Космические захватчики
Отказ от лектинов – это важный шаг на пути к восстановлению стенок кишечника и замедлению (и остановке) появления признаков старения. Но не только лектины способны разрушать слизистые оболочки и вызывать проницаемость кишечника. По иронии судьбы, еще одна причина этих нарушений заключается в приеме нестероидных противовоспалительных средств (НПВС), таких как ибупрофен, Напросин, Алев, Адвил, Келебрекс и Мобик.
Эти препараты появились в начале семидесятых годов как альтернатива аспирину, который ассоциировался с разрушением слизистой оболочки желудка.
Однако сегодня мы знаем, что НПВС разрушают защитный слизистый барьер в тонком и толстом кишечнике. По данным множества исследований, проведенных за последние пятьдесят лет, казавшиеся прежде «безвредными» лекарства пробивают зияющие дыры в защитном слое кишечника. В результате лектины, ЛПС и живые бактерии наводняют тело изнутри. В окружении иноземных преступников полиция иммунной системы работает на износ: атакует, вызывает воспаление и боль. Наличие пробоин в кишечнике ощущается крайне болезненно.
Боль побуждает человека принять еще НПВС, и таким образом замыкается порочный круг боли и воспаления. Долгие годы доктора, подобные мне, находились в неведении относительно истинного действия НПВС (хотя оказалось, что фармацевтические компании знали о них с самого начала). Более того, в первое время эти препараты считались довольно опасными и приобрести их можно было только по рецепту и только курсом на две недели. К сожалению, существовавшие ранее технологии не позволяли врачам увидеть масштабы разрушений от употребления нестероидных противовоспалительных препаратов. Так как гастроскоп не залезал в тонкий кишечник, мы не могли увидеть, что в нем творится. Только с появлением микрокамер, которые пациенты проглатывают, мы получили обзор пищеварительной системы на 360 градусов и столкнулись с реальностью. К этому моменту НПВС уже начали есть, как конфеты. НПВС являются номером один среди самых продаваемых фармацевтических препаратов и номером один среди причин возникновения воспалений. А ведь они должны снимать воспаления, а не усугублять их!
Нестероидные противовоспалительные препараты, такие как ибупрофен, пробивают «дыры» в толстом и тонком кишечнике.
Существует еще один класс веществ, которые разрушительным образов воздействуют на целостность кишечника – это ингибиторы протонной помпы (ИПП) и другие антациды, которые снижают кислотность в желудке, например, Зантак, Прилосек, Нексиум и Протоникс. Желудочный сок играет очень важную роль. Он убивает большинство вредоносных микробов, которые попадают в ЖКТ вместе с пищей, и не пускает их в кишечник. При недостаточной кислотности желудочного сока плохие микробы – в том числе способные вызвать инфекционные заболевания – могут склонить равновесие в свою сторону. По этой причине люди, которые регулярно принимают антациды, в три раза сильнее подвержены развитию пневмонии, чем те, кто их не употребляет (9). Желудочный сок организует главную линию обороны от нежелательных пришельцев, потому как основной его функцией является уничтожение бактерий. Также напомню, что лектины – это растительные белки, а желудочный сок расщепляет белки. Употребление антацидов непреднамеренно, но неизбежно оставляет вас без главного защитного механизма от лектинов!
Вернемся к друзьям кишечника: большинство из них не переносит кислоту. Некоторые особо ценные представители кишечной флоры проживают в толстом кишечнике, где нет ни кислорода, ни кислот. Они удерживаются там благодаря механизму, который носит медицинское название «кислотный градиент». Интенсивность кислоты желудочного сока постепенно снижается по мере продвижения по тонкому кишечнику, где печень и поджелудочная железа добавляют щелочные ферменты. Переход к слабокислой среде происходит в месте слияния тонкого и толстого кишечника. При недостаточном количестве желудочной кислоты, которая выступает в качестве барьера, бактерии из толстого кишечника могут пробраться в тонкий кишечник и обосноваться в неположенном для них месте. Там они нарушают целостность стенок кишечника и закладывают фундамент для синдрома избыточного бактериального роста в тонком кишечнике (СИБР). Попав в тонкий кишечник, где они вообще не должны присутствовать, бактерии сеют хаос и наслаждаются тем, что им не оказывают никакого сопротивления. Они сбрасывают свои отходы на всасывающие стенки кишечника и вызывают потерю белка и мышечной массы, с которыми часто сталкиваются пожилые люди. Хуже того, СИБР и синдром раздраженного кишечника (СРК) ассоциируются с повышенным риском развития деменции – именно к такому выводу пришли авторы Тайваньского исследования (10).
Желудочный сок выполняет важнейшую роль по уничтожению любых бактерий, попадающих в него с пищей. Снижая кислотность желудочного сока, мы подвергаем себя риску развития различных инфекционных заболеваний.
Желудочный сок является настолько важным компонентом защиты стенок кишечника, что мой коллега из Медицинского колледжа Джорджии (в котором я учился) начала лечить содой аутоиммунные заболевания, например, ревматоидный артрит. Пациенты выпивают содовый раствор – и он стимулирует выработку дополнительного желудочного сока. Кроме того, дополнительная кислота удерживает бактерии в пределах населяемой ими территории и препятствует возникновению воспалений, а это значит, препятствует развитию аутоиммунных заболеваний (11). Также исследования показали, что сода посылает сигнал «угомониться» иммунным клеткам в стенках кишечника, когда они взаимодействуют с инородными белками.
Ингибиторы протонной помпы нейтрализуют кислотность и генерируют воспаление, но на этом их работа не заканчивается. Эти медикаменты получили удачное говорящее название: они парализуют протонные помпы, которые нужны митохондриям (привет, сестрички!) для генерации энергии. Когда несколько лет назад появились ИПП, мы наивно предположили, что они парализуют только протонные помпы в стенках желудка, которые производят кислоту, и не влияют на остальные протонные помпы во всем теле. Это предположение было ошибочным. Итак, всякий раз, когда человек принимает Прилосек, чтобы съесть корн-дог, не опасаясь изжоги, этот препарат действует не только на желудок, но и отравляет митохондрии в мозге (и во всем остальном теле тоже), из-за чего они лишаются способности производить энергию.
Без сомнения, благодаря крупномасштабному исследованию 2017 года, в котором приняли участие 16 000 здоровых добровольцев в возрасте от 40 лет и старше, ученым удалось выяснить связь между кумулятивным эффектом приема ИПП и риском развития деменции (12). Тем временем в Германии в 2016 году состоялось еще одно исследование, обнаружившее повышенный риск деменции у 44 процентов из 74 000 людей в возрасте от 75 и старше, которые принимают антациды, по сравнению с теми, кто их не принимает (13). В других исследованиях удалось установить связь между ИПП и хронической почечной недостаточностью (14). Неудивительно, что все эти болезни возникают на фоне митохондриальной дисфункции. Даже Управление по санитарному надзору за качеством продуктов и медикаментов США (FDA) озвучило опасения в связи с использованием этих препаратов и настоятельно рекомендует принимать антациды не более двух недель. А как давно их пьете вы?
Так как желудочный сок необходим для расщепления белков на аминокислоты, которые в дальнейшем всасываются через стенки кишечника, то вполне вероятно, что люди, регулярно принимающие антацидные средства, страдают от недостатка белка.
И дело не в том, что они едят мало белка. Это происходит потому, что у них недостаточно желудочного сока, который превращает белки в аминокислоты! Добавьте к этому протекающий кишечник из-за СИБР и лектинов – и вы больше не будете удивляться тому, что доктора рекомендуют пациентам старшего возраста есть больше белка. Когда белок не расщепляется и не всасывается, развивается усыхание мышц – саркопения, которая поражает большую часть пожилого населения. Есть ли смысл жить до 100 лет, если вы не в силах самостоятельно дойти до кухни (или еще хуже, до туалета!)?
«Ладно, ладно, – скажете вы. – И как мне поступать с изжогой впредь, доктор?» Я знаю, как. Раньше я мучился сильнейшей изжогой, или гастроэзофагеальной рефлюксной болезнью (ГЭРБ). Я отказывался от приема ИПП, но на прикроватной тумбочке и в портфеле у меня всегда был запас антацидов «Tums» и «Rolaids». Уже прошло семнадцать лет с тех пор, как у меня последний раз была изжога, потому что я перестал есть лектины, из-за которых прежде всего изжога и наступала. Уверяю вас, продукты, которые разрешены в рамках программы «Парадокс долголетия», не вызывают изжоги. Сотни моих пациентов избавились от ИПП и защитили друзей кишечника (и их дом), не страдая от каких бы то ни было негативных последствий. Более того, несколько моих предраковых больных с пищеводом Барретта полностью избавились от заболевания, отказавшись от ИПП и лектинов.
