Принцип Парацельса

(О дозировке ресурсной роли, социальной адекватности и фиге в кармане)

У великого Парацельса есть восхитительная мысль: нет ни одного вещества, которое не было бы ядом; вредно все, но полезным и даже целительным его делает правильно подобранная доза.

Понятно, что не любая группа и не в любой момент разыграется настолько, чтобы и впрямь показать «других себя». Роли ярких и мифологизированных персонажей прикрывают и дают опору, позволяют развернуть спрятанное, а уж прячем мы чешуйчатый хвост, хлыст за голенищем или инкрустированный веер – это зависит от того, какую часть своего потенциала мы позволили засушить на корню или держать на голодном пайке.

Казалось бы, задание не трудное. При условии, что внешняя выразительность и театральность – средство, а не цель. Бывают осечки? Бывают, но их можно скорректировать и прямо, по ходу дела помочь. Единственное о чем прошу, когда персонажи уже выходят на авансцену – все на тот же пятачок у флипчарта, – это не выпадать из роли, что бы ни происходило. Чувствуешь, что содержание исчерпывается, завершай, но из роли. Нам ведь здесь объем не нужен, нам важно ощущение и способы его запоминать.

А еще нам важно, чтобы это яркое и впечатляющее действо не осталось всего лишь игрой.

Мы вылепили ярких, даже гротескных персонажей, у которых, как сказано в инструкции, много… Чего много, мы даже не обсуждали. Не надо нам в этот момент разбирать на винтики новую и явно ресурсную речевую роль, а надо нам взять из нее немного этой вот яркой краски, да и капнуть в свою обычную речь, призанять, подсолить, добавить полтора грамма вот этого вот самого, как бы оно ни называлось. Поэтому главная учебная задача этого упражнения не исчерпывается блестящим выступлением из ролей ресурсных персонажей. Блестящими их, кстати, делает прежде всего очевидное, незапланированное, никем не обещанное удовольствие.

Вот наш старый знакомый майор МВД – ну тот самый, который о вышивании гладью в первый день рассказывал. Выбрал роль Римского Сенатора, обращается к «коллегам» с призывом. И простыни у нас нашлись, потому что какой же сенатор без тоги. Вот встал, вот его «персональный тренер» поправил на нем складки драпировки, вот оглядел аудиторию, и зазвучал глубокий голос человека, привыкшего говорить на божественной латыни, под сводами Вечного города: «Сограждане! Римляне! Доколе мы будем терпеть бесчинство черни?!» Посмотрите, как без всякой технической работы собралась речевая роль: стоит мужик на полной стопе, развернув грудную клетку – прямой, статичный, с глубоким и мерным дыханием; правой рукой расставляет акценты – речь получается ритмизированной, это почти стихи. В тоге не поерзаешь – сползет. Эмоциональная окраска – праведный гнев, притом оформленный по правилам жанра. Римский сенатор – это вам не думак, он визжать не будет. Достоинство и политическая воля, знаете ли – у нас в Древнем Риме без этого никак.

Для справки: проблемы, с которыми этот человек собирался работать на тренинге, состояли в несколько скомканной и торопливой речи, завышенном голосе, плюс волнение перед статусной аудиторией. Лекарство он прописал себе сам и образ Римского Сенатора подобрал для работы с проблемой просто идеально.

Мы ведь и говорим о ресурсных ролях, потому что в них содержится запас чего-то, что на самом деле в нас есть – иначе мы не смогли бы их играть. К этому запасу нужно только пробиться, позволить себе им пользоваться.

Наши «великолепные безумства» с появлением самых невероятных персонажей – живое доказательство того, что да, есть. Все есть, чего мы хотим и чему завидуем у других.

Но тогда возникает следующий вопрос: только что мы присоединились к ресурсу, используя контрастную и укрупненную роль, но как сохранить контакт с этим ресурсом, позволить ему соединиться с нашими обычными, привычными, пусть даже и надоевшими немного речевыми ролями?

Вернемся к грустной истории про новые навыки, которые так непросто приживаются: «место» занято, куда ж ему корешки пустить, как зацепиться? Все это так, но дело в том, что вечная история про «отваливающиеся» навыки – это все та же история об отторжении инородного. Правильного, полезного, рекомендованного и проверенного на деле – но проверенного кем-то другим.

Мы же сейчас говорим не о внедрении чего-то извне, а о пробуждении или выманивании изнутри, из области нереализованных желаний, спящего потенциала. Именно поэтому мне кажется важным и правильным, чтобы ресурсные роли выбирались самостоятельно; лишь иногда от этого правила приходится отступать, если человек не решается назвать или действительно не чувствует персонаж, который может стать его ресурсом.

Но даже в этом случае, то есть когда эти образы предлагает группа или тренер, важно дождаться «щелчка»: вот оно! Иначе человек будет разыгрывать чужую фантазию: это увеличит гибкость и свободу речевого поведения и не вовсе бесполезно, но мощного потенциала исполнения собственных желаний тут не будет.

А в этих самых желаниях кроется надежда, что родившиеся (или проснувшиеся) роли не захотят отправляться обратно в свое сонное небытие и найдут способ поучаствовать в жизни и коммуникации, если им помочь. Удовольствие, с которым эта работа обычно делается, говорит само за себя. Но тут возникает грозный призрак формального определения речевой роли: как мы помним, это нечто «социально одобряемое», а не просто «отражение языковой личности говорящего». Какого же социального одобрения можно ждать для всех этих прекрасных и ужасных, а порой безбашенных и много себе позволяющих персонажей – нас просто не поймут.

А мы и не нуждаемся в том, чтобы Баба-яга, Малюта Скуратов, Афина Паллада или Кинг-Конт являлись в социальном пространстве в полном объеме. «Первое проведение темы», когда предлагается по минуте-другой говорить из роли ресурсного персонажа, позволяет им явиться во всем блеске, но это наши «строительные леса». Если бы мы сейчас говорили на языке психологическом или даже психоаналитическом, уместно было бы помянуть «теневой материал», «компенсаторные механизмы» и даже, страшно подумать, «принцип удовольствия». Ведь понятно, из каких запасников сбежали эти безумцы, тираны и маги. Более того, понятно и безо всякой психологии, что именно их туда загнало. Так что их неожиданное и довольно быстрое появление тоже удивлять не должно: все они ждали своего часа, и он пробил. Постороннюю, надуманную роль с таким убедительным внешним оформлением за пять минут не освоишь, здесь же явно чувствуется энергия прорыва. Ну, пусть погуляют, пошумят, попугают и тем самым заявят о себе. Нам же пора подумать о том, как дать им «вид на жительство» в обычной – то есть суровой и полной запретов – социальной реальности. А не остывшее еще удовольствие пусть послужит «энергетическим обеспечением» этой работы.

Роли, как мы помним, материальны: у них обязательно есть пластические, мимические и голосовые маркеры. Вот та ниточка, за которую можно ухватиться, а она поможет запомнить, прочувствовать и не потерять уже свернутую и готовую встроиться в обычную жизнь ресурсную роль.

Молодой адвокат из сопредельного независимого государства в начале тренинга горько жаловался, что, увлекшись и разгорячившись, начинает тарахтеть и пыжиться: голос все выше, контакта с аудиторией все меньше, вот-вот даст петуха. Ну да, петушился, теряя при этом почву под ногами в прямом и переносном смысле. Как вы догадываетесь, росточку он был невеликого, а свитерок носил красный.

Выбрал в качестве ресурсного персонажа Рыжего Кота, матерого охотника, умеющего, как все коты, правильно выбрать момент. Первое явление зеленоглазого хищника явило чудеса трансформации: зоркий взгляд, плавная походка, почти гипнотическая интонация, в голосе-то бархат появился, и девочки в группе тут же сделали стойку, вполне оценив это соблазнительное «мурр». И паузы, паузы… – кошки, как известно, умеют держать паузу, когда захотят.

Зверь явно состоял в родстве не только со львами и тиграми, но и с хозяйственным Матроскиным, нахальным Гарфилдом и даже обаятельным Бегемотом. Чтобы подчеркнуть опыт участия в военных действиях, Рыжий Кот еще и черную повязку на глазу имел, так что адмирал Нельсон и прочие герои тоже привет передавали.

Но как ни жаль всей этой красоты, «принципа реальности» не избежать: нам нужно оставить от Рыжего Кота несколько ключевых признаков, которые позволят удержать самое ценное, ради чего этот персонаж к нам явился. А прямые ассоциации у реальных аудиторий нам совершенно не нужны, никаких «кто сказал мяу?».

Колдуем: стоп-кадр, но роль не снимается. Тренер спрашивает: «Уважаемый Кот, как себя чувствуют сейчас Ваши лапы?» Кот: «Мягкие и мощные как всегда. Когти втянуты, чтобы не затупились. Ступаю бесшумно, плавно, но в любой момент могу и затаиться, и прыгнуть, и поиграть. А еще я очень хорошо слышу и умею мгновенно расслабляться». Обратите внимание, главная тема Кота – гибкость, вариативность, следование своим намерениям. Про слух тренер его вообще не спрашивала, а замечание-то важнейшее: чуткое восприятие всего, что происходит вокруг, прямо противоположно заполошному «кукареку».

Теперь самое время сделать следующий шаг: я предлагаю выйти из роли Кота, сохранив при этом самые важные ощущения. Ну, скажем плавной пружинистой походки, гибкого позвоночника и внимательного наблюдения за всем, что происходит – с готовностью и выжидать, и активно действовать, и интриговать. Давайте, Антон, сделаем большой шаг в сторону, и…

И – без всякой подготовки, с ходу мы возвращаемся к фрагменту «настоящего» выступления, пока ощущения реальны и свежи – та же минута, но мы вернулись в реальность, присоединив энергию и краски ресурсной роли в уместной форме. Немного «кошачьей лапы» в походке, что-то неуловимое в ритме и паузах, взгляд – ну и позвоночник, конечно.

Красота, да и только. Смутные очертания Рыжего Кота словно бы парят в воздухе – правда, его видит только эта группа, это наш секрет.

В следующем выступлении мы обязательно закрепим это соединение, уже не обращаясь к «полной версии» Кота. И если для Антона это органично, тренеру и группе не придется суфлировать – в отличие от «триады начала», он взял не чужое, а свое. А раз свое, то специально этому учить не нужно, а нужно только разрешить этому проявляться и немного придать форму, усилить, прочувствовать.

Иногда ближе к концу тренинга мы можем потратить минут двадцать, обсуждая разные возможности «позвать Кота» или «вернуть Раневскую».

Ведь понятно, что будут и такие моменты в жизни, когда уже случившееся воссоединение с ресурсной ролью будет казаться сном или сказкой, так что иметь в запасе три-четыре действия, которые позволят восстановить эту связь, весьма практично. Все, что касается физических ощущений, легко превращается в индивидуальный набор маленьких упражнений, своеобразную зарядку для выступающих. Для кого-то вполне естественно подумать и о талисманах, символических предметах – они вполне могут жить в кармане или даже материализоваться в виде узора на галстуке.

Одна прелестная женщина, чьим ресурсным персонажем была Хозяйка Медной Горы, со временем завела изящную брошку-ящерку. А некоторые любители острых ощущений находили способ ввести символ ресурсной роли даже в графическое оформление слайдов. Нам ведь всякое лыко в строку, а возможностей очень много.

Если человек убедился в реальной пользе и удовольствии от общения с ресурсным персонажем, он уж придумает, что послушать в машине по дороге на работу, вклеить в органайзер или загнать в компьютер в качестве заставки. Как мы знаем, волшебники часто оставляют какой-нибудь предмет, напоминающий о реальности совершенно невероятного опыта. Хрустальный башмачок в кармане передника Золушки оказался важным доказательством того, что именно эта нахалка и авантюристка, именно эта кроткая трудяжка, именно эта прекрасная незнакомка на балу – одно и то же лицо. Другое дело, что одним людям больше подойдет картинка в телефоне, а другим кусочек байкерской банданы в нагрудном кармане. Это дело вкуса, и давайте не будем о визуалах, аудиалах и кинестетиках.

Иногда меня преследует вопрос: почему участники, получая инструкцию, практически всегда выбирают то, что они на самом деле могут? То ли здоровое чувство самосохранения подсказывает, то ли формулировка инструкции, где все-таки говорится не об отсутствии, а о нехватке, то ли эти обаятельные и способные люди просто-напросто могут все. Если же говорить об этом серьезно, то в наших персональных запасниках ждет своего часа множество ресурсных ролей. И если на тренинге нам удается открыть хотя бы одну дверцу, это только шаг. Куда? А то непонятно: к целостности и свободе, и нечего тут!