Глава 20

Самые сложные вещи обычно решались наиболее простым и незатейливым образом. Стоило лишь знать одну из переменных нерешаемого, на первый взгляд, уравнения. Я вот знал.

К примеру, перемещение большого числа смертных требовало от Вратаря внушительного использования пыли. И только. Но это для существ с идеальной оболочкой. Для смертных само перемещение оказывалось сродни попытке поставить олимпийский рекорд по бегу на длинные расстоянии в состоянии похмелья. А если дело касалось еще и транспортировки себе подобных, то обладателю Сердца необходимо было время, чтобы прийти в более-менее адекватное состояние. Иначе артефакт, который он использовал для путешествий, разорвал бы его хрупкое тело на части.

Отсюда вытекал один простой вывод – сразу после убийства пленников палы сюда не вернутся. Соответственно, у нас есть время подготовить засаду. Уже полдела. Осталось еще кое-что. Та самая боевая мощь, о которой я говорил. Потому что Джагг и правда не хотел рисковать своими роскошными большими ушами. Я его понимаю. Таких вторых локаторов во всей Вселенной не сыскать. Благо, был у меня небольшой летучий отряд на запасном пути.

Возвращение в Ядро оказалось волнительным. Потому что главная моя задача состояла в том, чтобы непутевого Седьмого не заметили. Благо, из «настоящих» Вратарей в трущобы к отступникам никто не совался. Поэтому шансы на успех были довольно высоки.

Я мгновенно пробежал глазами по головам Братьев, отыскивая нужного. Мне пришлось переместиться сюда одному, чтобы сэкономить пыль, поэтому требовалось торопиться. Непонятно, чего там устроят эти двое, пока меня нет. К счастью, Балор был здесь, среди своих. Он выделялся могучей фигурой и тем, что единственный травил какие-то байки. А остальные его слушали. Где это видано, чтобы Вратари попросту трепали языком от нечего делать? Нет, отступники если и станут своими, то очень не скоро.

– Балор! – негромко позвал я.

Голос Вратаря стих, и я почувствовал на себе взгляды более трех десятков глаз. Но странное дело, мне нравилось их внимание. Никакой тревоги я не ощущал, скорее наоборот, точно каждый из смотрящих на меня придавал сил.

– Мой друг, – поднялся бывший инструктор на ноги.

Друг? Надо же. Раньше мы были Братьями. При последнем слове в голове встал образ странного человека. Небритого, увешанного желтым драгоценным металлом и обутого в кожаную обувь на босу ногу. Только вот наличие такого Брата меня бы точно не радовало. Ну что ж, друг так друг. Надеюсь, резать себе оболочку и клясться на пыли будет не обязательно.

– Мне нужна помощь. Твоя и Братьев.

– Все, что угодно.

Вот я совершенно в этом не сомневался. Приди Седьмой с подобным предложением к Хмуру, началось бы – мне надо спросить разрешения у Старших, повисите на трубочке, ваш звонок очень важен для нас. И прочее, прочее. А тут даже напротив. Как только отступники узнали, что кому-то из смертных, которые вдобавок владеют Сердцем, придется проводить пластические операции в полевых условиях, так сразу вскочили на ноги. Пришлось потратить еще немного времени для обсуждения наших действий. И, конечно же, я опять стал главным в этой бандитско-вратарской кодле. Ох, надеюсь все же, что кристаллов в Палладиуме будет много. Иначе Старшие меня прибьют.

– Ни хрена себе, – сказал кирдец как только я вместе с отступниками появился в Эзекеле. Так, и Рис, и Джагг живы и невредимы. Замечательно.

Жуки, кстати, сбились в ряды, чтобы выразить свой восхищенный испуг, ну, и вообще все остальные почести. Я похлопал ближайшего посланника по хитиновой голове и довольные эзекельцы разбрелись по своим делам. Хорошо хоть очередных жертвоприношений не стали устраивать.

А Вратари, меж тем, начали действовать. Обладающие не очень редкой, но, как мне казалось раньше, бесполезной способностью Карнавал, выдвинулись вперед. Там они превратились в тех же жуков, что сновали поблизости. Лишь я остался не задействован с данной способностью. Мне предстояло вести в атаку основные силы.

Эзекельцы никак не отреагировали на появление собственных клонов. Видимо, своих они чувствовали. А на дела Богов, пусть и очень странные, внимание решили не обращать.

А «жуки» близ Палладиума разбрелись по окрестностям. Но таким образом, чтобы сразу броситься в атаку, как только вернутся смертные и ворота откроются. Остальная, я бы сказал, основная часть Вратарей, укрылась в поселении эзекельцев. Так далеко, что их не было видно. Так далеко, что группе Балора придется определенное время выстоять, пока мы пробьемся к ним.

И теперь все плато, кроме разве что настоящих эзекельцев, замерло в напряженном ожидании. Я же, чтобы не дергаться понапрасну, залез в настройки. Там меня ждали пять очков распределения с последнего повышения, до которых я так и не добрался. Так, вот две ветки умений, идущие от Кредита.

Зарница – урон, произведенный любыми заклинаниями электричества увеличен на 50%. Стоимость изучения – 6 очков распределения.

Феникс – урон, произведенный любыми заклинаниями огня увеличен на 50%. Стоимость изучения – 6 очков распределения.

Вот ведь. Было бы у меня нужное количество очков, так сразу бы выбрал Зарницу. Или Феникса. Или все-таки Зарницу? В общем, Система милостиво избавила меня от подобных мук. Поэтому я стал смотреть, что приготовила Агония.

Чутье – способность распознать самого опасного противника. Стоимость изучения – 4 очка распределения.

Крепкая шкура – увеличение сопротивляемости оболочки физическим повреждениям на 20% при каждой последующей инициации. Стоимость изучения – 4 очка распределения.

Про каждую последующую – это вообще смешно. Мне казалось, что в своей карьерной лестнице я взобрался на высшую ступеньку, а тут еще Система издевается. Но в любом случае, двадцать процентов намного лучше, чем ничего.

Хотя раз уж на дальнейшие Инициации я не рассчитывал, то рука потянулась к Чутью. Дернулась на мгновенье. У меня и так возник небывалый перекос в умениях над заклинаниями и способностями. Подумал немного, а почему бы, собственно, и нет? На Болид все равно до сих пор не хватало, а способности пока не особо вдохновляли. Либо я вложился не в ту ветку развития. Итак, решено, Чутье.

Я не сразу обратил внимание на невнятное бормотание. Только когда определился с новым умением, стал возвращаться в реальность. И понял – говорила Рис.

– Прости, что?

– Очень странно, – лицо девушки было белым, как полотно, – я ничего не вижу.

Джагг зачем-то помахал перед глазами Рис выставленным средним пальцем, за что сразу получил ногой под колено. Стал материться по-кирдски, благо, девушка его не понимала, но попыток спровоцировать Ищущую больше не повторял.

– Что ты не видишь? – спросил я.

– Ни одну линию из возможного будущего. Будто я снова обычная Ищущая.

– Ну и ладно. Так справимся.

– Ты не понимаешь, – испуганно смотрела на меня она. – Так не должно быть. Что-то происходит, что я объяснить не могу.

Ее тело внезапно свело судорогой. Очень уж знакомой. А следом и сама Рис вытянулась в струну, запрокинув голову. Твою налево. Сейчас-то что случилось? Керрикон уже готов к использованию и все началось? Хреново, если так.

– Это чего с ней такое? – бормотал позади меня Джагг. – Не заразно все это, а, Седьмой?

– Помолчи! – резко оборвал я его. Бережно прижал к себе девушку, мышцы которой точно одеревенели, и стал гладить по голове, как в тот раз. – Рис, ну же, Рис, возвращайся. Даша, блин.

На меня нахлынули странные чувства. Тоска по утраченному вместе с невозможностью добиться желаемого. Будто кто-то или что-то постоянно ускользало от меня. И я даже понял это. Но просто не мог описать словами. Моя эмоциональная сущность, которая после инициации, казалось, спряталась глубоко внутрь, сейчас обострилась. Рука на голове Рис подрагивала, хотя я совершенно рационально понимал – причин для тремора нет никаких.

Вселенная смилостивилась. Припадка Ищущей, к которому, казалось, был готов даже Джагг, не случилось. Рис мягко легла на мои руки. И именно в этот миг со стороны Палладиума послышались крики.

– Мерзкие жуки! Брысь отсюда!

– Смотри за ней в оба, – бросил я Джаггу, положив бессознательную девушку на пол жилища, – если с ней что случится, с тебя живого шкуру спущу. Понял?

– Седьмой, ты меня на понт не бери, – начал было кирдец.

Но именно теперь он столкнулся с моим взглядом. Двумя горящими яростью янтарями, полными непоколебимой силы. Будто велосипедист на полном ходу налетевший на кусок арматуры. Джагг коротко закивал, опустив глаза, а я подобрался к выходу, наблюдая за происходящим.

Они вернулись. Четверо Ищущих, один из которых являлся обладателем Сердца. Странно, но именно сейчас я заострил все внимание на нем. Ловил каждое движение, эмоцию. И только потом понял. Так вот как работает Чутье! Благодаря изученному умению я сразу определил этого Ищущего, как наиболее опасного. Собственно, неудивительно. С таким-то артефактом.

Именно этот смертный не обратил никакого внимания на псевдоэзекельцев. Возбудился худой перг, вытянувший свою оранжевую руку в направлении к ближайшему «жуку». И с его пальцев сорвался самый простейший файербол. Ну все, сейчас начнется.

Шар ударил в хитиновый корпус и «эзекелец» побежал в сторону лагеря. Будто бы даже испуганно. Не ожидал я от одного из отступников такой выдержки. Перг мерзко заржал и вновь было приноровился к другому «жуку», но его окликнул соклановец.

– Бириша, хватит херней страдать. Может, у них брачный период какой. Пойдем уже.

И тот послушал. Четверка отправилась по узкой тропе, с двух сторон окруженной глубокой пропастью. Тот, что с Сердцем, которого я окрестил Психом (уж очень странные эманации от него исходили), ударил энергией в ворота. Не одной из сил стихий, а чистой, незапятнанной и необработанной энергией, которую доселе мне не приходилось видеть. И тут я окончательно понял – его дело труба. Если не мы, то он сам разрушит себя в ближайшее время. Но ему повезло, потому что сейчас Палладиум оказался окружен Вратарями.

Врата стали открываться. Видимо, это был какой-то условный сигнал. А «жуки» пришли в движение. Сначала на них никто не обращал внимания. Ну подумаешь, тупые эзекельцы просто бродят вокруг. Вот несколько из них забрели на тропу к Палладиуму. И еще парочка. А вот когда уже река из «жуков» двинулась в вратам, внутри заподозрили нечто плохое. И закричали. Но было поздно.

Псевдоэзекельцы скинули свою лживую личину и стали прорываться в Палладиум, не обращая никакого внимания на стоящих перед вратами четверых Ищущих. Вон Балор использовал Дуэль и тут же оказался возле соперника. Ближайший его соратник применил Прорыв, проскочив мимо Психа. Я видел еще множество способностей, перемещающих наших Братьев в центр Палладиума, за ворота. Это была основная идея – связать смертных коротким боем, пока подойдут главные силы. И они были уже в пути.

Вратари по моей команде выбегали из жилищ эзекельцев, выбирались из расселин, поднимались из-за скал. Все они, подобно дождю, падающему с неба, полноводной рекой устремились к укреплению. И я, вовремя применивший Спринт, оказался в первых рядах.

Скажу сразу, ошеломить и воспользоваться неразберихой в полной мере мы не смогли. Ищущие явно давно готовились к похожему развитию ситуации. Ждали, что рано или поздно на них нападут. А таких товарищей трудно удивить. Но ничего, мы попробуем.

Четверка на мосту успела все осознать и спланировать. Они поняли, что выжить им вряд ли удастся. И теперь основная цель – задержать нас, чтобы их соклановцы успели справиться с теми Вратарями, которые уже прорвались, и закрыть ворота. Сказать кому – не поверят. Но Ищущие действительно были уверены в своем успехе.

К тому моменту мы уже бежали по узкой каменистой тропе, ведущей к Палладиуму. Бежали и в то же время озирались на зияющий провал. Не хотелось бы сверзиться с такой высоты. И дело в том, что именно мое расположение в группе сыграло на руку.

Началось все с того, что зрение будто против воли излишне пристально сосредоточилось на том самом перге. Так, получается, теперь он представляет наибольшую опасность? Смертный присел, положив ладони на каменистую дорогу и не сводил с нас глаз. Точно ожидал нужного момента, когда мы подойдем поближе. И дождался таки.

Тропа, твердая каменистая тропа, стала превращаться в мягкое и податливое желе. Столь быстро, что первый Вратарь даже с его ускоренной реакцией ничего поделать не успел. Провалился и увяз по пояс. Второй попытался оттолкнуться, пока поверхность была еще твердая, но не достаточно быстро, поэтому повторил судьбу первого. А вот я смог среагировать.

Мой прыжок был не так высок, как мог бы быть. Всего каких-то метров семь. Но именно за время, проведенное в воздухе, я успел оценить ситуацию в целом. Теперь вся тропа превратилась в желе, поглотив большую часть Братьев. Кто-то смог отскочить обратно, но стало ясно – наша атака захлебнулась. Необходимо было в ближайшее время исправлять ситуацию. Иначе Балор и остальные Вратари могут серьезно пострадать, если и вовсе не быть уничтоженными.

Поэтому множество мыслей пронеслось в матрице еще во время прыжка, а когда я стал падать обратно, то уже знал, что делать. Грам лег в руку как родной. Крохотный меч не совсем приспособленный для метательных целей. Но сейчас у меня не было выбора. Я использовал Вихрь, чтобы получше прицелиться. Бог с ним, с уроном, главное совершенно другое – просто попасть.

Меч запел в воздухе свою песнь смерти, быстро кружась и ища крови. Его клинок вошел пергу в грудь почти полностью. Вот вам и снижение урона. А я меж тем рухнул в треклятое желе, увязнув вместе с руками. Остались торчать лишь плечи. Но длилось все это каких-то пару секунд, после чего тропа вновь обрела былую твердость. Перг же вместе с мечом упал, обращаясь в тлен.

Прогресс: 57230/71014

Я оказался закованным в каменную ловушку. Но не это сейчас интересовало меня в первую очередь. Грам, плюхнувшись, покоился на самом краю. Я не могу его потерять, просто не имею права. Собственно, и выбора особого не было. Прорыв высвободил меня из каменного склепа, грозя засыпать Ищущих мелкой крошкой. Но еще раньше перед их глазами появился я, мгновенно наклонившись за мечом. Пора было продолжать веселье.

Правда, у Психа на этот счет имелись свои планы. Он даже не стал применять магию, ударил чистой энергией Сердца. Последнее он уже не экономил. Видимо, понимал свою скорую кончину. Если не от нас, то от артефакта, которым обладал.

На удивление, меня не пробрало. Я чувствовал исходящую мощь, но это была лишь пыль. Пусть концентрированная, однако даже не преобразованная, в отличие от магии. Псих не пропустил ее через себя, а просто открыл Сердце. А как можно существо, состоящее из пыли, ею же и победить?

Я выдержал первый натиск и шагнул вперед. Злость в глазах Психа уступила место сначала изумлению, а потом отчаянью. Только сейчас я разглядел его более тщательно. Вспухшие вены на руках, потрескавшаяся кожа, испещренное язвами лицо. Мощь погубила его во всех смыслах. Не только разрушила тело, но и заставила чувствовать себя непобедимым. Наверное, он даже забыл тот момент, когда уничтожил Вратаря и завладел Сердцем. А это он сделал явно не грубой силой.

Я окончил мучения Ищущего одним ударом.

Прогресс: 57280/71014

Не самая худшая смерть для него. Теперь осталось лишь двое мелких сошек. Вратари уже вырвались из каменного плена, отошедшие назад возвращались. Я повернулся к смертным, чтобы закончить начатое. И меня окутала тьма.

Напрасно я призывал Огненные сферы, от них не стало ярче. А меж тем кто-то лязгал мечом по доспехам, осыпал неприятными заклинаниями. Спасибо за новую забаву – определи стихию вслепую. Заскрипела корка на лице – лед, защелкало ниже – электричество, стали теплыми доспехи – огонь.

Правда, особого вреда они мне не доставили. Хотя я и не видел Ищущего, но чувствовал его отчаянье. А когда тьма отступила (закончились заряды направления), я разглядел перед собой последнего из паллов на тропе. Он смотрел на меня и даже не думал сопротивляться. Разумно.

Прогресс: 57330/71014

Так, а почему последнего? Мимо меня промчались уже Вратари, а я все стоял и вертел головой. Где-то тут должен быть еще один смертный. Разглядеть его удалось в самый последний момент. Бедолага драпал от нас прямо по стене Палладиума, будто она была обычной дорогой. Человек-паук отдыхает.

Ну, и пусть бежит. Оттуда он не сможет даже забраться в крепость. Я поспешил в Палладиум, понимая, что из-за своей задумчивости уже опоздал. Дело было кончено. Вратари во внутреннем дворе расправлялись с последними смертными, а остальные устремились в глубины замка.

Я стоял в одном из единственных мест в Эзекеле, которое не отхлестывалось дождем, посреди развеиваемых останков Ищущих, хотя ветра и не было. Стоял и размышлял.

Вот Вратари из простых наблюдателей и проводников стали теми, кто приходит и берет то, что им надо. Шаг сделан, рубикон пройден. Даже если никто об этом не расскажет (сбежавшему по стене смертному все равно никуда не деться из этого мира), знаем мы. И как прежде уже не будет. Но… разве это плохо?

– Седьмой, – окликнул меня скоро вернувшийся Балор.

– Брат, вы нашли кристаллы?

– И не только их. Думаю, тебе лучше посмотреть на все самому.