Глава 23
Они торопились, выбиваясь из сил. Времени было в обрез.
В следующей деревне Джош нанял повозку. Он высмотрел самый богатый дом и зашел на двор. Под ноги ему с лаем бросилась собака, но он походя отшвырнул ее и закричал в окна:
— Эй! Хозяин! Собирайся! Отвези нас в город! Я хорошо заплачу! И захвати чего-нибудь перекусить…
За стеклом мелькнуло встревоженное лицо. Джош поигрывал револьвером, искоса поглядывая на окна.
Хозяин показался через минуту. Он на ходу торопливо застегивал полушубок.
— Отвезешь нас? — спросил Джош.
— Да… Я как раз собирался туда по делам…
— Видишь, как удачно мы зашли. — Стрелок ухмыльнулся, и хозяин поспешил в сарай за упряжью.
— Мы торопимся! — крикнул ему вслед Джош…
В скрипучей телеге, набитой свежей золотистой соломой, они тотчас заснули. Бесчувственный Стас, крепко обняв жесткий гитарный футляр, ровно сопел, иногда громко всхрапывая. Держась за меч, сидя спал Легорн — голова его безвольно болталась каждый раз, когда телега подпрыгивала на ухабах. Хурхас полностью зарылся в солому — в этом мире он постоянно мерз. Джош дремал рядом с возницей. Периодически стрелок открывал мутные глаза, тупо пялился кучеру в спину и говорил:
— Быстрей… быстрей…
Крестьянин, не оборачиваясь, подхлестывал кобылу.
Они ехали без остановок до самого вечера. Когда стало совершенно темно, остановились на ночлег. Селений поблизости не было, ночевать пришлось в чистом поле. Стас, толком не проспавшись, двигаясь как сомнамбула, помог разжечь костер, погрелся у занявшегося огня, потом с телеги притащил несколько охапок соломы, бросил на землю и вновь завалился спать. Легорн, Джош и Хурхас поужинали вместе с крестьянином. Но еды было немного — краюха хлеба и миска остывшей овсяной каши, — потому все остались голодными.
Ночью было холодно. Заиндевевшая, похожая на привидение лошадь переступала в темноте ногами, тихо фыркала, звенела удилами. Хурхас почти не спал, глядел в незнакомое черное небо и гадал, что же такое звезды…
Ранним утром, когда звезды лишь чуть побледнели, товарищи продолжили путь. Джош сидел рядом с возницей и рассеянно смотрел на дорогу, на окрестные перелески, поля. Когда проезжали мимо спящих деревень, стрелок горбился, отворачивал лицо. Крестьянина беспокоило это соседство, он бросал косые взгляды на стрелка, словно хотел спросить о чем-то. Но молчал. Лишь однажды неуверенно осведомился:
— Вы правда мне заплатите?
Джош рассеянно кивнул. А может, просто телега подпрыгнула на ухабе. Но крестьянин не стал переспрашивать…
Они въехали в город на рассвете.
Джош предусмотрительно сунул револьверы под солому, заставил Легорна спрятать меч. Стас, глядя на них, убрал и гитару. Одинаково ссутулившись, они подъехали к воротам.
Сонные охранники, высунувшись из теплой каптерки, издалека осмотрели телегу. Было еще сумрачно, и они Увидели лишь нескольких крестьян и нищего старика, дрожащего от холода под соломой. Махнули рукой — проезжайте!
Джош поднял воротник, втянул голову в плечи. То и дело он почесывал переносицу, пряча лицо. Людей на улицах почти не было, копыта звонко стучали по каменной мостовой, эхо билось о стены домов.
— Здесь давай направо… — Джош показывал дорогу. — Вон там, возле столба еще раз повернешь, потом прямо…
Перед небольшим каменным домиком с коваными решетками на окнах Джош велел остановиться, и возница послушно натянул вожжи.
— Приехали, — объявил стрелок и настороженно огляделся. На улице было тихо. Он спрыгнул на землю, вытащил из-под соломы широкий ремень с револьверами в кобурах, нацепил. Вновь осмотрелся.
— Что? Приехали?… — Стас зевнул. — Приехали! — перевел он для Хурхаса и Легорна.
— Ждите меня здесь.
Джош заглянул в темное окно, взбежал на низенькое крылечко, постучал в металлическую дверь рукоятью револьвера. Обернулся, кивнул Стасу, Хурхасу и Легорну, подмигнул напрягшемуся крестьянину.
— Кто? — раздалось из-за двери.
— Это я.
— Кто — “я”?
— Джош. Не узнал, что ли?
— Джош… — за дверью недоверчиво хмыкнули. — Тебя же посадили, кажется.
— Открывай, Тиас. Это я.
— Сбежал?
— Нет, все законно… Долгая история…
— Ладно… — Загремел засов, лязгнула щеколда. Дверь чуть приоткрылась.
— Привет, Тиас. — Джош криво усмехнулся.
— Действительно ты… — Банкир, убедившись, что у порога стоит старый друг, опустил револьвер, снял цепочку, распахнул дверь. — А кто это там? С тобой?
— Да. Твои громилы где?
— Еще не подошли. Рано.
— Хорошо. Разговор есть.
— Ладно… — Тиас чуть помедлил, и снова Джош усмехнулся. — Заходи…
Банкир и стрелок ушли в дом. Тяжелая дверь плотно затворилась, лязгнул запор, и стало тихо. Стас долго смотрел на зарешеченные окна, выжидая, не зажжется ли где огонь, не мелькнет ли тень. Ничего не заметив, он зевнул и поглубже зарылся в солому. Какое-то время он смотрел на небо, на коньки высоких крыш и шпили башен. Потом закрыл глаза и заснул…
В теплой тесной комнате, где когда-то старые товарищи пили чай, а иногда и кое-что покрепче, Тиас и Джош вели неторопливую беседу. Окон здесь не было, но оплывшая толстая свеча на столе давала достаточно света, чтобы видеть лица друг друга.
— … Он вытащил меня из тюрьмы, чтобы я сопровождал его.
— Да, я помню Рудгера. Значит, ты его бросил там?
— Я думал, он мертв… Да я и сейчас уверен в этом! Но, понимаешь, эти маги… Они многое могут, возможно, даже умеют и мертвых поднимать.
— И что тебе от меня нужно?
— Собери людей. Я сам не могу, мне нельзя показываться, иначе опять попаду за решетку. Да еще добавят новое обвинение, новый срок. Спросят — где Рудгер? Что я отвечу?
Тиас помолчал, размышляя. Уточнил:
— Сколько человек тебе надо?
— Двадцать — тридцать.
— Большой отряд.
— Чем больше, тем лучше. И десяток пушек.
— О! Это будет настоящая война!
— Да. У того мага целая армия.
— Даже не знаю… — Банкир покачал головой. — Сколько времени на сборы?
— Завтра вечером надо выходить.
— Нереально… — Тиас хмыкнул.
— И все же надо попробовать. Надо!… Сейчас так много стрелков пропадает в барах, сидят там, бездельничают, тянут пиво. Надо лишь пройтись, шепнуть им, что наклевывается дело, и они соберутся. Куда они денутся?
— Сколько ты думаешь заплатить?
— Сколько у меня золота? Все! И это только аванс.
— Щедро… Допустим, стрелки найдутся. Но вот с пушками есть проблемы.
— Какие?
— Их просто негде купить.
— Что еще за история?
— Последнее распоряжение коменданта. Все тяжелое вооружение передается властям.
— Проклятие.
— Впрочем… — Тиас прищурился, почесал нос. — Кое-что найти можно… Не десяток, конечно. Но пяток стволов… Я знаю, у кого спросить…
— Старые связи?
— Они самые… Только это дорого станет.
— Моих денег достаточно?
— Не знаю. Надо поговорить с людьми.
— Поговори. Скажи, что дело выгодное. Если хотят, пусть присоединяются. У каждого будет своя доля.
— Да? Я передам.
— Но завтра вечером надо выходить.
— Два дня. Это не так мало. Постараюсь тебе помочь.
— И спрячь нас.
— Ладно. Сейчас пройдете через заднюю дверь, я открою комнату для гостей. Но там прохладно, нетоплено.
— Ничего. Мы уже привыкли,
— Хорошо. Еще что-нибудь?
— Мы не ели.
— Скажу жене, она вас накормит.
— Где она?
— Чуть свет ушла к сестре. Вместе собирались на рынок. Думаю, часа через два вернется. Потерпите?
— Переживем… И еще одно!
— Что?
— Расплатись с крестьянином, что привез нас. Он ждет.
— Дружба с тобой обременительна. Все расходы я вычту из твоего счета.
— Конечно.
— Товарищи сдержанно улыбнулись, пожали друг другу руки.
— Давай бери своих попутчиков, и идите к задней двери, я сейчас открою.
— Хорошо…
Стас проснулся от легкого толчка. Открыл глаза, увидел небо, крыши и башенки, не сразу сообразил, где находится.
— Вставай! — Джош снова толкнул его в плечо. — Поднимай остальных, и следуйте за мной. Да поторопитесь! Нас не должны видеть…
Они быстро собрались. Стас подхватил гитару, Легорн — меч. Закоченевший Хурхас долго выбирался из-под соломы. На мага жалко было смотреть. Он шмыгал опухшим, покрасневшим носом, сильно дрожал, ежился. Он что-то бормотал, но даже Стас не понимал его.
Возница вылез из телеги и переминался с ноги на ногу, бросая беспокойные взгляды в сторону стрелка. Видно было, что он хочет напомнить об оплате, но не решается.
— Сейчас тебе заплатят, — успокоил Джош крестьянина…
Они обогнули дом банкира. Задняя дверь — узкая, черная, неприметная — была открыта, Тиас ждал в проеме. Увидев гостей, он было шагнул им навстречу, но вдруг встал, словно налетел на стену, помрачнел, осмотрел Хурхаса, перевел взгляд на Легорна, потом на Стаса.
— Кто это? — спросил он, не глядя на Джоша. — Ты кого ко мне привел? Это что, меч? А у этого? Топор? — Банкир загородил дверь, коснулся пальцами рукояти револьвера, напрягся, готовый в любую секунду выхватить оружие из кобуры. — Они оттуда? Да? А этот старик… Он здорово смахивает на мага!…
— Тиас! — Джош остановился, поднял руки. — Сейчас не время…
— Не время?… — Банкир хищно усмехнулся. — Не время? Это маг, ответь мне?!
— Нет. Посмотри на него. Ну какой он маг? — Джош оглянулся. Они стояли за углом, но все же прохожие с улицы могли их увидеть. Да они просто могли услышать Шум! Одно только слово “маг”…
— Тихо, Тиас… — Стрелок шагнул к старому товарищу. — Не шуми. Они действительно из Центрального Мира, но они не маги. Этот парень с мечом — всего лишь разорившийся землевладелец, старик — нищий бродяга…
— А тот, с топором?
— Это гитара, — подал голос Стас.
— Что?
— У него там музыкальный инструмент, — пояснил стрелок. — Стас, открой, покажи.
Тиас хмыкнул, когда Стас поспешно открыл футляр и показал гитару.
— Ладно, проходите… — Банкир отошел в сторону. — А ты, друг… — он задержал Джоша за рукав, — расскажешь мне, что тебе надо от этих людей и зачем они здесь.
— Расскажу. А пока расплатись с крестьянином. Он все еще ждет.
Тиас усмехнулся. Джош, глядя товарищу в лицо, также усмехнулся. Какое-то время они пристально разглядывали друг друга, потом банкир хохотнул, опустил глаза, хлопнул стрелка по плечу.
— Ты все такой же, сукин сын!
— И ты почти не изменился. Во всем ищешь подвох.
— Ладно, заходи. Раз я сказал — помогу, значит, помогу.
— Не сомневаюсь. Тем более что плачу за все я.
— Но деньги-то уходят из моего банка. Они рассмеялись, теперь уже весело, искренне, без напряжения.
— Рад тебя видеть, — протянул руку Тиас. — Кажется, я
этого еще не говорил.
— Я тоже. — Джош крепко пожал руку.
— Пошли?
— Пошли…
Затхлый запах и влажные стены подсказывали, что комната для гостей пустует давно. Мебели было немного — пара деревянных кроватей, широких, скрипучих, стол, несколько разнокалиберных стульев, небольшой шкаф у входа и полка-этажерка в углу возле окна. Посреди комнаты стояла неказистая кособокая печка, сделанная из металлической бочки. Сильно помятая жестяная труба утыкалась в потолок, в железный лист с неровной дырой в центре.
— Здесь нетоплено, но, если хотите, разведите огонь, — сказал Тиас, избегая смотреть в сторону Хурхаса и Легорна. — Нагреется быстро.
— Поесть бы чего, — напомнил стрелок.
— Ладно, сейчас хоть хлеба принесу. А потом жена придет, она вас накормит как следует… Тиас ушел.
— Он тоже стрелок? — спросил Легорн, проводив хозяина пристальным взглядом.
— Он стрелок? — переадресовал вопрос Стас.
— Был когда-то… — нехотя отозвался Джош. — Теперь он банкир, берет у людей деньги и тем зарабатывает на жизнь. Кажется, ему это нравится.
Стас перевел.
— О чем вы? — спросил Хурхас.
— Так… О хозяине…
— Он понял, что я маг, не так ли?
— Да, — согласился Стас.
— Я заметил это по его лицу.
— Кажется, Джош убедил его, что ты обычный человек.
Нищий бродяга.
Хурхас вздохнул, скривил губы в подобии улыбки:
— Так и есть… — Он присел на кровать, спиной привалился к стене, вытянул ноги. — Времена меняются. Возможно, мы когда-нибудь будем работать вместе, плечом к плечу. Стрелки и маги… Да… Почему бы и нет?… — Он покачал головой, словно сам не верил в то, что говорил.
Дверь открылась — вернулся Тиас, принес хлеб и кувшин с молоком, поставил на стол.
— Ну, я пойду. А вы пока устраивайтесь. Перекусите. Потом, будет время, поговорим.
— Куда ты сейчас? — поинтересовался Джош.
— Сперва загляну к Проапу. Еще рано, вряд ли у него кто сидит, но я ему шепну, а уж он сам с людьми поговорит. Потом схожу насчет пушек.
— Ладно… Только будь осторожен, друг. Если кто-то узнает, что я здесь…
— Не волнуйся. Я все понимаю… Жене я оставил записку, она вас накормит, когда вернется.
— Хорошо.
— Ну, до встречи!…
— Он другой… — задумчиво сказал Джош, когда хозяин ушел. — Он совсем другой. — Стрелок покачал головой.
— Думаешь, он может предать? — спросил Стас. Джош выглянул в окно, задернул грязную линялую занавеску, сел за стол, выложил перед собой револьверы.
— Предать? Нет, не думаю… А вот продать… Даже не знаю… Я его совсем не знаю…
Стас приоткрыл дверцу печки, заглянул в черное прокопченное нутро, поднес руку — тяга была. Горка поленьев лежала у входа.
— Сейчас согреемся, — пообещал Стас и, достав из рюкзака нож, принялся щипать лучину.
— Когда-то мы были очень дружны, — сказал Джош. — Но потом он променял револьверы на золото. Хотел бы я знать, что еще он способен променять.
— Ты ему не доверяешь?
— Кроме него, мне некому довериться.
— Так он согласился помочь? — Стас уложил лучину домиком, сверху пристроил несколько щепок побольше.
— Да.
Хмурый Легорн сел напротив стрелка, покосился на револьверы, положил перед собой меч. Отломил краюху хлеба, отхлебнул молока из кувшина. Глядя на него, и Хурхас подошел к столу, придвинул шаткий неудобный стул.
Стас, улыбаясь, глядел, как занимается в печи огонь. Потянуло дымком. Заслезились глаза, кожа на щеках зарумянилась, натянулась, он провел рукой по лицу, укололся о щетину и вспомнил, что брился в последний раз давно — еще в замке Легорна.
В ином мире…
Бросив в разгоревшееся пламя еще несколько коротких поленьев, он прикрыл дверцу, поднялся, отряхнул колени.
— Ну, теперь два дня можно бездельничать, — громко сказал он по-русски.
На него покосились, но переспрашивать не стали.
Стас разулся, поставил сырые ботинки поближе к печи, накрыл их разбухшими портянками. Носки снимать не стал — все же еще довольно прохладно. Стащил тяжелый полушубок, снял куртку, черную футболку с черепом, вязаное бесформенное одеяние, отдаленно напоминающее свитер, длинную льняную рубаху… Ежась, он расставил свободные стулья вокруг печки, развесил одежду. Потом стащил брюки, остался в одних трусах. Прикрыв глаза, он блаженствовал, поворачиваясь вокруг своей оси, подставляя раскалившейся печке то один бок, то другой, то живот, то спину. Размахивал руками, раскачивался корпусом, крутил головой — разгонял кровь, разминал окаменевшие мышцы, затекшие суставы — грелся, одним словом. Легорн и Хурхас, дожевывая остатки хлеба, косились на него. Джош, отодвинув занавеску, смотрел на улицу.
Постепенно воздух в комнате прогревался.
— Эй, оставьте и мне что-нибудь перекусить! — Стас открыл глаза и шагнул к столу.
Хурхас не выдержал и рассмеялся. Джош, оторвавшись от окна, поглядел куда-то Стасу за спину, фыркнул. Даже Легорн усмехнулся сдержанно.
— Чего? — Стас обернулся.
Возле двери замерла высокая женщина лет сорока в длинном платье. Она держала в руках поднос и оторопело взирала на полуголого Стаса.
— Здрасьте… — сказал Стас по-русски. И тотчас поправился: — Good morning.
Женщина отвела взгляд, поздоровалась, неуверенно шагнула вперед, не зная, как обойти баррикаду стульев с развешанной одеждой. Ей навстречу поднялся Джош.
— Привет, Джана. — Он взял из ее рук поднос.
— Здравствуй, Джош. Рада тебя видеть. Я слышала, тебя посадили… — Женщина мельком глянула в сторону Стаса. Тот поспешно, прыгая на одной ноге, натягивал штаны. Она сдержанно улыбнулась.
— Уже выпустили… — Стрелок отнес поднос к столу, поставил, повернулся к хозяйке. — Сколько ты всего принесла! А Тиас нас уже накормил.
— Уж он накормит, — хмыкнула Джана. — Удивляюсь, как он молоко нашел. Ладно, вы ешьте, — она снова поглядела на Стаса, — а я еще раз зайду попозже.
— Постой! — окликнул Джош, и она остановилась в дверях. Замерла, но не обернулась. Плечи ее напряглись, словно она ждала какого-то неприятного вопроса. Джош молча смотрел ей в спину, и Джана не выдержала, повернула голову.
— Что?…
— Ну… Как ты?…
— Хорошо… У меня… у нас все хорошо… Так я пойду?
— Да… — Джош кивнул. — Конечно. Спасибо.
— Не за что.
Хозяйка ушла, а стрелок словно и не заметил, что ее нет, он все так же смотрел в одну точку, на то место, где только что стояла Джана. Стас, сидя на стуле, исподтишка наблюдал за стрелком. Что-то странное было во взгляде Джоша. Тоска, горечь…
— Джош… — негромко позвал он. — Джош, ты будешь есть?
— Нет. Я наелся. — Стрелок провел рукой по глазам, и Стасу показалось, что Джош прячет слезы.
— Все в порядке?
— Да… Все хорошо… И у них… И у меня… Стас кашлянул, выдержал паузу.
— Кто она?
Джош пожал плечами. Ответил неохотно:
— Она единственный человек, кто знает, какой я на самом деле…
Хурхас и Легорн молчали. Они словно затаились, не зная, как себя вести. Чувствовали — что-то не так, ощущали некое возникшее напряжение. Но безмолвствовали, лишь выжидательно поглядывали на Джоша и Стаса.
— Ладно! — Стрелок тряхнул головой, натянуто улыбнулся. — Вы питайтесь, а я пока посплю… — Он сел на угол кровати, долго разувался. Потом, как был в одежде, растянулся на тюфяке, набитом соломой, сказал: — Только револьверы не трогайте. — И отвернулся к стене.
— Не будем, — пообещал Стас и тут на него что-то нахлынуло. Качнулся пол, перед глазами все поплыло. В невесть откуда взявшемся дыму плавали какие-то тени. Неразборчиво гудели голоса. И вдруг словно гром ударил в барабанные перепонки. Выстрел!
В лицо что-то брызнуло, Стас поднял руку, чтоб утереться.
Кровь!
“Нельзя детям играть с оружием…”
Ребенок. Маленький мальчик на полу, огромный револьвер в слабых ручонках. На стене алые кляксы, на полу растекающаяся лужа…
Стас отшатнулся, запнулся за что-то невидимое, упал, ударился локтем. Мертвый мальчик смотрел прямо на него.
“Ты настоящий стрелок…”
Воздух вдруг вспыхнул, ожог глаза, и Стас зажмурился, застонал.
А через мгновение все исчезло, стало необычайно тихо, спокойно. Потрескивали дрова в металлической печурке, пахло жареным мясом и мокрой одеждой.
— Ты чего это? — спросил знакомый голос. — Падаешь на ровном месте…
Стас осторожно открыл глаза. Хурхас грыз баранье ребро. Легорн намазывал масло на хлеб. Джош спал, отвернувшись к стене.
— Не знаю… — растерянно сказал Стас. — Что-то как-то… мотнуло меня…
В глаза словно насыпали песку. Или нет — толченого стекла. Стас осторожно коснулся век, готовый к тому, что под пальцами будет мягкая разлагающаяся плоть, горячая и влажная.
Жуткое лицо с гниющими провалами глазниц, выпирающие кости скул, голый шишковатый череп, сочащиеся сукровицей раздутые губы…
С глазами все было в порядке, они всего лишь сильно слезились.
— Садись ешь, — предложил маг. — Тут еще много… Завтрак завершился в полном молчании.
Вытерев жирные руки о штаны, Легорн вылез из-за стола и перебрался на кровать. Свой меч пристроил рядом, по левую сторону, прикрыл рукой. Хурхас подошел, присел с краю, несильно толкнул воина. Сказал:
— Подвинься.
Легорн понял мага, передвинулся ближе к стене.
Они легли валетом, повернулись в разные стороны. Какое-то время сердито возились, устраиваясь, кровать шаталась и поскрипывала. В конце концов нашли оптимальное положение, успокоились, затихли, прикрыли глаза.
Стас тем временем перебрался поближе к печке, сел на пол, опершись спиной о тяжелый стул. Открыл дверцу, прихватив раскаленный металл тряпицей. Поленом пошевелил угли, бросил его в огонь. Один уголек выкатился из печи на железный лист, и Стас, поплевав на пальцы, подхватил его и быстро закинул назад. Не закрывая дверцу, он смотрел на огонь, и дремота постепенно одолевала его.
Он не спал — выспаться он успел в дороге, — его сковало странное оцепенение. Он не терял связи с действительностью, но на действительность наслаивались грезы. Он видел, как заглянула в комнату Джана, хотел встать, но не смог. Женщина, окинув взглядом спящих, ушла. И он не мог сказать — была ли она в реальности или же ему это привиделось… По столу бегала мышь. Она подбирала хлебные крошки, обнюхивала обглоданные кости, иногда поднималась на задние лапы и замирала столбиком, настороженно поглядывая в сторону сопящих людей, шевеля тонкими усиками… За окном, в щелке меж занавесок, то и дело мелькали тени. Город проснулся, по улицам его разбрелись прохожие…
Стас не поворачивал голову, но замечал все вокруг.
Более того — ему казалось, что и глаза-то у него закрыты.
И все же он видел…
Он видел, как вернулся Тиас, как, протирая глаза, неохотно встал Джош. Посидел на краю кровати, потянулся, зевая, обулся. Они сели вдвоем за стол, о чем-то долго тихо разговаривали. Стас различал отдельные слова, чьи-то имена. Но пропускал их мимо сознания.
Пару раз приходила Джана. Потупив взгляд, собирала со стола грязную посуду, объедки, уносила. Тиас и Джош молчали, ждали, пока она уйдет, избегая смотреть в ее сторону.
Огонь в печи погас, остыли угли.
В комнате становилось все прохладней.
Тиас ушел.
Джош долго смотрел в окно. Потом встал, подошел к печи. Присел на корточки рядом, сунул руку в железное чрево, локтем задел Стаса.
И оцепенение прошло.
— Надо бы опять растопить, — сказал Стас. Стрелок повернулся к нему.
— Выспался?
— Отдохнул.
— Тиас приходил.
— Я знаю.
— Все в порядке.
— Люди будут?
— Сколько-то человек будет. Пока не знаю сколько. И четыре пушки с командой.
— Ты хотел десяток.
— С этим сейчас проблемы… Хорошо хоть столько нашли…
— Значит, все по плану?
— Надеюсь.
А потом Стас совершенно для себя неожиданно сказал негромко:
— Ты не виноват. Он сам спустил курок… Джош какое-то время непонимающе глядел на него, потом вздрогнул, опустил глаза. Негромко заметил:
— Это был мой револьвер.
— Ты ничего не мог поделать.
— Мне и не надо было ничего делать. Тогда бы мальчик остался жив… Я ведь сам дал ему оружие… Но откуда ты знаешь? Тебе сказал кто-то?
— Нет.
— Но… — Джош пытливо заглянул Стасу в лицо, словно хотел разглядеть там отпечаток…
Жуткое лицо с гниющими провалами глазниц…
— Да… — Стас кивнул. — Похоже, это он…
— Слепой лекарь.
— Последний дэлф.
— Так что еще ты теперь можешь?
— Не знаю… Честное слово, не знаю…
День прошел незаметно.
Ближе к вечеру, когда уже заметно стемнело, в комнату зашел Тиас, принес блюдо с кашей, поставил еду на стол, сел напротив Джоша.
— Ну как? — спросил стрелок.
Банкир незаметно кивнул на Стаса, перебирающего ворох подсохшей одежды. Рядом Хурхас неспешно и аккуратно штопал свое изрядно потрепанное одеяние. Легорн, сидя на кровати, полировал суконной тряпочкой и без того блистающий клинок.
— Может, выйдем? — негромко предложил банкир.
— Все нормально, — успокоил Тиаса Джош. — Говори…
— Пока только десять человек изъявили желание присоединиться.
— Кто?
— В основном молодежь. Я почти никого не знаю.
— Зеленые… — Джош покачал головой. — А кто-нибудь с опытом есть?
— Берт и Кэд.
— Я хорошо знаю старину Кэда, — Джош усмехнулся. — Он все такой же грубиян?
— С годами стал еще хуже. Но рука у него прежняя… Хороший стрелок.
— Что ты им сказал?
— Пока немного… Сообщил, что собирается большая экспедиция. Нужны хорошие бойцы со своим оружием. Сказал, что аванс они получат сразу, все остальное — потом.
— Про меня что-нибудь говорил?
— Нет, конечно.
— Ладно. Где и когда сбор?
— За городом. В полутора милях к северо-западу есть старое озеро. На берегу стоит большой дощатый сарай, когда-то там был рыбный завод. Сейчас пусто.
— Проверил?
— Да. Навел справки.
— Что с пушками?
— Как и говорил — четыре штуки. Завтра же заберу и сразу отправлю к озеру. Лафеты придется разобрать, стволы сниму, все спрячу в возах соломы. Из города так вывезут, а на месте вновь соберут…
— Порох?
— Об этом тоже позаботился.
— Хорошо. На порох и заряды денег не жалей.
— Ты меня учишь? — Тиас усмехнулся.
— Просто напоминаю.
— Это лишнее.
— Привычка… Продовольствие?
— На месяц. Для тридцати человек и шести лошадей.
— Большой обоз… Надо будет успеть уйти, пока люди коменданта не пронюхают.
— Они уже у меня были.
— Когда? — Джош насторожился.
— Сегодня. Зашли в банк, спросили меня. Я в это время был в городе, и охранники их дальше порога не пустили.
— Чего они хотели?
— Просто спрашивали, куда это я собрался, зачем нанимаю людей. Слухи быстро расходятся…
— Ну?
— Мои дуболомы не в курсе.
— Проблемы будут, как считаешь?
— Нет, не думаю… У меня хорошие отношения с комендантом. По секрету скажу, — Тиас лукаво прищурился, — в моем банке у него крупный счет. Этакая заначка от жены и горожан. И очень немаленькая, надо сказать.
Джош хмыкнул.
— Видимо, я не один — твой любимый клиент.
— Для меня все клиенты одинаково любимы… И вот еще что… — Тиас замолчал, почесал переносицу, испытующе глядя на Джоша.
— Ну ?…
— Я тут думал… Помнишь те слова, что ты мне сказал тогда?
— Какие слова?
— О золотых пулях… Могу ли я себя заставить стрелять золотыми пулями.
— Да. Хорошо помню.
Тиас помолчал, опустив глаза, разминая пальцы. Сказал негромко:
— Знаешь, Джош, я сильно изменился… Но я не хочу меняться. Видишь эти револьверы? — Тиас встал, положил ладони на рукояти револьверов, угнездившихся в кобурах на бедрах. — Последнее время я часто стал надевать ремень… Так просто, чтоб ощутить опять тяжесть оружия… Знаешь, я истосковался по всему этому. — Тиас выхватил револьверы, стремительно развернулся, чуть присел, нацелил стволы в Легорна и Хурхаса.
— Паф! Паф! — отчетливо проговорил он и вновь повернулся к стрелку, убирая оружие.
Хурхас покачал головой, пробормотал что-то. Легорн хмыкнул, хищно осклабился, чуть приподнял меч, плавно повел в воздухе отточенным клинком.
— Ты аккуратней, — предупредил Джош. — Они не понимают, о чем мы говорим, и могут подумать, что ты им угрожаешь.
— Плевать! — Тиас тряхнул головой. — Мне надоело быть аккуратным. — Он оперся руками о столешницу, наклонился к стрелку. Отчеканил: — Поэтому я иду с вами.
— Что?
— Ты слышал.
— Но… — Джош огляделся, словно искал у кого-нибудь поддержки. — Но как же банк? Дело? Как Джана?
— Это как раз меня волнует меньше всего. Жена моя во всем разбирается не хуже меня. Дело не пропадет. Детей у нас нет. Ничто меня здесь не держит.
— Послушай, Тиас, я — то думал, ты остепенился, занялся достойным бизнесом…
— Нет, Джош, все не так просто… Я и сам так думал. А потом пришел ты и спросил — могу ли я стрелять золотыми пулями? Я сперва и не понял, что ты хотел этим сказать… А теперь… Теперь я, кажется, понимаю… Так ты что, не рад моему решению?
— Я не хочу…
“Мне и не надо было ничего делать. Тогда бы мальчик остался жив…”
Джош покачал головой. Помолчал, отвернувшись к окну. Выдавил неохотно:
— Не хочу, чтобы с тобой что-то случилось…
— Не думай об этом! — Банкир хлопнул стрелка по плечу. — Это мое решение. И я иду с тобой.
— Мы разные люди, Тиас.
— Почему это?
— Мне-то терять нечего…
В комнату заглянула Джана, предварительно постучавшись. Увидела мужа, сказала:
— Вот ты где! — и ускользнула назад. Джош с тоской поглядел на закрывшуюся дверь и повторил:
— Мне-то терять нечего… А ты, похоже, сам не понимаешь, чего можешь лишиться…
— Ну так что?…
Джош помолчал. Кивнул решительно, протянул через 'стол руку:
— Ты был хорошим стрелком, Тиас… Буду рад, если наши револьверы заговорят вместе.
— Вот и ладно! Значит, заметано…
— Да, заметано… Стас, зови всех ужинать. А то все остынет окончательно… А потом сыграешь нам что-нибудь? Хорошо? Я хочу, чтобы Тиас послушал…
