Глава 12. Привет с того света
– Корсар, очнись! – дрожащим голосом повторил Егор, но с ужасом понял, что привести в чувство своего спутника ему вряд ли удастся – с простреленной головой в сознание обычно не возвращаются.
Однако парень ошибся. Раненый едва слышно захрипел, дернулся, приоткрыл один глаз.
– Ты как? – испуганно спросил Егор.
Сталкер не ответил. Вновь дернулся и затих. Парень аккуратно подтянул его ближе к себе, попытался оказать первую помощь, но едва глянул на жуткую рану, как сник: дела у напарника были действительно плохи. Пуля прошла по касательной, с левой стороны головы, задев кости черепа, начисто снеся височную часть. По краям раны свисали ошметки кожи, оголяя едва пульсирующую плоть, покрытую белесой пленкой, будто цедрой мякоть грейпфрута. Еще больше удивила Егора хлещущая из раны кровь, не красная, как у обычных людей, а зеленовато-серая, с темными сгустками.
«Во дела!» – напрягся парень, не зная, что предпринять.
Грудь Корсара медленно вздымалась и опускалась, из приоткрытого рта вырывался едва слышимый, с присвистом, хрип.
Все мысли в голове молодого человека встали вверх тормашками, Егор растерялся окончательно, не зная, с какой стороны подступиться к ране. По всем параметрам Корсар должен был уже давно умереть. А он дышал.
Так бы и сидел парень возле истекающего кровью мужчины, если бы не еще один выстрел, прогремевший со стороны холма. Пуля ушла сильно влево, но Егору хватило ума понять, что опасность не миновала: снайпер увидел в прицел и его и теперь пытался выбить. Прильнув к камню, парень принялся выворачивать содержимое карманов, своих и товарища, в надежде найти хоть что-нибудь, что можно было бы использовать для оказания помощи.
Аптечки не нашлось.
– Что же делать? – спросил сам себя Егор, сдувая с носа каплю пота – от волнения он весь взмок. Мозги его едва не закипали от стресса.
«Можно ли выжить после такой раны? Может, уже и бессмысленно что-то пытаться делать?»
Парень вновь глянул на лежащего возле него сталкера и сразу же отвернулся – от одного только вида развороченной головы напарника накатила тошнота. Трясущимися руками Егор достал из кармана запасные шнурки и шапочку, которую надевал по вечерам, когда в Зоне было особенно холодно. Наспех соорудил из головного убора подобие накладки, аккуратно, стараясь не задеть раздробленную кость, наложил на рану, перетянул шнурками. Спохватился было насчет санитарии, но понял, что сейчас уже не до нее.
Он посмотрел на Корсара. Тот, весь бледный как привидение, молчал, стеклянным немигающим взором уставившись в небо. Этот взгляд совсем не понравился парню. Он наклонился ближе к спутнику, шепнул:
– Корсар, очнись. Ради ребенка своего. Ради Насти.
Но сталкер не отвечал.
* * *
«Срезал! – обрадовался Штопор, едва не подпрыгнув от счастья. – Вот так удача!»
В голову сразу же полезли пьянящие разум мысли о том, куда можно будет потратить полученный за беглеца крупный барыш. «Ух, аж кровь в венах взбурлила. Для начала как следует погулять в кабаке, оторваться по полной, по-гусарски, с шампанским и бабами, потом комбинезон бы хороший прикупить для вылазок в Зону или даже, чем черт не шутит, экзоскелет, а уж потом… – Штопор с трудом успокоил разбушевавшиеся мысли. – Рано еще праздновать. Надо сначала тело доволочь до заставы и сдать. Хотя, верить этим хмырям тоже особого резона нет. Эти вахтеры на КПП могут ведь добычу и себе присвоить. Шакалы еще те. А меня в лучшем случае пошлют куда подальше. Или пристрелят, а тело на растерзание псевдопсам выбросят. Бывало ведь такое, слышал. И не будет потом ни сталкера Штопора, ни денег! Нет, уж лучше по линии «Б» отработать. Так надежнее».
Глядя на рваную полоску облаков, медленно плывущих вдали, Штопор удовлетворенно кивнул. Если чутье его не обманывало, в ближайшие полтора-два часа погода обещала быть отличной. Самое время, чтобы насладиться охотой.
«Сейчас второго шлепнем – и дело в шляпе! – подумал он, наморщив лоб и высматривая в оптику СВД спутника Корсара. – Подельник его, что ли? Молодой, сразу видно, что неопытный. Такого в два счета срежу».
Но срезать не получилось. Сильно мешал ветер, хоть и слабый, но порывистый, не давая как следует прицелиться.
Первая пуля ушла левее цели. Вторая – чиркнула о камень.
– Ах ты ж черт! – выругался Штопор, перезаряжая оружие. – Ничего, и тебя прищучим. Времени у меня много, когда-то ты допустишь ошибку и высунешься как надо. А я буду начеку. Ты у меня в ловушке теперь.
И он стал ждать.
* * *
Вторая группа, отправленная капитаном Мухиным в помощь Долгушину, прибыла в нужную точку достаточно быстро.
«Не мудрено, на таком-то джипе», – язвительно заметил про себя старлей, глядя, как внедорожник марки «Тигр-М» резво пробирается через кусты и ухабины прямиком к ним. Не машина, зверь.
Бронеавтомобиль грозно рыкнул и остановился в нескольких сантиметрах от Долгушина, словно специально беря того на испуг. Старлей виду не подал и остался недвижим до тех пор, пока двери не распахнулись и из салона не вышел высокого роста боец.
– Лейтенант Зуев, – представился командир группы, подойдя к отряду.
– Долгушин, – ответил старлей, недобро поглядывая на собеседника.
Зуева, имевшего среди бойцов позывной «Зубр» за внушительные габариты, Долг лично не знал, но, наслушавшись рассказов сослуживцев, ничего хорошего не ожидал. Та еще сволочь.
– Прибыли по поручению капитана…
– Да, я знаю, – перебил его Долгушин. – Давайте ближе к делу. Ситуация такая: у нас имеется один беглец, объект «К», очень опасен. Пережил обстрел «Ночного охотника».
Кто-то из прибывшей группы присвистнул.
– Да, именно так. Мы вышли на след, но противник, как я уже говорил, опасен. Имеет большой навык ведения ближнего боя. Владеет всеми видами оружия. Разбирается и в стратегии, и тактически подкован не меньше нашего брата. Из армейцев. Десантура.
– Всего один человек? – чуть приподнял бровь Зубр, буравя взглядом старлея. – Вы не можете поймать одного человека?
«Эх, если бы ты знал, что это за человек, то не говорил бы сейчас так», – грустно подумал Долгушин, вглядываясь в каменное, словно вырубленное из гранита, лицо Зубра.
– Да. Один.
– Вооружен?
– Скорее всего, да, мы слышали выстрелы с той стороны, куда он ушел.
– Ну, что же, коли так, то будем искать. Приказ дан, надо выполнять его. Правильно я говорю, старлей?
Долгушин не ответил. Не понравился ему этот Зубр: его квадратное лицо, похожие на стеклянные пуговицы глаза, тембр голоса, фразы, панибратство. От него даже пахло как-то по-стерильному чисто, как от кафеля морга, не в пример потному усталому старлею, испачканного с ног до головы болотной грязью.
Остальные из отряда тоже проигнорировали фразу лейтенанта. Но напряжение заметно усилилось.
– В машине есть места, – сказал Зубр, открывая заднюю дверь. – Садитесь, на колесах быстрее будет, чем на своих двоих. Ну-ка, братва, подвиньтесь, пустите пеших товарищей.
– Нет, мы уж как-нибудь… – начал Долгушин, но Зубр его перебил, звенящим стальным голосом чеканя каждое слово:
– Это приказ капитана Мухина. Садись.
– Объект «К» рев мотора за километр услышит. Не лучше ли…
– Это приказ. Садись.
Старлей в упор глянул в глаза Зубра. И ничего, кроме злости, в них не увидел. Какой-то совсем не живой взгляд был, как у чучел животных, что висели у Лапердина на стенах в его загородном доме. «Этот Зубр – такой же экспонат майора, к гадалке не ходи», – подумал Долг.
– Ты же не будешь нарушать приказ вышестоящего начальства? – с едва скрываемым ехидством добавил здоровяк, обнажая в улыбке ряд ровных лошадиных зубов.
Долгушин неохотно махнул ребятам:
– В машину.
И сам полез за всеми остальными.
– Нет, – остановил его Зубр. – Ты вперед давай, будешь дорогу показывать.
Старлей едва сдержался, чтобы не врезать мордатому в зубы. На шее Долга вздулись желваки. Стиснув зубы, он лишь скупо кивнул – не в том был положении, чтобы перечить, даже младшему по званию.
«Только тронь эту мразь, и она развоняется так, что мало не покажется, слезы на глазах навернутся от этого смрада. Сразу видно – гнилой чел. А Лапердин только этого и ждет, наверное, для этого и прислал свою «шестерку», чтобы подставить меня. М-да, видимо, и вправду завертелось все слишком сильно. – Старлей тряхнул головой, гоня дурные мысли прочь. – Сначала уничтожить объект «К». Только так. Обойтись малыми жертвами. Хотя, как посмотреть. На одной стороне – человеческая жизнь, на другой – его карьера. Конечно, свое все же ближе к телу, чем чужое. Но жизнь… – Долгушин потер виски, в которые начала вкручиваться адская боль. – Что же это такое? Откуда это самокопание появилось? Словно червяк какой грызет. Раньше ведь не было же этого. Отчего теперь так? Видимо, старость пришла».
– Чего замер, старлей? – спросил Зубр, прищуренно глядя на Долгушина. – С такими темпами вы его и к китайской пасхе не поймаете. Полезай. Ты, главное, не бойся, мы поможем.
– Не сомневаюсь, – буркнул Долг и сел в автомобиль.
Когда погрузка личного состава была произведена, бронемашина заревела, изрыгнула из-под колес фонтан гравия и двинула в сторону пологого плешивого склона, куда уходили следы Корсара.
* * *
Достаточно быстро Егор определил сектор обстрела снайпера и слепую зону, в которой они сейчас с Корсаром находились и за границы которой лучше было не высовываться, чтобы не получить пулю в лоб. Границы эти оказались весьма узкими, и едва хватало места, чтобы укрыться там вдвоем. Изучение простреливаемой территории тоже никакой хорошей информации не принесло. По левую руку шла покатая равнина, упирающаяся через пару десятков метров в аномальный лес. Даже Егор, не такой опытный сталкер, знал – соваться туда было полным безумием. Больше шансов выжить было за камнем, чем там. По правую руку – дорога, в семидесяти метрах ржавый остов платформы железнодорожного вагона. Как он там оказался, сложно было догадаться.
«Судя по разбросу пуль, снайпер сидит далеко, на границе прицельной дальности, – судорожно размышлял парень. – Если рвануть напрямик, то есть небольшие шансы спастись. Но бежать надо очень быстро, используя специальную методику, «качание маятника», о которой рассказывал отец. А как это сделать с раненым Корсаром?»
Егор глянул на спутника. Тот лежал без движения, и лишь редкие глухие всхлипы, доносящиеся из его груди, говорили о том, что он еще жив. Импровизированная перевязка пропиталась темно-зеленой кровью.
От злобы и бессилия парень стянул автомат и дал очередь в сторону, где сидел снайпер. Бессмысленное действие: с такого расстояния, да еще и стреляя вслепую, попасть в противника нереально. Но ничего другого в молодую голову не приходило. Словно чувствуя это, оружие выпустило тройку пуль и заклинило. Егор грязно выругался, стукнул прикладом по земле. Звякнула о камень ответная пуля – снайпер принял падающую от ног Корсара тень за цель.
– Возьми себя в руки! – приказал себе Егор, пытаясь восстановить дыхание. – Возьми себя в руки и думай.
Вдох.
Парень закрыл глаза. Задержал дыхание.
Выдох.
Злость начала медленно уходить.
Вдох.
Вновь хлестнул выстрел. Но Егор не заострил на нем внимания.
Выдох.
«Сильно гуляет прицел у противника. Убежать можно, – подумал парнишка, но сама мысль о том, чтобы уйти, оставив друга отца на верную погибель, причиняла ему буквально физическую боль. Особенно после того, что этот человек ему рассказал. – А кто сказал, что я должен его бросить? – зацепился Егор за мысль, внезапно пришедшую в голову. – Что, если вырваться одному за линию обстрела, обойти врага с тыла и уничтожить? А потом вернуться за Корсаром. Попробовать можно. Ведь другого варианта просто нет. Но что будет с Неприкасаемым, если меня подстрелят? – Парень не стал дальше развивать эту мысль. – Что будет, то будет. Семи смертям не бывать. А времени совсем не осталось. Сколько он еще протянет в таком состоянии без помощи? – Егор вновь глянул на Корсара. – Жуткая картина. Как он вообще еще жив с такой страшной раной? Наверное, просто не имеет права умереть, пока не увидит дочь, поэтому и дер-жится».
Парень взял автомат, выбил заклинившую пулю. Еще раз вдохнул пьянящего воздуха. И рванул.
* * *
Вокруг него сочилось прозрачное зеленоватое сияние, теплое, усыпляющее. Он еще не понимал, кто он, но уже четко знал – надо держаться подальше от этого света. Чуть заденешь – и пропал. Начнет обволакивать, съедать, поглощать. А потом придет конец – чернота. Плавные размеренные движения – это только обман. Когда необходимо, сияние это может быть стремительным. И опасным.
Зеленые струйки света задрожали, словно под сильным ветром, начали рассыпаться на несколько лучей, образуя подобие звезды. Свет вспыхнул сильней, начал подниматься к его голове. И сразу заложило уши.
«Корсар!» – голос раздался издалека, показался знакомым. Кажется, обращались к нему. Значит, его зовут Корсаром? Пусть будет так.
«Корсар!» – уже ближе.
Кто же это? Очень знакомый голос, словно слышал его часто, но давно. В другой жизни.
«Корсар, что ты тут делаешь? Неужели и ты…» – последние слова были произнесены с грустью.
«Что – я?» – спросил он, вглядываясь в свечение и пытаясь обнаружить владельца голоса. Но, как ни старался, никого не видел.
«Умер».
«Нет, я еще не умер. С чего ты это взял? Да и кто ты такой вообще?»
«Ты что же, не узнал меня? Ну ты даешь! Позабыл старых друзей. Это же я, Кэп!»
«Кэп? Как? Не может быть такого, ты же… Где я, если слышу тебя? Или это галлюцинация?»
«Нет, не галлюцинация. – Свет задрожал еще сильнее, поднимаясь высоко вверх. – Ты умираешь. Скоро ты будешь с нами. Здесь все, кого ты знаешь и кто ушел из мира живых».
«Нет! Мне еще нельзя. Время не настало. Мне надо…»
«Вовремя умирать невозможно. Это приходит – и все. К этому не подготовишься заранее. Просто прими. Да не бойся, здесь не страшно. Здесь тепло».
«Нет. Не могу, извини, дружище. Пока не могу. Мне надо к дочке попасть. Она…»
«Я знаю».
Корсар замолчал. Не сразу смог продолжить диалог – к горлу подступил комок. Наконец спросил:
«Ей можно помочь?»
«От смерти не убежишь. Все мы здесь окажемся, в этом сиянии. Но это не страшно».
«Понятно, – ответил Корсар, хотя ничего не понял. Или делал вид, что не понял. – Кэп, я должен идти».
«Хорошо, иди».
«Вот так просто? Ты отпускаешь меня?»
Погибший друг звонко рассмеялся.
«А я тебя и не держал. Просто хотел поговорить с тобой, когда увидел, что ты тут».
«А как уйти отсюда?»
«Эх, если бы я знал, давно бы сбежал», – грустно усмехнулся голос.
«Значит, не все так хорошо тут у вас, как ты говорил». – Корсар не сдержал язвительный тон и сразу же отругал себя за это.
«Здесь порой бывает скучно», – без тени обиды ответил Кэп.
«Приятно было с тобой поболтать, но мне пора. Действительно пора. Еще увидимся… когда-нибудь».
«Хорошо. Иди. Твоему другу сейчас нужна помощь, он в опасности. Да и ты неважнецки выглядишь. Но с тобой все нормально будет, твоя кровь… Она быстро поможет тебе восстановиться».
Корсар вдруг почувствовал легкий толчок в грудь.
«Кэп, – последние слова давались с трудом, – ты присмотри тут за Настей, за дочкой моей… она…»
«Нет, приятель, – перебил его голос. – Ты сам за ней прекрасно присмотришь».
Не успев спросить, что же друг имел в виду, Корсар вдруг почувствовал мощный удар в грудь, а потом в глаза вонзились тысячи игл нестерпимо яркого света.
