11. Атака мутантов

Человек – в силу известной поговорки – предполагал, питомцы планировали, но финальную точку в реализации задумок поставила погода.

Запланированную атаку на «Площадь Ленина», к которой все было готово, Гнездо решило отложить. Несмотря на способности питомцев, выступать в сорокаградусный мороз – затея, мягко говоря, неразумная. Сами организмы выдержат, конечно, если не пытаться голыми спать на снегу, но продукты, медикаменты, боеприпасы и снаряжение…

– Даже аэросани завести не получается, – сообщил Кат Ираиде.

Он как раз копался сейчас в гараже вместе с помощником. Здесь было на четыре градусов выше, чем на открытом пространстве, но и то двигатель решительно отказался заводиться. Стартер вяло постучал вхолостую, тем дело и кончилось. Свечи почистили, но дело было скорее в дрянном бензине, что исправить руками невозможно. Кат даже сходил к взорванному броневику Дюкера в надежде хоть чем-то разжиться, но безуспешно.

Противотанковые мины – это серьезно, комок сгоревшего металла, вот и все. Огненные похороны получились. А нести на себе необходимые для атаки припасы было неразумно. Нецелесообразно. Неэффективно.

Именно эти соображения и привели к решению дождаться потепления. Днем раньше, днем позже – большой разницы нет. Хотя налаженный для полусотни питомцев быт внутри Гнезда при увеличении численности почти вдвое начал немного трещать – начиная с того, что толком негде спать, и заканчивая повышенным расходом продуктов. В отличие от убежищ, своего подсобного хозяйства у порчей почти не было: склад и редкая добыча с поверхности – вот и все источники еды. Еще теплица со свежей зеленью, но крайне скромная, ради витаминов.

После планируемого захвата «Площади Ленина» и инициации новых питомцев Кат предложил вернуть на место остатки населения Мехзавода, чтобы не удивлять случайных визитеров убежища – пусть видят те же лица, это на пользу Гнезду. Пока режим маскировки срабатывал безупречно: никто в городе не знал об их удачной экспансии.

Почти никто, в чем пришлось убедиться довольно скоро.

Около полудня, когда температура за бортом так и не собралась расти, Кат почувствовал усиление внимания часовых. Там, наверху, началось непонятное движение. Сторожевой контур должен отпугнуть всех, но любопытно взглянуть на незваных гостей поближе. Мало ли кто приперся.

Снова этот странный перенос сознания, когда смотришь чужими глазами на окрестности Гнезда. Сталкер уже начал привыкать – это даже удобнее, чем следить по монитору за картинками с разбросанных там и сям камер, чем увлекались в деле охраны своих домов и магазинов предки. Сколько он таких пультов перевидал за свою жизнь – заброшенных, покрытых грязью. Мертвых. Но когда-то вполне дееспособных.

За ограждением завода наблюдалось движение. Шевеление. Редкие фигуры, к которым постоянно подходило пополнение, сосредотачивались за воротами. И ведь непонятно, кто это – то на четырех лапах кто-то пробежит, то на двух, похожий на человека.

Ясно одно – не военные и не викинги. Вообще сомнительно, что люди.

– Да мутанты это! – подумал наблюдатель. – Только откуда их такая толпа и что они здесь забыли?

Откуда они, Кат подозревал. Даже знал точно. Своими руками освобождал примерно такую толпу из изолятора Базы-2, но вот что заставило их прийти сюда, да еще явно готовиться к нападению на Гнездо… Ираида что-то говорила, мол, они переметнулись от Голема к врагу. К армии Великого Леса.

Хотя нет. Нападать пока никто ни на кого не собирался. Один из самых тупых мутантов выкатился через ворота на голый асфальт, взвыл, сжав слишком крупными для человека ладонями шишковатую голову, и уполз обратно. Задние конечности – ноги здесь явно неподходящее слово – задевал длинный тонкий хвост.

Остальным хватило ума просто рассредоточиться, растянуться цепью за оградой, довольно надежно заблокировав и основной, и запасные выходы. Замкнули круг, гады. Все это больше напоминало осаду, причем организованную временно, до подхода основных сил.

– Они за Черноцвета, – объявила Ираида для всех. – Это теперь часть армии Леса. И они ждут, когда придут остальные.

– Но у нас же контур? Никому не пройти?

– Вопрос спорный. Есть способы его подавить и прорваться, знаешь ли. У их этого черного пламени возможности есть – перекинуть боль и страх от передового отряда на других, а самим пройти. Это только как вариант – я же не знаю, что еще придумает Шамаев. Он сволочь изрядная, но голова всегда была светлая, поверь мне.

Кат задумался. Для рывка на «Площадь Ленина» погода так себе, а вот разогнать этих детей войны – почему бы и нет?

– Они шустрые, – заметила Ираида, тоже явно следившая за событиями вокруг ограды. – Потеряем много питомцев.

– Если идти в рукопашную, то да. Но есть же и военная наука. Ее остатки.

Ираида промолчала. Когда имеешь полный доступ к знаниям и воспоминаниям почти сотни человек, слов требуется немного. Вопрос в том, что выбрать – Великая Сфера далеко не всегда суется со своими предложениями. Всемирный разум довольно спокойно смотрел на вопросы самосохранения своих адептов на земле. И под землей, разумеется.

Кату вообще казалось, что Сфере все равно – будет Гнездо, не будет. Другие измерения реальности и совершенно свои приоритеты. Нечеловеческие.

Хотя… А он сам остался ли человеком? Тьфу. Лезет же в голову разная бессмысленная чепуха. Здесь план сражения нужен, а не рефлексии на отвлеченные темы. Он – питомец Гнезда, и точка.

– Или многоточие… – ехидно добавил край его сознания, черная тень тени былого сталкера. Но ее он подавил волевым усилием. Чего-чего, а воли у него было в избытке. Можно на хлеб мазать толстым слоем, главное – не подавиться.

– Выход за пределами оцепления у нас есть, – подумал Кат. Он тоже научился теперь этой «общей трансляции», когда его мысли слышали все питомцы. – Один, но нам хватит. Туда выйдет отряд, проведет разведку, зайдет в тыл мутантам. Потом – плотная пулеметная атака по разведанным целям и одновременный удар из Гнезда и разведчиков. Возьмем в клещи и уничтожим. Главное, чтобы лишних потерь не было. Врагов много, нас мало. А сторожевой болевой контур мы отключим, пусть они попробуют напасть сами, двор-то пристрелян отлично.

Сутки пришлось отсиживаться в одном из схронов Ката, подробную карту которых сталкер заставил выучить жену еще летом. Филе было не очень хорошо. Рана не гноилась – спасибо вовремя примененным лекарствам, но Леший посматривал на девушку с сомнением, да и сама она понимала – нужно время выздороветь.

– Спроси у Голема, вдруг он смог связаться с Катом?

Мутант мотнул головой, услышав вопрос. Что тут говорить: брат жив, но жизнь эта какая-то странная… Как под глубоким гипнозом. Третий день пытается дозваться, но что толку.

Филя еще раз измерила температуру. Тридцать семь и шесть. Да, это чувствуется, прямо сейчас вставать и идти – тяжело. Вот и градусник, заботливо прибереженный Катом в ящике с лекарствами, оптимизма не добавил.

Они сейчас расположились под одной из школ недалеко от бывшего кинотеатра. «Пролетарий» давно лишился своих полукруглых окон, крыша просела, а в кинозалах селились только летучие мыши – слишком уж фонило. Поэтому они втроем проскочили мимо него, не задерживаясь, и нырнули в подвал. Школа… Даже гимназия – табличка у входа заросла грязью, но еще читалась. Пришлось обойти и забраться через ограду во внутренний дворик.

Гимназия имени академика Басова. Чем он был знаменит, что изобрел?

Кто ж теперь знает.

Бомбоубежище было большим, в расчете на сотни учеников и учителей, да вот не пригодилось – и до «Площади Ленина» рукой подать, да и «Проспект Революции» не очень далеко. Осталось оно почти невостребованным. Нет, сразу после Черного Дня люди здесь жили, но потом или умерли, или ушли в более обжитые места.

Кат устроил схрон хитро, не в самом зале с низкими потолками, заваленном сгнившими спортивными матами, партами и бог весть какой ерундой, щедро засыпанным мусором и загаженным пятнами кострищ. Его секретное место было в конце коридоров, за двумя поворотами и забросанной досками дверью. Не знаешь – наткнуться можно только случайно, если искать.

А что здесь искать и кому? На то и был расчет.

Шкафы, похожие на книжные, два топчана – Голем спал на полу, на стопке матрасов; железный ящик из-под бутылок, ставший местом для костра и готовки. Обычный закуток, каких под мертвым городом было сотни. Удобство в том, что здесь были лекарства, оружие – хотя им хватало и своего, и патроны. Немного, но достаточно. Ящик с печеньем, вздувшимися банками консервов и пакетами супов. В отдельной колченогой тумбочке был свален товар – сверла в упаковках, непонятные зубчатые железки и мотки провода. То ли Кат не успел их продать раньше, то ли не нашел покупателя.

– Идти надо, – сказала Филя, приняв еще горсть таблеток. – Спасать воина. Что мы здесь сидим?

– Ты вообще – лежишь, – буркнул Леший.

Ему до сих пор было не по себе от потери командира и всех складских – друзей, знакомых с детства. Да и ряды трупов в убежище Фили не добавили бодрости духа.

– Мы же одни остались, барышня. И ты, и я. Даже вон Голем – ни мортов теперь, ни друзей-мутантов. Что мы с порчами сделаем такими силами?!

Вопрос повис в морозном воздухе – толку от их костра было немного, зато дым исправно ел глаза.

Голем между тем думал о людях. Наверное, впервые с детства, с момента побега от военных, пытавшихся увезти его в изолятор, он поставил себя рядом именно с людьми, а не с мутантами, как считал всю жизнь. И мысли эти были горькими. Вот развалины гимназии над головой – ведь там по коридорам бегали когда-то беззаботные дети. Учились чему-то, мечтали вырасти и стать…

Кем бы они стали?

Точно не сталкерами. Не торговцами на «Площади Ленина» и не грязными истощенными людьми в окраинных убежищах. Даже левобережными бандитами – и то вряд ли, хотя преступность была и раньше. Голем ухмыльнулся, попытавшись представить, как люди на поверхности – сытые, одетые, способные за пару часов улететь на самолете в другую страну – грабят друг друга, отнимая радужные смешные бумажки.

Деньги. Кому, к черту, нужны эти деньги…

Улыбка у него вышла кривая, грустная. Способная разве что напугать кого-нибудь, но никак не развеселить. К счастью, никто на него и не смотрел: Леший чистил автомат, излишне тщательно, медленно, чтобы занять руки, а заодно и голову. Филя решительно встала, стараясь не задевать ничего раненой рукой:

– Мы пойдем туда. К Кругу-в-круге. Я должна увидеть мужа, что бы там ни происходило!

– Холод собачий… – сказал Леший. – Обождать бы денек.

– Нет, – твердо ответила Филя. – Голем тоже согласен идти. Сейчас.

Мутант кивнул. Холод его почти не беспокоил, а вот выручить брата было необходимо. Иначе – он почему-то твердо это знал – скоро и выручать станет некого. Тогда хоть в петлю, одному на свете слишком плохо.

Эх, хотя бы с полсотни собачек… Он бы этим порчам показал небо в алмазах.

Лешему оставалось только согласиться с мнением большинства. Так и вышло, что за спинами окруживших ограду Гнезда мутантов и небольшой группы серых братьев оказались еще три человека. Они подошли раньше нападавших, никем не замеченные. Спокойно разместились в одной из квартир многоэтажки, пустыми окнами смотревшей на территорию бывшего керамического завода. Почти там же, где когда-то выжидал Кат. По соседству.

– Я пойду в разведгруппе. Семь питомцев, не больше, остальным приготовиться к атаке мутантов через ворота.

Кат был собран и деловит, как всегда перед началом работы. Оружие проверил у всех лично, не то чтобы не доверяя другим членам группы – просто по привычке. Обид здесь не было, да и быть не могло – хоть этим новобранцам объяснять ничего не пришлось. Прочитали прямо у него из головы: надо.

Подпрыгнули на месте на предмет звенящих в карманах и разгрузках предметов. Вроде все чисто. Заимствованный – в том числе у Ката – опыт не подвел.

– Пулеметчикам особое внимание – нас не покрошите под горячую руку.

В голове Ката была странная смесь образов, мыслей, трехмерных карт предстоящего боя, соображений других питомцев, указаний Ираиды и неизвестно чего еще. Какой уж тут человек! Он чувствовал себя сродни командному компьютеру предков: наверное, так они и действовали – эффективность и напор. Только ему еще приходилось обрабатывать запахи, звуки и тактильные ощущения.

Выбрались из дальнего запасного выхода за пределами заводской территории. Скрипнувший люк выходил внутри заброшенной трансформаторной будки рядом со сплетением проводов, труб и ребристых стенок мертвой электрики. Удобно – увидеть их никто не смог, да и звуки отсюда наружу почти не проникали. В стенах будки находились узкие бойницы для ведения огня прямо изнутри, но это группе не подходило.

Осмотревшись – вокруг никого – члены группы по одному выскользнули наружу. Без единого звука, в белых маскировочных накидках похожие на отряд голодных зимних привидений.

– Обходим по кругу, показываем пулеметчикам их цели. Тех, кто укрыт от огня из Гнезда, разбираем себе, – подумал Кат. – Потом подталкиваем зверьков к атаке, снимаем сторожевой контур. Кто полезет в ворота, – а я думаю, почти все рванут, они туповаты, – расстреливайте во дворе. Остальных мы уберем за оградой.

Леший, которому лучше всех было видно происходящее за счет острого зрения, порадовался за план Ката. Все как по нотам, толковый все же мужик этот городской. Вне зависимости от стороны, на которой воюет.

Очередной мутант – они время от времени проверяли, смогут пройти в ворота или нет, – сунулся внутрь ограды. Высоченный, но сутулый, со свисающими до колен лапами, весь покрытый мехом, нападающий был идеальной целью. Но стрелять никто не стал. Пройдя до середины двора, почти до пролома в стене склада, мутант зарычал, обнажив острейшие клыки, огляделся.

Голова не болела.

Вообще никаких признаков – значит, надо искать людей и рвать их на части. Жрать. Ничего не мешало ему охотиться, нужно только позвать братьев.

– Еда! – хрипло рыкнул он, обернувшись. – Иди! Жра-а-ать!

Последнее слово он выкрикнул с особым удовольствием. Даже причмокнул, роняя на асфальт клочья слюны.

Долго упрашивать никого не пришлось: в ворота хлынул поток мутантов, которых пытались было остановить куда более осторожные серые братья – но куда там! Раз голова не начинает болеть, вперед, к еде. Бывшие узники изолятора и их дикие собратья, найденные Големом по всему городу, интеллектом не блистали.

Они и говорить могли далеко не все, но насчет близкого мяса соображали прекрасно. Около полусотни голодных мутантов, разных на вид – от почти людей с более или менее выраженными уродствами до совершенного зверья. И внешне, и внутренне.

– Жра-а-ать! – Клич был поддержан и усилен десятками глоток. Некоторые просто рычали. Часть мутантов рванулась прямо через ограду, не тратя время на бег вокруг и тем немного сбив планы Ката, но в целом все вышло как задумано.

Три пулемета, полностью перекрывающие зонами огня двор, заработали одновременно. Вразнобой, но уверенно скашивая полчище голодных мутантов, пока рассыпавшаяся в стороны группа самого сталкера точечно убирала метавшихся за оградой врагов.

– Прорвутся! – громко подумал один из пулеметчиков.

Два дюжих зверя, больше напоминавших вставших на задние лапы медведей, выскочили прямо на пулеметное гнездо. Питомец успел повернуть ствол, но, как бы он ни был быстр, не успел – Кат видел его глазами тянущуюся сбоку лохматую лапу. Почувствовал удар. И – пустоту в небольшой части Великой Сферы.

Готов. И часть двора теперь не прикрыта пулеметом.

Сталкер, дав мысленный приказ добить намеченные цели, бросился к ржавой ограде, одним махом перескочил через нее, ободрав ладони, и побежал к пулемету. Если бы у двух мутантов в голове осталось что-то, кроме еды, и они воспользовались оружием, дело приняло бы плохой оборот. Но нет – аппетитно чавкая, один обгладывал ногу погибшего, свернутой шеей привалившегося к щитку оружия, второй пытался вырвать внутренности, рыча и повизгивая над раскрытой грудной клеткой.

Подбегавшего Ката любитель свежего ливера даже не увидел: получил пулю в затылок, поросший густым коричневым мехом, и уткнулся в недавний завтрак. Второй мутант успел вскочить, но тут же отлетел назад, пробитый короткой очередью и падая с возвышения, где стоял пулемет – бывшей будки для каких-то технических нужд.

– Прикрываю, – подумал Кат, берясь за еще неостывшую рукоятку оружия. Щелкнул новым магазином и продолжил работу.

Через несколько минут все закончилось. Благополучно для Гнезда и значительно печальнее для передового отряда Черноцвета. Двоих серых братьев, успевших отбежать к развалинам, питомцы прикончили уже там, практически под окнами затаившихся наблюдателей. Леший только пожал плечами: порчи были очень быстрыми. Слишком. Первая встреча с ними его едва не убила, а теперь он рассмотрел их действия вблизи и убедился, что нужна серьезная военная сила.

Армия нужна, а не просто десяток парней с автоматами, иначе этих ребят в комбинезонах не остановить.

Голем сидел на корточках, не обращая внимания на бой вокруг, обхватив голову руками. Не от страха – он непрерывно пытался вызвать брата. Мысленно обратиться к нему, но натыкался словно на мягкую резиновую стену, от которой все призывы отлетали назад, вызывая давление в висках и легкую тошноту. И не обойти эту стену, хоть ты тресни.

– Голем сказал, бесполезно, – прошептала Филя. – Кат недоступен. Его вообще не слышно.

– Зато видно отлично, – проворчал Леший, глядя во двор.

Отряд порчей во главе с этим самым Катом стаскивал трупы погибших мутантов к воротам, выносил их наружу.

– Может, я его окликну? – спросила Филя. – Просто так, вслух?

Голем вскинулся и бурно замахал руками, одновременно мысленно уговаривая не делать этого.

– Что он там вещает? – уточнил Леший.

– Голем… – делая небольшие паузы, перевела Филя, – он говорит, что сознание брата полностью подчинено порчам. Мы не спасем его сейчас. Звать или отбивать не имеет смысла… Надо подходящий момент. Он попробует пробиться к сознанию позже.

Леший пожал плечами. Любой план лучше никакого, пусть так. Придется подождать – подождем, времени у них вагон. Армии вот только нет и не предвидится.

Питомцы тем временем сложили из трупов нечто вроде пирамиды в стороне от ворот, закинули тела серых братьев, потом своих павших – пулеметчика и одного из отряда, тоже попавшего в когти врага. После чего отступили в Гнездо.

Во всех их действиях – несмотря на полное молчание – была какая-то нечеловеческая слаженность. Так муравьи переносят свою добычу – без суеты, но твердо зная, что делают.

В морозном воздухе вдали раздался одинокий вой морта. Голем поднял снова опущенную голову и махнул рукой.

– Собачки на запах идут, – перевела Филя. – Сидим тихо, пока они не сожрут всех покойников. Не высовываемся!