— Ты прижата к стенке! — поддразнила Марки извергиню. Полони прижалась спиной к стене, словно пыталась найти спасение от наступавшей на нее коротышки. Однако Марки продолжала надвигаться на нее, угрожающе выставив вперед когтистые ручки. — У тебя не осталось выбора. Ты попалась. Я сейчас напущу на тебя самые мощные чары! И что, скажи на милость, ты сумеешь сделать в ответ?!
— А можно использовать сумочку? — поинтересовалась Полони.
Марки за мгновение изменила угрожающую позу. Хотя, сказать по правде, если принять во внимание малый рост наставницы (не более трех футов) и золотые кудряшки на голове, то ее позу трудно было назвать угрожающей — по крайней мере в традиционном смысле.
— Раз ты обычно повсюду таскаешь сумку с собой, можешь ею воспользоваться.
— Отлично, — сказала Полони и извлекла из объемистого багажа серебристый пистолет размером около четырех футов, нацелив его на Марки.
Я рывком бросил Банни на пол. Остальные ученики последовали нашему примеру. Марки подскочила к извергине и ловким движением направила дуло пистолета к потолку, после чего ткнула пальцем ей в нос.
— Никогда, слышишь, никогда не обнажай ствол, если не собираешься стрелять!
— Это почему же не собираюсь? — возразила Полони. В ее голосе послышались нотки сомнения. Она ласково погладила дуло. Надо отдать должное, пушка была просто загляденье — инкрустированная голубыми камешками и, судя по всему, сделанная из чистой платины.
Впрочем, так как я сам обычно носил при себе разве что перочинный ножик, то совершенно не понимал устройства данного убойного агрегата. Думаю, как и Полони.
Кажется, Марки была того же мнения.
— Ты когда-нибудь стреляла из этой штуковины? — спросила она.
Было видно, что извергиня растерялась.
— Нет. Не хочется портить такую игрушку… Разве она не хороша? Папа подарил мне ее по случаю окончания школы.
— Оставила бы ты ее дома, — вздохнула Марки. — Неужели Скив не говорил вам, что стоит хотя бы на секунду проявить нерешительность, как оружие тотчас переходит в руки к врагу?
— Говорил. Но ведь здесь нет никаких врагов…
Марки изумленно выгнула бровки.
— Вселенная кишит опасностями, моя милая. Подумай, что может случиться с тобой, когда ты переедешь в свою первую квартиру где-нибудь на шестом этаже в доме без лифта, а какой-нибудь пьяный тип, живущий двумя этажами ниже, начнет приставать к тебе в прачечной.
— Ну, я никогда не окажусь в таком месте.
— Похвально, — сказала Марки. — Очень даже похвально.
— Что именно?
— То, что ты никогда не окажешься в такой ситуации, поскольку привыкла планировать все наперед. То есть ты проверишь все входы и выходы, и будешь держать дверь под постоянным наблюдением, правильно?
— Да нет же! — возразила Полони. — Я хочу сказать, что никогда не буду жить на шестом этаже в доме без лифта. Если лифта в доме нет, то это не дом, а дыра. Верно я говорю?
— Ну ладно, — простонала Марки. — Взгляни на проблему шире. Наверное, это правило применимо в любой ситуации. Ты уже решила для себя, как могут развиваться события в твоей жизни. Давай внимательнее рассмотрим ход мыслей, который привел к умозаключению, что тебя в такой квартире просто не будет. Каждому нужна крыша над головой. Ты оцениваешь варианты, сравниваешь, решаешь, где хотелось бы жить, к каким местам нужно быть поближе. Прибавь к этому собственный уровень риска, соотнеси его с имеющимися в твоем распоряжении средствами, с тем, насколько ты готова терпеть шум и прочие неудобства. Это поможет сразу избавиться от целой кучи ненужных вариантов, но все равно останется из чего выбирать, причем наверняка будут и такие предложения, которые ты поначалу даже не рассматривала. Как только устранишь нежелательные моменты, то в качестве решающих факторов останутся лишь субъективные предпочтения, именно они лишат тебя возможности взвесить оставшиеся варианты объективно и беспристрастно.
— Ах, — вздохнула Джинетта. — Надо было сразу объяснить, мы бы все поняли.
— Наконец-то до тебя дошло! Самое главное — иметь запасные варианты даже в тех ситуациях, где они вроде бы не нужны вовсе. Выбор квартиры — это и есть тот сценарий, когда ты можешь задавать жизни свой собственный темп. А теперь давайте проиграем ситуацию, в которой нет времени на размышления, а решение надо принимать молниеносно. Именно этого я от вас добивалась. Прежде всего — не поддавайтесь эмоциям, постарайтесь сохранить хладнокровие и реагировать мгновенно. Знаете старую поговорку: тот, кто колеблется, проигрывает? — Мои подопечные дружно кивнули. — Это утверждение верно в большинстве случаев. Иногда оно означает выбор между жизнью или смертью. Впрочем, все может быть гораздо проще. Например, есть некая ценная вещь, которую вам непременно нужно заполучить, или же какая-то возможность, которую никак нельзя упустить. Причем у вас имеется соперник, который стремится к тому же. В такой ситуации позволить ему сделать первый ход — все равно что сдаться заранее. Действуйте первыми, и вы победите. В большинстве случаев.
— То есть это примерно то же самое, когда остается последний кусок пиццы, — отпустил легкомысленный комментарий Мелвин.
Марки сердито посмотрела на племянника, но затем кивнула:
— Главное, взять инициативу в свои руки, продиктовать сопернику собственные правила игры. Думаю, что большинство из вас располагают защитными средствами — магическими или иными?
— А как же! — воскликнул Толк.
— Тогда придержите их на черный день. Магия и оружие — крайние средства. Самое ценное, что у вас есть, — это ваши мозги. Не тратьте понапрасну собственные силы или ресурсы своих союзников. Они могут пригодиться вам позднее.
— Союзники?.. — переспросила Фризия. — Скив нам уже все уши прожужжал про союзников. Зато почти ничего не говорил о том, как действовать в одиночку.
— Это потому, что действовать в одиночку в сто раз трудней, — пояснила Марки. — Я вот, например, работаю в одиночку. Выполняю самые сложные поручения, которые требуют уникальных знаний и опыта, причем действую всегда одна, на свой страх и риск. За что мне, кстати, платят немалые деньги. Было бы, конечно, проще обзавестись помощниками, но при моем роде деятельности дельных сотрудников днем с огнем не сыщешь, а от тех, что есть, только сплошное расстройство.
— А чем вы, собственно, занимаетесь? — спросила Джинетта, не в силах сдержать любопытство. — Убиваете людей?
— Крайне редко. Моя работа — не самое главное. Важно то, как я мыслю. И если мне приходится повторять уже не раз слышанное вами от Скива, значит, имеет смысл прислушаться к нам обоим. А иначе на кой, спрашивается, я трачу свое драгоценное время?
— Надеюсь, мы не отнимаем его у вас понапрасну, мисс Марки, — вежливо произнес Трутень. — Мне ясна идея, красной нитью проходящая через все наши занятия. Но когда я вернусь домой, мне придется работать в одиночку деревенским чародеем. И поэтому я должен знать, какие решения являются наилучшими, ведь мне придется принимать их без посторонней помощи.
— Хорошо. Тогда задумайся над следующим. Что, по-твоему, поможет мне дожить до преклонных лет, сохраняя при этом отличное здоровье и имея в банке приличную, вернее, неприлично большую сумму денег? Только не говори мне, будто ты пока об этом не задумывался, потому как подобным образом мыслят все, за исключением разве что святых. Однако последние, насколько мне известно из собственного опыта, составляют крайне малый процент населения. Все мы в долгосрочной перспективе рассчитываем на успех. Короче, надо продумать все детали малых действий, дабы в конечном итоге иметь успех в больших. Ну как, дошло?
— Да, мэм.
— С обретением опыта становится легче принимать решения. Главное — определить первостепенную цель. Однако вовсе не значит, что цели нельзя менять. Очень даже можно, — с этими словами Марки повернулась в мою сторону. — Лично я меняла их не раз.
— Но как вам удается принимать молниеносные решения? — поинтересовалась Джинетта.
— Я думала, что никогда не услышу этот вопрос, — улыбнулась Марки.
— Ну, давайте! — крикнула Марки и поманила учеников своими крошечными ручками. — Что вы там стоите и уступаете друг другу очередь, как какие-нибудь киношные ниндзя.
Живо прыгайте! Достаньте их прежде, чем это сделаю я. Чайник! Цветочный горшок! Пудра! Кочерга!..
Меня так и подмывало спросить, кто такие «киношные ниндзя», но я не успел, потому что в срочном порядке мне пришлось присесть, спасаясь от летающей кочерги, которая торопилась попасть по воздуху в руки Полони. Толк подпрыгнул, пытаясь на лету перехватить ее. Однако Трутень его опередил, бросившись на пол.
— Отменить чары! — крикнул он.
Кочерга послушно сунулась ему в руки.
— Ха-ха, — довольно усмехнулся экс-капрал, отбрасывая кочергу в сторону.
— Так нечестно! — обиделся Толк, но потом расплылся в улыбке.
— Опоздали! — крикнула Марки, крепко сжимая в руках цветочный горшок и чайник. Потом она встала напротив моих подопечных. — А теперь быстро найдите предметы, когда я буду называть наши имена. Фризия, корзинка! Толк, полено! Трутень, перо! Мелвин, кресло!..
Толк помчался, чтобы выхватить из кучи дров у камина полено. Трутень указал на гусиное перо, лежавшее на столике у дверей. От напряжения по его лицу заструился пот. Перо, покачиваясь, поднялось в воздух и заскользило в его сторону. Фризия кинулась вперед. Перехватив перо на лету, она показала бывшему капралу язык. Трутень не стал долго раздумывать — вместо этого он бросился к Мелвину, чтобы вырвать у него из рук стул. Коротышка-купидон взлетел в воздух, как подброшенный вверх ананас.
— Эй, приятель, это же мой стул!
— Если он твой, тогда цепляйся за него!
— Нет, мой! — крикнула Марки, вырывая его у спорщиков магическим усилием. В результате стул пополнил собой довольно внушительную кучу трофеев, которая росла у нее за спиной.
Не теряя времени даром, я потянулся за позабытым всеми чайником, который одиноко стоял на полу. Марки споткнулась об него и полетела носом вниз.
— Ловите удачу! — крикнул я своим подопечным.
Джинетта вытаращила глаза.
— Давайте же!..
Мои ученики дружно навалились на кучу трофеев. Вскоре вещи начали подниматься в воздух — по-видимому, кто-то решился испробовать навыки левитации. Откуда-то время от времени налетал ветер или возникали силовые линии — ребята пытались отнять друг у друга очередной предмет. Полони нагребла их себе целую кучу, ей даже понадобилась корзина. Трутень и Джинетта, насупившись, уставились друг на друга, будучи не в состоянии поделить плюшевого медвежонка. Я же соревновался то с одним из учеников, то с другим — к примеру, схватил цветочный горшок и крепко зажал его под мышкой, пытаясь одновременно удержать на лету кресло, коробку леденцов, десяток книг и подушку.
— Вижу, ты решил почитать, — ухмыльнулся Толк и впился в подушку зубами. — Р-р-р!..
— Отдай немедленно!
— Фигушки!
Пока мы пытались вырвать ее друг у друга, какой-то ловкач увел у меня коробку леденцов и цветочный горшок. Я выпустил из рук подушку, чтобы вместо нее поймать скамеечку для ног, реторту и мягкую игрушку — что-то вроде игуаны. И тотчас нажил себе соперницу в лице Фризии, которая тоже покушалась на ящерицу. К счастью, мне удалось оставить вожделенный трофей за собой.
Мелвин тем временем вел сражение с собственной тетушкой. Они оба превратились в небольшой смерч, который носился по комнате и затягивал в себя все, что попадалось на пути, будто взбесившийся пылесос. Все остальные предпочитали держаться от этого катаклизма подальше.
По части напористости купидон оставил всех далеко позади. Он явно поставил себе цель загнать драгоценную тетушку в угол. Марки попыталась провести ответный маневр. Едва Мелвин решил, что соперница обезврежена, как Марки, превратившись в мини-торнадо, вырвалась на свободу.
— Р-р-р! — прорычал купидон. — Как я только ее упустил!..
Марки продолжала смерчем носиться по комнате, втягивая в себя то вешалку, то ведро, то еще что-то. Свои трофеи она добавила к уже имеющимся, после чего, успокоившись, загородила собой высокую кучу барахла. А вот вихрь Мелвина, наоборот, продолжал набирать силу. Купидон разогнался и взял курс на груду тетушкиных сокровищ.
— Нет!.. — взвизгнула Марки откуда-то из центра урагана. — Не дай пересечься потокам!
Увы, было слишком поздно. Смерч Мелвина пересекся с ее собственным и тотчас переплелся с ним, образовав нечто вроде гигантской косы, которая как безумная принялась носиться по всей комнате. В суматохе открылась пудреница, и нам всем засыпало глаза пудрой. В воздухе повис розовый туман.
Я попытался схватить первое, что попалось мне под руку. Несколько книжек, рулон обоев, пивная кружка… Я отчаянно пытался удержать предметы рядом с собой, но они со свистом проносились мимо.
Наконец пудра осела, и я, очутившись в углу, получил возможность окинуть взором поле битвы. Мелвин лежал на полу и никак не мог удержаться от чихания. Полони болталась на люстре, зацепившись за нее шпильками. Толк в изнеможении лежал на спине. Фризия и Трутень почему-то находились под обеденным столом. А вот Джинетты я нигде не заметил.
И тут откуда-то из-за дверей моего кабинета послышалась невнятная возня. В комнату вползла Джинетта. Дорогой костюм сидел на ней криво.
— Со мной все в порядке, — заявила извергиня. Она тотчас принялась поправлять одежду и стряхивать с себя розовую пыль. — Апчхи!.. Господи, понятия не имею, что такое сбило меня с ног.
— Это я, — простонал Мелвин. Перекатившись набок, он поднялся на ноги. — А у тебя жуть какие твердые ребра.
— Ну и как? — обратилась к присутствующим Марки с высоты кучи, состоявшей из движимого имущества комнаты. — Согласитесь, что было весело.
— Весело?.. — простонала Фризия. — Эй, пентюх, живо слезай с меня!
— Извините, мэм, — произнес Трутень и, кое-как поднявшись на ноги, предложил ей руку.
— Мои поздравления всем! — сказала Марки. Она слезла с кучи, потом подошла ко мне и засунула перо за воротник. — Отличная работа.
— Обед через несколько минут. Еще есть время умыться и привести себя порядок, — объявила Банни, выйдя к нам из кухни. Вслед за ней в комнату проследовали некоторые соблазнительные и еще большее количество далеко не столь приятных запахов.
— Непременно, — весело отозвался я. — Все свободны.
— Какое бессмысленное утро, — шепнула Полони на ухо Фризии, когда они выходили из комнаты. — Нет, последнее упражнение было веселое, но какая от него польза?..
Полони хихикнула. Обе обернулись, желая удостовериться, слышал ли их слова учитель.
Скажу честно, я был разочарован, потому что надеялся: сегодняшний урок научит учеников размышлять. Судя по задумчивому выражению лица Марки, она также услышала разговор извергинь. Я поспешил заверить наставницу, что утреннее занятие не прошло даром.
— Просто потрясающий семинар! Раньше я никогда не анализировал, как и зачем делаю первый шаг… впрочем, и последний тоже. Оказывается, чаще всего действую инстинктивно. Теперь мне есть над чем поразмыслить на досуге.
— Ты был на высоте, — похвалила меня Марки, стряхивая остатки пудры в пудреницу. — С тех пор как мы встречались в последний раз, тебе удалось заметно прибавить в мастерстве. Я сразу отметила, что ты научился экономить силы. А как ловко используешь магию! Просто загляденье!
В ответ на ее слова я покачал головой.
— Разве это идет в какое-то сравнение с тобой! Ты вертела ими, как хотела. Вот это класс! По сравнению с тобой Великий Скив — жалкий недоучка. Кстати, я до этого даже не замечал, что ты пользуешься магией. Все эти маленькие хитрости производили впечатления случайных: этакие небольшие оплошности со стороны крошки, наделенной силой безумного дракона.
— Глип! — возмущенно воскликнул мой питомец.
— Извини, дружище, никто не говорит, что все драконы безумны, — сказал я и ласково потрепал его по голове. На полу все еще валялось полено. Я поднял его и бросил через всю комнату, предлагая Глипу игру. Моего питомца не пришлось долго упрашивать. С радостным гиканьем он бросился вслед за деревяшкой и принес ее назад.
— Знаю, вам пришлось нелегко, — произнесла Марки. — И все-таки, Скив, я даже не предполагала, что ты добьешься подобных успехов. Если дело и дальше пойдет так же, нетрудно представить, каких высот мастерства тебе удастся достичь. Когда это время наступит, помни, кто тебе в этом помог.
— Спасибо, — улыбнулся я. — В нужный момент я вспомню обо всех маленьких людях, которые мне помогали.
— Это что, подколка в мой адрес? — спросила Марки и игриво прищурилась.
— Уж лучше подколка, чем общество взаимного восхваления, в котором состоите только вы двое, — сочла нужным озвучить свое мнение Банни.
Она повернулась к Марки.
— Вы остаетесь обедать?
Это было сродни предложению перемирия. Я затаил дыхание.
— С удовольствием, — произнесла Марки. — Кстати, у вас найдется что-нибудь попить? Признаюсь честно, я порядком устала от нашего семинара.
— Зато какое захватывающее было зрелище! — воскликнула Банни. — Ничуть не хуже той игры, в которую я регулярно играю на моем коммуникаторе.
— Так вот чем ты увлекаешься!..
В принципе, никто и не сомневался, что эти двое найдут общий язык.
— Пойду принесу вина. — Я поспешил в погреб.
Когда я вернулся, неся в руках два кувшина вина, то сразу понял, что предметом разговора была моя скромная персона.
— Скив, Банни сообщила мне о том, что у вас произошло пару недель назад, — сказала Марки. Лицо ее приняло серьезное выражение. — Знаешь, я с ней полностью согласна.
По-моему, так называемая шутка с гранатой была разыграна только с одной целью. Кто-то задумал тебя убрать.
— Вот уж не думаю, — возразил я. — Кому от этого будет польза?
— Даже самая малая выгода — и та может быть причиной. Уж ты поверь мне. Кто-кто, а я знаю, какие оправдания придумывают люди, когда прибегают к моим услугам. Ты временно исчез из кадра. Кому-то хочется, чтобы так было всегда.
— Чепуха! — возразил я, но тотчас призадумался.
Мне казалось, что когда я решил взять отпуск, то надежно прикрыл свой тыл. Банни заверила меня, будто ее дядюшка, узнав, что я временно перестаю защищать его интересы, лишь расстроился, однако обиды на меня не затаил. В прошлом мне довелось сталкиваться с самыми разными людьми, но большинство из них понимало: бизнес есть бизнес, и я не питаю к ним личной неприязни. Так что я пребывал в уверенности, что расстался со всеми, кого знал, если не дружески, то по крайней мере учтиво.
Я покачал головой.
— Возможно, метят не лично в тебя, но ведь эти твои ученики, они еще так молоды! Скажи, чем может помешать кому-то один из них? Подумай, какой смысл убирать одного, ставя под удар жизни всех остальных? Кому от этого польза? Пойми: не избавься ты от бомбы, она бы наверняка взорвалась, причем при этом уничтожила бы не только твой дом, но и половину леса. Ты досконально проверил каждого из своих подопечных? Тебе доподлинно известно, кто они такие?
— Их прислали ко мне те, кому я не могу не доверять, — удивленно ответил я.
— Может, это происки кого-то из твоих бывших партнеров? — встрял в наш разговор Мелвин, неожиданно заглянув в комнату. Он подошел к столу и налил себе вина. — Банальная история. Кто-то из старых приятелей желает избавиться от тебя. Или прикарманивая все денежки, или собираясь довести до конца порученное дело. По крайней мере так обычно бывает в картинах, которые показывают по волшебному фонарю.
Марки на секунду исчезла, затем появилась снова — в другом конце комнаты, рядом с племянником, чтобы отвесить ему звонкую затрещину.
— Эй, полегче, — заскулил Мелвин. Тетушка погрозила ему пальцем.
— Думай, прежде чем что-то сказать, а тем более не встревай в чужие разговоры, причем столь бесцеремонным образом. Перед тобой Скив — человек, которому я доверяю больше, чем тебе. Он создал свой магический бизнес. Ты и представить не можешь, какие у него контакты. Скив пользуется доверием самого Дона Брюса. Тот поручает ему ответственнейшие операции. Да и не только Дон Брюс. Сотни других, кому есть, что терять.
— Да, но ведь он этим больше не занимается, — возразил Мелвин.
— Всего лишь взял отпуск, — уточнил я и тут же усомнился в правдивости собственных слов.
— По вашим с мисс Банни разговорам этого никак не скажешь…
— Довольно, — негромко произнесла Марки, однако в ее голосе послышался гул близкого землетрясения, и это заставило меня вспомнить: передо мной выпускница Школы Первоэлементов. — Боюсь, мне придется отправить тебя назад на Купидон — поучиться хорошим манерам. Живо признавайся, ты подслушивал?
— Я, то есть… — Мелвин не договорил. Было видно, что он растерян и испуган.
— Ничего страшного, Марки, — заступился я перед тетушкой за проштрафившегося племянника.
Лицо моей гостьи приняло суровое выражение.
— Извини, Скив, но я позволю не согласиться с тобой. Ты неизменно был добр ко мне, всегда выказывал уважение, даже тогда, когда я этого не заслуживала. За что я и уважаю тебя. Я надеялась, что Мелвин усвоит не только урок волшебства, но и урок благородства. Однако этот имбецил растерял даже те немногие из хороших манер, какие у него были, и он нуждается в срочной отправке на перевоспитание в класс коррекции.
На Мелвина было жалко смотреть. Пожалуй, предложенное наказание было несоизмеримо с допущенной им оплошностью.
— Да будет тебе, Марки. В конце концов, звукоизоляция здесь паршивая. Нас с Банни при желании мог бы подслушать любой. Известно, что у извергинь тоже на редкость тонкий слух… Готов поспорить, им даже нет необходимости спускаться вниз, чтобы все услышать.
— Вот видишь? — сказал купидон.
Марки одарила нас с Банни грустной улыбкой.
— Прошу прощения, — произнесла она и растворилась в воздухе вместе с Мелвином.
Когда тетушка с племянником появились снова, было видно, что последний успел получить хорошую головомойку. Он подошел к нам и отвесил учтивый поклон.
— Сэр, я хотел бы принести вам свои извинения. Я знал, что подслушивать чужие разговоры нехорошо. Я больше не буду так делать.
Его голос был полон такого неподдельного раскаяния, что я прямо растрогался, однако на всякий случай присмотрелся к нему внимательнее, желая обнаружить скрытый подвох — но нет, ничего подобного. Его тетушка, обладающая железным характером, перевоспитает кого угодно.
— Спасибо, Мелвин, — ответил я, а сам вопросительно посмотрел на Марки.
— Всего лишь небольшое внушение, — пояснила та, хотя глаза ее по-прежнему сверкали гневом. — До тебя дошло? — бросила она племяннику.
Дошло, еще как дошло… Мелвин в то же мгновение исчез, раздался только негромкий хлопок.
Я даже присвистнул.
— Может, необходимости в столь жестких воспитательных мерах и не было, но скажу честно — впечатляет.
— Если не держать негодника в страхе, он вновь возьмется за старое, — бесстрастно проговорила Марки. — В этом вся беда. Стоит ему успокоиться, как в нем просыпается самоуверенность, а потом и откровенное нахальство. Теперь он дважды подумает, прежде чем что-то сказать.
— У меня пока что маловато учительского опыта, однако, похоже, Мелвин делает успехи. Вы не поверите, но ваш племянник старается изо всех сил.
— Это точно, не поверю, — вздохнула Марки. — Прошу прощения, что тебе пришлось стать свидетелем подобной сцены. Готова поспорить: негодник начал подслушивать ваши разговоры еще ночью, стараясь разузнать о будущих уроках.
— Вот как! — растерянно произнес я. — Правда, мы с Банни обычно не обсуждаем такие вещи.
— У вас найдется для меня комната?
— Комната?..
— Ну да, я остаюсь. Твоего громилы-телохранителя тут нет, а помощь наверняка нужна. Согласна, чисто внешне мне до него далеко, но у меня имеются свои преимущества.
— Отличная идея, — согласилась Банни.
Скажу честно, от удивления я вытаращил глаза. Моя помощница состроила милую гримаску.
— Только не удивляйся. Пусть я раньше была не в восторге от Марки, но не позволю, чтобы моя личная неприязнь ставила под удар твою жизнь. Кто знает, а вдруг она права?
— Нет уж, спасибо. Я сам как-нибудь справлюсь с ситуацией, если возникнет такая необходимость. Марки, давай посмотрим правде в глаза. Мелвин не станет прилежней учиться в присутствии тетушки. Он лишь будет выполнять твои требования — или же делать то, что, по его мнению, от него ждут. Думаю, тебе стоит вернуться домой. Можешь навещать племянника когда захочешь, в любое время.
— Конечно, навещу, спасибо за предложение, — ответила Марки. — А ты обещай, что будешь соблюдать осторожность. Главное — держи меня в курсе. Посылай сообщения через магический шар. Если понадобится моя помощь, Банни быстро меня найдет.
— Надеюсь, что не понадобится, — ответил я. — А теперь давайте обедать.
После обеда я разрешил ученикам отдохнуть. Теперь, когда мы убедились в существовании реальной угрозы, у меня уже не осталось сомнений, что я справлюсь с ней в одиночку. Однако же стоило заранее принять меры предосторожности.
Для начала я расставил вокруг нашей таверны незаметные волшебные капканы. Любой, кто собирался покуситься на мою жизнь, неминуемо должен был сам себя разоблачить.
Следуя совету Марки, я досконально изучил прошлое всех моих подопечных, даже устроил себе мысленную выволочку за то, что не сделал этого раньше. Знаю, человек всегда рискует, если верит людям на основании первого впечатления, но что поделать. И вот теперь мне пришлось заниматься унылыми и неприятными вещами. Увы!
Как ни странно, главный зачинщик всех проделок, Мелвин, оказался единственным, чье прошлое выглядело безупречно. Марки наверняка считала себя обязанной мне и собиралась отплатить добром за добро. Все-таки я хранил ее секрет — рычаг власти, которого никогда не отнять, если только она желала и дальше оставаться в бизнесе. Так что вряд ли Марки рискнула бы подсунуть мне фальшивого племянника, желая довести до конца дело, которое провалила много лет назад.
Думаю, Корреш пребывал в уверенности, что за Толком не водится никаких темных делишек, потому что в противном случае он никогда бы его ко мне не направил. А вдруг в биографии душки-пса имеется некий старый неизвестный грешок, который тот счел нужным скрыть от своего благодетеля? Я оставил у матери Корреша записку для него. Нужно было выяснить, при каких обстоятельствах он познакомился с Толком и как давно они знают друг друга. После этого мне пришлось перенестись в другое измерение, на Деву.
— За Трутня можешь не волноваться, — заверил Гвидо, когда я в буквальном смысле свалился ему на голову. — Славный малый.
— Это он? — Я вывел изображение, которое сделал во время одного из занятий, на экран карманного коммуникатора. Мне подумалось: а не могло ли случиться так, что кто-то назвал себя Трутнем, представился под таким именем Маше, утверждая, что знает Гвидо, и попросил о помощи.
— Он, кто же еще! — ответил представитель Синдиката и откинулся на спинку кресла. — Правда, с тех пор, как я его в последний раз видел, парень заметно поправился.
— Неужели? — спросил я, убирая фото. Трутень был тощий, как жердь. Того гляди, переломится пополам, если рядом кто-то чихнет.
— Еще как! Раньше он был вполовину худее! Эй, Нунцио, ты только взгляни! Это Трутень, который сейчас изучает у Скива магию. И как успехи у парня?
— Кое-чему он научился, — уклончиво ответил я. — Малый соображает, да и усидчивости ему тоже не занимать. Кстати, первый раз встречаю человека с такими потрясающими организаторскими способностями — не считая, конечно, Банни.
— Послушай, босс, готов поспорить, тебя что-то беспокоит, — произнес Гвидо.
Да, его не проведешь.
Пришлось рассказать и про кольцо-гранату, и про пропавшие деньги.
— Трутень единственный, у кого есть опыт обращения со взрывными устройствами, но не думаю, чтобы он забавы ради рискнул поставить под удар всех нас. Похоже, я должен вычеркнуть его из списка подозреваемых. Придется внимательнее присмотреться к остальным.
— Ты прав, бдительность терять нельзя. Но мне кажется, тебя беспокоит вовсе не это?
Гм… Мои друзья в свое время успели неплохо меня изучить.
— Ученики вечно жалуются. Если же им не нравятся уроки, то почему они не хотят уйти?
— Ты хотя бы раз в жизни видел честного учителя магии? — ответил Гвидо вопросом на вопрос. — Сдается мне, в этой профессии искренних людей столько же, сколько среди торговцев подержанными автомобилями — то есть раз-два и обчелся. Вот большинству и нужно окружить себя толпой подмастерьев, чтобы те вечно пели им дифирамбы. Причем некоторые — откровенные шарлатаны, которые разбираются в магии еще хуже, чем я. А вот ты не из таких. Ты другой. Будь у меня хотя бы капля таланта, я бы не раздумывая пошел к тебе в ученики. Так что за Трутня стоит порадоваться.
Парню подвернулась возможность научиться пусть даже самым простым вещам. Где еще найдешь такого преподавателя? Выходит, все нормально. И не нужно принимать жалобы ученичков слишком близко к сердцу.
От этих слов мне тотчас стало легче на душе.
Теперь в числе подозреваемых остались только извергини.
Ааза в офисе не оказалось. Пришлось оставить ему записку, после чего нанести незапланированный визит Вергетте.
— О, кто к нам пожаловал! — воскликнула Вергетта. — Сам Великий Скив!..
Она вышла из-за стола, чтобы меня обнять — немолодая дама, наряженная в свое любимое платье в цветочек.
— Только посмотри, Кейтлин! Это же наш Скив!
Ее юная напарница на мгновение оторвалась от экрана компьютера и одарила меня улыбкой, обнажившей щербинку в пасти, полной острых зубов.
— Остальные разошлись, занимаются продажами. Осталась одна Ники. Она опять ушла с головой в технику — вместо того, чтобы заниматься магией, эта барышня предпочитает иметь дело с разными железяками.
Вергетта положила мне руку на плечо и проводила к концу длинного стола, занимавшего бо́льшую часть пространства огромного зала.
— Уверена, ты пожаловал к нам не для того, чтобы лишний раз поулыбаться. Признавайся, чем я могу тебе помочь?
Я закашлялся, чувствуя неловкость.
— Ну… как вы помните, ваша племянница вот уже несколько недель берет у меня уроки.
Вергетта кивнула и, налив чашку чая, придвинула ее ко мне.
— Да. Джинетта. Милая барышня, ничего не скажешь, умненькая, вот только подчас ей не хватает воображения. Возьми сахару, это придаст тебе сил… Кстати, как ее дела?
— Неплохо, очень даже неплохо.
— Отлично. Она и ее подружки — сам знаешь, они недавние выпускницы — уже давно мечтали о том, чтобы найти себе наставника, у которого есть чему поучиться. Не знаю, к чему такая спешка, но девочки постоянно твердили, что невозможно получить хорошую работу, не имея практического опыта. К сожалению, я не располагаю временем, да и вообще она не стала бы меня слушать. Вот ее и занесло к тебе. Нет-нет, только не подумай, что это какие-нибудь вертихвостки. У нее замечательные подружки. Просто до сих пор у них на уме вертелись исключительно косметика и кавалеры. Зато теперь девицы видят себя во главе крупных корпораций. Да, сегодняшние барышни — это не то что мы в свое время!
Я дождался, когда вербальный поток, который обрушила на меня извергиня, иссякнет, и поспешил воспользоваться возможностью вставить слово.
— Послушай, Вергетта, а что конкретно ты рассказала девочкам обо мне? Чего они от меня ждали?
Пожилая извергиня расплылась в довольной улыбке.
— Например, ты мог бы обучить их здравому смыслу? Нет? Вот и я тоже так считаю. Я вижу в тебе, — с этими словами она ткнула мне в грудь скрюченным старческим пальцем, — своего рода противоядие от всякой чепухи, вложенной им в головы их прежними учителями. Особенно этим мистером Магу, или как его там… Он давал им только то, что когда-то прочитал в полуистлевших книжках, но девочки молились на него. И я подумала: только Скив может научить их видеть дальше собственного носа. И если это тебе удалось, то ты — герой.
— Ну… Иногда мне кажется, что мои слова до них доходят, а иногда — что я говорю в пустоту.
— Пятьдесят на пятьдесят, не так уж и плохо. В общем, Скив, очень мило с твоей стороны, что ты решил ко мне заглянуть, но — извини, дела не ждут. Надо обработать заказ для Склуна. Кстати, появляйся почаще. Как только выкроишь свободную минутку, соверши экскурсию по нашему измерению. Не поверишь, Вух нынче просто не узнать. Все меняется буквально на глазах.
Дома меня поджидала записка от Корреша. Оказалось, Толк состоял в клубе «А ну-ка парни!», в котором тролль раз в месяц проводил занятия. Так я окончательно лишился подозреваемых, и оставалось только ломать голову по поводу того, кто же все-таки их моих подопечных мутит воду.
Между тем хлопот меньше не стало. Я так увлекся чтением нотаций ученикам, что позабыл донести до них одну простую истину: не следует мешать косметику с птичьим пометом. Вниз по лестнице с визгом пронеслись три извергини. На их лицах белой коркой затвердел слой отвратительных румян. Барышни наперебой принялись жаловаться, что кто-то приложил руку к их дорогим косметическим наборам. Толк тоже был расстроен: его любимый шампунь — «Пусть ваш мех одарит вас ароматами пищи» — от которого пахло подпорченной едой, почему-то весь пошел зелеными пузырями, от которых на шерсти остались мерзкие пятна. Мелвин и Трутень не остались в стороне, присоединившись к протестующим. Стоило им подойти поближе, как у меня из глаз брызнули слезы, настолько крепко от обоих несло скунсом.
— А все мыло, — выдавил из себя Трутень. — Оно ничем не пахло, пока я не намылился.
— Чьих рук дело? — строго спросил я.
— Это он!
— Это она!
— Это он!
— Это она!..
Ученики наперебой тыкали друг в друга пальцами. Я свирепо посмотрел на них. Они ответили мне тем же. Мне оставалось лишь в отчаянии всплеснуть руками.
— Ладно, на сегодня замнем. А теперь — живо в постель!
— Но, Скив, — подала голос Джинетта. — Разве ты не должен найти и наказать виновного?
— Нет. Я отвечаю лишь за процесс обучения магии. Остальное меня не касается. Если не верите, советую еще раз внимательно прочитать контракт.
— Так ведь нет никакого контракта!
— Это и имелось в виду.
Придя к себе в комнату, я запер за собой дверь. Как и следовало ожидать, до моего слуха тотчас донеслись возмущенные возгласы. В частности, было озвучено мнение по поводу того, что я плохой учитель с черствой душой, после чего последовали более изощренные определения моего характера. Минут примерно через двадцать фантазия учеников иссякла, и они разошлись по своим комнатам. Я облегченно вздохнул и, натянув на голову одеяло, погрузился в сон.
Бац!..
Я моментально сел в кровати и вытянул шею, прислушиваясь. Интересно, откуда этот грохот?
Где-то за окном раскричались ночные птицы — не иначе, как их тоже напугал неприятный звук. Судя по всему, его источник располагался либо в самом трактире, либо где-то поблизости.
В голове у меня тотчас мелькнула догадка. Я взял со столика свечу и решил проверить, что же все-таки происходит.
— Что это было?
Из своей комнаты показалась Банни в соблазнительной ночной сорочке. Надо сказать, что наряд в силу своей минимальной длины и почти полной прозрачности практически не скрывал ее прелестей — как, впрочем, и неплохо накачанных мышц. В руке моя помощница крепко сжимала хорошо заточенный топор.
— Надеюсь, ничего особенного, — ответил я. — Но все равно пойду посмотрю.
— Будь осторожен, — напомнила Банни.
Откуда-то сверху донеслись голоса извергинь.
— Что произошло? Мы слышали какой-то грохот.
Значит, это не их рук дело.
— Не знаю, — ответил я. — Оставайтесь здесь вместе с Банни.
Ночь была ясная, в небе повис яркий месяц. Я пару раз обогнул наш трактир, но ничего из ряда вон выходящего не обнаружил, потом отправился в сарай, чтобы проверить, как там Глип с Лютиком.
Боевой единорог потянулся ко мне из своего стойла.
— Эй, приятель! — негромко позвал я, подойдя ближе, чтобы почесать ему нос. — Тебя тоже разбудили?
Лютик головой подтолкнул меня к стенке сарая. Я присел, чтобы он не задел меня рогом, и внимательнее осмотрел помещение. Мое появление потревожило местных мышей. Они с писком бросились врассыпную по соломе. Не заметив ничего особенного, я проверил, хватает ли моим питомцам еды, и на всякий случай подложил в ясли сена.
— Глип!.. — сонно воскликнул мой дракон откуда-то из середины сарая. Я разглядел его шею, освещенную лунным светом, пробивавшимся сквозь полуоткрытую дверь.
— С тобой все в порядке? — поинтересовался я. Никто не знал наш с ним секрет: Глип был существом разумным и умел говорить. — Ты слышал шум?
— Шум никакой, — ответил дракон и открыл огромные голубые глаза. — Скив в порядке?
— Со мной все в порядке, — заверил я и для убедительности почесал за его ушами.
— Иди спать. Все хорошо. Глип любит Скива.
— И я тоже люблю тебя, Глип.
У моего дракона обостренные чувства. Раз шум его не потревожил, то и мне нет повода беспокоиться. Я еще раз ласково потрепал дракона по холке и вернулся в дом.
Однако на всякий случай пришлось установить несколько дополнительных магических радаров рядом с дверью, окном и камином. Меры предосторожности еще никогда не были лишними.
Я сидел у себя в комнате, размышляя по поводу ночного происшествия, когда раздался стук в дверь.
— Скив?
— Банни, ты не могла бы зайти чуть позже? — произнес я, узнав ее голос. — Честно говоря, мне хотелось бы побыть одному.
— У нас гость. Это мой дядя. Он хотел поздороваться с тобой.
А вот это уже другое дело. Я не только питал к ее дядюшке самые теплые чувства, но и понимал: он из тех, кого лучше всегда принимать всерьез. В твоих же собственных интересах.
— Иду! — крикнул я, направляясь к двери.
Даже если бы Банни и не предупредила меня, нельзя было не узнать плотную невысокую фигуру, что сидела за обеденным столом. Кроме того, такой замечательный сиреневый костюм имелся только у Дона Брюса.
— Дон Брюс!.. — воскликнул я, подходя ближе, но тотчас осекся. Хотя мы знакомы не первый день, мне до сих пор не было ясно, какое обращение наиболее уместно по отношению к столь уважаемому человеку.
Впрочем, сомнения тут же развеялись.
— Скив!.. — радостно взревел мой гость и поспешил заключить меня в объятия. — Как поживаешь, дружище? Как чувствуешь себя на заслуженном отдыхе?
— Вроде бы неплохо, — ответил я. — А вы как?
Я надеялся, что тон нашей беседы останется игривым, но Дон Брюс не тот человек, которого можно легко провести.
— Всего лишь неплохо? — уточнил он и вопросительно посмотрел на меня. — Надеюсь, твои ученики, о которых мне рассказывала Банни, здесь ни при чем?
Пришлось выразительно глянуть на его источник информации. В целом Дон Брюс положительно отнесся к моему намерению сделать передышку, хотя и дал понять, что будет рад, когда я снова вернусь к работе. Так что у меня были все основания попенять Банни на то, что она проболталась дядюшке.
— Да, — признался я. — Все не так просто, как могло показаться на первый взгляд.
— То есть тебе приходится нелегко с твоими учениками? — сочувственно произнес он. — Налей-ка мне вина, и давай обсудим все поподробнее.
К своему удивлению, я выложил ему все как на духу и сообщил, что недоволен тем, как проходят мои занятия. В частности, меня угнетала собственная неспособность положить конец вечным склокам и препирательствам среди учеников.
Надо сказать, что до этого мне ни разу не довелось поговорить с Доном Брюсом по душам. Было приятно, что рядом человек, с которым можно поделиться наболевшим, причем не имеющий прямого отношения к моему роду деятельности.
Дон Брюс слушал внимательно, время от времени сочувственно кивая головой, пока я не выговорился полностью.
— Думаю, я мог бы кое в чем помочь, — произнес он. — Ты не против, если я сам поговорю с твоими учениками? Как ты на это посмотришь?
Скажу честно, вопрос застал меня врасплох.
— Да как вам сказать, Дон Брюс, — промямлил я. — Если у вас найдется свободная минутка, то не возражаю…
Мои сомнения от него не скрылись.
— В чем дело? — насторожился он. — Или ты считаешь, что я никудышный собеседник?
— Нет-нет, что вы! — поспешно сказал я. — Видите ли, моим питомцам палец в рот не клади. К тому же сомнительно, что они окажут подобающее вашей персоне уважение.
Дон Брюс откинулся на спинку стула и расхохотался.
— Ты слышала это, Банни? Знаешь, почему мне так нравится этот парень? Я хочу ему помочь, а он беспокоится, как бы его школяры не оскорбили меня в лучших чувствах!
Он резко оборвал смех и пронзил меня колючим взглядом.
— Пусть спустятся ко мне. А окажут они мне должное уважение или нет, это мое личное дело.
Я посмотрел на Банни и пожал плечами.
— Пригласи учеников сюда. Скажи, что у нас для них сюрприз — новый лектор.
Пока мои подопечные собирались за столом, мы с Доном Брюсом стояли возле стены, негромко беседуя. Я поинтересовался, как мне лучше его представить. Дон Брюс настаивал, чтобы комментарии были сведены к минимуму: мол, все основное он возьмет на себя. В его словах чудилась скрытая угроза, но мне не оставалось ничего другого, как согласиться с поставленными условиями.
Я посмотрел на учеников и тотчас пал духом. Извергини исподтишка поглядывали на Дона Брюса и хихикали. Мелвин прислонился к стене, вызывающе скрестив на груди руки, — посмотрим, дескать, кто ты такой. Толк покусывал зачесавшуюся лапу. Единственный, кого можно было более или менее отнести к внимательной публике, был Трутень. Но и он скорее задумчиво разглядывал Дона Брюса, нежели готовился выслушать мудрого человека.
— Друзья мои! — произнес я как можно громче. — Приношу извинения за то, что был вынужден прервать ваш отдых. Просто я не ожидал, что сегодняшний лектор появится столь внезапно. Позвольте представить дядюшку Банни, преуспевающего бизнесмена из нашего измерения, который любезно согласился поделиться своими мыслями по поводу того, как надо действовать в реальном мире…
Я кивнул Дону Брюсу и, мысленно скрестив пальцы, отступил назад.
Мой гость вышел вперед и, прежде чем заговорить, сделал глоток вина. Извергини вновь захихикали.
— В чем дело, леди? — обратился к ним Дон Брюс, пронзив барышень суровым взглядом. — Вы хотели о чем-то спросить у меня еще до начала лекции?
— У нас возник вопрос по поводу вашего костюма, — не без издевки ответила Джинетта.
— Именно, — поддакнула Полони. — Вы всегда одеваетесь таким манером или это сделано специально для нас?
Вновь раздались смешки.
— Я одеваюсь так потому, что мне нравится этот стиль, — бесстрастно произнес Дон Брюс после того, как смех утих. — Когда вы занимаете определенное положение в реальном мире, это вполне естественно. По-моему, вести себя подобным образом лучше, нежели сливаться с толпой или кому-то подражать.
— Скажите, а на какой конкретно магии вы специализируетесь? — спросил Мелвин. В его голосе звучал плохо скрываемый скепсис.
— Я не занимаюсь магией, — последовал спокойный ответ. — При необходимости мы приглашаем специалистов.
— Тогда с какой стати мы должны слушать… — начал было Мелвин, но тотчас счел нужным сменить тактику. — В таком случае, не могли бы вы уточнить род вашей деятельности?
— Можно сказать, что я возглавляю небольшой семейный бизнес, — ответил Дон Брюс с холодной улыбкой. — Вернее, довольно большой. Нечто вроде бандитской группировки.
— Извините, — произнес купидон. Было заметно, что он растерялся и теперь тщательно подбирает слова. — Насколько я понял, речь идет об организованной преступности…
— Вероятно, со стороны может показаться именно так, — ответил Дон Брюс. — Но при ближайшем рассмотрении она не такая уж и организованная.
— Можно задать вопрос, сэр? — спросил Трутень, поднимая руку. — Вы случайно не Дон Брюс?
— Он самый, — кивнул наш гость, после чего подмигнул мне. — От меня такое нечасто можно услышать.
Среди моих подопечных пробежал шепот. Куда только подевался их кураж! Все притихли, ожидая, что произойдет дальше.
— А теперь, — произнес Дон Брюс, обращаясь ко всем сразу, — я полагаю, вас всех мучает следующий вопрос: почему вы, собственно, должны меня слушать? Прежде чем я отвечу, позвольте и мне кое о чем спросить. Зачем вам понадобилось учиться у Скива?
Вопрос был задан, что называется, в лоб и, естественно, застал моих учеников врасплох. Все примолкли, но в следующее мгновение заговорили — причем все стразу.
— Моя тетя сказала мне…
— Ну, я слышал, будто…
— Всем известно, что…
Дон Брюс взмахнул рукой. Стало тихо.
— Давайте начнем с самого главного, — сказал он. — Прежде всего, вам хочется увеличить ценность собственной персоны на рынке труда. Правильно?
Мои подопечные дружно закивали.
— На мой взгляд, — продолжил Дон Брюс, — это можно свести к одной-единственной вещи, а именно — умению оказывать на людей нужное давление. Вы пришли учиться власти над окружающими!
На этот раз кивки получились не столь дружными. Трутень поднял руку.
— Не то чтобы я полностью не согласен, сэр, — произнес он, — но для меня главное — помогать людям. Я думал, что под руководством Скива научусь делать это как можно лучше.
— Отличный ответ, — прокомментировал Дон Брюс. — Похвальное желание. Но вы где-нибудь видели, чтобы слабые и бедные помогали посторонним, даже если сами они люди весьма неплохие? Чтобы помочь другим, надо быть в состоянии это сделать, и это вновь отсылает нас к моей мысли: нужна власть. Ну как, теперь понятно?
— Вроде бы понятно, — без особой уверенности ответил Трутень.
— А теперь давайте вернемся к вопросу о том, почему вы должны меня слушать, — продолжил Дон Брюс. — Пусть я не кудесник и не маг, но четко знаю, как использовать имеющуюся у меня власть. Ваша проблема — если не считать молодого человека и лохматого существа, сидящего рядом с ним, — состоит в следующем: вы не узнаете, что такое эта самая власть, даже если она вцепится зубами вам в ногу.
Дон Брюс посмотрел на Трутня.
— Кажется, ты либо узнал меня, либо где-то слышал мое имя. Правильно?
— Совершенно верно, сэр, — ответил экс-капрал. — Со мной в армии служил Бой, то есть Гвидо, и он не раз отзывался о вас с большим уважением. Как и о Скиве.
— В армии? — улыбнулся Дон Брюс. — Тогда понятно, почему ты говоришь разумные вещи, каким не научишься только по книжкам. Кстати, я высочайшего мнения о Гвидо. Жаль только, что его сейчас нет рядом. Вот кто помог бы разъяснить второй тезис моего плана.
— Э-э-э, сэр, если вы позволите… Если это возможно…
Трутень зажмурился от напряжения, и вместо него на стуле неожиданно возник Гвидо.
— Эй! Вот это класс! — восхитился Дон Брюс, глядя на меня. — Это что такое? Магическое перемещение?
— Нет, всего лишь маскарад, — разочаровал я его. — На самом деле здесь по-прежнему сидит Трутень.
— Что ж, пусть пока будет так, — согласился Дон Брюс и вновь обернулся к присутствующим.
— Теперь позвольте задать еще один вопрос. Посмотрите сначала на Гвидо, а потом на меня. А сейчас скажите, с кем бы вы предпочли не связываться, если кто-то из нас рассердится.
Надо сказать, что выбор был весьма сомнительный.
— С Гвидо, — ответил Мелвин. — Только не обижайтесь на меня, сэр, но он будет покрупней вас.
Остальные закивали в знак согласия.
— Понятно, — произнес Дон Брюс. — Гвидо не только большой и сильный. Он к тому же один из лучших — если не самый лучший — в своем деле, то есть в умении держать ситуацию под силовым контролем. Спасибо, как там тебя… да, Трутень. Я продемонстрировал все, что хотел.
В воздухе возникло слабое свечение, и перед нами вновь возник экс-капрал.
— Вы, как я и ожидал, сделали выбор, который вроде бы напрашивался сам собой. Увы, все ошиблись.
Дон Брюс улыбнулся, видя растерянность моих учеников.
— Да, Гвидо большой и сильный, и я отношусь к нему с уважением, — произнес он. — Но истина заключается в том, что на меня работают сотни таких здоровяков, как он. И все они специалисты в своем деле. Так что если вы разозлите Гвидо, вам придется иметь дело лишь с ним одним. А если разозлите меня, то столкнетесь с целой армией головорезов. Ну как, начинаете понимать, что такое власть?
И вновь по классу пробежал приглушенный ропот. Однако теперь в глазах моих учеников читалось нечто весьма похожее на уважение к выступающему.
— Ключевое слово в моей речи, — продолжал Дон Брюс, — это контроль. Гвидо не расхаживает, где ему вздумается, и не бросается на людей, когда это взбредет ему в голову. Он точно знает, какой властью обладает и какие могут быть последствия, если он употребит ее не по назначению. Ведь Гвидо не уличный хулиган, у которого чешутся кулаки. Он знает себе цену и использует свою власть лишь тогда, когда того требует ситуация. В техническом смысле я располагаю большей властью, нежели Гвидо. Но это означает, что я должен проявлять куда бо́льшую осмотрительность, обязан точно понимать, как и когда воспользоваться своей силой.
Дон Брюс откинулся на спинку стула и усмехнулся.
— Вернемся к вопросу о том, почему вы решили учиться у Скива. Итак, если я правильно понял, вас ему порекомендовали. Готов держать пари: все были слегка разочарованы, когда увидели его воочию, потому что не ожидали, что у него такой скромный вид. Просто вы еще молоды и судите о людях поверхностно. Вот как в случае со мной и Гвидо.
Неожиданно улыбка исчезла с лица Дона Брюса.
— Что касается меня, то я уже далеко не молод и не поддаюсь первым впечатлениям. Я многое повидал на своем веку и стал тем, кто есть, выйдя победителем в суровой борьбе — в такой, где даже самая малая ошибка может стоить жизни. Как понимаете, это не двойка за невыученный урок и даже не исключение из школы. Говорю вам на основе личного опыта: учитель Скив один из немногих, кто наделен реальной властью. Более того, в мире вряд ли найдется более уважаемый мною человек.
Дон Брюс посмотрел на меня и почтительно поклонился.
Признаюсь честно, я слегка растерялся от такого выражения чувств с его стороны. Мне оставалось лишь поклониться в ответ не менее уважительно.
Тем временем Дон Брюс вновь обратился к классу.
— Думаю, вам будет интересно узнать, каким образом учитель Скив заслужил свою репутацию. Поскольку он сам не любитель разглагольствовать на подобные темы, позвольте мне пролить свет на некоторые эпизоды его биографии… Когда мы познакомились, Скив был придворным магом в Поссилтуме. В то время он только-только отразил наступление огромной хорошо вооруженной армии, наводившей ужас на это измерение. Более того, Скив сделал это всего лишь при поддержке тролля, троллины, изверга, беса, горгульи, саламандры и лучника.
— Со мной был еще Глип, — уточнил я.
— Поправка принимается. Да, и малыша-дракона. Так или иначе, победа была одержана внушительная по всем стандартам. Как я уже сказал, в тот момент он по сути дела заменял короля, у которого возникли проблемы с супругой. Если бы Скив захотел, он мог бы остаться там и управлять королевством. Вместо этого он просто навел там порядок, а сам переместился на Базар-на-Деве, куда Ассоциация Купцов пригласила его в качестве мага.
Кроме того, учитель Скив вместе со своими друзьями бросил на Валетте вызов двум командам-победительницам и в Большой Игре задал им такую трепку, что они лишились всех трофеев. Потом его партнер Ааз угодил в тюрьму в измерении Лимбо — населенном всякими кровопийцами типа вампиров и оборотней. Скив пришел на выручку другу, доказал его невиновность и вызволил из-за решетки.
Услышав эту историю, мои ученики дружно ахнули. Я им однажды сказал, что как только они овладеют начатками знаний, им предстоит полевая практика на Лимбо, однако умолчал, при каких обстоятельствах познакомился с этим измерением.
— Кстати, еще одна подробность, которая должна заинтересовать наших дам. Когда Ааз уволился из корпорации МИФ, Скив в одиночку отправился в измерение Извр, чтобы убедить друга пересмотреть свое решение. Я до сих пор собираю информацию о том, как ему удалось это сделать и вернуться назад целым и невредимым…
Три извергини задумчиво уставились на меня. Я был рад, что Дон Брюс или забыл, или так и не узнал, или предпочел умолчать о том, что меня выставили с Извра как лицо с сомнительной репутацией.
— Думаю, уже вышеперечисленного довольно, чтобы человек заслужил уважение. Но в случае со Скивом это лишь верхушка айсберга. Потому что его репутация — в первую очередь репутация джентльмена.
Как я уже говорил в самом начале, мне приходится рассказывать за него, потому что сам он никогда ничего подобного не поведает. Ибо это не в его стиле. Скив не привык кичиться своими заслугами и надувать щеки. Он не любитель давить на кого-то своим авторитетом, за исключением самых крайних случаев. Собственно, в этом нет никакой необходимости. Его имя говорит само за себя. Более того, Скив искренне любит людей. Он вежлив и уважителен со всеми, включая даже своих врагов, независимо от того, могут они навредить ему или нет. Если не верите мне, спросите у других.
Дон Брюс усмехнулся.
— Все видели Машу? Так вот, в момент своего знакомства они находились, можно сказать, по разные стороны баррикад — точнее, представляли противоположные интересы в Большой Игре на Валетте, о которой я только что рассказывал. После этого Скив не только взял ее себе в подмастерья, но даже поставил потом на свое место в качестве придворного мага Поссилтума. А моя племянница Банни! Когда-то она вбила себе в голову, что хочет быть подружкой гангстера, и я отправил ее к Скиву, дабы проверить, что из этого выйдет. Как потом выяснилось, он попросту не позволил ей сделать это. Банни решила, что куда разумнее воспользоваться бухгалтерским образованием, которое она получила в школе, и в результате привела в порядок все бухгалтерские книги Поссилтума, чем снискала себе славу неплохого финансиста. Скажу больше: на Извре имеется как минимум один банк, который предлагал ей изрядные деньги за то, чтобы она покинула Скива, но Банни отказалась наотрез.
Признаться, для меня это была новость.
Я посмотрел на Банни. Та улыбнулась и кивнула, подтверждая рассказ дяди.
— Вот какая репутация у вашего замечательного Скива. Он пользуется всеобщим уважением, снискал себе верных и преданных друзей, каких не купишь ни за какие деньги.
Дон Брюс еще раз обвел взглядом класс и поднялся на ноги.
— Пора закругляться, — произнес он. — Я проговорил почти целый час, а ведь меня ждут дела. Но все-таки кое-что скажу напоследок. Помните мои слова о том, что я обладаю большей властью, нежели Гвидо? Так вот, Скив обладает куда большей властью, чем я. Из всех, с кем мне доводилось работать, он первый в моем списке кандидатур, кому я хотел бы передать начатое мною дело, когда уйду на покой. Вспомните об этом в следующий раз, когда вам захочется ляпнуть, будто ваши наставники или знакомые знают больше, чем он.
С этими словами Дон Брюс приветливо кивнул нам с Банни и исчез.
Мои ученики в задумчивости разошлись по своим комнатам.
После визита Дона Брюса подколки и розыгрыши канули в прошлое. Ученики начали наконец-то прислушиваться к моим словам. Нет, не так, как Мелвин после визита его тетушки, а гораздо внимательнее. Лекция Дона Брюса лично меня привела в известное замешательство, а вот шестеро учеников прониклись уважением к своему учителю. За что я был ему благодарен.
— Ну ладно, друзья, — произнес я, заводя своего И-Скакуна. — Это ваш последний экзамен. Предстоит выполнить важное задание. Вы должны внедриться в группу незнакомых людей и достать для меня одну вещь. Действовать придется на Лимбо. С этим измерением у меня связаны кое-какие воспоминания. Уверяю, это очень интересное место… В вашу задачу входит посещение четы вервольфов. Это парочка Ав-Авторов, которые, насколько мне известно, живут в сельской местности неподалеку от тамошней столицы. Вы должны принести мне одну из их книг. Я бы никогда не предложил вам сделать это раньше, потому что население Лимбо крайне подозрительно настроено по отношению к гостям из других измерений. Кстати, большинство тамошних жителей — вампиры.
Трутень схватился за горло.
— Вампиры? Сэр, вы в этом уверены?
— Не волнуйся, — усмехнулся я. — Они испугаются вас куда сильнее, чем вы их. Тамошние обитатели почти не пользуются магией, потому что у них на Лимбо силовых линий практически нет.
— Ну вот, опять… Почему нас снова посылают в какое-то захолустье?!..
Я пропустил реплику мимо ушей.
— Главное, не забывайте про маскировку, и все будет в порядке. Если же потребуется моя помощь, поищите Вильгельма. Это Диспетчер Ночных Кошмаров из Блута. Я на всякий случай записал вам его адрес. Ну как, готовы?
— Готовы!
— Отлично. Кто возьмет на себя руководство операцией? Джинетта скромно потупила взор и шагнула вперед.
— Они выбрали меня.
— Замечательно, — сказал я и вручил ей И-Скакуна. — Он перенесет вас на Лимбо. Чтобы вернуться обратно, просто верните регулятор в исходное положение. На выполнение задания в вашем распоряжении имеется… — я выглянул в окно, где уже во всю светило утреннее солнце, — …восемь часов, то есть до вечера. А теперь — марш!..
Бац!..
Мгновение — и моих учеников и след простыл. Я попытался отогнать тревожные мысли. Как никак, они уже стреляные воробьи…
Банни стояла за моей спиной, скрестив на груди руки.
— Ты уверен, что это хорошая затея, Скив? — спросила она.
— Вполне. То есть почти уверен. Я уже обо всем договорился с Драсиром и Идновой. У них там живет немало тех, кто воображает себя пентюхами и играет в хитроумные ролевые игры, которые, как им кажется, отражают реальную жизнь на Пенте. Они носят одежду в полоску или в цветочек, даже раскрашивают лица в розовый или коричневый цвет. По мысли Драсира, было бы здорово подсадить к ним настоящего пентюха. Думаю, Трутень покажет свой коронный номер с маскировкой и будет изображать из себя вампира до тех пор, пока ему не надоест. А еще там хотели видеть у себя Толка. По мнению аборигенов, человекопсы — дальние родственники верфольфов. Вильгельм возьмет ребят под свой контроль, как только они окажутся на Лимбо. Короче, я сделал все, что мог, чтобы обеспечить их безопасность.
— И как, обеспечил? Аазу это едва не стоило жизни. Впрочем, и тебе тоже.
— Да помню, помню. Но теперь-то я знаю об этом измерении гораздо больше, чем тогда, и главное — у меня теперь там есть друзья. Так что никто не сможет сказать, будто я отправил учеников в никуда и заставил их ходить по канату, натянутому над раскаленными углями. В их распоряжении имеется целый день на выполнение пустяковой работы, которую ребята могут сделать за час… в крайнем случае — за два, если им понравится один из ритуалов Драсира и Идновы. Мои знакомые признались, что в расчете на недопентюхов (так называют себя ролевики) они разработали разные смешные церемонии. Кстати, Иднова заверила меня, что ритуалы не опасны. Омерзительны, но не опасны.
— И все равно, можно ждать любых неприятностей, — остудила мой пыл Банни.
Я вздохнул.
— Сам знаю. Но нельзя же все время водить их за ручку! Завтра ребята отправятся по домам, где им придется во всем полагаться только на собственные силы. А сегодня мы хотя бы сможем провести круглый стол, где каждый проанализирует свои ошибки, что даст возможность посмотреть на себе критическим взглядом — в общем, нашим ученикам будет о чем подумать на досуге. А пока я проведу день, переживая за них.
— У меня есть идея получше, — сказала Банни, указав в сторону кухни. — Последние шесть недель я везла на себе воз домашнего хозяйства. Так что сегодня, пока твои бойцы не видят, предоставляю тебе возможность помочь мне привести дом в порядок.
— Ты права. Так мне и надо.
Я виновато усмехнулся и пошел за метлой.
Бац!
Знакомый звук.
Я выронил из рук губку для мытья посуды и побежал в гостиную. Банни поспешила следом за мной. Мои ученики, взлохмаченные, с покрасневшими глазами, стояли, держась друг за друга и стараясь не упасть. Мелвин хватался на спину Фризии. Джинетта вцепилась в И-Скакуна, словно он был кислородной полушкой. Однако вся компания дружно улыбалась. Что ж, неплохо, добрый знак. А еще они пели. И это тоже было замечательно!
— Как поступают с пьяным вампиром? Как поступают с пьяным вампиром? Налей ему с утра пораньше стаканчик кетчупа, вот и все дела!
— Оу-оу-оу!
Я удивленно поднял брови. Песенка была мне знакома. В ней полно пикантных выражений, которые я никак не ожидал услышать из уст столь благородной публики, как мои ученицы. Но сегодня они на три голоса распевали неприличные куплеты под аккомпанемент завываний Толка.
— Как поступают с пьяным сатиром? Как поступают с пьяным сатиром? — начала было Фризия, но тотчас остановилась.
— Не помню! — в легком замешательстве произнесла Полони. — Черт, из головы вылетело, какие там дальше слова.
— Нифефо, поем снафафа, — пробормотал Мелвин заплетающимся языком. В следующее мгновение он разжал пальцы, отпустил Фризию и сполз на пол.
— Как поступают с… Привет, Скив! Привет, Банни! — воскликнула Джинетта и жутко осклабилась, продемонстрировав полную пасть великолепных зубов.
— Привет, препод! Как дела? — крикнул Мелвин, пытаясь подняться на ноги. На нем была шотландская клетчатая юбка и рубашка в цветочек с закатанными рукавами.
Купидон замахал руками, стараясь сохранить равновесие.
— Мы фефнулись! — воскликнул он и вновь брякнулся на пол. — Ччефт, фто-то мне фифово.
— А вот и книга! — заявил Трутень и сунул мне в руки толстый том в синем кожаном переплете. Глаза его были мутны — ну, не в такой степени, как у Мелвина, но без присутствия алкоголя здесь тоже явно не обошлось. Я заметил у него на шее подозрительного вида пятно и решил присмотреться повнимательнее.
Экс-капрал тотчас отпрянул назад.
— Получено при исполнении служебных обязанностей, — отрапортовал он. — Противник, вернее противница, оказалась вовсе не противной, а наоборот, была настроена очень даже дружески, сэр-р…
— Разве тебя о чем-то спрашивали? — усмехнулся я. — Итак, значит, вам сопутствовал успех. Примите мои поздравления!
— Так точно, сэр! — вытянулся в струнку Трутень. — Мы прибыли на место назначения примерно в десять вечера по местному времени, сэр! Сначала нами была осуществлена рекогносцировка, выразившаяся в краткосрочном наблюдении за местными жителями, после чего мы задействовали маскировочные чары с целью не выделяться. Согласно полученным инструкциям, наша группа двинулась в путь, следуя указанным на карте поворотам. Карту несла мисс Джинетта как командир отряда. Верно я говорю, мэм?
— Да, а что? — ответила та. — Ты все правильно докладываешь. Давай рассказывай дальше.
— Слушаюсь, мэм! Сверяясь с картой, мы дошли до места жительства Ав-Авторов, сэр, однако оказалось, что там обитает еще пятнадцать человек, все как один в весьма странных нарядах.
— Они сказали, что это пентюховские прибабахи, — влез в разговор Мелвин. — Я им говорю, что не вижу никаких прибабахов. Тогда они сказали, чтобы я присмотрелся внимательнее, и меня прибабахнули. Ну, ты понял, что это прикол такой. Где еще подобное увидишь.
— Мы представились как «друзья Скива» объекту номер один из числа супругов, то есть Драсиру. Зубы у них что надо, сэр.
— Как же, знаю, — хмыкнул я.
— Короче, мы присоединились к их компании. Где-то на восьмидесятой минуте нашей миссии объект номер два, кодовое название Иднова, велела подать закуски. Предъявленные членам группы кушанья на вид были нам не очень-то знакомы, но пришлось их попробовать, чтобы не выдать себя. По словам Фризии, это была пицца с колбасой, салат и кон-ноли.
— Я проверила по толковому словарю, — отозвалась маленькая извергиня и икнула.
— Остальные присутствовавшие в обиталище объекты представились недопентюхами. Если желаете, могу дать вам полный список имен, сэр.
— Спасибо, в этом нет необходимости.
— Было видно, что они буквально заставляли себя поглощать кушанья. Благодаря вашим урокам мы сумели съесть предложенные блюда. Мне даже они понравились на вкус, сэр.
— Редкостная гадость! — Джинетту даже передернуло. — Какие-то хрустящие листья!
— Затем они стали подначивать друг дружку на предмет алкоголя. Потом принялись подначивать нас. Напиток по вкусу напомнил мне виски, сэр. В принципе, пить его было не противно. Короче, хорошо пошло…
— Еще бы! Столетней выдержки солодовый драконьяк! — с задумчивой улыбкой уточнил Мелвин. — Они хлебали его бочками, верите? Правда, кое-кто пить не умеет, — добавил он и многозначительно покосился в сторону извергинь.
— Для не-изврского напитка вкус был довольно сносный, — заметила Джинетта. — Потом вынесли красненькое…
— Кровь? — ужаснулся я.
— Нет. Они называли это клоповым соком. Должна сказать, Скив, дома мы никогда не пьем никаких клопов, по этот напиток меня приятно удивил. По-моему, пора переходить на интернациональное меню.
— Совершенно с тобой согласна, — поддакнула Фризия.
— Питье было не животного происхождения, — уточнил Толк. — Что-то растительное, сок каких-то фруктов, слегка перебродивший. Я лично проверил, прежде чем позволил остальным сделать хотя бы глоток.
— Не знаю, с чего ты взял, что он опасен, — сказала Полони. Я заметил, что глаза у нее сильно покраснели. — Кстати, ни разу в жизни не встречала таких милых людей!
— А потом у них началось соревнование, кто кого перепоет. Джинетта научила их нашим школьным боевым песням.
— Она их просто очаровала, — глуповато ухмыльнулась Фризия. — Сначала они нервничали из-за присутствия незнакомых людей, но благодаря Джинетте вскоре почувствовали себя так, будто мы знакомы с ними всю жизнь. Толк тоже молодец, постарался. Никто даже не понял, что мы не местные жители.
— Ууу! — произнес Толк и поднял морду к потолку. — Ууу! Кх! Кх! Нет, в этом деле нужна практика.
— В каком таком деле?
Толк обошел меня кругом.
— Ав-Авторы сделали меня почетным оборотнем. Нет, ты только представь себе! Единственное требование — научиться выть на луну. Они сказали, что пока у них от моего воя уши вянут, но ничего, со временем непременно получится.
— Неправда, недопентюхи не говорили, что у тебя плохо получается, — возразила Джинетта. — Они все время шутили. Вот и все.
— До тех пор, пока не спросили, в чем заключается наша миссия, — напомнил Трутень.
— Ах да.
— И в чем загвоздка?
— Дело в том, сэр, что я не сразу сумел спросить про книгу. Меня, как бы это выразиться, слишком увлекла окружающая обстановка.
— Не обстановка, а девица, — подпустил шпильку Толк.
— Так точно, сэр, — признался Трутень, заливаясь краской. — Я не заметил с ее стороны по отношению к нам никаких враждебных намерений. Наверно, я слишком много выпил, сэр.
Джинетта выразительно подняла палец.
— А я не забывала об этом. Иднова сообщила, что никак не может вспомнить, куда ее положила. Драсир сказал, что мы должны устроить глобальный розыск. А потом оказалось, что книгу использовали в качестве подноса, на котором стояла тарелка с чипсами и соусом. Не успели мы отодвинуть еду в сторону, как недопентюхи вцепились в фолиант. Я попыталась его у них отнять, но они затеяли игру «Ну-ка, отними». Совсем как малые дети, — возмутилась извергиня. — Короче, я при помощи левитации подтащила книгу к себе, чем, кажется, напугала присутствующих.
— А что еще оставалось делать? — мудро рассудила Фризия. — Но они все со страху убежали в дальний конец комнаты.
— Я вспомнила, что на Лимбо не практикуют магию, и долго смеялась, — усмехнулась Джинетта. — Правда, потом успокоила недопентюхов, сказав, что это просто такой фокус. Ведь на вечеринках принято показывать фокусы.
— Драсир пришел нам на выручку, — вставил Толк. — Эх, что за человек! Что за человек! Просто чудо!
— Он элементарно не хотел, чтобы в его собственном доме началась потасовка, — сухо уточнил я.
— Народ начал требовать, чтобы я повторила фокус, — продолжала свой рассказ Джинетта. — Они отобрали у меня книгу. Я жутко рассердилась и даже топнула ногой. А потом направилась к недопентюху, который схватил мою добычу. Боюсь, что по дороге я раскидала их в разные стороны. И откуда у меня… ик!.. — Джинетта громко икнула, — вдруг взялось столько сил?
— Кое-кто из них вылетел в окно, — уточнила Полони.
— После чего ситуация обострилась, — добавил Трутень.
— Завязалась драка, — поправил его Мелвин. — Настоящая драка, с мордобоем. Эх, красотища! Я следил за тем, чтобы бутылки не попадали в девушек.
— Что бы мы делали без тебя! — с этими словами Джинетта ласково обняла Трутня за шею. — Мы никак не могли подобраться к тому ловкачу, кто схватил книжки, а время истекало. И тогда Трутень применил магию, и книги ПЕРЕЛЕТЕЛИ к нам по воздуху, причем не одни, а вместе с недопентюхами. Ума не приложу, как это ему удалось. Раньше за ним не водилось ничего подобного.
— Тоже первый раз об этом слышу, — растерялся я.
— Я тренировался, сэр, — признался Трутень и вновь залился краской. — Тайком от всех, по ночам, у нас в сарае… Я не хотел, сэр, чтобы вы считали меня бездарностью. По мнению вашего дракона, за мной было забавно наблюдать. Как-то раз ночью мне удалось поднять его в воздух. Так что летающие недопентюхи — это еще, можно сказать, цветочки.
Признаться, я потерял дар речи. Так вот откуда эти странные ночные звуки! Это Трутень ронял что-то тяжелое… Я укоризненно посмотрел на Глипа. Дракон сначала с невинным видом уставился на меня безмятежными голубыми глазами, а затем подмигнул.
— Я горжусь тобой, Трутень, особенно за проявленную личную инициативу. Горжусь всеми вами.
— Мы приготовили обед в вашу честь, — сказала Банни. — Пойдемте, иначе все остынет.
Извергини внезапно побледнели.
— Ну, разве что несколько бутербродов, — с трудом проговорила Фризия. — Боюсь, в меня больше ничего не влезет.
— И в меня тоже ничего.
Сначала вид у моих учеников был довольно несчастный, но затем доносившиеся из кухни ароматы разогрели их аппетит. Когда же все наелись и оттолкнули от себя тарелки, я встал, чтобы произнести речь.
Я весь день думал над ее содержанием, но едва увидел, что все шестеро не только вернулись назад целыми и невредимыми, но еще и перебрасывались шутками и прибаутками — точно так же, как когда мы вернулись с нашего первого задания, — то моментально отбросил все предварительные заготовки.
— Прежде всего, — произнес я, поднимая бокал с вином, — позвольте поднять тост за первый — и, возможно, единственный — выпуск Мифо-технического университета. Все вы добились гораздо больших успехов, чем ожидалось, особенно если учесть мой весьма скромный преподавательский опыт. Раньше у меня была всего одна ученица, которая, как мне кажется, значительно преувеличивает мои заслуги, говоря о своих успехах. Думаю, что и с вами дело обстоит точно так же. Я знакомил вас с мудростью моих друзей и коллег, потому что именно она, эта мудрость, не раз выручала меня в сложных ситуациях. Я не мог силой заставить вас взять ее себе на вооружение, но вы догадались сделать это сами. И остается уверенность, что вы будете использовать ее ради великих свершений. За это вы, мои дорогие ученики, заслуживаете самой высокой похвалы.
— Это точно, — откликнулся Мелвин. — Еще как заслуживаем!
— Верно! — поддержала его Полони, размахивая бокалом. Банни радостно присвистнула.
— Вы пришли сюда все такие разные, однако действовали дружно, слаженно, одной командой, что явилось ключом к успеху. У вас за спиной всегда будут товарищи, которые подстрахуют в случае опасности, подставят плечо, если на пути встретятся трудности. Наверно, теперь вам понятно, почему мне всегда приятно общаться со своими друзьями из корпорации МИФ Помните, когда одиночки объединяются в команду, им не страшен никто. Позвольте же дать вам два совета на будущее. Во-первых, спешите обзаводиться друзьями. Во-вторых, просите друг у друга помощи…
Я заметил, что по обеим сторонам стола Толк, Мелвин и извергини обменялись недоуменными взглядами. Джинетта выгнула бровь и медленно кивнула купидону. Трутень не сводил с меня глаз. На его худом веснушчатом лице застыла удивленная улыбка.
— Когда вы завтра утром покинете этот дом, я скажу только одно: я научился от вас даже большему, чем научил сам. За что вам всем огромное спасибо!..
Под бурные аплодисменты я сел на свое место. Дождавшись тишины, Джинетта встала и, прочистив горло, заговорила:
— Думаю, я выражу общее мнение, если скажу: мы благодарны тебе, Скив, за все, что ты сделал для нас. Огромное тебе спасибо, тебе и Банни. Скив, ты потрясающий учитель, поверь мне. Мы получили именно то, что требовалось, сумели посмотреть на себя критическим взглядом. Ты даже не представляешь, что это значит для нас. Да что там, время, проведенное рядом с тобой, — лучшее в моей жизни!
— И в моей! — воскликнула Фризия. — Мы получили даже больше, за что заплатили.
Толк вскочил со своего места.
— Огромное спасибо! За Скива. Гав! Гав! Гав!
Все дружно подняли бокалы и повторили вслед за Толком:
— Гав! Гав! Гав!
Банни расцвела в улыбке.
— Мне будет вас недоставать, — произнесла она и шмыгнула носом. — С вами было так хорошо. Не забывайте нас, приезжайте навестить, как только выпадет свободная минутка.
Она вздохнула и принялась собирать со стола тарелки.
— Не беспокойтесь, мэм, — остановил ее Трутень. — Сочту за честь помыть сегодня посуду.
— Мы все вместе наведем порядок!..
— Об этом я и говорила, — сказала Банни, когда комитет по уборке стола и мытью посуды дружно взялся за дело. — Мне их будет недоставать.
Не успели мы и глазом моргнуть, как столовая буквально засияла чистотой, а вымытые тарелки заняли свои места на полках. Все, что осталось недоеденным, перекочевало в миску Глипа. Приглашать его дважды не было необходимости. Мой питомец, чавкая от удовольствия, принялся поглощать предложенное угощение.
— Ну вот, раз мы все сделали, — сказала Джинетта, — то можно разойтись по своим комнатам. Ты не возражаешь, Скив?
— Нет, конечно, — ответил я с улыбкой. — Вы ведь теперь выпускники.
И мои бывшие ученики стали подниматься вверх по ступенькам.
Неожиданно Джинетта положила руку на плечо Банни.
— Мне надо с тобой кое о чем поговорить.
Я сидел за рабочим столом у себя в кабинете, сравнивая магическую мощность двух хрустальных шаров с Геркимера. С того момента, как мои ученики разъехались по домам, прошла уже неделя. В старом трактире вновь воцарилась тишина — я бы сказал, даже немного гнетущая. Банни взяла несколько дней отгулов и отправилась с Лютиком на выставку единорогов, так что мы с Глипом оказались предоставленными сами себе.
Дракон, обычно самый жизнерадостный из моих питомцев, заметно приуныл. Он сидел у моих ног, время от времени издавая печальные вздохи и портя воздух. Мы оба искренне обрадовались, когда Банни и Лютик наконец-то после обеда вернулись домой. Причем Лютик горделиво щеголял медалью, на которой было выгравировано: «Лучшему боевому единорогу». Они с Глипом тотчас рванули в лес, чтобы немного порезвиться и отвести душу.
Банни тихонько возилась в гостиной. Проведя неделю в гордом одиночестве, я был готов выслушать ее рассказ, но она подняла руку, предупреждая мои расспросы.
— Нет-нет, Скив, не обращай на меня внимания, — весело прощебетала моя помощница. — Не нужно из-за меня прерывать свои эксперименты. Я привезла с собой кучу журналов и буду их читать. Притворись, будто дома никого нет, вот и все.
Надо сказать, что после недельного одиночного заключения подобное далось с трудом. Я поймал себя на том, что ловлю буквально каждый звук, чтобы хоть как-то отвлечься от тишины. Сам не ожидал, что буду так скучать по своим ученикам… Наверное, я все-таки не такой уж нелюдим, как думал раньше. Жизнь отшельника — не для меня, и стоит вновь ощутить себя магом, а не фокусником, как я снова окажусь в гуще событий.
Птичья трель отвлекла мое внимание от обломка голубого хрусталя. Все. Кажется, пора ставить точку. Магия требует сосредоточенности, а сосредоточенность требует полной тишины. Эта было одной из причин, почему Гаркин построил себе дом в лесу. Еще, конечно, бедность, которая обычно сопровождает истинного адепта волшебства.
Я был в достаточной мере реалистом, чтобы понимать: мне еще крупно повезло, что я ушел в отпуск, имея полный сейф наличных денег. Не придется считать каждый грош, как когда-то пришлось моему учителю, когда он хотел приобрести благовонные палочки, свечи и прочее добро, каким обычно окружают себя те, кто посвящает себя магии. Бо́льшая часть этого барахла — сплошное очковтирательство, нужное для того, чтобы пустить пыль в глаза потенциальным клиентам. Освященная соль? Да у меня ее целая бочка. Редкие благовония? Скажите, какие именно вы предпочитаете. Отдельные вещи требовались для сосредоточения — например, волшебные кристаллы или зеркала. Зато остальные предметы имели прямое отношение к различным видам волшебства. Например, специальный прибор для сбора, накопления и хранения магической энергии, если вам не хватает своей собственной. В моем доме таких штуковин целый ящик. Каждая из них какое-то время меня забавляла, но потом я потерял к ним вкус. Вот я и убрал их с глаз долой, а сам занялся поиском процесса, который не требовал специальных заклинаний.
В какой-то момент мне стало стыдно своего более чем скромного достатка. Возможно, когда я наконец соберусь с духом и вернусь в цивилизованный мир, следует учредить специальную стипендию для начинающих чародеев, чтобы бедность не мешала им овладевать азами профессии. Поднаторев, они смогут позаботиться о себе сами.
И вновь за окном запела птица. Ее трели эхом раздавались в пустоте огромного дома. Может, мне стоит что-то предпринять? Например, поселить у себя целую компанию баньши, чтобы в доме появились новые звуки? Или же организовать какое-нибудь зрелище?
Банни находилась в своем кабинете, расположенном рядом с моим, и смотрела хрустальношаровидение. Из-за стенки доносились неясные голоса и звуки музыки. Я прислушался, и в этом момент до меня донеслось знакомое: бац!
— Тананда! Ну, наконец-то!
— Эй, Банни! Я принесла попкорн. Когда начало?
— Скоро. Винца хочешь?
— Привет, Банни! — произнес тоненький голосок. Этот писк мог принадлежать только Марки.
Я услышал, как графин стукнулся о что-то твердое. В голосе Тананды зазвучало возмущение:
— А что ОНА здесь забыла?
Я поднялся с места, не зная, что мне делать — то ли бежать к ним, чтобы не допустить рукоприкладства, то ли остаться на месте и не вмешиваться. В конце концов, Марки вполне способна постоять за себя.
— Она… короче, Марки наша гостья, — поспешила пояснить Банни. — Несколько недель назад она помогла Скиву. Точнее, выразила готовность его выручить. Хотя ее помощь и не понадобилась, я ей все равно благодарна.
— Хм. Значит, теперь она не такая, как раньше…
— Она старается быть другой. А я… я стараюсь забыть старое.
— Я принесла вина, — произнесла Марки, явно желая угодить остальным. — Это вроде как маленькое «спасибо» за то, что Скив позволил моему племяннику остаться. Вы не представляете, насколько это было для него важно. Вот увидите, вино вам понравится. «Шато Купидо», сухое, из виноградника моей тетушки.
— А я не хочу сказать, что теперь все будет по-другому, — заявила Тананда, однако в ее голосе слышалось уже меньше враждебных ноток.
— Никто на это и не рассчитывает, — ответила Марки. — Просто позвольте доказать вам мои добрые намерения.
— В таком случае, присоединяйся к нам. Ты когда-нибудь смотришь волшебный кристалл? — спросила Тананда.
— Когда подворачивается такая возможность. А что? Вы тоже любительницы?
— А ты как думала? Еще какие любительницы!
В разговор вмешалась Банни:
— Я просто обожаю! Можно сказать, благодаря именно ему для меня открылся целый мир! А со сколькими людьми я познакомилась!.. Ой, кажется, начинается!
— Ты смотрела первые три серии? — поинтересовалась Тананда.
— Конечно, как же иначе? Все, с кем я познакомилась на выставке единорогов, восторгались этим шоу. Они готовы смотреть его часами!
Я простонал. Ох уж эти фанатки магического хрустальношаровидения!.. Сейчас они заведут нудятину про свои любимые программы, а мне придется выслушивать их болтовню, пока не отвалятся уши.
— А где Скив? — неожиданно поинтересовалась Марки.
— У себя, работает, — ответила Банни, и до меня донеслось бульканье жидкости. — Он присоединится к нам позже.
Терзаемый чувством вины, я склонился над столом, словно надеясь, что ее слова станут более правдивыми. Все трое рассмеялись. Болтовня возобновилась. Я еще пристальнее уставился в свой магический кристалл. Розовый вмещал энергии больше, нежели голубой, но на более короткое время. Интересно, а можно перенести энергию из розового в голубой?
Используя кристалл как своего рода силовую линию, я попробовал перекачать энергию из розового в свою внутреннюю «батарею». Пока все шло нормально. Затем я начал перекачку энергии дальше, в голубой кристалл. Он тотчас нагрелся. Я бросил его на стол и попытался применить другой метод. В учебном пособии по использованию магических кристаллов значились восемнадцать разных способов высвобождения энергии из природных призм, и только в трех случаях упоминалась тепловая энергия.
Из-за стенки донеслась серия приглушенных потрескиваний и щелчков. Это Тананда и Банни пытались нащупать в эфире нужный канал.
Крошечный красный коммуникатор мало чем уступал по своим возможностям настоящему магическому кристаллу, но, будучи по своему характеру устройством скорее философским, нежели волшебным, имел недостатки, и притом весьма существенные. Прежде всего, он притягивал разного рода помехи — вроде вторичных изображений, которые наполняли собою дом, проявляясь в самых неожиданных местах. Например, открыв дверь в чулан, можно было обнаружить там тролля, размахивающего мечом, — нечто такое однажды случилось со мной. Помнится, я тогда едва не разнес в клочья весь свой гардероб, пока до меня не дошло, что это всего лишь реклама коллекционного оружия. Тананда показала, как устранить рекламные паузы, что я и стал делать для Банни.
Откуда-то из других измерений по трактиру прокатился громоподобный рык: «Была не была! Место действия — Извр».
Затем, отдаваясь эхом в моем кристалле, заиграла музыка — тема из сериала. Голубой осколок засветился внутренним огнем, и в этом свечении кожа моих рук потеряла свой обычный оттенок. Интересное явление, мелькнула мысль. «Была не была!», как и другие подобные шоу, меня мало интересовало. Я давно уже понял: чтобы по-настоящему переживать по поводу происходящего, надо находиться в студии.
В начале каждой серии откуда-то из облака дыма появлялся Шляйн, ведущий. Сначала он перечислял подвиги предыдущего дня и заново объяснял публике условия игры. Сами эти правила были в высшей степени запутанными, но придерживаться их следовало твердо. Во-первых, участвовать в игре могли лишь чародеи-любители, то есть те, кто ни разу не наводил чар за деньги. (Шляйн постоянно приговаривал: «Еще не поздно, ребятки, совершить путешествие во времени, чтобы вернуть четвертак вашему дедушке!» Обычно при этих его словах публика в студии разражалась истерическим хохотом.) Никакого оружия, кроме тех видов, что разрешены правилами игры. (Комментируя этот пункт правил, ведущий показывал чистые страницы, что вызывало очередной взрыв гомерического хохота со стороны зрителей.) Более того, участникам надлежало играть практически в чем мать родила, что смотрелось весьма жестоко по отношению к тем, для кого главным призом являлась сама возможность остаться в живых. Некоторые из заданий таили в себе такие опасности, что решиться на их выполнение мог разве что полный идиот. Впрочем, все это шоу рассчитано на идиотов. Вот почему я в нем не участвую. И даже не смотрю.
Я попытался сосредоточиться на собственных экспериментах.
Наконец музыка закончилась, и до меня донесся хорошо поставленный голос: «Вы смотрите игру «Была не была!». А теперь перед вами явится единственный и непревзойденный — где аплодисменты? — господин Шляйн!..»
Бац!
Мне не надо было смотреть на экран, чтобы понять: сейчас там в облаке дыма появился Шляйн, симпатичный малый из измерения Ситком. Он вечно потирал руки словно хищное насекомое — сходство с последним, пусть даже весьма отдаленное, ему придавала зеленая кожа и усики-антенны. Над его головой скользили лучи прожекторов.
Шляйн приступил к оглашению правил игры.
— Добро пожаловать в нашу передачу! Это четвертый день совершенно новой серии — здесь, на Извре… Первоначальное число наших команд — как вы помните, их было шестнадцать — сократилось до восьми. А сейчас на экране голо графическая запись событий последних нескольких дней!
И вновь музыка — ритмичная, подстегивающая зрительский интерес.
— Да-да! Как жаль, что вас самих там не было! Надеюсь, вам известны правила игры, но мы их повторим — чисто на всякий случай! Во-первых, играют только маги-любители. К участию в игре допускаются лишь те, кто ни разу в жизни не брал денег в качестве гонорара за использование волшебства.
Так что еще не поздно, ребята, совершить путешествие во времени и вернуть дедушке четвертак!
Как обычно, аудитория разразилась дружным идиотским хохотом. Вместе со зрителями в студии расхохотались и три дамы, сидевшие в соседней со мной комнате.
Шляйн тем временем продолжал:
— Участники должны дать клятву. Ее примет у вас наша команда привидений. Последствия для солгавшего, если таковой паче чаяния найдется, будут самыми суровыми. Мы здесь не привыкли разбрасываться словами! Все участники будут поделены на несколько команд, от одного до восьми игроков в каждой. Запрещается применять оружие, кроме тех видов, что перечислены в правилах игры. Гм, — хмыкнул ведущий, показывая, как мне было доподлинно известно, пустые страницы. Публика, как и следовало ожидать, вновь покатилась со смеху. — Да-да, уважаемые зрители, материальные предметы не допускаются правилами игры в качестве инструментов нападения или обороны. Главное оружие участников — их собственные мозги!
Что ж, подумал я: этим оружием наверняка не сумеет воспользоваться ни один из зрителей.
В этот момент мой голубой кристалл рассыпал вокруг себя целый фонтан искр. Я попытался заставить его повторить эффект. Когда мое внимание вновь переключилось на игру, Шляйн уже успел произнести большинство коронных фраз своей вводной речи.
— Магическое вмешательство в действия тех, кто уже принес клятву, не только разрешено, но даже всячески приветствуется! Если кто-то выйдет из игры, он теряет право использовать магию по отношению к оставшимся участникам. В случае нарушения будет дисквалифицирована вся команда. Если вся команда не справляется с заданием, то ее помещают на Колесо Позора, где одна из команд будет полностью уничтожена в конце игрового дня, причем команде-победительнице предоставляется право повернуть колесо… После того как будут уничтожены все команды, кроме одной, участники игры сойдутся в борьбе за Большой Приз. А призом, да будет вам известно, является право поработать магом у великой мисс Монтеструк!
Мне снова не было необходимости видеть экран, чтобы угадать, чей силуэт возник на нем в данную минуту. Помнится, когда я как-то раз вместе с Банни смотрел эту передачу (игра проходила на Зурике), на меня произвели неизгладимое впечатление собранные в аккуратную прическу длинные рыжие волосы на голове у некоей величавой особы. Поскольку сама эта особа оставалась в тени, я не смог определить, уроженкой какого измерения она была. На месте тела было лишь легкое переливчатое мерцание — не то атлас, не то чешуя. Увидев на шее, запястьях и талии мисс Монтеструк ожерелья из драгоценных камней, Банни восторженно охнула.
Тем временем под мудрым руководством Шляйна игра шла своим ходом. В принципе, я знал, что он сейчас скажет.
— …Единственная наследница баснословного состояния! Ей принадлежат многочисленные компании, разбросанные по самым разным измерениям!.. Кто знает, дорогие друзья? Может быть, один из вас станет президентом транспортной фирмы, управляющим в казино или же просто доверенным лицом нашей наследницы, выполняющим ее личные поручения! А вдруг кому-то из вас выпадет удача поселиться в ее шикарном дворце в эксклюзивном измерении Нола?! Подчеркиваю: повезут лишь одному — тому единственному, кто выйдет победителем в нашей игре! А теперь, команды, вы готовы к борьбе не на жизнь, а на смерть?
Я мысленно представил, как Шляйн взмахнул рукой, а на экране высветились огромные буквы «Была не была! Место действия — Извр».
— А теперь посмотрим, что произошло вчера!
И снова грянула бравурная музыка, которую Шляйн сопроводил своими комментариями. Я уже давно заметил, что какую бы чепуху по хрустальношаровидению не смотрела Банни, ведущие все как на подбор бывали на редкость глупы и до безобразия говорливы.
— Изверги нашли в лице «Драконетт» достойных противников. Хотя им крупно не повезло с «Вулканом Судьбы», они сумели восстановить свой боевой дух, став лидерами конкурса «Кто кого победит в поглощении пищи». Команда в составе четырех троллей и одного дракона слопала девять китов, а наши изверги — девять с половиной! Вот это был обед!.. Увы, «Ученики чародея», которые накануне выиграли конкурс на кислотной трапеции, были вынуждены занять место на Колесе Позора вместе с остальными вчерашними победителями — а ими оказались «Драконетты», «Горгульи», «Кровопийцы», «Лысый Амбал» и «Акулы-убийцы», — и всем им выпало покрутить колесо, чтобы узнать, кто же выбыл из игры! Какое напряжение! Какой ужас! Какая неожиданность — короткая соломинка досталась «Кровопийцам»!
Духовые инструменты издали звук, означавший всеобщее разочарование. Тананда и Банни громко вздохнули.
— Что ж, мы все равно рады, что они принимали участие в нашей игре! Остальные команды пока остаются с нами!
Звук фанфар раздался в очередной раз.
— Поскольку игра уже перевалила, так сказать, через свой экватор, — продолжал Шляйн, — мы приглашаем в студию нашего ясновидящего, который расскажет о возможных поворотах судьбы. Прошу поприветствовать его громкими аплодисментами — добро пожаловать, Живоглот!
Услышав знакомое имя, я тотчас навострил уши. Я давно уже знал Живоглота. Это был девол, довольно известная фигура на Базаре-на-Деве. В последний раз я его видел — кстати, вот совпадение! — именно тогда, когда состоялась моя встреча с Марки. Живоглот, помнится, изо всех сил пытался нас стравить, надеясь, что тем самым нанесет удар по моей репутации.
Сказать, что между нами не было теплых чувств, значило ввести людей в заблуждение относительно наших с ним взаимоотношений.
— Итак, ясновидящий, добро пожаловать в студию!
Никаких сомнений: передо мной был Живоглот собственной персоной. Язык его буквально источал елей: им в пору было смазывать подъемные мосты, чтобы они не скрипели. Кстати, разумная мысль, подумал я. Было бы здорово воплотить ее в жизнь, а потом продавать желающим входные билеты! Я знаю немало тех, кто не откажется стать свидетелем подобного зрелища.
Только не заводись, осадил я самого себя.
— Живоглот, ты смотришь нашу игру с самого первого дня. Будь добр, поделись своими впечатлениями. Кроме того, хотелось бы услышать предсказания относительно финала.
— Безусловно, Шляйн, — подал голос девол. — Да, мы потеряли кое-кого из участников. Я до последней минуты не сомневался, что «Боевые клопы» выйдут в финал, но как только «Императоры» подставили им подножку в беге с препятствиями, стало ясно, что надежды на победу у них нет. После чего и сами «Императоры» сели в лужу, проиграв «Кровопийцам», а ведь они проходили у меня как кандидаты на победу под номером два, которые в свою очередь тоже угодили на Колесо Позора. Далее возникла небольшая проблема в связи с тем, что «Горгульи» нашли достойных противников в лице «Лейтенантов с компасами». Что касается остальных, то я говорил еще в самом начале: их шансы на победу весьма невелики.
— Как же, как же, помню! — отозвался Шляйн. — Итак, сейчас начинается второй раунд. Скажи, пожалуйста, каковы, по-твоему, шансы на победу у оставшихся команд? На кого лично ты сам делал бы ставки?
— Шляйн, ты же знаешь, я всегда обожал «Поединок с людоедами», это мой самый любимый конкурс…
