Эмили

Я и не думала, что буду снова так счастлива. Последние два дня, собственно, с того свидания в парке, я все время волновалась. Я не спала, почти не ела, не отвечала на звонки Фрэнки. Словно это была ее ошибка. Понимаешь? И мамина тоже. Я огрызалась на маму. Она пыталась выгнать меня из комнаты, заставить спуститься, выйти на прогулку, посидеть в саду на солнце, да что угодно, лишь бы я не валялась в кровати, уставившись в потолок, под меланхоличный плейлист со «Спотифая».

Мама думает, что я поссорилась с Фрэнки, да я как-то так себя и чувствую, только в тысячу раз хуже. Точнее, чувствовала, потому что сегодня угадайте что он сделал? Адам, конечно. Он прислал сообщение и предложил встретиться в парке, в том, что прямо рядом с домом. Он не сказал, зачем, думаю, чтобы порвать со мной. Не то чтобы мы вместе, официально между нами ничего нет, но от этого только хуже. Знаешь, когда все кончается, не начавшись.

Но вот я пришла, и он стоит там с одной белой розой.

– Привет, – говорит он, когда я подхожу ближе.

– Привет, – отвечаю я.

Пауза, а потом мы одновременно заговариваем:

– Слушай, я…

– Я собирался…

Мы смеемся. Оба. Вместе. И самое лучшее, что больше мы ничего не сказали.

Он отвозит меня в это место за городом. Такой большой загородный дом. Мы поехали на автобусе, там много народу, поэтому мы молчали всю дорогу, а она заняла почти час. Но это даже неплохо, просто смотреть друг на друга и улыбаться. Ожидание разговора. Это как идти домой с журналом и плиткой шоколада.

Адам платит, и мы входим. Не в дом, который оказывается огромным полуразвалившимся каменным особняком. Вместо этого мы идем в сад за домом. Таинственный сад, как в книге, я обожала ее в детстве. Огромный. Бесконечный, потому что где-то у подножия холма сад незаметно переходит в сельскую местность. Но от парадного входа ничего этого не видно, поэтому он такой таинственный. Дорожки расходятся во все стороны, деревья, каких я раньше не видела, и безумное количество цветов. Разносится ошеломительный аромат.

– Ого! – восклицаю я при виде этого.

Адам улыбается и берет меня за руку.

– Я хотел принести тебе охапку, – говорит он, пока мы прогуливаемся, показывая на розу в моей руке. – Но я подумал, что тебе же придется их куда-то поставить, а твоя мама… Она ведь заметит и догадается – что-то происходит. – Он робко смотрит на меня. – Поэтому я решил привести тебя к цветам.

Он останавливается, когда мы выходим на луг, и широко разводит руки. У меня такое чувство, будто весь сад посажен только ради меня.

Я отворачиваюсь, чтобы Адам не заметил, как я покраснела.

– Спасибо. Я серьезно. Спасибо.

Адам слабо улыбается.

Мы гуляли бесконечно долго. Неторопливо бродили по дорожкам, среди цветов, вокруг маленького озера. Просто болтали.

– Я и не догадывалась об этом месте, – говорю я. – Я не знала, что во всем мире есть такие места, тем более так близко к дому. Я думала, они только в…

– Сказках, – заканчивает Адам, словно читает мои мысли. Серьезно, это нечто на физическом уровне или что-то такое, мы на одной волне.

– Точно, – соглашаюсь я, улыбаясь ему. Я оглядываюсь, смотрю на озеро, впитываю это все. Солнце на поверхности воды сверкает, отражаясь от ряби, дует легкий ветерок. – Знаешь, моей маме здесь бы очень понравилось.

– Да? Твоя мама тоже любит цветы?

Я легонько толкаю его на ходу.

– Дурачок, все женщины любят цветы. Но да, она вообще природу любит. Деревья, поля, цветы. И еще небо, особенно ночное.

– Да?

– Да. Природу во всех ее проявлениях. Она хорошо вписывается в ее работу. Она психолог-консультант. Я же это уже говорила?

Адам прищурился, словно не может припомнить.

– Может быть. Наверное, да.

– Неважно. Консультации, природа, окружающая среда. Она считает, что все это – части единого целого. Ну, человеческая природа вроде часть обычной природы. Понимаешь? – Я смотрю, улавливает ли Адам. – Я не очень хорошо объясняю. Спроси ее саму, она лучше все сможет объяснить.

– Когда-нибудь, возможно, – отвечает Адам, а потом: – Расскажи мне о ней. О твоей маме.

Я пожимаю плечами.

– Мне особо нечего рассказывать.

– Что у нее за работа? Психолог-консультант, ты говорила? Звучит интересно.

Я смотрю, не шутит ли он.

– Ты серьезно?

– Да, конечно. Ну, если это не сверхсекретно или что-то в этом роде. Ну, типа у тебя мама под прикрытием. – Он делает паузу, смотрит на меня, ухмыляется. – Мало ли, вдруг она шпионка, а психология – просто легенда.

– Ха. Точно. Будто все у меня в жизни так увлекательно.

Мы идем с минуту, потом он еще раз просит:

– Я серьезно. Расскажи. Я хочу послушать.

Я все еще в сомнениях, не уверена, не разыгрывает ли он меня, но наконец начинаю говорить. Я рассказываю о маме, обо всем, что она делает. И знаешь, что? Оказывается, что психолог-консультант – не такая уж скучная работенка.

– Ого, – удивляется Адам. – Готов поспорить, консультант может нехило запутать любого. Вложить в их головы идеи, заставить их думать, что с ними что-то не так, хотя на самом деле все в порядке.

Конечно, это шутка, но в этот раз я не смеюсь.

– Мама никогда не стала бы так делать, – заявляю я. – Она самый заботливый и честный человек, кого я знаю.

И Адам так смотрит на меня.

– Что? – спрашиваю я, защищаясь.

– Ничего, – он качает головой. – Извини. Глупость сказал.

Я смущенно выдавливаю улыбку.

– Все нормально, – успокаиваю его я. – Я знаю, ты не имел такого в виду. Просто она настолько воспринимает это все всерьез. Консультации. Мне кажется, она расстроится, если я не буду относиться серьезно.

Адам кивает, словно полностью согласен.

– Похоже, ты очень сильно ее любишь.

Кажется, я нахмурилась от этих слов.

– Конечно. Нет, иногда она невыносима, но она просто пытается защитить меня. А что? Ты не любишь свою маму?

Адам пожимает плечами.

– Честно говоря, я ее почти не знал. Она умерла, когда я был маленьким.

Я чувствую себя по-дурацки. Ну, что вообще подняла тему. Хочу что-то сказать, все исправить, но не знаю, что.

– А что с твоим папой? – спрашивает Адам чуть погодя.

– Папой?

– Он тут? Ты сказала, что живешь с мамой. Вдвоем. Но вы видитесь?

– Нет. Никогда.

– Почему?

– Он бросил нас с мамой, когда я только родилась. По крайней мере, насколько я знаю. Легко отделался. Да? И что за тип способен на такое?

Адам кивает.

– Я тоже не знал отца, – говорит он. – Настоящего отца.

Я останавливаюсь. Мы снова у луга, откуда начинали.

– Правда? А с кем ты тогда живешь? Ну, после… – Я запинаюсь, жалея, что вообще завела разговор.

– После смерти мамы? – подхватывает Адам, спасая меня. – Наверное, его можно назвать отчимом. Но он, по сути, тот еще хмырь.

Адам мрачнеет, почти как тогда в городском парке, когда он заметил плачущего мальчика.

– Ничего себе. Извини. Наверное, тебе правда тяжело живется.

Адам пожимает плечами, как бы «ну да, но ты тут не поможешь».

Бедняга Адам. Бедный младенец.

– Он лжец, – внезапно продолжает Адам. То есть я не ожидала, что он еще что-то скажет, точно не об отчиме, а он внезапно решает рассказать. – Трус и лжец. Лгал мне все время, всю мою жизнь.

– Лгал тебе? О чем?

Он смотрит на меня, открывает рот, трясет головой, будто все слишком сложно объяснить.

– Обо всем. В целом и в частности. – Мы начали было идти, но теперь Адам останавливается и поворачивается ко мне. – Можешь себе представить? Когда не можешь доверять собственным родителям? Людям, которые должны любить тебя? Можешь себе представить, каково это – узнать, что они все время лгали тебе с самого твоего рождения?

А я думаю, боже. Знаешь? Что же такого мог наговорить отчим, чтобы настолько вывести Адама из себя.

Но говорю только:

– Нет, не могу. – Адам тихонько фыркает. – Наверное, мне повезло, – продолжаю я. – Мама иногда достает, я уже говорила. Вечно хочет знать, с кем я провожу время, с кем дружу, где мы тусуемся. Все, понимаешь? Но она меня любит. Больше всего на свете. И она точно мне не солжет. Она очень старается никогда никому не лгать.

Адам улыбается, как бы сам себе, но я рада, что отвлекла его от мыслей об отчиме.

– Но тебе же должно быть интересно, – говорит Адам спустя некоторое время, смотря на другой конец луга. – Кто твой отец. Мне было бы, наверное. Будь я на твоем месте. Ты никогда не пыталась узнать?

Я пожимаю плечами.

– Вообще-то нет. Когда-то мне хотелось узнать. Но теперь нет. Он мне не нужен. У меня есть мама.

Адам смотрит на меня, потом в сторону.

– А ты такой же.

– Что?

– Ты в такой же ситуации. Не знаешь, где настоящий отец. – Я улыбаюсь, жду, пока до него дойдет. Как идеально, что у нас столько общего.

– Ой, точно. Да. Наверное, ты права.

Я пихаю его, чтобы пожурить за медлительность.

– Ну а тебе? – спрашиваю я.

– Мне что?

– Интересно? Кто твой настоящий отец.

Он пожимает плечами, улыбается, но явно борется с собой, чтобы улыбка не растянулась до ушей.

– Немного.

– Думаешь, ты когда-нибудь попробуешь его отыскать?

Адам останавливается. Он медлит секунду, потом поворачивается ко мне.

– Когда-нибудь, возможно, – отвечает он, мягко заводя мне волосы за ухо. – Если будет такая возможность.

Я думаю – надеюсь – что он сейчас меня поцелует, но он только смотрит. По-настоящему, вглубь, прямо в глаза.

У него такой напряженный взгляд, что я вынуждена отвернуться.

– Ну, пойдем, – прошу я, сжимая его руку.

– Что? Куда?

Судя по всему, я его озадачила. Улыбаюсь, чтобы он больше не хмурился.

– Давай, – настаиваю я, тяну его в середину луга.

– По-моему, здесь положено ходить по дорожкам.

– Да все хорошо, – возражаю я, – не дури. – И вот мы на середине луга, и я тяну его вниз. Мы ложимся среди цветов, так что нас совсем не видно.

– Эмили, – говорит Адам таким тоном, каким говорила бы мама.

– Расслабься, – отзываюсь я, – нас никто не видит.

– Я знаю, но…

– Поцелуй меня.

– Что?

– Целуй.

Адам сглатывает. Закрывает глаза. А потом наконец целует, очень робко, настороженно, но это самое прекрасное, что я когда-либо пробовала.

Я открываю глаза, Адам тоже смотрит.

– Надо уйти куда-нибудь, – заявляет он.

– Уйти?

Он мрачнеет. Я думаю, что он чувствует себя примерно так же, как и я – его беспокоит, что нам двоим придется прятаться.

Я пытаюсь поцеловать его еще раз, но он отстраняется.

Я приподнимаюсь на локтях.

– Поехать куда-то?

– Ну да, поехать. – Он улыбается, взгляд становится немного странным, но, наверное, это потому, что он так близко.

Я задумываюсь.

– Но куда? И как?

– Кто-нибудь из друзей сможет тебя прикрыть? Сказать, что ты ночуешь у нее? Ну, чтобы мама тебя не искала.

Я, конечно, думаю о Фрэнки. Чувствую вину за то, как игнорировала ее в последние дни.

– Наверное, – отвечаю я.

– Когда?

– А?

– Когда? – спрашивает Адам, и я улыбаюсь, видя, как он загорелся. До сих пор я думала, что со мной что-то не так. Понимаешь? Он ведь даже толком не поцеловал меня, почти не держал за руку, но вдруг заговорил о том, что нам нужно съездить куда-нибудь вдвоем.

Я стараюсь не думать, что это означает, но у Фрэнки ведь был секс, целых четыре раза, и она теперь все время твердит, что мне тоже надо попробовать. Я сопротивлялась, думала, что еще рано, но теперь, с Адамом, я готова.

– Не знаю. Может, на следующей неделе? – предлагаю я. Адам выглядит оживленным, но тут я кое-что вспоминаю, и мне приходится его разочаровать. – Подожди, не получится. Фрэнки уезжает с родителями на каникулы. Значит, придется дожидаться школы. Кстати, это даже лучше, в течение семестра я и так ночую у Фрэнки по четвергам.

Адам сужает глаза.

– У ее мамы вечерний урок, – объясняю я. – А значит, мы с Фрэнки остаемся одни. Больше мне мама нигде не разрешает ночевать. А так она думает, что мы с Фрэнки занимаемся, хотя… ну… – Я улыбаюсь, пожимаю плечами. Обычно мы с Фрэнки едим мороженое и болтаем о парнях. Но этого я, конечно же, Адаму не рассказываю.

– Наверное, я смогу подождать, – задумывается Адам. – Знаешь, если иначе никак.

Я ухмыляюсь. Он склоняется надо мной, и я замечаю, какие у него широкие плечи, каким сильным он выглядит.

Он говорит:

– Получается, если ты прогуляешь школу в четверг и пятницу, мы сможем уехать на целых два дня.

– Прогуляю? – Я никогда в жизни не прогуливала. Мама бы меня убила.

– Конечно. А что? Это же ерунда?

– Да… да, конечно.

И правда ерунда.

– Может, в Брайтон? – предлагаю я.

– Брайтон?

– Да. Я бывала там с мамой, и это был лучший день в моей жизни.

Адаму идея не кажется такой блестящей.

– Слишком далеко, – возражает он, покачивая головой. – Пока мы туда доберемся, у нас уже не останется времени. Ну и я уже присмотрел нам местечко.

– Да?

– Конечно, – произносит он с улыбкой.

Я улыбаюсь в ответ.

– Там красиво? Там так же здорово, как и здесь?

Он меняет положение, чтобы лучше меня видеть, потом опять пропускает волосы между пальцами и закладывает за ухо.

– Еще красивее, – уверяет он. – Тебе понравится, обещаю. Там можно… просто забыть обо всем. Понимаешь?

– Это как?

– Это сложно объяснить. Но когда ты туда попадешь, я обещаю: ты не захочешь уезжать.