Войти в систему
Войти с помощью соц. сетей:
В 1788 году было опубликовано еще одно произведение Иммануила Канта, логически продолжавшее «Критику чистого разума» и в то же время не уходившее слишком далеко от изданного три года назад труда «Основы метафизики нравственности». В «Критике практического разума» исследуются не столько возможности разума как инструмента познания, сколько его практическое применение. Практический разум – это тот, который не просто является основой логического мышления, а способствует созданию норм и правил поведения человека – как в узком кругу, среди друзей и родных, так и в самом широком смысле – в области политики, права, международных отношений.
По мнению Канта, нравственное поведение может основываться только на автономной воле, которая включается без какого-либо давления или принуждения. Воля, по Канту, автономна благодаря своим собственным законам, непосредственно связанным с нравственностью.
В своей новой книге Кант вновь обращается к понятию категорического императива как главного закона человеческого общежития. Он обращает особое внимание на то, что предыдущие варианты обоснования морали – человек стремится к счастью – являются очень надуманными и даже опасными. Почему?
Долгие годы в этике – области философии, исследующей морально-нравственные вопросы, – был популярен эвдемонизм (от греч. ευδαιμονία – блаженство, счастье). Сторонники этого направления были уверены: именно стремление к счастью является основой поведения человека и главным критерием оценки нравственности его поступков. Конечно же, в разные времена под счастьем понимали разные предметы и явления: для античных эпикурейцев счастье было синонимом удовольствия, для средневекового богослова высшим счастьем являлся процесс познания и исполнения Божьей воли.
Иммануил Кант о долге
По мнению философа, нравственность и долг неразделимы.
Иммануил Кант выделял следующие виды долга:
долг по отношению к окружающим. В первую очередь это добрые дела, внимательность, хорошие поступки
долг по отношению к себе и своей жизни. Уважение к своему здоровью, наличие цели в жизни, стремление жить достойно
Кант писал о том, что такое определение довольно опасно, ведь, как уже говорилось, счастье у всех свое и в мире существуют индивидуумы, счастье которых может базироваться на горе и несчастье других. Философ являлся последовательным критиком эвдемонизма и в своей «Критике практического разума» заявил: не стремление к счастью, а желание быть ДОСТОЙНЫМ СЧАСТЬЯ лежит в основе правильного, этичного поведения. Но каким образом это осуществить? Путь один – выполнять ДОЛГ. Вот еще одно ключевое понятие философской системы Иммануила Канта. Долг, по сути, аналог категорического императива. Гипотетические императивы, которые мы рассматривали выше, не могут служить основанием морали, ведь они основаны на практичности, на требованиях времени, отчасти на выгоде. По мнению Канта, подлинно моральный, нравственный человек побеждает свои дурные склонности (если они есть), руководствуясь велением долга и свободой воли. О долге Кант пишет восторженно, называя его «возвышенным, великим словом», утверждая, что только долг «возвышает человека над самим собой». Для Иммануила Канта именно долг и его исполнение, как ни странно, делают человека подлинно свободным, потому что в этом случае он исполняет высший закон – закон нравственности, закон следования категорическому императиву.
Но из этого вытекает следующее утверждение, которое позволяет назвать философию Канта подлинно антропоцентричной, ставящей в центр мироздания человека: человек сам заключает в себе высшие моральные и нравственные законы, он сам является источником практического разума и критерием оценки происходящего.
Нет ли в этом опасного противоречия? Если я сам являюсь критерием и мерилом нравственности и только чувство долга каким-то образом определяет и ограничивает мои устремления, не даст ли это возможность мне оправдать свои нелицеприятные поступки исполнением некоего долга? Примеров в истории, увы, было более чем достаточно… Но Кант предостерегал от такого понимания его философии. Основа его рассуждений – нужно помнить не только о том, что ты сам – источник морали. Помни о том, что ценность другого человека ничуть не ниже, чем твоя! И никакой долг не может оправдать неуважения, фанатизма, насилия.
К числу фундаментальных «Критик» Канта относится и труд 1790 года – «Критика способности суждения». Это издание посвящено эстетике – учению о формах прекрасного и телеологии (от греч. τέλειος – совершенный, λόγος – учение) – науке о целесообразности. Основным вопросом телеологии во все времена был следующий: «Какова цель сущего? Зачем оно существует, по каким законам действует?» С точки зрения телеологии, любой природный процесс, любое явление имеют какую-то цель. Легко догадаться, что телеологические постулаты активно использовались в богословии, ведь разумность, четкость и логичность всего сущего практически неизбежно приводили к мысли о наличии некоего могучего всесильного творца…
«Если наказывать ребенка за дурное и награждать за доброе, то он будет делать добро ради выгоды»
Иммануил Кант
#5
Как дословно переводится на русский язык слово «метафизика»:
а) то, что не проверяется опытом
б) то, что после физики
в) то, что невозможно измерить
?
Часто также проводили параллели между понятиями «целесообразность» и «красота».
Каким же образом Кант рассматривает эти популярные в мировой философии категории? Сначала нужно разобраться с тем, какие определения он при этом использует.
Способностью суждения он именует способность выводить особенное из общего. Например, если у нас в голове существует представление о том, что такое лошадь и как она выглядит, то, впервые в жизни увидев зебру, мы, скорее всего, предположим, что это тоже лошадь, только с некоторыми особенностями.
Целесообразностью Кант называет соответствие вещи структуре и целям. Например, ружье предназначено для того, чтобы стрелять, поэтому целесообразно будет использовать ружье на охоте. Если мы попробуем при помощи ружейного приклада забивать гвозди – это нецелесообразно, а значит, неправильно.
Кроме того, философ останавливается на разделении природных объектов и тех, что сделаны руками человека (сейчас их обычно называют артефактами). Кант обращает внимание, что если применительно к предметам быта, к творениям человеческих рук понятие «целесообразность» привязать достаточно легко, то говорить о целесообразности цветка или морской гальки довольно сложно. С какой целью растет цветок? Конечно, если это цветок садовый, мы можем заявить, что его цель – услаждать наше зрение и обоняние красотой и ароматом. А если цветок растет в лесу? Только ли для того, чтобы нас радовать, он там вырос? Может быть, и вовсе нет цели у природы?
Но на этот вопрос Кант отвечает так: о цели природы мы судить не можем, а вот целесообразность в ней явно заложена. Ведь если даже мы и не знаем, почему, например, лепестки цветка расположены именно так, а не иначе, это не означает, что цветок как «вещь в себе» (помните, что это?) не имеет вообще никакой цели!
Но связана ли целесообразность с красотой, верно ли будет, рассуждая об эстетике, о сути прекрасного, говорить о целесообразности? Какие суждения человека могут дать ответ на вопрос: что есть прекрасное, что есть красивое?
Начнем с того, всегда ли целесообразность подразумевает красоту. Нет, считает Кант, далеко не всегда. Например, телега создана для того, чтобы перевозить грузы. Она с честью справляется со своей задачей, но всегда ли телегу можно назвать красивой? Далеко не всегда. А можем ли мы оценить с точки зрения красоты и эстетики, например, диван или кресло? Наши суждения, скорее всего, будут таковы: эта мебель предназначена для того, чтобы лежать или сидеть на ней. Удобно ли нам будет? Если диван и кресло неудобны, но при этом обиты дорогой тканью, украшены позолотой – есть ли толк от такой красоты? То есть в наши суждения вкрались чисто практические, субъективные моменты, которые не позволяют судить о кресле или диване с позиции чистой красоты и чистой некрасивости. Или представим себе бушующий океан. Он красив? Безусловно. Но к нашему восхищению будут примешиваться страх и беспокойство, особенно если мы стоим на самом берегу или находимся на борту попавшего в шторм корабля. Применительно к вещам, подобным разбушевавшейся стихии, Иммануил Кант предлагает использовать термин «возвышенное». То есть это не чистая красота, а такая, которая помимо восхищения вызывает еще почтение перед мощью, масштабностью, величием.
Термины, связанные с эстетикой
Прекрасное (эстетическое):
дарит чистое («незаинтересованное») удовольствие
может доставлять удовольствие даже в момент отсутствия (красивый цветок – даже воспоминание о нем доставит радость)
подразумевает форму и завершенность
Приятное:
доставляет удовольствие только в случае присутствия (вкус изысканной пищи)
Возвышенное:
может вызывать ощущения тревоги, к красоте примешиваются мощь, масштабность (гроза, шторм, героический поступок)
в отличие от прекрасного, не всегда обладает формой
Так что же такое красота с точки зрения кенигсбергского затворника? Красивым или прекрасным мы смело можем назвать такой предмет, который для нас красив не потому, что мы хотим им обладать, не потому, что он целесообразен, велик, огромен, могуч, как бушующее море… Только если предмет вызывает эстетическое наслаждение одной своей формой, не связанной с возможностью применения, не вызывает мыслей о стоимости. Эстетическим удовольствием Кант считает удовольствие «незаинтересованное». Например, цветок для нас прекрасен, если мы просто любуемся им, если мы покорены его красотой и ароматом. Но если мы радуемся тому, что в нашем огороде много цветов и на их месте впоследствии появятся плоды, которые можно будет с выгодой продать, то такое суждение уже не имеет отношения к эстетике. Конечно, отчасти красота связана и с целесообразностью – например, мускулы атлета, предназначенные для того, чтобы помогать ему побеждать, вполне могут быть красивы. Но из этого не вытекает, что целесообразность красива всегда. Уродливая гусеница может быть замечательно приспособлена к жизни в природе, но… красива ли она?
Иммануил Кант о красоте и о том, что с ней связано
Вкус – это способность судить о прекрасном
Суждение о красоте, к которому примешивается малейший интерес, очень пристрастно и не является чистым суждением вкуса
Приятным каждый называет то, что доставляет ему наслаждение; прекрасным – то, что ему только нравится; хорошим – то, что он ценит
Если об объектах судят только по понятиям, теряется всякое представление о красоте
Возвышенным мы называем то, что безусловно велико
«Поэзия есть игра чувств, в которую рассудок вносит систему»
Иммануил Кант
Искусство Кант именует созиданием через свободу – такое определение до сих пор многие художники и музыканты считают одним из самых удачных. Так же как эстетическое чувство должно быть свободно от идей выгоды, подлинное искусство не должно быть продиктовано, например, желанием художника заработать…
Вот таковы они, главные труды Иммануила Канта. И к содержащимся в них идеям мы еще обязательно вернемся!
Войти с помощью соц. сетей: