Восемнадцатая серия
Под дулом пистолета на Арбате
«Грозный» Дима на заре последнего десятилетия двадцатого века демонстрировал такую целеустремленность, что иногда с ним соглашался даже Гарик. Еще вчера отец «Бригады С» ломал копья со своими друзьями из-за отношения к Намину, пел с ним в один микрофон на собственном юбилее, а сегодня уже бросил своего «опекуна» по совету Гройсмана. Я, конечно, слегка утрирую ситуацию. Водить Сукачева «на поводке» не получалось ни у одного директора. Но в 1990-м пасьянс раскладывался так, что стратегические взгляды Игоря и Дмитрия сошлись.
«У нас со Стасом начались разногласия, – говорит Гройсман, – и я увел «Бригаду С» из его центра в компанию «FeeLee». Туда же мы положили трудовые книжки и уже от «Филей» поехали в Америку. Визы Олег Табаков помогал делать, через СТД. От Намина мы, в принципе, мирно ушли. Поводом стала непонятная ситуация с продажей дисков. Он удачно реализовал в Японию пластинки «Бригады С» и «Рондо». И я пришел к нему выяснить вопрос о нашей доле. Он пустился в какие-то хитрые объяснения про то, как определяется прибыль. Подчеркнул, что всех нас содержит… В общем, с ним стало сложно, и авторитет у него был большой. Мы с Гариком посовещались, и он сказал Стасу: знаешь, мы, наверное, уйдем. А тот ответил: ну и уходите».
Если «Бригадиры», выбыв из наминского центра (точнее, из «Бригады С»), очевидно просчитались, то с группой Сукачева ничего подобного не произошло. Как Игорь ранее и предполагал, у него остались и раскрученный бренд, и промоутерские связи. К тому же созданная выпускником МАИ Игорем «Танкистом» Тонких многопрофильная (но целиком заточенная на музыку) структура «FeeLee», размещавшаяся в знаменитой ныне «Горбушке», семимильными шагами догоняла SNC. Даже, наверное, выглядела перспективнее, ибо «Танкист» только набирал обороты и был жаден до новых проектов и идей, а Намин, как казалось, уже продюсерской деятельностью пресытился и вряд ли занимался бы «Бригадой С» с тем же желанием, что было у него в конце 1980-х. Разве что американская история группы могла со Стасом сложиться успешнее. Но и тут стали возникать сомнения. По крайней мере, у Гарика. И основной «козырь» для верности SNC слегка потускнел.
«Американцы хотели раскручивать «Бригаду С» ровно так же, как «Парк Горького». Имелся толстенный контракт, предполагавший несколько международных релизов наших пластинок, съемки клипов, гастроли на Западе. Но никаких иллюзий относительно такого продвижения я не питал. И заявлений типа, что мы стрельнем круче «Парка Горького», не озвучивал. Выступления в Европе и Штатах стали для меня прикольным опытом, не более того. Я трезво оценивал шансы. Мы сделали пару наших вещей на английском. Андрюха Григорьев, ныне покойный, переводил нам «Сантехника», Андрей Черников другие переводы делал… Крупные американские продюсеры устраивали нам замечательные концерты, пресс-конференции, встречи. «Бригада С» была одной их тех советских групп, которых отметили. Но в дальнейшем наша эйфория рассеялась, как и у других команд, попавших в перестройку на Запад. Не сказать, чтобы я от этого страдал. Разве что сейчас не очень люблю свои зарубежные концерты, поскольку однажды побывал там почти на самом верху. И сегодняшний «низ» меня не устраивает».
Да, покинув SNC, «Бригада С» сохранила свой курс. В 1990-м группа плотно гастролировала не только по доживавшему свое Советскому Союзу, но и как прежде каталась на Запад. Были концерты в США, Германии, Франции, включая Париж, где Гарик сотоварищи вновь пересеклись с «АукцЫоном» и недурно позабавились. В ожидании автобуса из гостиницы в аэропорт звезды русского рока насобирали мелочи в шапку, прикинувшись уличными музыкантами.
Новый состав «Бригады С» просуществовал недолго. Но именно он наконец-то открыл официальную дискографию группы, записав альбом «Аллергии – нет!». Стоит подчеркнуть, что на виниле сей диск появился еще под лейблом SNC. Обложка альбома (с парящим в небе серым дирижаблем, на борту которого алел транспарант в стиле первомайских демонстраций) передавала привет дебютной пластинке «Led Zeppelin» и одновременно являлась отголоском соцарта, свойственного ранней «Бригаде С» и неплохо в ту пору экспортировавшегося в «страны развитого капитализма». Наиболее известными «аллергическими» песнями стали, наверное, первый и последний треки диска: «Розовый след на белой дороге» и «Дай мне руку». Они же обозначали исполнительский диапазон Гарика: от подобия нежного тенора к рычащему почти баритону. А вообще альбом хорошо делился на две части. Первая показывала, какой могла быть группа «Браво», если бы Хавтан и Сукачев не разошлись, а вторая объясняла, почему это произошло. К слову, и в этом проекте, как и в «Акции «Нонсенс», в эпизоде поучаствовал Сергей Мазаев. Он сыграл на саксофоне в композиции «Рай». Но на сей раз лидер «Морального кодекса», кажется, конкретно знал, «что исполняет».
У «Аллергии – нет!» были все предпосылки для большого успеха. Уже то, что это первый полноценный «бригадовский» альбом, вызывало резонанс. Да и время благоприятствовало отечественным рокерам, как никогда. Их диски издавались ежемесячно такими тиражами, какие прежде в СССР получали только бессменные фавориты праздничных концертов ко Дню милиции. В главном музыкальном магазине страны – «Мелодия» на Калининском проспекте (ныне – Новый Арбат) – пластинка «Бригады С» наряду с дисками «Наутилуса Помпилиуса», «Аквариума», «Крематория», «Странных игр» располагалась так, чтобы ее заметили все. И тем не менее «Аллергия» не вошла в золотой фонд русского рока и не стала краеугольной в дискографии Сукачева. Видимо, на ней сказался «переходный период», в котором тогда пребывал Гарик. В тот момент он еще только интуитивно определял, какой станет его музыка и группа в ближайшие годы, плюс «отвлекался» на всякие деловые вопросы и все активнее – на кино. Параллельно с релизом стартового альбома «Бригады» мог состояться и режиссерский дебют Сукачева. Совместно с трудившимся тогда на «Казахфильме» кинематографистом Сергеем Русаковым он написал сценарий детективного фильма «Дитя», где в основе сюжета была «серия непонятных смертей, при каждой из которых присутствовал ребенок». В одном из интервью накануне своего 31-го дня рождения Гарик сообщил, что, как только их оператор «вернется из загранкомандировки», они «будут запускаться». Однако затея не реализовалась. «С Русаковым, у которого я вскоре снялся в «Пустельге», меня познакомила Ира Миклошич (будущий арт-директор группы «Мумий Тролль»). Мы сдружились и написали «Дитя». К счастью, этот фильм не сняли. Я недавно нашел у себя на даче тот сценарий, перечитал. Психоделические, иносказательные потуги молодости. Для съемки его надо серьезно дорабатывать. Это как у Ваньки Охлобыстина в 1992 году вышел фильм «Арбитр», кажется, дипломное его кино, с Роланом Быковым в одной из главных ролей, с Риммой Марковой. Федя Бондарчук молодой там снимался. Тогда «Арбитр» претендовал на культовость, что-то для нас значил. А сейчас посмотри – чепуха чепухой. Кажется, в декорациях этого кино Мишка Хлебородов потом Мазаю с «Моральным кодексом» какой-то клип снимал».
Бросив «Дитя», Гарик переключился на организацию глобальных музыкальных акций при содействии все того же Гройсмана, ощутившего себя после передислокации «Бригады С» в «FeeLee» «абсолютно авторитетным директором коллектива».
Первое, что сделал Грозный, распрощавшись с SNC, – уволил давнего и преданного Гарику администратора группы Марио, «поскольку для работы нужен подчиненный, а не друг-товарищ, который от тебя не зависим». Это случилось в апреле 1991-го в ходе подготовки и проведения в столичном дворце спорта «Крылья Советов» благотворительного фестиваля «Рок против террора», затеянного Сукачевым во имя «уважения прав личности, утверждения новых, гуманных отношений между людьми и странами».
О высоких нравственных идеалах Игорь Иваныч крепко задумался после того, как вместе со своей супругой Ольгой, Александром Скляром и Олегом Гаркушей угодил в известное многим хиппанам 108-е арбатское отделение милиции и там с ним пообщались местные сотрудники – без всякого пиетета к подвижнику «пролетарского джаза».
«Нас повязали, когда мы просто шли по ночному Старому Арбату. Ничего экстраординарного точно не было. Возможно, разговаривали громко. Все-таки молодые, выпившие ребята. Подошли менты, которые нас не узнали. И все как-то быстро произошло. Они начали нас толкать, винтить. Даже выхватили пистолеты. Я, разумеется, завелся, при этом был нетрезв. В такие минуты на меня вид оружия действует резко. Начинаю, как кронштадтский матрос, рвать на себе «тельняшку», кричать что-то вроде: стреляй, сволочь, всех не перестреляешь!
В общем, нас забрали в отделение. Особо не били там, но немного наваляли. И выпустили только благодаря Ольге. Она сказала, что никуда оттуда не уйдет до нашего освобождения, а если местные сотрудники продолжат нас прессовать, то через полчаса здесь будут съемочные группы нескольких телеканалов, включая популярную программу «Взгляд». Ментов это реально испугало. Вскоре мы оказались на улице. И вот тогда я задумался, что вроде в стране происходят какие-то перемены, назревает чуть ли не революция, а жандармы-то все те же. Нужно было получить по башке, чтобы осознать, что вокруг по-прежнему «все не так, ребята».
Первой реакцией Гарика на незаконное и «ничем не мотивированное» задержание было желание протестовать конкретно против «милицейского террора». Но вскоре повестка дня расширилась, и сборную ведущих советских рок-музыкантов («Бригада С», «Алиса», «Наутилус Помпилиус», «ДДТ», «АукцЫон», «Ва-Банкъ», «Чайф», «Калинов мост») собрали для борьбы с террором вообще: «экономическим, социальным, политическим». В одном из фестивальных анонсов упоминался даже «террор прессы и масскультуры», хотя именно пресса, в частности телекомпания «ВИД» и некоторые популярные газеты, активно поддержала акцию, ориентированную как раз на массовость и культурность.
«Рок против террора» длился в переполненном ДС «Крылья Советов» более восьми часов. Тринадцать групп, две из которых представляли Грузию и Литву (в эти республики, «пострадавшие от произвола властей», и передавалась вся благотворительная выручка), сыграли лаконичные сеты из нескольких песен и завершили действо общим джем-сейшеном под предводительством Сукачева.
На это коллегиальное единство взирал из зала в качестве обычного зрителя лидер «Бригадиров» Сергей Галанин, приглашенный на фестиваль дипломатичным и прозорливым Гройсманом. В дружеском жесте продюсера «Бригады С» преобладала рациональность. Он готовил почву для сенсационного «слияния и поглощения», дабы вверенный ему проект устоял. А «Бригаду» тогда пошатывало. Трое музыкантов коллектива (Кузин, Муртузаев, Павленко) сделали свой параллельный англоязычный проект «MessAge», и чувствовалось, что в любой момент готовы целиком на нем сосредоточиться.
«Я их убеждал, что в России такая музыка им денег не принесет, – говорит Гройсман. – Но они болели желанием уехать за границу и играть там. Руководители «FeeLee» их в этом поддерживали. Получалось, что вскоре «Бригада С» может лишиться половины состава и придется срочно искать замену. Я сказал Гарику: пока соберем новых музыкантов, пока они выучат репертуар и сыграются, мы останемся без концертов и заработков. И еще неизвестно, как новый состав воспримет публика. Но есть интересный выход – «Бригадиры». У них дела идут совсем никак. Так давай позовем их к нам. Инфоповод шикарный – воссоединение «Бригады С» в золотом составе! При этом возьмем только тех, кто нам нужен. Главное – Галанин будет, Ярцев будет… Гарик ответил: «Ну, если ты с ними договоришься, я готов встречаться». Я позвонил Сереге, с которым у меня сохранились нормальные отношения, мы же не ссорились. Пригласил его заглянуть на «Рок против террора», поскольку есть тема для разговора. И после фестиваля он пришел за кулисы, где мы с Гариком ему рассказали нашу идею».
«Поговорили как бы в общих чертах, – продолжает Галанин. – Решили, что, в принципе, можно опять начать что-то вместе делать. Надо заметить, что после того газетного «срача» у нас больше никаких обострений-то не случалось. Просто каждый занимался своими делами. В общем, идея сработала. Вскоре мы вернулись в «Бригаду С» практически в полном составе: Лелик Еромлин, Батя, Макс Лихачев, Кирилл Трусов. Из гариковского состава остались Рушан Аюпов и Петька Тихонов».
«Это было всем выгодно, – считает Гройсман, – и поэтому договорились легко. После чего собрали журналистов, все им рассказали. Сделали фотосессию. Такой эмоциональный подъем был! Тут же поехали по гастролям».
