Глава седьмая

Знакомство с компьютером и впрямь оказалось весьма продуктивным. Все, что было необходимо от него превенторам, – это максимум информации об окружающем их новом мире и ответы на некоторые актуальные для беглецов вопросы. Компьютер Брайана живо отреагировал на ключевое слово «информация» и предложил к услугам гостей множество поисковых систем для ее обнаружения. Слегка ошарашенные свободой выбора, превенторы, не мудрствуя лукаво, предпочли тот поисковик, которым пользовался хозяин.

Освоиться с непривычной системой удалось буквально за минуту. Весь процесс освоения свелся к тому, что поисковик дал рекомендацию четко формулировать задаваемые вопросы, а превенторы этой рекомендацией воспользовались. И потому, когда общение с компьютером было наконец отлажено, работать с ним действительно стало так же просто, как со Скрижалью. С одним лишь отличием: при работе с ней никогда не приходилось рассчитывать на такое информационное изобилие.

Гигантское разумное существо, которому известно абсолютно все, – именно таковым было первое впечатление превенторов, сложившееся об Эй-Нете – информационном пространстве, образованном незадолго до Новой Гражданской войны. Скрижаль, помнится, называла Эй-Нет и его «большого брата» – Интернет – информационной помойкой, извращающей любые общечеловеческие ценности; иными словами, еще одним булыжником, тянущим человечество на дно деградации. Так оно на самом деле или нет, превенторы за столь короткий срок, естественно, не выяснили. Но некоторые источники информации, попадавшиеся беглецам в Эй-Нете, и впрямь выглядели подозрительно, а их содержимое мало чем походило на правду. Благо, таким источникам всегда существовала альтернатива, поэтому Бунтарь и Невидимка с легким сердцем обходили их стороной.

В кои-то веки превенторы смогли взглянуть на своего главного врага и его покойного дядюшку, чье лицо также до сих пор оставалось для них загадкой. На вид Мэтью Холт вовсе не смахивал на злодея, как, впрочем, и Крэйг Хоторн не походил на того вождя-Претора, каким представляли его бойцы «Ундецимы». Холт был тощим коротышкой с бледным лицом, проницательными глазами и нервно поджатыми губами. При просмотре снимков, где Мэтью был запечатлен рядом с дядей, казалось, что оба они – один и тот же человек, заснятый сначала в расцвете лет, а потом в пожилом возрасте. Действительно, родственное сходство бывшего и нынешнего президентов «Звездного Монолита» сразу бросалось в глаза, пусть даже родство этих двоих было не прямым и они носили разные фамилии.

Крэйг смотрел с фотографий усталым, спокойным взглядом, а Мэтью – с плохо скрываемым превосходством. Но делать какие-либо выводы о характерах Холта и Хоторна по их фотографическим образам было нельзя.

Как нельзя было делать это и на основе имеющихся в Эй-Нете газетных публикаций и фильмов о покойном магнате и его наследнике. Изучив достаточное количество статей и просмотрев множество видеороликов – причем не только о Мэтью и Крэйге, но и о других влиятельных гражданах страны и мира, – превенторы обнаружили, что ничего толкового во всех этих материалах нет. «Отправился туда-то… Выступил с речью там-то… Продал либо приобрел то-то и то-то… Оказал финансовую поддержку такому-то политику… Ездит на такой-то машине, носит такую-то одежду, ужинает в таком-то ресторане…» и прочее в том же духе. Некоторые из мировых знаменитостей были к тому же замешаны в разного рода скандалах. Но интересующая превенторов парочка к «скандалистам» не принадлежала, поскольку бережно заботилась о чистоте собственной репутации.

Однако кое-чего во всезнающем Эй-Нете отыскать не удалось. Шустрый поисковик не обнаружил никаких связей Холта и Хоторна с Контрабэллумом, как впрочем, не имел понятия и о существовании этого института. Какие только формулировки ни применял Бунтарь, стараясь выбить из поисковика хотя бы маломальскую информацию о Контрабэллуме, но все было тщетно. Военный институт, проводивший эксперименты над добровольцами, превращая их в превенторов, и впрямь был хорошо засекречен.

Зато по любым другим темам поисковик без заминок выдавал множество разнообразных ссылок. И пусть эти вопросы волновали затворников Фридмэн-тауэр не так остро, все равно было весьма увлекательно знакомиться с Одиумом даже таким поверхностным способом. Начатое сразу же после завтрака странствование по просторам Эй-Нета затянулось до вечера и, вероятно, продлилось бы дольше, не появись в пентхаузе Макдугал и не напомни он компаньонам о пропущенном обеде. Обедать, разумеется, было поздно, поэтому Брайану пришлось беспокоиться уже об ужине, который, как и вчера, обслуга обязалась доставить прямо на дом.

Сегодня хозяин прибыл домой не тем путем, что вчера. Не сообщи Брайан об этом заблаговременно по оставленной гостям информ-консоли, они бы не на шутку перепугались. Хотя после предупреждения Бунтарю и Невидимке стало не по себе, когда за окном послышался шум винтов идущего на посадку геликоптера – звук, который у беглецов ассоциировался только со смертельной опасностью…

Как выяснилось, помимо бассейна и садика, у Макдугала здесь имелась также геликоптерная площадка, оборудованная на крыше пентхауза. Когда у банкира возникали внезапные срочные дела, он вызывал служебный «Скайраннер», и тот прилетал за ним прямо на дом: и в загородное поместье, и даже сюда – на крышу небоскреба.

В этот вечер за штурвалом геликоптера находился сам Брайан, умеющий неплохо управлять легкой летающей машиной, поскольку, по его признанию, он с детства мечтал быть пилотом и овладел этим ремеслом еще в университете. И пусть банкир садился теперь в пилотское кресло очень редко, сегодня нужда заставила его тряхнуть стариной и отказаться от услуг личного пилота, который попросту мог стать нежелательным свидетелем.

Чем объяснялась эта секретность, стало понятно, когда Макдугал представил превенторам прилетевшего с ним спутника: пожилого грузного мужчину с аккуратно подстриженной, короткой седой бородой и большими залысинами. Бородач был одет в такой же строгий костюм, как у Брайана, и тоже производил впечатление серьезного делового человека.

Представился толстяк предельно лаконично: «доктор Хансен». Макдугал лишь добавил, что доктор был большим другом его покойного отца и сегодня числится в штате консультантов при аппарате самого Президента. Также выяснилось, что час назад Хансен спешно прибыл из самой столицы, а Брайан встретил его в аэропорту и доставил на геликоптере прямо сюда. Оба выглядели крайне озабоченными, поэтому появление столичного гостя объяснялось явно не обычным дружеским визитом.

– А вы, ребята, я смотрю, времени зря не теряли, – заметил Брайан, кивнув на дисплей компьютера, который превенторы не успели выключить. – И что, много выведали интересного?

– Да, Эй-Нет – очень полезная штука, – подтвердил Бунтарь. – Куда полезнее, чем телевидение. Все, что нас интересовало, мы, конечно, в нем не нашли, но кое-что ценное и впрямь отыскали.

– Non multa, sed multum, – глубокомысленно изрек на непонятном языке Хансен, опуская в кресло свое грузное тело. После чего пояснил, поскольку ни превенторы, ни хозяин не поняли его странного замечания: – «Не многое, но много…», как говаривали древние мудрецы… Не обращайте внимания. Просто устал и слегка нервничаю – ведь Брайан мне такое о вас рассказал, мистер э-э-э… Бунтарь и мисс Невидимка. Куда интереснее, чем в свое время рассказывал о Контрабэллуме сам Крэйг Хоторн, покойся он с миром. Я уже наслышан, что вас двоих объявили в федеральный розыск как отъявленных убийц, однако чего-то подобного от Холта и следовало ожидать. Удивляюсь, как это он вас еще не выдал за террористов… Итак, давайте прежде всего расставим все точки над «i» и убедимся, что я действительно не зря бросил дела и воспользовался этим весьма неожиданным приглашением мистера Макдугала. Присланные им записи, конечно, производят впечатление, но хотелось бы, знаете, узреть чудо наяву.

Пришлось уважить недоверчивого доктора и повторить для него вчерашний эксперимент со входной дверью. Разумеется, пожилой Хансен был более сдержан в эмоциях, чем молодой банкир. Когда превенторы вернулись из холла в квартиру, лицо гостя, который просматривал только что сделанную съемку, сохраняло прежнюю невозмутимость.

– Ну что, доктор, теперь-то вы мне поверили? – нетерпеливо полюбопытствовал Макдугал, глядя на Хансена с видом победившего в споре. – И что вы скажете насчет талантов моих новых друзей?

– Да, я прилетел определенно не зря, – согласился бородач. – Ты правильно сделал, Брайан, что не стал принимать скоропалительные решения и перво-наперво проконсультировался со мной. Однако вынужден тебя огорчить: заключать с этими людьми договоры о сотрудничестве ты не имеешь права.

– Но позвольте! – возмутился Макдугал. – Что значит «не имею права»? Они не подписывали с Холтом никаких соглашений! А если даже подписывали, после того, как он с ними обошелся, все их соглашения аннулированы! Любой суд признает мою правоту!..

– Прежде чем спорить, послушай, что я тебе скажу, Брайан! – мягко перебил его Хансен. – Люди, называющие себя превенторами, действительно не подписывали договоров с Мэтью Холтом. Но контрактные обязательства у твоих новых друзей все же имеются. Причем такие, какие возложит на себя не каждый храбрец, даже за очень большие деньги. Однако все превенторы как раз и были такими вот «не каждыми» храбрецами. Я кое-что знаю о Контрабэллуме и могу тебя заверить – в это дело тебе ввязываться не захочется. Три года назад мне пришлось в составе сенатского комитета по разведке принимать участие в закрытии этого секретного военного проекта.

– Так, значит, Бунтарь и Невидимка до сих пор работают на министерство обороны? – спросил Макдугал.

– Фактически – да, – признал доктор. – Но ситуация складывается гораздо сложней и запутанней, чем я думал. Согласно результатам нескольких сенатских проверок, все до единого превенторы официально числятся мертвыми. Причиной их массовой гибели, кажется, послужил взрыв в лабораторном бункере. Правительственная комиссия завизировала двадцать пять свидетельств о смерти подопытных добровольцев – то есть, ровно столько, сколько и было подписано контрактов на участие в экспериментах.

– Двадцать пять?! – вырвалось у Бунтаря. Все это время он и подруга стояли и внимательно следили за беседой Хансена и Макдугала, пытаясь вникнуть в ее смысл. И надо сказать, небезуспешно – сказывалось-таки общение с патером Ричардом, открывшим Первому глаза на правду. – Но нас в «Ундециме» служило всего одиннадцать! И как вообще была засвидетельствована смерть двадцати пяти человек, если, по крайней мере, половина из них три года назад была жива и здорова? Вы лично видели тела тех добровольцев?

– Нет, лично я не видел, но мои коллеги – да, – ответил Хансен. – Только не тела, а их останки. Сами понимаете, когда в наглухо задраенном бункере происходит мощный взрыв, опознать потом кого-либо из погибших чрезвычайно сложно. Но тем не менее останки двадцати пяти подопытных добровольцев коронеру были предъявлены. В том числе и ваше тело, мистер Бунтарь, он же «превентор номер один», он же… Извините, но я не запомнил вашего настоящего имени – того, что значилось в контракте. Хотя непременно сделал бы это, знай тогда, что через три года мне доведется встретиться с мертвецом. Пока я летел сюда, то не переставал думать, что рассказанная мне Брайаном история – всего лишь дикое недоразумение. Но теперь вижу, что ошибался. Выходит, три года назад наш комитет стал жертвой какой-то аферы.

– И кто, по-вашему, ее затеял? – поинтересовался Макдугал. – Крэйг Хоторн?

– Нет, Крэйг и его институт были в этом проекте всего лишь исполнителями заказа, – уточнил доктор. – Идея обвести вокруг пальца сенатский комитет наверняка исходила свыше – от самого заказчика. Того, кто и предоставил Хоторну добровольцев.

– Проклятые вояки с их проклятыми контрактами! – выругался Брайан. – Уж не хотите ли вы сказать, что наши превенторы и сегодня обязаны соблюдать договоренность? Ведь они числятся умершими!

– Не числятся, а числились, – поправил банкира Хансен. – Но поскольку эти двое превенторов живы, значит все их действия не должны противоречить букве контракта.

– Это также означает, что и наниматель обязан придерживаться всех контрактных условий! – упорно стоял на своем Макдугал. – Но он их нарушает, причем в открытую! А раз так, следовательно, Бунтарь и Невидимка могут расторгнуть контракт в одностороннем порядке и заключить другой – со мной или еще с кем-нибудь!

– Брайан, мой мальчик… Не обижайся, что я тебя так называю… – Хансен вынул из кармана пиджака платок и вытер взмокшее лицо. Упорство молодого банкира раздражало доктора, но он продолжал держать себя в руках. – Просто сейчас ты напоминаешь мне своего отца. Он тоже был известный упрямец и если уж задумывал какое-нибудь выгодное предприятие, никто не мог заставить его от этого отказаться. Отец научил тебя, что в банковском бизнесе без разумного риска не обойтись, и это абсолютно верно. Ты твердо настроен утереть нос самой «Ультрапротектор секьюрити систем» и готов ради этого судиться даже с министерством обороны. Да, в теории эта победа могла бы оказаться самой главной победой в твоей жизни. Но ты не знаешь большинства обстоятельств этого дела. К сожалению, я не имею права знакомить тебя со всеми известными мне подробностями. Поэтому постараюсь рассказать о них в общих чертах, чтобы ты ухватил суть… Во-первых, каждый из превенторов был кадровым военным и оставался таковым до самой своей смерти. Это значит, что даже сейчас Бунтарь и Невидимка состоят в каком-то армейском подразделении и несут ответственность за нарушение воинского устава. И, разумеется, не могут заключать никаких договоров без согласования с командованием. Во-вторых, все превенторы добровольно подписали бессрочные контракты, сделав это в здравом уме, трезвой памяти и в присутствии юристов. То есть, любое принуждение со стороны командования исключалось. Со всеми условиями новой службы добровольцы были тщательно ознакомлены, поскольку их подписи стояли под каждым из более чем сотни контрактных пунктов. В-третьих…

– Не могли бы вы припомнить, о чем там говорилось, доктор, – попросил Бунтарь. – Просто чтобы быть в курсе, под чем мы в свое время подписались.

– Вы действительно ничего не помните? – на всякий случай осведомился Хансен и, получив утвердительный ответ, покачал головой, а затем продолжил: – Да, эти контракты были изучены нами вдоль и поперек, поскольку ваши наниматели сделали все возможное, чтобы вы уже не могли опротестовать в тех бумагах ни единой строчки. Впрочем, никаких протестов не было – будущие превенторы заранее знали, чем рисковали… По сути, вы добровольно обрекали себя на смерть и были к ней готовы. Вы полностью вверяли свои жизни и здоровье ученым специалистам из Контрабэллума. Они не давали вам никаких гарантий безопасности и не несли ответственности за вашу гибель или полученные в ходе экспериментов увечья. Вы обязались выполнять любые приказы без права их обжалования. И, как я уже упоминал, срок вашей службы в институте определялся только нанимателем. Иными словами, вы продали себя в пожизненное рабство и лишились практически всех прав и свобод, гарантированных гражданам нашей страны.

– И что мы получили взамен? – поинтересовался Бунтарь.

– Хоть это и закрытая информация, вам я могу ответить, поскольку вы в свое время подписали чеки к оплате… Каждый из превенторов получил по три миллиона не облагаемых налогами долларов, которыми он был волен распорядиться по своему усмотрению. Что все вы и сделали до того, как отдали себя на растерзание Контрабэллуму.

Брайан удивленно присвистнул. По его реакции стало понятно, что платили подопытным действительно щедро. К тому же максимальная сумма, которую Макдугал предлагал Бунтарю и Невидимке за раскрытие их секрета, была ровно в три раза меньше.

– Три миллиона? Каждому? Ничего себе… – тоже удивился Бунтарь. – И как же я распорядился своими деньгами?

– Я не помню, – ответил доктор. – Но знаю, что примерно половина из вас отдала заработанные деньги родственникам. А остальные превенторы открыли банковские счета, теша себя надеждой, что рано или поздно всех подопытных выпустят на свободу, и тогда они заживут настоящими богачами… Через некоторое время после закрытия Контрабэллума мы добились разрешения проверить состояние этих счетов. Ни с одного из них не было снято ни цента. Собственно говоря, это окончательно убедило нас в том, что все вы погибли во время взрыва.

– Вот так новости! – Бунтарь в волнении поднялся с дивана и заходил по комнате. Невидимка, прикусив губу, следила за другом. Девушка словно решала, как ей быть: огорчаться или радоваться. Глупо огорчаться тому, что ты не только жив, но еще и, как выяснилось, самый настоящий миллионер. Но и радоваться особо было не с чего. Слишком мизерный имелся шанс вернуть себе заработанные капиталы и зажить полноценной жизнью. – Чем дальше, тем все интереснее и интереснее… Хорошо, давайте рассуждать по порядку. Сначала нам платят огромные деньги и лишают всех прав, потом три года учат взламывать ультрапротектор, попутно стирая память о прошлом. После чего половину из нас признают негодными для чего-то, но за пределы института не отпускают. Затем, по прошествии еще двух лет, Контрабэллум прикрывают и объявляют, что все двадцать пять превенторов погибли при взрыве. Но мы – точнее, только те из нас, кто был забракован, – продолжаем охранять Периферию. Правда, живем мы лишь благодаря заступничеству Крэйга Хоторна, поэтому, когда он умирает, нас все-таки решают умертвить. Что Мэтью Холту практически удается и чем он продолжает заниматься по сей момент…

– …При поддержке военных, – добавил Брайан. – Из чего становится ясно, что племянник и бывшие заказчики покойного Хоторна действуют сообща. Следовательно, в вашей смерти заинтересован не только Холт, но и кто-то из министерства обороны.

– Видимо, так, – не стал возражать превентор. – И в связи с этим у нас с Невидимкой есть к уважаемому доктору много вопросов. Но поскольку некоторые из них являются загадкой для него самого, а на некоторые он просто не помнит ответов, значит, вопросов будет всего два. Первый: ради какой цели вообще создавался проект Контрабэллум? И второй: как нам теперь быть? Ведь если мы снова подчинимся контрактным требованиям и сдадимся Холту, нас сразу же уничтожат. Не подчинимся и продолжим бегать, рано или поздно нас все равно поймают и уничтожат. Неужели нет никакой возможности избавиться от этих обязательств и вернуться к нормальной жизни, раз уж проект три года как свернут? Речь идет вовсе не о наших деньгах. Мы хотим, чтобы нас просто оставили в покое и восстановили в правах, как прочих граждан.

Хансен шумно вздохнул и снова отер с лица пот. Было заметно, что его непомерно тяготит эта проблема, возникшая буквально из ниоткуда, а точнее, из недалекого прошлого. Доктор уже наверняка пожалел, что прилетел сюда, откликнувшись на просьбу сына своего друга. Не исключено, что только этот фактор мешал Хансену махнуть на все рукой и улететь обратно. В конце концов, проблема превенторов была давным-давно исчерпана, и, чтобы разобраться с ней окончательно, следовало лишь не мешать Холту исправлять свои ошибки. Все подопытные Контрабэллума погибли три года назад, и велика ли разница, что смерть двух из них оказалась немного отсроченной. Тем более что превенторы были готовы добровольно умереть еще восемь лет назад…

– Если не возражаете, мистер Бунтарь и мисс Невидимка, сначала я отвечу на ваш второй вопрос, – заговорил наконец Хансен. – Выход из этой ситуации у вас, пожалуй, только один: лететь со мной в столицу, выступить перед сенатской комиссией и подробно рассказать ей о том беззаконии, что творилось позавчера в Контрабэллуме. Не сомневайтесь, вас выслушают – конгрессмены очень не любят, когда люди в погонах дурят им голову, тем более что на сегодня это уже не первый случай подобного мошенничества. Наверняка будет назначено следствие, в котором вы станете главными свидетелями обвинения. До судебного процесса вас возьмут под охрану, и тогда Холт не рискнет учинить над вами расправу. А если к вашему делу еще подключить прессу и телевидение…

– Насчет прессы не скажу, но телевидение уже на стороне Холта, – напомнил превентор. – Нас в новостях с самого утра показывают.

– Мистер Бунтарь! – Столичный визитер снисходительно посмотрел на Первого, давая понять, что тот сморозил глупость. – Лживая информация о вас, которую Холт подбросил телевидению, есть лишь безобидная хлопушка в сравнении с той термоядерной бомбой, которую взорвете в ответ вы. Жаль, конечно, несчастного Брайана – у него были насчет вас такие грандиозные планы, – но теперь ваши таланты должны послужить для вашей же пользы. Правда, ради этого вам придется грубо нарушить контракт и обнародовать их, зато уже никто не усомнится в том, что вы говорите правду. Всего одна публичная демонстрация превенторских способностей, и средства массовой информации вмиг переметнутся на вашу сторону. А телеканалы, которые пускали у себя в новостях сказки Холта, будут долго жалеть о том, что давали в эфир непроверенные факты. Поднимется шумиха, начнутся скандалы и громкие разоблачения, вас затаскают по судам и допросам… Но если вы твердо намерены выжить, готовьтесь к тому, что в ближайшие полгода ваша жизнь превратится в сущий ад. Иной стратегии победы для вас на этой войне не существует.

– И когда, доктор Хансен?

– Что «когда», мистер Бунтарь?

– Я имею в виду, когда сенатская комиссия будет готова нас выслушать?

– Думаю, через три-четыре дня. Придется крепко напугать этих бюрократов тем, что дело напрямую касается национальной безопасности. Только тогда они забывают обо всех дрязгах и начинают работать без проволочек. А насчет вашего первого вопроса…

Изображение на центральном дисплее компьютера, возле которого расположились хозяин и гости, внезапно изменилось: на большом экране возникло окно поменьше, а в нем нарисовалось улыбчивое лицо дежурного администратора.

– Неужели ужин? – обрадовался Брайан. – Что-то они сегодня расторопнее, чем обычно.

– Добрый вечер, мистер Макдугал! – поприветствовал хозяина администратор. – Извините, что отвлекаю вас, сэр, но с вами хотел бы срочно встретиться президент корпорации «Звездный Монолит» мистер Мэтью Холт. С ним также пришел мистер Айзек Данн, его секретарь. Встреча заранее не назначена, но мистер Холт настаивает на ней. И еще он просил передать вам, сэр, что осведомлен о вашем госте, докторе Хансене, поэтому хотел бы поговорить и с ним тоже.

– Что происходит, Брайан? – Лицо Хансена вытянулось и пошло багровыми пятнами, а сам он обеспокоенно заерзал в кресле. – Откуда здесь взялся Мэтью Холт?

– Понятия не имею, доктор! – ответил Макдугал, изумленно выпучив глаза. Визит преемника Хоторна, не единожды помянутого за сегодняшний вечер, явился для банкира немалым сюрпризом. – Я сроду не общался с Холтом, и он, надо полагать, раньше никогда мною не интересовался. Однако сейчас ему вдруг не терпится меня увидеть! Мало того, если он осведомлен о вашем визите, значит, Мэтью может быть известно и о наших превенторах! Боже мой, да это не человек, а сущий Дьявол!

– Ты намерен его впустить?

– А что, предлагаете сыграть с ним в прятки? К чему вызывать у Холта лишние подозрения? Он же, вроде бы, пришел без полиции и желает просто побеседовать. В данный момент Холт знает о нас больше, чем мы о нем, поэтому будет глупо не познакомиться с ним поближе, как считаете?

– А превенторы?

– Что превенторы? Закроются здесь, в моем кабинете, и будут следить за нашим разговором по монитору. А я вдобавок включу запись – на случай, если вдруг начнется шантаж или еще какое беззаконие. Вы же сами только что слышали, как этот ублюдок пытался напугать нас тем, что осведомлен о нашей встрече. И надо признать, отчасти ему это удалось.

– Мистер Макдугал? – подал голос ожидающий ответа администратор. – Так что мне передать мистеру Холту, сэр?

– Скажи ему, Фрэнк: пусть поднимается, – включив селектор, ответил хозяин. – И этот, как его…

– Мистер Данн, сэр.

– Да, Фрэнк, спасибо… Мистер Данн тоже пусть поднимается. – Брайан поморщился и беззвучно, одними губами выругался – очевидно, у селектора не было обратной видеосвязи.

– Хорошо, мистер Макдугал, – кивнул администратор и снова полюбопытствовал: – Не будет ли в связи с визитом этих джентльменов каких-нибудь дополнительных распоряжений насчет ужина?

– Нет, Фрэнк, я думаю, джентльмены у нас долго не задержатся… – Перспектива ужина с врагом не прельщала Брайана. – Подашь ужин, когда они удалятся.

– Как прикажете, сэр…

В гостиной были установлены две видеокамеры, и перед тем, как отправиться встречать важного, но отнюдь не желанного гостя, Брайан перевел изображение с этих камер на центральный и левый мониторы в служебном кабинете. А правый монитор так и продолжал демонстрировать холл, только уже в обычном режиме, а не через фильтр ультрапротектора. Поэтому превенторам не удалось взглянуть на нимбы зловещего мистера Холта и его спутника.

Пока нежданные визитеры поднимались в пентхауз на лифте, Хансен и Макдугал ощущали себя, как на иголках. Доктор сидел в кресле, сцепив пальцы на своем внушительном животе, и что-то без умолку ворчал – видимо, бранил за глаза не ко времени нагрянувшего Холта. Хозяин, отдавая дань гостеприимству, занимался дежурными хлопотами: отрегулировал яркость освещения; достал из шкафа ящик с сигарами и пепельницы; протер и поставил на стойке мини-бара пустые бокалы; при этом Брайан не преминул посмотреть в скрытую под потолком камеру и подмигнуть превенторам, наблюдавшим за гостиной из кабинета. Макдугал старался выглядеть невозмутимым, но у него это не слишком хорошо получалось. Поднимавшийся на лифте Холт наверняка в данный момент чувствовал себя гораздо увереннее.

Благодаря Эй-Нету, Бунтарь и Невидимка уже знали, как выглядит «бизнес-акула» Мэтью Холт. Поэтому им не составило труда безошибочно определить на мониторе, кто есть кто из двух вышедших из лифта гостей.

Второй визитер – секретарь Айзек Данн – был почти на голову выше своего щуплого босса, обладал крепким телосложением и весьма выдающейся прической: длинные, почти до пояса, белокурые волосы, собранные даже не в пучок, а в целый сноп. Дабы этот сноп не растрепался, его пришлось стянуть по всей длине шнурками аж в трех местах. Бунтарь мимоходом подумал, что если Данн вдруг слишком резко крутанет головой, то может невзначай съездить своим мощным «хвостом» по макушке Мэтью, и тот заработает сотрясение мозга. Или же сам Айзек свернет себе таким образом шейные позвонки. И охота было секретарю Холта таскать на голове эту тяжесть? Как только выдерживает шея?

Представители «Звездного Монолита» прошли через холл и остановились у входной двери, за которой их уже поджидал Макдугал. Впустив гостей за порог, Брайан закрыл дверь, и потому момент обмена приветствиями двух бизнесменов выпал из поля зрения видеокамер. Но огорчаться на сей счет превенторы не стали: спасибо компаньону и за такую возможность быть в курсе происходящего.

Трансляция встречи возобновилась через полминуты, когда Макдугал, Холт и Данн появились в гостиной.

– …Вполне могу вас понять, мистер Макдугал, – говорил Мэтью, следуя за хозяином квартиры, – только я не нанес бы вам визит, не имея на то веских причин… Добрый вечер, доктор. Давно мы с вами не виделись. Наверное, с тех самых пор, как мистер Хоторн выступал перед вашей комиссией три года назад.

– Здравствуйте, мистер Холт. Вы правы. Однако не ожидал, что встречу вас здесь, – ответил на приветствие Хансен, не поднимаясь из кресла. Мэтью не стал подходить к доктору для рукопожатия; без приглашения направился к другому креслу и уселся напротив Хансена. Секретарь поставил на пол принесенный с собой кейс и расположился на большом диване по левую руку от босса.

Визитеры не притронулись к сигарам и отказались от выпивки, лишний раз продемонстрировав, что разговор ожидается не слишком приятный. Поэтому Брайан наполнил бокалы своим любимым виски только себе и доктору, жестом попросившего об этом хозяина.

– Кажется, вы собираетесь в чем-то меня обвинить, мистер Холт? – поинтересовался Макдугал, усаживаясь с бокалом в последнее незанятое кресло. – Ведь неспроста же вы следили за мной и за доктором?

– Не стану отрицать, действительно следил, – согласился Мэтью. – Но обвинять вас я ни в чем не намерен, иначе мы разговаривали бы с вами в другой обстановке и в присутствии адвокатов. Считайте нашу беседу простой деловой встречей.

– Но если мне не изменяет память, я никогда не вел дел со «Звездным Монолитом», – изобразил недоумение Брайан. – Ни вы, ни члены совета директоров вашего концерна не являетесь клиентами моего банка, а мы не занимаемся инвестированием средств в вашу отрасль.

– Тем не менее, хотелось вам того или нет, сегодня наши пути пересеклись, – развел руками Холт. – Причем крайне невыгодным для нас обоих образом. Поэтому, чтобы предотвратить грозящую нам с вами опасность, я и решился на такие непопулярные меры.

– Опасность? – скептически переспросил Брайан. – Что ж, я заинтригован. И много вам удалось выяснить?

– Достаточно для того, чтобы начать действовать… Вам хорошо известно, мистер Макдугал, чьи интересы обслуживает наш концерн. Любое вмешательство в его дела может повлечь за собой угрозу государственной безопасности, о чем вам также не надо рассказывать. В настоящий момент я, как новый президент концерна, занят тем, что устраняю кое-какие ошибки, допущенные моим скоропостижно скончавшимся предшественником. В частности, подвожу финальную черту под одним провалившимся проектом, который в свое время не был завершен должным образом. Дело крайне ответственное и не терпит отлагательств. По сути, это военная операция, и поэтому к ней привлечены ресурсы наших заказчиков…

– Кто с их стороны отвечает за проведение этой операции? – перебил гостя Хансен.

– Поскольку теперь вы, доктор, не являетесь конгрессменом, а числитесь лишь на должности правительственного аналитика, я не обязан отвечать на ваш вопрос, – отрезал Холт. – Но могу вас заверить, что вы отлично знаете этого человека. Само собой, он получил разрешение на данную операцию, так что здесь все законно, не сомневайтесь. А вот фигурирование вашей фамилии в наших отчетах о проведении розыскных мероприятий может кое-кому сильно не понравиться.

– Да что вы все ходите вокруг да около, мистер Холт! – раздраженно бросил Хансен. Казалось, еще немного – и он запустит в Мэтью бокалом. – Объясните, в конце концов, что происходит!

– Разумеется, объясню, – ответил племянник Хоторна. – Сегодня днем с зарегистрированного в этой квартире компьютера было отправлено в Эй-Нет около двух десятков запросов, где фигурировало название проекта, над закрытием которого я в настоящее время работаю. Основываясь на том, что название это чересчур специфическое, а наряду с ним также упоминались имена мое и покойного мистера Хоторна, мы сделали вывод, что это не простое совпадение? Принимая во внимание всю серьезность сложившейся ситуации, наши специалисты взяли вас, мистер Макдугал, под наблюдение.

– Это незаконно! – возмутился Брайан. – Вы ответите за свой произвол!

– Все вполне законно, – ничуть не смутившись, возразил Холт. – Слушайте дальше, поскольку это еще не все. Самое любопытное выяснилось чуть позже. Оказывается, что во время, когда были сделаны вышеупомянутые запросы, вы отсутствовали дома! Помимо того, вчера утром шериф Юго-западного округа заметил вас на территории, где мы проводили розыскные мероприятия.

– Я отдыхал с друзьями в заповеднике, на берегу озера Красивого, – пояснил Макдугал. – И знать не знал, что «Звездный Монолит» там что-то потерял.

– Все правильно, – кивнул Мэтью. – Мы уже побеседовали кое с кем из ваших друзей. Надо признать, их сильно удивило ваше внезапное ночное отплытие. Тем более, что вечером вы вроде бы никуда не собирались и планировали пробыть на озере еще сутки. Надо полагать, у вас возникли какие-то срочные дела, которые и сорвали вам отдых.

– Так и было, – не стал отрицать Макдугал. – Неужели вы ни разу не попадали в подобную ситуацию?

– Да я практически из нее не выхожу. – Губы Холта тронула мимолетная скупая улыбка. – И первый же деловой контакт, который вы установили после того, как добрались из порта до квартиры, был контакт с доктором Хансеном. Неужели опять совпадение? Ведь именно доктор Хансен три года назад принимал участие в закрытии проекта, запросы о котором на следующий день пошли в Эй-Нет из этой же квартиры. Затем мы связались с секретарем доктора и выяснили, что час назад он вылетел на какую-то незапланированную экстренную встречу. Оставалось лишь проследить за вами из офиса до аэропорта и удостовериться, что ваша встреча с доктором действительно состоялась. И кстати, пока наши наблюдатели отслеживали ваш геликоптер, кто-то продолжал слать с вашего компьютера запросы в Эй-Нет. Причем, подчеркиваю, используя вашу учетную запись. В это трудно поверить, но это действительно так.

– И кто же, по-вашему, этим занимался? – с вызовом полюбопытствовал Брайан. – Консьерж? Администратор? Или моя любовница?

– Осмелюсь предположить, что этим занимались люди, которые должны были составить вам и доктору компанию за ужином, – как ни в чем не бывало ответил Холт, чувствуя за собой неоспоримое превосходство. – Администрация Фридмэн-тауэр отправила заказ на ваш ужин в ресторан «Парадиз» тридцать минут назад. Великолепный подбор блюд и вина на четыре персоны! Вы определенно гурман, мистер Макдугал, и не любите скупиться, угощая друзей. И еще вы – разумный человек, который умеет просчитывать свои шансы на победу. Это в равной степени относится и к вам, дорогой доктор Хансен. Только из уважения к вам обоим я пришел лично. Верните то, что мне принадлежит, и давайте забудем об этом неприятном инциденте. Вы видите, с какой серьезностью мы подошли к решению этой проблемы и какими ресурсами располагаем. Поверьте, все наши действия абсолютно легитимны. Неужели вам хочется рисковать своей деловой репутацией, вмешиваясь во внутренние дела «Звездного Монолита»? Не лучше ли нам прямо сейчас уладить это незначительное разногласие миром и разойтись по-хорошему? Вы отужинаете с другом, выпьете хорошего кьянти, затем проводите доктора в аэропорт, и об этом ужине у вас обоих останутся только приятные воспоминания. Ну и как вам мое предложение?

Брайан молчал, отрешенно глядя на бокал с недопитым виски. На лице банкира появилась кислая ухмылка, значение которой можно было толковать как угодно. Например, что Макдугалу просто не нравится вкус виски и он раздумывает, стоит допивать его или же просто выплеснуть в раковину. Дилемма, видимо, казалась Брайану настолько серьезной, что принять решение вот так, сразу, не получалось.

Судя по тому, как Хансен наблюдал за пялившимся на свой бокал Брайаном, создавалось впечатление, что доктор озадачен той же проблемой. Хозяин и его столичный гость будто нарочно не обращали внимания на сидевших напротив Холта и Данна.

А им явно было плевать на то, как решится судьба этих двух глотков виски. Мэтью откинулся на спинку кресла и, сложив пальцы домиком, глядел на зеркальный потолок, словно узрел такую экзотику впервые в жизни. Данн уронил подбородок на грудь и сощурил веки, отчего напоминал сморенного усталостью человека, который, пока суть да дело, решил немного вздремнуть.

За столом переговоров воцарилась гнетущая тишина. Превенторы слышали лишь сопение грузного доктора и то, как под ним натужно скрипит кресло. Благодаря двум камерам, дающим полный обзор гостиной, Бунтарь и Невидимка видели лица всех, кто там присутствовал. Немая сцена затянулась, и чем дольше она длилась, тем все напряженнее и непонятнее выглядела.

Холт задал конкретный вопрос, но Макдугал не торопился на него отвечать. Предложение президента «Звездного Монолита» пришлось банкиру не по душе. Это было очевидно и без слов – тоскливая мина у него на лице отражала истинные чувства Брайана. Прежнее бравирование, с каким он держался перед Мэтью, куда-то испарилось. Макдугал уже не возмущался и не пытался отстаивать свои якобы попранные права. Он раздумывал, и лишь тот, кто не имел понятия, о чем эти раздумья, мог принять их за неспешные.

На самом деле голова банкира работала сейчас со скоростью компьютера. А возможно, еще быстрее, поскольку выбор у Макдугала был невелик и поставленная ему задача не требовала сложных математических расчетов. Однако даже для такой элементарной задачи не существовало формул, с помощью которых можно было отыскать на нее единственно верный ответ. Тем не менее давать его следовало здесь и сейчас, поскольку времени на раздумья у Брайана было крайне мало – Холт не блефовал и прекрасно знал, что за ним преимущество.

Не говоря ни слова, Макдугал резким глотком выпил остаток виски, а затем медленно поднялся из кресла и направился к бару. Превенторы проследили, как Брайан зашел за стойку, открыл дверцу одного из шкафчиков, протянул туда руку и… В этот момент обе камеры в гостиной отключились, закрасив центральный и левый мониторы рябью черно-белых помех. Вместе с изображением пропал и звук. Картинка осталась лишь на правом дисплее – том, что демонстрировал холл перед лифтом, – но смотреть там все равно было не на что.

Бунтарь и Невидимка переглянулись: вряд ли камеры оборвали трансляцию из-за какой-нибудь технической неисправности. Больше походило на то, что сам Брайан отключил их со спрятанного в баре пульта. Поступок Макдугала мог обуславливаться разными причинами, но так или иначе банкир не желал, чтобы превенторы стали свидетелями его дальнейшего разговора с Холтом.

– Что происходит? – всполошилась Невидимка. – Неужели Брайан решил нас выдать? Но они же с доктором обещали помочь!

– Кажется, они передумали… – Бунтарь отошел от компьютера, приблизился к закрытой двери, припал к ней ухом и прислушался. Только ничего он этим не добился. Гостиная находилась далеко, и даже начни сейчас Макдугал и Холт громко браниться, их голоса едва долетели бы до этого кабинета.

Но пусть уж лучше бранились бы – в этом случае Бунтарь был бы уверен, что хозяин встал на их защиту. А вот тревожная тишина и выключенные камеры явно означали иное: припертые к стенке Брайан и Хансен подчинились требованию Холта и решили возвратить ему утраченную собственность. Разумеется, мнение этой «собственности» о сделке уже не учитывалось. Любопытно только, каким образом договорившиеся стороны намеревались осуществить процедуру возврата «яблока раздора»…

– Нам надо уходить, – категорично произнес Бунтарь. Его недоверие к банкиру и доктору росло и крепло с каждой секундой. – Поторопись!

– Смотри! – Невидимка подскочила на стуле и указала на работающий монитор.

Через миг Бунтарь стоял рядом с ней и тоже увидел, как от лифта ко входной двери пентхауза крадучись проследовала группа людей, одетых в одинаковую черную униформу. У тех из них, которых успел заметить превентор, в руках было оружие, на голове – шлемы, а на лицах – прозрачные защитные полумаски. Вероятно, Брайан уже открыл дверные замки, поскольку группа проникла внутрь беспрепятственно, задержавшись перед дверью лишь на мгновение.

Едва последний боец этой команды вошел в квартиру, как за окнами кабинета стремительно пролетела огромная черная тень. Соблюдая конспирацию, превенторы не зажигали свет и потому сразу обратили внимание на то, как на мгновение померкли огни соседних зданий.

Метнувшийся к окну Бунтарь разглядел в ночи только хвост крупного геликоптера, появившегося неизвестно откуда и теперь маячившего над Фридмэн-тауэр. Но что самое любопытное – этот «Скайпортер» двигался почти беззвучно, словно охотившаяся ночная птица. Только по едва уловимой вибрации оконного стекла ощущалось, что с той стороны по нему бьет воздушный поток от геликоптерного винта. Хотя в пентхаузе были установлены звуконепроницаемые стекла, прилет Макдугала Бунтарь и Невидимка все равно не проворонили. Чего могло не случиться с этим геликоптером, не заметь превенторы тень за окном.

Несомненно, те, кто прибыл сюда на бесшумном «Скайпортере», и группа, проникшая через парадный вход, действовали сообща и с одобрения хозяина этого жилища. Холт был полностью уверен в убедительности своих доводов, если держал наготове целую армию, – ведь не собирался же он врываться в дом банкира без разрешения хозяина? Впрочем, кто знает вероломного Мэтью. Не исключено, что он заблаговременно запасся санкцией и на столь радикальные меры.

– Сколько человек вошло отсюда? – спросил Бунтарь, кивнув на монитор.

– Кажется, семеро, – ответила Невидимка, после чего более твердо добавила: – Да, точно семеро, а иначе они не поместились бы в лифте Что будем делать?

– Прорываться к лестнице, – пояснил Бунтарь, уже зная, где разжиться подходящими средствами самозащиты. – И побыстрее, пока вторая группа не спустилась с крыши.

Лучшего оружия, чем само оружие, придумать, естественно, было нельзя. А таковое в кабинете Макдугала имелось, причем находилось на почетном месте – рядом с рабочим столом банкира. Как только Бунтарь переступил порог кабинета, он сразу заприметил два экзотических, слегка изогнутых меча в ножнах – один длинный и его укороченная на треть копия. Мечи размещались на прикрепленной к стене специальной деревянной подставке. Под ней висела памятная грамота, которая гласила: «Мистеру Брайану Макдугалу от президента компании «Токайдо индастриз» в честь десятилетия успешного сотрудничества». Наверняка хозяин очень дорожил этими мечами, поскольку других ценных наград и грамот в кабинете не наблюдалось.

Привязанность Брайана к подарку от «Токайдо индастриз» пришлось весьма кстати. И хоть фехтовать на мечах беглецам пока не доводилось, пять лет практики со штатными страйкерами выработали в превенторах нужные навыки обращения с подобного рода оружием. Ко всему прочему, даже длинный меч весил меньше превенторского страйкера, что лишь ускорило привыкание Бунтаря и Невидимки к незнакомому оружию.

Отшвырнув ножны, Первый вручил короткий меч подруге, а себе оставил более внушительный, однако и более неудобный для боя в замкнутом пространстве коридоров и комнат. Вряд ли партнеры Макдугала из «Токайдо индастриз» предвидели, что их подарок будет когда-нибудь использован по прямому назначению, но наточены мечи были на совесть. При обращении с ними превенторам следовало проявлять осторожность, дабы не пораниться самим. Зато в бою это давало неоспоримое преимущество. Даже от легкого удара, а то и простого касания острым лезвием противник мог получить серьезное ранение.

«Лучше не придумаешь, – мысленно умозаключил Бунтарь, разрубив в качестве тренировки росший здесь же в горшке толстый кактус. – По крайней мере, эта стальная парочка нас точно не предаст…»