Кино

Однажды два друга – Николай и Семён – решили сходить в кино. На комедию, поржать от души воскресным вечером. Заранее запаслись пивом, попкорном: солёным, с сыром и с беконом.

Гогота и ржания не случилось. С самого начала что-то пошло не так. Кинотеатр внезапно решил сменить программу и прокрутить зрителям фильм ужасов. Николай к фильмам ужасов относился положительно, особенно если среди героев была грудастая блондинка. Семён, напротив, страшного кино очень боялся, зато отличался сказочной жадностью. Комедия через час стоила на сто рублей дороже. В битве трусости со скупостью верх одержала последняя. «Сэкономленные деньги – это заработанные деньги», – сказал Семён Николаю, и друзья отправились смотреть ужастик. Ни к чему поднимать волну негодования.

Уже через десять минут Семён пожалел о своём решении. Маньяк с бензопилой резал персонажей как овец, воздух в зале звенел от криков. Семён подышал поглубже, как учили на йоге, потом принялся размышлять, что он купит на сэкономленные сто рублей. Мечтаний хватило до двенадцатой минуты, потом паника нахлынула волной. Может, кто-то из зрителей начнёт протестовать против изменений в программе? Но кроме двоих друзей, в кинотеатре сидел только странный мужчина в длинном сером плаще, он причмокивал, вздыхал и качал головой. От этого делалось ещё страшнее.

На двадцатой минуте Семён заплакал. Ей-богу, отдал бы сейчас несчастные сто рублей, только бы выпустили на волю. Обратиться к администратору и попросить о помощи, конечно, можно, но как заставить себя пройти по тёмному залу…

В детстве, если становилось страшно, он забирался под одеяло с головой. Семён пошарил руками вокруг – одеяла не было. Только пустые бутылки и ведёрко с поп-корном. Выкинуть лакомство не позволяли остатки скупости, поэтому Семён в рекордном темпе покидал попкорн в рот и нахлобучил картонное ведро на голову.

Внутри было спокойно и пахло маслом. Очень легко представить, что и кино никакого нет. К сожалению, Николай наклонился ближе и сказал басом: «Ништяк кин-чик. Я читал, что фильм основан на реальных событиях. Там девочке сняли скальп, и она…» Семён еле слышно заскулил. Мужчина в сером плаще пересел к ним поближе. Во второе ухо несчастного Семёна полился бодрый фальцет: «Дальше будет интереснее. Не бойтесь, я рядом». Это пугало едва ли не больше самого фильма.

Когда сеанс закончился, взопревший, бледный Семён готов был целовать землю. Мужчина в плаще оказался работником кинотеатра. На прощание он засыпал друзей цитатами Станиславского, самой ценной из которых оказалась вот эта: «Нет искусства без переживаний».

С тех пор Семён не экономит на искусстве. Лучше переживать из-за денег.

Зелёный трофей

Был обычный серый осенний вечер. Александр, вернувшись с работы, застал супругу на пороге. Она убегала на кулинарный мастер-класс по приготовлению том-яма. «Удачный предлог, чтобы не сидеть вечером с детьми», – подумалось Александру, но вслух он бодро произнес: «Конечно, дорогая, я справлюсь, отвлекись от домашнего рабства!»

– Раз так вышло, то стоит заняться воспитанием по полной! – решил Александр и, вытащив из холодильника банку пива, отправился в гостиную играть в Call on Duty, MF3. Девочки сидели в детской.

Александр перманентно воевал с террористом Мака-ровым. Очень жестоким человеком. Периодически из брутального мужика со снайперской винтовкой Александру приходилось превращаться в официанта. «Папа, принеси яблочко», – доносилось из другой комнаты. «А мне – водички». И папа нес яблочко в руках, по локоть испачканных в крови массовых пиксельных расстрелов… В эти моменты Александру казалось, что две очаровательные спиногрызки воспитывали в нём терпимость и силу духа. Вот, вы, попробуйте оторваться от любимой игрушки в самый кульминационный момент! Не он же руководил воспитательным процессом, ведь правда?

Когда накал террористической контратаки почти достиг апогея, в соседней комнате развернулись реальные боевые действия. Девочки дрались! Программистам из Call on Duty стоило поучиться рукопашному бою с использованием детских стульчиков из Икеи, лего, Барби (точнее, ног Барби), my littile pony… Была и такая, светлая ей память… Периодически слышалось и задорное «брынь, брынь»!

Александр статусом генералиссимуса, данным ему семьей и богом, разнял их и стал выяснять, из-за чего? Девочки, перебивая друг друга и размазывая злые слезы по щекам, пытались донести до отца:

– Это моя гитара, – вопила старшая.

– Нет, моя!!! – голосила младшая.

До Александра дошло, что не поделили детскую зеленую гитару – звуки «брынь, брынь» издавала она. Как в демократическом государстве, попросил высказываться по очереди. Старшая включила все свои ораторские способности:

– Папа, пойми, эта гитара весь смысл моей жизни! Она моя!

– Понял, теперь ты.

Младшая, еще не овладевшая ораторскими приемами в полном объеме, просто дала старшей в ухо! Опять началась потасовка. Александру в глаз прилетел Бакуган. В младшую – Зублс. Хорошо, хоть не раскрылись.

Так продолжалось очень долго. То мирились, то дрались. Александр не помнил как, но зеленая гитара досталась младшей! Видимо, физическая сила оказалась более доходчивым аргументом.

Потом пришла тайский кулинар, быстренько отвела девочек в ванную, накормила их и повела спать. Старшая уснула сразу. А из детской еще час доносилось: брынь, брынь. Это дева-воительница наслаждалась трофеем!

Русалочка

– Ты хотел бы жить вечно?

– Если с тобой, то нет.

– Это ещё почему?

– Ты же постареешь, с бабкой как-то невесело.

– Так ты тоже будешь старым дедом.

– Нет. Я кремом пользуюсь, останусь красивым.

– Слишком много «я», не находишь?

– Сильные люди всегда одиноки, – напыщенно произнёс Артём и тут же получил ладошкой по лбу.

Они лежали на узком и неудобном офисном диване в кабинете его отца. Компания отца занималась продажей светодиодных ламп. Из окна на восемнадцатом этаже открывалась впечатляющая панорама ночного города.

– Почему мы не снимем комнату, как нормальная пара? Нам уже не по двадцать лет. По двадцать два! На этом недодиване моя полупопа постоянно в невесомости.

Он улыбнулся, но ничего не ответил и уткнулся в телефон.

– Снова срочное сообщение? Странно. Ну, Тёма, ну имей совесть! Даме нужна нежность.

– Таня, не мешай. Я меняю в телефонной книге твоё имя на псевдоним.

– Какой?

– Полупопа, конечно.

Последовал ещё один удар ладонью по лбу.

– Дурак! А ты не знаешь, как бы мне твою фамилию получить?

– Ты всегда можешь выйти замуж за моего деда.

Лоб Артёма становился всё краснее.

– Скажи, – она помолчала, собираясь с мыслями, – а ты боишься смерти?

– Тебя я боюсь больше. Ну если серьёзно, новый закон о реинкарнации всё изменит.

– Я слышала что-то от папы. Непонятно. Как он будет работать?

– Что ты делаешь, когда не хочешь потерять важный файл?

– Копирую его на флешку или в «облако».

– Вот! Молодец. А теперь представь, что ты сама – это файл. И, допустим, каждый вечер в восемнадцать ноль-ноль обновляешь в «облаке» информацию о себе.

– То есть за сегодняшний день информация следующая: я стала полупопой и несколько раз съездила тебе по физиономии. Небогато.

– Ну, ты сама хозяйка своей судьбы и полупопы тоже. Так вот, данные меняются регулярно. И если вдруг тебя не станет – машина сбила, нож соскочил, когда резала салат, старость подкралась, я убил, – система найдёт новое тело, в которое загрузится информация из «облака».

– Как у тебя глазки загорелись при мысли о новом теле.

– Внутри него будешь по-прежнему ты, моя любимая по…

– Только посмей!

– …моя любимая подруга.

Ветер из открытого окна становился всё прохладнее.

– Идея прикольная, но откуда взять столько новых тел?

– Да мало ли народу, желающего просрать свою жизнь. Бомжи, маньяки, суицидники. Допустим, в больнице откачали девушку, которая наглоталась таблеток. Очень вероятно, что этот подвиг она повторит. Зачем так нерационально тратить ресурс? Суд вынесет постановление вселить в её тело информацию о человеке, который очень хотел жить, но попал под трамвай. Первые опыты уже прошли, и вполне удачно. Спасли двух министров.

– А если женского тела не достанется и меня переселят в старого бомжа?

– Буду плакать в подушку, но сердцу не прикажешь. Я же тебя люблю.

– Секс будет?

– С бомжом только лёгкий петтинг.

– В случае, когда попытка суицида удалась, кому достанется тело?

– Насколько я понял, всё зависит от завещания или предсмертной записки.

Телефон Артёма запиликал: пришло новое сообщение. Юноша вскочил с дивана и принялся торопливо одеваться.

– Ты вроде обещал, что мы проведём тут всю ночь.

– Сорян, надо ехать. Совсем забыл, что у Лёхи день рождения.

– Так поздно празднуют?

– Да. Мне жаль.

Телефон пиликнул ещё раз, оповещая о получении файла – фотографии голой девушки с подписью: «Где ты, милый?» Это была Маша, девочка из параллельной группы.

Фотографию увидели они оба.

* * *

На следующее утро Таня проснулась в хорошем настроении, но уже через пару минут воспоминания о вчерашнем безжалостно на неё обрушились. Она выбежала из офиса, и Артём не остановил, даже ничего не сказал. Денег не было. Пришлось идти домой пешком через весь город.

Иногда нужно пожалеть себя, просто жизненно необходимо. Артём был её первым мужчиной, это раз. Два – он Овен и идеально ей подходил. Три – он классный и красивый. Урод!

Таня вышла на кухню. Отец ещё не ушёл на работу, он завтракал и смотрел утренние новости. Все каналы наперебой рассказывали об ошеломляющих спасениях великих ученых, представителей искусства и культуры благодаря закону о реинкарнации.

– Смотри, чего творят. Начали с торговли органами, теперь продают людей целиком, – проворчал отец. – А ты почему грустная?

– Всё в порядке.

– Артём обидел?

– Нет.

– Между нами, мне этот дебил ещё со школы не нравился.

– Отличный закон, – выпалила Таня. – Недостоин жить – отдай тело!

– Если бы ты не была моей дочерью, я бы сейчас с тобой подрался. Судьи кто? Опять кучка чиновников, возомнивших о себе, пытается решить, кому жить, а кому нет. Всё это человечество уже проходило.

Отец говорил долго, но она не слушала. Назад, в постель, свернуться калачиком и плакать.

* * *

Проходили дни, потом недели, а Таня выходила из комнаты только за порцией супа и родительских нравоучений. Универ позади, самое время ходить по собеседованиям, предлагая миру услуги свежеиспечённого социолога. Но мир не будет прежним. Хотелось мести. Что, ну что он нашёл в этой Маше?

В это время по телевизору показывали, что закон о реинкарнации начал давать странные результаты:

В Ростове в автомобильную аварию попали пьяный мэр города и его сын-подросток. Мэр как новенький, а мальчик скоропостижно скончался. К счастью, быстро удалось найти его ровесника, просившего милостыню на вокзале. Суд, реинкарнация, новый сын в порядке, мэр может спокойно заниматься подготовкой к отопительному сезону и ремонтом дорог.

В Тюмени целый притон с проститутками реинкарнировал в группу квалифицированных массажисток для сотрудников нефтяной компании. Существовали ли эти проститутки в действительности и что с ними случилось, никто не сказал.

У столичной элиты стало модным менять тела раз в сезон. Если ты красив и при этом беден – жди беды.

Интереснее всего получилось с подпунктом закона, который касался добровольной передачи тел. В больших городах всё чаще можно было встретить странные пары: пожилой человек оживлённо что-то втолковывал молодому, а тот слушал и молчал.

* * *

Таня безучастно смотрела в окно. Вот по двору пробежала кошка, потом прогрохотал мусоровоз, скользнула машина с аляповатой рекламой на заднем стекле: «Новые тела. Всего 40 тыс. руб.! Таджикистан. [email protected]».

В комнату зашёл отец и сказал:

– Одевайся.

– Я плохо себя чувствую.

– Хватит, пострадала. Ну, козёл, подумаешь. Яблоки гнилые бывают. Идём.

– Куда?

– Выбьем дурь из твоей башки.

Лидия Петровна работала семейным психологом в небольшом медицинском центре. Ей бы на пенсию, как-никак семьдесят четыре года, но дома скучно. А работу свою она очень любила, особенно по вторникам и четвергам. В эти дни приходил хулиган Фёдор. Точнее, хулиганом его называли родители, а для Лидии Петровны подросток был милым Феденькой. Она бы смогла его воспитать под себя. Эх, был бы мальчик чуть постарше, ну и она моложе. Вот поменять бы тела, вышла бы из них прекрасная пара.

В дверь постучали.

– Незаперто, входите.

– Здравствуйте, я папа Татьяны. Мы записывались с утра. Точнее, я записал её. А вот и Татьяна! А вот и сама Татьяна.

Он подтолкнул дочь вперёд.

– Ну пап!

У Лидии Петровны загорелись глаза. Белокурая сердитая девушка выглядела так, будто сошла с обложки журнала. Журнал, который листали они с Фёдором под его фразу «тёлки, которые норм». Был хороший летний день, и Фёдор изливал душу в прошлый четверг, на Фёдоре была обтягивающая белая майка. И ей было всё равно, что он говорил, лишь бы говорил. Неожиданно кто-то кашлянул. Она очнулась. Перед ней стояла та самая. У Лидии Петровны сверкнули глаза.

– Так, папе пора на выход, – скомандовала Лидия Петровна. – Дальше мы сами.

Отец неслышно удалился.

– Ну что, Татьяна, рассказывай. С чем пожаловала?

Рассказывать Тане не хотелось, но не молчать же теперь. Отец наверняка уже оплатил приём.

– Всё банально, – сказала она. – Парень бросил.

– Это вовсе не банально, это ужасно, – Лидия Петровна картинно всплеснула наманикюренными холёными ручками. – Когда бросает любимый человек, можно решиться на что угодно.

– Точно. А родители говорят, чтобы я не парилась.

– Им-то хорошо, они вместе. Сколько тебе лет, девочка моя?

– Двадцать два.

– Хороший возраст, но всё-таки многовато.

– Многовато для чего?

– Об этом не принято говорить, но хороших мужчин разбирают щенками. Чтобы не остаться с носом, надо начинать в шестнадцать. Как зовут кавалера?

– Артём.

– Хорошее имя. Почему он тебя бросил?

– Другой увлёкся. Машка-овца, мы же почти дружили.

– Жестоко. Но справедливо.

– Справедливо? Почему?

– Ну, даже я вижу, что внутри тебя что-то не то. Мы с тобой говорим, а мне неприятно. Сколько вы с ним были вместе?

– Три года, – ответила Татьяна.

– Бедный Артём, три года мучений. Я психолог, – веско сказала Лидия Петровна. – Психолог, который хорошо разбирается в людях и всегда говорит правду. С тобой что-то не так, ты отталкиваешь мужчин.

– Я знаю, что у меня неважный характер, – на глазах Тани начали проступать слёзы.

– Скажи, а ты задумывалась о мести?

– Конечно.

– И какие мысли?

– Хотелось яйца ему отрезать, честно говоря.

– Ты на это способна?

– То есть?

– Ты способна на серьёзный, решительный поступок? Реально хочешь отомстить или так, мечтаешь на ночь?

– Хочу!

– Умница. Я помогу тебе. Но кое-что попрошу взамен.

– Прямо мультик «Русалочка». Что вам нужно, ведьма? Мой голос? На выборы не хожу.

Лидия Петровна наклонилась к ней ближе.

– Твоё тело, девочка.

– А меня куда? А родители? А работа?..

– Тише, тише. Родителям ничего не скажем. Отправим тебя вот куда… Психолог вытащила из ящика стола мобильник.

– Алло, Вадим Семёнович? Ну привет, самый справедливый судья Центрального района. Помнишь, что за тобой должок? Тут постановление нужно оформить на плохого человечка, очень плохого. Записывай адрес… Татьяна, ну-ка быстро адрес этой Маши.

* * *

Поздним вечером в офисе на восемнадцатом этаже было уютно и тепло. Артём, вальяжный и чем-то недовольный, сидел в кресле, Маша – рядом, на столе.

– Киса, почему неделю назад было можно, а сегодня нет? Давай по-быстрому. Этот кабинет в нашем распоряжении на всю ночь.

– Я не против, но сначала поговорим немного. Даме нужна нежность.

– Хмм. Ну – ОК!

– Скажи, что тебе во мне особенно нравится?

– Брови. В точности как у моего деда.

Маша наклонилась и ударила его ладошкой по лбу.

– Ты меня любишь?

– Конечно, люблю. И тебя, и родину.

– А полупопу?

Артём нахмурился.

– Всё в порядке, милый?

– Ладно, пора ехать.

– Ты же сказал, что вся ночь наша. Или Лёха снова празднует день рождения?

– Ё-моё…

Показная мягкость наконец слетела с неё.

– Пришёл час расплаты. Привет, Артём. Я так долго ждала этого момента, что немного растерялась. Почему ты меня предал?

– Интересная ты. Так получилось. Ну, деревья растут, прыщи иногда появляются, хлеб дорожает. Это жизнь! Как тебе в новом теле, кстати?

– Тепло, не сквозит. Странный я человек, Артём. Хотела мести, может, даже убить тебя. А сейчас разговариваем как ни в чём не бывало.

– Забавно. Где же сейчас Маша?

– Не знаю. На «Яндекс-диске», наверное.

Его телефон опять издал тот же противный звук, не обещавший ничего хорошего.

– Что дальше, Артём? – Он пожал плечами.

– Вообще-то я вас обеих любил. Красивые.

– Какой же ты урод.

Телефон не унимался.

– А ты святая, конечно. Если я опять изменю, найдёшь новое тело? Возомнила себя вершителем судеб. Может, мы с Машей были бы счастливы вместе.

– Сильные люди одиноки, ты сам говорил. Я ради тебя продала душу.

– Ты не душу продала, ты воплотила в жизнь свой каприз. Я тоже не ангел, согласен, но никого пока не убил. Прыгай дальше, стрекоза.

Она кинулась на него с кулаками. Завязалась потасовка, но силы были явно неравны. Перевалив через подоконник бьющуюся в его руках девушку, он прислушался к затихающему крику. Потом постоял немного, переводя дух, взял со стола телефон и написал:

«Лидия Петровна, всё готово».

На экране появилась фотография голой улыбающейся Татьяны.

«Молодец, Феденька. Теперь наши тела так же подходят друг другу, как и наши души. Бессмертия достойны только лучшие. Жду тебя дома».