Как ни странно – в гиперборейских-то катакомбах, – но после второго поворота Павел узнал дорогу. Сюда он приходил буквально вчера, однако совсем в другой компании. Кладовка с артефактами выглядела точно так же: темнота, стеллажи и ящики. Но гиперборей в отличие от Филиппыча совершенно точно знал, что искал. Быстро пробежав пальцем по надписям, он выдвинул нужную ячейку и запустил в ее недра руку.

– Возьмите, – произнес он, протягивая на ладони два черных от магической энергии алмаза. – Пожалуй, это самое безобидное. Вы ведь не собираетесь устроить новую войну?

– Невидимость? – заинтересовался Николай, рассматривая алмаз. – Темпоральные штучки?

– Не совсем. Скорее сложный генератор иллюзии. Это даже удобнее, потому что простая невидимость приводит к необходимости соблюдать тишину и избегать столкновений с другими людьми… К тому же такие артефакты смарры почему-то продавали реже и дороже всего.

Последние слова Градобор произнес немного виноватым тоном, и стало совершенно очевидно, почему камней с невидимостью в хранилище не было.

– Что за иллюзия? – спросил Павел.

– Сложная, – повторил гиперборей. – В общем, каждый, с кем вы встретитесь, будет воспринимать вас как уполномоченное лицо вышестоящего ранга. Причем сильно вышестоящего, обращение к которому напрямую без веских причин не приветствуется. Это должно снизить число нежелательных контактов. С другой стороны – ваши возможные распоряжения будут иметь больший вес.

– Распоряжения? – уточнил Николай.

– В текущей ситуации вам пригодится возможность потребовать освободить проход или открыть дверь. Что-то более серьезное может привести к конфликту с ранними инструкциями исполнителей, что подвергнет иллюзию опасности.

Павел кивнул. Иллюзия так иллюзия. Сейчас ему уже было почти все равно. Лидокаин давно переставал действовать, и руку прихватило всерьез. Адреналин от вчерашних и ночных событий тоже подходил к концу. Голова наливалась тяжестью и шумом, а веки – свинцом. Ничего, еще немного продержаться. Только дойти до процессора и запустить Николая в работу… А там уж можно и вздремнуть.

– Как включать? – произнес он.

– Уже. Я сейчас вижу в вас нижайших слуг Общины и говорю свободно только потому, что осведомлен об иллюзии.

– Ну, тогда мы пошли.

– Что, прямо сразу? – изумился Николай.

– А ты хотел с понедельника начать? Сразу. Градобор, к выходу проводишь?

– Но хотя бы поесть! Я не завтракал, между прочим!

Павел уже набрал воздуха, чтобы нагрубить, но тут сообразил, что и сам ничего не ел со вчерашнего обеда, если, конечно, не считать за еду кекс и несколько чашек кофе на кухне у Тамары.

– Я дам сушеной рыбы, – сказал гиперборей серьезно. – И воды. Вам, видимо, потребуется несколько дней, не бегать же сюда каждый раз.

– Разве что в туалет, – брякнул Николай.

– В туалет ближе за угол, – парировал гиперборей. – Идите вдоль этой стены и все время поворачивайте направо. Я перехвачу вас у выхода.

Едва договорив, он покинул кладовку артефактов в направлении, противоположном указанному, и через два шага скрылся из вида.

– Ну-ну… – буркнул Павел и тоже толкнул Николая к выходу в коридор. – Давай сюда, что ль?..

Гиперборей действительно перехватил их у входа, точно так же как немногим раньше посла инков. Только в руках у него вместо меча, к счастью, оказался мешок. Тратить времени на напутствие он не стал. Просто повернул штурвал на бронированной створке и скомандовал: «Навались…»

Оказавшись за порогом Общины, Павел вдруг почувствовал себя голым. Без оружия, без прикрытия, без напарника по большому счету. С одним только камешком ящеров в кулаке. Однако иллюзию требовалось поддерживать – кто же увидит начальника в измочаленном, затравленно озирающемся типе, – и Павел, максимально расправив плечи, посторонился, давая проход Николаю.

– Спокойнее держись, – тихо проговорил. – И наглее… Директора своего прежнего помнишь? Вот так же давай. Сначала куда? За компьютером?

– Если его не вывезли, – отозвался Леваков. – Тогда все насмарку.

– Посмотрим… Куда к лестнице? Начальство на второй этаж пешком не ходит.

Корпус Ассамблеи жил. Совсем не так, как при самой Ассамблее, но в темпе, энергично и даже где-то лихорадочно. С улицы доносились покрикивания и гудел какой-то мощный мотор. В вестибюле пяток стройбатовцев гребли кирпичный мусор почему-то снегоуборочными лопатами. Обугленные трупы натовцев уже исчезли, но почерневший бронированный ящик транспортера по-прежнему торчал посреди помещения. Пара бойцов как раз искали, к чему бы приладить толстый, тянущийся с улицы трос. У лестницы и у каждой двери в вестибюле, даже у решетки в карцер стояло по спецназовцу в полном боевом.

Ближайший из них с сомнением следил за появившимися будто из-под земли субъектами, однако, обнаружив на себе хмурый взгляд Павла, отлип пятой точкой от лестничных перил, подтянулся без особого рвения и, подумав еще секунду, все-таки козырнул.

– Не работает, товарищ генерал, – произнес боец, явно имея в виду лифт.

– Что значит не работает? – грозно осведомился Павел, припоминая манеру разговора Филиппыча в подобных случаях. – Почему не обеспечили?

– Электричество час назад кончилось. Наверно, не успели еще…

– Бар-рдак, – отвесил Павел и повернулся к аналитику: – Идемте, Николай Семеныч.

Боец проводил «начальство» облегченным взглядом. С верхней площадки Павел успел заметить, как он снова расслабился, опершись задом на перила.

На втором этаже стройбата не было. Здесь все было всерьез. В таком разоре офис «Стройтреста» и кабинеты Земного отдела Павел еще ни разу не видел. И столько оперов одновременно – тоже. Поголовно проверялись все столы, ящики, тумбочки, шкафчики. Прямо на глазах у Павла из дверей ближайшего «аквариума» осторожно вытолкали целую тележку, заставленную коробками с напиханными внутрь бумагами. Какому-то оперу в этом деле активно помогал омоновец, оба торопливо откозыряли вошедшим – каждый по-своему – и проследовали к лестнице, где принялись обильно материться, решая, как быть дальше.

За стеклом «аквариумов» поголовно пищали блоки питания. Мониторы некоторых компьютеров еще светились. Несколько сосредоточенных молодых людей торопливо стучали по клавишам, стараясь успеть сделать нечто важное, прежде чем в «бесперебойниках» окончательно сядут батареи. Криминалист с лицом, отягощенным печатью похмелья, сидел на корточках у кадки с огромным офисным фикусом и ножом для резки бумаги методично прощупывал землю. Бумаги, значимость которых, видимо, была оценена как ничтожная, устилали пол.

На эту муравьиную деятельность свысока поглядывали зевающие бойцы в бронежилетах и с автоматами, расставленные через каждые десять метров коридора.

– Вот уроды, – выдавил Николай. – Посмотри, а?.. Убью, если в нашей комнате…

Не договорив, он сорвался с места, и Павел едва успел удержать его за локоть.

– Спокойнее, – процедил он. – Побереги нервы. Выбьешься из образа – пиши пропало…

Он повернул мимо неработающего лифта направо, к дверям «аквариума» компьютерщиков. Похмельный криминалист украдкой перевел дух и, оставив нож в кадке, заспешил в другую сторону.

В комнате сисадминов хозяйничали четверо… Пара следаков, эксперт и боец при входе. Один следователь методично опустошал полки вдоль стен, эксперт принимал предметы, бегло осматривал и наскоро сортировал по большим деревянным ящикам, второй следователь записывал все, что эти двое ему диктовали.

Боец скучал.

– …Плоская черная коробка с электронными деталями по одной из сторон, – сообщил первый и передал предмет эксперту. – Держи…

Тот принял и немедленно внес поправку:

– Винчестер от персонального компьютера. Старый хлам. Но информация могла сохраниться.

– …Разноцветная картонная коробка с иностранными надписями, – первый следак снял с полки следующий «артефакт».

– Упакованная материнская плата, – вставил эксперт, – новая, хорошая… Слушай, можешь не писать ее?

– Ага, щ-щас, – «писатель» усмехнулся, разминая пальцы, – тебе дай волю – половину не впишешь.

– Ну какая конторе от нее польза? А я себе поменяю.

– …Кристалл полупрозрачный, розового цвета в форме елочки, – сообщил первый, пресекая назревающее злоупотребление. И неуверенно добавил: – На ощупь жужжит.

– Чего? Дай! – Эксперт выхватил «елочку». – Действительно… Пиши: артефакт неизвестного назначения. Происхождение не установлено…

– Да у тебя половина не установлена, – проворчал «писатель», ворочая ручкой по бланку.

Эксперт осторожно опустил елочку в почти пустой ящик, обернув ее ватой, словно елочную игрушку. В этот момент Павел решил, что хватит, и перешагнул порог.

Эффект поразил даже его самого. Оба следака вскочили чуть ли не на вытяжку. Боец едва не взял автомат «на караул». Даже эксперт перестал копаться в ящике и распрямился.

– Та-ак… – тяжело отвесил Павел. – Кто главный?

– Старший следователь Степанков.

– Ну и что за бардак у вас здесь творится? – Павел ткнул большим пальцем себе за спину. – Это там – бухгалтерия: бумажки да циферки! Они сколько хочешь копаться могут! А здесь у вас основное направление работы! Почему до сих пор не готово? Чем вообще вы здесь заняты?!

– Составляем первичную опись, товарищ генерал, – сдержанно отозвался следователь. – Через час планируем закончить. Потом на экспертизу…

– Опись?! – гаркнул Павел. – Она мне два часа назад была нужна! Почему я должен бегать за каждым следователем и упрашивать сделать свою работу. А вы ведь не каждый – вы старший! Не понимаете, что ли, на каком объекте находитесь? Задачи своей не понимаете? Ну-ка доложить!

– Так точно, товарищ генерал, понимаем, – брякнул Степанков. – Объект особой важности, приоритет срочности перед всеми делами. Предположительно – база межпланетной террористической организации.

Если бы не сугубая необходимость оставаться в образе, Павел так бы и сел. Прямо тут и прямо на пол. Слава богу, Филиппыч не слышит – старика удар бы хватил. И ведь на слове «межпланетной» даже не запнулся следак… Это что же получается? Как долго контрразведка держит Ассамблею на карандаше? И как плотно, если старший следователь распространяется об этом вот так, при рядовом бойце?

– Вот именно, – волей-неволей Павел смягчил тон, но тут же снова вернулся в образ. – А вы тут возитесь! Сколько мы ждали, когда они проколются! Сколько? Я вас спрашиваю или нет?

– Почти год, товарищ генерал, – следак явно переставал понимать свое «начальство». – Так ведь все же в теории… Возможная модель… Кто же знал, что будут такие ученья…

Павел, уже открывший было рот для следующего выговора, прикусил язык.

Учения?.. Межпланетный терроризм?.. Что за бред! Похоже, кто-то из головного управления всерьез дурит головы подчиненным. Модель-то, может, и есть – мало ли какие разрабатываются модели в контрразведке. Не исключено, что и на тему вторжения… Одну из них вполне могли задействовать, чтобы оправдать массовое привлечение сотрудников, большинство из которых уже завтра вдоволь позубоскалит над идиотской затеей генералов. А те, кто зубоскалить повода не получит, спокойно и тихо продолжат работу над темой…

– Ты вот что, майор, – процедил Павел, – ученья или не ученья – это не твое дело. Твое дело вкалывать как на соответствующем объекте, а не как у тещи на блинах, понял!.. Что там у тебя в описи? Давай сюда.

Он принял пачку бланков и, не оборачиваясь, протянул Николаю.

– Проверьте, Николай Дмитрич. Все правильно или не хватает чего?

– Так мы не закончили… – вскинулся старший, но Павел перебил:

– И не закончите! Такими темпами – до завтрашнего утра! – Он повернулся к Николаю: – Ну что там?

– Здесь нету, – тот вернул бумаги. – Только хлам.

– А в компьютере? – уточнил Павел.

– В настольном? Не смеши…те меня, товарищ генерал. Серьезные люди ничего серьезного там не держат.

– А где?

– У меня все… То есть я бы все залил на ноутбук и постоянно держал при себе, – конспирация явно давалась Николаю с трудом. – Но здесь нет ноутбука.

Павел перевел суровый взор на старшего следователя.

– Нет, – подтвердил тот потерянно. – И не было.

Он почему-то злобно глянул на своего эксперта, и тот потупил голову.

– Так, – произнес Павел веско. И для проформы добавил, обращаясь неизвестно к кому: – Раз-згильдяи! Пойдемте-ка, Николай Дмитрич. А вы заканчивайте! Через час зайду и проверю!..

Леваков, не говоря ни слова, развернулся и шагнул в коридор. Едва переступив порог следом за ним, Павел расслышал за спиной яростный шепот:

– Слушай, это что за еще хрен был?

– Да нагнали, блин, проверяющих! Каждого в лицо, что ли, помнить?..

– А что вообще за бред у нас творится? Ни разу еще о таких ученьях не слышал!..

– Никто не слышал… Видать, кому-то где-то нужно галочку пожирней поставить. У меня реальных дел по горло, а эти лампасы… Ладно, дальше давай, не то правда вернется!

Павел пожевал слюну, но не нашел, куда сплюнуть – ковролин был хоть и офисный, но все-таки свой. В «аквариумах» «Стройтреста» шла все та же возня, но теперь Павел смотрел на нее новым взглядом. Энтузиазма – ноль, понимания задачи – ноль. Отработка стандартной процедуры с одновременным отбыванием повинности. Р-работнички, блин… И слава богу! Контрразведка принимала свои меры по ограничению круга посвященных в проблему. Неуклюже, топорно, как умела… Но все-таки принимала. Значит, Филиппычу работы хоть на копейку, но меньше.

Он придержал торопившегося куда-то Николая за локоть и вполголоса уточнил:

– Тебе что, твой ноут нужен?

– Ну а за каким же лешим я бы сюда поперся? – прошипел тот. – Стибрили! Точно стибрили, какая там к черту опись! Вот этот, который «мамку» зажать собирался…

– А ты чего такой нервный? – поинтересовался Павел, в очередной раз останавливаясь у неработающего лифта.

С лестницы доносился грохот – похоже, возвращалась освобожденная от бумаг телега в сопровождении опера и автоматчика.

– Я не нервный! – огрызнулся Николай. – Я напряженный! Ноута нет, все пропало. Как выбираться будем?

– Никак. Лучше вспомни, где ты его оставлял.

Леваков непонимающе уставился на Павла. Секунды через три тому надоело затянувшееся молчание, и он ткнул пальцем в потолок. Приблизительно в направлении стационара атлантов.

– Е-мое… – выдохнул Николай. – Египтянин!..

– Тих-хо ты! – шепотом прикрикнул Павел. Автоматчик с опером как раз втянули свою телегу с лестницы и теперь буксировали ее через коридор. – Египтянин, правильно. Забыли о нем напрочь. Сейчас небось на Лубянке языком трещит вовсю.

– Не трещит, состояние не то. На Лубянку его бы не повезли. Скорее, в госпиталь, где можно палату оцепить.

– Или оцепить ее прямо здесь, – продолжил Павел нить размышлений. – Ну-ка проверим…

Во времена Ассамблеи проход на территорию миссии великой Атлансии никогда не считался тривиальной задачей. Согласно бюрократическим правилам атлантов создание собственного КПП на их этаже было неизбежным злом. Однако, являясь чисто формальной преградой для большинства рас, для землян он часто становился непреодолимым барьером. Предъявить основания, достаточные для прохода в Миссию, люди могли далеко не всегда.

Стереотип оказался настолько стойким, что Павел совершенно не удивился, обнаружив у стойки пропускного бюро охрану. Диссонировало с внутренними ожиданиями лишь одно: вместо слуги Посейдона здесь торчала пара бойцов из отдела специальных операций, все при той же полной боевой выкладке.

При появлении «начальства» оба подтянулись, козырнули, однако без подобострастия. Тот, который сидел, выдвинулся в проход и остановился в ожидании инструкций.

Павел тоже остановился – боец преграждал дорогу к двери на этаж.

– В чем дело? – сурово осведомился он.

– Ваш пропуск, товарищ полковник.

Полковник? Павел мысленно нахмурился. Либо артефакт теряет силу, либо высота начальства видится окружающим тем ниже, чем выше их собственные полномочия. Боец, выходит, вполне уполномочен никого на этаж не пускать?

– Только по спецпропускам, товарищ полковник, – подтвердил тот его опасения. – Извините, не положено.

– Фамилия? – бросил Павел. – Кто командир?

– Майор Лиходеев.

– Молодец, не робеешь на посту. Майора знаю. Передай ему, чтоб от меня применил поощрение… Дай пройти.

Боец сдвинулся было на полшага, но снова остановился.

– Извините, не положено, – повторил он. – К Лиходееву обратитесь за разрешением… Или я могу сам связаться…

Последняя идея ему явно понравилась, как возможность устранить недоразумение, а заодно как способ переложить на чужие плечи ответственность за любой исход дела. Вот только Павел был совсем не уверен, что артефакт смарров сработает дистанционно. К тому же любое уточнение фамилий или должностей могло непоправимо разрушить иллюзию. Чтобы засомневаться окончательно, бойцу достаточно начать вспоминать, слышал ли он где-нибудь про такого полковника Головина…

– Отставить, – распорядился Павел, и солдат, уже потянувшийся к рации, замер. – Я лично займусь. Лиходеева где найти?

– Так… в управление уехал, товарищ полковник. Если быстро, только по рации…

Плохо. Черт возьми, совсем плохо. Во-первых, нет времени мотаться на Лубянку. Во-вторых, неизвестно как будет работать артефакт в окружении другого весьма высокого начальства. Не президента же увидят в нем генералы?.. Значит, что, развернуться и уйти, пока образ разрушен не до конца?..

Павел тянул секунды в ожидании озарения. В конце концов, именно импровизации когда-то удавались у него лучше всего… Однако решение так и не созрело, когда внутренняя дверь на этаж распахнулась и в помещение буквально ворвались двое.

Идущий впереди вещал:

– Это же свидетель, они что там, не понимают? Баранов же за яйца повесит, если парень до «Скорой» не доживет! Сплошной бардак! Никто приказать не в состоянии!

Боец беспрекословно отошел с пути, вещающий поднял глаза на Павла и переменился в лице.

– Ну и что вы стоите? Вы же уполномочены распорядиться! Почему я, в конце концов, должен спасать вашего свидетеля, наверняка необходимого для следствия?!

Он запнулся и даже наморщил лоб, пытаясь отчаянно вспомнить имя того, к кому, по его мнению, обращался. Он явно принимал Павла за начальника, но, по-видимому, не своего собственного. Еще одна странность работы камня смарров?

Короткой паузы оказалось достаточно, чтобы Павел наконец сориентировался:

– Показывайте, – веско распорядился он и мимо бойца шагнул к двери.

– Ну, разумеется, – буркнул штатский (несомненно штатский – в этом Павел уже не сомневался). И сделал приглашающий жест, который вполне можно было расценивать как издевательский.

– Товарищ полковник… – возмутился боец, но был безапелляционно прерван.

– А вы вообще молчите! – штатский выхватил из кармана какую-то бумажку и махнул ей перед носом часового. – Полное содействие, не забыли? Или мне что, снова Баранову звонить?

Боец молча засопел, а Павел хлопнул по спине Николая, отчего тот моментально достиг заветного порога и шагнул следом.

Дверь за его спиной хлопнула так, словно штатский все еще доказывал свое интеллектуальное превосходство перед этими солдафонами. Мгновенно отставший его спутник только успел выкрикнуть:

– Сергей Юрич!..

– Потом, потом, – отмахнулся тот, догоняя Павла и с сомнением косясь на Николая: – Позвольте… Сюда, пожалуйста. Извините, я, э-э… запамятовал…

– Бар-рдак, – жестко перебил Павел. – Все управление как с цепи сорвалось! Спецура звереет, следователи с ног сбиваются… Первый отдел каждый час допуск повышает – пропуска менять не успеваешь!.. А ведь на бумаге-то все было проработано! План мероприятий, блин!.. Разделение и взаимодействие!..

Штатский взглянул на Павла как-то по-новому. Похоже, он не ожидал встретить среди «погонов» кого-то, разделяющего его взгляды. Настолько не ожидал, что даже позволил себе заступиться:

– Ну так и ситуация, мягко говоря, э-э… Какой уж тут план? К слову сказать, Баранов очень правильно реагирует, на мой взгляд. Не закрывает дело в одном вашем управлении…

– А вы что, допуск не подписывали? – сурово осведомился Павел.

– Подписывал, – согласился штатский, – но…

– Тогда с чего решили, что не закрывает? Уже нацелились на разглашение?

– Ну, э-э…

– Не советую. Сюда? Благодарю…

Поддерживая подобный треп, Павел не забывал поглядывать по сторонам. Бардака здесь было заметно меньше, чем на этаже «Стройтреста». Может быть, потому, что было меньше и людей. Никаких следователей и похмельных криминалистов – эксперты в белых халатах, серьезные люди в штатском. Тщательный, без спешки и лишней бюрократии осмотр помещений, отбор образцов. Присмотревшись, Павел внутренне сжался: предметы быта и документация, которая наверняка осталась здесь от атлантов, этих людей не интересовали. Центром внимания являлось то, что в описи значилось бы как «предметы невыясненного назначения». Боевые орихалковые стики (с виду просто железка, зато в изобилии). Нейротехнические приспособления (без оператора с пропитанными орихалком нервными путями бесполезны, но выглядят крайне загадочно). Артефакты смарров (вот торгаши! направо и налево свои камни…). И даже лучемет инков (этот-то как здесь оказался?) – пара человек почему-то в герметических костюмах бактериологической защиты с величайшей осторожностью паковала его в проложенный ветошью ящик.

Николай шел молча, лишь изредка поскрипывая зубами. Во всех этих людях он видел в первую очередь конкурентов, отнимающих его единоличное право на Великую тайну. Шеф с Филиппычем увидели бы совсем другое. Разрушение существующей реальности, например… Тем более что какой-то пресловутый Баранов осмелился «не закрывать» дело в управлении и привлечь сторонних… Кого? Ученых?

Быстро, между прочим, решился, словно заранее знал, кого позовет и что при этом скажет.

А ну-ка?..

– Как вы все это интерпретируете, профессор? – брякнул Павел прямо в лоб.

Тот едва не споткнулся перед очередным поворотом коридора, и Павлу пришлось задержать шаг, чтобы не выдать знание местности.

– Можете не сомневаться, совсем не так, как вы, – возвестил он. – Здесь налево… Все эти ваши… следственные действия. Будто вскрыли шпионское гнездо… Они неадекватны, полковник, – похоже, отчаявшись вспомнить имя, штатский решил воспользоваться подслушанным от часового званием. – Совершенно неадекватны. Чье бы это ни было здание, они не работали ни на одну из известных вам иностранных разведок.

– Вы недооцениваете Баранова, профессор, – изрек Павел наугад, – если думаете, что он этого не понимает. Иначе ваших людей здесь бы не было.

– А моих и нет, – отозвался тот. – Здесь полно кого угодно. Вот пожалуйста: ядерщики из института Будкера… Петр Иваныч, приветствую… Или вот из ИФ РАН товарищи, не имею чести, к сожалению… Здесь через три двери комната – что-то типа лаборатории, видимо, – ее тоже физики оккупировали. Парагонова знаете? Нет?.. Его ребята. Толковые, между прочим, – кой-кого по Владивостокскому симпозиуму по наноструктурам помню. А из гробокопателей, да еще по египетскому направлению – я один.

– Гробокопателей? – переспросил неожиданно Николай. – Археологи?

– Да, – несколько удивленно подтвердил профессор. – Товарищ Баранов изволил выразиться…

– Подождите-ка… – Николай нахмурился. – А я-то все гадаю, где вас видел… Доктор Павлов? Вторая экспедиция «Гиперборея-97»? Цикл статей «неизвестная Атлантида»? Разгромное опровержение мифа о технопетроглифах в перуанских пещерах?..

– Да, – профессор снова сбился с шага. – А откуда вы?.. Хотя, конечно, все это теперь есть в Интернете…

– Знаете, профессор, – Николай был сама серьезность, – я хочу сказать вам спасибо. По вашим статьям я учился отношению ко всему непознанному. Несмотря на то что почти во всем вы в итоге оказались не правы…

– Позвольте! – немедленно вскинулся тот. – Мне, конечно, очень лестно услышать от человека из вашей организации… к тому же, видимо, руководителя какой-то из экспертных структур… Но что значит не прав? В чем именно?

– Гиперборея не имела никакого отношения ни к Индии, ни к русскому Заполярью, несмотря на некоторые характерные топонимы и прочие языковые сходства, Атлантида не располагалась на Северном полюсе, а техноглифы инков копируют совсем не вертолет и танк, в связи с чем заключение об их случайном образовании из-за наложения нескольких слоев письменности ложно.

Все это Леваков выпалил на одном дыхании, в одно предложение без знаков препинания. И профессор Павлов только крякнул:

– Однако… Вы, конечно, излагаете давно известные мне возражения сторонников академических теорий, начитавшихся Платона и Плиния-младшего. Но все это совсем не значит, что я оказался не прав? Во всяком случае, доказательств обратного нет.

Прежде чем Леваков успел выкрикнул «есть!», Павел аккуратно подставил ему подножку и тут же подхватил, прерывая падение «эксперта» носом об стену.

– Осторожней, Николай Петрович, – возвестил он. – Ваши мозги нам еще пригодятся. – И, подумав секунду, грубовато хохотнул, словно сказал остроту.

– А вас, простите, все это не задевает? – вдруг повернулся к нему профессор. – Все-таки не совсем ваша э-э… специализация. Все эти Атлантиды с Гипербореями?

Павел вздрогнул. Да нет, чушь, не могли они за несколько часов… Просто к слову пришлось, в контексте полемики.

– Вы даже не представляете, насколько задевает, – отозвался он без тени иронии. – И еще вы не представляете, какие в Федеральной безопасности бывают специализации. Настоящему чекисту все равно, какую резидентуру вскрывать – штатовскую или альфа-центаврианскую.

– Вот даже как, – искренне изумился профессор. – Значит, все-таки план мероприятий… То-то мне показалось, что Баранов был готов… Вот в эту дверь. И пожалуйста, без этих ваших допросов. Все-таки единственный живой человек в здании. Едва живой, я бы сказал…

Генеральским жестом Павел отстранил профессора и вошел.

Египтянин пребывал все на той же медицинской койке. Только капельница была убрана, а рука аккуратно перевязана. Остальные повязки остались нетронутыми, видимо, среди физиков, археологов и агентов ФСБ не оказалось ни одного квалифицированного медика. Агентов здесь было, кстати, сразу двое – все те же молодые люди в штатском. Один изображал сиделку при постели паралитика. Второй наблюдал за действиями какого-то «физика», для которого набитый артефактами госпиталь атлантов был просто каким-то научным эльдорадо. Может, и к счастью. Компьютер Коли Левакова, пусть даже припаянный проводами к странному золотому бруску, явно интересовал физика меньше всего. В самом деле, что такое не первой свежести ноут явно китайского происхождения по сравнению, например, с теплым на ощупь протезом руки, ощетинившимся со стороны обреза бахромой металлизированных (на самом деле орихалковых) нитей, шевелящихся, ищущих живые нервные волокна… Или с пружинистым комком тонкой желтой проволоки, по которой то и дело пробегали голубые электрические сполохи…

Парни в штатском синхронно скользнули взглядами по вошедшим. Один поздоровался, тоже назвав Павла полковником. Второй просто кивнул. Никакого подобострастия перед начальством – то ли сами при звании, то ли просто профи, знающие цену и себе и всяким там шишкам из управления. А скорее всего то и другое сразу.

– Ну? – поинтересовался Павел строго, но без былой экспрессии. Здесь перебирать с этим не стоило. – Чего же «Скорую» не вызвали? Научный коллега вот волнуется. Да и свидетель все ж.

– Почему не вызвали? – удивился «сиделка». – Вызвали. Уже пять минут как.

– А чего тянули? – Павел подошел к койке. Египтянин был в сознании, но любой медик назвал бы такое сознание спутанным. Не закрытый повязкой глаз вяло шарил в пространстве, ни на чем конкретно не останавливаясь и, кажется, даже не фокусируясь. – Не помрет он тут у вас?

– Может, – согласился агент. – Так ведь режим, товарищ полковник. Ноль-три же не наберешь.

– Режим, – согласился Павел и повернулся к профессору. – Ну вот, а вы волновались. Будет вам «Скорая», а нам свидетель. Он, кстати, говорил чего-нибудь?

– Скорее бредил, – профессор поморщился. – Слуги Анубиса, тропы Осириса…

– Древнеегипетский? – уточнил зачем-то Николай.

– Конечно. Иначе зачем бы я понадобился Баранову?

Павел с Николаем невольно переглянулись. Шеф УКРО явно знал больше, чем хотелось бы Шефу Земного отдела. И готовился соответственно. Вполне возможно, что каждый «физик» на этом этаже подобран Барановым так же тщательно.

– Давно к этому шло, – сообщил вдруг агент, наблюдавший за действиями эксперта. – А уж как вещдоки и трупы по «интуристам» изъяли из УВД…

Павел едва не присвистнул. Ну вот и разъяснилось. Анатолий из центрального, видать, не к тем людям обращался, грамотный спец, вроде вот этого доктора Павлова, непременно разглядел бы в одежде на трупах национальные мотивы. И, может быть, даже правильно датировал их.

– Разговорчики, – Павел сурово сдвинул брови, и агент действительно осекся. Все, кто был в помещении, конечно, давали подписку, но о деталях следственных действий «физикам» знать не обязательно. – Николай Иваныч, этот?

Павел повернулся к Левакову и указал на ноутбук. Тот, похоже, притерся к ситуации, во всяком случае, не кинулся хватать и обнимать драгоценную вещь. Степенно выдвинулся вперед, осмотрел компьютер, повертел в руках брусок, подергал провода. И наконец заключил:

– Описание сходится, Павел Дмитрич. Точнее только на экспертизе… Надо изымать.

– Изымайте, – согласился Павел и указал пальцем на эксперта: – Вы там пишете что-нибудь? Ноутбук записали? Вычеркните. И запомните, не было здесь никакого ноутбука.

– Товарищ полковник, – не слишком уверенно возмутился «сиделка». – Так приказ же… Все артефакты на учет и на склад вещдоков…

– Это не артефакт, – отрезал Павел. – Это наша машинка, местная. И ты даже не представляешь, майор, что там в ней записано.

Звание Павел, похоже, угадал, потому что «сиделка» пожал плечами и успокоился. Начальству-де виднее.

Едва справляясь с излишней торопливостью, Николай отсоединил брусок от компьютера, смотал провода блока питания и распрямился, явно ожидая команды на отступление. Но Павел медлил, он прислушивался. В коридоре явно наметилось оживление. Голоса, топот нескольких пар ног, звяканье чего-то тяжелого и железного… Запоздалая погоня? Кто-то что-то не вовремя сообразил?

Может, и хорошо, что на боку больше не было кобуры – сдержать инстинктивный порыв к оружию удалось бы с большим трудом. А так оставалось лишь ждать и изображать начальственное недоумение…

Николай с профессором и «физиком» ничего не успели сообразить. Майор тоже нахмурился, привстал. Второй агент деловито расстегнул пуговицу на пиджаке.

Шум переместился в приемную стационара, и сразу без всякой подготовки дверь в палату распахнулась.

Боец с автоматом, тот самый с поста при входе на этаж атлантов…

Сердце у Павла сбилось с ритма и пару раз стукнуло сильнее, чем нужно. Если один, сбить с ног и в коридор… Пусть даже двое… Но ведь не двое же! И майор с напарником со спины… И Леваков с компьютером в охапке… Не вариант…

– Вот, – боец остановился в дверях, полностью загораживая обзор. – А здесь теперь сами разбирайтесь. Только на бумажке мне подпись. Ваша, – он ткнул пальцем в майора, подумал секунду и перевел перст на Павла, – и ваша тоже. Для верности.

Закончив тираду, он наконец шагнул в сторону, и в проеме показался… Показались…

Павел хватанул ртом воздух, потому что сердце вдруг пропустило один или два такта. Анна Федоровна собственной персоной. Ладно, допустим, если ее станция к фабрике ближайшая, то… Но какого черта за ее спиной делают Филиппыч и Сергеев? Причем все трое в белых халатах, Анна Федоровна при своем медицинском чемодане. А Федор с Семеном еще и при носилках… Дурдом!

«Медики» протиснулись в палату. За ними еще один боец при оружии. За бойцом суровый мужик с какой-то бумагой в руке. В помещении моментально стало тесно. К счастью, не то «немой сцены» было бы не избежать. Впрочем, ситуацию быстро разрядил майор-«сиделка».

– Что-то быстро вы, – сообщил он с сомнением. – Десять минут как вызов передали.

Филиппыч сориентировался мгновенно:

– Так вы же не вызываете, вы распоряжаетесь! А мы как раз по вызову мимо шли, а тут со станции передают: разворот, мол…

– Короче, мы забираем или нет? – поддержала его Анна Федоровна, обращаясь явно к майору, но не сводя глаз с Павла. – Мне эти ваши военные игры уже вот где! Бумажки, подписки, пропуска… Либо забираем, либо я еду дальше по вызову!

Она волновалась и переигрывала, несмотря на инструктаж Шефа с Филиппычем, который те, несомненно, ей преподали. Однако именно здесь и сейчас это было к месту. Все-таки не каждый день нормальный законопослушный гражданин попадает в такой переплет и подписывает такие бумаги.

– Ну тихо, тихо, – примирительно поднял руки майор. – Чего сразу в бутылку… Что там у тебя?

Он перевел взгляд на сопровождающего. Тот протер рукавом вспотевший от беготни по коридорам лоб и выдавил:

– Нормально. Вызов на станции есть, их действительно завернули. Маршрутный лист в порядке. Подписку в «первом» подмахнули. Так что сдавай пациента, и без него забот по горло.

Майор удовлетворенно кивнул, но все же уточнил:

– В какую больницу его?

– В госпиталь. Главный клинический при МВД.

– Так это же в Балашиху? Не довезете.

Сопровождающий пожал плечами.

– Приказ Баранова. Да и охрана там… Госпиталь при действующей части.

Ну, правильно, Павел едва сдержал усмешку. А случись чего на допросе, и вопросов никаких… Военная дисциплина.

Он вдруг поймал на себе озабоченный взгляд Сергеева: «Как тут у тебя? Вытаскивать не пора?» В ответ едва заметно качнул головой: «Порядок. Работаем…»

А вот взгляда Филиппыча поймать никак не удавалось. Тот, конечно, просчитал ситуацию на втором своем шаге по палате – новый образ Павла, Леваков с ноутбуком в охапке, обращение бойца на «товарищ полковник»… И хоть бы глазом моргнул, старый интриган!

Докторша щупала пульс, «санитары» раскладывали носилки, боец совал какую-то бумажку сначала майору, потом «полковнику». Все как по маслу. Подмахивая бланк выдуманной на ходу закорючкой, Павел чисто из любопытства пробежал глазами пару строчек: «Пропуск на вынос материальных ценностей… тело на носилках – одно место…»

Нервный хохот удалось сдержать, лишь напустив на себя показательно суровый вид. Что ж, в условиях полной неразберихи с допусками и полномочиями каждый страхуется как может…

Павел поднял взгляд от бумажки и уперся в профессора-египтолога. Профессор был озадачен – основной фронт его работ увозили в неизвестном направлении.

И тогда импровизация родилась словно из воздуха.

– А вы что стоите? – Павел нахмурился еще больше, хотя казалось, что это уже невозможно. – Вы, вы, я вас спрашиваю!

– Я? – уточнил профессор очевидное. – Я не вполне понимаю…

– Собирайтесь! – перебил Павел. – Поедете с ними.

– Так, а как же?.. – начал было сопровождающий, сунулся в бумажки и, уверившись в своей правоте, продолжил: – Приказа не поступало. Вот список допущенных к транспортировке: фельдшер, я и Сидоров, – он кивнул на одного из бойцов. – И никаких посторонних.

– Дайте сюда, – распорядился Павел. – Да, и ручку тоже…

Он принял список и на свободном месте вписал: «Доктор Павлов – одно место». И подтвердил той же закорючкой.

Сопровождающий подозрительно проследил за манипуляцией и упер хмурый взор в доктора Павлова:

– Документы?

Тот, не особо понимая затею этого странного «полковника», торопливо предъявил бумажку, которой прежде размахивал перед носом часового.

– Добро, – резюмировал сопровождающий. – Не отставайте, профессор, ждать не будем.

– Так это… – скрипнул вдруг Филиппыч. – А мы куда денемся? Анна Федоровна, машина ж не резиновая. И так впятером как сельди в бочке…

Он обращался к докторше, но у Павла не было иллюзий насчет того, кому именно эти слова предназначались. И ответ у него, к счастью, был.

– Собирайтесь, профессор, собирайтесь, – подтвердил он прежнее распоряжение. – Если свидетель заговорит, его должен кто-то понять.

На ворчание «санитара» никто не обратил внимания, а настаивать, получив разъяснение, Филиппыч не стал. Действительно, вчера ведь только говорили о внештатном египтологе.

«Санитары» крякнули, поднатужились и подняли носилки. Докторша, успевшая вколоть в руку пациента капельницу из своего чемоданчика, засеменила рядом, явно больше озабоченная его состоянием, чем происходящим вокруг безобразием. Окунувшись в привычные медицинские заботы, она даже успокоилась.

Кортеж, замыкаемый автоматчиками, удалился из палаты, и Павел вдруг остро почувствовал себя лишним. Как будто все внимание оставшихся агентов в штатском теперь было приковано к нему. Леваков кашлянул, видимо, тоже ощутив неудобство.

Интересно, как долго еще проработает камень смарров?

– Так, – произнес Павел, указывая на компьютер в руках Левакова, – значит, на экспертизу?

– Как можно быстрее, – согласился тот и невпопад решил продолжить: – Если сведения подтвердятся, то…

– Ма-лчать! – гаркнул Павел. Теперь только не хватало ляпнуть что-нибудь разрушающее образ.

Николай понял. Покосился на явно заинтересовавшегося майора и вздохнул:

– Извините, Павел Дмитрич. С языка сорвалось.

– Р-распустились у себя там… – проворчал Павел. – «Первый» отдел уже не указ… Идемте… Николай Павлович.

– Павлович? – еще больше заинтересовался майор. – А разве не Иванович?

Он как бы в сомнении оглянулся на коллегу.

– Иванович, – подтвердил тот. – Во всяком случае, пять минут назад был.

Майор смерил взглядом «полковника» и, профессионально преодолев вызванный артефактом порыв чинопоклонничества, молвил:

– Разрешите документы, товарищ полковник. Такое дело… Режим.

Леваков шумно вздохнул и, постучав себя пальцем по лбу, окончательно слил образ:

– Балда. Отчество мое выучить не мог?

Дожидаться реакции профессионалов Павел не стал. Бросок через разделяющее их пространство вышел поспешным, почти спонтанным – мышцы сработали еще до того, как мозг сообразил, что по-другому сейчас уже нельзя. Усилие оказалось оплачено вспышкой боли в раненой руке, и если бы первый же удар не достиг цели, то он оказался бы и последним. Однако майор все еще был во власти иллюзии и подобной активности от «полковника» явно не ждал. Бесчувственным телом он рухнул на койку, которую совсем недавно занимал египтянин, и счет сравнялся. Павел остался один на один с последним противником.

Что-то крикнул и отскочил в угол «физик», подхватив в охапку несколько артефактов… Отшатнулся от неожиданности Леваков – он, кажется, еще ни разу не видел пехоту отдела в работе… Но это все там, на фоне. На переднем плане остался лишь парень в штатском, уже отказавшийся от мысли вынуть оружие. Жаль, был бы отличный момент для атаки…

Удар-уход, захват-промах…

Обмен обманными, вполсилы выпадами, мгновенными, скользящими в одно беспрерывное движение… Секунда-две, и противники уже знали друг о друге все.

Агент – отличная реакция, полон сил и решимости. Но школа «теоретическая», пройденная в зале. Немножко шаблонно, немножко по учебнику… Без той искры, что превращает бой из выпестованного на ковре искусства в драку за жизнь…

«Полковник» – мрачный практик. Техника вторична, главное – результат. Если для победы нужно убить – убьет. Далек от лучшей формы, утомлен, левой владеет ограниченно…

– Ну что, полковник… Не бандюков тебе по горам гонять? – Агент осклабился. Он даже сейчас умудрялся работать не только руками. И ведь просчитал, подлец!

– Щенок, – процедил Павел. – Р-размажу…

Выпад-удар-удар… Блок…

А вот подсечка прошла!

Агент прокатился по полу, с грохотом снес стул. И вскочил, помятый, но теперь вдвойне осторожный…

Павел развернулся почти наугад. Он знал, что упустил отличный момент добить, но сперва нужно было дождаться, пока разойдутся радужные круги перед глазами. Еще один такой блок, и о руке можно будет забыть. Значит, нужно справиться раньше.

– Сзади берегись, – честно предупредил он.

– Ага, – агент не сделал даже попытки обернуться. – Смешно…

Николай, видимо, целился в голову, но массивный офисный стул оказался слишком тяжел. Удар пришелся по спине, и агент подавился окончанием своей фразы. Павел прыгнул.

Правой в солнечное… За уши, носом об колено… И завершающий уже по лежачему. Ногой. Щ-щенок! Тебе бы по тем горам!..

– А этого? – Леваков кивнул на «физика». – Разорется на всю фабрику.

– Н-не разорусь, – тот замотал головой, так что слетели очки. – Честное слово… Я как рыба…

Павел наскоро обшарил поверженного агента, вытащил из кобуры «макаров». Не лучемет и даже не «гюрза», но хоть что-то.

– Извини, связывать некогда, – произнес он и шагнул к ученому.

Шишка на затылке по-любому лучше, чем пуля. А очнется все равно не скоро.

– Теперь к процессору, – приказал он. – Мухой!..

Но все-таки, прежде чем выйти, он распахнул шкаф и прихватил пару полевых аптечек.