— Хм-м, — задумчиво произнес Ааз. — Значит, ты не можешь восстановить мои способности?
— Значит, придется все-таки его убить? — радостно спросил я. Я надеялся на восстановление способностей Ааза, но, раз уж это оказалось невозможно, верх взяла моя обида — меня как-никак повесили.
— Надо же, какое зловредное дитя, — задумчиво посмотрел на меня Фрумпель. — И вообще, с какой стати изверг путешествует с пентюхом?
— Это кто пентюх? — ощетинился я.
— Легче, малыш, — успокаивающе сказал Ааз. — Ничего личного. Все уроженцы этого измерения — пентюхи. Пент — пентюх. Усек?
— Но мне не нравится, как это звучит, — проворчал я.
— Расслабься, малыш. И вообще, что тебе в имени?
— Значит, для тебя в общем-то не имеет значения, зовут тебя люди извергом или извращенцем?
— Поосторожнее в выражениях, малыш. Дела идут достаточно плохо и без твоих дерзостей.
— Господа, господа, — перебил Фрумпель. — Если вы собираетесь драться, не будете ли вы так добры выйти на улицу? Я хочу сказать, что это все-таки моя лавка.
— Давай теперь убьем его, Ааз?
— Полегче, малыш. Если он не может восстановить мои способности, это еще не значит, что он совсем уж бесполезен. Я уверен, что он будет счастлив нам помочь, особенно после того, как не сумел с нами расплатиться по последней сделке. Верно, Фрумпель?
— О, определенно. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы возместить вам причиненное мною неудобство.
— Неудобство? — возмутился я.
— Спокойно, малыш. Ну, Фрумпель, для начала ты вернешь нам имущество, которое мы оставили, уходя на твое задание.
— Конечно. Сию минуту достану.
Девол начал было подниматься, но тут же обнаружил, что нож Ааза снова упирается ему в шею.
— Не утруждай себя, Фрумпель, старина, — улыбнулся Ааз. — Просто укажи, где оно, и мы сами достанем… И держи руки так, чтобы я мог их видеть.
— Вы… ваши вещи там… в большом сундуке у стены. — Глаза Фрумпеля, пока он говорил, не отрывались от ножа.
— Проверь, малыш.
Я проверил, и, удивительное дело, вещи оказались именно там, где указал девол. В сундуке, однако, имелась еще любопытная коллекция других предметов.
— Эй, Ааз! — позвал я. — Посмотри-ка на это!
— Иду, малыш!
Он двинулся через лавку спиной вперед и присоединился ко мне. При этом он ловко перехватил нож — теперь-то я знал, как выглядит метательный захват. Фрумпель тоже явно это знал, поскольку оставался недвижим в прежней позе.
— Ну-с, что у нас здесь? — весело спросил Ааз.
— Господа! — жалобно запричитал девол. — Я, вероятно, смог бы лучше помочь вам, если бы знал, что вам нужно.
— Это не лишено смысла, — отозвался Ааз, забирая свое оружие. — Фрумпель, мне приходит в голову, что мы не были с тобой полностью откровенны. Это необходимо исправить, если мы собираемся стать союзниками.
— Минуточку, Ааз, — перебил я его. — Почему ты думаешь, будто мы можем ему доверять после того, как он так упорно старался нас угробить?
— Все просто, малыш. Он старался нас угробить, чтобы защитить себя. Верно?
— Ну…
— Значит, как только мы объясним ему, почему помочь нам — в его же собственных интересах, ему можно будет полностью доверять.
— Неужели полностью? — фыркнул я.
— Ну, настолько, насколько вообще можно доверять деволу, — признал Ааз.
— Меня возмущают подобные намеки, извращенец! — воскликнул Фрумпель. — Если вы нуждаетесь в помощи, то вам лучше…
Нож Ааза молнией сверкнул в воздухе и вонзился в стену в каком-то дюйме от головы девола.
— Заткнись и слушай, Фрумпель! — рявкнул Ааз. — И я — изверг!
— Что тебе в имени, Ааз? — невинно спросил я.
— Заткнись, малыш. Ладно, Фрумпель, имя Иштван тебе о чем-нибудь говорит?
— Нет. А что?
— Тебе следовало бы знать его, если хочешь остаться в живых. Начнем с того, что это сумасшедший маг, пытающийся захватить власть над измерениями.
— С какой стати это должно меня заботить? — нахмурился Фрумпель. — Мы, деволы, торгуем со всяким, кто способен заплатить нашу цену. Мы не утруждаем себя анализом политики или психической устойчивости. Если бы мы имели дело только с теми, кто в своем уме, это бы на треть урезало наш оборот… а может быть, и больше.
— Ну, на этот раз тебе лучше себя утрудить. Ты что, меня не расслышал? Иштван начинает с этого измерения. Он замыслил получить монополию на энергию Пента, чтобы применить ее в других измерениях. Для этого он намерен убить здесь всех тех, кто знает, как пользоваться этой энергией. Он не любитель делиться.
— Хм-м-м. Интересная теория, но где доказательства — я имею в виду, кого он предположительно убил?
— Гаркина хотя бы, — сухо бросил я.
— Совершенно верно, — прорычал Ааз. — Тебе так хотелось узнать, почему мы путешествуем вместе? Ну так вот, Скив был учеником Гаркина, пока Иштван не прислал убийц, чтобы устранить конкурента.
— Убийц?
— Вот именно. Двоих из них ты видел, это те бесы, которых ты телепортировал примерно неделю назад. — Ааз взмахнул приобретенным нами плащом убийцы. — Где, по-твоему, мы это достали? На барахолке?
— Хм-м-м, — задумчиво заметил Фрумпель.
— И он вооружает их технооружием. Погляди-ка на эту стрелу.
Ааз кинул деволу одну из арбалетных стрел; тот ловко поймал ее и внимательно изучил.
— Хм-м-м. Я этого прежде не заметил. Хорошая работа по части камуфляжа, но совершенно неэтичная.
— Теперь ты понимаешь, почему наше желание заручиться твоей поддержкой перевешивает удовольствие, которое мы могли бы получить, перерезав тебе твою лживую глотку?
— Я понимаю, что вы имеете в виду, — не обидевшись, ответил Фрумпель. — Это весьма убедительно. Но что я могу сделать?
— Скажи нам сам. Предполагается, что у вас, деволов, для любых обстоятельств найдется какая-нибудь штучка. Что у тебя есть такого, что дало бы нам перевес над сумасшедшим, отлично знающим магию?
— Вот так, с ходу, я не могу ничего придумать. Я последнее время не покупал оружия. В этом измерении спрос на него невелик.
— Замечательно, — сказал я. — Можно нам теперь убить его, Ааз?
— Послушайте, вы не могли бы надеть на него намордник? — не выдержал Фрумпель.
— Какая муха тебя сегодня укусила, Скив? — поинтересовался Ааз.
— Мне не нравится, когда меня вешают! — рявкнул я.
— В самом деле? Ну, ты к этому привыкнешь, если будешь продолжать практиковаться в магии. По-настоящему больно — это когда сжигают, — ехидно заметил Фрумпель.
— Минутку, Фрумпель, — перебил Ааз. — Ты относишься к повешению удивительно небрежно, а ведь явно был удивлен, увидев нас живыми.
— Я действительно был удивлен. Я недооценил, насколько ваш ученик овладел магией. Если бы я знал, что вы можете спастись, я бы придумал что-нибудь другое. В конце концов, я действительно пытался вас убить.
— Он мне не кажется заслуживающим особого доверия, — проговорил я негромко.
— Заметьте, мой юный друг, что я говорю о своих намерениях в прошедшем времени. Теперь, когда у нас появилась общая цель, вы обнаружите, что иметь со мной дело намного легче.
— Это возвращает нас к первоначальному вопросу, — твердо заявил Ааз. — Что ты можешь сделать для нас, Фрумпель?
— Я действительно не знаю, — признался девол. — Если не… Нет, знаю! Я могу отправить вас на Базар!
— На Базар? — переспросил я.
— Базар-на-Деве! Если вы не сможете найти там того, что вам нужно, значит, этого не существует. Почему же я раньше не додумался до этого? Вот же ответ!
Он поднялся на ноги и двинулся к нам.
— Я знаю, что вы спешите, и поэтому начну не мешкая…
— Не так быстро, Фрумпель.
Ааз выхватил меч, угрожая им деволу.
— Мы хотим иметь гарантии, что ты нас отправишь с билетом в оба конца.
— Я… я не понимаю.
— Все просто. Ты один раз пытался избавиться от нас. Мне приходит в голову, что у тебя может возникнуть искушение отправить нас в какое-нибудь захолустное измерение без обратного билета.
— Но я даю вам слово, что…
— Нам не нужно твое слово, — усмехнулся Ааз. — Нам нужно твое присутствие.
— Что?
— Куда мы, туда и ты. Ты отправишься с нами в качестве добавочной гарантии нашего возвращения.
— Я не могу этого сделать! — Фрумпель, казалось, искренне пришел в ужас. — Я изгнан с Девы! Вы не знаете, что со мной сделают, если я вернусь!
— Очень жаль. Мы желаем иметь гарантию нашего возвращения, прежде чем двинемся с места, и такой гарантией является твое присутствие.
— Минуточку! У меня, кажется, есть решение.
Девол принялся лихорадочно рыться в сундуках. Я завороженно смотрел, как он извлекает целую коллекцию странных предметов.
— Вот он! — воскликнул наконец Фрумпель, высоко подняв свою находку.
С виду этот предмет походил на металлический прут примерно восьми дюймов длиной и двух в диаметре. По бокам у него имелись странные обозначения, а на конце — кнопка.
— И-Скакун! — воскликнул Ааз. — Я уже много лет не видел ни одного такого.
Фрумпель протянул ему свою находку:
— Вот вам. Это достаточная гарантия?
— Что это, Ааз? — спросил я, вытягивая шею, чтобы посмотреть.
Он схватил прут за концы и завертел их в противоположных направлениях. Очевидно, тот был сделан по меньшей мере из двух частей, потому что и символы по бокам прута стали скользить вокруг него в противоположных направлениях.
— В зависимости от того, куда ты хочешь направиться, выстраиваешь в ряд разные символы. Потом просто нажимаешь кнопку — и…
— Минуточку! — воскликнул Фрумпель. — Мы же еще не договорились о цене!
— Цене? — переспросил я.
— Да, цене! Эти штучки, знаете ли, не растут на деревьях.
— Если помнишь, — буркнул Ааз, — ты все еще у нас в долгу по нашей последней сделке.
— Это, конечно, верно, — согласился Фрумпель, — но, как вы сами заметили, эти И-Скакуны — редкость. Настоящий коллекционный товар. Поэтому было бы справедливо перезаключить наш контракт на чуть более высокую цену.
— Фрумпель, мы слишком спешим, чтобы спорить, — объявил Ааз. — Я сразу сказал, что мы готовы сбросить цену по сравнению с той, первоначальной, и ты можешь либо принять ее, либо отказаться от сделки. Справедливо?
— И какая же цена у вас на уме? — спросил Фрумпель, нетерпеливо потирая руки.
— Твоя жизнь.
— Моя… О! Я понимаю. Да… гм, это будет приемлемой ценой.
— Удивляюсь тебе, Фрумпель, — вмешался в разговор я. — Отдать так дешево коллекционный товар.
— Брось, малыш. — Ааз уже устанавливал настройку на И-Скакуне. — Давай двигать отсюда.
— Секундочку, Ааз, я хочу забрать свой меч.
— Оставь его. Мы можем захватить его на обратном пути.
— Скажи-ка, Ааз, а много времени занимает путешествие между измерениями?..
Стены лавки Фрумпеля вдруг растворились в калейдоскопе света.
— Не много, малыш. Фактически мы уже там.
И действительно, мы были там.
Хоть я и знал, что мое родное измерение не отличалось живостью красок, на самом деле я никогда не считал его тусклым… пока впервые не узрел Базар-на-Деве.
Несмотря на то что Ааз, Фрумпель и даже бесы поминали этот феномен, я никогда по-настоящему не пытался представить себе его. Оно и к лучшему. Все, что я мог нафантазировать, реальность превратила бы в ничто.
Базар, казалось, бесконечно тянулся во всех направлениях, насколько мог видеть глаз. Палатки и ларьки всех видов и цветов сбивались в неправильные группы, напиравшие друг на друга, стремясь занять побольше места. Повсюду были деволы, тысячи деволов всех возрастов и видов. Рослые деволы, толстые деволы, хромые деволы, лысые деволы сновали вокруг, и в целом население Базара создавало впечатление сплошной бурлящей массы с множеством голов и хвостов. В толпе изредка встречались другие существа. Некоторые из них выглядели словно ожившие кошмары, других я вообще не признавал за живых тварей, пока они не начинали двигаться. Но все они производили шум.
Шум! После моей уединенной жизни с Гаркином Твикст показался мне шумным, но гам, атаковавший теперь мои уши, не поддавался никакому описанию. Из глубин окружавших нас ларьков слышались вопли, глухие взрывы и странные булькающие звуки, перекрывавшие на мгновение постоянный гвалт торга. Жалобно ли плача, гневно ли рявкая, или демонстрируя скучающее безразличие, но торговать и торговаться приходилось во всю силу легких.
— Добро пожаловать на Деву, малыш! — широко провел рукой Ааз. — Как тебе тут?
— Шумно, — заметил я.
— Что?
— Я сказал, тут шумно! — крикнул я.
— А, ну да. Тут немного оживленней, чем на вашем среднем фермерском рынке или рыбачьей пристани, но есть и более шумные места.
Я собирался ответить, когда на меня налетел прохожий. Глаза у него, или у нее, размещались повсюду вокруг головы, а вместо рук были щупальца.
— Взклип! — произнесло оно, махнув щупальцами, и продолжило свой путь.
— Ааз?
— Да, малыш?
— Мне только что пришло в голову. А на каком языке говорят на Деве?
— Хм-м-м? А! Не беспокойся об этом, малыш. Здесь говорят на всех языках всех измерений. Не вылупился еще на свет такой девол, который упустит возможность продать что-нибудь только потому, что покупатель не говорит на его языке. Просто оброни несколько слов по-пентийски, и они быстренько приспособятся.
— Ладно, Ааз. Ну, теперь, когда мы здесь, куда направимся первым делом?
Ответа не последовало. Я оторвал взгляд от Базара и взглянул на своего напарника. Он стоял не двигаясь и нюхал воздух.
— Ааз?
— Эй, малыш, ты чувствуешь, чем пахнет? — восторженно спросил он.
Я понюхал воздух.
— Да, — поперхнулся я. — Что-то сдохло?
— Пойдем, малыш. Следуй за мной.
Он нырнул в толпу, не оставив мне иного выбора, кроме как идти по его стопам. По дороге чьи-то руки дергали нас за рукава, и деволы высовывались из своих киосков, ларьков и палаток, подзывая нас, но Ааз не замедлил шага. Я не успел как следует разглядеть ничего из разложенных товаров. Все мое внимание было сосредоточено на том, чтобы не отстать от Ааза. Одна палатка, однако, приковала мой взгляд.
— Смотри, Ааз! — крикнул я.
— Что?
— В этой палатке идет дождь!
Словно в ответ на мои слова оттуда донесся раскат грома, блеснула молния.
— Да. Ну и что? — скользнул по ней равнодушным взглядом Ааз.
— Там что, продают дождь?
— Нет. Приборы управления погодой. Они рассеяны по всему Базару, вместо того чтобы продаваться в одном секторе. Эти приборы создают друг для друга какие-то помехи.
— И что, здесь везде так зрелищно?
— Это еще не зрелище, малыш. Тут, бывало, устраивали торнадо, пока торговцы из соседних ларьков не пожаловались, и им пришлось ограничиться демонстрацией в ограниченных масштабах. А теперь поторапливайся!
— А куда мы вообще направляемся, Ааз? И что это все-таки за запах?
«Аромат» становился заметно сильнее.
— Это, — торжественно возвестил Ааз, останавливаясь перед куполообразной палаткой, — запах изврской кухни!
— Еда? Мы прошли весь этот путь только для того, чтобы ты мог пообедать?
— В первую очередь, малыш. Я не пробовал приличного обеда с тех пор, как Гаркин отозвал меня прямо с вечеринки и посадил на мель в вашем идиотском измерении.
— Но мы ведь должны подыскать что-нибудь против Иштвана.
— Расслабься, малыш. Я лучше торгуюсь на сытый желудок. Подожди меня здесь. Я ненадолго.
— Подождать здесь? Разве мне нельзя пойти с тобой?
— Не думаю, что тебе этого захочется, малыш. Для всякого, кто не родился на Извре, наша еда выглядит еще хуже, чем пахнет.
Последнее показалось мне маловероятным, но я упрямо продолжал спорить:
— У меня, между прочим, желудок тоже не слабый. Я, когда жил в лесу, ел всякую странную дрянь, и ничего.
— Вот что я тебе скажу, малыш. Главная трудность при употреблении изврской еды — это не дать ей расползтись из миски, пока ты ее ешь.
— Я подожду здесь, — решил я.
— Хорошо. Я уже сказал, я ненадолго. Пока я обедаю, можешь посмотреть на драконов.
— Драконов? — переспросил я, но он уже исчез за пологом палатки.
Я медленно повернулся и посмотрел на выставку товаров позади меня.
Драконы!
Не далее чем в пятнадцати футах от места, где я стоял, находился огромный загон, полный драконов. Большинство зверей было привязано к задней его стенке, что и помешало мне увидеть их, когда мы приближались, но с первого взгляда отпадали всякие сомнения в том, что это именно драконы.
Любопытство заставило меня подойти поближе и присоединиться к небольшой толпе перед загоном. Вонь стояла невообразимая, но после запашка изврской кухни она показалась мне почти приятной.
Я никогда раньше не видел ни одного дракона, но образчики в этом загоне превосходили мои самые смелые фантазии. Они были огромны, добрых десяти — пятнадцати футов в холке и полных тридцати футов в длину. Шеи у них были длинные, змеиные, а когтистые лапы пропахивали в земле глубокие борозды, когда они переминались с лапы на лапу.
Я удивился, увидев, как много тут разновидностей. Мне никогда не приходило в голову, что драконы могут быть разных видов, но эти являли собой живое доказательство моего заблуждения. Кроме зеленых драконов, какими я их всегда себе представлял, тут имелись и красные, и черные, и золотые, и голубые драконы. Был даже один бледно-лиловый. У некоторых имелись крылья. У других — нет. Некоторые отличались широкими, массивными челюстями, а другие — узкими мордами. У некоторых были раскосые глаза-щелочки, а у других — огромные, как луна, глазищи, никогда, казалось, не моргавшие. У всех у них, однако, имелись два общих признака — все они были крупными и выглядели весьма зловеще.
Мое внимание привлек занимавшийся драконами девол. Это был самый большой девол из тех, что я здесь видел, полных восьми футов ростом, с ветвистыми руками. Трудно сказать, кто казался страшней на вид — драконы или их смотритель.
Он вывел на середину загона одного из красных драконов и спустил его с привязи. Зверь поднял голову и обвел толпу горящими желтыми глазами. Толпа отшатнулась на несколько шагов под этим взглядом. Я серьезно подумывал уйти.
Девол крикнул толпе несколько слов на непонятном мне тарабарском языке, а затем взял с ко́зел у стены меч.
Быстрый, как кошка, дракон выгнул шею и плюнул в своего сторожа струей огня. Ударив в девола, пламя каким-то чудом раздвоилось и безвредно прошло по обе стороны от него. Смотритель улыбнулся и, повернувшись, крикнул зрителям еще несколько слов. Когда он это сделал, дракон прыгнул на него с явно кровожадным намерением. Девол бросился наземь и откатился в сторону, зверь же приземлился с таким грохотом, что от него содрогнулась палатка. Дракон стремительно повернулся, но смотритель уже снова был на ногах с высоко поднятым перед глазами зверя амулетом.
Я не понял смысла действий сторожа, но дракон, очевидно, понял, так как присел на задние лапы. На всех явно произвела впечатление свирепость атаки дракона. На меня лично произвел впечатление амулет.
Смотритель поклонился под аплодисменты и пустился катить еще один воз тарабарщины, на этот раз сопровождая слова жестами и восклицаниями.
Я решил, что мне пора уходить.
— Глип!
Меня дернули за рукав.
Я оглянулся. Там, позади меня, стоял маленький дракон! Он был примерно четырех футов ростом и десяти футов длиной, но рядом с другими драконами выглядел маленьким. Он был зеленый, с большими голубыми глазами и чем-то вроде вислых белых усов.
На долю секунды я почувствовал отчаянный страх, но он быстро уступил место любопытству. Дракон казался вполне довольным, просто стоял тут и жевал…
Мой рукав! Зверь ел кусок рукава моей рубашки! Я опустил взгляд и удостоверился, что эта ее часть и впрямь отсутствует.
— Глип! — снова произнес дракон, вытягивая шею за новой порцией.
— Пошел вон! — крикнул я и двинул его по морде, прежде чем сообразил, что делаю.
— Глип? — озадаченно проговорил он.
— Газыбкп! — прорычал голос за моей спиной.
Я резко обернулся, и перед глазами у меня оказался волосатый живот. Я прошелся по нему взглядом, выше и выше, и увидел нависшее надо мной лицо смотрителя.
— Сожалею, — с готовностью извинился я. — Я не говорю на вашем языке.
— А, пентюх! — прогремел девол. — Ну, заявление все равно остается в силе. Плати!
— За что платить?
— За дракона! Мы что, по-твоему, раздаем образцы?
— Глип! — сказал дракон, прижимаясь головой к моей спине.
— Тут, кажется, какая-то ошибка, — поспешно сказал я.
— Я бы сказал, что да, — нахмурился девол. — И совершил ее ты. У нас на Деве плохо относятся к магазинным несунам.
— Глип! — сказал дракон.
Ситуация быстро становилась неуправляемой. Если я когда и нуждался в помощи и совете Ааза, так это сейчас. Я бросил отчаянный взгляд в сторону палатки, где он скрылся, надеясь вопреки всему увидеть его уже выходящим.
Его там не было. То есть вообще-то там не было и палатки! Она пропала, исчезла в разреженном воздухе, а вместе с ней и Ааз!
— Куда пропала палатка? — в отчаянии спросил я.
— Какая палатка? — моргнув, удивился смотритель.
— Та палатка! — воскликнул я, указывая на свободное теперь место.
Девол нахмурился, вытянув шею, что при его росте обеспечивало ему значительный обзор.
— Нет там никакой палатки, — решительно объявил он наконец.
— Вижу! В том-то и дело!
— Эй! Не пытайся сменить тему! — прорычал девол, тыкая мне в грудь невероятно большим пальцем. — Ты собираешься платить за дракона или нет?!
Я огляделся в поисках поддержки, но никто на нас не смотрел. Такие споры на Деве являлись, видимо, самым обычным делом.
— Я же сказал вам, что произошла ошибка! Мне не нужен ваш дракон!
— Глип! — сказал дракон, чуть склонив голову в мою сторону.
— Не плети мне! — прогремел смотритель. — Если он тебе не нужен, то зачем ты его кормил?
— Я его не кормил! Он съел кусок моего рукава!
— Глип! — подтвердил дракон, делая еще одну безуспешную попытку добраться до моей рубашки.
— Значит, ты признаешь, что он получил от тебя еду?
— Ну… образно говоря… да! Ну и что?! — Мне уже надоело, что на меня кричат.
— Значит, плати! Мне этот дракон теперь ни на что не годен, — заявил девол.
Я оглядел дракона. На мой взгляд, он не стал хуже из-за того, что поел моей рубашки.
— А что с ним такое? По-моему, он выглядит вполне нормально.
— Глип! — согласился дракон и снова стал бочком подбираться ко мне.
— О! С ним все замечательно! — фыркнул смотритель. — За исключением того, что он теперь привязался. Привязавшийся дракон не годится ни для кого, кроме лица или предмета, к которому он привязался.
— Ну и к кому же он привязался?
— Нечего мне тут острить! — заорал девол. — Он привязался к тебе! Навсегда! С тех пор, как ты покормил его!
— Ну покормите его опять и отвяжите его! У меня неотложные дела в другом месте.
— Вот так, да? — скептически хмыкнул девол. — Тебе отлично известно, что так не бывает. Если уж дракон привязался, то привязался навек. Потому-то они так ценны.
— Навек? — переспросил я.
— Ну… до тех пор, пока один из вас не умрет. Но любой дурак знает, что дракона не кормят, если не хотят привязать к себе. Эти идиотские звери слишком впечатлительны, особенно молодые, вроде этого…
Я еще раз посмотрел на дракона. Он был очень молод. Крылья у него только начинали образовываться, что я воспринял как признак незрелости, а клыки были острыми, как иглы, а не закругленные от износа, как у его старших собратьев в загоне. И все же в мышцах под этой чешуей играла большая сила… Да, решил я, со своим драконом я готов выйти на любого…
— Глип! — сказал дракон, облизывая раздвоенным языком одновременно оба конца своих усов.
Это привело меня в чувство. Дракон? Зачем мне дракон?
— Ну, — высокомерно заявил я, — тогда, надо полагать, я просто не «любой дурак». Если бы я знал о последствиях того, что я ему позволил съесть рукав своей рубашки, я бы…
— Слушай, сынок, — прорычал девол, снова ткнув меня в грудь. — Если ты думаешь, что тебе…
Во мне что-то лопнуло. Я с удивившей меня самого яростью рывком отбросил его руку.
— Меня звать не «сынок»! — прошипел я придушенным голосом, в котором не узнал своего. — Я Скив! Понижай голос, когда разговариваешь со мной, и не тычь в меня своим грязным пальцем!
Я весь дрожал, хотя не могу сказать, от ярости или от страха. Я потратил на эту вспышку весь свой запас эмоций и теперь гадал, переживу ли ее последствия.
Удивительное дело, при этой моей тираде смотритель отступил на несколько шагов и теперь изучал меня с озадаченным видом. Я почувствовал, как что-то сзади ткнулось мне в ноги, и рискнул оглянуться. Дракон теперь свернулся позади меня и, выгнув шею, выглядывал из-за моей спины на смотрителя.
— Извините. — Смотритель вдруг стал смирным и даже заискивающим. — Я не узнал вас сразу. Вы сказали, вас зовут?..
— Скив, — высокомерно уведомил его я.
— Скив. — Он задумчиво нахмурил брови. — Странно. Я не помню этого имени.
Я не знал, за кого он меня принял, но если я что-то и усвоил, попутешествовав с Аазом, так это умение видеть преимущество и использовать его.
— Тайна, окружающая мою персону, сама по себе должна о чем-то говорить, если вы понимаете, что я имею в виду, — буркнул я, выдав ему свое лучшее заговорщическое подмигивание.
— Конечно, — отозвался он. — Мне следовало бы сразу сообразить…
— Не имеет значения, — сказал я и зевнул. — Итак, насчет дракона…
— Да. Простите, что я вспылил, но вы должны понять мое затруднительное положение.
Казалось странным, что кто-то столь огромный заискивающе мне улыбается, но я не ударил в грязь лицом.
— Ну, я уверен, что мы сможем что-нибудь устроить, — улыбнулся я.
Когда я говорил, меня вдруг осенила одна мысль. Все наши деньги у Ааза! При мне нет ни одного сколько-нибудь ценного предмета, кроме…
Я сунул руку в карман, заставив себя сделать это движение небрежным. Он был все еще тут! Амулет, снятый мною с тела-статуи Квигли и позволявший владельцу видеть сквозь заклинания. Я взял его, когда Ааз отвернулся, и держал припрятанным на случай какой-нибудь кризисной ситуации. Нынешняя ситуация определенно походила на кризисную.
— Вот! — сказал я, кинув ему амулет. — Думаю, это уладит наши счеты.
— Это? — переспросил он. — Вы хотите вот за это купить едва вылупившегося дракона?
Я понятия не имел об относительной стоимости амулета, но пока блеф меня не подводил.
— Я не торгуюсь, — холодно отчеканил я. — Это мое первое и последнее предложение. Если оно вам не нравится, верните мне амулет и посмотрите, сможете ли получить лучшую цену за привязавшегося дракона.
— Вы много запрашиваете, Скив. — Девол все еще выглядел вежливым, но его улыбка выглядела так, словно причиняла ему боль. — Ладно, заметано. По рукам.
Он протянул свою ручищу. Послышалось неожиданное шипение, и мое поле зрения оказалось загороженным. Дракон выгнул шею над моей головой и столкнулся с деволом нос к носу. Его поведение вдруг стало миниатюрной копией свирепости, продемонстрированной ранее его собратьями покрупнее. Я вдруг сообразил, что он меня защищает! Смотритель тоже явно понял это, поскольку отдернул руку, словно от огня.
— Не могли бы вы отозвать своего дракона хотя бы ненадолго, чтобы мы могли завершить сделку? — предложил он, натянуто улыбаясь.
Я не знал, как это следует делать, но готов был попробовать.
— Он свой! — крикнул я, колотя дракона по шее, чтобы привлечь его внимание.
— Глип? — отозвался дракон, поворачивая голову и глядя мне в лицо.
Я отметил, что его дыхание было достаточно зловонным, чтобы на лету убить насекомое.
— Послушайте, — сказал я, — между нами говоря, я в общем-то новичок в этих делах с драконами. Что он ест?.. Я имею в виду, кроме рубашек?
— О, немного того, немного сего. Они всеядны и поэтому могут есть что угодно, но едоки они разборчивые. Просто предоставьте его самому выбрать себе диету… Старую одежду, кое-какие листья, домашних животных.
— Ничего себе! — пробормотали.
— С вашего позволения, мне надо поговорить с другими клиентами.
— Минутку! Разве я не получу амулет вроде того, что вы применяли для укрощения больших драконов?
— Хм-м? А для чего?
— Ну… для укрощения моего дракона.
— Они служат для укрощения непривязавшихся драконов. Для привязанного к вам амулет не нужен, и он не подействует на дракона, привязанного к кому-то другому.
— О! — произнес я с умудренностью, которой не чувствовал.
— Однако, если вам нужно, у меня есть родственник, продающий их в своем магазине. Это всего лишь три ряда вперед и два направо. Это может быть для вас полезной покупкой. Поможет сэкономить силы вашему дракону и уберечь его от ран, если вы столкнетесь с непривязавшимся драконом. У вашего малыша будет больше шансов повзрослеть.
— В связи с этим еще один вопрос, — сказал я. — Много ли на это потребуется времени?
— Немного. Всего три ряда прямо и…
— Нет. Я имею в виду, сколько времени пройдет, пока мой дракон достигнет зрелости?
— О, не больше четырех-пяти веков.
— Глип!
Не могу с уверенностью сказать, кто из нас это произнес, дракон или я.
