Книга: Прорыв осады
Назад: 4
Дальше: 6

5

Процессор бесполезно было скрывать – напряжение вероятностного поля вокруг него засекалось простейшим детектором. Процессор бесполезно было защищать – любой из участников Ассамблеи был достаточно силен для штурма помещения, решись он столь грубо нарушить устав. Наконец, расположение процессора никогда не было секретным, о том, где он находится, в здании, знал буквально каждый, за исключением разве что сотрудников «Стройтреста». И поэтому было совершенно непонятно, зачем дверь в операторскую сделали потайной. Причем настолько потайной, что строители готических замков с их поворотными панелями в стенах и открывающимися зеркалами перевернулись бы в гробах.
Павел отсчитал нужное число шагов от очередного угла и пнул стену. Что скрывало эту дверь – магическая иллюзия или искусство штукатуров, – для него всегда было загадкой. Скорее первое, конечно, или в крайнем случае ее аналог в исполнении видеоаппаратуры инков, поскольку дверь открывалась, только если этого желал тот, кто собирался войти. Случайное касание любого проходящего мимо механизм игнорировал.
Процессор располагался внизу на уровне гипербореев, но формально это помещение не принадлежало ни одному из национальных представительств. Просто на каждом этаже имелась своя дверь, ведущая на черную лестницу, выход на улицу с которой был давно надежно ликвидирован. Теперь по этой лестнице можно было спуститься только в изолированный от прочего объема здания полуподвал – операторскую вероятностного процессора, основу могущества и главный рабочий инструмент Ассамблеи.
Павел бывал здесь лишь однажды, когда после принятия в Совбез Шеф настоял на такой вот «экскурсии» для сотрудников Земного отдела. Не то чтобы впечатления успели потускнеть, но…
Земным в этом помещении были разве что кафель на полу, казенная зеленая краска на стенах да побелка на потолке. В центре комнаты помещался большой матово-белый колпак, закрывающий неведомые механизмы. На самом деле колпак был прозрачный, но рассмотреть внутренности не давал иней, вечно покрывающий стенки. Этот иней ассамблейщики никогда не счищали, и Роман с Николаем, видимо, пока не отступали от этой традиции. Симметрично по отношению к процессору располагались рабочие места операторов – гипербореев, атлантов, инков. Стол с простыми геометрическими фигурами (кажется, под управлением творца они двигались по воздуху), каменная тумба, утыканная орихалковыми стержнями разной длины и толщины (в присутствии слуги Посейдона они полыхали электричеством), и почти человеческий пульт инков (часть кнопок была залеплена стикерами, исписанными корявым сисадминским почерком) – пара экранов, пара кресел…
Именно здесь почему-то особенно остро чувствовалось отставание Ствола Древа от собственных ветвей. Научное и технологическое в первую очередь. Но было и еще что-то… Не может же быть во всем плохо общество, создавшее такие технологии? А не создавшее – может?..
Со вздохом Павел окинул взглядом разбросанные вокруг пульта коробки из «Макдоналдса» вперемешку с пакетами от чипсов. Культурные различия, что называется, налицо…
Николай вдруг засмущался.
– Вот, блин, свинарник, – он нагнулся и принялся собирать мусор. – В прошлый раз с Ромкой ночь сидели, как собаки проголодались…
– Брось, – выдавил Павел. – После подметешь.
Он выставил на край пульта одну из аптечек и принялся в ней копаться.
Так… Белый шприц – себе. Эту желтую таблетку – единственную в упаковке – тоже. А тот зеленый тюбик – Левакову…
– Рукав закатай, – распорядился он, свинчивая колпачок.
– Зачем? – немедленно насторожился аналитик. – Укол делать не дам, сразу говорю.
– Как хочешь, – произнес Павел. И, ухватив его за локоть, погрузил иглу в плечо прямо через рукав.
– Уя!.. – Леваков вырвался, но дело было уже сделано. – Ты совсем сдурел, товарищ полковник? Что это было?
– Стимулятор, – отозвался Павел. – Тебе работать.
– А тебе?
– А мне – наоборот.
Аккуратно закатав рукав, он впрыснул себе обезболивающее и следом проглотил таблетку. Черт, противно без воды-то… Зато успокоится простреленная рука, да и голова, глядишь, пройдет. А вообще вмешательство медика не помешало бы.
– Приступай, – распорядился он и повалился в кресло. – Если можно, не слишком громко. Я еще не спал сегодня…
Леваков буркнул что-то грубое и, потирая место укола, принялся устраивать на пульте ноутбук.
Павел поискал, на что бы положить вытянутые ноги, не нашел и просто откинулся на спинку с закрытыми глазами, ожидая, пока подействует лекарство. Да и вздремнуть, в общем, вполне не лишне…
Телефон в заднем кармане джинсов завибрировал в самый неподходящий момент, когда мозг уже погрузился было в сладкие оковы дремоты, но еще не настолько, чтобы проигнорировать новый раздражитель.
– С-скотина, – прошипел Павел и полез за трубкой.
Кнопку приема он нажал, не раскрывая глаз, но телефон уже замолчал. Нет, ну точно скотина! Тогда Павел через аккуратный прищур, чтобы не спугнуть сон, взглянул на экран. Так и есть – СМС: «Головин перезвони очень вопрос ж. и с.». Что за бред?! И ведь главное, индикатор связи пуст – в этом бункере сроду ни один телефон не брал, даже когда под боком работал оператор Ассамблеи. А обратный номер к тому же скрыт. Вот и кому, спрашивается, он должен теперь перезванивать?
С раздражением швырнув трубку в карман, Павел занял прежнюю позицию. Надо же, разбудили все-таки. Вот попробуй теперь усни… Он моргнул раз, другой. Потом все-таки закрыл глаза. Лекарства уже действовали, боль утихала, по телу разливалась слабость и тепло. Хорошо. После такой ночки-то в самый раз. Не заснуть, так хоть поваляться, побездельничать. А Шеф со своей Ассамблеей и Градобор с угрозой Хаоса пусть идут к черту, кто бы из них ни отправил это СМС. С пехоты теперь взятки гладки…
…Вот только неудобно, черт… Камни все-таки не диван… Ну хоть не холодно, и то…
Он поворочался, приподнялся на локте.
Камни.
Снег.
И чей-то голос, давно и нудно что-то твердящий.
«…вот теперь, когда ты наконец осознал, что степень вины безмерна, ответ за эту вину ужасен и что один может быть ответствен за всех, а все имеют право спрашивать с одного за то, что система нарушена и для восстановления связей потребуются бесчисленные жертвы…»
Ящер стоял в трех шагах. Неизменный плащ и вуаль магической тьмы под капюшоном, сквозь которую тускло светятся две зеленые щелочки глаз… Ящер не двигался. Ящер торчал на лысой, засыпанной снегом и хрупкими каменными валунами вершине холма и нес всю эту чушь.
Впрочем… Павел прищурился: вчера мы это уже проходили…
Три шага вдруг превратились в десять и дались с огромным трудом, будто не по снегу, а по болоту. Камни трещали и рассыпались, ноги подворачивались и проваливались…
Наконец он протянул руку, чтобы сдернуть капюшон. Смарр не отреагировал. Впрочем, не смарр, конечно, – инка, некогда полномочный посол империи, вот только глазами с вертикальными прорезями зрачков, а язык длинный и раздвоенный… И еще голос. Не ящера. Но и не самого посла, – гиперборея. «…Ты виноват… Ты виноват… Только ты во всем…»
Это знакомо. Это привычно. Кажется, не проходило еще и дня, чтобы не появилось очередного повода почувствовать себя хоть в чем-нибудь виноватым…
Он ударил коротко, без замаха. Дворовая зуботычина, а не удар. Ящерподобный инка дернулся и, оборвав свое занудство, вдруг расхохотался ни на что не похожим шипящим смехом ящера…
А сзади уже кто-то хватал под локти… Несколько человек… Много… Все как один негры в натовской форме… Тащили, укладывали на стол… И руки словно ватные, никакой возможности сопротивляться…
И спецкор с эмблемой Первого канала на спине уже вещал в камеру что-то о справедливой расплате, которая неминуемо настает… А оператор ловил камерой его искаженное отчаянным усилием лицо…
Кто-то в штатском ловко прихватил руки ремнями, и какой-то спец в халате тут же занес над левым плечом циркулярку…
И сплошной хаос кругом. Нет, не так – Хаос. Тот самый первозданный строительный материал для бесчисленных вероятностей Древа… Который он не так давно впустил на Землю в избыточном для сохранения стабильности количестве…
Было очень больно.
Но еще больше было обидно за то, что даже самые благие его поступки не приносят в мир и крошки лучшего, доброго, светлого…

 

– Эй, пехота!..
Павел вздрогнул и тут же открыл глаза. С кресла он не сполз, но больную руку умудрился прижать так, что не спасли даже снадобья атлантов.
– Кому пехота, – проворчал он, с трудом восстанавливая вертикальное положение, – а кому и Павел Иванович… Чего тебе?
– К телефону, – Леваков протягивал трубку.
Ну да, правильно. Внутренний номер операторской тоже знала вся Ассамблея. Выходит, по зданию связь не вырубилась?
– Да, – бросил он в телефон.
– Головин, это я, – произнес Градобор, как будто кто-то еще мог звонить по внутреннему номеру операторской. – Ты хорошо отдохнул?
Павел оцепенел. Более идиотского вопроса в текущей ситуации задать было трудно. Однако гиперборей никогда не вел праздных разговоров, и если он все-таки задавал этот вопрос, значит, действительно хотел узнать, хорошо ли землянин отдохнул. Другими словами – способен ли он наконец действовать или еще нет.
– Отвратительно, – выдавил Павел в трубку чистую правду.
Безумная надежда, что гиперборей сжалится и оставит его в покое, промелькнула в сознании ослепительной вспышкой и немедленно исчезла. Еще до того как Градобор заговорил на том конце линии.
– Я сожалею, но отдыхать больше некогда. У тебя появилась еще одна проблема, Павел.
– Не сомневаюсь. Надеюсь, не очередное проявление Хаоса?
– За это я не могу поручиться. Учитывая, что вся текущая ситуация суть его проявление, то… – Градобор шумно вздохнул и прервал себя, прежде чем это сделал землянин. – Впрочем, не об этом… Ты случайно не смотришь телевизор?
– Я? – Павел набрал в грудь побольше воздуха, чтоб хватило на весь витиеватый посыл, который уже сам собой сложился на языке…
И в этот момент действительно увидел телевизор. Дешевую китайскую панель четырнадцати дюймов по диагонали на противоположной стене. Вот ведь парадокс – раньше в упор не замечал. Выходит, даже операторам процессора ничто человеческое не чуждо?
Панель была, конечно, выключена.
– Не смотрю, – признался Павел. – А что там? «Фабрика звезд»? «Клуб знатоков»?
– Там новости, – сообщил Градобор, не расставаясь со своим обычным железным спокойствием. – Были. И должен признаться, что я только теперь начинаю понимать, почему Пронин требовал столь внушительных ассигнований для работы с прессой. Без контроля со стороны Земного отдела ваши журналисты были способны раскрыть конспирацию Ассамблеи меньше чем за год…
– Градобор! – оборвал наконец Павел. – Ты можешь сказать, что случилось?
– Я многословен, – признал тот в ответ. – Но лишь потому, что пытаюсь подобрать слова… Должно быть, зря, ты ведь тоже воин… В общем, в городе произошел террористический акт. Жилой дом. Разрушено несколько квартир, есть пострадавшие. И жертвы тоже есть.
– Кто? – выдохнул Павел, чувствуя, что кожа на спине знакомо съеживается от нехорошего предчувствия. – Адрес какой?
– Это был адрес Сергеева, – отчеканил тот и повторил: – Несколько квартир. Тем же способом, которым вчера был уничтожен склад, – мгновенный термический всплеск.
Нужно было задать еще один вопрос. Необходимо. Но Павел слишком боялся услышать ответ. А прочие слова помогали оттянуть неизбежный момент:
– Откуда ты узнал про склад? – произнес он. – Ты говорил, что заперт на этаже…
– Я не зря упомянул про журналистов, – охотно отозвался Градобор. – Они уже успели провести параллели. И я боюсь, что они правы.
– Понятно, – Павел облизнул губы. – В тех квартирах… Кто-нибудь был?
– Конечно. Соседи сверху и снизу отделались ожогами от воспламенившейся мебели – бетон все-таки не листовой металл… А в эпицентре…
– Федор и Тамара?
– Да. Девушку я узнал – это она чуть было не стала вашим сканером. А Сергеев… В общем… Хорошо, что они были в квартире одни.
– Это точно? – Из озноба Павла вдруг бросило в жар. – Что одни – точно?
– Во всяком случае, о других жертвах не сообщалось. Конечно, зависит от силы заряда… Вполне могло не сохраниться даже останков… Павел, я знаю, о чем ты думаешь. Не предпринимай опрометчивых действий. Я сам попытаюсь связаться с Потаповым и немедленно сообщу. Самое разумное, что ты можешь сейчас сделать, это довести начатое до конца и не поддаваться на вызов…
– Вызов? – Павел вздрогнул.
Ну, правильно. Вызов. Причем совершенно ясно чей. Когда же он, собака, успел? Ведь Сергеев с Филиппычем… Буквально двадцать минут назад… Или тридцать?
– Сколько я спал? – гаркнул он, и от его тона Леваков едва не свалился со стула.
– Четыре часа… Почти.
– Врешь!
Телефонная трубка оказалась в том самом кармане, куда он ее бросил после неурочного СМС. Пять тридцать на дисплее, но Павел не поверил и цифрам, снова уставился на аналитика.
Умеренно покрасневшие глаза, но в целом бодр. Слишком бодр для половины дня за компьютером. Хотя в руке кусок гиперборейской рыбы, которую те используют вместо энергетика. Дисплей ноутбука полон цифр, экраны пульта инков светятся закорючками. А на кнопках, кажется, прибавилось стикеров…
– Что, правда четыре? – тупо переспросил Павел, уже начиная понимать – правда. За это время Сергеев и Тамара десять раз могли успеть вернуться домой.
– Без семи минут, – подтвердил Николай. И запихнул в рот рыбу. – Подкрепиться не хочешь? Там осталось еще, – и кивнул на телефон: – Чего он тебе сказал?
– Он? – Павел посмотрел на трубку в руке. Правильно, разговор-то не завершен. Поднес к уху, послушал. Градобор был там. Не говоря ни слова, он ждал. – Николаю я не нужен, – произнес Павел. – Будь у двери и готовься открыть ее. Я скоро…
Гиперборей не стал отговаривать. Он лишь сказал:
– Ударь два раза медленно.
И дал отбой. Павел поднялся, поглядел на Левакова сверху вниз.
– Ну как? Есть шансы?
– Смотря на что, – живо отозвался тот. – Расшифровать карту Древа и произвольно выбирать на ней адрес я смогу примерно через год непрерывной работы. Может быть. Отправить материальное тело по адресам из «меню быстрого старта» – через пару месяцев. Если нужна гарантия безопасности… Переслать сообщение, для которого безопасность по фигу… Ну, скажем, через денек-другой. Основные командные скрипты мы, оказывается, еще с Ромкой выделили, я сейчас последки локализую. Осталось только понять, какой из них открывает прокол, а какой активирует самоуничтожение. Ну и запустить в правильной последовательности.
Павел кивнул. Из сказанного он понял только про денек-другой.
– Сергеева убили, – выдал он в лоб.
Палец аналитика поскользнулся на тачпаде, и ноут недовольно пискнул.
– К-как это? – произнес он.
– Обыкновенно. Вместе с Тамарой… Ты ее не знаешь. В общем, с девушкой его.
– К-кто?
Без всяких скидок Николай был ошеломлен. Конспирация, неземные тайны, контрразведка… Это все его устраивало. Давало обильную пищу для интеллекта, в нужной пропорции добавляя к блюду адреналин. И вдруг оказывается, что здесь еще и убивают. По-настоящему. И не только нелюдей…
– Кто начал охоту на контактеров? – спросил Павел больше самого себя, чем Левакова. – Кто вытащил из сателлита натовскую пехоту? Кто ненавидит меня больше всех остальных белых такинэ? И способен поднять на воздух весь город, чтобы послать мне вызов…
– Акар, – Леваков сглотнул. – Но он ведь… Я думал…
– Над этим думай, – Павел указал на мониторы. – Что понадобится – звони Градобору. Номер Общины знаешь? Если кто-нибудь войдет – никакого геройства, мордой в пол, руки на затылок. И… постарайся быстрее, чем за день-другой.
Не дожидаясь ответа, Павел повернулся и покинул помещение процессора. Коридор в два шага, поворот, короткий пролет на первый этаж… Хорошо, что с этой лестницы имелся выход на каждый этаж корпуса. Плохо, что от этого выхода до бронированной гиперборейской двери – полэтажа коридоров и комнат. Прежде здесь размещалась административно-хозяйственная часть Ассамблеи. Ай-Ти-центр, колл-центр оператора связи, склады швабр и канцтоваров, комендатура с дежуркой для боевой мобильной группы, которая в регулярных кризисных ситуациях превращалась в штаб обороны или нападения…
Теперь там, без сомнения, хозяйничали контрразведчики. И эти коридоры предстояло преодолеть без прикрытия артефакта, который, без сомнения, уже перестал действовать. Павел нащупал в кармане камень, задержался перед самой дверь, чтобы кинуть взгляд на просвет… В глубине кристалла – в самом центре – еще теплилась искорка тьмы Хаоса, который смарры использовали для своей магии. Это могло ничего не значить – почти все артефакты сохраняли такие следы. С другой стороны…
Павел удержался от того, чтобы швырнуть безделушку в угол (вообще-то ограненный алмаз карат 200 величиной!), и, выдохнув, толкнул дверь. Не дай бог, в коридоре кто-то есть и смотрит в эту сторону…
Он скользнул в приоткрывшуюся щель, захлопнул створку – та немедленно слилась с крашенными салатовой краской обоями. Вдохнул, огляделся…
Пусто. Тихо.
Только с дальнего конца коридора, упиравшегося в разгромленный вестибюль, доносились выкрики и приглушенные взревывания мотора.
Не может быть. Не может быть, чтобы так просто…
Павел повернулся и пошел на звуки. Деловая, в меру торопливая походка, полное отсутствие интереса к окружающему. Это на тот случай, если артефакт еще действует.
Дверь Ай-Ти центра открыта. Внутри трое – что-то колдуют с упакованной в герметичный кондиционируемый контейнер серверной стойкой. Мимолетный взгляд, легкое пожатие плечами… Мимо, здесь точно никто не окликнет.
Налево короткий «аппендикс» с дверью в кладовку. Дверь распахнута, швабры и канцтовары вывалены на пол, словно мусор из разбитого бака. Господи, здесь-то что искали?.. Мимо.
Комендатура. Дверь приоткрыта, через щелочку свет. В дежурке наглядные пособия, табели личного состава, журналы дежурств, протоколы выездов, задержаний, ликвидаций… Оружейная пирамида для мобильной группы тоже там – лучеметы инков, клинки гипербореев, боевые артефакты… К черту. Мимо, пока не обратили внимания – здесь хозяйничают уже не айтишники.
Нет, кажется, не удалось!
В освещенной щели мелькнула тень, и дверь распахнулась, аккурат когда Павел оказался на траверзе.
– О! – появившийся в проеме детина с автоматом явно обрадовался. – Стоять! Иди-ка сюда!
Павел замер. Свалить спецназовца можно было одним-двумя ударами – парень явно не ждал нападения. Несколько послушных шагов в его сторону и… Но сколько их там еще за дверью?
– Сюда, говорю, иди! – прикрикнул тот. И, полуобернувшись в сторону комнаты, добавил: – Вот рядовой пускай таскает! А у меня – пост. Я отседова без приказа ни ногой.
– Рядовой? – Из-за корпуса бойца высунулся другой индивидуум. В штатском. – А ты чё здесь делаешь, рядовой? Кто пропустил?
Павел уже сориентировался. Побочное ли это действие почти разряженного артефакта или просто разгильдяйство фээсбэшников – не важно. Ситуацией следовало воспользоваться.
– Так это… Я в туалет…
– Какой тебе здесь туалет? – изумился тип в штатском. – Давай-ка заворачивай, донести поможешь.
Боец посторонился, и выбора у Павла не осталось. Комендатуру обыскивали тщательно, но аккуратно. Не то что «аквариумы» «Стройтреста». Может быть, опасаясь, что здесь ведь может и рвануть чего-нибудь. На одном из столов явно для фотографирования были по порядку разложены гиперборейский клинок без ножен, пара лучеметов – ручной и пехотный, расстегнутый полевой набор с россыпью снадобий из аптечки, деньгами в двух валютах… На другом – стопки папок с бумагами, те самые журналы. Часть из них уже были погружены в коробки.
– Вот эту бери, – распорядился агент. – И вот эту. Поднимешь? Погоди, я сверху поставлю… В синий автобус у подъезда и мухой назад. Под БТР смотри не попади!
– Так это… – Павел шмыгнул носом. – Я ж на минутку… Старшина увидит – орать будет…
– Не будет. Скажешь, капитан Жилин приказал… А ну-ка выпол-нять!
– Есть… – стараясь не демонстрировать особого рвения, Павел поднял коробки. Боец снова посторонился.
– Может, проводить все-таки?.. – усомнился он, когда Павел уже перешагнул порог.
– Сам дойдет, – отмахнулся агент. – Бутафорию всю эту таскать еще…
Получив такое вот неожиданное прикрытие в лице капитана Жилина, Павел уже почти спокойно проследовал по коридору до самого холла. Здесь до него дошел смысл пожелания насчет БТР. За четыре часа его так и не вытащили из помещения. Кирпичное крошево вместе с битым стеклом и руинами приемной стойки было собрано в аккуратную кучу, которую, скучая, стерег рядовой с лопатой. А вот злосчастный бронетранспортер перекосило в проеме и заклинило, видимо, намертво, потому что обрывки толстого троса венчали кучу мусора, а не занятые больше в уборке подсобные бойцы не слишком-то рьяно махали ломами, доламывая стены вокруг пострадавшей машины. Насчет старшины Павел угадал. Пока тот стоял спиной к турникетам, он постарался быстро проскользнуть к гиперборейской двери, одновременно пытаясь вспомнить, сколько же раз в нее нужно стучать. Желание бросить коробки у порога он подавил. Если контрразведка недосчитается пары бумажек из комендатуры Ассамблеи, никому от этого хуже не будет.
Градобор был наготове. Как он умудрялся следить за происходящим снаружи, неизвестно, но стучать не потребовалось.
– Это что? – хладнокровно осведомился он, снова закрывая створку за Павлом. Вовремя, старшина как раз начал оборачиваться…
– Бумаги из комендатуры, – Павел швырнул коробки на пол. – Пускай полежат пока. К туннелю меня проводишь?
Гиперборей пожал плечами.
– Разве у меня есть выход? Идем сюда… Какое ты возьмешь оружие?
– Лучемет есть? Ручной – мне еще по городу с ним…
– Это не лучший выбор. Акарханакан будет готов дать отпор, он привык, что земляне пользуются оружием его народа.
Павел вздохнул.
– А что поделать? «Гюрзы» у тебя все равно ведь нет. «Макаров», – он похлопал себя по карману, – курам на смех.
Градобор качнул головой, почему-то глядя на землянина с огорчением и снисхождением, словно учитель на нерадивого ученика.
– Я посоветовал бы тебе взять с собой меч. Хитрость или трезвый расчет позволят тебе подойти вплотную. А в ближнем бою клинок надежней пистолета.
– Значит, все-таки в бою, – Павел ухмыльнулся.
– Почти неизбежно, – согласился гиперборей. – Я очень сожалею, что не могу пойти с тобой.
– А я – нет, – сказал Павел. – У самого давно руки чешутся… Так ты дашь лучемет?
– Меч все-таки не возьмешь? – уточнил гиперборей. И, не дожидаясь ответа, полез за пазуху. – Держи. Вы, земляне, очень предсказуемы…
Павел принял оружие без благодарности. Ни к чему. За такое не благодарят.
– Чего еще есть? – осведомился он.
– Больше ничего. Поверь, я бы даже «паузу» тебе отдал, если бы в ней оставалась хоть одна субъективная минута… А меч брать ты отказался.
– Подожди, – такого ответа Павел не ожидал. Он даже схватил гиперборея за рукав, и тот поморщился, но не сделал попытки освободиться. – Как – ничего? А камни?
– В хранилище много артефактов, – согласился Градобор. – Некоторые из них боевые. Но пользоваться мы можем лишь теми, которые были изготовлены специально для продажи гуманоидам. С остальными пробовали работать наши творцы, но не очень успешно.
– Так… – Павел вдруг подумал о предложенном мече совсем в ином свете. Вспомнил приятную тяжесть сбалансированного клинка, живой звон металла от боевой вибрации ладони… И свою полную неспособность управиться с великолепным изделием гиперборейских мастеров. Никакая вибрация не спасет, если нет даже начальных навыков фехтования…
Ну ладно, пусть не меч. Тогда, может быть, кинжал? А еще лучше…
– Стой-ка, – бросил он Градобору и наклонился над очередным попавшимся по дороге трупом натовца. Труп был хороший, почти не разрубленный. А амуниция почти не запятнана кровью. «Беретта» 92-го калибра, конечно, все равно не «гюрза», но уже и не «макаров». Нож в чехле, хороший, почти как привычный штык от «калашникова». Так, еще подсумок с парой гранат… Не попасться бы со всем этим ментам.
Гиперборей взирал на экипировку со снисхождением – по его мнению, она не стоила даже усилий на ее ношение. Однако комментировать что-либо счел излишним, и до лестницы в электрощитовую они дошли молча.
– Я не стану желать тебе удачи, – произнес он, отступая с пути. – Если твоя победа в поединке будет способствовать восстановлению равновесия Мироздания, значит, так и случится.
От такого напутствия Павел едва не поперхнулся.
– Ну что ж… – выдавил он. – К черту. Сам тоже не болей.
Он протиснулся мимо гиперборея на лестницу и отсчитал двенадцать ступенек вниз. Все по-прежнему. Разрубленный вместе с винтовкой натовец, исполосованные кабели, брошенная Николаем каска с фонарем… Павел поднял ее, включил. Яркий до голубизны луч выхватил идеально круглый туннель в канализацию. Ну что ж, значит, теперь вся надежда на зрительную память. Иначе поход по подземельям Москвы будет долгим.
Назад: 4
Дальше: 6