«Сидящие»
Как показал Зенон, лягушка никогда не достигнет конца трубы, если длина каждого ее нового прыжка составляет половину длины предыдущего. Всегда будет оставаться малое, но вполне реальное расстояние.
Филипп К. Дик. О неутомимой лягушке
Когда Хесусу Кристу предложили поработать наркокурьером, он вначале не согласился, а потом согласился. Причин тому было три.
Первая — Хесус отчаянно нуждался в деньгах. Как известно, в шестнадцать лет человеку денег нужно особенно много, а у Хесуса их практически не было. Отец маялся без работы, и его пособия вместе с зарплатой матери хватало только на пропитание и маленькую квартиру в непрестижном районе.
Вторая — Хесус не мог найти работу, а перевозить наркотики — все же работа. Можно успокоить родителей, не говоря им, само собой, что он такое перевозит.
Третья, и, пожалуй, главная — поработать курьером Хесусу предложил сам Тоби Упаковка. На самом деле его звали Тоби Лангелла, а прозвище появилось из-за его привычки говорить вместо «пристрелить» или «замочить» — «упаковать». Придя в обычное место своего обитания, маленький бар «Сигма», Тоби всегда говорил что-то вроде: «Ну, скольких черных сегодня упаковали желтые?» или «Вы слышали, старого негодяя дядю Борю наконец-то упаковали какие-то недомерки».
Разговор произошел на кладбище. Это было нормальное частное, крытое специальным куполом кладбище, каких в их районе не так уж мало, и принадлежало оно суетливому чернявому толстуну по кличке Овал. Кладбище носило имя своего владельца — «Овал», вероятно, еще и потому, что и снизу и сверху территория была окружена куполом. Получалась такая сфера, из которой ничего не могло утечь в почву или в систему канализации… Похоронить здесь покойника стоило больших денег, но сегодня хоронили приятеля Упаковки, рыжего Стоуна. Стоун попал в переделку с дорожной полицией, «упаковал» двоих патрульных, но и сам полег в бою. Овал был Упаковке обязан и посему пообещал схоронить Стоуна на своем кладбище.
Кроны кладбищенских деревьев (они были синтетические, но мало кто о том знал) заливало яркое солнце, точнее, его искусная голограмма, проецируемая на малый купол кладбища несколькими проекторами. В хозяйстве Овала поддерживалось даже некое подобие смены сезонов. Сейчас над могилами стояла весна. У вырытой могилы причитала мать Стоуна, неопрятная жирная старуха. Тут же стоял священник церкви Седьмой Станции. В Седьмую Станцию верил, по утверждению матери, Стоун, хотя никто из присутствующих такого за ним не замечал.
Хесус болтался почти у самого входа на кладбище в компании таких же малолеток без веса и значимости. Он входил в команду только по территориальному принципу и даже не участвовал ни в одной крупной драке или другом деле. На похороны он пришел, чтобы не выделяться, хотя Стоуна видел лишь несколько раз и лично знаком не был. Тем не менее Хесус надел свой лучший костюм, из которого вырос лишь чуть-чуть, и смотрелся на фоне растрепанных разноцветных сверстников скорбно и солидно.
Видимо, именно поэтому его и заметил Тоби.
Когда церемония закончилась и двое киберов стали забрасывать могилу землей, Хесус вышел на улицу, где был остановлен водителем Упаковки, хмурым волосатым мужчиной.
— Что случилось? — спросил Хесус.
— Сядь в машину и сиди там, — велел водитель, подтолкнув его к открытой дверце небесно-голубого «Бьюика». Хесус с опаской сел на мягкое сиденье. В салоне пахло мятой, впереди бормотал монитор, шел футбольный матч в антигравитационном поле.
Спустя пару минут появился Упаковка.
— Подвинься, — сказал он. Хесус подвинулся.
— Закрой дверь.
Хесус закрыл дверь. «Бьюик» тронулся и медленно поехал вдоль замусоренного тротуара.
— Ты — парень Кристов, точно?
— Да, сэр, — сказал Хесус.
— Без сэров. Тут Европейский Купол, а не какой-нибудь долбаный Британский и Американский, уж точно, парень, — улыбнулся Тоби. — Зови меня Тоби.
— Хорошо, Тоби.
— Ты болтаешься без дела, так ведь? Я видел тебя с этими придурками — Флипом, Пузырем, Болтом… Кончай с ними шиться. Дальше, чем ограбить газетный автомат, они не пойдут. Тебе это надо?
— Не надо.
— Правильно рассуждаешь, парень. Разумно. К тому же ты не кибер, не совал в себя эти модные штучки, я проверял… Поэтому ты мне и нужен. Для тебя не секрет, кто такой Тоби Упаковка, правда?
— Н-ну… Да, наверное.
— В этом районе много что продается и покупается, и не все ты можешь приобрести в супермаркете. И то, что нельзя приобрести в супермаркете, продаю я. «Гарь», Ди-Си, «ноакс», «матрикс» — все, что хорошенько вставляет. И не только на этом уровне. Не говоря о том, что хорошенько стреляет, разумеется. Но про пушки и прочее я с тобой рассуждать не буду, а вот про дурь поговорю. Мне нужен надежный человек, который мог бы делать для меня всякие вещи. Например, отвезти небольшой груз туда, куда я скажу. Что за груз, ты понял, да, парень?
— Понял, Тоби.
— Вот так.
«Бьюик» свернул и поехал по бульвару. Среди изломанных худосочных полуискусственных тополей, к каждому из которых были приставлены дешевые инициаторы роста, ржавел остов бронетранспортера — напоминание о прошлогодних межквартальных беспорядках.
— Бардак… Никак не могут убрать, — посетовал Тоби и вернулся к разговору: — Платить я тебе буду хорошо, так что на твоем месте, парень, я бы не задумывался. О! Да если бы мне в твои годы сделали такое предложение, я бы обделался, честно тебе говорю! Ты этого, конечно, не делай, здесь дорогая обивка… Хе-хе. Ну, ты согласен?
— Да, — сказал Хесус.
На следующее утро его вызвал Флип и поинтересовался, поедет ли он в салон «Ромеро», где презентовали новую игру и можно было порубиться на халяву, что в трущобах встречается не на каждом шагу.
— Извини, Флип, я занят, — сказал Хесус, вспомнив вчерашнее пожелание Тоби быть под рукой.
— Зря. Там будут «Косые», можно прилично подраться.
— Пошел к черту, Флип, — буркнул Хесус и отсоединился. И правильно, потому что ему сразу позвонил Вонючка Мпенза, один из клевретов Упаковки. Не тратя времени на предисловия, он заявил:
— Через сорок минут на пятой линии, возле старого супермаркета, желтый «Кайман». Понял?
— Понял, — сказал Хесус.
Старый супермаркет все собирались снести, да никак не сносили. Одно время там ютились бомжи, но полицейские облавы вынудили их переместиться в другое место. Потом там недолгое время находился кружок педофилов, а с введением шестнадцатого пункта в кодекс патруля, позволяющего стрелять на месте за сексуальные преступления, и педофилы ушли в небытие, после чего здание тихо-мирно ветшало и кренилось. Периодически там кого-нибудь насиловали или резали, жильцы окружающих домов писали гневные письма в муниципалитет района, но ничего не менялось. Это же трущобы.
Над входом все еще висела огромная полинявшая афиша фильма «Парикмахер из Сибири». Что это за дерьмо, Хесус не знал, — наверное, какая-то старая картина. Судя по афише, историческая. На исторические фильмы Хесус не ходил, только на неовестерны и космические боевики, ну, еще на комедии. Три раза он был в порнокинотеатре «Квест», но ему не понравилось: цены большие, а ощущения те же, что у Флипа на приставке. Приставка, конечно, штука не совсем легальная, а родители Флипа могут надрать ему задницу, если узнают, но Хесус потихоньку и сам мечтал о такой.
Что ж, теперь, работая на Упаковку, ее вполне можно будет купить…
Желтый «Шевроле-Кайман», покрытый пылью, затормозил у фонарного столба, исписанного граффити. В открытое окошко высунулась косматая рожа, и Хесус вздрогнул — это оказался не кто иной, как Пузан Рози.
Пузан был личностью эпической. О нем ходили самые ужасающие слухи, в том числе касаемо его половых и гастрономических предпочтений. Выглядел Пузан соответственно: заросшая бурым спутанным волосом голова с еле намеченными отверстиями глаз и проплешиной низкого лобика, бочкообразный торс, мускулистые руки (все такое же косматое), кривые ножки… Особенно отталкивающей была его пасть, неожиданно распахивающаяся на мохнатом лице и усеянная ярко-зелеными флюоресцирующими клыками. По слухам, операцию по вживлению клыков Пузан делал где-то очень далеко еще в юные годы, когда (опять же по слухам) служил в армейских спецчастях. Возраста Пузана Рози никто толком не знал, а работал он с незапамятных времен на самых плохих парней в округе.
Хесус никак не ожидал, что его водилой будет Пузан.
Пузан же, напротив, рыкнул что-то ободряющее и махнул ручищей, приглашая его в машину.
Хесус забрался на заднее сиденье и велел себе успокоиться. В конце концов, Пузан еще никого не съел, что бы там о нем ни рассказывали, и сюда он приехал по заданию Упаковки. Они — напарники, вот оно как. Я и Пузан. Вот уж прозвучит! Вечером намекну Флипу и придуркам, что, пока они рубились в игрушки, я работал с самим Пузаном Рози».
От этой мысли Хесусу тут же полегчало. Еще более смягчил обстановку сам Пузан, протянувший Хесусу жвачку.
— Без дури, — буркнул он. — С дурью нельзя. Работа.
Хесус сунул в рот жвачку, оказавшуюся мятной. В салоне пахло потом, пивом и какой-то химией.
— Тебя звать Хесус? — осведомился Пузан.
— Ага.
— А меня Пузан. Да ты знаешь.
— Точно.
Пузан громко рыгнул и почесал брюхо, торчавшее из-под разошедшихся пол кожаной куртки-безрукавки.
— Постоим тут минуту, еще один человек подойдет, — пояснил он. — Может, радио включить? Только я радио не люблю. По радио всегда голубые поют. Не осталось ни одного приличного клуба, где нормальные люди поют свои нормальные песни. Вот ты, я вижу, черный парнишка. Ты знаешь ваши черные песни?
— Ну… бабушка пела как-то. Только я не помню точно слова, — признался Хесус.
— Вот. Не помнишь… — Пузан снова рыгнул, деликатно отвернувшись к окну. — Ничего люди не помнят… Куда катится мир! Ты не скажешь мне, парнишка, куда катится мир?
— Угадай. Подсказываю: первая буква «з», последняя — «а».
— Задница?
— Правильно! — обрадовался Пузан и снова рыгнул. — Вот видишь, — пожаловался он. — Каша из пластика, мясо из дрожжей, хлеб из дерьма… Пиво — ПИВО!!! — из какой-то мочи, от которой все мы сдохнем рано или поздно. Ладно, черт с ними, вон идет наш приятель.
«Нашим приятелем» оказался Бенни Маккарти, чернокожий из соседнего с Хесусовым жилого блока. Пару лет назад он играл в тяжелый баскетбол, но выбыл из-за травмы и с тех пор занимался не слишком хорошими делами.
Он погрузился на заднее сиденье и хлопнул Пузана по плечу:
— Здорово, толстый! А это что за тип?
— Парнишку зовут Хесус. Новый человек Тоби.
«Новый человек Тоби»… Хесусу понравилось, как это звучит. Отныне он — не просто черный мальчик с улицы, а человек Тоби, и каждый должен разговаривать с ним, как с человеком Тоби.
Впрочем, весь пафос сразу разрушил Бенни, заявив:
— Какой это на хрен человек Тоби? Это поганый сынуля Кристов, я его отлично знаю.
— Тебе не все равно? — спросил Пузан.
— Да нет… Все равно, в принципе. Хрен с ним. Куда едем?
— Парнишку закинем в Бедлам, а потом тебя отвезу.
— Ни хрена. Сначала везем меня, потом этого молокососа. Иначе я опоздаю. В Бедламе пробки еще те, даже по верхнему ярусу хрен проскочишь.
— Как скажешь, — пожал плечами Пузан.
— Только сначала я сяду вперед.
Водить Пузан умел, ничего не скажешь. «Кайман» сновал меж несущихся по автостраде-53 автомобилей и прочих самодвижущихся аппаратов с редкой здесь скоростью. Бенни курил, высунув локоть в окно, а Хесус трясся на узком заднем сиденье — конструкторы «Каймана» явно не позаботились об удобствах пассажиров, сидящих сзади, — и старался не думать, что случится, коли очередной маневр Пузана Рози не удастся и их стукнет хотя бы во-он тот контейнеровоз ярко-оранжевого цвета мочи после приема дозы «пинко».
Но контейнеровоз их не стукнул, а дорожный полицейский на перекрестке хоть и тормознул, но всего лишь поздоровался с Пузаном и взял у него какой-то пакетик.
— Что за шпендрик? — кивнул полицейский на заднее сиденье, где ютился Хесус.
— Хороший парнишка.
— Ну-ну, — неопределенно сказал полицейский.
Наверное, Хесус стал бы полицейским, будь У него все в порядке со здоровьем. К сожалению, по семи пунктам он не проходил, и потому в подготовительное училище его не взяли. Мать тогда очень расстроилась, а ведь сейчас он тоже мог бы вот так стоять на перекрестке, рядом с тяжелым черно-белым трициклом, украшенным мигалками и ультразвуковыми глушилками, с пистолетом на поясе, в блестящем шлеме, очках-визорах… Возможность стать полицейским была единственной возможностью вылезти из трущоб. Или хотя бы вести и тут нормальное существование.
«Ладно, я и у Тоби устроюсь не хуже, — решил Хесус. — Вот только бы поменьше таких уродов, как Бенни, которые в ноль тебя не ставят…»
Тот как раз повернулся к нему и спросил, выдохнув мутное облачко дыма:
— А с чего это ты, малец, перестал теребить банан и занялся настоящей мужской работой?
— Потому что у меня есть достойный сменщик, — нагло ответил Хесус.
— И кто же?
— Ты.
Пузан заржал, Бенни подумал мгновение и тоже заржал.
— Он сказал, что ты будешь вместо него теребить банан, — прохрюкал Пузан, толкая Бенни в бок.
— Каков подлец!
— А ты думал!
— Чего вы смеетесь? — спросил Хесус, который счел шутку неудачной и приготовился к разборкам. Потом хмыкнул и сам засмеялся.
— Ты хитрый хрен, — сказал Бенни, выбрасывая окурок в окошко. «Кайман» стоял в пробке. — Считай, ты мне начинаешь нравиться. Но больше не говори так.
— Как?
— О том, что я буду теребить банан…
Они снова заржали, и Хесус подумал, что они с приветом. Но не такие уж плохие парни, особенно Пузан. Да и Бенни, с которым он и раньше вполне мог познакомиться, но почему-то не стал… Или не смог? Да, черта с два Бенни стал бы знакомиться с таким недомерком. Зато теперь они едут в одной машине, и он сейчас даже попросит у Бенни закурить.
— Угости сигаретой, Бенни.
— Держи. — Тот протянул Хесусу пачку «Мишн» и дешевую зажигалку. Хесус закурил.
Бар «Оксиген» располагался в приземистой пирамиде. Раньше тут находился то ли банк, то ли чей-то офис, но потом, после очередных беспорядков, деловой люд отсюда ушел, а пустовавшее здание прибрал к рукам человек по имени Фрэнсис П. Оксиген. Потому-то бар так и назывался.
— Я быстро, — сказал Бенни и выскочил из машины, как только Пузан припарковал ее на почти пустой стоянке.
— Веселый парень, — сказал Пузан, глядя ему вслед. — Как его до сих пор не пристрелили? У нас был один такой в роте. Тоже черный. Черные парни, они веселые… Ты не подумай, я ничего не имею против черных, — добавил он, через плечо оглянувшись на Хесуса. — У меня знаешь сколько было черных подружек?
— А я ничего, — сказал Хесус, жуя.
— Вот в западных кварталах, там вашего брата не любят. Хотя чего бы это… Ты не хочешь промочить горло, пока он там возится?
— А что у меня за задание? Никто ничего не сказал…
— Я тебя подброшу в Бедлам, там выйдешь из машины и пойдешь в магазин Вильямса. Скажешь Вильямсу — такой тщедушный тип с длинными патлами, — что ты из клуба «Серсо». Он тебе даст сумку, которую ты отвезешь уже не на мне, а на монорельсе на бульвар Второй Экспедиции, дом 98, квартира 1004. Там будет ждать девчонка, отдашь сумку ей, она отдаст тебе деньги. И домой. Деньги на монорельс есть?
— У меня ученический жетон. Поддельный…
— Вот тебе монета. — Пузан сунул несколько банкнот. — Из суммы, что даст тебе та девчонка, возьмешь пятьдесят, остальное вези домой и жди указаний. Вот и вся диспозиция. А теперь давай промочим горло.
Хесус вошел в бар окрыленным. Пятьдесят монет вот так, за поездку через город, плюс возможность провести время с девушкой, плюс останется какая-то мелочь из того, что дал на проезд Пузан…
Отлично!
Все просто замечательно!!!
Не нужно будет клянчить деньги у родителей, не нужно таскаться по улице с тупицей Флипом (который в глазах Хесуса падал все ниже и ниже), все будут смотреть на него с уважением и боязнью, потому что он работает на Тоби Упаковку… Надо бы еще завести себе пистолет, хотя бы такой, который разрешают носить легально, а там посмотрим.
— Двести горючего мне и пиво парню, — велел Пузан, опускаясь на большой круглый табурет у стойки.
Хесус хотел было возразить и попросить что-нибудь поударнее, но Пузан предостерегающе поднял руку:
— Тебе работать. Отрываться будешь вечером. Не хватало, чтобы тебя замели пьяного с мешком наркоты. Это будет анекдот, только тебя потом прикончат.
Бар был как бар, в своем районе Хесус посещал с десяток таких же. В углу — игровые автоматы, бармен, как и все бармены, усатый, лысый и флегматичный, на стене — автомобильные номера и древние необъемные порноснимки. Публики почти нет, только три каких-то юнца и старуха пьет бурду — кофе, что ли…
Пиво оказалось холодное, но слабое. Хесус не стал спорить на этот счет, решив, что Пузану виднее. Бенни все не появлялся. Интересно, он в подсобке за спиной у бармена или тут есть еще какие-то потайные ходы и помещения?
В баре было много всего, но Хесус о том не знал. Как не знал и о том, зачем Бенни Маккарти приехал в бар «Оксиген» и что из всего этого получится в ближайшие несколько минут…
То, чего не знал Хесус, но о чем мог бы ему рассказать Бенни Маккарти.
В мусорном контейнере у черного хода кто-то опять рылся. В голове сразу же всплыла читанная в «Диспетч» история о вампире из Айронсберри, и Бенни пожалел, что оставил пистолет дома, но тут сквозь шуршание пластиковых пакетов послышалось характерное поскрипывание давно не смазываемых суставов и шипение дряхлого динамика.
Робот-побирушка.
Заслышав шаги Бенни, робот повернулся к нему и трескуче сказал:
— Извините, сэр! Я просил бы в этот трудный для меня час протянуть руку помощи! Не найдется ли у вас десяти кредиток или пинты масла? Я стар, мои суставы изношены, а механизм координации нарушен… Я не в состоянии прожить на мизерное пособие, выделяемое комитетом социальной защиты роботов… Коррозия преследует меня по пятам…
— Иди, иди, — недовольно буркнул Бенни, открывая дверцу машины. — Бог подаст.
Робот вернулся к своему контейнеру, что-то бубня под нос, а Бенни завел мотор и вывел «шеви» из переулка на практически пустой по ночному времени бульвар. Под корявыми голыми деревьями бродили тени — продавцы дури и компьютерных штучек встречались с клиентами. Чуть дальше, возле светящейся витрины стереокино, переговаривались проститутки в сверкающих нарядах. Метрах в пяти возле машины скучал патрульный полицейский, попивая кофе из пластикового стаканчика. На бульваре Гора все было как всегда.
Стоянка около «Беатрис» была заполнена мини-мотоциклами, поодаль стоял малиновый «Кадиллак» Стоппарда. Остальные либо добирались своим ходом, либо еще не прибыли. Бенни припарковал машину, проверил, надежно ли заперты дверцы, включил сигнализацию и «автобульдога» и направился в бар.
Отвратительного вида подростки в ослепительно белых куртках сосали у стойки коктейли с фэнтезином и ПП-66 — очевидно, это была одна из местных мотоциклетных банд, которые постоянно ссорились между собой. Из скрытых динамиков звучала поганая ноющая музыка, словно сыгранная на бормашинах. Не обратив на сопляков внимания, Бенни кивнул бармену — сегодня работал Джорди — и прошел в отделенный тяжелой занавесью зал.
Все были здесь. Стоппард и Лири пили пиво за своим любимым столиком, Барт надувал возмущенно мигающего огоньками «Военно-воздушного ветерана», а Волосатый и Уэбстер играли в старый добрый бильярд.
— А вот и Бенни, — сказал Волосатый, уставив кий ему в грудь, словно дробовик. — Привет, Бенни.
— Привет, парни. — Бенни поздоровался со всеми за руку и присел за столик.
— Попей пива, — предложил Стоппард, подвигая свою кружку. — Еще не все собрались.
— Разве?
— Ждем одного парня, из-за которого и случилась сегодняшняя вечеринка. Не буду тебе ничего заранее рассказывать, чтобы потом не повторяться, но это должно быть интересно. Если, конечно, он не сдрейфит и придет. — Стоппард взглянул на тонкую пластинку наручных часов «Картье». — А он, кстати, опаздывает уже на три минуты.
— Как думаешь, «Гиббоны» возьмут кубок? — влез с неизменными разговорами о тяжелом баскетболе Лири.
— После того как им запретили брать русских? — фыркнул Бенни. — Вот уж вряд ли. Скорее, кубок светит «Вампирам».
— «Вампирам»? Ты хочешь сказать, что Бернтон и Эдмундссон сделают им игру? — вскипел Лири. — Да они держат мяч, словно обожравшиеся дури шлюхи! Ты видел, как они играли с «Ниггерами»?
— Тихо, тихо, — успокоил его Стоппард. — Вот и он, наш чудный парень.
Вошедший выглядел в баре лишним и неуместным в своем светло-коричневом костюме от Чедвика и сияющих туфлях из натуральной кожи. По брючине его расплывалось пенистое пятно — не иначе, кто-то из мотохулиганов плеснул потехи ради коктейлем. «Чудный парень» рассеянно озирался по сторонам, словно бы ища кого-то и не находя.
— Мистер Кроун, сэр! Я здесь! — громко сказал Стоппард и поднял руку с бокалом. «Чудный парень» близоруко сощурился, заулыбался и прочапал к ним, выписав сложный вираж между катающим шары Волосатым и громящим «Ветерана» Бартом.
— Здравствуйте, мистер Стоппард. — Кроун протянул руку. — Здравствуйте, сэр. Здравствуйте, сэр.
Бенни пожал его потную ладошку. «Чудному парню» с виду было лет тридцать, и он походил на банковского работника среднего звена либо на адвоката не из особо известных.
— Это — мои компаньоны. — Стоппард кивнул на сидящих. — Мистер Маккарти, мистер Лири. Вот тот господин, столь любящий боевые игры, — мистер Барт. А эти двое бильярдистов — мистер Уэбстер и мистер Франческоли.
Волосатый глупо хихикнул. Мистером Франческоли его называли охранник в тюрьме в час прощания и налоговый инспектор.
— Присаживайтесь, мистер Кроун. — Стоппард придвинул свободный стул. — Господа, мистер Кроун — ответственный сотрудник Трансатлантического банка. Мы с ним познакомились случайно при обстоятельствах, к нашей сегодняшней встрече отношения не имеющих, не так ли, мистер Кроун?
Кроун растерянно кивнул.
— А собрались мы потому, что мистер Кроун хочет сообщить нам одну важную вещь. Эй, парни! — позвал Стоппард. — Давайте-ка бросайте свои игры и идите сюда.
Когда все «компаньоны» расселись вокруг, Кроун прокашлялся и сказал:
— Вообще-то дело пахнет крупной суммой…
— Сколько? — без обиняков спросил Барт.
— Я полагаю, что-то около десяти миллионов.
— Десяти миллионов чего? — поинтересовался Уэбстер, закуривая. — Если старых, то я еще подумаю.
— Нет-нет, — встрепенулся Кроун. — Около десяти миллионов универсальных кредитов Анклава. Я думаю, даже немного больше.
— Так. — Барт поскреб щеку. — Это будет по миллиону четыреста на каждого. Примерно.
— Хорошее дело, — одобрил Уэбстер. — рассказывайте дальше. Я не уверен, что они вот так просто где-то лежат и ждут, чтобы мы их поделили.
— Разумеется, — улыбнулся Кроун. — Эти десять миллионов вообще пока не существуют в природе. Существует вещь, которая стоит таких денег, и человек, который не прочь эту вещь купить. И вещь эта сегодня хранится в нашем банке.
— Постойте, — осенило Бенни. — Вы, часом, не об архиве Исибаси говорите? Читал я что-то подобное…
— О нем, — подтвердил Стоппард.
— Тогда о каких десяти миллионах может идти речь? О миллиардах!
— Да, но где вы найдете безумца, который купит архивы, мистер Бенни? — Кроун смотрел на него, как на слабоумного ребенка, и Бенни заткнулся. Действительно, реальная стоимость архивов во много раз выше десяти миллионов, но найдется ли желающий их купить? А если кто-то предлагает за них десятку, то и надо брать десятку.
— А что это вообще такое? — спросил Волосатый, он же мистер Франческоли.
— Масаси Исибаси — промышленник, который скончался два года назад. Разработчик ряда новейших компьютерных систем и программ, талантливый конструктор, поэт… В своем завещании он распорядился передать все архивы — а в них содержится масса информации, сверхценной для этой отрасли, — единственной дочери. Но беда в том, что его дочь через две недели после смерти отца погибла в авиакатастрофе. Этот кошмарный случай, когда самолет ТВА не вписался в причальный шлюз и врезался в край Азиатского Купола.
— Стало быть, наследников у покойного старика теперь нету, — заключил Волосатый.
— Именно так. Но и это было предусмотрено в завещании, — торжественно сказал Кроун. — В случае, если единственная наследница погибнет, что и произошло, архивы передаются на хранение Трансатлантическому банку, где и пребывают на протяжении сорока лет, после чего они должны быть преданы огласке.
— Ничего не понимаю, — скривился Барт. — Какой в этом смысл?
— Видимо, старик наизобретал что-то такое, что доверил бы только дочурке. Опередил, так сказать, свое время, — пояснил Уэбстер.
— Точно, господин Уэбстер, — согласился Кроун. Бенни обратил внимание, что пятно на его брюках почти высохло, но приобрело ярко-розовый цвет — видно, коктейль был с изрядной дозой ПП-66.
— И вы, стало быть, намерены их спереть, — продолжил мысль Барт. — Классная идея.
— Не так уж она и хороша, — скромно сказал Кроун. — Дело в том, что архивы записаны на микрокристаллах. Чтобы их распаковать, нужно знать код. Так получилось, что его знали дочка старика и я.
— С чего бы вдруг? — спросил Уэбстер.
— Через сорок лет архивы пришлось бы вскрыть, и кто-то обязан был знать код. Разумеется, он хранится в записанном виде вместе с архивами, но, чтобы его прочесть, нужно знать другой код, так что вся эта история очень запутана и человек со стороны просто не сможет получить никакой информации.
— Почему это вам так доверяли? — недоверчиво прищурился Лири.
— Я — племянник Тауншенда, президента банка. У меня хорошие перспективы. Не исключено, что я сменю его на этом посту.
— Так на кой хрен тебе эти деньги, приятель? — расплылся в улыбке Волосатый. — Подсидишь дядюшку, тебе эти миллионы будут что мне жестянки для пивного автомата.
— Это еще когда будет, — резонно возразил Кроун. — А обстоятельства сложились так, что деньги мне нужны именно сейчас. Если можно, я не буду говорить зачем.
— А нам и неинтересно, — буркнул Волосатый. — Зачем нам знать, куда ты денешь свою жесть.
— Это еще не все. Возможно, я бы никогда не решился на подобную акцию, если бы не совершенно случайно подвернувшийся покупатель. Я долго раздумывал, а потом решил: почему бы нет? Тогда я связался с мистером Стоппардом, ввел его в курс дела, и вот мы все здесь.
— Заманчиво, — сказал Уэбстер. — Очень заманчиво. Но я не слышу ничего о том, как нам раздобыть эти архивы. Мы их можем вскрыть, мы их можем продать, но их у нас пока нет. И я подозреваю, что добраться до них ой как сложно. Поправьте меня, мистер Кроун, если это не так.
— Все так, — согласился Кроун. — Архивы хранятся в блоке номер один, в главном корпусе банка. Но на следующей неделе, а именно второго августа, там будет проводиться профилактика. Это ежеквартальное мероприятие, и на время его проведения, чтоб вы знали, все хранимые объекты с индексом выше «В-2» транспортируются в резервный блок, который находится достаточно далеко от блока один — на Дезерт Стормлайн. Только что я открыл вам большую банковскую тайну, господа, надеюсь, вы это оцените. Перевозят объекты в простом банковском фургоне под усиленной охраной, но без особой помпы, чтобы не привлекать лишнее внимание. Так что теоретически перехватить груз не составляет труда. Плюс к тому вы имеете шансы получить много других ценных вещей, которые меня не интересуют, и распорядиться ими по своему усмотрению.
— Я так понимаю, сумма вознаграждения увеличится? — поднял брови Барт. — Что ж, это интересное дело. Давайте подробнее, сэр. Что там за фургон с охраной?
— В девять часов утра фургон забирает из блока объекты. Это стандартная банковская машина — тяжелый черный «Субару» с номером «16» на борту. Экипаж — водитель с охранником впереди, трое охранников в фургоне, все в бронежилетах ЛК и в защитных масках. Вооружение — пистолеты, автоматы М-77, гранаты с паралитическим газом. Далее — усиленная охрана. Впереди движется автомобиль с четырьмя сотрудниками службы безопасности банка. С виду это простая легковушка, но на самом деле там стоит усиленный кузов, пуленепробиваемые стекла и мощный мотор. Такая же машина идет сзади. Я не знаю, какие конкретно это будут машины, но в гараже службы безопасности есть девять автомобилей, использующихся для этих целей. Да и, собственно, все они одинаковые… Но я дам вам их полное описание на днях.
— Значит, еще восемь рыл с оружием, — заключил Бенни. — Надеюсь, это все?
— Есть еще вертолет, — скромно сказал Кроун. — Вертолет с эмблемой службы новостей Эй-эн-ди, который контролирует ситуацию с воздуха. На нем установлена автоматическая пушка и пусковые рамы для управляемых ракет.
— Твою мать! — восхищенно выругался Волосатый. — Это ж целая война! Кстати, разве использование такого вооружения в куполе не запрещено?
— Запрещено. Но это же банк. И это война, — согласился Стоппард. — И мы должны придумать, как эту войну выиграть без потерь. Я думаю, это вполне реально.
Все некоторое время помолчали, только слышно было, как попискивает в одиночестве «Военно-воздушный ветеран».
— Вы нам не рассказали о покупателе, мистер Кроун, — сказал Лири. — Согласитесь, это немаловажная информация.
— Позвольте пока об этом не говорить, — поднял руку Кроун.
— Ладно, — отрезал Стоппард. — Будем обсуждать программу-минимум. Мистер Кроун, вы можете идти. Если нам понадобится дополнительная информация, мы с вами свяжемся.
— До свидания, господа. — Кроун откланялся и ушел.
— Если этот тип не наврал нам, то на следующей неделе мы станем оч-чень богатыми людьми, — не обращаясь ни к кому конкретно, пробормотал Барт.
— Ага. И всего-то надо: прикончить целый взвод охраны, сбить вертолет и распотрошить банковский фургон, — ехидно добавил Лири. — Ты представляешь себе, как это сделать?
— Ну, вертолет действительно можно сбить, — деловито сказал Волосатый. — Я знаю парня, который может продать нам переносной зенитный комплекс «Ассегай». Юаровский, совсем свеженький, в смазке.
— Ты всерьез собираешься сбивать вертолет из переносного ЗРК? — уставился на него Лири.
— А почему бы и нет? Уверен, у меня получится. Я воевал за Тринидад, в островном куполе, стрелял из похожей штуки.
— Ну вот. Штатный зенитчик у нас уже есть, — подытожил Стоппард. — Ладно, давайте не будем терять время в этой дыре и распределим задания. Волосатый, занимайся своей зениткой. Постарайся найти этого торговца до утра и сообщи, сколько он хочет. Бенни, утром повертись возле банка и посмотри, что там и как. Барт, Уэбстер, подумайте насчет вооружения. Вы слышали, что сказал этот хлыщ. А мы с Лири прощупаем этого героя — тот ли он, за кого себя выдает, и чего он нам мог не сказать. Заметано?
— Заметано, — сказал за всех Барт.
— И еще нам нужен специалист по электронике. Вернее, не то чтобы специалист, а умный человек, который не даст себя и нас обуть. Мне плевать на дополнительную долю, но нам нужен профессионал.
— Заметано, — повторил Барт и звучно икнул.
После ухода из спорта Бенни работал в небольшой гостинице «Родео» мастером по peмонту раздаточных автоматов. Так называлась его должность официально. На самом деле автоматы чинили мастера из компаний, которым они принадлежали, а Бенни совершал редкий мелкий ремонт. В остальное время он был мужиком по вызову. Полуофициально. Совсем неофициально он занимался делами, о которых не принято говорить вслух.
В любом отеле, маленьком или большом, всегда есть женщины, которые ищут приключений. И если мужик в таком случае идет в ближайший бордель или кабак, то баба, как правило, боится нарваться на маньяка и начинает искать клиента поблизости. Портье и всяческие коридорные на эту роль не годятся, ибо несут свой тяжкий крест и отвлекаться возможности не имеют. И тут появляется Бенни.
В эту ночь заказов вроде бы не поступало. Бенни сидел в холле с номером спортивного журнала в руках и болтал с ночным портье по имени Эксл, который ему искренне завидовал.
— Ну, и как они в основном? — спрашивал Эксл, нависая над своей стойкой.
— Шлюхи и есть. Они, знаешь ли, мало чем друг от друга отличаются, — философски ответил Бенни, шурша пластиковыми листами. — Что у тебя, девки не было, что ли?
— Есть и сейчас. Но она-то мне не платит…
— И радуйся. По крайней мере, тебе не надо иметь с ней дело, когда тебе этого не хочется.
И вообще, я люблю баб, но не тех, которые мне платят за это деньги. Лучше я сам заплачу и буду знать, что я — покупатель, а она — товар, а не наоборот. Ну, может, задаром я бы тоже согласился… Эксл проглотил слюну.
— Если хочешь, я переговорю с Ирвином, будешь меня подменять, — радушно предложил Бенни, прикидывая, что Эксл может пользоваться успехом, особенно у пожилых леди. Что-то в нем есть такое детское, невинное…
— Это было бы неплохо. С меня тогда вечер в «Парадизе», — расплылся в улыбке Эксл.
Конец смены был в пять утра, и Бенни сменил Брюс — неразговорчивый здоровенный парень с улыбкой питекантропа. Он получил журнал, словно эстафетную палочку, и грузно рухнул в кресло.
Бенни зашел в кафе при гостинице, выпил чашку поганого синтетического кофе «Ямайка» и проглотил две стимулирующие таблетки. Потом уселся в свой «шеви» и поехал посмотреть на банк.
Трансатлантический помещался на юго-западной окраине города, среди утопающих в искусственной зелени коттеджей. Это был один из немногих на нижнем уровне благоустроенных районов, жители которых активно, часто с оружием в руках, сопротивлялись нашествию придонной «грязи». Несколько стеклобетонных кубов, над ними реет огромная голографическая эмблема. Стоянка заполнена разномастной техникой, а вон и ворота. Оттуда, надо полагать, и выезжают обычно банковские фургоны.
Бенни заметил на противоположной стороне улицы какую-то забегаловку, подъехал туда, взял коку и бутерброд с фрикадельками и принялся спокойно завтракать, наблюдая за происходящим вокруг.
Во всей истории с архивами Исибаси было куда больше смысла, чем казалось с первого взгляда. И разумный человек Стоппард собрал всех, кому мог доверять и кто мог оказаться полезным.
Барт вроде бы собирался завязывать, но у него семья, дом, дочь в колледже. При этом Барт отличный стрелок и драчун, светлая голова и честный товарищ.
Волосатый, конечно, не из мудрецов, но зато хорошо разбирается в оружии. Достаточно ему две минуты повертеть в руках самую замысловатую пушку, и он уже сумеет ее зарядить, починить и, естественно, кого-нибудь с ее помощью прикончить. За Волосатым нужен глаз да глаз, потому что самодеятельность не для него, но в остальном недостатков у этого парня нет. В такую интересную заварушку он полез бы даже бесплатно, а уж за деньги…
Уэбстер — тактик. Причем молниеносный тактик. Даже если бы он не был классным водителем, без него операция не обошлась бы.
К тому же он близкий друг Стоппарда, если только такое понятие существует.
Лири… Вот без Лири можно было бы и обойтись. Как огневая единица он не лучше и не хуже кого-нибудь другого. Особых мозгов у него тоже не водится. Почему Стоппард позвал именно Лири, можно только догадываться. Что ж, под его ответственность…
И сам Бенни. После отсидки в Уайт Фоллз вроде нет особенного желания вновь встревать в авантюру со стрельбой, но ублажать наглых телок в «Родео» тоже не самое лучшее времяпрепровождение. Смертной казни сейчас нет, тюрьмы Бенни не страшился, а если прикончат в перестрелке… Что ж, в конце концов, умирать не так уж и больно.
— Мистер?
Коп. Патрульный коп, молодой, рыжий, вон и трицикл стоит у тротуара — большой белый «Кавасаки» с лихо изогнутым щитом и дробовиком в специальном креплении. Однажды Бенни видел, как такой дробовик вставили копу в задницу и нажали на курок. Омерзительное зрелище.
— Что такое, офицер? — Бенни стер салфеткой соус с нижней губы.
— У вас задний номер сбит. Болтается на одном болте, — с улыбкой сказал коп. — Наверное, дети хотели стащить.
— Чертовы коллекционеры, — проворчал Бенни, вылезая из машины. Он присел у заднего бампера. Действительно, номерная пластина криво висела на одном болте.
— Вот видите, — сказал подошедший коп. — У вас есть подходящий ключ? Могу одолжить.
— У меня нет запасного болта, — вздохнул Бенни. — Я прикручу проволокой, а потом дома прикреплю посолиднев. Спасибо, офицер.
— Ерунда. — Коп кивнул и пошел к своей тарахтелке. Бенни еще застал времена, когда копы ездили на двухколесных «Харлеях». Не сказать что это прибавляло им народной любви, но выглядело все-таки приличнее.
Бенни допил коку, поискал мусорный контейнер, не нашел и осторожно затолкнул упаковку носком ботинка под машину. За это могли впаять денежный штраф, но снаряд два раза в одну воронку не попадает, да и коп уже отъехал.
«Что ж, значит, будем грабить фургон», — решил Бенни.
Волосатый радовался как ребенок. Он гладил зеленопятнистый металл переносного зенитного комплекса и бормотал:
— Ракета! Вот это ракета!
«Ассегай» помещался в небольшом сером ящике из толстого пластика с набитыми через трафарет индексами и надписью «Претория». Хозяин «Ассегая», толстый черномазый лет сорока, привез его полчаса назад на старом «Понтиаке», долго торговался и в конце концов уступил цацку за три тысячи плюс какие-то списанные с него долги, о которых знал только Волосатый. Негр не интересовался, зачем им такая штука, и Волосатый заверил, что он — человек надежный.
— Послушай, после того как мы собьем этот вертолет, полгорода будет искать парней с таким вот причиндалом. Где гарантия, что твой черный друг нас не сдаст? — спросил Лири, ковыряя в зубах.
— Он продает такое дерьмо по десятку в неделю, — сообщил Волосатый. — Не думай, что мы одни такие умные и сбиваем вертолеты.
— А кто их еще сбивает?
— Не знаю. Может, есть любители. Или кому-то не нравится, что причальный шлюз находится слишком близко от его дома.
— Ладно, черт с ним. Ты уверен, что сумеешь попасть? Другой ракеты нет.
— Сумею. На Тринидаде я сбил «Ми-67» на высоте полмили. Видел бы ты, как он загремел оттуда.
Уэбстер тем временем раскладывал на столе автоматическое оружие — в основном короткие модернизированные «Калашниковы».
— Я знаю парня, который нам нужен, — сказал Барт.
— Ну так тащи его скорее сюда.
— Есть проблема…
— Что с ним такое? — нахмурился Стоппард. — Он гомик? Кибер? Подался в монахи?
— Хуже. — Барт помолчал. — Он русский.
— Черт тебя подери, и это проблема? Тут вокруг живет, наверное, миллион русских! — Стоппард обвел стены рукой.
— Это не русские. Это иммигранты из Российского Анклава, которые не знают, чем им заняться. А этот — настоящий русский, из России. Во что-то он там вляпался, теперь крутится здесь.
— А откуда информация? Может, он просто еще один ублюдочный неудачник?
— Нет, он знает толк в тачках и умеет стрелять.
— И где он?
— На горшке сидит, — сказал Барт, ухмыляясь.
— В смысле?
— В смысле пошел в туалет. Сейчас придет сюда.
— Как его зовут?
— А хрен его знает, простодушно сказал Барт. — Немолодой мужик… Я доверяю немолодым мужикам. Сказал, чтобы звали его Кости. Кости Тамански. А вот и он!
Русский вошел в помещение и оглядывался по сторонам — без особенной опаски, даже без интереса. Так смотрит на свою подошву человек, который наступил в собачье дерьмо, но о своей внешности не шибко печется и ему в принципе наплевать, лишь бы не очень воняло.
— Разрешите представить вам — мистер Тамански! — сказал Барт, простирая руку.
Они поздоровались. Бенни пожал руку русского, с виду ему было лет сорок пять, может, и больше. Внешность самая обыкновенная, разве что длинные седые волосы вряд ли можно назвать модными.
— Тут у вас клуб холостяков, — тонко улыбнувшись, сказал русский. — А пиво здесь есть?
— Есть, — сказал Стоппард.
— Тогда дайте мне его и давайте разговаривать о наших баранах.
— О каких баранах? — спросил Волосатый, подошедший со своей ракетой под мышкой.
— Это я образно, — отмахнулся русский.
— Садитесь. — Стоппард казался радушным хозяином. — Сейчас принесут пиво. Барт сказал, что вы умеете водить тачку и стрелять.
— Я много чего умею. Это наследственное…
— Типа?
— Типа истории с АН.
Присутствующие переглянулись. Лири присвистнул. Старая история с разъемами АН была сродни легенде, так что русский вполне мог и врать, поди проверь, дело-то прошлое, но врать таким образом и в такой компании — значит сделать себе дурную рекламу. То есть он либо говорил правду, либо был отъявленным лгуном, во что верить не хотелось.
И потом, история с АН все-таки происходила в России…
— Проехали, — сказал Стоппард. На столе появилось пиво, русский взял бокал, отпил несколько глотков и достал пачку незнакомых сигарет.
— Итак, — сказал он. — Я в курсе проблемы, так что можете не тратить время попусту. Какова моя роль в сценарии? На геройскую смерть я не согласен.
— О чем речь… На геройскую смерть тут никто не согласен. Нам просто нужен еще один умный человек, который умеет воевать. — Стоппард взял свой бокал.
— Ну так давайте начнем, — сказал русский и закурил.
Машины они купили специально для этой операции. Лири и Волосатый навестили Орби Гласса, который торговал старыми автомобилями, и взяли у него в кредит пять тачек. Абсолютно разных: от громоздкого дизельного микроавтобуса до зеленого спортивного «Зодиака» с энергобатареей. Бенни достался в напарники русский вместе с упомянутым зеленым «Зодиаком».
Под приборной доской были укреплены два дробовика и два короткоствольных автомата с магазинами на пятьдесят два усиленных патрона. Запасные магазины лежали в сумке под ногами. Было в машине и еще кое-что, куда внушительнее, нежели дробовики и автоматы.
— Кто за рулем? — спросил Бенни.
— Садись, если хочешь. — Русский плюхнулся на сиденье и сунул в рот свою странную сигарету.
— Что за хрень ты куришь? — не удержался Бенни.
— «Сталинградские», — ответил русский. — У вас таких нет.
— И где ты их берешь?
— Стратопочта из Российского Анклава.
Бенни промолчал, хотя примерно представлял себе, сколько стоит стратопосылка из Новой Москвы или другого российского купола. Либо русский богат, как сволочь, либо идиот, который тратит нехитрые сбережения на курево. Его дело.
— Время? — спросил русский.
— Без трех девять. Сейчас они выедут.
— Отлично. Заводи мотор.
«Зодиак» коротко щелкнул и загудел — энергобатарея была заправлена на сто процентов, Бенни сам вчера гонял тачку и проследил за этим. Выждав несколько секунд, он аккуратно вывел машину из переулка, где она стояла, и они поехали по пустой улочке.
Русский что-то мурлыкал себе под нос, барабаня пальцами по подлокотнику. Они поспели как раз вовремя — из ворот банка выехал черный «Субару», за ним второй такой же. Тут же из-за поворота показалась «подставная» машина — белый длинный «Ниссан-Трубадур» с хищно изогнутыми крыльями, с виду дорогая игрушка какого-нибудь юного миллионера, а на самом деле — еще одна боевая тачка охраны. Бенни пристроился следом параллельно со старым такси, за рулем которого сидел Барт.
Барт был в таксистской кепке и дымил сигаретой, не глядя на Бенни. Из открытого окошка неслась мерзкая музыка.
— Старина Барт, — улыбнулся краешком рта русский.
— Давно его знаешь?
— Достаточно, — лаконично сказал русский.
Через два квартала Барт свернул, и его сменил выскочивший из проулка Стоппард на грузовичке с эмблемами сетевой компании «Джипси Аза». Над своеобразным кортежем появился вертолет, взмывший из-за кубических строений полимерной фабрики. Обычная миниатюрная внутрикупольная вертушка «Алуэтт», якобы принадлежащая телекомпании. Поди ж ты, даже оператор в вынесенном за корпус кресле присутствует! А вместо камеры, надо полагать, ракетная установка или лазерный метатель.
— Вертолет, — сказал сам себе Бенни.
— Чего? — спросил русский.
— Вертолет, — повторил Бенни. — Это я сам с собой. Когда мистер Франческоли будет палить из своей фузеи?
— Из чего?
— Фузея. Ну, эта здоровая дура.
— Сейчас. Секундочку, приятель.
Где-то впереди находился микроавтобус, в тесном кузове которого лежал зенитно-ракетный комплекс. Волосатый сейчас, наверное, уже распаковал его, пристроил на плечо и целится в вертушку, боясь промазать, целится, как когда-то на Тринидаде… Разница в том, что тогда жизнь Волосатого не стоила ни гроша, разве что нищенскую страховку прислали бы его матери, а теперь на кону слишком большая сумма…
«Ассегай» выстрелил бесшумно. Бенни, который никогда не сталкивался с таким оружием, ожидал, что вертолет вздрогнет и начнет уходить за дома, окутавшись дымом и беспорядочно стреляя, но он просто исчез в яркой вспышке. Волосатый действовал безупречно.
— Ну не праздник ли? — буркнул русский, вновь закуривая.
Пылающие останки вертолета рухнули на корпуса цехов полимерной фабрики, а шедшие впереди банковские машины от неожиданности сбавили ход. Водители, должно быть, вспоминали сценарии нештатных ситуаций, а старшие экипажей, или как они там зовутся, связывались с центральной конторой на предмет высылки подкрепления.
«Вот тут и начинается самое интересное», — подумал Бенни и прибавил ходу.
Стоппард в своем грузовичке пошел на обгон банковских машин слева, вылетев на встречную полосу и пугая всех сиреной, а Бенни, как и полагалось по плану, стал пристраиваться сзади. Русский тем временем извлек гранатомет и спокойно упер в плечо матерчатую подушку приклада.
— Не тормози и не виляй, — велел он Бенни, но Бенни и так старался вести машину ровно. Он понимал, что перезаряжать гранатомет — значит, вполне возможно, завалить всю операцию…
Они не надеялись на то, что обычный армейский гранатомет пробьет специальное покрытие банковской машины. Да этого и не требовалось — нужно было просто отсечь второй «Субару» от основной тачки. Как раз сейчас где-то впереди ребята убирают щегольской «Ниссан-Трубадур», весь караван встанет, и нельзя дать ему двигаться назад…
Гранатомет ухнул, у Бенни заложило уши, а шедший впереди «Субару» подпрыгнул в снопе искр, пошел юзом и лег на правый бок. С жутким скрежетом, который Бенни, впрочем, слышал лишь одним ухом, он прокатился так метров сто и врезался во внезапно остановившуюся вторую машину.
— Они уже поднимают второй вертолет! — крикнул Стоппард, выскакивая из своего грузовичка. Действительно, счет шел на секунды.
Из беспорядочно сгрудившихся банковских автомобилей никто не спешил выбираться — охранники понимали, что их тут же сметут автоматным огнем. Отстреливаться через амбразуры тоже было себе дороже — у нападавших имелось тяжелое вооружение, а от выстрелов из гранатомета с близкого расстояния не спасет никакая броня.
— Основная машина, выбросить через окно или через люк контейнер номер 27, — скомандовал Стоппард. — Давайте шевелитесь, иначе мы превратим вас в паштет и потом вынем все сами.
— У вас времени нет, — ответил кто-то из машины через внешний динамик.
— Вам, покойникам, уже будет все равно, даже если нас перебьет полиция!
Из передовой машины кто-то выстрелил на голос, пуля щелкнула о бетонный забор и ушла вверх.
— Так, достаточно! — завопил Волосатый. — Сейчас я кому-то вставлю в зад заряд от ЗРК!
— Все, все, — забормотали из второй машины. — Мы все сделаем. Открываем люк.
Люк в крыше автомобиля медленно открылся, и в него просунулся небольшой матово-черный контейнер. Его вытолкнули на крышу, и люк так же медленно закрылся.
— Посмотри, — кивнул Стоппард русскому. Тот подошел к машине (Бенни подумал, что вот хороший шанс пустить ему заряд в живот через амбразуру, но охранники, конечно же, этого не сделали), взял контейнер и отнес к «Зодиаку». Положив его на капот, Тамански щелкнул замками и заглянул внутрь.
— Микрокристаллы, — сказал он. — В гелевых капсулах, вроде бы настоящие…
— А почему так легко открылось? — спросил недоверчивый Барт.
— Кристаллы закодированы, а что с них проку без знания кода? Все, рванули отсюда.
И вовремя — как раз показался второй вертолет. Точно такой же, с телевизионными эмблемами, только шел он на бреющем, опасаясь огня снизу.
— Лири, уведите их, если надо — сбейте! — скомандовал Стоппард и полез в свой грузовик.
Машину они бросили в квартале от места событий. Контейнер, упакованный в мешок, нес русский. Из соратников вовремя прибыли только Стоппард и Уэбстер, остальные где-то в пути. Тарахтенье вертолета было еле слышно, никаких выстрелов и взрывов, значит, Волосатый больше не развлекался со своей игрушкой… «Впрочем, у него и ракет больше нет», — вспомнил Стоппард.
— В «Беатрис», — сказал он, когда они сели в такси. Это был не новый программируемый агрегат, а обычный рыдван с водителем-китайцем за рулем. В салоне пахло пряными благовониями. Все молчали. Стоппард аккуратно рассчитался с китайцем и, только захлопнув дверцу машины, устало пробормотал:
— Слишком все гладко…
— Ну, Волосатого, Лири и Барта еще нет, — сказал Уэбстер.
— Зато господин Кроун уже здесь, — заметил Бенни. Наследник Тауншенда маялся у входа в заведение.
— Здравствуйте, — сказал он. — Только что слышал сводку новостей. Все нормально? Русский показал ему мешок.
— Отлично.
Они прошли в зал, где русский выложил контейнер на столик.
— Да, это он. — Кроун поспешно открыл ящик и заглянул внутрь. — Все цело.
— Что там с покупателем?
— С покупателем все в порядке… Мне можно это забрать?
— Нет, — одновременно сказали Уэбстер и Стоппард.
— Хорошо-хорошо, я так думал. — Кроун виновато улыбнулся. — Раскодировать можно и потом, если угодно… Давайте договоримся так: встреча с покупателем состоится… э-э…
— Здесь, — предложил Уэбстер.
— Нет, не здесь. Мы и так тут уже два раза встречались.
— Логично, — кивнул Стоппард.
— Скажем, в баре «Оксиген». Знаете такой?
— Одно из заведений этого толстобрюхого Урода? Знаем, конечно.
— Давайте там. Я свяжусь с вами, мистер Стоппард, а вы оповестите своих людей. Туда принесете товар.
Как выяснилось спустя несколько часов, Лири и Волосатому уйти не удалось. Их зажали в одном из заброшенных кварталов и пытались взять живыми, но не получилось.
Барт мотался по городу, отсекая хвосты, и появился лишь заполночь, потрепанный и голодный. Он разыскал их в японском ресторанчике «Хоккайдо», где и поведал о горькой судьбе Волосатого и Лири.
— Выпьем, — констатировал русский. Они выпили, и Уэбстер заметил:
— А мы все же круглые дураки.
— Почему же? — поинтересовался русский.
— Представьте, сколько там было разного добра, в машине. А мы схватили только один небольшой контейнер…
— Брось, — поморщился Стоппард. — Бумаги и документы — это плохой товар. Надо знать, кому продать…
— И тем не менее. Тем не менее…
Разговаривать ни о чем не хотелось, и Бенни поймал себя на мысли, что очень хочет спать. Судя по всему, о том же думал и Стоппард, который с хрустом потянулся и предложил:
— А не свалить ли нам по домам? Завтра с утра и поговорим. Может, этот хлыщ позвонит… Если думаете, что я удеру с этим чертовым чемоданом, — ошибаетесь.
— Иди ты, — хмыкнул Уэбстер.
— Спать так спать, — согласился русский.
То, о чем не знали ни Хесус, ни Бенни Маккарти, но мог бы рассказать Кроун (если бы захотел).
— Бар «Оксиген», время я им назначу, — сказал Кроун, нюхая кофе.
— Это настоящий кофе, — заметил мужчина за столом, приземистый, с нездоровым цветом лица и глазами навыкате.
— Я понял… — Кроун осторожно сделал глоток. — Божественно.
— Пить кофе следует исключительно из фарфоровой чашки, — нравоучительно сказал пучеглазый, переплетая пальцы. — Другие не годятся, ибо меняют вкус, а главное, звук при помешивании будет неправильный. У вас в руках, кстати, настоящий китайский фарфор… Помешивать нужно особенным образом: сначала делаете круговое движение, чтобы напиток закрутился в небольшой водоворот с лункой в центре. Затем двигаете ложечкой через центр чашки, при этом создается множество мелких вихрей, которые способствуют хорошему размешиванию сахара и сливок. И вынуть ложечку нужно правильно: слегка постучать ею о край чашки, буквально два или три раза, чтобы стряхнуть большие капли.
— Но у меня нет ложечки, — скромно заметил Кроун.
— Я говорю не применительно к моменту. Тем более мы нарушили еще один канон: хороший кофе не пьется в одиночку.
— А что же вы не пьете?
— Сердце. А все эти модные фальшивки я не признаю… Кофе должен быть крепким. Не бывает хорошего растворимого кофе, так же как и хорошего кофе без кофеина… Я вижу, вы допили? Сделайте глубокий вдох и насладитесь теплом и ароматом вашего дыхания.
Кроун так и поступил. Ничего особенного он не почувствовал, но сделал вид, что ему очень понравилось.
— Вы не обманете меня, мистер Кроун? — без перехода спросил пучеглазый.
— Зачем мне вас обманывать, мистер Саат? Речь идет о достаточно крупной сумме, и мне ни к чему какие-то неприятности…
— Всякое бывает, мистер Кроун.
— Я вам говорю: они принесут контейнер с собой в надежде на встречу с покупателем. Я назвал цифру в десять миллионов.
— Десять? — Пучеглазый слабо заперхал, очевидно, смеялся. — Детство…
— Они тоже говорили вначале о десяти миллиардах, но я запудрил им мозги.
— Ну почему же, отчасти вы правы. Сами они не продали бы материалы и за десять долларов. А я, согласитесь, покупатель универсальный.
— В таком случае зачем устраивать стрельбу? Отдадим им эти десять миллионов, пусть веселятся, — предложил Кроун.
— Нет. Они опасны — это единственные свидетели, которые могут вывести на вас и на меня.
— А я?
— Вы мне нужны как консультант, а не как покойник, — улыбнулся Саат. — Вас я обещаю не трогать.
— Премного благодарен. Итак, я привожу их с грузом в «Оксиген», где уже ждут ваши люди.
— Да.
— Отлично. Надеюсь, что меня не ухлопают в перестрелке.
— Постарайтесь спрятаться. Я думаю, все произойдет быстро и бесшумно, но, если кто-то вырвется, подключим полицию. В этом нет ничего особенного, все равно патруль их просто перестреляет, они сейчас не любят возиться с судами и прочими пережитками прошлого…
Холодное пиво вылилось прямо Хесусу на штаны. Он повернулся к Пузану, чтобы возмутиться — на хрена выбивать у человека из рук пиво, но Пузан уже схватил его за плечо и поволок прочь из бара.
Бенни выбежал вслед за ними, таща старуху и одновременно прикрываясь ею от чего-то сзади. Старуха верещала, парик ее сбился, открыв плешивую голову с пучками бесцветных волос, но она старалась держать темп, потому что Бенни упер ей в бок маленький автомат.
— В машину! В машину! — крикнул он.
Они загрузились в «Кайман», причем старуха оказалась на заднем сиденье, и Бенни сунул Хесусу автомат, бросив:
— Воткни ствол ей в пузо, и пусть сидит тихо!
Старуха и без того сидела тихо, но Хесус выполнил приказание.
«Кайман» развернулся, с грохотом врезавшись багажником в чью-то новенькую микролитражку, и тут же сзади загремели выстрелы.
— Быстрее! — завопил Бенни.
Они мчались по осевой линии, рядом тихонько скулила старуха, а Бенни ругался вполголоса.
— Что там за дерьмо? — спросил Пузан, казавшийся самым спокойным из четверки.
— Засада, — сплюнув себе под ноги, сказал Бенни. — У тебя с собой есть оружие?
— Да, а как же, — гордо выпятил живот Пузан. — Смотри в бардачке. Хлопнув разболтанной крышкой, Бенни извлек оттуда два пистолета и короткоствольный автомат,
— За нами хвост, — сообщил Пузан.
— Неудивительно. Черт, этот урод нас кому-то сдал!
— А что там за история? Чего ты вообще поперся в этот бар?
— Не твое дело, — огрызнулся Бенни.
— Очень даже мое, потому что мне хотят отстрелить задницу за компанию с тобой. Колись.
— Ограбление банковского фургона, — нехотя сказал Бенни,
— Ого! — сказала старуха. — Так это были вы?
— Тебе-то что, старая жаба?
— Я не старая и не жаба, — с достоинством сказала старуха, поправляя парик.
— В зеркало посмотри.
— Советую меня отпустить. Отягчающее обстоятельство.
— Иди в задницу! Парень, заткни ей рот! — Замолчите, пожалуйста, мэм, — сказал Хесус. Старуха злобно посмотрела на него, но утихла,
— А ведь мы попали, — заметил Пузан, когда они свернули с оживленной ветки на менее забитую транспортом улочку. — Тут впереди все собирается в развязку номер тридцать, там они нас и перехватят.
— Кто?
— Да полиция. Я разве не сказал, что за нами едут полицейские?
— Ничего не понимаю… — пробормотал Бенни. — Этот урод сдал нас полиции? Какая ему корысть?
— Полиция надерет вам задницу, — сварливо пообещала старуха.
— Заткнись, жаба! Так, Пузан, бросаем тачку и рвем пешком.
— Как скажешь. — Пузан пожал плечами и резко остановил машину.
Он бежали через какие-то заброшенные дворы, через пустыри и свалки, через подвалы, где капало с потолка. Старуха плелась следом, стеная и охая, но темп выдерживала.
— Когда вас пристрелят, я помочусь на ваши трупы, — пообещала она во время очередной передышки.
Бенни ничего не ответил. Он, тяжело дыша, привалился к стене, и тут почти рядом взвыла полицейская сирена.
— Брось старуху, — посоветовал Пузан. — Лишний груз.
— Почему же? Мы еще поторгуемся.
Перед ними распахнулись двери большого старого дома, предназначенного под снос. Они вскарабкались по замусоренной лестнице на четвертый этаж. Бенни сунулся в комнату:
— Так, давайте сюда. Жаба, сядь в угол и сиди там, иначе тебя пристрелят твои дорогие и любимые полицейские. Ну-ка… — Он подошел к окну и осторожно посмотрел наружу. — Так и есть, вот они. Суки!
— Может, мы сдадимся? — упавшим голосом спросил Хесус.
— Ты что, козявка, хочешь жить вечно? — закричал Бенни, схватил ветхий стул и швырнул его в окно. Загремели, вылетая из рамы, уцелевшие осколки стекла. Пузан, наблюдавший за лестницей, покачал головой. — Так вот, ты не будешь жить вечно! Потому что никто вечно не живет… Я читал в газете про какую-то тварь размером с блоху, так вот она может жить практически вечно, даже если ее заморозить в космосе и разморозить через хрен знает сколько лет… Но мы-то не такие твари, а, парень?! И не стоит верить в правосудие — такой глупой вещи просто не может существовать в этом чертовом мире!
Хесус поспешно поднял автомат и щелкнул предохранителем — он имел дело с оружием и знал, как с ним обращаться. Нет, стрелять ни в кого не приходилось, а вот повертеть, разобрать…
— Так он у тебя был на предохранителе? — возмутилась старуха. — Вот я не знала в машине, я бы оторвала тебе яйца.
— Заткнись, жаба, — неожиданно для себя сказал Хесус.
— Жить вечно неинтересно! — прогудел Пузан Рози, продолжая наблюдать за лестничным пролетом. — Неинтересно даже дожить до старости, если у тебя нет денег, чтобы купить новое тело…
— Это точно, — с удовольствием отозвался Бенни. — Вот, скажем, наш Тамански… Парень при деньгах, сразу видно. Тараканы в голове, но при деньгах. На новое тело ему хватило, уж это точно. И, кажется, не на одно.
— Не знаю такого, — как из бочки ответил Пузан и продолжил начатую мысль: — Это дно! Стариков тут нужно уничтожать, приятель. Это дело милосердия. Тут от них воняет.
— От тебя тоже воняет, — улыбнулся Бенни. Лицо его, обычно иссиня-черное, было пепельно-серым от осевшей пыли.
— От меня воняет, как от настоящего мужика. А от стариков воняет смертью, вон оно что… Вот послушай.
И Пузан Рози начал читать своим колоколоподобным голосом. Хесус замер у стены, сжав рукоять автомата и мелко дрожа — то ли от страха, то ли от возбуждения.
Черны от папиллом, корявые, с кругами
Зелеными у глаз, с фалангами в узлах,
С затылками, где злость топорщится буграми
И расцветает, как проказа на стенах,
Они в припадочном соитии привили
К скелетам стульев свой немыслимый каркас;
С брусками дерева сплетаются в бессилье
Их ноги по утрам, и днем, и в поздний час.
Стихотворение прервала автоматная очередь, на лестнице что-то посыпалось, а Пузан, осклабясь, сверкнув своими зелеными зубами, продолжал:
Да, эти старики с сиденьями своими
Едины и в жару, и в дни, когда их взгляд
На окна устремлен, где увядает иней, —
И дрожью жаб они мучительно дрожат.
Но милостивы к ним сиденья, чья солома,
К телам костлявым их приучена давно;
Дух солнца прошлых лет вновь светится знакомо
В колосьях, что сплелись, отдав свое зерно.
И вот Сидящие, к зубам поджав колени…
— А, сволочь! — заорал Бенни. Быстро перегнувшись через подоконник, он несколько раз коротко выстрелил вниз.
— Что там? — спросил Пузан, не отрывая взгляда от лестницы.
— Кажется, это был полицейский. А может, и нет.
— Может, старуха собирала объедки?
— Старухи не носят шлемы.
— Много вы знаете, — прошипела из своего угла старая ведьма, но ее никто не слушал.
— Тогда полицейский.
— Ну мало ли кто еще носит шлемы… Я тебя, кажется, перебил…
— Да, но я тебя извиняю.
И вот Сидящие, к зубам поджав колени
И барабаня по сидениям слегка,
Внимают грустным баркаролам, и в томленье
Качается, как на волнах, у них башка.
Не заставляйте их вставать! Крушенье это!
Подобно битому коту, они шипят,
Топорщатся штаны — о ярость без ответа! —
Наружу вылезя, ключицы заскрипят.
— Лихо, — сказал Бенни. — Наружу вылезя, ключицы заскрипят. Я сразу вспомнил матч, когда мы разделали «Гиббонов». Мы с Кириллом — помнишь Кирилла, такой мордастый? — взяли в оборот их защитника… Тоже ключицы заскрипели, вылезая наружу.
Хесус тоже сразу вспомнил тот матч. «Корсары» тогда победили «Гиббонов» со счетом 73:69, с каждой стороны выбыло по семь игроков, а тот же Бенни доигрывал со сломанной рукой. Тяжелый баскетбол — жесткая игра, и уж никак Хесус не мог тогда подумать, прыгая на трибуне с пачкой чипсов, что будет вот так, плечом к плечу, отстреливаться вместе с Бенни от наседающей полиции… Хотя куда там отстреливаться…
И вы услышите шагов их мерзкий шорох,
Удары лысин о дверные косяки,
И пуговицы их — зрачки, что в коридорах
Вопьются вам в глаза, спасаясь от тоски.
Когда ж назад они вернутся, взгляд их черный
Яд источать начнет, как взгляд побитых сук,
И пот вас прошибет, когда начнет упорно
Воронка страшная засасывать вас вдруг.
«Интересно, а буду ли я стрелять, когда они появятся? А ведь они непременно поя вятся. А если меня убьют? О боже, если они меня убьют? Зачем, зачем я не пошел с Флипом, зачем я здесь, зачем мне этот автомат?» — Хесус посмотрел на тяжелую железяку и по чувствовал, как по щекам его стекают теплые капли.
Бенни, оскалясь, смотрел в окно, а Пузан декламировал, покачивая стволом:
Упрятав кулаки под грязные манжеты,
Они припомнят тех, кто их заставил встать;
Под подбородком их до вечера с рассвета
Миндалин гроздья будут двигаться опять.
Когда же голову на локоть сон склоняет,
Тогда зачавшие сиденья снятся им
И стулья-малыши, чья прелесть обрамляет
Конторы важные присутствием своим.
Прочитав этот довольно длинный кусок, Пузан прислушался. Бенни взволнованно смотрел на него.
— Тихо? — спросил он.
— То-то и оно, что тихо. А не должно быть.
— Может, плюнули на нас?
— Ты хоть понял, что сказал?
— Шучу.
— Я думаю, они этажом выше или на крыше. Этот дом не сквозной… До следующего уровня не доходит. Точно на крыше, падлы, — сказал Пузан.
И тут же, в подтверждение его слов, в окна, словно диковинные летучие мыши, влетели черные фигуры, смяв Бенни. По тросам тут же заскользили новые, заполняя комнату, и Хесус, отбрасывая автомат в сторону, словно гадкое скользкое животное, рухнул у стены, сжавшись в комок. Он видел, как Пузан отшатнулся на лестничную площадку, стреляя от живота короткими очередями, и даже сквозь треск очередей слышал, как он орет:
Цветы чернильные укачивают спящих,
Пыльцу выплевывая в виде запятых
На этих стариков, как на горшке
И колос высохший щекочет член у них
Разрывная пуля из штурмовой винтовки попала Пузану прямо в живот.
