Глава 30
Стас очнулся от холода.
— Быстрей! — кричал знакомый голос в самое ухо. Занемела рука, и ребра болели. Ноги беспомощно болтались в воздухе.
Кто-то тащил его на себе.
“Гитара! — мелькнула мысль. — Где гитара?”
Он слабо дернулся, пытаясь высвободиться. Но его не отпустили, напротив, прижали еще крепче, чуть не придушив.
Что творилось вокруг, было не разобрать. Кругом кипела белая каша — больше ничего.
— Гитара! — крикнул Стас. — Где она? Отпустите меня! Его продолжали волочить.
— Эй! Со мной все в порядке! Поставьте меня на ноги!
Его не отпустили.
Сознание вдруг словно сместилось, и Стас растерялся. Опять пришло странное ощущение неопределенности. Вдруг подумалось: это тащит его на себе снежный человек в Зоне, на родной Земле. Несет в свое логово. А все, что было, — только сон. Нездоровые галлюцинации.
— Быстрей! — снова рявкнул голос, и все встало на свои места.
Его тащил Джош.
— Джош! — крикнул Стас. — Отпусти меня!
— Не сейчас! — Стрелок подкинул его, перехватил. — Подожди!
— Где гитара?
— Сзади! — Стрелок тяжело дышал. — Несут! Стас немного успокоился.
Вроде бы чуть посветлело, заметно поредел туман. Стало видно, что совсем рядом, сильно клонясь вперед, двигаются многочисленные неясные тени. Странные квадратные силуэты.
Люди Вольной Стаи!
— Он все же переманил их?! — воскликнул Стас.
— Все! Вышли! — выдохнул Джош. — Можешь идти сам?
— Да.
— Отпускаю.
Земля ударила по ногам, и Стас чуть не упал, уцепился за стрелка. Колени подгибались.
— Не держат? — спросил Джош.
— Сейчас приду в себя.
— Некогда ждать. Хватайся за меня. Пошли. Осторожно. На них кто-то налетел, едва не свалив.
— Осторожней! — рявкнул стрелок.
Не обратив внимания на окрик, мимо прошел бородач со щитом на спине. С другой стороны надвинулась широкая тень, и Джош дернул Стаса, потянул за собой, оттаскивая в сторону. Совсем рядом выплыла из мглы лошадиная морда, фыркнула прямо Стасу в лицо.
“Словно ежик в тумане”, — подумал Стас.
Морда исчезла, тень сдвинулась. Мимо прокатилась пушка, облепленная людьми.
— Портал прошли! — крикнул им Джош. — Как прекратится ветер, сразу проверьте, не отстал ли кто!
Ему не ответили.
Стас наконец-то почувствовал свои ноги. По онемевшим мышцам ударили одновременно десятки раскаленных игл, и он невольно охнул, схватился за бедра, осел.
— Что? — спросил Джош.
— Ноги, — выдохнул Стас.
— Отходят?
— Да.
— Это хорошо. Разотри как следует…
Ветер стихал. Становилось светлей, туман таял, осела снег. Мир вокруг ширился, возвращался к людям. И он.: шли все медленней, часто останавливались, озирались отыскивали товарищей, сходились вместе.
— Возьми, — незаметно подошел Хурхас. Стас повернулся, взял гитару, сразу почувствовав себя много спокойней. Словно не музыкальный инструмент это был, а скорострельный шестиствольный пулемет с неограниченным боекомплектом. Он невольно усмехнулся такому сравнению и поблагодарил:
— Спасибо.
— За что? — удивился маг.
— Что не бросил ее.
— Лучше скажи спасибо стрелку.
— За что? Хурхас хмыкнул:
— Что не бросил тебя.
— А рюкзак? Где мой рюкзак?
— Заплечный мешок? Должно быть, у Вселеса.
— А где он сам?
— Не знаю. Разошлись мы.
— Там соль.
— Вот-вот.
— И радио. И спальник.
Джош коснулся рукоятей револьверов. Оружие оказалось на месте, не выпало, не потерялось, хотя кобуры были расстегнуты.
— Он все вернет, — сказал стрелок. — А если не захочет, я кое-что ему продемонстрирую.
— Сейчас не время для драки, — сказал Хурхас. — Назлух совсем рядом.
— Где он? — Стас выпрямился, вытянул шею, пытаясь разглядеть горизонт сквозь кружащуюся в воздухе снежную пыль.
— Там. Прямо… — Хурхас вытянул руку. — И он тоже меня чует.
— Вы уже… — Стас никак не мог подобрать нужное слово, но маг его сразу понял.
— Да. Мы уже боремся. Сейчас нам надо как можно дальше отойти от Портала, чтобы Рой, когда он появится, не атаковал нас с тыла. А Назлух уже ждет. Смотри — там, впереди…
Через несколько минуту ветер утих совсем Проход меж мирами закрылся Проявилось безоблачное небо Взвесь снежных кристалликов еще какое-то время искрилась над землей радужным многоцветьем, словно волшебный туман, но постепенно таяла, и блекли краски сияния
Люди, животные и полуживотные не обращали внимания на красоту сверкающего воздуха Они, сплотившись в группы, шагали в одном направлении — прочь от камня, испещренного письменами, туда, где другие люди готовились их встретить. Странное дело — они почти не разговаривали, у них не было общего командира, у них не было какого-то единого плана, но они не стремились разойтись или хотя бы остановиться сейчас, переговорить, выяснить все, что неясно. Нет, они держались вместе и вместе шагали Ни о чем меж собой не договариваясь, они шли и шли вперед Легорн вел своих голодных, так и не накормленных перед боем троллей Однозуб приглядывал за присмиревшими подснежниками Джош и Тиас возглавляли стрелков Вселес и Хурхас вели Вольную Стаю. Скрипели колеса пушек, все-таки выдержавшие весь цикл переходов из мира в мир, от Портала к Порталу. Рядом с орудиями шли канониры, отбрасывали на ходу крышки лафетных ящиков, проверяли снаряды. Дружно наваливались на колеса, если пушки вязли в снегу.
Только Стас шел сам по себе Никто его не вел.
Потому что сейчас он никому не был нужен.
Зачем гитара, когда пришло время пушек и револьверов, топоров и мечей?
Уже были отчетливо видны выстраивающиеся отряды Назлуха. Хурхас обернулся, убедился, что Портал достаточно далеко, остановился и поднял руку. Вселес тоже стал, повторил движение мага.
— Стой! — крикнул Джош.
Тролли, стрелки, бородачи подчинились командам, перемешались друг с другом. Перестав двигаться, они вдруг растерялись, почувствовали себя неорганизованной толпой, кучей сброда, а не боевым отрядом Что делать? Куда идти? Неужели эти стройные ряды, блистающие вдалеке доспехами, и есть враг? Разве можно разбить противника организованного, отлично вооруженного, во много раз превосходящего по численности? Даже стрелки, понимая силу огнестрельного оружия, с тревогой посматривали в сторону вражеской армии. Все же они надеялись, что это будет стремительный рейд, налет, а не прямое столкновение лоб в лоб.
Но военачальники уже совещались Хурхас что-то втолковывал хмурому Вселесу, показывая на боевые порядки Назлуха. Вождь Вольной Стаи неохотно кивал. Легорн покачивал головой, что-то горячо доказывал. Джош, размахивая руками.
Стас подошел ближе.
— Пушки снесут лучников раньше, чем они подойдут на расстояние полета стрелы! — убеждал Джош — Но батарею надо защитить. Иначе кавалерия, налетев, может с легкостью порубить расчеты!
— Великаны будут биться! — упрямо твердил Легорн — И я с ними!
— Биться будут стрелки! — Джош сердился — А твои людоеды пусть защищают пушки!
— Время дорого! — вмешался в спор Хурхас Они с Вселесом уже все обговорили. Решение было принято, и маг знал, что решение это — единственно правильное — Легорн, ты с троллями будешь защищать пушки. Не спорь. Ты сам видел, какое это мощное оружие. Мы должны использовать его, насколько это возможно. Джош, твои стрелки встанут за спинами людей Вольной Стаи.
— Зачем это? — с подозрением спросил Джош.
— Щиты закроют их от копий и стрел.
— Мы не сможем нормально стрелять.
— Сможете.
— Мне уже доводилось ходить в одном строю с арбалетчиками, — сказал Вселес — Я знаю, что делать. Ты только крикни, когда твои люди будут стрелять.
— Что крикнуть?
— Это не важно. Я пойму.
— Тогда я свистну.
— Хорошо, — согласился Вселес, чему-то усмехнувшись.
— Отдай мне мои вещи, — сказал Стас.
Вселес словно только сейчас заметил Стаса, лениво снял с плеча рюкзак, с явной неохотой вернут хозяину.
— Ладно — Джош посмотрел на живую стену противника вдали — Не время спорить.
— А мы с тобой, Стас, — сказал маг, — будем прятаться среди стрелков. — Он хмыкнул и покачал головой. — Кто бы мог подумать.
— Они пошли, — негромко предупредил Джош.
— По местам, — спокойно приказал Хурхас.
— Сила Дракона в нас, — сказал Вселес.
— На дракона-то я надеюсь меньше всего, — усмехнулся Джош, повернулся и закричал во всю глотку, размахивая руками.
— Пушки! На правый фланг! Сто пятьдесят шагов в сторону, марш! Быстро! Заряжать бомбами! Целить стараться по лучникам! Бегом, бегом, черт вас раздери.
Заржали лошади. Ожили люди. Аморфная толпа расслоилась на отряды. Канониры нахлестывали тошадей, катили пушки в указанном Джошем направлении, щурясь от яркого солнца, оценивали местность, поглядывая в сторону противника и выбирая лучшую позицию. За ними рысью косолапо следовали тролли. Однозуб и Легорн бежали позади, рядом с ними скользили по насту плоско-брюхие подснежники Вселес, держась в стороне, размахивал руками, словно дирижировал, и его воины-плотники, снимая со спин щиты, быстро перестраивались в ровный квадрат. Каждая сторона квадрата — два ряда бородачей, два ряда сомкнутых щитов. Живая крепость вокруг стрелков Джош, чертыхаясь, что-то объяснял стрелкам, но его уже не слушали — не до того было. Только Тиас смотрел на старого товарища и сосредоточенно кивал. Остальные распахивали верхнюю одежду, чтоб не мешала, затыкали подолы за ремни, снимали рукавицы, прятали их за пазуху, проверяли оружие, патроны, договаривались с товарищами, кто с кем будет стоять рядом, какой сектор держать, куда стрелять. И совсем никто не обращал внимания на Хурхаса. А маг, напряженный, бледный, замер около Стаса, рядом со стрелками, за спинами людей Вольной Стаи Маг уже вступит в схватку.
Пушки наконец-то вышли на позицию. Канониры за считанные секунды распрягли лошадей, отогнали их в сторону, спутали им ноги, чтобы далеко не убежали. Выставили орудия, нацелили в сторону противника. Заряжающие быстро прочистили стволы, подхватили бумажные гильзы, набитые порохом, протолкнули их в жерла пушек, следом сунули тяжелые шары разрывных бомб. Старик, следящий за запальными стержнями, уже развел огонь в своей клетке-жаровне Тролли, тревожно ворча, напряженно следили, как он раскручивает ее на длинной веревке — искры так и сыпались, воздух басовито гудел, — видимо, думали, что старик исполняет какой-то обязательный шаманский обряд, магический танец.
Армия Назлуха приближалась. Пять сотен копейщиков — основная ударная сила — шагали нога в ногу под ритмичные выкрики десятников и сотников. Солнечные лучи сияли в доспехах, ветер путался в частоколе поднятых копий. Двести пятьдесят тяже по вооруженных мечников прикрывали правый фланг. Четыре сотни ополченцев под присмотром наемников шли слева. Позади, шагах примерно в двадцати, держались лучники Назлух не стал рисковать — на этот раз он бросил в бой все свои силы, чтоб уж наверняка одним ударом смести жалкий отряд Хурхаса, растерзать, растоптать, размазать. Только дикарей он оставил рядом с собой Дикарей-наездников. И Тума — тихого одноглазого казначея, бывшего скупердяя-торгаша, однажды согласившегося, что его состояние способно обеспечить ему достойную жизнь в тяжелые времена. Обновления Больше никого не было рядом с Назлухом Даже Гелида маг отправил в бой. Сейчас Гелид где-то там, шагает в общем строю, среди закованных в латы мечников правого фланга. Неудобно ему, должно быть, идти пешком по снегу. Непривычно.
Назлух приподнялся на стременах. Какое-то смутное предчувствие, подозрение не давало ему покоя. Почему Хурхас не скрыться, если его положение так безнадежно, как кажется отсюда? Бросил бы людей, оставил бы их в качестве приманки, чтобы выиграть время, а сам сбежал бы. Обычно так он и делал Сейчас же нет — стоит где-то там, сопротивляется, тянет Силу на себя, не дает использовать магию. Чего-то выжидает. Чего?
Назлух со своего места отлично видел пушки, но не обращал на них внимания. Он-то думал, что это обоз. Небольшие безобидные тележки с продовольствием, походной утварью и прочей мелочью.
Никогда прежде Назлух не видел пушек…
— Запал! — прокричали возле первого орудия. Тотчас этот крик повторили и другие канониры.
Наступающая армия подошла на расстояние выстрела. Пятьсот шагов.
— Началось, — негромко объявил Джош. Вселес, стоящий в одном строю со своими соплеменниками, обернулся и спросил:
— Что началось?
— Держи крепче щит, — сказал ему Джош. — Сейчас услышишь.
Четыре пушки рявкнули почти одновременно. Прицел был точен — бомбы ударили в строй лучников и разорвались в самом его центре, произведя страшное опустошение. Не менее двух десятков человек погибли на месте, еще столько же раненых упали под ноги товарищей, кропя снег горячей кровью. Они даже не поняли, что случилось.
А через пару мгновений все в точности повторилось.
Прогремел гром, что-то свистнуло, глухо хлопнуло — грохот, пламя, горячий воздух — и стоны, крики, кровь, падающие обезображенные тела, оторванные руки и ноги, ошметки мяса.
Да что происходит?!
Назлух уже понял, что происходит. Он видел вспышки и растекающийся в воздухе сизый дым, слышал запаздывающий грохот. Это не повозки там, в стороне. Не обоз. Это оружие. Особое оружие.
Оружие стрелков!
Побелевший Назлух подался вперед. Губы его шевелились — он посылал беззвучные проклятия Хурхасу.
— Что-то не так? — осторожно спросил Тум.
Назлух не ответил, отмахнулся сердито. Он еще не догадывался, что противостоит ему не просто оружие стрелков. Ему противостоят сами стрелки.
Вновь четыре бомбы разорвались среди лучников, горячими осколками выкосив середину строя.
— Бегом! Бегом! — закричал Назлух, понимая, что никто его не услышит — слишком далеко. Он закрутился в седле, высматривая в отряде дикарей их предводителя. Он узнал его по особой маске — круглые черные пятна вокруг глаз, очерченный рот, затененные скулы. Не лицо, а череп. Дикарь жадно смотрел на мертвые тела в отдалении. Смерть приковала его внимание. Назлух хотел позвать его, но никак не мог вспомнить имя.
— Тум!
— Да?
— Как зовут того дикаря?
— Кьен-гьи. Коготь гиены.
— Эй! Гиена! Как там тебя! Кьен-гьи! Наездник медленно повернул голову на зов.
— Что?
— Пришло твое время. Видишь повозки?
— Да.
— Надо обойти их и перебить там всех. Как можно быстрей!
Дикарь осклабился, потянул воздух ноздрями.
— Хорошо. — Он гикнул, выхватил кривую саблю, потряс ею в воздухе. Его соплеменники завопили, засвистели, завыли, подняли лошадей на дыбы. Назлух вдруг понял, что дикари понесутся напрямик, не думая ни о каких обходных маневрах, и попадут точно под выстрелы.
— Кьен-гьи! — Голос мага терялся в воплях дикарей. — Кьен-гьи!
— Что?
— Держитесь за мной. Я поведу вас.
Но всадники, ничего не слыша, уже рванули с места. Рассыпавшись лавой, они стремительно неслись к указанной цели. Назлух выругался, крикнул Туму:
— За ними! Не отставай! — И пришпорил коня.
Пушки больше не стреляли — канониры торопливо чистили стволы от пороховой гари, вновь разогревались запальные стержни. Лучники Назлуха, так и не поняв, откуда валилась на их головы смерть, вышли на дистанцию полета стрелы, остановились, вскинули луки. Несмотря на то что бомбы здорово проредили их плотные ряды, оставалось их еще много.
Шеренги копейщиков и мечников продолжали двигаться, постепенно ускоряя ход.
Взвились в небо черные стрелы.
Вселес рявкнул что-то, и его люди во второй внутренней шеренге чуть шагнули назад и подняли щиты над головами, сомкнули их плотно, прикрыв сверху и себя, и стрелков, и стоящих впереди соплеменников. Словно град обрушились стрелы с небес, дробно простучали по щитам, никому не причинив вреда. А лучники уже сделали новый залп, взяв прицел чуть выше. Темные черточки на мгновение зависли где-то совсем рядом с солнцем и дружно осыпались вниз. На этот раз несколько стрел нашли цель. Кто-то из стрелков, охнув, схватился за пробитое плечо, ослабевшая рука повисла плетью, выпал в снег револьвер. Два человека Вольной Стаи пошатнулись, но все же удержались на ногах — обоим наконечники стрел глубоко впились в бедра.
Джош подумал, что Хурхас оказался прав, переманив Вселеса и его бородачей на свою сторону. Он хотел было сказать это магу, но тут вновь ожили пушки, рявкнули, выплюнули струи огня и дыма, и стрелок обо всем забыл. На этот раз только две бомбы попали в цель. Две другие со свистом пролетели над головами лучников и разорвались далеко в стороне.
Джош досадливо выругался. Через узкие щели меж сомкнутых щитов он рассматривал приближающихся копейщиков. Вновь сверху посыпались стрелы, снова кто-то сдавленно вскрикнул позади, но Джош не стал оглядываться.
— Приготовиться! — рявкнул он. Вселес стоял прямо перед ним, двумя руками держа свой широкий щит над головой, и Джош тронул его за плечо, напомнил:
— Я свистну.
Вселес, не оборачиваясь, кивнул.
Пушки дали еще один залп. Теперь лишь один снаряд улетел в пустоту, остальные рванули в самой людской гуще, разметав изувеченные тела, и лучники, кажется, запаниковали. Но на орудийную батарею уже неслись всадники, почти полные две сотни, и канониры, приподняв тяжелые правила, навалившись на них, поспешно стали разворачивать орудия в сторону стремительно приближающихся дикарей. Одновременно заряжающие, сильно рискуя, не дожидаясь, пока остынут перегревшиеся стволы, запихивали в них новые пороховые заряды и готовили уже не бомбы, а картечь.
Пеший строй перешел на бег. Громыхали кольчуги, лязгали латы, сотники выдыхали ритмично:
— Левой! Левой!
До столкновения менее двухсот шагов.
— Товсь! — Опустились сотни копий.
— Левой! Левой! — Ритм все убыстрялся. Неуклюжие мечники в тяжелых доспехах отстали, не выдержали темпа. Но сейчас они не нужны. Первый удар всегда наносят копейщики. И чем выше скорость, тем мощнее будет удар.
— Левой!…
Не выдержат никакие щиты.
Монолитный строй, ощетиненный копьями, подобен тарану.
Никто не устоит на ногах…
Дружно грянули пушки. Картечь — большие дробины, каждая чуть крупней плода дикой сливы — со свистом разлетелась широким веером, ударила в несущихся всадников, опрокинула лошадей, выбила из седел наездников. Взвесь кровавых брызг, словно алый туман, окрасила воздух. Забились в снегу смертельно раненные лошади, крича совсем не по-животному. А дикари — живые, раненые и умирающие — вопили словно звери. И ползли, ковыляли, бежали, скакали во весь опор, не обращая внимания на боль, на раны, на оторванные конечности, на вспоротые животы — взъярившись от вида крови, от близкой смерти.
Канониры перезаряжали орудия.
Тролли под предводительством Легорна подошли ближе. Все время, пока стреляли пушки, они старались держаться в стороне. Их пугал грохот, они опасались огня и дыма — во всем этом великаны видели какую-то неизвестную им магию. Теперь же, кажется, пришла пора пересилить страх и вступить в драку.
Одна из пушек вдруг с грохотом подпрыгнула и запрокинулась на бок — от раскалившегося ствола воспламенился пороховой заряд, когда заряжающий еще держал его в руках. Канонира отшвырнуло в сторону, он упал, одежда его дымилась, дымились волосы и кожа — черная, обуглившаяся. Под ноги Однозубу упала оторванная взрывом рука, и тролль осторожно через нее перешагнул.
А через секунду оглушительно грохнула еще одна пушка. Ствол сорвало с лафета, он взлетел высоко в воздух, по пути размозжив голову стоящему рядом канониру, пару раз кувыркнулся и тяжело шлепнулся в снег. Случилось это, видимо, из-за забитого пороховой гарью канала ствола.
Но два орудия все же выплюнули горячую картечь, сбив на землю добрый десяток всадников.
А потом еще раз, уже в упор.
И все — дикари налетели, рубанули саблями по головам расчетов. Упал, обливаясь кровью, старик, победитель дракона, еще живой пополз в сторону, волоча за собой жаровню с углями, видимо надеясь добраться до недалекой пушки, но не увернулся от копыта лошади. Треснул череп, проломилась височная кость, и в этот же миг лопнула металлическая клетка, разбросав по взрытому грязному снегу алые угли и серую сажу.
Легорн уклонился от сабли, рубанул клинком по ногам лошади, ударил ее всем телом, опрокинул, накинулся на вылетевшего из седла дикаря. Взревел яростно, чувствуя, как выходит долго копившееся напряжение. За Зелда! За замок! За отца! За мать! За жену! За всех сожженных вместе с замком! Он на мгновение остановился, быстро осмотрелся. Все смешалось. Вокруг кипела битва. Тролли орудовали тяжеленными дубинами, забивая без разбору и лошадей, и людей. У кого не было дубин, те отлично управлялись и голыми руками. Дикари отмахивались саблями, но не очень успешно. Обезумевшие лошади шарахались от рычащих великанов, крутились на месте, вставали на дыбы, сталкивались, падали. То и дело, усугубляя неразбериху, выскакивали из-под ног подснежники, раздувались, вырастали в один миг, били когтями кувыркающихся в снегу людей и снова прятались. Легорн увидел, что в стороне от всей этой сумятицы стоят два неподвижных всадника. И один из них определенно маг. Легорн понял, кто это есть, стиснул зубы и, размахивая мечом, стал прорубаться сквозь толпу врагов…
— Ну, братцы, пора, — сказал Джош чуть слышно, провел языком по пересохшим губам и, набрав полную грудь пахнущего весной воздуха, оглушительно свистнул. Тотчас Вселес как-то странно повел плечами, хрипло каркнул что-то, и стена плотно составленных щитов вдруг исчезла. Джош не сразу сообразил, что бойцы Вольной Стаи, стоящие в первом ряду, присели, перехватили свои щиты, опрокинули их набок, и одновременно с этим люди во второй линии повернулись, открывая обзор. Повернулись, но щиты над их головами даже не дрогнули.
Строй, ощетинившийся копьями, уже в двадцати шагах. Катится. Каждый шаг гремит сталью. Сверкают шлемы, под шлемами блестят глаза. Холодные, колючие. Точно такие же, как у стрелков. Глаза профессионалов.
Джош поднял револьверы на уровень лица. Обычно он стрелял от пояса. Но не сегодня.
Пальцы мягко нажали спусковые крючки.
Отдача мягко подтолкнула стволы, хлопнули выстрелы. Джош увидел, как погасли глаза под блистающим шлемом. Как сникла голова и заплелись ноги. Пули пробили доспехи, копейщик в первом ряду был смертельно ранен или убит. Но он не упал. Товарищи поддерживали его, накрепко зажав с боков. Он висел на древках копий. Он не мог упасть и даже мертвый продолжал держать строй. На какое-то мгновение Джошу показалось, что пули не способны остановить движение монолитной шеренги. Но тут вокруг затрещали выстрелы, поплыли в воздухе сизые клочья дыма, запахло пороховой гарью, и Джош забыл обо всем. Он нашел очередную цель — холодные глаза под шлемом — и выстрелил. Потом еще раз. И так пока не опустел барабан. А когда курки щелкнули вхолостую, он, не отводя взгляда от врага, за считанные мгновения перезарядил оружие. И вновь открыл огонь.
Свыше шестидесяти револьверов, это более трехсот шестидесяти пуль за десять секунд. Выпущенных в упор. По людям в полный рост. Без промаха.
Передние шеренги копейщиков рухнули в снег. Задние ряды не видели, что произошло, они слышали выстрелы, но еще не поняли, что это означает. И они перешагивали через тела павших, лишь слегка сбавив ход. И вдруг кто-то закричал:
— Стрелки!
За двумя рядами бородатых людей со щитами в руках прятались чужаки из другого мира.
— Стрелки! — прокатилось над стройными рядами, и бойцы дрогнули.
Но сотники и десятники уже драли глотки, яростно выкрикивая команды — сплотиться и вперед! Они щедро раздавали оплеухи тем, до кого могли дотянуться. И каждодневная муштра, выработавшая привычку слушаться командиров, победила страх.
Но строй все равно распался. Слишком много тел под ногами, через них не перешагнуть.
Сухо трещали выстрелы. Словно поленья в печи. Много поленьев в огромной печи.
Самые прочные доспехи не спасали от пуль.
Одна надежда — смять оборону, врубиться в ряды противника, поднять на копья ненавистных стрелков, изрубить мечами…
Заслышав пальбу, Назлух на мгновение замер. Прошептал, не веря в случившееся:
— Стрелки…
Повторил громче, качая головой:
— Стрелки!
Он соскользнул с седла, понимая, что на коне представляет собой отличную мишень, и, пригнувшись, побежал к растерянным лучникам. Легорн, уже почти выбравшийся из тесной схватки, тотчас потерял мага из виду. А вокруг творилось нечто невообразимое. Тролли, дикари с размалеванными краской и кровью лицами, лошади без седоков, немногие выжившие канониры, подснежники — все смешались в беспорядочную кучу, давящую саму себя. Упавшие люди тонули в снегу, превратившемся в кашу. Бешено ржущие лошади били копытами всех без разбору. Тролли, рыча, побросав дубины, исступленно размахивали руками. Никто не хотел отступать. Дикари и тролли обезумели, рвали друг друга зубами, резали, терзали, топтали…
Копейщики и мечники налетели на отряд Хурхаса. Но слаженного удара не получилось — револьверы разили без промаха. Люди Вольной Стаи, выдержав натиск, вновь перестроились. Двигались они синхронно, быстро и точно— словно под неслышимый счет делали групповые танцевальные па, отточенные до совершенства. Теперь бойцы Вселеса встали в одну шеренгу. Те, кто во второй линии держал щиты над головами, опустили их, повернули набок, удерживая на уровне плеча, а сами шагнули к товарищам в первой линии, присели на одно колено. Стрелков окружила стена высотой примерно по грудь взрослому человеку. И ни единой щелочки не было между щитов. Выстрелы гремели беспрерывно, копейщики и мечники валились в снег, порой не успевая даже ударить по щитам. Но вот подтянулись отставшие сотни, нападающих стало слишком много, и линия щитов дрогнула под их напором. Тотчас поднялся во весь рост Вселес, гаркнул короткую команду, и его бойцы выхватили топоры. Вселес повел рукой, и линия щитов рассыпалась. Яростно зазвенела сталь, воинственные крики и крики боли влились в какофонию битвы. Вольная Стая вступила в схватку. Теперь каждый был сам за себя.
Сверху ударили стрелы — это Назлух добежал до лучников и заставил их стрелять несмотря на то, что обе армии уже смешались и невозможно было разобрать, где свои, где чужие. В центре сражения гремели выстрелы — стрелки сбились в тесную кучу и плотным огнем удерживали врага на небольшой дистанции, в двух шагах от себя. Стас и Хурхас были среди них. Разделившись на пары, на тройки, прикрывая спины друг друга, отчаянно рубились бородачи-плотники. Вселес, отбросив щит, орудовал сразу двумя топорами. Он походя выбил огромный меч из рук закованного в латы воина и нанес сильнейший удар по шлему. Оглушенный ратник упал на колени. Вселес двумя молниеносными ударами проломил ему сочлененные в области шеи доспехи — кровь брызнула на сталь и набросился на следующего противника, не подозревая, что только что убил предводителя вражеской армии, человека по имени Гелид, воина, которого Назлух сделал своим генералом, пообещав безбедную жизнь в мире Обновления.
И никто не заметил в запале битвы, что ветер изменился.
Никто не обратил внимания, что воздух теперь пах не только пороховым дымом, потом и кровью, но и влажной тяжелой гнилью.
Никто не видел, как далеко в стороне, возле камня, покрытого рунами, сгущается тьма.
— Ищите Назлуха! — кричал бледный Хурхас, стоя в кольце стрелков. — Убейте его! Убейте! Слышите? Но его не слышали. Некогда было слушать. Маг схватил кого-то за локоть:
— Назлух! Он где-то там!
Стрелок повернул к магу разъяренное лицо, прорычал что-то сквозь стиснутые зубы, тряхнул рукой, вырываясь. Бледный Хурхас отступил к Стасу, прокричал:
— Они не слушают! Не слушают меня! Они не понимают!
Стас отмахнулся. Он занимался очередным раненым — выдергивал глубоко засевшую стрелу из его плеча.
— Мы устоим! — крикнул Джош, на мгновение обернувшись.
Возле далекого валуна появилась вдруг странная черная тварь, отдаленно похожая на медузу. Она вывалилась из чернильной тьмы открывающегося Портала и, оказавшись на свету, поджала щупальца, замерла, осваиваясь в непривычной обстановке. Потом тварь стала меняться. Тело ее вытянулось и покрылось редкой шерстью. Щупальца затвердели, превратившись в подобие лап.
Еще одно существо из иного мира — бесформенный комок черной слизи — просочилось через отверстие Портала и упало в снег, расплывшись лужей студня. Через минуту существо отрастило кожистые крылья и хвост, сформировало тело и уродливую голову на длинной шее.
Ветер все усиливался. Затхлый, нестерпимо вонючий воздух вырывался из черной дыры Портала и выбрасывал на свет все новых и новых существ. Пока еще небольших. Пока что самых безобидных.
Рой засылал разведчиков и менялся так же, как менялись они.
Хурхас вдруг почувствовал, как исказились и завибрировали нити Силы. Словно бы кроме них с Назлухом появился еще кто-то третий. Еще один маг. Настоящий, могучий… Но это был не маг, это было нечто неживое, безответное, мертвое. Словно бы гигантский магнит возник в стороне и потянул к себе Силу. Или, напротив, стал отталкивать ее от себя.
И Хурхас понял, что произошло.
— Рой! — прокричал он. — Рой!…
Назлух также почувствовал изменения в потоках Силы и тоже понял, что это значит.
— Рой!
Он стоял среди немногих уцелевших лучников.
— Рой! Проклятие! Я не смогу защищаться, если этот проклятый Хурхас будет мне мешать!
Перед ним в двухстах шагах кипела битва. Там в тесной давке с лязгом сшибались топоры и мечи, щиты и доспехи. С треском ломались копья, и трещали частые выстрелы. Яростные воинственные кличи мешались с криками боли.
Никто еще не понимал того, что поняли маги…
— Что? — Стас повернулся к Хурхасу. — Что ты сказал?
— Рой! Он пришел!
— Я не вижу!
— Он пришел! И я не смогу ничего сделать, пока жив Назлух! Пока он мне мешает! Его надо убить! Скорее! Пока есть время!…
Назлух схватил за плечо ближайшего лучника, развернул его лицом к себе:
— Его надо убить! Быстрее! Стреляйте же! Стреляйте! Он там! — Маг метнулся к другому лучнику, схватил его за рукав. — Почему не стреляешь?
— Нет стрел.
— Собирай! У мертвых! И убей его! Убей, если хочешь выжить!…
Смердящий едкий ветер ударил в людей, вышиб слезы, сбил дыхание, ожог легкие. Вскипел, взвился снег, растекся понизу летящими седыми полотнищами.
Портал открылся.
Но никто не остановился, потому что не остановился враг.
Все так же вздымались клинки, мелькали топоры, сшибались щиты и доспехи. По-прежнему тролли бились с дикарями, а люди Вольной Стаи с отрядами ратников, и револьверы стрелков разили без промаха и без остановки. Только стрелы уже не падали сверху — ветер сбивал их в полете. Лучники, оставив бесполезные луки и выхватив длинные кинжалы, бежали на помощь своим товарищам, и Назлух, путаясь в длинном одеянии, ковылял следом, крича:
— Надо убить Хурхаса! Иначе Рой сожрет всех! Всех!… А Хурхас за спинами стрелков твердил:
— Вперед! Убейте Назлуха! Прорывайтесь! Вперед! Убейте его!…
Несомый бурей, вырвался из Портала Рой.
Развернув крылья, взмыли высоко в небо огромные птицы со звериными пастями, закружили, высматривая пищу. Сразу же заметили стада двуногих существ, сошедшиеся в схватке.
Черными волнами хлынули полчища уродливых тварей, потекли во все стороны, вынюхивая добычу, пожирая снег. Издалека почуяли запах крови и пота. Аромат пищи.
— Убейте!…
Звенела, лязгала сталь, гремели выстрелы. Люди, сорвав в крике связки, хрипели исступленно, убивая и умирая.
Черная тень, скользнув по небу, закрыла солнце. Стас поднял голову. Огромное крылатое чудовище, разверзнув зубастую пасть, пикировало прямо на него. Стас вскрикнул, присел, попытался заслониться гитарным футляром от когтей и клыков. Его швырнуло на землю, он упал под ноги стрелков и увидел, как мелькнули перед лицом чьи-то сапоги, выдернутые из снега. “Не я, — пронеслась мысль. — Слава богу, не я”. Он вывернул голову — черная тень, заслонив полнеба, натужно размахивая крыльями, уносила в когтях кого-то из его товарищей. “Не я…”
— Стреляйте! — Джош с обеих рук бил в распластанные по небу крылья. — Стреляйте! Это же Деодор!
— Убейте Назлуха! — сипел Хурхас.
Человек вдруг выскользнул из когтей и полетел вниз, кувыркаясь, нелепо размахивая конечностями. Он упал в ряды сражающихся, и револьверы, которые он так и не выпустил, от удара выстрелили. А раненая тварь, заваливаясь на одно крыло, медленно планировала в сторону, на головы дикарей и троллей.
— Смотрите! — Кто-то из воинов остановился, пораженный зрелищем приближающегося Роя. Но его не услышали. Обух топора размозжил ему лицо.
Люди не могли остановиться.
А черная волна катилась. Твари Роя приближались — глаза Роя, пасти Роя, когти Роя, желудки Роя.
И медленно выползало из Портала нечто колоссальное, бесформенное и неповоротливое, словно грозовая туча. Живое гнездо. Гнездо, готовое взрастить в своей пористой плоти миллионы личинок.
Гнездо Роя…
Легорн, оказавшийся вдруг на периферии схватки, вновь в отдалении увидел Назлуха. Маг стоял за спинами сражающихся и сам в битву не вступал. Легорн оглянулся на своих троллей и вспомнил слова Хурхаса о том, что Назлуха надо уничтожить во что бы то ни стало. Мгновение поразмыслив, Легорн поднял меч над головой и, оставив отряд великанов, сражающихся с многочисленными дикарями, бросился к магу, не отрывая от него взгляда, ничего вокруг больше не замечая.
В этот момент подбитая крылатая тварь рухнула в самый центр схватки, подмяв под себя добрый десяток людей и троллей. Закрутилась, клокоча, заскребла лапами, забила крыльями.
Черная волна докатилась до людей и расплескалась, растеклась.
Твари накинулись на трупы.
Они запускали тонкие хоботки в щели меж доспехов и высасывали кровь. Они впрыскивали в плоть кислоту, растворяя мясо и кости. Они насыщались и стремительно росли. Менялись.
Их было много, и все разные. Крылатые и бескрылые, бегающие, прыгающие и ползающие, огромные и совсем крохотные. Разные, но все одинаково опасные.
И люди остановились.
Бойцы, опустив оружие, озирались.
Свистел бесноватый ветер. Но даже сквозь его посвист отчетливо слышался жуткий сухой шелест. Снега не было видно под телами бесчисленных существ Роя. Твари ползали по земле, друг по другу, по мертвым телам. Шурша. Скрежеща.
И только два человеческих голоса продолжали хрипло вещать:
— Убейте Хурхаса!
— Убейте Назлуха!
Только в стороне, там, где совсем недавно размещалась орудийная батарея, слышался яростный рев. Обезумевшие тролли и дикари продолжали неистовую схватку, и ничто не могло их остановить.
Люди медленно поворачивались лицом к новому врагу.
Мечники, копейщики и лучники, бородатые плотники, вчерашние крестьяне и стрелки — все они постепенно перестраивались, готовясь отражать атаку Роя. Сплачивались перед настоящей опасностью.
И Назлух, признав собственную беззащитность, был вынужден войти в ряды людей.
— Убейте Хурхаса, — шипел он, затравленно озираясь. Но вокруг были не только его бойцы. Рядом с ними, плечом к плечу стояли и другие. Незнакомые бородачи со щитами и топорами. И ненавистные стрелки. Люди Хурхаса.
— Убейте его, — прошептал Назлух в последний раз и замолчал, стиснув зубы. Он ссутулился, прячась за спинами людей, и полностью сосредоточился на Силе.
Маги боролись по-прежнему и не собирались сдаваться.
— Уничтожьте, — сипел бледный Хурхас. — Убейте…
Но его никто не слушал…
Легорн, потеряв Назлуха из виду, на секунду замедлил бег. И тотчас обо что-то запнулся. Он упал лицом в снег и вдохнул его аромат. Весенний тяжелый снег, уже не раз таявший под лучами солнца и вновь прихваченный ночным морозцем, превратился в крупу, в колючие плотные гранулы, смерзшиеся льдинки-слезинки.
По ноге что-то ползло.
Легорн перевернулся и увидел нечто похожее на гигантскую, длиной почти в рост человека, многоножку. Ее жвала двигались. Черное членистое тело, плоское, словно лента, лоснилось и выглядело неприятно липким. Легорн, скорчившись от отвращения, поддел омерзительную тварь клинком меча и отшвырнул в сторону. Но не успел он подняться на ноги, как многоножка вернулась. И не одна. Существо, похожее на опаршивевшего медведя, встав на дыбы, шагнуло к Легорну. Многоножка спутала ноги воину. А в стороне, метрах в десяти, стая шестипалых шакалов пировала над тремя трупами. А за ними, дальше, среди полотнищ стелющейся поземки…
Шевелящийся черный ковер…
Легорн, вскрикнув, разрубил многоножку на несколько частей, откатился в сторону, вскочил, снес голову уродливому медлительному медведю, вспорол ему брюхо и без оглядки побежал. К людям. К стрелкам. К магам.
Шакалы подняли головы и будто бы ухмыльнулись широкими пастями. С их тонких острых языков капала вонючая кислота. Оставив пустые груды доспехов, они рысцой побежали за Легорном, на ходу отращивая длинные хвосты, усеянные иглами шипов.
Кольцо вокруг людей смыкалось.
И со стороны Портала в их сторону медленно двигалась черная туча, живая рыхлая скала.
Люди расступились, пропуская Легорна, и тут же сомкнули строй, ощетинившись копьями и мечами. Шакалы рысцой последовали вдоль линии бойцов, держась на удалении, видимо понимая, что двуногие существа, собравшиеся в стаю, способны дать отпор.
Еще не время.
И отбежали в сторону. Туда, где снег был пропитан кровью, где лежали искалеченные тела разорванных бомбами лучников.
— Надо уходить, — сказал Джош.
— Куда? — спросил стоящий рядом Тиас. Действительно, куда?
— Надо прорываться.
— Мы отобьемся, — сказал Тиас. — Если будем стоять, как стоим, то отобьемся.
— Посмотри на небо.
Десятки черных птиц кружили вокруг солнца.
— Они не нападают больше. Они просто следят.
— Они ждут.
— Отобьемся, — повторил Тиас, но уже не так уверенно.
— А что это там? — Джош привстал на цыпочки, вытянул шею. — Что это? Посмотри!
— Что? Та скала?
— Здесь нет скал, — Джош покачал головой. — Не было. Это что-то живое. И оно приближается.
— Проклятие! — Тиас стиснул рукояти револьверов. — Ты уверен?
— Да. Я уже добрых три минуты слежу за ним.
— Надо уходить! — сказал Тиас.
— Куда? — спросил Джош.
Они были в кольце. Сделать шаг означало разорвать строй. Разбить боевой порядок.
Армада тварей продолжала пиршество.
Люди сами приготовили для Роя пищу.
И люди же — мертвые люди — были этой пищей.
— Сколько их здесь, как думаешь? — спросил у Стаса кто-то из воинов.
Стас пожал плечами, и вдруг ответ пришел сам собой:
— Одно. Здесь всего лишь одно существо.
— Что?
— Это Рой. Он неделим.
— Как это?
Стас не услышал вопрос, к нему вернулись странные ощущения пробуждающегося Знания.
В голове словно что-то вспухало, теснилось в черепе. Мешало. Зудело.
Словно зуб резался…
С земли поднялась черная тень, бесформенная, оплывающая, и скользнула к людям. Надвинулась.
Еды всем уже не хватало.
Тень наткнулась на выставленные копья и замерла на мгновение, пронзенная сталью. Всем показалось, что это странное существо не остановить ни копьями, ни мечами, ни пулями. Сейчас оно снова двинется, нанизав себя еще глубже на древки копий. И легко пройдет сквозь ряды людей, выберет себе жертву, окутает со всех сторон черным коконом, а когда развернется, распеленается, только бесполезные доспехи и бессильное оружие упадут на снег…
Стас поднял голову и увидел это бесформенное существо. И вдруг вспомнил нечто похожее, о чем уже успел забыть: белое, чуть светящееся лицо с черными провалами глазниц, дыра рта, холод…
“… Те, кто не может жить наверху…”
…черное, бесформенное и нестерпимо вонючее…
Кусочек паззла.
Странное существо стекло с копий комком черной слизи.
— Их можно убить! — крикнул кто-то в толпе. Но Стас уже знал это.
Возникли рядом три шакала — возможно, те же, что преследовали Легорна, а может быть, другие. Ощерясь, прыгнули на людей. Но хлопнули тетивой луки, свистнули стрелы — и уродливые хищники покатились клубками, пытаясь выкусить из тел глубоко засевшие занозы.
— Не нравится! — засмеялся кто-то. Гул коротких смешков пронесся над рядами бойцов, и всем сразу сделалось легче. Напряжение спало. Страх отступал.
Ветер утихал.
Со стороны закрывающегося Портала медленно надвигалась черная скала. И ее видели уже все. Не могли не видеть.
Гнездо.
Шагнуло в сторону людей безобразное трехпалое существо, вытянуло длинную шею, щелкнуло пастью вхолостую. Джош, практически не целясь, выстрелил с двух рук. Пули попали точно в глаза, и череп существа словно взорвался, расплескав розовую жижу вязкой кляксой.
— Отличный выстрел! — крикнул кто-то из лучников, и Джош обернулся на голос, кивнул с легкой усмешкой.
Сразу три копья проткнули амебоподобное создание, подползшее слишком близко.
На мгновение покинул строй один из ратников, махнул мечом, разрубив собирающегося атаковать десятилапого паука-переростка.
Бородач-плотник оттолкнул щитом рогатую короткорукую полуобезьяну-полумедведя, проломил топором плоский череп.
Все больше и больше существ прекращали свое жуткое пиршество и нападали на обороняющихся людей.
А потом в какой-то миг весь Рой вдруг пришел в движение. Снова поднялась черная волна и стремительно покатилась на ощетинившийся оружием островок. Сложив крылья, нырнули с небес хищные тени.
— Вверх! — крикнул Джош, все это время не спускавший глаз с парящих беспёрых птиц. И загрохотали выстрелы револьверов. Исполосовали небо росчерки последних стрел.
— Держать! — крикнул Вселес, и его люди поставили шиты на землю, навалились плечами, укрепились ногами. Ратники перехватили мечи и копья.
Кувыркнулись в воздухе крылатые черные тени, изжаленные пулями, утыканные стрелами. Не удержавшись в полете, впечатались в землю далеко в стороне, превратившись в груды вонючего мяса и переломанных костей.
Черная волна ударила в плотный строй, налетела на щиты и латы, наткнулась на копья и клинки. Хлынула, перехлестнула через строй, словно высокий прибой через волнорез, рассеивая жгучие брызги, вскипая зловонной пеной.
Но люди выдержали, не дрогнули. Тех тварей, что смогли прорваться через внешнюю линию обороны, внутри встретили кинжалами и выстрелами в упор.
А тролли и дикари так и не остановились. Они исступленно добивали друг друга, у них не оставалось сил, чтобы встретить нового врага. Они так и не развернулись навстречу полчищам Роя, и Рой подмял их. Черные твари накинулись на израненных великанов, на людей с разрисованными лицами, разрывая клешнями, когтями, клыками живое мясо, жаля, высасывая горячую кровь, и Од-нозуб, взревев от боли и странной неясной обиды, вдруг вспомнил о Хурхасе и закрутил головой, пытаясь высмотреть мага. Но, так ничего и не увидев, великан рухнул в снег и тотчас был погребен под многими сотнями ненасытных существ чужого мира.
— Держать! — снова крикнул Вселес, орудуя двумя топорами.
Отовсюду тянулись когтистые лапы и щупальца, мелькали оскаленные пасти. Мелкие твари, похожие на клопов, сновали под ногами, и бойцы нещадно их давили тяжелой обувью, окованной металлом. Летучие существа, каждое размером с обычную галку, бились в лица, пытаясь выцарапать глаза.
— Патроны! Кончаются патроны! — В молодом звонком голосе слышались нотки паники.
— Портал закрылся! — крикнул Джош, и сам удивился своему открытию. — Ветра нет! Чувствуете? Отобьемся! — Он вспомнил про надвигающуюся живую гору, но не стал смотреть в ту сторону. — Отобьемся, слышите!
Мечники, закованные в доспехи, тяжело сопя, неуклюже размахивали двуручными мечами. Им было неудобно в тесном строю, рубить они почти не могли, только колоть. И они кололи, как получалось, хотя все уже невыносимо устали, и каждое движение давалось с трудом, каждый выпад отдавался в мышцах и суставах тупой болью.
Копейщики ворочали своим длинномерным оружием, словно выполняли какую-то крестьянскую работу — не то сено в валки укладывали, не то разбрасывали по земле навоз.
А рядом крестьяне, принужденные Назлухом к службе, размахивали короткими дешевыми мечишками, широкими тесаками и длинными прямыми кинжалами, обрубали тянущиеся жуткие конечности, исподтишка, прячась за ратниками в кирасах, тыкали чудищ в животы.
Но Рой не собирался отступать. Не умел он это делать.
Рой продолжал меняться. Он искал форму, способную справиться с людьми. Все более страшные существа поднимались с земли в полный рост. И с каждым новым превращением их фигуры все больше напоминали человеческие — две руки, две ноги, голова и торс. Всё гипертрофировано, неестественно увеличено, искажено. Уродливые узкие черепа бугрятся роговыми наростами. На толстых пальцах — длинные кривые когти, похожие на сабельные клинки. Вместо ступней — широкие копыта. Из пастей торчат острые клыки, и алые жала языков истекают слизью.
Демоны!
Сверкнув на солнце, отлетел в сторону чей-то выбитый меч. Следом взлетел в небо какой-то странный предмет — не то камень, не то невесть откуда взявшийся мяч… Голова! Человеческая оторванная голова кувыркалась в воздухе, сея мелкие кровавые капли.
Одно за одним стали ломаться древки копий.
От страшных ударов лопались доспехи, выворачивались вместе с руками щиты.
Два демона прорвались внутрь строя и долго бушевали, расшвыривая людей, потроша их бритвенно острыми когтями, не обращая внимания на удары топоров и мечей, на выстрелы в упор.
Стаса швырнуло в сторону, он упал, сбив кого-то, и оказался лицом к лицу с сидящим прямо на снегу Хурхасом.
— Сделай что-нибудь!
Маг с трудом поднял на него красные опухшие глаза:
— Что?
— Сделай хоть что-нибудь!
— Я делаю. Делаю из всех сил.
— Где Назлух?
— Рядом.
— Договорись с ним! И прекратите! Вы же можете остановить Рой!
— Он не станет.
— Здесь его люди!
— Плевать ему на людей.
“… Кто для него обычные люди? Ничтожные букашки, не более…”
Кусочек паззла.
— Значит, и вы погибнете! Оба!
— Пока есть малейший шанс, он не станет мешать Рою.
— Какой шанс? О чем ты говоришь? — Снова пробудились старые подозрения, и Стас нахмурился, пытаясь собраться с мыслями.
— Назлух где-то здесь. Рядом. Прячется. Среди людей. Как и я.
— Прячется за спинами людей, они гибнут, а он ничего не предпринимает!
— Убей его. Найди и убей.
Кто-то тяжело наступил Стасу на ногу. Кто-то, сбив дыхание, сильно пнул в бок. Сидеть на земле становилось опасно — в давке могли затоптать. Существа Роя начали теснить обороняющихся. Но отступать людям было некуда.
— Вставай. — Стас поднялся, протянул руку Хурхасу. Но его тут же оттерли в сторону, и он потерял мага из виду. В правое ухо рявкнули что-то невнятное, прямо перед глазами выплюнул пламя вороненый револьвер, в спину толкнули, чей-то локоть ткнулся в ребра, гитарный футляр оказался намертво кем-то зажат… Стас дернулся, вывернулся, зарычал от внезапно накатившего бешенства. Перед его лицом вдруг возникла жуткая оскаленная морда, и он, не успев даже испугаться, качнулся корпусом вперед и ударил головой, лбом, туда, где должна была находиться переносица — старый действенный прием, неоднократно проверенный в уличных драках. Блеснула сталь, пронзив шею существа. Вовремя вмешавшийся незнакомец выдернул короткий кинжал и, ухмыльнувшись, кивнул Стасу. Стас механически кивнул в ответ
Под ногами лежали тела. Кто-то еще стонал, шевелился. Кто-то даже продолжал драться.
— Вот ты где! — Неожиданно повернулось к нему чужое черное лицо, надвинулось, и Стас едва не среагировал так же, как секунду назад, чуть не ударил лбом в переносицу. — Я только что о тебе вспоминал!
— Джош? — узнал Стас перепачканного стрелка.
— Да. Что, я сам на себя не похож?
— Ага. — Стас никак не мог сосредоточиться на происходящем. Откуда-то пришла уверенность — знание! — что все будет в порядке, он выживет. Голова словно была набита ватой, в которой глохли какие-то смутные мысли, образы. В черепной коробке что-то происходило — будто какие-то колесики цеплялись друг за дружку, проворачивались, звеня и бряцая.
Паззл складывался.
— Рудгер мертв, — сказал Стас невпопад. — Уже давно. Джош сверкнул глазами.
— Это уже не важно. Мы все мертвы.
— Нет, — сказал Стас. — Не все.
— Вон та тварь нас попросту раздавит. — Джош мотнул головой куда-то в сторону, и Стас невольно посмотрел в указанном направлении.
Бесформенная живая глыба высотой с трехэтажный дом, может даже больше, была совсем рядом.
— Это Гнездо, — сказал Стас, озвучив пришедшее Знание.
Взгляд Джоша вдруг переметнулся на что-то гораздо более близкое. Стрелок мгновенно вскинул револьверы, спустил курки. Пламя плеснуло в нескольких сантиметрах от лица Стаса, горячий воздух обжег кожу, крупинки пороховой гари запорошили глаза.
— Патронов мало! — крикнул Джош словно бы издалека.
Когда Стас прекратил тереть слезящиеся глаза, стрелка рядом уже не было.
— Где Хурхас? — Его схватили за плечо, попытались развернуть — в давке сделать это было нелегко. Стас узнал голос.
— Ты же должен был быть с троллями!
— Я увидел Назлуха и побежал за ним. — Легорн словно оправдывался.
— Хурхас где-то здесь. Я видел его минуту назад.
— Назлух тоже где-то рядом.
Бородатый воин-плотник, протискиваясь мимо, покосился на них, прорычал что-то сердитое. Он был ранен, по лбу текла кровь, волосы склеились в сосульки. Свой топор он держал высоко над головой, щит, видимо, где-то потерял.
Один из атакующихся вдруг повернулся, и оказалось, что это не человек — ощерилась пасть, полная клыков, обозначились мощные скулы, натянулась и лопнула кожа, обнажив слизистую плоть. Нелюдь впился в шею оказавшегося рядом бойца, зачавкал, захлебываясь хлынувшей из разорванной артерии кровью. Легорн бросился на подмогу — издалека дотянулся кончиком меча до человекоподобной твари, вогнал клинок в висок чудищу…
Люди еще как-то сдерживали напирающий со всех сторон Рой, отбивались от неустанно атакующих тварей, рубили, кололи, стреляли. Если кто-то чувствовал, что ему необходимо отдохнуть, прийти в себя, он отступал, и его место тотчас занимал другой. В первых рядах бились профессиональные бойцы — мечники и копейщики, закованные в металл. Рядом с ними, прикрываясь щитами, отчаянно рубились люди Вольной Стаи. Они не считали себя воинами, они называли себя плотниками, но стояли крепко, и, глядя на них, верилось, что их действительно оберегает Дракон. В каждом из них — его часть: его сила, храбрость и выносливость… За спинами ратников беспорядочно толпились остальные бойцы. Простолюдины, стрелки, лучники — все перемешались, все беспорядочно двигались. И все, как могли, бились против Роя.
Но Рой постепенно одерживал верх.
Ломались мечи, лопались доспехи. Все реже звучали выстрелы, все чаще — предсмертные крики и хрипы.
Таяли ряды защищавшихся.
Все выше громоздились баррикады трупов.
Рой не успевал пожирать мертвые тела людей и своих сородичей.
Рой одерживал верх…
И вдруг Стас понял, что сейчас произойдет. Он напрягся, схватил кого-то за руку, крикнул:
— Слушай!
И воздух ожил. Мощный басовитый звук сотряс землю. Словно загудел гигантский колокол, подвешенный к небесам.
Рой остановился.
И стал отступать.
Волна отхлынула.
Люди застыли в недоумении.
Стихли звуки битвы, только воздух трепетал.
— Мы победили… — сказал неуверенно Джош. Он осмотрелся, хохотнул, хлопнул кого-то по плечу и закричал: — Отбились!
Стас покачал головой:
— Мы проиграли, — сказал он, но стрелок его не слышал.
— Проиграли? — Вселес пытливо заглянул в лицо Стасу. — Почему? Они же отступают.
— Они роятся, — сказал Хурхас, с усилием поднимаясь.
— Начали роиться… — Назлух выпрямился, вслушиваясь в рокочущий гул. — Обновление началось… Самое время убить Хурхаса.
— Последний шанс уничтожить Назлуха, — прошептал Хурхас. — Потом будет поздно, погибнут все.
Маги нашли друг друга в толпе. Сцепились взглядами Шагнули навстречу. Они пытались использовать Силу, но не могли. Они не прекращали борьбу. И медленно пробирались друг к другу. Протискивались меж плотно стоящих людей, опустивших оружие, озирающихся, не верящих во внезапное спасение.
— Это только отсрочка, — ответил Стас Вселесу. — Они сейчас вернутся. И будут атаковать еще яростней. Они будут защищать Гнездо.
Огромная бесформенная амеба — живая рыхлая скала, окутанная клубами едких испарений, — дрожала, словно желе. Густой раскатистый звук разносился на многие мили вокруг. Гнездо призывало Рой.
И существа, забыв обо всем, спешили на зов, перерождаясь на ходу, отращивая длинные яйцеклады, меняя форму тел.
Гнездо остановилось точно на том месте, где размещалась орудийная батарея. Где дрались тролли и дикари-наездники. Где было достаточно пищи.
Кольцо вокруг людей разомкнулось.
— Бежим! — крикнул кто-то.
Три человека вырвались из толпы и, побросав оружие, стремглав бросились к далекому перелеску.
— Нет! — крикнул Стас. — Стойте! Вернитесь!
Рой собирался вместе. Тысячи существ карабкались по складкам Гнезда, другие, отрастив крылья, взлетали на самый его верх. Они запускали многометровые яйцеклады в дышащие испарениями поры или сами забирались в полости Гнезда и ползали в лабиринте узких червоточин, отыскивая свободные места для кладок. Они освобождались от бремени и вновь выбирались на свет.
Мириады яиц, миллионы личинок в рыхлой плоти Гнезда — армия, предназначенная для захвата нового мира.
Для двухсотлетней оккупации… Для Обновления…
С вершины шевелящейся живой скалы сорвалось нечто плоское, округлое, широкое, с длинным хвостом, похожим на хлыст. Скользнуло по воздуху вслед за убегающей троицей, накрыло их тенью. Люди, догадавшись, что их нагнали, развернулись, подняли головы, отчаянно закричали, поняв, что уже не уйти.
Летучая тварь спланировала точно на них. сбила с ног. Накрыла своим телом сразу всех, раздавила. А когда минутой спустя неуклюже отползла в сторону, там, где должны были остаться тела, ничего не было, даже одежды. Только серело на подтаявшем снегу бесформенное пятно.
— Они возвращаются! — раздался крик. Существа, отложившие яйца, неуклюже сползали на землю.
Люди тяжело вздохнули. Снова опустились копья и выдвинулись вперед мечники. Стрелки лихорадочно перезаряжали револьверы, делили последние патроны.
— Если они все вернутся, нам не устоять, — сказал Тиас задумчивому Джошу.
— Рудгер все равно мертв, — негромко отозвался стрелок.
— Что?
— Мне кажется, сейчас самое время.
— О чем ты?
— Стас! — Джош повернулся, скользнул взглядом по окружающим лицам. — Эй, парень! Где ты?
— Я здесь! — Стас поднял руку.
— Напиши об этом песню.
— О чем ты? — Тиас схватил товарища за руку.
— Сейчас самое время.
“… Ты — легенда! Легенда! Навсегда!”
— Сложи песню, Стас, если выживешь! — крикнул Джош во весь голос.
— Что ты задумал?
Черный демон бросился в толпу и наткнулся на выставленное копье. Древко лопнуло, держащего его человека откинуло назад. Демон с обломком копья в груди ворвался в строй. Грянул револьверный залп. Верхнюю часть головы чудовища словно срезало. Но демон еще жил какое-то время. Он слепо кружился на месте и все размахивал длинными когтистыми лапами, расшвыривая людей.
Со стороны Гнезда не меньше десятка подобных созданий ковыляли на подмогу собрату.
— Прикройте меня, если сможете, — повернулся Джош к Тиасу.
— Что… — Тиас не успел договорить. Джош, растолкав людей, вырвался из тесноты толпы на свободу. Он вдохнул полной грудью, весело усмехнулся, повернул голову, подмигнул остолбеневшему Тиасу.
“… Ты — легенда!”
Черные твари были заняты, они продолжали роиться Только ради этого прибыли они в этот мир. Те, что уже отложили яйца, замирали, сросшись с Гнездом, набирались от него Силы. Отдохнув, начинали медленный спуск. Они кишмя кишели на поверхности живой скалы. Ползали, словно муравьи по муравейнику. И невозможно было разобрать, где кончается одно существо и начинается другое.
А Гнездо постепенно каменело. Бесчисленные поры выделяли слизь, и она застывала на воздухе, покрывая живую рыхлую плоть твердой оболочкой. Гнездо уже потеряло способность двигаться, а через два дня оно превратится в самый настоящий каменный утес. Утес, во чреве которого вызревают полчища жутких существ…
Грохнули выстрелы, и один из демонов, бегущий первым, упал на четвереньки, закружился на месте.
Джош, пригнувшись, бежал по направлению к Гнезду. Он взял немного в сторону, чтобы избежать встречи с опасными существами.
— Подожди! — крикнул кто-то позади.
Стрелок, не останавливаясь, обернулся. Выругался.
Мальчишка. Пол.
Слава богу, что не Тиас.
— Назад! Ты что, сдурел? — Джош остановился, замахнулся револьвером.
— Я понял, что ты задумал! Я тоже думал об этом!
— Беги назад! Геройствуешь? Мальчишка!
— Нет! Я с тобой… — Пол нагнал Джоша, остановился перед ним, серьезный, упрямый, набычившийся.
— Ты дурак!
— Я стрелок!
— Шансов почти никаких!
— Все лучше, чем стоять там в толпе с десятком последних патронов.
— Дурак!
Пол усмехнулся, и Джош узнал эту усмешку. Он часто видел ее в зеркале.
— Как думаешь, — спросил Пол, — он напишет о нас песню?
— Дурак… — негромко повторил Джош. Демоны почему-то не обращали на них внимания, бежали прямо к толпе людей.
— Дай слово, что, если будет возможность, ты уйдешь.
— Хорошо, — согласился Пол. Слишком легко согласился.
— Вон там. Видишь? В стороне. И еще совсем рядом с этой огромной тварью. И еще там две пушки. Лафеты разбиты, бомбы должно быть рассыпаны.
— Я понял.
Они добежали до груды брезентовых мешков. Совсем недавно эти мешки были навьючены на лошадей. Теперь же от лошадей не осталось даже копыт.
— Бери, сколько можешь. — Джош подхватил два мешка, по мешку на плечо. Пол смог поднять лишь один.
— Тяжело, — выдохнул он.
— Только бы не отсырел.
— Мешки, кажется, целы.
Бежать было тяжело, ноги подкашивались, вязли в снегу, пот ел глаза.
— Думаешь, получится? — выдохнул Пол.
— Все лучше, чем стоять в толпе с десятком последних патронов.
— Это мои слова!
— Точно!
Откуда-то сбоку, появившись неожиданно, словно возникнув из пустоты, выскочило многоногое существо, похожее на краба. Джош мгновенно сбросил мешки, выхватил револьверы, двумя точными выстрелами выбил твари глаза. Пол не успел даже среагировать.
— Не останавливайся! — Джош убрал оружие, поднял мешки. — Сейчас будет жарко!
Сверху сорвалась крылатая тень.
Позади глухо затрещали выстрелы. Тень, съежившись, рухнула на землю.
Пол обернулся.
— Они вышли из строя! Прикрывают нас!
— Тиас молодец!
— Там не только наши! Эти, с топорами, тоже. А остальные дерутся с длиннорукими тварями.
— Не отставай!
— А ты беги помедленней! Джош сдавленно захохотал…
Хурхас и Назлух сошлись. Мгновение они с ненавистью смотрели друг на друга. Их лица покраснели, вены вздулись, скулы ходили желваками, руки напряглись. Но Сила не подчинялась никому. И маги, забыв о магии, сцепились в рукопашной.
Копейщики и мечники рубились с живучими демонами. Пора отступать — это понимали все. Но куда? И как?
Бежать, так же как те трое?…
Стас, забыв обо всем, следил, как, шатаясь под тяжестью ноши, бегут к Гнезду Джош и Пол. Ему казалось, что он уже видел это.
Дежа вю.
Знание дэлфа…
На этот раз опасность заметил Пол. Одной рукой он придерживал брезентовый мешок с порохом, в другой был револьвер. Он успел увидеть лишь жуткую оскаленную морду, возникшую в пяти шагах по правую сторону. И нажал курок. Хлопнул выстрел. Барабан самовзводного револьвера повернулся. Пол выстрелил еще раз. И еще.
Осечка.
— Все! — Он швырнул бесполезное оружие в пасть оседающего, оплывающего чудовища и, приостановившись на мгновение, достал из левой кобуры второй револьвер. — Осталось только шесть выстрелов.
— Целых шесть выстрелов! — Джош, выдохнув, повел широкими плечами, поправляя сползающие мешки. — Не отставай!
Гнездо нависло над ними черным отвесным утесом. У его подножия шевелился живой прибой.
— Нам не подойти!
— Бросай здесь! Подтащим позже. — Джош кинул мешки, облегченно выдохнул. — Теперь давай за следующими. Вон там, видишь?
— Да!
Жалкие останки второй лошади лежали неподалеку. Несколько костей, раздавленный череп, сбруя, седло. И мешки с порохом. Один из них был прорван и наполовину опорожнен.
— Утащишь полтора мешка? — Джош повернулся к Полу, увидел за его спиной горбатый силуэт, выстрелил навскидку, не целясь.
— Постараюсь… — Пол обернулся, посмотрел на падающую тварь. Качнул головой. — Ты чуть меня не задел.
— Я метил в него.
Два страшилища ковыляли к ним на кривых ногах.
— Давай скорей!
Они подхватили тяжелые мешки, быстро перенесли их к остальным.
— Кажется, время еще есть. — Джош развернулся и подстрелил подкрадывающихся, припадающих к земле чудищ. — Давай для верности притащим еще парочку. Хотя бы.
— Мы подорвем их здесь? — спросил Пол.
— Нет, конечно же. — Джош прикинул расстояние до Гнезда. Шагов шестьдесят. Перетащить туда мешки дело пары минут. — Надо будет заложить мину. Хорошую мину!
Рой, несомненно, обладал зачатками разума. И он не обращал особого внимания на двух людишек, копошащихся у подножия Гнезда. Он посылал все свои отряды в сторону, где было много людей. Где люди роились, а значит, представляли большую угрозу.
Отряд Тиаса, потеряв почти десяток стрелков, был вынужден вернуться в строй под защиту мечей и копий. Бородачи со щитами заняли свои места рядом с ратниками. Существа Роя двигались непрерывным потоком. И непрерывно атаковали. Словно армия прожорливых тропических муравьев-гигантов на узкой тропе. Люди, выбиваясь из сил, с трудом сдерживали натиск. Ряды защищающихся таяли. У стрелков закончились патроны. Исщербились мечи. Доспехи помялись, полопались.
Джош и Пол приволокли еще по брезентовому мешку. Бросили их в общую кучу, сами упали рядом, тяжело дыша.
— Что дальше?
— Прикрой меня. — Джош передал один из своих револьверов Полу.
Четыре тени сползли со склона живого утеса. Оказавшись на земле, поднялись на задние лапы. Двигались они стремительно, длинными прыжками — это были какие-то новые существа. Возможно, только что народившиеся в недрах Гнезда.
— Сейчас расчистим плацдарм. — Джош начал приподниматься, когда на груде мешков возник темный силуэт. Стрелок выругался, дважды выстрелил из страшно неудобного положения в четко обрисовавшуюся на фоне голубого светящегося неба фигуру. Мелькнула мысль о возможном взрыве. Рядом Пол стрелял с обеих рук. Отдача подбрасывала стволы револьверов.
“Шесть выстрелов!” — вспомнил Джош и, подхватив порванный мешок, перевернув его прорехой вниз, побежал к высящемуся Гнезду. Стволом револьвера, его острой мушкой он еще шире разрывал плотный брезент, и порох сыпался безостановочно, вился толстым жгутом, ложился на снег. Джош бежал по прямой, оставляя за собой взрывоопасную дорожку.
Шестьдесят шагов.
Он подбежал к самому подножию — Гнездо заслонило солнце, — остановился у линии живого прибоя и, стараясь не обращать внимания на шевелящихся, сплетающихся, меняющих форму существ в паре шагов от него, бросил полегчавший мешок, упал рядом на колени, засунул свободную руку в дыру, выгреб кучку пороха, быстро разровнял его ладонью. Какая-то тварь, вооруженная клешнями, поднявшись на дыбы, бросилась на него, он ударил ее ногой, попал удачно, отшвырнул в сторону. Стрелять не рискнул — ствол был забит порохом. Многометровое щупальце, протянувшись откуда-то сверху, попыталось зацепить его крючьями бесчисленных когтей — он увернулся, перекатился, вскочил на ноги, бросился назад.
— Поджигай! — крикнул он.
За ним следом потянулись тонкие темные нити — словно распущенные по ветру волосы, они хватали его за ноги и лопались. Вскипел прибой, поднялся черной волной — десятки существ, запутавшись друг в друге, стремились догнать стрелка. Две беспёрые птицы, щелкая клювами-пастями, соскользнули с вершины Гнезда.
— Поджигай, черт тебя дери!
Пол наконец-то сообразил, что от него требуется, сунул руку в карман, достал железную коробку с фосфорными спичками.
— Да брось ты спички! Стреляй! — кричал Джош. Но Пол уже поднес вспыхнувший огонек к пороховой дорожке. С шипением разбрасывая искры, отмечая свой путь сизым дымом, побежал по серой кишке огонь, бледный при дневном свете, почти незаметный. Поравнялся с Джошем, задорно плеснул ему в ноги горячими искорками, и стрелок, увидев, как быстро он распространяется, испугался — не рано ли они подожгли порох, не слишком ли близко остальные брезентовые мешки?
— Ложись!
Предугадав момент взрыва, Джош прыгнул вперед, воткнулся головой в снег. Позади рвануло так, что заложило уши и голова загудела. Что-то тяжело шлепнуло по спине. Горячая волна задрала одежду, ожгла открытую кожу, опалила волосы. Джош почувствовал, как его приподняло и толкнуло вперед. Земля вздрогнула. Зарокотало небо. Опять что-то упало, теперь уже на ногу.
— Тащим! — крикнул Джош, не дожидаясь, пока стихнет эхо, вскочил, сунул револьвер в кобуру, подбежал к мешкам, схватил сразу два и поволок их на черную проталину, где секунду назад прогремел взрыв. Снег вокруг был усеян останками тварей. Куски тел, обломки костных панцирей, лужи слизи…
— Молодец, Джош! — крикнул Тиас, потрясая пустым револьвером. — Давай жарь их там!
Мечники пару раз махнули клинками и остановились. Больше рубить было некого.
Рой вдруг отхлынул.
Твари устремились назад. Все силы были брошены на защиту еще не окрепшего Гнезда.
Рой понял, где настоящая опасность.
— Джош! — завопил Тиас. — Они по твою душу! Все к тебе! Берегись!
А Пол и Джош таскали брезентовые мешки с порохом. Шестьдесят шагов к черному утесу. Шестьдесят обратно. По взрытому снегу, среди вонючих останков, которые порой еще шевелились, еще стремились зацепить, укусить, ужалить пробегающих людей. Последний мешок Джош тащил один и, задыхаясь, кричал Полу:
— Собирай бомбы! Вот одна, у меня под ногой! Около лафета погляди! Устроим фейерверк!
Оглушенные твари — те, которых не слизнул взрыв, — постепенно приходили в себя. Они сползали на землю, выбирались из щелей Гнезда, из его извилистых нор. И в это же время тысячи зародышей вылупились из яиц. Сотни вызревших личинок окуклились. Десятки новых существ, разорвав коконы, по узким ходам поползли наружу. Все они были единым организмом. Все они были связаны нитями Силы, словно незримой всепроникающей паутиной.
Джош, крякнув, приподнял мешок, затолкал его в смердящую нору. Еще один сунул в щель под утесом. Остальные мешки сложил пирамидой. Подбежал раздувшийся Пол, расстегнул ремень, высыпал из-за пазухи собранные бомбы.
— Пихай их в дыры!
— Давай сам, а я еще принесу! — Пол бросился назад, к разбитому пушечному лафету. Но там уже двигались черные жуткие тени.
— Назад! — крикнул Джош. — Хватит! Пол обернулся:
— Успею!
— Уходи! — крикнул Джош, понимая, что уходить уже некуда. Поздно. Черная волна катилась на них, отрезав от товарищей.
“…нельзя было давать ребенку оружие…” — вспомнилось вдруг некстати, и Джош заскрежетал зубами.
Пол выстрелил в поднявшуюся на дыбы многорукую тварь. Увернулся от когтей, упал на колени, выставив перед собой револьвер. И Джош догадался, что парень забыл то, о чем всегда должен помнить стрелок.
Многорукая тварь, получив пулю, рухнула в снег. Справа выросла еще тень. Пол повернулся, нажал курок. И, услышав глухой щелчок, обмер.
Самое главное для стрелка — всегда точно знать, сколько у тебя патронов в револьвере.
— Беги!
Куда?
Нечто липкое наползло Джошу на сапог, и стрелок отпрыгнул в сторону, брезгливо задергал ногой, словно кошка, ступившая в лужу. По стене утеса — Гнезда! — сползло вниз длинное змеевидное тело. Над головой скользнул крылатый силуэт. Вывалилась из дыры новорожденная тварь — клубок щупалец, когтей и клыков, — завертелась в снегу, разворачиваясь, вырастая.
Пол вскрикнул — плеть шипастого хвоста ударила его в спину.
Джош стиснул зубы, свалился на землю — сапога уже не было, студенистая тварь добралась до мяса. Рыча от боли, он попытался соскрести липкую плотоядную гадость другой ногой.
— Бегите! — крикнул Тиас, стиснув рукоять бесполезного, разряженного револьвера и пытаясь рассмотреть, что же творится у подножия Гнезда. Но ни Джош, ни Пол бежать уже не могли.
Они ползли.
Пол, нижняя половина тела которого была парализована ядом, ударил рукоятью револьвера в выплывшую из пульсирующего мрака зубастую пасть и увидел, как ряды клыков сошлись, откусив ему кисть вместе с оружием Боли не было. Только страшно зудело все тело. Даже те части, которых уже не было. Пол ничего не соображал, он еще смутно осознавал себя, но не понимал, что творится вокруг. Лишь билась в голове одинокая мысль. Скорее воспоминание.
“… Он напишет о нас песню?”
Почему-то эта мысль казалась страшно важной. И только ради нее он куда-то полз. Лишь из-за нее он не останавливался, несмотря на жуткий зуд. Несмотря на неимоверную навалившуюся тяжесть. Несмотря на тьму вокруг и разъедающую легкие вонь…
Джош соскоблил-таки студенистую массу с ноги и понял, что правой ступни у него нет. Мешки с порохом были в двух шагах. Только бы дотянуться! Он бросил свое тело вперед и застонал от резкой боли.
Позади сдавленно кричал Пол. Его рвали на куски, а он еще жил.
“…бежать и придерживать свои собственные кишки, вываливающиеся из распоротого брюха…” — вспомнил Джош собственные слова и пожалел, что однажды произнес это. Он перевернулся, приподнялся на руках и закричал:
— Сюда! Ко мне! Вы, твари! Возьмите меня! Ну?
Черная волна катилась.
Из пор Гнезда выбирались новорожденные твари.
Джош вытащил из кармана складной нож с узким лезвием и с помощью зубов раскрыл его. Перекатившись к мешкам, он вспорол брезент одного из них. Ему на голову свалилась змееподобное существо, обвилось вокруг шеи. Стрелок несколько раз ткнул ножом в гибкое тело твари, почувствовал, как оно обмякло.
Он выжидал.
— Давайте же… — бормотал он. — Давайте… — Его лихорадило, перед глазами роились черные точки, иногда пульсирующая тьма совсем застилала глаза. Когда находило просветление, он видел, как приближается, катится Рой. Время почти остановилось. Джош прильнул к мешку, вцепился в него всем, чем мог, сунул ствол револьвера в разрез. И полностью сосредоточился на спусковом крючке. Сверху на него кто-то навалился, сдавил, удушая. Человеколицый пес грыз отставленную изуродованную ногу. Спрут присосался к левому боку.
Подпустить ближе!
Только бы хватило сил!
— Как думаешь, у нас получится? — прошептал он и ухмыльнулся. Что-то тонкое, живое скользнуло в горло, и он подавился.
Пора?
Он уже ничего не видел. Только чувствовал, что еще жив. И ощущал палец на курке.
Пора!
Странно — он успел услышать грохот взрыва и сам удивился этому…
Столб пламени лизнул небо. Дрогнула земля. Вскипело дымное облако.
Черная скала раскололась на три части. И стала разваливаться, крошиться, осыпаться. Оседать.
— Да!!! — завопил Тиас, заглотнув горячий упругий воздух. — Да!!!
Черный дождь обрушился на землю — пепел и камни, обломки Гнезда, ошметки Роя.
— Вперед! — Вселес поднял над головой топор, и его воины, забросив щиты за спины, выбежали из строя, понеслись добивать врага. Взревев, следом бросился Легорн. Сотня ратников, забыв об усталости, устремилась за ним.
— Осторожней! — крикнул Тиас.
Еще глухо хлопали бомбы, разбрызгивая вокруг горячие осколки.
— Теперь уже все… — сказал Стас. Его ударили по ногам сзади, и он обернулся. Два человека, сцепившись, катались по земле и сдавленно хрипели. Они таскали друг друга за волосы, за бороды, неумело размахивали сухими кулаками, пинались, кусали друг друга. Оба в одинаковой одежде, одинаково грязные. Два мага.
— Разнимите их, — сказал Стас, и его послушались. Стариков расцепили, растащили.
— Убейте его! — скрежетал Хурхас, дергаясь в руках лучников. Один глаз у него опух, губы были разбиты, лоб и щеки расцарапаны.
— Убейте! — хрипел Назлух, пытаясь вырваться из рук стрелков. Изо рта у него текла кровь. — Я вам плачу за это!
— Убить их? — спросил Тиас.
— Нет! — Стас покачал головой. — Никто никого убивать не будет… — Он осмотрел магов и невесело усмехнулся. Спросил:
— И что дальше?
— Убейте! — шипел Хурхас.
— Уничтожьте! — сипел Назлух.
— Джош погиб, — задумчиво сказал Стас. — Он спас нас всех. И вас тоже… Джош погиб… И Рудгер. И Пол. И Зелд. И сотни людей, имен которых я не знаю. Зачем?…
Хурхас и Назлух больше не дергались, молчали, только дышали хрипло, тяжело и с ненавистью смотрели друг на друга.
— Что дальше? — повторил вопрос Стас.
“Как пойдет таять снег — ох, что будет потом…” — пришла в голову строчка из песни, и Стас нахмурился. Отступил на шаг.
В голове вдруг поднялась буря. Перед глазами все поплыло.
Он вдруг ослеп, осторожно опустился на снег, шаря вокруг себя руками.
Мысли роились в голове. Мысли, образы и воспоминания.
Паззл складывался.
Зуб резался.
Знание!
“А как тронется лед — ох, что будет со мной…”
— Что такое Обновление?! — Стас справился с головокружением, повысил голос. Он по-прежнему ничего не видел.
— Обновления не будет! — Хурхас подавился смешком, закашлялся, сплюнул кровь в сторону Назлуха.
— Что такое Обновление? — повторил Стас.
— Он не знает… — Хурхас больше не смеялся. — Отпусти меня, Стас, и я его убью.
— Обновление приходит с Роем, — прохрипел Назлух. — Так было всегда.
— Он не знает. И я не знаю. Никто не знает… — Хурхас скривил разбитые губы. — Убейте его. Он никогда не уважал людей. Он вас использовал. Он хотел, чтобы все было по-прежнему. Как обычно. Чтобы Рой разорял деревни и города. А сам он прятался бы на краю мира с кучкой преданных ему людишек и…
— А ты сам! — Назлух дернулся, но руки стрелков держали его крепко. — Ты сам чего добивался? Процветания? Ха! Как же! Ты власти хотел! Ты хотел править всеми людьми! Я — только маленькой кучкой. А ты всеми! И Рой тебе мешал. Еще бы, опять эпоха разрухи, опять люди прячутся в подземельях, слабеют, вымирают. Как тогда собрать армию? Где найти бойцов? Жалкий недоучка. Ха! Я знаю, чего ты хотел, ты сам говорил мне это. Пойти войной на магов! На настоящих магов! И остаться единственным магом в мире! Магом-недоучкой!
— Заткнись.
— Да, я тоже изгой! Как и ты! Но я не так подл!
— Ты обрекал всех людей на смерть, на вымирание!
— А тебе эти людишки требовались для предстоящей безрассудной войны!
— Да! И что?
Стас уже не слушал их ругань. Не слышал. Голова вспухла, вместив всю Вселенную. Вселенная была наполнена шумом и болью. Потом боль отступила. И головоломка сложилась. Все сошлось.
Маги использовали их всех.
Все они — лишь пешки в игре двух стариков, жаждущих власти, преследующих свои эгоистичные цели. Но Рой погиб. Обновления не будет. И значит. Теперь Стас знал все. Даже то, что не хотел бы знать.
— Политиканы хреновы! — сказал он с неожиданной яростью в голосе, и маги замолчали, уставившись на него — Доигрались! И даже не догадываетесь, что сейчас произошло! Все кончилось! — Он тряхнул головой. Зрение возвращалось. — Все! Эпоха сменилась. Кранты! Ушло ваше время! Вот вам! — Он сложил кукиш, ткнул им в сторону стариков — Выкусите!
Он хищно оскалился, стиснул раскалывающуюся голову руками.
Удивленные маги молча смотрели на него.
— Господин — К поникшему Стасу осторожно, боком, подходил незнакомый воин в кожаной куртке, надетой на рваный полушубок, с широким мечом за тряпичным цветастым кушахом. — Господин.
— Что? — Стас отпустил голову, повернулся к нему — Ты ко мне?
Воин помялся немного, потом кивнул в сторону таких же, как он, неказисто снаряженных бойцов, толпящихся в стороне. Сказал смиренно.
— Вы победили. Можно теперь мы пойдем?
— Что? — не понял Стас.
— Вы победили, — повторил воин. — Можно мы пойдем?
— Куда?
— Домой. Весна скоро. Землю скоро пахать. А идти далеко.
— Вы крестьяне?
— Да, господин.
Стас по-новому взглянул на мужичка. Сказал.
— Идите, конечно.
— Спасибо, господин — Мужичок нерешительно потоптался и добавил, будто извиняясь — Мы ведь не со зла Оружие-то брали, воевали. И не за деньги. Заставили нас.
— Я понимаю — Стас кивнул, отвернулся, махнул рукой — Идите. Идите!
— Что с магами-то делать? — спросил Тиас.
— Свяжите их. И разведите в разные стороны, подальше. Как можно дальше. Потом отпустите.
— Отпустить?
— Да. Теперь пусть живут. Как сумеют. Тиас хмыкнул.
— Ладно. Так и сделаем.
Бомбы уже не рвались. По истерзанному полю, держась небольшими группами, разбрелись сотни воинов. Орудуя мечами, топорами, копьями, они уничтожали оглушенных, потерявших ориентацию тварей Роя, немногих, что выжили после мощного взрыва. Гнездо превратилось в дымящуюся едкими испарениями кучу, напоминающую мертвый развороченный муравейник. В снегу вокруг копошились черные личинки, похожие на пиявок, и люди вытаптывали их тяжелыми сапогами, с остервенением давили коконы и яйца. Кто-то уже тащит издалека сучковатые валежины, намереваясь обложить разрушенное Гнездо со всех сторон дровами и поджечь. Раздавались зычные команды — десятники и сотники искали своих бойцов, сплачивали, подсчитывали потери.
— Может, нам пойти помочь? — Тиас осторожно тронул Стаса за плечо. — Там, я вижу, еще не всех тварей перебили.
— Как хотите… — Стас, сидя на гитарном футляре, смотрел себе под ноги и массировал кулаками виски. — Но в этом нет надобности. Гнездо разрушено. Все существа Роя теперь неминуемо погибнут… — Стас говорил все тише и тише, и Тиас опустился рядом с ним на колени, чтобы слышать. — Они все погибнут. Уже совсем скоро. Лет через сто не останется ни одной…
— Я не доживу, — усмехнулся Тиас.
— Зато доживу я. — Стас поднял гоиову, искоса заглянул стрелку в лицо. Тиас невольно вздрогнул и поспешно отвернулся — ему показалось, что глаза у барда какие-то странные, жуткие, совсем нечеловеческие.
— И горел погребальным костром закат… — пробормотал Стас.
— Еще рано, — заметил Тиас. — Солнце высоко.
— Да, — негромко согласился Стас. — Высоко… Скоро весна… — Он помолчал немного и опять сказал невпопад:
— А яркое солнце слепило глаза, и синее небо вокруг… — Вздохнув, он покачал головой и рывком поднялся. Тиас тоже встал.
Связанные Назлух и Хурхас хрипели, пытаясь что-то сказать, но стрелки заткнули им рты тряпичными кляпами. Не обращая на магов внимания, Стас прошел мимо и куда-то бесцельно побрел. В руке у него была гитара, за плечами — старый истертый рюкзак с тонким летним спальником, несколькими пластиковыми пакетами, пачкой закаменевшей соли и радиоприемником. Он долго петлял по полю, иногда останавливаясь над телами убитых, иногда поднимая лицо к небу. Легорн, завидя его, подбежал, сказал, тяжело дыша:
— Я чуть было не убил Назлуха! Стас повернулся к нему, узнал.
— Теперь уже поздно.
— Что? Он мертв? А Хурхас?
— Все в порядке, — неопределенно сказал Стас.
Легорн, увидев что-то в снегу, воткнул меч в землю, присел, поднял заинтересовавшую его вещицу. Пробормотал:
— Оружие стрелков… — Он заглянул в ствол, палец его лег на спусковой крючок.
— Осторожно! — Стас отвел револьвер от лица воина. И вспомнил вдруг слова, сказанные не ему — но им! — “…нельзя было давать ребенку оружие…”
— Осторожно, — повторил он. — Это револьвер. Возможно, он заряжен.
— Револьвер, — повторил Легорн. — Значит, я могу, как стрелки?
— Можешь, — подтвердил Стас и попросил: — Оставь меня…
— Что?
— Я хочу побыть один.
Легорн пожал плечами и ушел — в одной рук меч, в другой подобранный револьвер.
А Стас смотрел в небо, прямо на солнце. Глаза слезились, он часто моргал, но глаз не опускал. Небо было чистое. Одно только небо. Вся грязь всегда оседает на землю…
Он сел в сырой снег, в грязь, открыл гитарный футляр, один за другим расстегнул кожаные ремешки, удерживающие инструмент на мягком ложе. Осторожно вынул гитару.
Коснулся струн.
И заиграл. Для неба. Для солнца.
Балладу без слов.
Пока без слов.
Горькую песню о новой весне…
Он смотрел на солнце. Но уже не видел его.
Из уголков его глаз сочилась слизь.
Теперь Стас знал все. Даже то, чему еще только предстоит свершиться.
И, помимо всего прочего, Стас твердо знал, что домой теперь он не вернется.
Никогда.
