Глава 41
На заднем фоне Ричер слышал шум и суету. Большое открытое пространство. Может быть, низкий твердый потолок. Стук клавиатуры. Дюжины одновременно идущих разговоров.
– Я полагаю, вы сидите за письменным столом в отделе новостей, – сказал Ричер.
– Да неужели, Шерлок? – съязвила Барбара Бакли.
– Полагаю, что у вас имеется телеграфная лента и кабельные новости, которые показывают сразу на нескольких мониторах, – продолжал Ричер.
– Их сотни.
– Может быть, прямо сейчас идут новости о пожаре на лесопилке в городе, который вы знаете.
Ответа не последовало.
– Хорошая новость состоит в том, что на лесопилке находилась штаб-квартира албанской банды, – продолжал Ричер. – Она сгорела дотла. Большинство гангстеров мертвы, а их тела остались внутри. Остальные сбежали. Они уже в прошлом. И вещи, которые они вам говорили, больше не имеют значения. Те, что вы от них услышали во время встречи в задней комнате ресторана два месяца назад. Угрозы исчезли навсегда. С сегодняшнего дня. Мы считаем, что вы должны об этом знать – часть нашего протокола прав жертв.
– Вы из полицейского управления? – спросила Бакли.
– Строго говоря, нет.
– Но вы представляете правоохранительные органы?
– Имеющие много уровней.
– А на каком уровне находитесь вы?
– Мэм, с величайшим возможным уважением, но вы журналистка. Есть вещи, которые лучше не произносить вслух.
– Вы хотите сказать, что можете ответить на мой вопрос, но тогда вам придется меня убить?
– Мэм, на самом деле мы не говорим такие вещи.
– Вы звоните из того города? – спросила она.
– Я предпочел бы не обсуждать конкретные места. Но здесь у нас очень тепло.
– Подождите. А как вам вообще удалось меня найти? Я никому не сообщала об угрозах.
Ричер сделал вдох, чтобы перейти ко второй части сценария, но Барбара Бакли была специалистом по журналистским расследованиям и опередила его. Ей хватило сообразительности моментально, на основе догадок, предположений и допущений, выстроить цепочку причинно-следственных связей, к которой Ричер хотел ее подвести.
– Подождите, о моей встрече с гангстерами знал только нанятый мною местный охранник, который потом отвез меня в аэропорт, – сказала она. – Бывший военный, довольно высокого ранга, о чем я знаю наверняка, потому что проверяла его; следовательно, именно он сделал доклад, вероятно, другу или коллеге, имеющему определенный интерес, вероятно, в Пентагоне – скорее всего, вы оттуда. Какое-нибудь секретное трехбуквенное агентство.
– Мадам, – ответил Ричер, – я предпочел бы ничего не подтверждать и не отрицать.
– Как пожелаете, – сказала Барбара Бакли, потом сделала глубокий вдох, и ее голос изменился. – Я ценю, что вы мне позвонили. Благодарю вас. Ваш протокол работает очень успешно.
– Вы чувствуете себя лучше?
– Вы сказали, что у вас есть для меня история. Она о том, что организация албанцев прекратила свое существование?
– Нет. Речь о другом. Это связано с вами.
– Я не буду ничего предавать огласке. Я бросила расследование. Поступила совсем не так, как следовало бесстрашному репортеру.
– Это другая сторона монеты. О том, как бесстрашный репортер совершает прорыв в расследовании. Благодаря проделанной им работе. Вы приехали сюда не просто так. Не из-за албанцев. Вы дали понять, что вас интересовали украинцы. Нам поможет, если вы расскажете о причинах вашего интереса.
– Я не понимаю…
– Чем, по-вашему, занимались здесь украинцы?
– Я поняла вопрос. Мне лишь неясно, почему его задаете вы, представитель трехбуквенного агентства. Вы наверняка знаете, по какой причине вас отправили в этот город. Или сейчас вы как раз и делаете свою работу? Передаете расследование газете?
Ричер сделал вдох и перешел к третьей части сценария:
– Очевидно, вы откуда-то получили информацию. Как и мы, конечно. Но ваш источник не совпадает с нашим. Это я могу вам гарантировать. Вот почему, если мы сделаем вас звездой шоу, сами останемся в тени и направим подозрения в другую сторону. Мы защищаем наши источники. Они живут, чтобы продолжить сражение в будущем. И это может оказаться важно. Но правила применения силы требуют озвучивания правдоподобного обвинения из уст надежного человека, перед тем как мы получим шанс действовать. Мы не можем просто придумать историю. Это вопрос, требующий серьезного рассмотрения.
– Вы записываете наш разговор? – спросила Бакли.
– Для этого мне требуется ваше разрешение.
– И вы признаете, что я раскрыла дело?
– Я думаю, мы обязаны. Так будет лучше для всех. Никто не станет искать наших людей. К тому же нам все равно. Я не хочу, чтобы меня показывали по телевизору.
– Но я журналистка. Никто не скажет, что я заслуживаю доверия.
– Это все для галочки. С тем же успехом мы могли бы привлечь гадалку на картах Таро.
– Все началось со слуха, который дошел до меня через друга моего друга, – начала Бакли. – История состояла в том – что бы там ни утверждали политики, – что профессионалы разведки на самом деле сумели отследить фальшивые новости в Интернете до российского правительства в Москве и неплохо научились их блокировать, но неожиданно возникли препятствия. Слух гласил, что русским каким-то образом удалось проникнуть внутрь системы. Они действовали в Соединенных Штатах, и блокировка перестала работать.
– Хорошо, – сказал Ричер.
– Но я пришла к определенным выводам. Очевидно, их посольство в операции не участвовало, в противном случае мы узнали бы об этом. Мы полностью контролируем его электронным образом. И русские не стали размещать здесь весь проект, потому что они суют нос не только в наши дела. Они действуют по всему миру. Судя по всему, русские передали американскую часть проекта своему агенту, который уже находился здесь. Что-то вроде честной деловой сделки. Или франшизы. Но кому? Русская мафия в США не так уж сильна, к тому же российское правительство вряд ли станет с ней связываться.
Я попыталась разобраться. У меня появилась кое-какая информация. Компьютерщики в газете отслеживают такие вещи. У них есть рейтинги, как в Национальной футбольной лиге. Бывшие советские республики очень хороши в современных технологиях. Например, Эстония. И Украина, как выяснили наши парни. Москва и Киев не общаются, потому что находятся в ссоре. Однако Москва может вести переговоры с украинской мафией в США. И это будет идеальным прикрытием. Никто не подумает, что между ними существует связь. Наши гении сказали, что украинцы весьма неплохо разбираются во всем, что связано с программированием и компьютерами. И вот что произошло, как мне кажется. Между российским правительством и украинской мафией в США был подписан контракт на год по меньшей мере на десятки миллионов долларов. У меня нет доказательств, но я уверена, что права. Считайте мои выводы догадкой журналиста.
– Хорошо, – снова сказал Ричер.
– Но пару месяцев назад все изменилось, причем это произошло буквально за один вечер. Они стали не просто хороши в своем деле; внезапно они начали выдавать результаты высочайшего класса. Наши парни предположили, что они купили нового талантливого программиста. Может быть, выписали консультанта из Москвы. И тогда я поехала проверить. По наивности я рассчитывала, что найду в городе русского, который там заблудился.
– Значит, вы собирались довести расследование до конца.
– И не сумела.
– И где вы стали бы искать?
– Понятия не имею. По плану, это был мой следующий шаг. Но я так его и не сделала.
– Хорошо, – еще раз сказал Ричер. – Благодарю вас.
– Этого достаточно? – спросила Бакли.
– Человек, заслуживающий доверия, разумная причина. Галочки расставлены.
– Еще раз благодарю вас за первую часть звонка. Теперь я чувствую себя намного лучше.
– Согласитесь, замечательное чувство. Разве не так? Вы живы, а они – нет.
* * *
В конце часового выступления вспотевшие Бартон и Хоган, нагрузившись аппаратурой, вышли на улицу. Вантреска им помогал. Он прочитал новое сообщение украинцев под фотографией в большом зеленом пузыре.
– Абсурд, – заявил он.
– Она застала меня врасплох, – признался Ричер.
– Не фотография, – пояснил Вантреска. – Послание от Грегори. Он пишет, что ты – авангард атаки, направление которой он более не в силах предсказать. Он даже не исключает, что ты – агент Киева. Вот почему тебя необходимо поймать любой ценой. И доставить к нему живым.
– Ну, полагаю, это лучший из возможных вариантов.
– Вышибала что-нибудь рассказал?
– Довольно много. Но журналистка – больше.
– Она стала с тобой разговаривать? – удивился Вантреска.
– Речь идет о сфабрикованных новостях в Интернете. Они инспирированы Россией, но источник на данный момент находится в Соединенных Штатах. Мы больше не можем блокировать фальшивки. Бакли пришла к выводу, что Москва наняла украинцев в качестве своих представителей. Но примерно два месяца назад качество их работы резко улучшилось. Она сказала, что компьютерные специалисты из газеты считают: украинцам удалось привлечь новый талант. Других объяснений не существует.
– Труленко исчез с радаров примерно два месяца назад, – заметил Вантреска.
– Совершенно верно, – подтвердил Ричер. – Он прекрасный программист и теперь работает по контракту на русских. Их правительство платит Грегори, а тот – Труленко. Естественно, забирая себе солидный процент. Наверное, он чувствует себя как утром в Рождество. Журналистка говорит, что контракт может стоить десятки миллионов долларов.
– А что рассказал вышибала?
– Это тайная вспомогательная операция, существующая отдельно от главного офиса. Он не знает, где она базируется, насколько велика, кто там работает и сколько их там.
– И ты считаешь, что узнал много?
– Если мы сведем полученную информацию вместе, то сможем начать выяснять, что им требуется для успешного ведения дел. Безопасность, размещение, надежный источник энергии, высокоскоростной Интернет, изоляция; но база должна находиться не слишком далеко, чтобы ее снабжение не представляло особых трудностей.
– База может располагаться в любом городском подвале. Им вполне по силам провести нужные коммуникации и поставить пару коек.
– Койками тут не обойтись, – возразил Ричер. – Речь идет о годичном контракте. И я не сомневаюсь, что он может быть продлен. Вероятно, это долговременный проект.
– Ладно, – не стал спорить Вантреска, – кроме коек они доставили туда материалы для обшивки стен, покрасили их и положили ковры. Может быть, поставили двуспальные кровати.
– Нам пора начинать поиски, – вмешалась Эбби.
– Но сначала нужно сделать кое-что еще, – сказал Ричер. – Мне об этом напомнила жуткая фотография в телефоне. Я хочу нанести ее автору визит. Уже больше двенадцати часов. Могу спорить, что его посетили несколько клиентов, которые погасили долги. Деньги нужны Шевикам сегодня, и нам все еще не хватает тысячи долларов.
* * *
На этот раз за руль села Эбби. Ричер чувствовал, что в багажнике лежит тяжелый груз. На поворотах «Линкольн» слегка заносило. Более шестисот фунтов – вес немалый. Вполне возможно, что конструкторам лимузина не приходило в голову, что может возникнуть подобная ситуация.
Они остановились, не доезжая до бара, на соседней улице. Предполагало ли Положение Б увеличение охраны повсюду? Ричер решил, что нет. Для этого им просто не хватит людей. Они консолидируют ресурсы в самых важных местах, которые ценят выше всего. Ричер сомневался, что ростовщический бизнес относится к данной категории.
Он подошел к углу и осторожно посмотрел в сторону бара. На улице никого, нет припаркованных неподалеку автомобилей; нигде не стояли, опираясь о стены, головорезы в костюмах с галстуками.
Ричер вернулся в «Линкольн», они проехали дальше, пересекли улицу с баром и оказались в переулке с противоположной стороны, в старой части города, построенной во времена, когда Александр Грэм Белл изобрел телефон, а все более новое появилось уже позднее. С клонившихся к тротуарам столбов неровно свисали толстые пучки проводов и кабелей, на стенах болтались случайным образом прикрепленные счетчики воды и газа. И стояло несколько высоких контейнеров для мусора. За баром Ричер заметил припаркованный «Линкольн». Пустой. Наверняка на нем приехал один из белокожих парней, который в конце дня отправится на нем домой.
Эбби остановилась рядом с ним.
– Могу я помочь? – спросила она.
– А ты хочешь? – сказал Ричер.
– Да.
– Тогда зайди в бар со стороны главного входа, как обычный посетитель. Сделай секундную паузу. В дальнем правом углу будет сидеть ростовщик; ты иди к дальней стене.
– Зачем?
– Я хочу, чтобы он отвлекся. Он будет все время за тобой наблюдать. Частично из-за того, что ты можешь оказаться новым клиентом, но, главным образом, ты самая красивая картинка, которую он увидит за целый день. Возможно, за всю свою жизнь. И не обращай внимания на бармена и то, что он скажет. Он настоящий ублюдок.
– Я поняла.
– Хочешь пистолет?
– А мне он нужен?
– Не помешает.
– Давай. – Эбби кивнула.
Он отдал ей «Хеклер и Кох» вышибалы из зала, где выступал оркестр Бартона. В его руке пистолет выглядел изящным, а в ее – громадным. Эбби взвесила его на ладони, засунула в карман и зашагала вдоль переулка к входу в бар. Ричер нашел заднюю дверь. Обычная стальная панель, потускневшая, старая, поцарапанная и покрытая вмятинами, оставшимися после ударов тележек, бочек и ящиков. Он нажал на ручку. Не заперто. Наверняка один из городских законов. Это еще и пожарный выход.
Ричер проскользнул внутрь и оказался в дальнем конце короткого коридора. Слева и справа находились туалеты. Дальше – дверь помещения для персонала. Потом – офис или кладовая. Или и то и другое. Ричер подошел к концу коридора, откуда можно было заглянуть в зал. С того места, где он стоял, прямоугольник бара находился в ближайшем правом углу, центральный проход между столиками на четверых уходил к входной двери. Ничего не изменилось. Такое же тусклое освещение, пахнет пролитым пивом и дезинфектантом.
На этот раз в баре были пятеро посетителей, как и прежде сидевших за отдельными столиками и с несчастным видом защищавших свою выпивку. За стойкой стоял все тот же тип, только щетина у него на лице стала шестидневной, однако через плечо он перебросил свежее полотенце.
Бледный парень сидел за задним столиком слева от Ричера. Тот же самый, со светящейся в полумраке кожей, блестящими волосами, толстыми белыми запястьями, большими белыми руками и черной бухгалтерской книгой. И с той же татуировкой.
Эбби вошла через уличную дверь и немного постояла после того, как та закрылась у нее за спиной. Настоящий перформанс. Все глаза устремились в ее сторону. Сзади ее освещал тусклый неоновый свет. Миниатюрная и похожая на мальчика, аккуратная и стройная, одетая в черное. Короткие темные волосы, живые карие глаза. Смущенная, но заразительная улыбка. Незнакомка, впервые попавшая сюда, ждущая достойной встречи.
Однако она так ее и не дождалась. Все пятеро посетителей отвернулись. Но только не бармен. И не белокожий парень за дальним столиком. Эбби пошла вперед; оба не сводили с нее глаз.
Ричер сделал шаг. Он находился в шести футах позади и шести футах сбоку от ростовщика. Тот вполне мог краем глаза заметить приближение Ричера, и ему оставалось надеяться, что Эбби полностью завладела его вниманием. Она продолжала идти вперед, а Джек сделал еще один шаг.
– Эй, – позвал бармен.
Ричер знал, что он также находится в поле зрения бармена. В шести футах позади и шести сбоку. Далее произошли одновременно несколько вещей. Как в сложном балете. Или в бейсболе, когда сразу три игрока оказываются в ауте во время одного иннинга. Бледный парень оглянулся, начал вставать, а Ричер шагнул к стойке, схватил двумя руками большую голову бармена, подпрыгнул и впечатал ее лбом в красное дерево, как если бы поймал высокий бейсбольный мяч. При приземлении он использовал инерцию, чтобы повернуться к ростовщику; один шаг, второй – и мощнейший удар прямой правой, в который Ричер вложил всю массу своего тела, в центр лица, когда тот поднимался со стула. Ростовщика отбросило назад, словно в него выстрелили из пушки; он распростерся на полу и остался лежать на спине. Изо рта и носа тут же полилась кровь.
Все пятеро посетителей вскочили и выбежали на улицу. Должно быть, стандартная местная реакция в подобных ситуациях. Ричер мог только поаплодировать им. Свидетелей больше не было. На стойке бара остались зубы и кровь, а сам бармен свалился за нее и исчез из виду.
– Пожалуй, он не все время смотрел на меня, – заметила Эбби.
– Я же тебе говорил, – ответил Ричер. – Он настоящий ублюдок.
Они опустились на корточки возле бледного ростовщика и забрали его пистолет, телефон и ключи от машины, а также что-то около восьми тысяч долларов из карманов. У него был сильно разбит нос, и он дышал ртом. На губах пузырилась кровь. Ричер вспомнил, как тот постукивал по своей блестящей голове белым, точно кость, пальцем. Что-то вроде скрытой угрозы.
– Да или нет? – спросил Ричер.
Эбби помедлила несколько секунд.
– Да, – сказала она.
Ричер прижал ладонь ко рту бледного типа; ему было трудно ее там удерживать, потому что лицо стало скользким от крови. Однако он справился. Ростовщик потратил некоторое время, пытаясь достать из кармана пистолет, которого там уже не было, а в оставшиеся мгновения своей жизни стучал каблуками по полу и пытался оттолкнуть руку Ричера. В конце концов он прекратил сопротивление и замер.
* * *
Они взяли «Линкольн» украинца, потому что у него был пустой багажник и он держал дорогу гораздо лучше, вернулись в центр и припарковались возле гидранта, напротив отеля Шевиков. Эбби проверила телефон украинца. Однако там не оказалось новых сообщений. Ничего, если не считать теории заговора Грегори.
– Последнее сообщение пришло с номера Грегори? – спросил Ричер.
Эбби сравнила его с предыдущими текстами.
– Думаю, да, – ответила она. – Это не новый номер.
– Нужно позвонить ему еще разок. Чтобы держать его в курсе.
Эбби нажала кнопку быстрого набора и включила громкую связь. Они услышали гудок. Трубку сняли. Грегори произнес слово, короткое и резкое, скорее всего, не «алло». Наверное, «да» или «что?».
– Говори по-английски, – сказал Ричер.
– Ты, – ответил Грегори.
– Ты только что лишился еще двоих людей. Я иду за тобой, Грегори.
– Кто ты?
– Я не из Киева.
– Тогда откуда?
– Сто десятое подразделение ВП.
– И что это такое?
– Скоро узнаешь.
– Чего ты от меня хочешь?
– Ты совершил ошибку.
– Какую?
– Пересек черту. Так что готовься. Настало время расплаты.
– Ты американец.
– Как яблочный пирог.
Грегори довольно долго молчал. Очевидно, думал. Скорее всего, размышлял о многочисленных взятках, которые дал, о столь же многочисленных одолжениях и специальных ранних системах оповещения. Все они давно должны были сработать. Но он не получил никаких предупреждений. Никто ничего ему не доложил. Ни единая душа.
– Ты не полицейский, – сказал Грегори. – И не работаешь на правительство. Ты сам по себе. Верно?
– Тебе это будет трудно принять, в особенности после того, когда твоя организация будет лежать в руинах, а все твои люди окажутся мертвы, за исключением тебя, – и тогда я войду в твою дверь, – пообещал Ричер.
– Тебе до меня не добраться.
– А как у меня получалось до сих пор?
Ответа не последовало.
– Готовься, – сказал Ричер. – Я иду за тобой.
Он закончил разговор и выбросил телефон в окно. Они проехали еще немного, свернули за угол и припарковались на десятиминутной стоянке напротив отеля Шевиков.
