Нулевой уровень Европейского Купола. Трущобы. Вечер.
— И все? — спросил Керк.
— Все, — развел руками разносчик пиццы.
— А чьи это были стихи? — спросил Логус.
— Не знаю… Наверное, Пузана.
— А с тобой что случилось?
— Ничего особенного. Старуха показала, что я собирался сдаться, и мне дали год условно.
— А как же работа у этого… Упаковки?
— Какая там работа… — уныло махнул рукой разносчик.
— А зачем ты нам все это рассказал?
— Сами попросили…
Логус хотел что-то сказать, но Макс его перебил:
— То, что ты рассказал, произошло приблизительно года три назад?
— Да, — ответил Хесус. — Приблизительно так, а что?
— А тот, о ком ты упомянул… Тамански. С ним что сталось? Не слышал?
— Ну, точно я не знаю, мне обо всем остальном стало известно только позже… Когда на суде и потом ребята рассказывали. — Хесус скучно пожал плечами. — Он вроде как в баре оказался, когда всех накрыли. Он же русский, бешеный. Грохнули, наверное… Оттуда только трупы выносили. Много.
Последнее слово он сказал с оттенком не то бравады, не то гордости.
— А на шута вам старуха та сдалась? — спросила Циркуль.
— Которая старуха?
— Ну та, что потом тебя от суда отмазала…
— А… — Хесус развел руками. — Это Бенни от пуль ею закрывался. Ну и заложник как бы… С мертвого какой спрос?
— Верно, никакого.
— А что тебя в этом русском заинтересовало? — спросила Циркуль.
— Тамански, он как бы… — Макс задумался, подбирая слова. — Вроде Вечного Жида. Его видели почти во всех горячих точках. Семь раз его убивали. Трижды после этого кремировали. Есть масса тому свидетелей, И всякий раз он появлялся где-то снова, и всякий раз это был все тот же Тамански. Его имя всплыло в связи с историей об АН.
— Что такое АН? — спросила Циркуль. Ей, похоже, понравились россказни Хесуса.
— АН — это такая мистическая история, — встрял в разговор Керк. — Я слышал о ней, что-то далекое. Связанное с какими-то нейроразъемами полумифического свойства.
— Да, история действительно давняя и запутанная, — сказал Макс. — Самое забавное, что она происходила как раз в то же время, что и рассказанная мной. Только чуть-чуть другое место…
— И что, вы хотите сказать, что Тамански жив? После стольких лет? — Логус задал вопрос флегматичным тоном, глядя на крупные капли, собирающиеся под потолком.
— А почему нет? — Макс посмотрел на монаха. — Например, ему достаточно регулярно пересаживать свое сознание в новое тело.
— Ну, знаешь… — Логус презрительно фыркнул. — Это не так просто, как ты говоришь. Я не говорю уж о тех немыслимых капиталовложениях, которые он должен производить каждые двадцать — тридцать лет. Это не может пройти незамеченным. К тому же существует специальный закон, ограничивающий пересадку сознаний. Закон «Кармы», слыхал?
— Слыхал, — подтвердил Макс. — Но любой закон, как ты сам знаешь, можно обойти, дело нехитрое. К тому же если хотя бы часть того, что рассказывают об АН, правда, то у такого человека могут быть неограниченные материальные резервы.
— Бред, не может такого быть. Всему есть предел… И человеческому разуму тоже. Невозможно жить так долго и не сойти с ума.
— А почему, собственно? — спросил Керк.
— Потому, что человек, живущий так долго, должен всю свою жизнь переживать нервные встряски, шок, связанные с социальными и технологическими изменениями, происходящими в обществе, — выпалил Логус на одном дыхании. — К тому же тела, в которые пересаживается разум, должны быть очень, крайне близкими по своему строению… Практически идентичными!
— Клоны, — сказал Макс.
— Четырнадцатая поправка к закону о клонировании окончательно и бесповоротно запрещает клонировать людей в пределах нижнего орбитального уровня. — Логус был неумолим. — После мексиканского кризиса за клонирование без лицензии — смертная казнь. Любой, кто проходит по этой статье, — смертник. Будь он соучастник эксперимента, будь он даже нечаянный свидетель или жертва.
— Разве смертную казнь не отменили? — спросил Хесус.
— Отменили, — кинул в его сторону Макс. — Ограниченно. Если тебя осудили по статье, записанной в обычном Уголовном Кодексе. Но есть еще Особый Уголовный Кодекс. Там почти все статьи расстрельные. Так что не может этого быть, негритенок чего-то напутал. Закон есть закон.
— Да что ты все к законам цепляешься? Ты где живешь?! Тамански, будь он жив, был бы как раз тем человеком, который сумел бы тебе рассказать, что такое закон и с чем его едят. И как меняют закон… Насколько это хорошо, можно спорить, но так есть. И чтобы убедиться в этом, тебе даже не стоит выходить из этой комнаты.
Логус помолчал, явно о чем-то размышляя, а потом сказал:
— В истории с АН что-то было связано с ИскИнами?
— Да, насколько я помню…
— У меня есть по этому поводу история, — начал было Логус, но Макс его перебил:
— Позже! К нам опять гости. Все посмотрели на монитор.
К зданию пробирались две группы, человек по десять в каждой. В промокших, грязных балахонах они пересекали бурную реку, в которую превратилась улица. По воде неслись какие-то обломки, коробки и мелкий мусор — все то, что составляло как бы «почву» трущоб.
Это на поверхности «реки». Поток воды был опасен тем, что в своей глубине он тащил более тяжелые предметы. Камни, сорванные промышленные конструкции, трупы. Кое-где встречались остовы автомобилей. С выбитыми стеклами и искореженными корпусами. А такой поток был страшен тем, что мог сбить человека с ног, задавить, а потом унести с собой.
— Это похоже на Большое Наводнение семьдесят девятого года, — сказал Логус, выглядывая в окно. Возле подоконника уже натекла огромная лужа. — Тогда трущобы почти опустели…
— Да, — согласился Макс, внимательно следя за монитором. — После этого последовал стремительный передел территорий. Погибли многие, но тех, кто выжил, хватило для «Похода на Небо».
— Вздорная и бездарно задуманная акция.
— Может быть, может быть… Однако тогдашняя кампания закончилась только на среднем ярусе, как и следовало ожидать, из-за попыток разделить власть между новоиспеченными вождями.
— Я так понимаю, что ты и в этом собираешься обвинить Церковь?
— Нет. — Макс удивленно пожал плечами. — А разве я в чем-то уже успел обвинить Церковь?
Логус не ответил.
— Пойдем навстречу… — Макс вытащил из сумки пистолет и вышел за дверь.
За ним последовали Логус и Керк, Циркуль продолжала ухаживать за кибером, изредка поглядывая на монитор. Хесус забился в груду мусора и пустых коробок из-под пиццы. Его фирменный колпак куда-то пропал, и теперь на фоне темной кучи разглядеть его было довольно трудно. Кажется, парень задремал.
Они спускались по лестнице, Под ногами похрустывали мелкие рачки, живность, возникающая неведомо откуда в любом сколь-либо сыром помещении в неимоверных количествах. Рачки приспособлялись ко всему: к радиационному фону, к химии, к высоким и низким температурам. Они питались гнилью, падалью, отходами, любой органикой. Они были способны за несколько часов уничтожить без следа мертвое тело. Потоп был для них фантастической феерией любви, войной со всем человечеством.
— Эти твари останутся после нас… Останутся… Твари… Твари… Мерзкие, скользкие твари! — Логус брезгливо ставил ногу на самый край ступеньки. Под его сапогом хрустело и чавкало, он поскользнулся, и Керк едва успел его подхватить. Монах выпрямился и начал ожесточенно топтать копошащуюся под ногами живность.
— Успокойся! — донесся голос Макса с нижнего пролета. — Всех не перетопчешь.
Логус что-то пробурчал и продолжал спускаться.
Керк посмотрел на следы, которые он оставил в живом ковре, устилающем камень. Раздавленные рачки пульсировали, стремясь тихонько отползти в сторону. Керк знал, что у раздавленных особей есть шанс выжить и даже отрастить новый панцирь, если сырость продержится еще несколько дней. Сапог человека уже перестал быть для них чем-то смертельным. Проблемой этих самых рачков занимались даже «наверху», о чем в виртуальности можно было найти массу материалов.
Наконец они подошли к нижней, полузатопленной площадке. Тут на удивление рачков было мало, они любили сырость, но не воду — За выбитой дверью, на фоне шума воды слышались крики и ругань. Кто-то шел, преодолевая сопротивление потока.
Макс подобрался к дверному проему. Выглянул… И отскочил назад.
За дверью раздался грохот, и часть косяка взорвалась пластиковыми щепками и каменным крошевом. Среди всеобщего шума, среди плеска воды, тихого шебуршания рачков, грохота капель выстрела никто не слышал.
Логус присел, из своего одеяния достал короткую трубку. Макс посмотрел на нее и досадливо крякнул. Керк держал в руках свой штырь, не зная, чего ждать. На душе было холодно и страшно. Отвратительное ощущение, что по спине бегают миллионы маленьких насекомых, всегда посещало его в такие моменты. Стрельба в трущобах — дело не такое уж редкое.
— Вали наверх, — бросил ему Макс. — Отслеживай окно и жди тех, кто прорвется.
Керк сделал два шага в обратном направлении, но затормозил:
— А вы как?!
— Вали, кому сказано! — прикрикнул Макс. — Справимся.
Керк побежал назад, в иллюзорную безопасность квартиры.
— Эй, мы не хотим неприятностей. — закричал Макс в дверной проем. — Валите отсюда все, и мы никого не тронем.
— Удивительно богатый словарный запас, — пробормотал Логус. — Кроме слова «вали» есть еще слова, ты в курсе?
Макс ничего не ответил. Снаружи тоже молчали.
— Слышали, вы?! — снова заорал Макс.
— Нам нужен дом! — наконец отозвались снаружи. — Убирайтесь оттуда сами, и, может быть, останетесь живы! Дождь скоро кончится, а у нас раненые…
— Ну да, конечно, — под нос себе сказал Макс. А потом закричал в проем: — Если вы не уберетесь, у вас будут и убитые!
В ответ в проем выстрелили.
— Слышь, монах, двигай ближе. У тебя излучатель Майберга?
— Он самый, — подтвердил Логус, поднимая вверх свою трубку.
— Хреново! — Макс высунулся и снова спрятался. Снаружи опять начали стрелять.
— Почему это? — спросил монах, пробираясь по воде поближе к Максу.
— Потому что у нас только я с дальнобойным оружием, все остальные, похоже, рассчитывают на ближний бой… — Макс покосился на излучатель. — Детище новых технологий, незаконнорожденное. Мечта о всяких лазерах, бластерах… Вздор. Мне негритенок этот, как его, Хесус, понравился. Молодец. Ходит парень с «вессоном»! И правильно делает.
— Ну это как посмотреть… — начал было Логус, но Макс его перебил:
— Сейчас они полезут, и у тебя будет шанс доказать, что этой своей фитюлькой ты что-то можешь. Серьезную артиллерию прибережем в качестве сюрприза. Понял?
Логус кивнул.
Всего этого Керк не слышал. Вернувшись в комнату, он прильнул к экранам монитора.
— Что там? — спросила Циркуль. Керк пожал плечами:
— Стреляют… Меня Макс назад отослал… — Керк боялся. Будь он один, уже, наверное, ушел бы, плюнул и на комнату, и на вещи, жизнь дороже.
На экранах личности в грязной одежде медлили. Они спрятались за остовом Хесусова грузовичка, который лежал на боку. Вода не смогла унести его слишком далеко, он застрял посреди улицы импровизированной плотиной. Струи воды не позволяли рассмотреть что-либо еще, кроме серых, промокших фигур. Их сносило усилившимся течением. Еще немного, и форсировать улицу будет невозможно.
— Кажется, они сами боятся… — начал было Керк, но вдруг ситуация резко изменилась.
Фигуры открыли огонь по двери, прикрывая ринувшуюся туда группу, другой отряд направился в другую сторону…
Второй нападавший завалил Логуса в воду. Он был мертв, но на него напирали сзади, и он упал на монаха, сбив его при этом с ног. Логус попытался сделать шаг назад, но споткнулся о тело первого, того, которому он разворотил грудь излучателем. Второй не избежал такой же участи. Барахтаясь в мутной, желто-черной воде, Логус услышал, как прогремели выстрелы Макса. Кто-то закричал, и на монаха навалилось еще одно тело. Он понял, что сейчас захлебнется, вода заливалась в нос и глотку, разъедала глаза. По шее неприятно прошелестели колкими иголочками лапки зазевавшегося рачка. Монаха едва не вывернуло наизнанку. Он лихорадочно забился, забарахтался и вынырнул.
И увидел оскаленную морду убитого. Именно морду, потому что лицом это назвать было трудно. Удлиненные зубы заточены под треугольник. Было видно, что челюсти тоже не избежали трансформации, потому что зубы смыкались на манер шестеренок. Без зазоров. Как у пираньи. Логус знал, что это позволяет выхватывать из тела человека целые куски мяса. Сколько захватит рот охотника…
У стены стоял Макс, и последний из ворвавшихся разевал в агонии оскаленную пасть у его ног. Вода вокруг была красной.
— Теперь они будут осторожны, — сказал Макс. — И теперь они отсюда не уйдут.
— Почему? — спросил Логус, отплевываясь.
— Потому… Пошли наверх…
— А тут что же? Оставить?
— Оставь, они не полезут сейчас. Тем более что мы не удержим проход. Нужно заблокировать дверь… Помоги-ка…
И он указал на какие-то трубы, сваленные в углу.
Их встретил Керк.
— Они наверху, — выпалил он. — Я на мониторе видел, они проникли в помещение наверху… Вскарабкались, как пауки!
— Что там?
— Да ничего там нет, завалено всякими отходами, мусор… Ну, я даже не знаю… Не лазил туда. Фонит там сильно. Радиация. В этом районе жилая зона только на уровне второго этажа, все, что выше, находится под запретом, да по доброй воле туда никто и не полезет.
— Понятно. — Макс осмотрелся вокруг. — Ничего у тебя нет… такого?
— Какого?
— Тяжелого, громоздкого…
— Ничего.
— Паршиво. — Макс направился к своему чемоданчику. — Плевать, заваливайте дверь всем, что есть.
— Так ведь… — начал было Керк.
— Всем, что есть!!! — Макс низко наклонился над чемоданчиком, что-то там перекладывал, чем-то звякал.
Керк с Логусом начали лихорадочно собирать в кучу вещи, тяжелые приборы. К двери полетел стол, вырванные стеновые фальшпанели, полки, которые были едва ли не единственным украшением комнаты. Логус задумчиво смотрел на установку для входа в виртуальность.
— Даже и не думай, — сказал Керк. — Только через мой труп.
— Да, лучше оставь, — вмешался Макс. — Это нам может понадобиться.
Логус пожал плечами и продолжил отдирать от стен куски фальшпанелей. Перед дверным проемом уже выросла немаленькая баррикада.
— Ты серьезно считаешь, что их можно остановить чем-то подобным? — спросил Керк.
— Нет, — буркнул Макс. Он вытащил откуда-то пистолет и кинул его Керку: «Лови!»
— На кой черт он мне сдался? — Керк держал на руке тяжелый вороненый «ствол» с удлиненной рукоятью. — Я даже не знаю, куда его направлять…
— Знаешь, знаешь… — быстро ответил Макс. — От тебя не требуется снайперской точности. Твоя задача — создать максимальную плотность огня в нужный момент. Справишься?
Керк пожал плечами.
— Наверное, справлюсь… — Он крутил в руках оружие, чувствуя его приятную тяжесть, надежную прохладу корпуса, тугую спусковую скобу…
Керк поднял голову и увидел кривую усмешку Макса.
— Там, слева, есть такой переключатель. — Макс показал пальцем. — Держи его в верхнем положении, но не дави на курок до срока. Понял?!
Керк кивнул. Почувствовал, как краснеет, словно его застукали за чем-то неприличным…
— А что, дело настолько серьезно? — спросила из своего угла Циркуль.
Керк обратил внимание, что оставленный на ее попечение кибер начал подавать признаки жизни. По крайней мере, открыл пока еще мутные глаза.
— Даже очень серьезно, — ответил Логус. — И мне хотелось бы знать, почему это так.
— Что ты имеешь в виду? — Голос Макса был совершенно спокоен.
— Почему ты там, внизу, сказал, что они не уйдут? Зачем мы делаем баррикады? Ты уверен, что они пойдут на приступ?
Макс пожал плечами.
— Может быть, пойдут… Мне кажется, будет проще от них отбиться, закрыв дверь. А то, что они не уйдут, ясно и ежу. Они понесли потери… И потом, это одно из немногих пригодных зданий…
— Ты вот ему расскажи! — прервал его Логус, указывая на Керка, который сидел возле своих терминалов и блаженно улыбался. Пистолет лежал у него на коленях. — Он, может быть, поверит, а мне байки рассказывать не надо. Эти сволочи пришли за тобой, им нужен ты, а не все мы.
— И что ты предлагаешь? — спросил Макс.
Логус покачал головой:
— Даже не надейся, что я дам тебе повод убить меня. Я просто хочу знать правду. Они пришли за тобой?
Макс отошел к окну, словно собираясь что-то рассмотреть за полосами дождя.
— Да, они пришли за мной. И они не уйдут.
— Почему?
— Потому что они Гончие. Они не могут отступить. Органически не способны. — Макс смотрел на экран терминала. Всем было неуютно.
Гончие. Полумифическая организация охотников за головами. Настоящих доказательств их существования не было, только слухи.
Гончие никогда не останавливались. В своей погоне за жертвой они походили на стаю пираний, уничтожали все на своем пути. Дома, колонии, улицы… Все, кто мог помогать жертве или укрывать ее, уничтожались Гончими. «Не умением, так численностью!» — было девизом Гончих.
Конечно, охотников за головами в придонном мире было немало, часть объединялась в организации, другие действовали сами по себе. О них ходили легенды, часто лживые, иногда правдивые, но история о Гончих выделялась как особенно страшная. Гончие буквально купались в крови…
Особенностью Гончих являлось то, что они никогда не бросали свою жертву, не отступали, не переигрывали. Их невозможно было подкупить — только убить. При вступлении в клан Гончих, при инициации, в мозг каждого внедрялся особый чип, в который, при необходимости, закладывалась специфическая информация о жертве. Сведения о химическом составе крови, аминокислотах, ферментах. Что позволяло ему затем находить одного-единственного человека среди огромной толпы, в любой обстановке, в любых условиях. Но не это было самым жутким. Гончие поедали того, на кого охотились.
Хитроумный прибор в голове работал четко. Наркоман в момент приближающейся ломки способен на все, чтобы достать очередную порцию излюбленной «дряни». Гончие обладали такой же зависимостью по отношению к своим жертвам. Они физически не могли отступить. Никакая опасность не могла заставить Гончих повернуть назад, когда они чувствовали близость желаемого.
Обычно было достаточно одного-двух охотников, чтобы сделать жизнь жертвы невыносимой. Но выпустить на человека стаю…..
Логус отступил к стене. Сел. Зажмурился.
Монаху было страшно.
Остальные молчали.
— Ну? — спросил Макс. — Легче стало?
— Получается, ты нас приговорил… — сказал Логус.
— Когда я пришел, кроме Керка тут никого не было. Всех остальных я сюда не звал, как ты сам понимаешь. Я рассчитывал, что их остановит потоп… Но ошибся.
— Чего они ждут?.. — подала голос Циркуль.
Никто не ответил.
— Чего они ждут?! — повторила девушка, в ее голосе явственно слышалась подступающая истерика.
Логус искоса взглянул на Макса. Тот непонятно ответил:
— Ждут. И еще будут ждать. Погода в данном случае за нас… И никто не хочет первым умирать, они же люди… Хоть и Гончие.
— Что же ты такого натворил, что за тобой… — Логус не договорил.
— Это не ваше дело! — прервал его Макс.
— Замечательно, мы все подохнем и даже не будем знать, за что мы померли! — Монах нервно подошел к баррикаде. Прислушался. — Кажется, кто-то поднимается…
— Нет там никого… — Макс кинул взгляд на монитор. — И не будет… Еще час примерно.
— Откуда ты знаешь? — спросил Керк.
— Я не впервые с ними сталкиваюсь…
При этих словах Макса Логус кинул в сторону Керка многозначительный взгляд, мол, я тебе предлагал его сдать? Еще не поздно…
Керк посмотрел на Макса и вдруг увидел, что тот словно бы постарел. Как-то согнулся, ссутулился и сразу показался старше… Смертельная усталость таилась в складках кожи, в выражении глаз… Был момент, когда Керк действительно был готов выдать его Гончим, хотя и понимал, что это ни к чему не приведет, но мысль мелькнула… А потом Макс обернулся… Усталость исчезла. Этот человек снова наполнил все помещение токами своей энергетики. Что-то похожее Керк испытал, когда взял в руки оружие.
— Окно запечатай… — нарушил затянувшееся молчание кибер.
Он уже не лежал, а полусидел, опираясь на руки Циркуль.
— Очухался… — неприязненно сказал Логус, кибер его как будто не слышал. Монах обратился к своей подруге: — Может быть, теперь ты прекратишь играть в медсестру?
Циркуль беззвучно засмеялась. Ее волосы высохли и теперь топорщились в разные стороны.
— Сволочь ты, — наконец сказала она. — Всегда таким был.
— Ну, это тебе не мешало… — ответил Логус.
— Точно, — согласилась Циркуль. — Только со временем надоело.
— Вот как…
Макс что-то раскладывал на мокром подоконнике.
— Что ты делаешь? — спросил Керк.
— Расходую свой НЗ… Подержи… — Макс протянул что-то блестящее.
Через минуту конструкция из нескольких нитей, пересекающих оконный проем крест-накрест, и небольшого прибора, чем-то напоминающего громкоговоритель, была готова.
— Что это? — спросил кибер.
— То, что ты просил, — ответил Макс. — Немного старомодно, но надежно. Особенно в такую погоду…
Кибер глубокомысленно поднял брови и промолчал.
Макс оглядел всех и вдруг предложил:
— У нас есть час двадцать минут… Я предлагаю не тратить время в раздумьях о предстоящем нападении, а провести с пользой и удовольствием. Где там визуализатор? — Он взялся за обруч. — Чья очередь рассказывать?
— Ты что, совсем с катушек сорвался? — Логус удивленно смотрел на Макса. — Какие рассказы, мы подохнем через восемьдесят минут! И все твои таланты нас не спасут… Какие там, к черту, рассказы?!
— Развлекательные, — ответил Макс и засмеялся. — Если ты уверен, что нас ничто не спасет, даже мои таланты, то какого черта тратить зря нервы? Ты же не боишься умереть, скажем, от рака или от старости?
— До этого еще далеко! А теперь, по твоей милости, нам всем придется несвоевременно подохнуть. Я к этому не готов.
— Знаешь, — Макс ухмыльнулся, — своевременность смерти — вещь всегда спорная…
— Все равно это бред. Пир во время чумы.
— А мне эта мысль нравится… — подал голос кибер. — Совершенно чокнутая мыслишка, просто больная! Но мне нравится… Я, пожалуй, расскажу… Я, один черт, не смогу полностью отключиться и, если начнется веселье, не прозеваю.
— Отлично! — воскликнул Макс и кинул ему обруч. — Что это будет?
— Да вы все идиоты?! — заорал Логус. Он уселся возле баррикады, внимательно глядя на лестницу. — Я в этом участвовать отказываюсь…
— И на здоровье, — мигом среагировал кибер. — А я расскажу, собственно, то, с чего следует начинать разговор об Алексе. Кто-то сказал, что его считают живым, и это имеет под собой основания, правда мистического плана…
Комната погрузилась в туман.
Перед тем как восприятие реальности переключилось, Керк увидел, как Макс кинул обруч Логусу. Тот недовольно покачал головой, но обруч принял.
