Марвел vs DC

У некоторых людей открываются суперспособности после третьей рюмки водки. Взять хотя бы меня. Очень люблю петь под гитару, но, когда пою дома, члены семьи моментально выходят из комнаты. Почтительно закрывают двери под предлогом, что папе нужно побыть одному. Мне кажется, дальше они берут билет на самолёт в один конец, например на Мыс Доброй Надежды, и пережидают там, пока я закончу петь. Приходится идти на поводу у домашних, и после пары песен, как правило, ставлю гитару на место, а свой бархатистый тенор берегу до программы «Голос». Но всё меняется после трех рюмок…

Это было пару лет назад. Пригласил меня мой двоюродный брат к себе на юбилей в другой город. Сказал, что день рождения будет в ресторане и попросил поздравить красиво. Я понял, что это мой шанс, взял с собой гитару и старшую дочку. С нами могло поехать и больше людей, места в машине много, но, когда увидели гитару, у всех возникли срочные дела.

Городок маленький, и ресторан – единственный в городе. Зато двухэтажный. Сам банкет на втором этаже, а на первом заведение работало в обычном режиме, то есть сидели небольшие компании, влюбленные парочки и люди солидные, деловые. Народу много, ресторан-то один и выходной день. Нас с дочкой посадили рядом, напротив – брат с семьей и гости. Сидим, молчим, накатили по второй за родителей юбиляра, друзья оживились, начали произносить тосты. Оказывается, сверхспособности есть не только у меня.

Дали слово коллеге по работе брата – Виктору. Витя после пары рюмок становится сентиментальным и реально начинает плакать. Тост его звучал так:

– Дорогой друг, мы знакомы с тобой почти всю жизнь, – он остановился и вытер слезу, – три года! Для кого-то это ничего, а для меня это срок. Как на зоне.

Ещё немного проясню ситуацию. Город далеко в заМКАДье. Там один градообразующий завод и четыре зоны. Поэтому люди все простые, без затей и степеней, зато душевные. Давайте не перебивать Виктора.

– Я хочу поднять эту рюмку за тебя и твои глаза. Они такого же цвета как у моей бабушки, – возникла пауза и он начал плакать, видимо, вспомнил бабушку. – Извините, я спросил вчера у своей бабушки, что подарить хорошему другу. Она вытащила из своей тумбочки вот этот одеколон «Гранат» 1956 года. За тебя, за бабушку и за «Гранат».

Все выпили. Это была третья рюмка. Слово предоставили мне. Я взял гитару. Сказал, что лучший подарок – это песня. Дочка на ухо попросила не делать этого, но у меня уже открылись суперспособности. Я спел «Девочку» Мумий Тролля. Виктор плакал. Мы выпили. Витя попросил спеть ещё, и понеслось…

Начался мой творческий вечер. Я пел и пил одну за одной. Понимал, что нужно поберечь нежную психику Виктора и сделать паузу. Поднялись какие-то ребята с первого этажа и попросили гитару. То ли даже там начали уставать от моего творчества, то ли обычная зависть. Тосты продолжились. Потом кто-то сказал, что с песнями было веселей. И надо бы вернуть гитару. Моя суперспособность нравилась!

Мы с братом спустились вниз. За столиком сидела компания, человек шесть, с нашей гитарой, и пели песни. Нас тут же посадили рядом, налили, и как-то так получилось, что мы начали петь песни, которые я раньше никогда не слышал. Тут включилась суперспособность моего брата. Он очень странно шутит. Очень. После очередной песни раскаченный парень, в тельнике, лет тридцати, спросил, что ещё спеть. Блондинка рядом сказала:

– Миш, спой из «Голубых беретов» что-нибудь!

И тут вмешался мой брат:

– А чо, голубые ещё и поют?

Ладно бы сказал глупость, так он и начал ржать как ненормальный, а ещё хуже – объяснять свою супершутку.

– Ну голубые, заднеприводные… певцы!

Ребята как-то нервно посмотрели в его сторону. Михаил отложил гитару в сторону и начал зачем-то разминать пальцы. На пальцах было набито: «За ВДВ!» Повисла пауза. Стало страшно. В какой-то момент влетела жена брата. Без слов схватила гитару, нас и со словами: «Вас все там ждут!», потащила наверх… Мы были не против и, насколько позволяли приличия и желание сохранить хорошую мину при плохой игре, побежали за ней. Сзади было слышно что-то вроде «блин, погоди» и «мы не договорили»…

Мой бенефис продолжился. Я спел всё, что знаю. И вот что странно, обычно мои суперспособности работают до двенадцатой рюмки максимум, потом срубает. А здесь выпил рюмок сорок. И пел, пел. Водка не брала меня. Ближе к концу вечера Витя решил освежиться одеколоном бабушки «Гранат» и попросил брата. Брат побрызгал ему на руки. Витя нанёс одеколон руками на лицо и опять начал плакать. Как оказалось – от невыносимых воспоминаний. Запах бабушкиного «Граната» был похож на запах «Черемухи», которую в 90-х милиционеры иногда использовали, чтобы разогнать фанатов местного футбольного клуба. Витя попросил выпить. Я был рядом и протянул свою стопку с водкой. Витя выпил и заорал:

– Блин, да это же вода!

Я строго посмотрел на дочку. Дочка улыбалась. Похоже, моей суперсилой была она!

Блокчейн

Карточный долг – превыше всего. Правда, когда ты играешь в онлайн-казино, на законы чести можно смело забить. Смирнов был по уши в долгах не только во всех онлайн-казино мира, но и у всех родственников, друзей и у друзей его друзей. Младший научный сотрудник в институте генетики, он расшифровывал ДНК дрозофилы, пока друг не попросил написать прогу, которая «обула бы все эти онлайны». Друг работал поваром в институтской столовой, и Смирнова сильно замотивировала фраза: «На вот, попробуй шницель и напиши код, чтобы их деньги стали нашими». Как вы понимаете, всё решил шницель в панировке.

Смирнов написал. Если смотреть на результат работы программы, то фраза про деньги сработала с точностью до наоборот. Он не только проигрывал все свои деньги, но ещё и все деньги друга-повара. Во время обеда они пили компот из сухофруктов и подводили итоги очередного дня работы программы:

– Слышь, Смирнов, я больше не буду воровать мясо из холодильника столовой. Его трудно продать.

– Блин, нужно хотя бы сорок косарей. Я код изменил. Ща попрёт.

– Остановись, я уже машину продал. На тебе столько кредитов висит, что тебе ни в жизнь не рассчитаться. Это ж надо додуматься: занять деньги в надежном банке на остановке автобусов. Сегодня два бугая приходили из этого серьёзного заведения.

– Ты не понимаешь, я уже рядом. Понял, где ошибка.

– Это ты не понимаешь, тебе пальцы сломают, а меня заставят из них сварить холодец. Остановись!

– И что мне теперь делать?

– Переключись на другой проект. Я слышал сегодня за раздачей, как зам института рассказывал Потапову про нейронные сети.

– Это ещё так сыро…

– Так самое время, пока никто не чухает. Про чо там?

– Ну, это когда код сам учится и создаёт аналоги.

– Как я котлеты-аналоги из сои делаю, когда мясо уже продано?

– Ну, типа, я слышал на основе нейронных сетей вышел альбом «Гражданской обороны».

– Так… А с клонированием как обстоят дела? Может, гусей наклонируем? Скоро Новый год…

* * *

После этого обеда дела у друзей поперли. Смирнов написал работу сразу в три научных журнала Nature, Cell и Science. Все три журнала опубликовали его статью. Чуть позже институт Смирнова получил такой грант, что к нему в лабораторию приехал сам губернатор. Губернатор минут десять потусовался с народом и выбежал в коридор, по словам институтского охранника дяди Пети, – звонить президенту.

Деньги от гранта растворились в пикселях казино «Три топора». Со словами «ещё чуть-чуть» Смирнов опять ушёл в минуса. Он был очень талантливым ученым. После того как к Смирнову домой пришли двое вышибал из «Быстрозайма» и намекнули, что сломают пальцы, он сразу сел писать вторую статью. Очень нужна была статья. Желательно не уголовная.

Опять все три журнала опубликовали её. Однажды утром Смирнов проснулся знаменитым на весь мир ученым. К нему в лабу опять скребся губернатор:

– Поздравляю, можно посмотреть, поздороваться с ним?

– Не стоит, он ещё не отошел от процедуры репликации! Позже!

– Мне с утра позвонили с Москвы, сам, интересуется вашими экспериментами! Грит, под личный контроль! Чем краевые министерства могут вам помочь?

– Займите пять тысяч рублей!

– На препараты для него?

– Именно!

– Вот! Господину Моцарту привет! Когда он будет в форме?

– Через неделю!

– Я в нашем драматическом театре бронирую площадку под концерт!

* * *

Этим же вечером Смирнов привёл своего друга-повара в стриптиз-клуб. Немного выпили, обстановка накалялась:

– Слышь, Смирнов, меня не приплетай, понял?

– Ну чо ты так заводишься, ты же в детстве в музыкалку ходил. Там надо-то всего минут сорок на скрипке поиграть.

– Сорок минут?! Ну, я понимаю, твоя первая статья про нейронные сети, которые создают копию интеллекта знаменитых людей, выстрелила. Ну зачем во второй было писать, что ты клонировал Моцарта!

– Так коллекторы же приходили… Я и испугался. Давай соглашайся, там даже актерской игры не требуется.

Концерт имел ошеломляющий успех. Смирнов взял напрокат в ТЮЗе камзол и парик с кисточкой, реквизит из «Щелкунчика». Друг-повар сыграл то, что с матами часами зазубривал в детстве. На бис от себя виртуозно исполнил «Владимирский централ». Потом Смирнов объяснил, что клон развивается каждый день, подстраивается под среду. И попросил всех присутствующих скинуться «по пять тыщ на препараты».

Весь мир захотел посмотреть на камбэк великого композитора. У «Моцарта» намечалось годовое мировое турне. Повар в разговорах со Смирновым намекал на самоубийство, но потом раздумал и написал заявление на годовой отпуск без содержания.

* * *

В этот раз губернатор влетел к Смирнову без стука.

– Ещё раз поздравляю с прорывом. У меня заказ из Белокаменной.

– Слушаю.

– Нужно клонировать Трампа. Будем менять.

– Займете десять тысяч?