Глава тринадцатая
Конец везения, которое в эту ночь пока что сопутствовало Бунтарю и Невидимке, был ознаменован обеспокоенным голосом охранника Джиббса. По их прогнозам, напарник Дипгрэйва должен был еще минут двадцать прогуливаться по этажам – отмеренный им самому себе час еще не истек. Однако ненавистник футбола возвратился на пульт раньше обещанного срока и, не застав на посту «старину Винса», решил немедленно выяснить, где тот находится.
А «старина» как раз поднимался вместе со спутницей по пожарной лестнице к аварийному выходу из отдела «Гелиополь» – массивной железной двери, запечатанной ультрапротектором, как и прочие. Бунтарь сомневался, что рядовой охранник Дипгрэйв вхож в секретный отдел без ведома его руководства. Поэтому сканер над дверью обязан был опознать превенторов как двух последних сотрудников «Гелиополя», которым доводилось пользоваться пожарным выходом.
Кто из них и когда это делал, нельзя было даже предположить – дверью наверняка пользовались редко. Поэтому если вдруг на пульте охраны появится сообщение, что Мэтью Холт или Айзек Данн в два часа ночи пробрались к себе в отдел через аварийный выход, Джиббс явно всполошится. Впрочем, это также произойдет, открой президент концерна и парадную дверь «Гелиополя». В любом случае Джиббс озадачится вопросом, как Холту удалось проскочить незамеченным мимо охраны в холле. Так что не было особой разницы, как злоумышленники проникнут в секретный отдел, раз уж охранник все равно теперь сидел за пультом.
– Эй, Винс, это я! Куда ты, ублюдок, запропастился? – внезапно зазвучал в наушнике у Бунтаря голос вернувшегося на пост «товарища». – Здесь у твоих «Рейнджеров» как раз серия пенальти намечается, а ты где-то шляешься. Что-то я тебя сегодня совсем не узнаю. Ведь ты скорее дашь лопнуть своему мочевому пузырю, чем пропустишь такое!
Бунтарь собрался было произнести в микрофон давно приготовленную отговорку – «сиди на месте, скоро приду, обо всем расскажу», – однако мерзавец Джиббс не дал превентору и рта раскрыть.
– Ничего себе, куда тебя занесло! – присвистнул охранник. – Какого черта ты поперся в «Гелиополь», да еще по пожарной лестнице? Ты что, решил с их балкона спрыгнуть? Эй, Винс, не делай этого, ты же еще молод, а гребаная жизнь так прекрасна!
И захохотал, очевидно, довольный своей шуткой. А вот превенторам было уже не до шуток. Выходит, Джиббс настолько удивился отсутствию напарника-болельщика в острейший момент футбольного матча, что не поленился проверить по сканеру ультрапротектора, куда подевался Дипгрэйв. Установленный на переговорном устройстве сканер исправно показал Джиббсу местонахождение товарища, после чего охранник удивился еще больше. Очевидно, разгуливание по пожарной лестнице, да еще у порога офиса секретного отдела, было для Дипгрэйва столь же ненормальным явлением, как и явное игнорирование трансляции матча.
– Сиди на месте, скоро приду, обо всем расскажу, – произнес-таки Бунтарь свою дежурную фразу, приближаясь к заветной двери.
Но пытаться успокоить Джиббса такой отговоркой было все равно, что заставлять ребенка отвернуться и не смотреть на праздничный фейерверк. Равнодушный к футболу напарник Дипгрэйва не желал пялиться в телевизор в ожидании товарища и предпочел наблюдать по монитору за ним, а не за гоняющими мяч игроками. Что ж, Джиббс не ошибся в выборе занятия: сейчас ему и впрямь предстояло узреть кое-что любопытное.
Бунтарь с нетерпением ждал этого момента и гадал, под чьими личинами им с подругой придется войти в «Гелиополь». Выведать это злоумышленникам любезно помог все тот же Джиббс.
– Эй, Винс, что за, мать ее, секретность? – возмутился он после того, как исправно зафиксировал открытие офисной двери. – Почему не докладываешь, что сопровождаешь Рональда Сэйлора и Даулата Ваджпая? И вообще, почему ты ведешь их в офис по пожарной лестнице? Это что, внеплановая проверка? Эй, да что с тобой? Я тоже должен быть в курсе!
Значит, Рональд Сэйлор и Даулат Ваджпай… Что ж, пусть будут они – разница невелика, хотя подозрений, конечно, меньше. Особенно занятно, когда тебя принимают сразу за двух человек: сканер передатчика утверждает, что ты – Винсент Дипгрэйв, а ультрапротектор двери признает в твоем лице кого-то из сотрудников «Гелиополя».
– Винс, а ну дай мне поговорить с Сэйлором! – потребовал уже не на шутку взбеленившийся Джиббс. – Или с Ваджпаем – мне без разницы! Пусть немедленно свяжутся со мной!
– Сиди на пульте, тебе сказали! – тоже повысил голос Бунтарь. Они с Невидимкой вторгались на неизведанную территорию и нервозный «напарник» являлся для них помехой. Тем более что просьба его все равно была невыполнима. – С тобой свяжутся, когда будет необходимо! И не мешай – здесь действительно идет проверка, но это внутреннее дело «Гелиополя».
– Хорошо, как прикажешь. Сижу и помалкиваю, – внезапно угомонился охранник. Однако тон его Бунтарю не понравился – в голосе Джиббса звучала отнюдь не покладистость, а угроза. Впрочем, предотвращать ее было поздно, и как только Джиббс умолк, Первый о нем на время забыл. Злоумышленники подошли к очередному ответственному этапу операции и отвлекаться на перебранку было теперь крайне нежелательно…
Обстановка в офисе «Гелиополя» оказалась совсем не такой, какую надеялись увидеть превенторы. Офисные кабинки здесь не стояли по всему помещению, а размещались вдоль стен в один ряд. А точнее – единственной стены, поскольку офис представлял из себя большой идеально круглый зал с куполообразным потолком, в центре коего был проделано окно. Только через него сюда и поступал дневной свет.
Сам зал являлся атриумом, в который выходили двери нескольких отдельных кабинетов, лифта, – как и в пентхаузе Макдугала, этот лифт тоже соединял «Гелиополь» напрямую с холлом первого этажа, – главного входа в офис и диаметрально противоположного ему выхода на виадук, другой конец которого примыкал к верхнему этажу отеля. (Как выяснили разведчики Креветки, два последних этажа «Рубина» были отведены под номера для особо важных персон; не исключено, что, находясь в Пиа Фантазиа, Холт и его предшественник тоже проживали в тех номерах.)
Что именно располагалось за каждой дверью, Бунтарь определил чуть позже, когда получше осмотрел офис «Гелиополя». Первым же делом, войдя в атриум, превентор заметил пять гигантских мониторов, развешанных в центре зала вокруг толстой трехметровой колонны. Демонстрируемое ими изображение обязаны были видеть все сотрудники, сидящие за рабочими столами у стены. На верхушке колонны была водружена вращающаяся хрустальная скульптура в форме эмблемы «Звездного Монолита». Ее специально соорудили аккурат под купольным окном, дабы она вдобавок служила световым отражателем. Падающие на скульптуру солнечные лучи рассеивались в хрустале, отчего в не имеющем обычных окон атриуме наверняка становилось немного светлее.
Ночным гостям, разумеется, не довелось увидеть столь живописную игру света. Они довольствовались более скромной картиной: снизу хрустальные буквы «S» и «М» подсвечивала лишь неяркая зеленоватая лампа. Без какой-либо практической пользы – просто для красоты, поскольку фонари дежурного освещения здесь тоже присутствовали. Они стояли в стенных нишах и источали такой же бледно-зеленый свет, равномерно разливая его по залу. На всех гигантских мониторах, как и в офисе «Синая», в качестве заставки высвечивалась эмблема концерна.
– Делаем дело и быстро уходим, – вполголоса заметил Бунтарь подруге после того, как прислушался и не уловил в тишине никаких подозрительных звуков.
– Подожди, – придержала его Невидимка и поспешно поинтересовалась: – Очки Данна с тобой?
– Вот они… Ты кого-то чуешь? – сразу перешел на шепот Бунтарь, расстегивая рюкзачок и извлекая оттуда трофейный прибор. А затем, секунду подумав, извлек и «сковороду» – раз уж подруга затребовала очки, значит, им могла сейчас пригодиться и эта игрушка. Что с нею делать, Первый еще не знал. Но тогда, на базе, Креветка озадачил этой проблемой своего криптографа Плавника, и тот приблизительно расшифровал аббревиатуры на панели быстрых приказов. Бунтарь предусмотрительно решил, что пусть уж лучше ультразвуковой резонатор будет теперь все время под рукой.
Невидимка выхватила у друга очки и взялась осматривать атриум, а пока она этим занималась, Первый привел «сковороду» в боевую готовность. Памятуя замечание Бригмана о том, что превенторы Данна реагируют лишь на голос своего командира, Бунтарь не стал трогать наушники и микрофон – просто поверил Уильяму на слово и решил, в случае чего, ограничиться лишь панелью быстрых приказов.
– Видишь что-нибудь? – нетерпеливо полюбопытствовал превентор, опасливо отступая с подругой в темный угол.
– И да, и нет, – ответила она, снимая очки и протягивая их другу. – Лучше сам взгляни.
Бунтарь передал «сковороду» Невидимке и приник к окуляру полумаски-сканера. Действительно, никакие синие силуэты по залу не бегали, однако на мониторе – чем, собственно говоря, окуляр этого прибора и являлся – появились две светящиеся отметки в виде чисел «8» и «5». Рядом с каждым числом в скобках значилось другое, которое, в отличие от фиксированного основного, неумолимо убывало, как при обратном отсчете: «25»… «24»… «23»…
Убывание чисел рядом с «пятеркой» и «восьмеркой» происходило примерно с одинаковой скоростью. Да и сами отметки медленно перемещались: одна по левому флангу от наблюдателя, другая – по правому. Вот обратный отсчет возле отметок пошел на финальный десяток – «9»… «8»… «7»… – а они все продолжали двигаться.
– Берегись – слева! – крикнул Бунтарь подруге, ошарашенный внезапной догадкой. И как выяснилось в следующий миг, оказался абсолютно прав…
Между рядом офисных кабин и стеной атриума имелся небольшой коридорчик, кольцом опоясывающий зал. Войдя через пожарную дверь, злоумышленники очутились как раз в этом коридорчике, и над ним же, согласно информации сканера, перемещались отметки. Обнаруженные и помеченные трофейным прибором, движущиеся объекты тоже находились в зале и несомненно являлись людьми. И сейчас эти двое, которым сканер присвоил вполне конкретные номера, подкрадывались к незваным гостям, используя в качестве укрытия невысокие стенки кабин.
Прежде чем сорвать с лица полумаску и предупредить подругу, Бунтарь успел-таки засечь в окуляр метнувшийся к нему синий силуэт. Согласно отметке, до него оставалось всего три метра. В реальности же перед Первым предстал один из давних знакомых, с кем беглецы столкнулись на террасе пентхауза Макдугала – одетый в черный комбинезон молчаливый тип. Точно такой же ублюдок приближался с другой стороны к Невидимке. Как и тогда, во Фридмэн-тауэр, враги держали в руках ножи и снова были полны решимости разделаться с бывшими собратьями по Контрабэллуму. Только теперь превенторы Данна избрали более простой способ маскировки: прятались за переборками так, как на месте этих уникумов поступили бы обычные охранники наподобие Дипгрэйва и Джиббса.
Выбор столь примитивной тактики объяснялся не узостью коридора, где нельзя было свободно маневрировать, а тем, что оба врага пребывали, мягко говоря, не в лучшей физической форме. Нога превентора, который накинулся на Бунтаря, – сканер промаркировал этого противника номером «8», – была загипсована до колена. Но для калеки «восьмой» двигался весьма резво – явно сказывалась нечувствительность к боли. При этом он умудрялся перемещаться не только быстро, но и беззвучно, опираясь на загипсованную ногу так же уверенно, как на здоровую.
Бег калеки больше походил на самоистязание, и пронаблюдай Бунтарь за этой сценой чуть дольше, его передернуло бы от отвращения. Однако едва стражи «Гелиополя» поняли, что их рассекретили, как тут же бросились в атаку. Все, что успел предпринять Бунтарь, это уклониться в сторону от разящего клинка. Противник орудовал им с такой яростью, что когда промахнулся и угодил ножом в пластиковую переборку, разодрал ее так, словно в руках у него был не нож, а тяжелый топор. Дабы ненароком не повредить очки-сканер, Бунтарь отшвырнул их подальше и, выхватив из кобуры дарт-шокер Дипгрэйва, вознамерился уложить врага одним выстрелом…
Превентор, который напал на Невидимку, был под стать своему товарищу: такой же загипсованный калека, разве что травмированы у него были левая рука и шея. Этот вояка шел в бой, словно средневековый латник, который растерял либо просто не успел нацепить большую часть своих доспехов. Хотя неуклюжесть, с какой передвигался скованный гипсом «пятый», вовсе не сказывалась на силе ударов, наносимых им здоровой рукой. Чтобы не угодить под вражеский нож, Невидимка тоже поспешно отступила на несколько шагов. Она заметила угрозу мгновением позже Первого, поэтому ей пришлось беспокоиться уже не о контратаке, а о защите.
Бунтарь живо сообразил, что за калеки их атаковали. Бригман обмолвился, что помимо погибших во Фридмэн-тауэр трех превенторов еще двое при падении с лестницы получили увечья. Несомненно, эта травмированная, но готовая сражаться парочка и являлась теми пострадавшими, кому повезло остаться в живых, но не посчастливилось отделаться только ушибами и вывихами.
За минувший месяц калеки худо-бедно оправились от ран, но о полноценном возвращении этих бойцов в строй пока не могло идти речи. Вот они и занимались самой ненапряженной по их меркам работой – присматривали за сохранностью секретов отдела «Гелиополь». Пусть Мэтью Холт и не рассчитывал всерьез на то, что беглецы с Периферии сунутся в Пиа Фантазиа, он счел не лишним подстраховаться. Тем более, что охранники из превенторов Данна были куда лучше тех, что сидели в холле. «Пятого» и «восьмого» не требовалось контролировать – они неустанно находились начеку, не отвлекаясь ни на футбольные трансляции, ни на разговоры.
Драться с калеками было, конечно, не слишком достойным занятием, но в данном случае думать о гуманизме Бунтарю и Невидимке не приходилось. Хромой превентор двигался ненамного медлительнее Первого, и если бы не загипсованная нога, которая являлась для противника сильной обузой, не исключено, что он уже одержал бы победу. «Восьмой» изловчился выбить дарт-шокер у Бунтаря из рук до того, как тот успел выстрелить, после чего толчком швырнул соперника через стол.
Угодивший впросак Первый сгреб в падении все, что находилось на столе, а затем врезался спиной в пластиковую переборку и заодно сокрушил ее. Страж «Гелиополя» тем временем перекатился на животе через стол, и не успел Бунтарь опомниться, как враг навалился на него сверху, пытаясь дотянуться ножом до горла.
Здесь уже Бунтарю было бы не зазорно позвать на помощь, но он краем глаза видел, что подруге сейчас вовсе не до него. Второй кровожадный калека пусть и дрался одной рукой, зато не был стеснен в перемещениях и мог маневрировать так же резво, как Невидимка. А она, поняв, что скрыться с глаз противника ее коронным приемом не удастся, решила отказаться от защиты и перейти в контрнаступление.
Несмотря на то что индейский томагавк являлся сувенирным оружием и не обладал достаточной остротой, проломить им голову было вполне возможно. Единственная проблема: по вражеской голове требовалось сначала попасть. Невидимка обрушила на противника град ударов, не слишком сокрушительных, но быстрых и частых. Несколько из них угодило по загипсованной руке калеки, наверняка сломав ее повторно, а то и не в одном месте. Но на каменном лице превентора не отразилось никаких эмоций – так, словно он закрывался от Одиннадцатой крепким щитом, а не собственной травмированной конечностью. В конце концов, рукоять томагавка не выдержала и переломилась, после чего оружие сразу пришло в негодность. Невидимка отшвырнула обломок топорища и, не давая противнику опомниться, заехала носком ботинка ему по ребрам, вложив в удар всю массу своего не слишком тяжелого тела.
Раздался глухой хруст – два или три вражеских ребра определенно были повреждены, но превентор оставался невозмутимым. Хотя устоять на ногах после такого удара он, разумеется, не сумел: попятился и грохнулся на пол. Однако нож все время держал перед собой, будучи готовым к следующей атаке Невидимки – вряд ли она упустила бы момент и не попыталась закрепить отвоеванное преимущество…
Лицо «восьмого» находилось всего в полуметре от лица Бунтаря, а острый кончик ножа – гораздо ближе и уже почти щекотал Первому шею. Все его силы уходили на то, чтобы сдерживать руку врага, которая без устали давила вниз, словно к ней вдобавок была привязана тяжелая гиря. Бунтарь чувствовал, что стоит ему только отвлечься на любые другие контрмеры – двинуть превентору по почке, попробовать запустить ему в глаза пальцы или заехать по уху, – как враг моментально сломит его сопротивление и пронзит ему горло насквозь. Лишь полная концентрация сил позволяла Бунтарю сдерживать метившее ему в кадык лезвие.
Локоть «восьмого» постоянно давил Бунтарю на солнечное сплетение, мешая прижатой лопатками к полу жертве дышать полной грудью. На помощь подруги Бунтарь не рассчитывал – ей самой приходилось несладко, о чем свидетельствовали раздававшиеся неподалеку звуки ударов тяжелым по твердому, сопровождаемые яростными выкриками Одиннадцатой. Бунтарю очень хотелось надеяться, что ее томагавк бьет по черепу «пятого», а не по его гипсу. Но Первый знал, что нанести подряд столько ударов по вражеской голове практически нереально – при точном попадании хватило бы и одного, а впадать в раж и колотить мертвеца Невидимка определенно бы не стала.
Во взоре навалившегося на Бунтаря превентора не читалось абсолютно никаких эмоций. Даже ненависти, вполне уместной сейчас для любого наделенного разумом существа. Дыхание «восьмого» было напряженным, но ровным, на лбу у него выступил пот, вены на шее вздулись, а на скулах играли желваки. Однако, если судить лишь по мимике и взгляду врага, Бунтарь боролся не с живым человеком, а с мертвецом. Каменное лицо и пустые глаза противника наводили именно на такой вывод. Выдыхался «восьмой» или эта потасовка была для него лишь легкой разминкой? Зато о себе Первый мог сказать достаточно уверенно: еще минута-другая – и его силы иссякнут. А на милость победителя уповать не приходилось. Подобно гневу и боли, милосердие тоже находилось за пределами чувств ходячего покойника.
Однако то, что случилось в следующий момент, могло бы опровергнуть это предположение. Действительно, поначалу Бунтарь именно так и подумал: «восьмой» вдруг узнал в нем бывшего товарища по Контрабэллуму и прекратил борьбу. После чего оставил Первого в покое, убрал оружие в ножны и поднялся с пола. Казалось, вот сейчас превентор протянет Бунтарю руку и скажет: извини, приятель, обознался – здесь так темно, а ты вошел, не постучав…
Никаких извинений Первый, разумеется, не дождался. Правда, руку ему протянули, но сделал это уже не «восьмой», а Невидимка. Ее противник тоже стоял неподалеку по стойке «вольно» и тупо таращился в стену перед собой. А Одиннадцатая держала в руках вместо бесполезного томагавка раскрытую «сковороду».
– Наши друзья не ошиблись: здесь действительно зашифрована команда «отставить», – проговорила запыхавшаяся Невидимка, указав на нажатый ею интерактивный сенсор – один из двух десятков, имевшихся на панели быстрых приказов ультразвукового резонатора. – Не знаю, как там насчет других кнопок, но с этой полный порядок.
– Рад, что эта штука исправна, – с облегчением вымолвил Бунтарь, кивнув на «сковороду». Перед глазами у него пульсировали разноцветные круги, а руки болели так, будто Первый только что перекидал лопатой несколько тонн щебня. – И рад, что ты вовремя о ней вспомнила… Отбери оружие у наших мальчиков и продолжай присматривать за ними, а я запущу передатчик – времени у нас совсем в обрез.
Бросив недоверчивый взгляд на внезапно присмиревших врагов – даже не верилось, что полминуты назад эти истуканы намеревались растерзать злоумышленников, – Первый направился разыскивать директорский офис.
Бунтарь обошел весь атриум, но такового офиса здесь не оказалось. Видимо, Холт предпочитал трудиться в другом здании комплекса. Зато Первый наткнулся на кабинет заместителя директора, что, в принципе, являлось не худшим вариантом.
Дверь в офис Данна была приоткрыта – очевидно, прежде, чем выйти встречать злоумышленников, калеки-превенторы дежурили в кабинете своего непосредственного командира. Бунтарь проверил, не поджидают ли его за дверью еще какие-нибудь сюрпризы, и, не обнаружив таковых, переступил порог потенциальной «сокровищницы»…
Превентор резонно посчитал, что раз уж в отделе «Гелиополь» проложена отдельная компьютерная сеть – само собой, далеко не такая разветвленная, как основная сеть штаб-квартиры концерна, – то на ее изучение Планктону потребуется гораздо меньше времени, чем он потратил до этого. Бунтарь очень на это надеялся, поскольку теперь у них с подругой оставались на все про все буквально считанные минуты.
Так он думал, хотя снаружи вроде бы никакого беспокойства не наблюдалось. Но тишина эта была всего лишь кратковременным затишьем перед грядущей бурей. Бунтарь сомневался, что Джиббс ему поверил и сейчас сидит за пультом, ожидая, когда напарник вернется и посвятит его в секреты проводимой наверху проверки. По крайней мере, Бунтарь на месте Джиббса точно заподозрил бы неладное и связался с командованием – хотя бы ради того, чтобы прикрыть свой зад.
Также Первый имел основание предполагать, что обезвреженные превенторы успели-таки известить Данна о вторжении посредством какого-нибудь сигнального устройства. И пусть ничего похожего при «пятом» и восьмом» не обнаружилось, – Бунтарь придирчиво обыскал их и кабинет, пока Планктон ломал пароли и внедрялся в локальную сеть «Гелиополя», – это ничуть не умаляло угрозы.
Поэтому приходилось уповать лишь на расторопность старого конфедерата, поскольку от нее в настоящий момент и зависела судьба беглецов. Планктон тоже об этом прекрасно знал и делал все от него зависящее, чтобы ускорить поиски.
– Ну что там у тебя? – нетерпеливо поинтересовалась Невидимка, заглядывая в дверь кабинета.
– Все в порядке. Но если через пять минут Планктон не закончит, придется прекращать передачу и уходить, пока охрана не блокировала выходы, – ответил Бунтарь, обшаривая найденный за картиной стенной сейф, замок которого запирался ультрапротектором. В сейфе отыскалось несколько папок с грифом «секретно», увесистая пачка денег и пистолет. Содержимое папок перекочевало в водонепроницаемый пакет, а тот – в рюкзачок к Бунтарю; пистолет он выложил на стол, а вот деньги оставил в сейфе – конфедераты предупредили беглецов о том, что все купюры и кредитные карты снабжены микрочипами слежения, по которым полиция может быстро отыскать как ограбившего банк преступника, так и любого другого гражданина.
– Ты что, бросила этих сорванцов без присмотра? Очень неразумно, – пожурил Бунтарь подругу. – А что, если эти мгновенные команды действуют лишь строго ограниченное время?
– Как ты мог обо мне такое подумать – «бросила»! – возмутилась Невидимка и указала себе за спину (куда именно, Бунтарь не видел – мешала стена). – Вот они, красавцы, оба со мной! Я тут на них еще одну ультразвуковую команду опробовала – «Ко мне». Ничего, слушаются. Не будь они так покалечены, можно было бы их и вовсе с собой захватить.
– Смотри, доиграешься и отменишь ненароком свои же приказы! – предупредил ее Первый. – Придется тогда заново выяснять отношения с нашими мальчиками.
– Не забыла: «Отмена предыдущего приказа» – крайний сенсор справа… – Невидимка развернула дисплей «сковороды» к Бунтарю и продемонстрировала, где расположен опасный сенсор. – А «Ко мне» – вот он, прямо возле него… А почему ты этих превенторов так назвал?
– Как? – не понял Бунтарь.
– «Наши мальчики».
– Да кто его знает… Просто к слову пришлось. А что в этом такого?
– Нет, ничего… – Подруга озадаченно нахмурилась, однако секрет своего странного любопытства все же раскрыла: – Но мне почему-то кажется, что я уже слышала от тебя такие слова… Хотя не помню, чтобы до этого ты когда-либо их произносил.
– Десять минут назад я, по-моему, уже обзывал этих калек «мальчиками», – напомнил Бунтарь. – Вот когда ты могла от меня это слышать.
– Нет, мне еще в тот раз послышалось, что ты сказал нечто особенное, – помотала головой Одиннадцатая. – Только тогда у меня в ушах все звенело и я решила, что мне всего лишь почудилось. Но сейчас я вдруг поняла, что, возможно, этому есть иное объяснение…
– Эй, Дипгрэйв! – Снова заработало молчавшее до сего момента переговорное устройство, которое Первый чуть было не потерял во время схватки. – Или как прикажешь тебя называть, кретин? Хотел провести старика Джиббса, да? Не на того напал! Хочешь новость? Так вот: Сэйлор и Ваджпай спят сейчас со своими женами на том берегу пролива и понятия не имеют, кто разгуливает по «Гелиополю» под их именами! Ну и что ты на это скажешь, ублюдок? Может, и ты никакой не Дипгрэйв – то-то голос у тебя незнакомый!
– Ты сам кретин, Джиббс! – откликнулся Бунтарь, жестом прервав Невидимку. – Разве тебе не сказано, что это – закрытая внутренняя инспекция «Гелиополя»? Ваджпай и Сэйлор ведут здесь секретное расследование! Люди, с которыми ты говорил через информ-консоль, – подставные. Так надо, чтобы все думали, будто эти двое и впрямь находятся сейчас дома. Ты просто попался на их уловку, болван! Десятый раз тебе говорю: сиди и не дергайся, а не то сорвешь им проверку!
– Не знаю, что там у тебя с ними за проверка, только я уже сообщил о вашей вечеринке парням на центральный пульт, а они – мистеру Холту! – злорадным тоном заявил Джиббс. – И он теперь срочно летит сюда, потому что ему, как и мне, ничего не известно об этой дурацкой инспекции! Так что будете мистеру Холту объяснять, какого черта вы тусуетесь посреди ночи в секретном отделе!
– Похвальная бдительность, Джиббс! – ехидно процедил превентор. – Поздравляю: ты только что раскрыл тайный заговор! Не сомневайся, теперь тебя точно повысят. И даже наградят, если вдобавок ты собственноручно арестуешь заговорщиков. Поднимайся в «Гелиополь» и сделай это, пока не прилетел Холт и не отобрал у тебя всю славу. Или струсил?..
Продолжая говорить, превентор поднялся из кресла и три раза нажал на сигнальную кнопку передатчика. Теперь не имело значения, успел или нет Планктон нарыть в здешних архивах что-нибудь ценное. Злоумышленники и так превысили предел своего риска. Им следовало проваливать отсюда, едва Джиббс вернулся на пульт и занервничал. Они же после этого прогостили в «Сапфире» еще четверть часа – столь велик был соблазн покопаться в грязном белье «Звездного Монолита».
Теперь Бунтарю и Невидимке предстояло не скрытное отступление, а суматошное бегство. К Медвежьему Тотему подлетал геликоптер Мэтью Холта, а вместе с ним – кто бы сомневался! – на остров явится и Данн со своей молчаливой свитой. Президент концерна не дурак: возможно, «парни на центральном пульте» и не поняли толком, что творится в «Сапфире», но Мэтью догадался однозначно.
Что ж, пора… И главное – без паники: эту ситуацию превенторы предвидели, поэтому заранее изучили возможные пути отхода из любой точки Пиа Фантазиа.
Закинув в потяжелевший от украденных документов рюкзачок «сковороду», антенну и передатчик, Бунтарь взвалил ношу на себя, дабы ничто не мешало Невидимке прикрывать их отступление. Дарт-шокер, пистолет и ножи – с таким арсеналом злоумышленникам приходилось прорываться к южному побережью, где их должен был ждать дрейфующий неподалеку от пристани катер конфедератов. На рассвете его готовились встречать в городском порту, поэтому лазутчикам предстояло сделать все возможное, чтобы та встреча оказалась радостной.
– Не суетись: к вам уже выдвинулась группа, – любезно проинформировал «Дипгрэйва» Джиббс. – Так что если надумал бежать, то не советую…
Бунтарю его советы были нужны, как рыбе – зонтик, однако Первый принял предупреждение к сведению. Внизу команда охранников разделится: часть ее блокирует лифт, две другие пойдут по главной лестнице и по пожарной, а остальные останутся в холле первого этажа – на случай, если заговорщики вдруг разминутся с какой-либо из групп. Также превентор был убежден, что служба безопасности отеля перекроет со своей стороны виадук, а прочие свободные от дежурства блюстители порядка выйдут на патрулирование Пиа Фантазиа.
Куда бы ни сунулись злоумышленники, полностью безопасного пути к отходу у них не было. Им приходилось выбирать лишь наименее рискованный вариант: начать спуск по пожарной лестнице, и как только внизу покажутся преследователи, сразу убегать с нее на ближайший этаж. Хорошо, если бы он оказался поближе к земле. В этом случае можно будет выпрыгнуть из окна на мягкую клумбу или, если повезет беспрепятственно добежать до второго этажа, даже на бетон. А дальше – по направлению к порту, и да улыбнется вновь беглецам удача…
С рюкзачком за плечами и пистолетом в руке Бунтарь выскочил в атриум. Готовая всадить электрический дротик в любого, кто встанет у них на пути, Невидимка с дарт-шокером неотступно следовала за другом. Снисхождение от Одиннадцатой получили лишь два превентора-истукана, стоявшие возле главных мониторов. Казалось, будто калек настолько заинтересовала хрустальная скульптура на колонне, что они не замечали никого и ничего вокруг. В действительности же им не было разницы, на что смотреть – превенторы жили лишь ожиданием очередного приказа. Других интересов в жизни, как, похоже, и интереса к самой жизни, для них не существовало.
Беглецы пересекли центральную часть зала и уже направились к пожарному выходу, когда у них за спинами послышались хлопок и оглушительный звон, разразившиеся, словно гром среди ясного неба. Вздрогнув, Бунтарь решил было, что кто-то из превенторов вышел из прострации и зачем-то обрушил на пол хрустальную скульптуру или подвеску с мониторами. Однако, оглянувшись, Первый убедился, что ошибся. Превенторы так и продолжали стоять у центральной колонны, не отходя от нее ни на шаг, а скульптура и мониторы обрушились по иной причине.
Виной тому стало круглое купольное окно, выбитое с внешней стороны небольшим зарядом взрывчатки. Кто совершил этот вандализм, стало понятно, когда вслед за звоном в зале раздался шум геликоптерного винта, а видимые из атриума звезды заслонила большая черная тень. «Скайпортер» – похожий на тот, что гнался за превенторами от Фридмэн-тауэр до гетто Последних конфедератов, – завис над «Сапфиром» и готовился к спуску десанта в пробитую на верхушке купола брешь. Прибытие карательной команды не должно было заставить себя ждать.
Разлетевшееся вдребезги толстое оконное стекло рухнуло вниз множеством осколков. Самые крупные из них напоминали по весу и остроте лезвия гильотины. Осколки накрыли собой весь центр зала, разнеся попутно мониторы и хрустальную скульптуру, рассыпавшуюся в брызги размером с горошину. Даже в тусклом свете дежурных ламп разрушительный стеклянный поток сверкал подобно метеорному дождю – пусть непродолжительному, но очень плотному.
Не успев среагировать, покалеченные бойцы Данна угодили под этот дождь и были в мгновение ока накрыты его стремительным потоком. Острые увесистые куски стекла пробили «пятому» и «восьмому» головы, изрубили плечи и искромсали в клочья лица. Когда же обвал прекратился, обливающиеся кровью стойкие превенторы простояли еще несколько секунд и лишь после этого рухнули на пол, чтобы уже никогда не подняться. По крайней мере, Бунтарь сомневался, что после таких увечий и потери крови отыщется реаниматор, который сумеет вернуть несчастных калек к жизни.
Проворство, с которым каратели десантировались в окно, воистину впечатляло. Не успели еще мотки трех фалов распутаться и долететь до пола, а по ним уже скользили вниз штурмовики в знакомом беглецам боевом облачении. Причем каждый из карателей успевал не только спускаться, но и выискивать себе цель, держа на изготовку компактный автомат.
Десять штурмовиков очутились в атриуме в считанные мгновения. Продолжи превенторы бегство к пожарному выходу, и они неминуемо заполучили бы в спины по автоматной очереди. Однако когда десантная группа ступила на засыпанный стеклом пол атриума и обезопасила место высадки, злоумышленники уже не маячили на виду у карателей. Бунтарь и Невидимка исподтишка наблюдали за врагами, поспешно укрывшись в ближайшей офисной кабине. Один из штурмовиков высадился аккурат на колонну – туда, где еще полминуты назад красовалась хрустальная эмблема «Звездного Монолита». С этой выгодной позиции было очень удобно вести поиск затаившегося в помещении противника. Но колонна была все же недостаточно высокой, чтобы рассмотреть с нее все укромные уголки зала.
Как только штурмовики открепились от фалов, геликоптер тут же взмыл вверх, вытягивая за собой спусковые тросы. Вероятно, пилот собирался посадить «Скайпортер» где-то поблизости. Или лететь за следующей штурмовой группой – кто знает, насколько серьезно Холт отнесся к вторжению злоумышленников в его штаб-квартиру.
Неизвестно, знали или нет каратели об охранявших «Гелиополь» превенторах, но принять их тела за тела злоумышленников они не могли даже в полумраке. Загипсованные конечности мертвецов явственно указывали, что погибшие – не те люди, ради которых Холт вызвал сюда карательную команду. Штурмовики бегло осмотрели останки своих первых жертв и снова сосредоточились на наблюдении. Командир группы должен был вот-вот отдать приказ прочесать помещение, после чего бойцы неминуемо выкурят лазутчиков из любого укрытия, в какое бы те ни забились.
Превенторы знали о подобном исходе не хуже своих врагов. Единственное, до чего додумался Бунтарь в этой безвыходной ситуации, это нанести упреждающий удар за те считанные мгновения, пока их с подругой не обнаружили…
– Контакт! – громко и уверенно доложил наблюдатель на колонне, указав на замеченных им злоумышленников. – Цель – два! На двенадцать часов! У стены, за стойкой!
Впрочем, в этот момент превенторы уже почти не таились. Массивная – наверняка не меньше тонны – и полностью забитая электронной аппаратурой стойка являлась для них более подходящим убежищем, чем тонкостенная офисная кабина. Превенторам требовалось отсидеться в укрытии хотя бы несколько секунд, за которые и должно было все решиться. Рывком преодолев расстояние до спасительной стойки, Бунтарь и Невидимка попадали за укрытие, зажмурились и закрыли уши руками.
Наблюдатель на колонне выпустил вслед злоумышленникам короткую очередь, но прострелить железный ящик с оборудованием ему не удалось. Одна из пуль вскользь задела Первому рюкзачок, торчащий из-за стойки, но считать это ущербом было попросту смешно. Тем более, что ответный удар превенторов последовал незамедлительно и был даже близко несопоставим с нанесенным им смехотворным повреждением…
Сейчас Бунтарь действовал строго по инструкции, данной ему Планктоном на экстренный случай: избавлялся от компрометирующей улики. И хоть для обреченных на смерть превенторов не имело принципиального значения, возьмут их с уликой или без оной, им не следовало подвергать угрозе товарищей из «Атолла». К тому же Первому давно не терпелось выбросить из рюкзачка взрывоопасный груз, что на обратном пути превратился в оттягивающий плечи балласт.
Избавление от дорогостоящей обузы выдалось не только впечатляюще громким, но и крайне полезным. Не в том смысле, что рюкзачок после сбрасывания балласта стал значительно легче, хотя это тоже было несомненным плюсом. Главная польза заключалась в другом: вместе с этим грузом превенторы освобождались и от другого, куда более опасного и неподъемного.
Пока штурмовики осматривали трупы жертв и ждали доклада от наблюдателя, Бунтарь извлек из рюкзачка передатчик Планктона и, нажав на нем красную кнопку, катнул «сокровище» по полу прямо под ноги врагам. После чего кинулся вместе с Невидимкой за уже присмотренный щит. Во время этой вынужденной демаскировки у превенторов имелись все шансы нарваться на автоматную очередь, но только таким рискованным маневром можно было обезопасить себя от взрыва.
Враги не стреляли вслед злоумышленникам лишь потому, что их внимание отвлекла выкатившаяся из офисной кабинки черная коробочка с мигающим на ней красным индикатором. Доклад и выстрелы наблюдателя были проигнорированы – его товарищи метнулись кто куда в поисках укрытия. Вместо стрельбы в атриуме раздались девять предупредительных окриков, но через мгновение все они потонули в оглушительном грохоте.
Некоторые из врагов все же успели добежать до кабинок, а один спрятался за колонну. Но эти убежища уже не могли уберечь солдат от мощной ударной волны, что пронеслась по залу молниеносным, сметающим все на своем пути смерчем.
Стеклянное крошево смело с пола и разметало во все стороны этаким оружием возмездия, покаравшим штурмовиков за ненароком убитых ими «пятого» и «восьмого». Тонкие перегородки, а также шкафы и прочая мебель были не в состоянии задержать летящие с бешеной скоростью осколки. Они насквозь прошивали хрупкий пластик и укрывшихся за ним солдат. А ударная волна довершила расправу, похоронив истерзанные тела в грудах хлама, в какой превратилась прежде строгая и аккуратная обстановка офиса.
Наблюдателя сбросило с колонны и едва не вышвырнуло обратно в разбитое купольное окно. Ударившись о свод, он рухнул вниз и, словно тряпичная кукла, застыл в неестественной позе неподалеку от выхода на виадук. А колонна, несмотря на кажущуюся устойчивость, треснула у основания и завалилась, придавив прятавшегося за ней штурмовика, который явно полагал, что из всех товарищей он – самый находчивый и расторопный.
Не слишком прочные стены атриума не устояли перед мощью взрыва и развалились, пустив ударную волну прогуляться по офисам и позволив ей выбить все окна. Это обстоятельство и спасло превенторов, которые шутя могли угодить под отраженную от стен волну и заработать, как минимум, тяжелую контузию. Но благодаря сломанным стенам и прочной, как скала, стойке, Бунтарь и Невидимка отделались лишь хорошей встряской да парой царапин от рикошетивших осколков. Правда, Невидимка еще умудрилась стукнуться лбом об пол, когда падала за укрытие, но эта легкая травма, само собой, уже не считалась боевой.
Драгоценный передатчик конфедератов исполнил свою неофициальную, но не менее важную миссию. Десять вооруженных до зубов врагов, схватка с которыми была бы превенторами гарантированно проиграна, лежали поверженными в завалах из разломанной мебели и офисных перегородок. Не исключено, что кто-нибудь из штурмовиков и выжил, но в следующем боевом задании им доведется участвовать не скоро, если вообще доведется.
Высунувшись из-за стойки, внутри которой после взрыва что-то дымило и искрило, превенторы с удовлетворением отметили, что добивать врагов не требуется. Однако особой радости эта победа не принесла. Дело принимало совсем угрожающий оборот, и если до вторжения карателей у Бунтаря и Невидимки еще оставалась возможность уйти незаметно, после взрыва она исчезла окончательно.
Зато теперь у них не было недостатка в оружии – все какое-то утешение. Разве только очки-сканер, брошенные Бунтарем на пол во время схватки с превенторами, в таком хаосе уже не отыскать, ну да горевать об этой потере было попросту некогда.
Бунтарь выдернул из-под завалов тела двух штурмовиков, снял с них разгрузочные жилеты с боеприпасами и отобрал автоматы, при этом отметив, как привычно лежит в руке автоматная рукоятка. Ни страйкер, с которым Первый нес бессрочную вахту на Периферии, ни пэйнфул и дарт-шокер, с какими он успел повоевать в Одиуме, не вызывали у Бунтаря таких ощущений. Разве что пистолет Данна показался превентору в какой-то степени знакомым оружием, но, поскольку стрелять из него Первому не пришлось, то ассоциация эта могла быть ложной. А вот с автоматом – компактным, но, судя по калибру, достаточно мощным и вдобавок оснащенным подствольной ракетницей, – таких сомнений не возникло. Как только превентор схватил его, то сразу понял – с этим «парнем» ему действительно довелось пообщаться на дружеской ноге не один год.
Бунтарь проверил наличие патронов в магазине и ракеты в подствольнике, после чего хотел, было, стащить с мертвых штурмовиков и бронежилеты, но отринул эту затею – слишком много времени могло на нее уйти. Передав Невидимке второй разгрузник и автомат без подствольника, Первый походя отметил, как привычно подруга обращается с, казалось бы, незнакомым ей оружием; явно до того, как продать себя Контрабэллуму, она тоже успела пострелять вволю.
По-быстрому переоблачившись и проведя экстренную перепланировку дальнейших действий, превенторы подхватили заметно полегчавший рюкзачок и бросились к выходу. Только теперь их путь лежал в ином направлении.
Прежде бегство через отель входило в планы злоумышленников лишь в качестве резервного варианта, да и то не первоочередного, – ретироваться из «Сапфира» по проторенной дороге было куда удобнее. Но, поскольку конспирация теперь была сорвана, приходилось хвататься за любой спасательный круг. Раздвижные двери из толстого матового стекла, которые вели из атриума на виадук, были уничтожены взрывом, и это поневоле заставило беглецов обратить внимание на запасной путь к отступлению.
Невысокий, но достаточно длинный стеклянный коридор – вот что представлял из себя виадук изнутри. Бунтарь не сомневался, что пока они добегут до противоположного выхода, охранники будут уже у дверей раскуроченного офиса. Какова обстановка на верхнем этаже отеля, рассмотреть отсюда было нельзя. Но, по крайней мере, на две сотни метров впереди превенторов лежало свободное пространство. Чего нельзя было уверенно сказать об остальных выходах из «Гелиополя». Кроме, может быть, лифтовой шахты, но спускаться по ней беглецы не собирались ни на лифте, ни альпинистским способом – не хотелось им самих себя загонять в ловушку.
И превенторы припустили по виадуку, то и дело озираясь в ожидании погони. Где-то внизу вовсю завывали сирены и мерцали проблесковые маяки – взрыв в «Сапфире» уже навел в Пиа Фантазиа панику и поднял по тревоге все аварийные службы острова. Хорошо это или плохо, было пока неясно. Прорыв на юг через столпотворение возбужденных «островитян» представлялся крайне рискованной затеей. Однако в большой суете имелись и свои плюсы, поскольку она в любом случае будет мешать карателям проводить охоту. Бунтарь бежал по стеклянному коридору и на ходу прикидывал открывающиеся перед беглецами возможности. Требовалось срочно рассмотреть все «за» и «против», пока противник не сделал это за тебя. А полковник Данн мог – в оперативности его мышления Первый нисколько не сомневался.
На полпути к отелю стало очевидно, что без боя в него не прорваться. Заслон состоял из обычных охранников – сослуживцев Джиббса и Дипгрэйва, – но вооружились они не дарт-шокерами, а помповыми ружьями. К тому же все бойцы заслона были экипированы в массивные бронежилеты, которые, будучи одетыми даже на худосочных хлюпиков, делали их похожими на упитанных здоровяков. Все указывало на то, что охранный персонал был поднят по боевой тревоге и готовился применить к нарушителям самые суровые меры.
Охранники не стреляли – явно выжидали, когда злоумышленники подойдут поближе, чтобы встретить их прицельным залпом. Дальнобойностью ружья не отличались, зато на близком расстоянии лучшего огнестрельного оружия не сыскать. Бунтарь уже видел в окнах отеля спешащее к охранникам внушительное подкрепление, вступать с которым в бой означало бы застрять здесь надолго. Но делать это было не обязательно. Добежав до середины виадука, превентор внезапно открыл новый маршрут отхода.
Виадуками в Пиа Фантазиа были соединены все двенадцать главных корпусов, и тот крытый высотный мост, по какому бежали превенторы, был далеко не единственным переходом, проложенным над внутренним двором архитектурного комплекса. Ниже пролегало еще несколько таких же коммуникационных сооружений – как полностью застекленных, так и обнесенны обычными перилами. Все виадуки были отстроены в таком порядке, какой показался наиболее рациональным их проектировщикам – людям, судя по всему, начисто лишенным чувства симметрии.
Виадук, проходивший под переходом «Гелиополь – Рубин», пересекался с ним под перпендикулярным углом и пролегал двумя этажами ниже, соединяя корпуса «Опал» и «Аквамарин». Что в них находилось, Бунтарь не знал, но был уверен, что ни там, ни там беглецов не встречает взвод вооруженной охраны. Надо было лишь перепрыгнуть с виадука на виадук в точке их пересечения, только и всего.
Не мешкая, Первый подбежал к боковой стене стеклянного коридора и автоматной очередью пробил в ней брешь, достаточную для осуществления задуманного. После чего выпустил остаток магазина в крышу нижележащего виадука и разнес в ней целый пролет, поскольку не желал проделывать это в прыжке собственной задницей.
При взгляде сбоку затея с прыжком выглядела безумной, поскольку в таком ракурсе головокружительная высота чувствовалась особенно остро. Но Бунтарь и Невидимка стояли аккурат над проходящим внизу виадуком, освещенным фонарями и потому хорошо различимым в темноте. Это слегка притупляло страх высоты, а дно разверзнувшейся перед беглецами пропасти не было видно… конечно, если усилием воли заставить себя смотреть не по сторонам, а в точку приземления.
Невидимка ногой вышибла из пробоины остатки битых стекол и без разговоров сиганула с виадука. Пролетев по воздуху не меньше семи метров, она приземлилась на ноги, затем совершила перекат через плечо вперед и, встав на одно колено, немедленно выстрелила в сторону «Аквамарина» две короткие очереди.
Бунтарь выругался и рванул следом за Одиннадцатой. Но перед этим не удержался от соблазна и пустил из подствольника ракету в перекрывших выход охранников; те уже смекнули, что решили учудить злоумышленники, и бежали к ним. Можно было обойтись без насилия – враги находились еще далеко, – но всему виной послужила внезапная вспышка ярости.
Она же и придала превентору храбрости. Желание броситься на помощь подруге, которой приходилось сражаться в одиночку, избавило Бунтаря от лишних колебаний и подтолкнуло в пролом. Уже в полете он расслышал предупредительные окрики охранников и затем – гранатный разрыв, сопровождаемый звоном битого стекла. Краем глаза превентор засек брызнувшее вдалеке справа блестящее крошево, посыпавшееся вниз сверкающим дождем.
Прыгать с такой высоты Бунтарю на Периферии не доводилось. Но, как и Невидимка, он тоже за две секунды полета успел вспомнить прыжковую технику, которую бывшим военнослужащим, несомненно, когда-то преподавали. Единственное, что напугало Первого, это внезапный порыв ветра, ударивший его в левый бок. Не спуская глаз с быстро приближающейся бреши в крыше виадука, Бунтарь вдруг ощутил, что его неумолимо сносит в сторону и сейчас он самым обидным образом промахнется мимо цели. А при приземлении на гранитные плиты двора никакие страховочные приемы превентора уже не спасут. Шмяк – и у президента «Звездного Монолита» с души сразу же свалится тяжкий камень…
Возможно, проказник-ветер был не прочь оказать Мэтью Холту такую услугу, но игривой стихии попросту не хватило на это времени. Если Бунтаря и снесло с курса, то совсем ненамного. Прыгун приземлился на то же место, что и подруга. Крепкий разгрузочный жилет надежно защитил Первого от порезов, когда он совершал перекат по битому стеклу. Который, впрочем, вышел весьма неуклюжим, поскольку Бунтарь не успел снять перед прыжком с плеч рюкзачок.
Готовый поддержать Невидимку огнем, превентор вскинул автомат и начал спешно выискивать цели. Однако таковых в коридоре не обнаружилось. Хотя Одиннадцатая открыла огонь все же неспроста. В той стороне, куда она стреляла, корчились на полу и грязно бранились два человека в униформе.
Ни о каком сопротивлении охранники «Аквамарина» уже не помышляли. Экипировка их была вполне обычной. По всей видимости, они выбежали на виадук, когда прогремел взрыв, и либо проигнорировали сигнал тревоги, либо собирались возвращаться на пульт за оружием, но вломившиеся на их территорию злоумышленники вынудили охранников вступить в бой налегке. Невидимка прострелила им ноги, когда охранники бросились к ней, намереваясь нашпиговать ее дротиками из дарт-шокеров. И пусть нарушительница еще не пришла в себя после прыжка, все-таки она оказалась проворнее своих врагов.
Дилемма, в каком направлении бежать теперь, разрешилась сама собой. Элементарный математический расчет: если все равно неизвестно, сколько охранников находится в «Опале» и «Аквамарине», то в последнем их теперь по любому на два меньше. Туда и рванули беглецы на ноющих после прыжка ногах; каким бы удачным ни вышло приземление, сигануть примерно с высоты второго этажа – это отнюдь не пробежаться по лестнице.
Бежали без оглядки, хотя опасность буквально дышала превенторам в спины. Не пострадавшие при взрыве гранаты охранники и подоспевшее к ним подкрепление кинулись к проделанному беглецами пролому и открыли по ним сверху шквальный огонь. От града резиновых пуль стеклянный потолок позади улепетывающих злоумышленников крошился и обваливался целыми пролетами. Но благодаря тому, что Бунтарь и Невидимка быстро удалялись из опасной зоны, попасть в них из не слишком точных ружей было с каждой секундой все сложнее и сложнее.
Перепрыгнув через раненных Одиннадцатой охранников, превенторы вбежали в «Аквамарин», пересекли небольшой холл на выходе из виадука, пронеслись по длинному извилистому коридорчику без окон и наткнулись на находившийся в конце его охранный пульт.
На посту никого не наблюдалось – очевидно, оба его бдительных стража лежали сейчас у виадука с простреленными ногами. Над пультом мигала красная сигнальная лампа, а из динамиков раздавался действующий на нервы зуммер. На пару с ним звучал строгий женский голос, который объявлял боевую тревогу и давал необходимые инструкции всему работающему в здании персоналу. На дисплеях было полным-полно всевозможных предупреждений. На прочтение этих инструкций могло бы уйти куда больше времени, чем на их выполнение.
Миновав пост, превенторы распахнули находившиеся возле него большие двери и оторопели от того, что за ними увидели. Ожидая угодить в очередной коридор или холл, беглецы вместо этого очутились в гигантском крытом ангаре, какой представляла из себя вся центральная часть здания, от фундамента до верха.
Без крыши «Аквамарин» напоминал бы по форме круглую колоду с выдолбленной сердцевиной. Здесь также имелись офисы и прочие служебные помещения, но все они располагались в кольцеобразной оболочке пустотелой «колоды» – многоэтажном корпусе с перекрытым внутренним двором, где и был оборудован колоссальный ангар. Вся внутренняя поверхность «кольца» состояла из многоярусных балконов, переходов, ниш, забитых всевозможным оборудованием, а также площадок и лестниц. Вместе они порядком увеличивали полезную площадь ангара и позволяли не загромождать его аппаратурой.
Разумеется, здесь были и ворота – под стать размерам и форме ангарных стен полукруглые раздвижные створы, в которые легко мог пройти железнодорожный состав. Как раз для данного транспорта ворота и предназначались, о чем свидетельствовали ведущие наружу рельсы и грузовая дрезина, стоявшая у разгрузочной площадки. Увидев их, Бунтарь окончательно выяснил, куда вела замеченная им еще в порту одноколейная железная дорога.
Превенторы вбежали в безлюдный ангар через один из трех имевшихся в нем входов для персонала. А то, что перед беглецами предстал именно ангар, а не какой-нибудь хозяйственный склад, доказывала внушительная конструкция, прикрепленная толстыми тросами к подпотолочным кранам-балкам. Несведущему человеку было крайне сложно догадаться о предназначении конструкции. В ней напрочь отсутствовала какая-либо симметрия, свойственная в той или иной степени любой передвижной технике. А громоздкое сооружение было предназначено именно для этого, поскольку обладало реактивными двигателями; Бунтарь сумел разглядеть на корпусе их конусообразные дюзы.
Форма конструкции напоминала расположенную горизонтально пятидесятиметровую букву «F», но с развернутой в обратную сторону короткой палочкой. Впрочем, это было лишь общее сравнение. И центральный корпус аппарата, и его надстройки в сумме состояли более чем из двух десятков состыкованных между собой разнокалиберных цилиндрических модулей. И почти на каждом из них имелось множество дополнительных устройств: антенны, кронштейны, манипуляторы, оптические приборы, герметичные люки, а также много других незнакомых Бунтарю приспособлений.
Несмотря на сложность и уникальность занимавшего ангар сооружения, Первый, однако, практически сразу догадался, на что они с подругой наткнулись. Выведенное на самом крупном – очевидно, главном – модуле название быстро освежило превенторам память.
– «Юнити-2», – прочел Бунтарь яркую, заметную издалека надпись и указал на нее Невидимке. – Эту штуку у Макдугала по телевизору показывали. Вроде бы она – какой-то научный комплекс, который скоро переправят на околоземную орбиту и станут там монтировать.
Орбитальный комплекс выглядел почти завершенным, однако трудно было сказать, на каком этапе велись над ним работы: в стадии завершающей сборки или, наоборот, начала разборки для последующей отправки на космодром. На полу, возле висевшей на тросах «Юнити-2», лежали два не прикрепленных к ней небольших модуля и множество разнообразного оборудования. Царившая в ангаре рабочая атмосфера чувствовалась даже в отсутствие персонала.
– Да плевать, что это такое: хоть космическая станция, хоть кофемолка! – огрызнулась Одиннадцатая. – Давай проваливать отсюда, пока охрана не набежала!
Предложение прозвучало очень своевременно. Стоять и пялиться на чудо современной науки было для злоумышленников смерти подобно. Бунтарь кивнул подруге в сторону огромных ворот и припустил к ним напрямик через ангар, который оказался таким просторным, что пока превенторы пересекали помещение, Первый успел на бегу объяснить Одиннадцатой свою задумку.
Суть ее заключалась в следующем. Бегать по «Аквамарину» в поисках выхода для беглецов чересчур рискованно. Куда проще отыскать пульт открытия ангарных ворот, после чего выскочить наружу и продвигаться в порт вдоль железнодорожного полотна. А уже на месте сориентироваться, угонять прогулочную лодку или добираться до катера конфедератов вплавь – благо, Креветка оставил довольно точные координаты, в какой части портовой гавани будет дежурить его эвакуационная команда.
Шаги торопившихся к выходу превенторов были единственным звуком, раздававшимся в гулком полутемном ангаре. Поэтому Бунтарь и Невидимка, даже не оборачиваясь, смогли услышать, когда сюда вломились преследователи. Беглецы почти добежали до цели, и Первый уже определил, откуда управляется воротный механизм – небольшая будка, от которой в сторону ворот шла трасса из нескольких толстых кабелей. Однако дробный топот десятков армейских ботинок и заметавшиеся по ангару лучи фонариков дали понять превенторам, что осуществить задуманное им, скорее всего, не удастся.
Взвод карателей и большая группа местной охраны ворвались в зал из всех входных дверей, словно прорвавшая плотину вода. Уже через секунду преследователи заметили бегущих по ангару превенторов, поскольку те были видны на открытом пространстве как на ладони. Несколько автоматных очередей ударило вслед злоумышленникам. Но короткоствольные автоматы не могли точно стрелять на таком расстоянии, и поэтому лишь несколько пуль чиркнули по бетону в опасной близости от Бунтаря и Невидимки. Остальные защелкали по массивным и явно взрывоустойчивым створам, не оставляя на них даже вмятин.
Бунтарь развернулся и, не целясь, выстрелил в ответ, после чего выпустил вдобавок по преследователям ракету. Ни она, ни пули не причинили врагам никакого вреда: ракета разорвалась, не долетев до цели, а очередь прошла выше вражеских голов. Хотя мера устрашения возымела эффект. Кинувшиеся было за превенторами охранники и штурмовики тут же рассыпались по ангару в поисках укрытия. На их счастье, таковых хватило на всех. Дрезина и контейнеры на погрузочной площадке вместили за собой бойцов обоих подразделений, откуда они могли вести уже прицельный огонь.
А вот беглецам в этом плане повезло меньше. Они продолжали находиться на открытом пространстве, являя собой превосходные мишени. Единственным укрытием, до которого они могли добежать, были два не присоединенные к станции модуля, что лежали возле подвешенной к кранам-балкам «Юнити-2». Туда превенторы и рванули, поскольку деваться им было абсолютно некуда. Скрепя сердце, пришлось отринуть идею с воротами, которые Первому и Одиннадцатой все равно не удалось бы теперь открыть.
Прискорбно, слов нет… Умудряясь до сего момента ускользать почти из-под носа преследователей, сейчас Бунтарь и Невидимка опоздали буквально на минуту. Им требовалось всего-то ничего: раздвинуть створы ворот хотя бы на узкую щель, достаточную для того, чтобы протиснуться наружу. К сожалению, превенторское везение закончилось в до обидного неподходящий момент.
Судя по всему, лежащие на полу модули должны были служить этакими заглушками на еще не завершенных участках «Юнити-2». Каждый из цилиндрических модулей имел стыковочное приспособление лишь на одном торце. На другом торце и по бокам «заглушки» находились небольшие и пока незастекленные иллюминаторы. Задраивающихся переборок на отсоединенных узлах станции тоже не было, поэтому беглецам не составляло труда попасть внутрь любого приглянувшегося убежища. Превенторы предпочли то, которое было повернуто входным отверстием к стене, а иллюминаторами – к противнику. Положение у злоумышленников складывалось безнадежное, но все равно сдаваться без боя они не собирались.
А противостояние назревало весьма занятное. Бунтарь еще не забыл ту телепередачу, в которой рассказывалось о готовившейся к отправке на орбиту «Юнити-2», а особенно о сумме, что была затрачена на ее производство. Поэтому как только Первый с подругой забрались внутрь модуля, сценарий их захвата обязан был сразу же измениться. Вряд ли у карателей была крайняя необходимость дырявить пулями дорогостоящий космический аппарат. И пусть злоумышленники продолжали оставаться вооруженными и очень опасными, их загнали в безвыходную западню. А следовательно, теперь преследователям можно было не спешить и хорошенько обмозговать, как выкурить беглецов из такой ценной норы с наименьшими потерями…
