Я настолько устал, что даже короткая прогулка до центра города Бан-Кир едва меня не убила. У меня было только одно желание — свалиться и заснуть. Хотя бы на несколько часов.
Ааз клятвенно пообещал, что очень скоро мне будет предоставлена подобная возможность, поэтому я, едва передвигая ноги, продолжал тащиться за своими друзьями.
Торговцы открывали свои лавки, ставни уже успели исчезнуть с окон. Лошади тянули фургоны, а посередине улицы какой-то парень в белой шляпе, вооружившись лопатой, сгребал конский навоз. Видимо, это был обычный род деятельности для каждого городка. Я не мог представить себе такого ребенка, который мечтал бы, став взрослым, разгребать дерьмо. Но не исключено, что, согласно традициям культуры Коро-Вау, уборка помета считается самой лучшей работой для особо одаренных людей. Город Бан-Кир, похоже, ничем не отличался от города Увер-Тка, если не считать того, что он был чуть-чуть больше. Те же близнецы-дома, те же деревянные тротуары.
Мы нашли небольшое заведение, очень похожее на то, в котором оставила меня Гленда, и уселись за стол рядом с выходящим на улицу окном.
Оглядевшись, я обнаружил, что помещение ничем не отличается от того, в котором я трудился и питался ранее в городе Увер-Тка. Вдоль левой стены зала тянулась стойка, а вся мебель состояла из простых деревянных столов и стульев.
— Чем могу быть вам полезен, ребята? — спросил молодой человек, появляясь из дверей за стойкой. Он вполне мог быть близнецом моего приятеля из Увер-Тки. Тот же фартук, то же грязное полотенце в руке и, естественно, та же широченная улыбка.
— Не затруднит ли вас, если я попрошу принести мне стаканчик вашего самого лучшего сока?
— Без проблем, — ответил он, осклабившись еще шире. — Если хотите позавтракать, к вашим услугам свежие корневища, которые я получил только утром. Твердые и хрустящие.
— Звучит потрясно, — ответил я. — Но, возможно, позже. А пока мы просто посидим поболтаем.
Парень вернулся, поставил передо мной стакан морковного сока и, послав нам улыбку, удалился в кухню.
— Похоже, ты ловко освоил местный диалект, — заметила Танда. — Неужели тебе на это хватило одной проведенной в одиночестве ночи?
— Вроде того, — ответил я, потягивая сок. — Однако на меня наводит ужас то, что все люди здесь так друг на друга похожи.
— Я тоже это заметила, — сказала Танда. — Парень, разгребающий дерьмо, ничем не отличается от всех остальных парней, разгребающих дерьмо.
Ааз рассмеялся, а я тупо уставился на нее. Я настолько устал, что не мог понять, шутит она или говорит серьезно.
— Интересно, почему у них здесь нет молока? — спросил Ааз, с отвращением глядя на стоящий передо мной стакан морковного сока.
— По-моему, не стоит и спрашивать, есть у них молоко или нет, — сказал я. — Мне пришлось побывать на кухне, и там, кроме силоса и грязи, ничего не было.
— Мы и не будем, — заметила Танда. — Боюсь, что нас арестуют, как только мы зададим этот вопрос.
— У вас обоих слишком богатое воображение, — сказал Ааз, доставая карту.
Карта снова изменилась. Я изучал пергамент, попивая морковный сок.
В центре карты теперь располагался город Бан-Кир — место, где мы сейчас находились. А золотая корова переместилась в город под названием При-Иск. От Бан-Кира по трем разным направлениям отходили три дороги, и каждая из них, минуя несколько поселений, заканчивалась в При-Иске.
— Ну и куда теперь? — спросил я, глядя на открывающиеся перед нами пути. Надо было решать, в какой город двигаться дальше — в Кре-Кер, Пи-Рог или Биск-Вит. Ну и названия! От каждого из них по коже шла дрожь. Измерение, в которое мы попали, казалось мне все более и более страшным.
— Если согласиться с теорией Скива, что наш путь лежит через поселения, названия которых начинаются с «Б», нам следует двигаться в направлении Биск-Вита, — сказала Танда.
— Согласен, — кивнул я.
— И для меня этот путь ничуть не хуже и не лучше двух других, — покачал головой Ааз, глядя на карту. Через несколько мгновений он сложил пергамент и упрятал его в сумку.
Дорога на Биск-Вит начиналась в западной части города, но шла она строго на север. Я не сомневался в том, что мы найдем ее без труда.
Я отпил еще немного сока и заметил, что Танда косит в мою сторону, насмешливо сморщив носик.
— Аппетит приходит во время еды, — сказал я и одним глотком опустошил стакан.
То, что осталось, я предложил Танде, но та вежливо отказалась:
— Ни за что, ни при каких обстоятельствах.
Я пожал плечами и очередным глотком опустошил стакан. После того как я привык к вкусу раздавленной маринованной моркови, напиток казался мне вовсе не таким уж и плохим. Скорее напротив — он начинал мне нравиться.
— Как ты себя чувствуешь? — поинтересовался Ааз.
— Ему надо отдохнуть, — ответила вместо меня Танда.
— Знаю, — кивнул Ааз. — Меня интересует, как он намерен отдыхать. Возвращение в хижину исключается, там может оказаться Гленда, а мне пока не хочется иметь с ней дело. Поэтому нам надо найти какое-нибудь уединенное место.
— Вообще-то, — начал я, чтобы прекратить спор еще до того, как он успел разгореться, — я чувствую себя превосходно. Выпью еще немного морковного сока и посижу некоторое время здесь у окна — и мы сможем отправиться в путь.
Я подозвал бармена и заказал себе еще стаканчик. После того как он поставил передо мной выпивку, Танда заглянула в оранжевую жижу и спросила:
— Что они в него добавляют?
— Не знаю, — ответил я, потягивая волшебный напиток. — Но тем не менее это прекрасно восстанавливает силы.
Посидев еще минут десять, я допил сок, подошел к бармену и спросил, как могу расплатиться за эту роскошную выпивку.
— Приходите на ужин, — сказал он. — Это будет вполне достаточной платой.
Мне оставалось только поблагодарить его за гостеприимство. Я не знал, как работает бартерная система в этом измерении, но в том, что она делает людей добрее, сомнений не было.
Мы направились в западную часть города по деревянному тротуару, приветствуя улыбающихся нам людей прикосновением двух пальцев к полям шляпы.
Я чувствовал себя просто грандиозно! Пара стаканов морковного сока полностью заменила мне ночной сон. Я не знал, что они добавляют в питье, но чувствовал, что могу легко к нему пристраститься.
Дорогу мы и здесь нашли без труда. На окраине города высилась доска со стрелкой и надписью «Биск-Вит».
Вдоль дороги там и тут стояли дома, по обочинам паслись бесчисленные коровы. Пришлось идти пешком, несмотря на то что солнце палило все сильнее.
Только прошагав милю, мы наконец оказались в безлюдных местах. Можно было пускаться в полет.
— Ты уверен, что с тобой все в порядке? — спросил Ааз.
— Никогда не чувствовал себя лучше! — объявил я.
— Пожалуй, в следующем городе я тоже приму на грудь этого сочку, — сказала Танда.
Как только я принялся перекачивать в себя силу, мне стало ясно, что в этом районе силовых линий значительно больше, чем в тех местах, где мы были прежде. Поэтому я без всякого труда поднял всех троих на высоту колена и помчал над дорогой.
По пути нам никто не встретился, и я ни разу не присел, чтобы отдохнуть.
Потрясающая штука этот морковный сок!
До Биск-Вита мы домчались лишь во второй половине дня, и я к этому времени уже начинал чувствовать усталость. Мы зашли в заведение, которое ничем не отличалось от бара «У Одра» в городе Увер-Тка. Подобное сходство начинало нас серьезно беспокоить.
Я хотел убежать, но из дверей за стойкой выступил мужчина в фартуке и с грязным полотенцем в руке. Очередной близнец моего друга из города Увер-Тка спросил, что нам угодно.
— Пару стакашков вашей лучшей выпивки, — бодро произнес я.
— Может быть, сразу пожелаете и поужинать? — с широкой улыбкой поинтересовался он. — Я только что получил партию свежих кореньев. Сочных и хрустящих. Ведь нам всем, как вы понимаете, надо быть в хорошей форме до того, как начнется толпотворение.
— Не исключено, что и поужинаем, после того как посидим маленько.
Услыхав мой ответ, он улыбнулся от уха до уха.
Вскоре бармен вернулся с двумя стаканами сока и тут же удалился.
— Интересно, может ли кто-нибудь объяснить нам, что здесь происходит? — поинтересовалась Танда. — В жизни ничего подобного не видела.
— Я тоже, — пробурчал Ааз. — На прошлой остановке мне показалось, что у вас разыгралось воображение. Но теперь и я вижу — здесь что-то не так. Все эти места практически идентичны.
— А может, мы вообще ходим по кругу? — робко предположил я. — Может быть, все эти города — одно и то же поселение?
— Нет, — ответила Танда. — Они все отличаются по величине, у них разная планировка, да и ландшафт вокруг них существенно разнится.
— Города, несомненно, разные, — согласился Ааз. — Но все они построены по одной схеме и заселены очень похожими друг на друга людьми.
— Что ж, — заметила Танда, — теперь я вправе заявить, что видела здесь все.
— Не совсем, — возразил я. — Мы пока не знаем, что такое толпотворение, и еще не видели золотой коровы.
Танда кивнула и, глядя на Ааза, мрачно произнесла:
— Не знаю, стоит ли это сокровище того риска, которому мы себя подвергаем.
Ааз взглянул на Танду так, словно у нее поехала крыша.
— Ты, наверное, шутишь, — сказал мой наставник. — Мы так далеко зашли! До цели осталось всего лишь два города.
Она снова кивнула, подтверждая справедливость этих слов, но я видел, что пребывание в этом измерении сильно ее пугает. А ведь Танда все время, сколько я ее знал, никогда ничего не боялась.
Ааз обернулся и, убедившись, что бармен все еще на кухне, достал карту и расстелил ее на столе.
Карта, как и в прошлый раз, изменилась. На этот раз от Биск-Вита шли четыре дороги и все они упирались в поселения, названия которых начинались на букву «Б».
Ближе всего к нам находился город Бра-Га, дальше к северу располагались Бра-Тва и Бар-Тер. Самый северный из четырех городов носил звучное имя Бар-Дак. Золотая корова на сей раз находилась в поселении, именуемом Доннер-Веттер.
— Вот и кончилась наша система, — печально заметил я.
— До сих пор она нам помогала, — откликнулся Ааз.
— А может, мне стоит опять отнять у карты ее волшебные свойства? — спросил я, поскольку только что прикончил стакан морковного сока и чувствовал себя способным своротить горы.
— Ты полагаешь, что здесь для этого достаточно магических сил? — ответил вопросом на вопрос Ааз, покосившись на дверь кухни.
— Силовых линий становится все больше и больше, — ответил я.
— Пусть попытается, — предложила Танда. — Это поможет нам сократить время поиска. Нам не придется возвращаться назад.
— Влепи-ка ей как следует, — снисходительно бросил Ааз, обращаясь ко мне.
Я набрал полную грудь воздуха, сосредоточился и принялся выкачивать силу из воздуха и земли.
Вначале мне показалось, что ничего не происходит. Помнится, то же самое я чувствовал и в хижине. Но прошло несколько мгновений, и я начал ощущать приток силы. Сила, пронзив меня, обрушилась на карту. Пергамент засиял синим светом, взвился над столом, а затем, медленно колыхаясь, стал опускаться. Как только карта коснулась столешницы, сила исчезла, и я вдруг почувствовал страшную усталость.
Чтобы восстановить энергию, мне срочно требовалось хлебнуть морковного сока.
— Отлично сработано, Скив! — похвалил мой наставник.
Мне довольно редко приходится выслушивать добрые слова в свой адрес, поэтому я наслаждался моментом славы. Танда ласково потрепала меня по руке и поцеловала в щеку.
Ничего не приносит большей радости, чем хорошо сделанная работа!
Я поднял стакан сока, принесенный Танде, и стал потягивать прекрасный напиток, глядя на карту.
От Биск-Вита теперь шла лишь одна дорога на Бар-Дак. Из Бар-Дака путь вел прямо в Доннер-Веттер, где паслась золотая корова. Оказывается, мы ближе к цели, чем считали. Но до Бар-Дака, если верить карте, путь неблизкий. Еще большее расстояние отделяло Бар-Дак от Доннер-Веттера.
В ближайший пункт назначения, город Бар-Дак, мы, по расчетам, должны были прибыть глубокой ночью.
Я надеялся, что коровы не станут пожирать нас взглядами.
— Ты достаточно отдохнул? — спросил Ааз.
Я ополовинил стакан морковного сока и сказал:
— Вполне. А это, — я показал на стакан, — перелейте в один из сосудов с водой.
Затем я подошел к двери в кухню и постучал. Когда оттуда вышел парень в фартуке, я спросил:
— Что мы должны сделать в оплату за тот прекрасный напиток, который вы нам подавали?
Он улыбнулся так, словно услышал магические слова.
— Просто приходите поужинать.
— Непременно придем, — заверил я его и отсалютовал, прикоснувшись к полям своей шляпы.
Когда мы уходили, он стоял на пороге и провожал нас таким взглядом, которым провожают в школу своих детей любящие родители.
В Бар-Даке, как и предполагалось, мы оказались в разгар ночи. Город выглядел так же, как и все остальные, и, несмотря на то что все двери были закрыты, а на окнах красовались тяжелые ставни, я сразу нашел заведение, как две капли воды похожее на закусочную «У Одра». Последние несколько часов мы передвигались в темноте, и коровы снова на нас пялились. Похоже, пролетая мимо пастбищ, мы служили для этих жвачных главным развлечением. Тысячи и тысячи коров выстраивались у обочины, чтобы проводить нас взглядом. Я понятия не имел, почему они так поступают и откуда им становилось известно о нашем приближении, но вдоль дороги не оставалось ни одного клочка земли, на котором не было бы этих парнокопытных. И так продолжалось всю ночь.
Однако несмотря на то что дорога не была ничем ограждена, коровы не переступали какую-то невидимую нам черту и не пытались нас задержать.
Через некоторое время я остановился, чтобы в свою очередь полюбоваться на них. Их огромные глаза поблескивали в лунном свете, и это действовало мне на нервы.
По мере того как мы продвигались в глубь измерения, мои полетные возможности непрерывно улучшались. Теперь беспосадочный перелет мог продолжаться почти час. Лететь было легко, поскольку наш путь освещала практически полная луна.
Тем не менее я все же уставал, и теперь, когда мы шагали по деревянным тротуарам Бар-Дака, мне очень хотелось для поддержания сил глотнуть морковного сока. Однако я решил терпеть до тех пор, пока мы не выйдем из города. Там, на природе, я полностью смогу насладиться половиной стакана чудесного напитка, сохраненного для меня Тандой. Я знал, что половина стакана подарит мне энергии столько же, сколько я мог получить от полноценного ночного сна. Волшебный напиток позволял мне перекачивать в себя всю магическую силу окружающего пространства, и я мог мчать своих друзей над дорогой с большой скоростью.
Покинув город, я допил сок, и мы полетели дальше.
С восходом солнца коровы перестали обращать на нас внимание, и я почувствовал себя оскорбленным. «Как эти животные смеют нас игнорировать?» — спрашивал я себя. И не мог отыскать ответ.
За пару часов до полудня мы долетели до какого-то крошечного городка. Поселение было раза в два меньше моей родной Увер-Тки, и на карте оно было помечено точкой, которую с первого взгляда можно было принять за мушиный помет. До Доннер-Веттера было еще лететь и лететь.
Сок, выпитый мною ночью, давно перестал действовать, и я ощущал смертельную усталость. Как я и рассчитывал, в центре поселения оказалось заведение, скопированное со всех остальных подобного рода заведений. Вы догадались, наверное, что оно было похоже на мой любимый ресторан, именуемый «У Одра».
В зале никого не оказалось, мы вошли и заняли, как я уже начал считать, наш обычный столик. Я плюхнулся на стул у окна, удивляясь тому, что все еще жив.
Морковный сок имел лишь один недостаток: если вы привыкаете к нему, то привыкаете накрепко, и сейчас, если мы, конечно, хотели к полуночи добраться до Доннер-Веттера, мне необходимо было принять пару доз золотого напитка.
Заведение было не просто похоже на ресторацию «У Одра» — оно вполне могло быть оной. И когда из кухни появился человек в фартуке и с грязной тряпкой в руке, я нисколько не удивился.
— Чем могу быть вам полезен, незнакомцы?
— Не могли бы вы, — поспешно произнес я, прежде чем Ааз и Танда успели вставить слово, — нацедить нам три стаканчика вашей самой лучшей выпивки?
Бармен расплылся в улыбке, вытер руки о грязнущее полотенце и произнес те слова, которые я ожидал от него услышать:
— Без проблем. Но, возможно, вас, ребята, интересует и ленч? Я только что получил фургон свежей, хрустящей зелени. Близится толпотворение, и вам потребуется вся ваша сила.
— Спасибо, дружище, — ответил я. — Это звучит жуть как аппетитно, но мы предпочитаем начать с сока, если не возражаете.
— Какие здесь могут быть возражения? — сказал бармен.
Через несколько секунд он вернулся с тремя стаканами морковного сока. Поставив их перед нами на стол, он улыбнулся и удалился в кухню.
— Все, — сказала Танда, — с меня хватит. Официально заявляю, что я напугана всем этим больше чем до полусмерти. Я покидаю корабль.
— Что?! — изумился Ааз. — Неужели тебя ввергли в ужас эти лупоглазые коровы?
— И они тоже, — ответила Танда.
Я выпил половину стакана и откинулся на спинку стула, наслаждаясь тем, как по телу разливается благостное тепло. Я вообще не понимал, как я мог раньше жить без этой волшебной жидкости.
— По-моему, ты чересчур увлекаешься этой бурдой, — сказал Ааз. Он выглядел таким же усталым, каким был я всего пару минут назад.
— Тебе, пожалуй, тоже стоит приложиться, — ответил я. — Если у тебя есть желание добраться этой ночью до сокровища.
— Похоже, что кто-то из нас крепко подсел на морковный сок, — покачав головой, продолжил он.
— Ничего ты не понимаешь, — обиделся я.
Мой наставник как-то сразу помрачнел и вынул из сумки карту. Карта не изменилась. Моя магия сработала. Целью нашего путешествия по-прежнему оставался Доннер-Веттер, хотя до него по-прежнему было очень далеко.
«Лишняя энергия мне совсем не повредит», — подумал я и выпил еще четверть стакана.
К тому времени, когда я приступил к обычной процедуре прощания с парнем в белом фартуке, я успел принять на грудь полтора стакана. Я пообещал ему вернуться к ужину, и мы вышли на улицу. Энергия во мне била ключом. Меня радовало и то, что в сосуды для воды Танда перелила еще полтора стакана. Этого должно было с избытком хватить на весь ночной полет. То, что Танда и Ааз устали, меня не беспокоило. Друзья вполне могли выспаться во время полета.
Во второй половине дня они благополучно уснули. Я нес их на высоте колена над дорогой и думал: «Какое счастье, что в этом измерении имеется морковный сок».
Когда это произошло, мы подлетали к какому-то крошечному поселению, вообще не отмеченному на карте. Солнце уже скрылось за горизонтом. Поселение насчитывало не более двух десятков домов, но мы решили не рисковать и двинулись через него пешим ходом. Мы как раз находились в центре городка, когда все двери начали с хлопаньем открываться. Было очень темно, поскольку солнце уже зашло, а луна еще не встала.
От неожиданного шума я так испугался, что волосы встали дыбом.
— Что происходит? — спросила Танда.
Ответа на ее вопрос у меня, естественно, не было.
Насколько я мог видеть, все население городка высыпало на улицу. Одетые кто во что горазд мужчины и женщины (некоторые в одних ночных рубашках) походили на зомби. Вначале они собрались толпой на окраине, а затем, выстроившись в линию, зашагали в западном направлении.
Чтобы нас не растоптала толпа, мы вскочили на тротуар и прижались к стене дома.
Глаза людей казались безжизненными, обыватели шагали с обреченным видом, даже не пытаясь противиться той силе, что влекла их из домов в ночь.
— Готовься перебросить нас на Завихрение № 6, — прошептал Ааз на ухо Танде.
— Вот уже несколько дней, как я к этому готова.
Мимо нас прошествовал последний житель, и город опустел. Двери всех домов остались распахнутыми.
Я не имел понятия о том, как нам следует поступать, а потому достал из сумки сосуд и выпил полстакана сока, чтобы накопить силенок и быть готовым ко всему, что может произойти.
Ааз знаком пригласил нас следовать за аборигенами, и мы двинулись на запад, отстав шагов на тридцать от замыкающего вереницу человека.
Вскоре мы оказались в сельской местности, и чем дальше мы продвигались, тем больше я ожидал увидеть наблюдающих за нами коров.
Коров не было вовсе. Вместо них я увидел множество обнаженных людей, которые зевали и потягивались с таким видом, словно только что восстали ото сна.
Горожане продолжали свой марш, а обнаженные люди с полей двинулись к ним. Первый голый парень приблизился к веренице людей неподалеку от нас. Он выдернул за ночную рубашку какого-то старца и, запрокинув ему голову, припал губами к морщинистой шее.
— Вампиры, — прошептала Танда.
За нашими спинами из-за вершины холма выползала полная луна, осветив пиршество. Все больше и больше вампиров припадали к шеям своих жертв.
Так вот что означает их толпотворение!
Я не верил своим глазам. Коровы в этом измерении были вампирами, а люди служили им фуражом. Неудивительно, что все туземцы питались силосом и боялись выходить на улицу по ночам. Жители городов были всего лишь скотом, который специально откармливали, чтобы полакомиться в полнолуние.
Хозяевами в этом измерении были коровы.
— Почему вы покинули стадо? — послышался позади приятный женский голос.
Мы поспешно обернулись и увидели перед собой двух обнаженных людей. Мужчину и женщину. У них были безупречные тела с хорошо развитой мускулатурой, а лица украшали огромные карие глаза, очень похожие на те, что я видел у коров каждой ночью.
Женщина была очень красива. Подобных красавиц в натуральном обличье мне видеть еще не доводилось. Наверное, в дневное время она была той еще телкой!
Взглянув в ее глаза, я испытал непреодолимое желание шагнуть ей навстречу. Мне было плевать, укусит она меня или нет.
В следующий миг мне в лицо ударил ураган Завихрения № 6 и во второй раз помешал проявить себя полным идиотом перед лицом красивых женщин.
Когда мы, вступив в город, двинулись по главной улице в направлении дворца, на нас никто не обратил внимания.
Я увидел по меньшей мере дюжину заведений, как две капли воды похожих на «У Одра». Город был настолько велик, что дерьмо на улице разгребал не один, а целых три парня в белых шляпах. Когда мы проходили мимо них, каждый из разгребателей навоза прикладывал два пальца к полям своего роскошного головного убора и произносил волшебное слово «Будздра». Мы, естественно, отвечали тем же.
Отличие этого города от других состояло только в том (кроме золотого дворца, конечно), что он был больше, и кроме того, здесь между домами сохранились поросшие травой лужайки, на каждой из которых паслась одна-единственная корова. Чем выше мы поднимались по склону, тем живописнее становились лужайки и тем породистее выглядели пасущиеся на них одинокие коровы.
У самого дворца по обе стороны главного бульвара мы увидели пять особенно красивых персональных лужаек, около каждой из них торчал парень в белой шляпе с совковой лопатой.
Они ждали.
Теперь я понял, что ребята, разгребающие навоз на улицах, всеми силами стремились сделать карьеру, чтобы чистить дерьмо не где-нибудь, а здесь, у подножия дворца.
Когда мы оказались перед массивными воротами с каменными столбами по бокам и золотыми запорами, всадники соскочили с лошадей, их предводитель указал нам на ворота, но сам остался стоять на месте. Дворец был окружен каменной стеной — настолько высокой, что всякая попытка перелезть через нее казалась предприятием невозможным. Стена была отполирована до блеска, ее гребень венчало золотое покрытие.
На подходе к воротам нас встретили пять человек в белых мантиях с золотой каймой. Каждый держал в руках служившую посохом золотую лопату. Я понял, что те, кто трудится на улицах и не располагает золотым шанцевым инструментом, не вправе входить в золотой дворец.
«Почему нам предоставили такую привилегию?» — спрашивал я себя и не находил ответа.
— Нет, вы только посмотрите на все это золото! — причитал Ааз, бешено вращая чешуйчатой головой.
— Потрясающе, — негромко, но с явным восхищением произнесла Танда.
Я промолчал. Но не потому, что не хотел вмешиваться в беседу старших, а потому, что утратил дар речи. Ничего подобного я раньше не видел. За каменными стенами оказались великолепно постриженные лужайки с золотым бордюром, необычайной формы живые изгороди и множество важных парней в белых шляпах и с золотыми лопатами.
На дюжине лужаек паслась дюжина коров, и за каждой с лопатой наготове стоял придворный.
Нас провели по лестнице, по обеим сторонам которой высились золотые изваяния неизвестных мне разнообразных животных и иные произведения искусства — естественно, тоже золотые. Теперь перед нами возвышались белокаменные, украшенные золотом стены самого дворца. Такого высокого здания мне видеть еще не доводилось.
Миновав тяжелую двустворчатую дверь, мы оказались перед широкой лестницей. Поднявшись по ступеням, мы свернули в коридор, и с этого момента я полностью утратил всякую ориентацию. Мы проходили по каким-то туннелям, спускались по каменным ступеням, постепенно уходя все ниже и ниже в недра земли под замком.
Мне казалось, что на меня давит огромная масса дворца и служащих ему основанием скал, и это мне очень не нравилось. Еще меньше мне нравилось то, что мы оказались пленниками жвачных животных, командующих парнями с золотыми лопатами. Но больше всего меня тревожило то, что эти так называемые жвачные на самом деле были вампирами.
В конце концов мы оказались в большой комнате с каменными стенами и тяжелыми дверями с золотыми засовами. Кроме нас, в помещении находились пять человек. Они выглядели иссохшими и совершенно обессилевшими. Вдоль стен стояли десять кроватей, и все прибывшие до нас заключенные крепко спали.
— А вот и Гленда, — сказал Ааз.
Я внимательно всмотрелся в фигуру женщины, лежащей на койке у дальней от нас стены.
Это действительно была Гленда. Но эта Гленда была совсем не той красивой, веселой и уверенной в себе, какой я видел ее всего несколько дней назад.
Одежда была изодрана в клочья, грязь покрывала лицо, под глазами виднелись синие круги, на шее зияла алая рана. Когда мы приблизились к Гленде, ее ресницы затрепетали, она открыла глаза и посмотрела на нас.
— Насколько я понимаю, вы нашли сокровище, — едва слышно прошептала Гленда и снова погрузилась в сон. Рот ее был открыт, она тяжело дышала. Алые отметины на шее пульсировали в такт ударам ее сердца.
— Не нравится мне все это, — сказал я.
— Интересно, а как отсюда можно выбраться? — поинтересовался Ааз, оглядывая помещение.
Я тоже обвел взглядом комнату. Состояние всех остальных пленников было столь же незавидным, как и у нашей вероломной подруги. И у каждого виднелись алые отметины на шее. Сон их был таким глубоким, что они больше походили на мертвецов.
— Никак, — ответила Танда на вопрос Ааза. — Течение энергии здесь ощущается, но возможность перемещения между измерениями полностью заблокирована. С момента ареста я не раз пыталась скакнуть в другое измерение.
— Что ж, — пожал плечами Ааз, — придется искать другие пути, но сперва мы прихватим немного золотишка.
— А как насчет И-Скакуна? — спросил я.
— Нас не обыскивали, — ответил Ааз, — возможно, он и сработает.
С этими словами он достал И-Скакун, проверил правильность установки и привел прибор в действие. Ничего не произошло, мы остались стоять на своих местах.
— Попытаться все равно стоило, — заметил я, пока Ааз прятал И-Скакун под рубашку.
— Полагаю, что нам следует получить ответы на волнующие нас вопросы. — Ааз присел на койку Гленды и ласково потрепал девицу по щеке.
— Нет! Нет! — еще не совсем проснувшись, выкрикнула она и прикоснулась к шее. Узнав нас, она поморгала, фыркнула: — Убирайтесь! — и снова смежила веки.
— У нас есть к тебе вопросы! — Ааз потряс ее за плечи, приподнял и посадил спиной к стене.
— Полегче, полегче, изверг, — прохрипела Гленда. — Мы здесь все в одной лодке.
— Я даже здесь с тобой в одну лодку не сяду, — ответил Ааз.
А я, глядя на то, что осталось от Гленды, изумлялся, как она вообще могла мне нравиться. «Неужели я настолько низок, что меня не трогают ее муки, потому что она утратила красоту?» — спрашивал я себя. Или, может быть, я изменил к ней отношение из-за того, что она нас предала? Любопытные вопросы. Надо будет поинтересоваться мнением Ааза, когда мы вернемся домой.
— Поверь, — сказала Гленда, — хочешь ты того или не хочешь, но, оказавшись в этой камере, ты сразу же угодил со мной в одну лодку.
— Как ты здесь очутилась? — спросил Ааз. — И каким образом нашла город без карты?
— Я пришла в Улов-Ку, ничего там не обнаружила и спросила у парня в баре, где находится золотая корова. Он и указал мне место.
Я недоуменно потряс головой. Неужели все так просто? И почему нам это не пришло в голову?
— Что случилось потом? — спросила Танда.
— Я даже не сумела войти в город, — ответила Гленда. — Вчера на меня наскочила какая-то банда всадников, и меня бросили сюда. А ночью из меня сделали закуску для гостей бала, который кипел наверху. — Она снова прикоснулась к шее и поморщилась. — Все это было как страшный сон. — Немного помолчав, Гленда продолжила: — Они насильно, стакан за стаканом, вливали в меня морковный сок и по очереди прикладывались к моей шее. К утру я едва держалась на ногах и совершенно не помню, как сюда добралась.
Упоминание о морковном соке заставило меня содрогнуться.
— Кто они? — спросила Танда.
— Не знаю, — пожала плечами Гленда. — Помню только сотни красивых обнаженных людей, собравшихся в украшенном золотом бальном зале. В какой части дворца расположен зал, я не знаю.
— Коровы-вампиры, — понимающе кивнул Ааз.
— Что?! — изумилась Гленда.
— Прошлой ночью мы видели, как сотни коров превращаются в красивых обнаженных людей, — сказал я. — А закуской им служили горожане, выстроившиеся для этой цели в очередь.
— Надеюсь, это всего лишь глупая шутка? — спросила она, взглянув вначале на меня, а затем на Ааза.
Ааз только горестно покачал головой.
Гленда в свою очередь тоже горестно покачала головой и закрыла глаза.
— Быть высосанной до полусмерти жвачными вампирами! Какая ирония судьбы!
Больше она не произнесла ни слова, и Ааз не принуждал ее говорить.
Мне казалось, что за ночь она потеряла по меньшей мере двадцать фунтов. Что ж, и поделом. Она сумела перехитрить нас и найти дорогу в за́мок, но ее все же поймали. Если Гленде не удалось сбежать, то что можем сделать мы? Чтобы не превратиться в одно из блюд на ужине под полной луной?
— Необходимо исчезнуть отсюда до захода солнца, — заявил Ааз. С этими словами он поднялся с кровати Гленды и, подойдя к двери, дважды в нее ударил.
На громкий стук моего наставника никто не появился. Похоже, вооруженные золотыми лопатами охранники не опасались того, что их пленники могут сбежать.
— Даже если нам и удастся выбраться отсюда, потребуется карта, чтобы найти выход из за́мка, — сказала Танда.
— Карта! — воскликнул я. — Вот наш ключ от врат темницы.
Ааз бросил на меня взгляд, означающий примерно: «Ну и глуп же ты, ученичок!»
Я подошел к нему и протянул руку:
— Дай мне, пожалуйста, карту.
— Зачем она тебе? — поинтересовался Ааз.
Я не хотел раньше времени делиться с ним своей догадкой, не убедившись в ее правильности.
— Дай ему карту, — вмешалась Танда.
Ааз пожал плечами, достал карту и передал ее мне в сложенном виде.
Я развернул карту и разложил на ближайшей свободной койке так, чтобы все могли ее видеть.
Карта выглядела именно так, как я и ожидал. Когда мы вступили в за́мок, к ней снова вернулись магические свойства. Она показывала, что мы находимся под пятнадцатью слоями золота и камня. Комната, где пребывала золотая корова, была высоко над нами. Кроме того, на карте был указан путь, по которому водят пленников из этой комнаты в большой бальный зал.
Мне стало ясно, что те, кто создал карту, намеревались продолжать игру до последнего, видимо, следуя известной лишь им безумной логике.
Вначале они вели нас из измерения в измерение, а когда мы оказались на Коро-Вау, стали вести нас от города к городу. У меня не было сомнения, что здесь, в за́мке, карта будет указывать нам путь из комнаты в комнату. Игра мне не нравилась, но ход мыслей ее авторов я, видимо, уловил правильно.
— Нет, вы только посмотрите! — изумился мой наставник.
Танда посмотрела на карту, а затем перевела взгляд на стену, у которой стояла койка Гленды. Я довольно быстро сообразил, почему она смотрит.
Карта показывала, что из комнаты можно выйти и не через дверь. Не исключено, что у нас появился шанс на спасение.
Если мы сумеем выбраться из камеры, избежать нежелательных встреч с многочисленными людьми в белых мантиях и с золотыми лопатами, а затем убежать от добровольцев-всадников, то нам, возможно, удастся скакнуть на Завихрение № 6. Это по-прежнему казалось невозможным — но все же не настолько, как пару минут назад.
Я сложил карту, сунул в сумку и направился к койке Гленды. Гленда по-прежнему сидела, привалясь к стене и закрыв глаза. Если бы ее грудь не вздымалась при дыхании, Гленду легко можно было бы принять за покойницу.
— Подожди, — сказала Танда, когда я, встав на колени рядом с Глендой, принялся изучать стену в том месте, где, по идее, должен был находиться запасный выход. — Мы должны позаботиться о прикрытии, чтобы никто не знал, чем мы заняты.
— Ну и как же, по-твоему, это можно сделать? — язвительно поинтересовался я.
Ааз огляделся по сторонам:
— Скив, когда Танда даст команду, сделай так, чтобы одеяла на трех постелях лежали таким образом, словно под ними находятся люди.
— На четырех, — неожиданно произнесла Гленда. Она открыла глаза и, глядя ясным взором на Ааза, продолжила: — Если вы нашли путь к спасению, я ухожу с вами.
— Вот как? — усмехнулся Ааз. — А может, ты запамятовала, как кинула нас на Завихрении № 6? Короче — ты остаешься здесь.
— Если вы меня с собой не прихватите, я подниму тревогу и предупрежу стражу, — заявила Гленда, не сводя глаз с моего наставника. — Кроме того, у меня остались силы, чтобы снять заклятие личины с пустых коек. За вами начнется погоня.
В какой-то момент мне показалось, что Ааз готов ее задушить.
Но этому помешала Танда. Встав между конфликтующими сторонами, она сказала, глядя в глаза изверга:
— Она владеет магией и сможет нам помочь. Оставь ее в покое, иначе мы проведем в спорах весь остаток дня.
Я думал, что мой наставник вот-вот взорвется. Он ненавидел делать то, что ему было не по вкусу, а совместное путешествие с Глендой ему явно было не по вкусу. Но Танда права: в случае необходимости Гленда могла оказаться нам полезной.
— Ладно, — сказал Ааз. Он набрал полную грудь воздуха, а затем медленно выдохнул. Встав за спиной Танды и глядя на Гленду, демон продолжил: — Ты будешь делать то, что надо нам. В противном случае мы бросим тебя быстрее, чем ты бросила моего любимого ученика в том вонючем баре. Ты все поняла?
Гленда слабо, но решительно кивнула и сказала:
— Позволь мне вместе с Тандой сотворить заклинание прикрытия. Я в этой области специалист.
— Куда тебе до меня? — вступила Танда. — Ведь я как-никак бывшая профессиональная убийца.
— Я знаю, что ты в этом отношении сильнее меня, — согласилась Гленда. — Но я смогу увеличить глубину прикрытия и поддержать заклинание личины, наложенное Скивом. Мы здесь имеем дело с очень могущественными магами. Надо сделать так, чтобы они не смогли увидеть нас входящими или выходящими, в зависимости от обстоятельств.
Танда внимательно посмотрела Гленде в глаза и кивнула:
— В таком случае объединим усилия.
— Целиком и полностью, — согласилась Гленда, привалившись спиной к стене и смежив веки.
Я огляделся по сторонам. Ни один из пленников не шелохнулся. Похоже, они пребывали даже в более худшем состоянии, чем моя бывшая подруга.
— Приготовься, — сказал мне Ааз. — По команде Танды твори заклинание личины. По одному на каждую койку.
Я глубоко вдохнул и сразу ощутил прилив магической энергии. Что касается энергии, то ее здесь было в избытке.
— Ааз — первый, — сказала Танда и после паузы бросила: — Давай!
Я представил Ааза лежащим на самой дальней койке. В моем воображении наставник спал, широко открыв рот.
На койке в тот же миг возник Ааз, и именно в том виде, в котором я его представил.
Я поднабрал еще порцию энергии.
— А теперь Гленда, — сказала Танда.
Я представил Гленду лежащей на соседней с Аазом койке — в той позе, в которой мы ее застали, появившись в камере. Не забыл я и о красных ранах на шее.
Гленда появилась на койке, как я, впрочем, и ожидал.
— Теперь я, — произнесла Танда.
Я поймал поток энергии, втянул его частично в себя и представил Танду спящей. Через мгновение ее копия уже мирно почивала на койке.
— Теперь займись собой.
Я произвел то же самое действие и представил себя спящим, хотя никогда не видел это со стороны. Надо сказать, что во сне я выглядел довольно нелепо.
— Все экранированы, — объявила Танда.
— И очень надежно. Отлично сработано, Скив, — добавила Гленда.
Я ограничился кивком. Мне не нужны были комплименты женщины, бросившей меня гнить в городе, где кормили только силосом.
— Что ж, Скив, — сказала Танда, — попробуй теперь найти выход.
Я лег на живот и заполз под койку, стоящую рядом с кроватью Гленды.
Передо мной была каменная стена, ничем не отличающаяся от остальных стен. Но как только я к ней прикоснулся, моя рука провалилась в пустоту, словно там и не было никакого камня.
— Тайный выход, — объявил я, пополз дальше и уже через несколько секунд оказался по ту сторону.
Там было темно, словно в подвале. Оторвав полоску ткани от подола рубашки и запалив ее при помощи магии, я увидел, что нахожусь в вырубленном в камне туннеле. Судя по всему, этой каменной трубой пользовались очень давно. Если вообще пользовались. Потолок туннеля был достаточно высок, и я мог стоять выпрямившись. Однако шириной каменный проход не отличался. Мои плечи — не очень широкие, надо сказать, — едва не касались его стен. Из трещины в камне торчал факел. Я его зажег и бросил почти догоревшую тряпицу.
Через несколько секунд из того, что казалось твердым камнем, возник Ааз, следом за ним, тяжело дыша, появилась Гленда. Не успела Гленда отползти в сторону, как из стены вылезла Танда.
— Туннель прикрыт защитным экраном, — объявила она. — Экран поставили очень давно, не исключено, что он старше самого за́мка.
— Впечатляет, — просипела сидящая на каменном полу Гленда. — И как ты, Скив, догадался, что в стене есть дыра?
Я молча достал карту, развернул и, подняв факел повыше, принялся ее изучать.
— Ах да. Понимаю, — кивнула Гленда, увидев в моих руках пергамент.
Танда и Ааз склонились над листком.
Карта снова изменилась. Теперь в самом ее центре находился туннель, а золотая корова переместилась в другое место. На сей раз это жвачное пребывало в обеденном зале десятью этажами выше. Я не верил своим глазам.
Из карты следовало, что нам надо идти по туннелю до упора, а затем подняться по лестнице в помещение, именуемое «Морг».
— Похоже, у нас нет выбора, — заметил Ааз, глядя на карту. Этим он хотел сказать, что карта не показывала пути обратно в камеру.
Я подошел к стене и прикоснулся к тому месту, из которого мы только что выползли. Под рукой оказался сплошной камень. Ну и жуть!
— Боюсь, нам придется гоняться за этой коровой, пока мы не найдем выход, — сказал Ааз.
— Можно еще раз попытаться отнять у карты магические свойства, — заметил я.
— Ни в коем случае! — возразила Танда. — Магия карты нам может еще понадобиться, чтобы найти выход из какого-нибудь замкнутого пространства.
— Она права, — подхватила Гленда. — Не исключено, что этот туннель создан магическими свойствами карты. Если мы лишим ее этих свойств, туннель может превратиться в сплошной камень.
Я посмотрел на карту, потом на Гленду. Если она права, то, убив магию карты, мы рискуем остаться на веки веков замурованными в камень. О подобной перспективе даже думать было противно.
— Что ж, пойдем магическим путем, — со вздохом произнес Ааз.
Я свернул карту, сунул ее в сумку, взял со стены факел и поднял его перед собой, чтобы лучше видеть, куда ставить ногу.
Совершив сей героический поступок, я двинулся по туннелю, такому древнему — или такому магическому, — что казалось, будто в нем никогда не бывало ни людей, ни демонов.
Туннель довольно круто поднимался вверх, напоминая подъездной пандус. Я шагал неторопливо, с каждым шагом проверяя, насколько тверда почва под ногами. После того как мы пролезли сквозь скалу, я перестал доверять своим глазам.
Пройдя шагов сто, я оглянулся.
Танда шла следом за мной. За ней двигался Ааз. Последней тащилась Гленда. Она успевала за нами только потому, что я ступал чрезвычайно медленно и осторожно.
Я не испытывал к ней ни малейшей жалости. Она бросила меня умирать и сама же влипла в эту ужасную историю. Без нас у нее не было никаких шансов бежать из заключения. Что касается меня, то мне было совершенно безразлично, потащится ли она за нами или отстанет и будет умирать в одиночку.
Я шел, осторожно передвигая ноги, до тех пор, пока не добрался до стены, в которую упирался туннель. В стене были вырублены каменные ступени, заканчивающиеся очень узким лазом.
— Ты сможешь протиснуться? — спросил я Ааза, показывая на дыру.
— А что, есть другие варианты?
— Боюсь, что нет, — ответил я, передавая ему факел, и добавил: — Я пролезу первым, потом ты мне его вернешь.
Пока мой наставник не успел высказать очередное малоприятное замечание, я начал подъем.
Отверстие в потолке туннеля было достаточно широким, чтобы я, лишь слегка касаясь плечами стен, мог через него пролезть. Протискиваться мне не пришлось. Однако Аазу, видимо, придется попотеть.
Сразу за дырой проход снова расширялся. Я сунул руку в дыру, и Ааз вложил мне в ладонь рукоятку факела. Обжечься я не успел.
Подняв факел, я увидел над собой лестницу. Лестница уходила вверх на расстояние в двадцать моих ростов и заканчивалась, как мне казалось, у деревянной крышки люка.
— Следующей посылай Танду, — шепнул я стоящему подо мной Аазу. — Она сможет проверить, есть ли кто-нибудь в помещении над нами.
— Отличная мысль, — сказала Танда, выбираясь из лаза (я тем временем поднялся чуть выше). — В данный момент там никого нет, — добавила она, внимательно поглядев на закрытую крышку люка.
— Вот и хорошо, — кивнул я.
— Ты идешь следующей, — произнес где-то внизу невидимый мне Ааз, обращаясь к Гленде.
— Ни за что! — услышал я ее ответ. — Если ты застрянешь в этой дыре, Танда станет тянуть тебя на себя, а я буду толкать снизу.
Ответа Ааза я не слышал, но уже через мгновение его зеленая чешуйчатая башка возникла из дыры.
— Не так, — сказал Танда. — Вытяни обе руки над головой.
Ааз скрылся в отверстии, и через секунду из дыры высунулись его руки, а затем появилась и голова. Мне казалось, что его плечи ни за что не пролезут в отверстие.
Танда встала потверже, взяла его за руки и спросила:
— Гленда, ты готова его толкать?
— Готова, — ответила Гленда. Голос ее прозвучал глухо, так как Ааз заткнул собой дыру.
— Поехали! — крикнула Танда и потянула Ааза за руки. Ааз всеми силами помогал ей, а снизу его толкала Гленда.
В конце концов ему удалось чуть вылезти, порвав рубашку и потеряв несколько зеленых чешуек.
Танда отпустила его руки и поднялась ко мне.
Плечи Ааза уже прошли через лаз, но выбираться выше он почему-то не стал.
— Гленда, — сказал он, — хватайся за мою ногу, и я вытяну тебя наверх.
— Полагаю, что справлюсь сама, — ответила Гленда.
— Хватайся и не спорь! — рявкнул Ааз.
Я смотрел сверху вниз на голову своего наставника. Чешуйчатый старец все же дал слабину. Я всегда подозревал, что у него есть слабые места, хотя проявлялись они крайне редко. Или вернее будет сказать — не проявлялись вовсе.
Пока Ааз помогал Гленде подниматься по каменным ступеням, мы с Тандой добрались до люка.
Поскольку Ааз не научил меня заклинанию, позволяющему узнать, что происходит за закрытой дверью, за стеной или, как в данном случае, за полом, в дело вступила Танда.
— Все по-прежнему чисто? — спросил я.
— Чище не бывает, — ответила она.
Я поднял руки над головой и начал медленно приподнимать крышку люка.
Вначале она со скрипом пошла вверх, но потом остановилась, словно ее что-то удерживало. Я не сразу понял, что это ковер, и ковер очень старый.
Я нажал сильнее, ковер приподнялся и соскользнул в сторону. Можно было лезть выше.
Высунувшись наполовину из люка, я поднял факел и осмотрел комнату.
Танда была права. В помещении никого не было. Там находилось лишь несколько столов, а слева в стене я увидел дверь.
Однако, выбравшись полностью из люка и поднявшись, я понял, что и я, и Танда ошиблись.
В комнате не было ни одного живого человека. Но покойников там было сколько душе угодно.
Ими были заполнены все столы.
Хозяин провел нас с лужайки в то, что, вне всяких сомнений, было его домом.
— Прошу прощения за беспорядок, — сказал незнакомец и принялся собирать разбросанные повсюду книги, блокноты и тарелки. Тарелки он поспешил сунуть в мойку. Нам пока оставалось только наблюдать за его действиями.
— Меня зовут Харольд. Извините, что не могу предложить вам стулья.
Выглядел он действительно как типичный Харольд.
Это имя очень шло ему, как и всем остальным парням, которых мы встречали в закусочных на Коро-Вау. Харольд притащил кухонный табурет, сел на него и жестом пригласил нас занять единственный стул и шезлонг.
Мне стало ясно, что он никогда не принимал гостей, способных сидеть. Мы же были настолько потрясены, что наши реакции едва ли возможно было описать словами. В том, что моя реакция не поддавалась описанию, я был абсолютно уверен.
Я строил разные предположения, что может находиться в Комнате сокровищ, но о том, что мы встретим какого-то парня по имени Харольд, я уж точно не думал.
Да и как могла мне прийти в голову мысль, что карту нам подсунул жаждущий какого-то мистического спасения человек?
Гленда приняла его предложение и, тяжело вздохнув, с трудом опустилась в шезлонг.
— Неужели вас прошлой ночью схватили? — тревожно глядя на нее, спросил Харольд.
— Да, — ответила Гленда.
Харольд, похоже, искренне огорчился.
— Весьма сожалею, — произнес он. — Вам очень повезло, что вы сумели пережить ночь.
— Мы видели комнату, заваленную менее удачливыми людьми, — сказал Ааз.
Мне показалось, что бедняга Харольд вот-вот хлопнется в обморок.
— Это я во всем виноват, — пролепетал он, заламывая руки и тряся головой. — Это моя вина.
— Ладно-ладно, — успокоительно произнес Ааз. — Не могли бы вы объяснить нам, что здесь происходит?
— Лучше всего начать с самого начала, — вставил я, прислонясь к кухонной стойке.
С того места, где я стоял, были видны боковая стена комнаты и два окна высотой в пару этажей. На долину за окнами уже опустилась тень, но солнце еще стояло над вершинами гор, и его лучи по-прежнему играли на зеленой траве.
Если это и была тюрьма, то такой милой камеры мне видеть не приходилось.
— Еще раз прошу меня извинить, — кивнул Харольд. — Я настолько потрясен вашим появлением и тем, что карта сработала, что совсем забыл о правилах хорошего тона.
— Итак, с самого начала, — напомнил Ааз.
— И, умоляю, во всех подробностях, — сказала Танда. — Сейчас перед вами находятся четыре человека, которые вообще перестали понимать что-либо.
— Хорошо, — ответил Харольд и снова кивнул, да так, что мне показалось, будто его голова сидит на пружинке. Он взглянул в окно и глубоко вздохнул: — Рассказ будет долгим, а в нашем распоряжении не более получаса. Мне придется продолжить повествование завтра утром.
— Мы не возражаем, — сказал Ааз и, чтобы окончательно успокоить Харольда, растянул свою чешуйчатую физиономию в обворожительной улыбке. — Начинайте, а завтра продолжим.
Харольд принялся кивать как заведенный. Его голова ходила вверх-вниз с такой скоростью, что у парня обязательно должна была заболеть шея.
— Итак, вы находитесь в здании, которое много столетий назад именовалось Замком графа Жвачника.
Я был не единственный, кто, услыхав эти слова, фыркнул. Танда, как мне показалось, тоже захихикала. Что касается Ааза, то он, пытаясь сдержать смех, принялся трясти головой. Глядя на своего наставника, я громко расхохотался. Но Харольд, по счастью, был так увлечен поиском нужных слов, что ничего не заметил.
— Как следует из исторических хроник, особи типа Жвачника и наш народ долгое время существовали бок о бок в состоянии неустойчивого равновесия, — продолжил Харольд, набирая темп. — Они пили нашу кровь, а мы их убивали, когда находили. Все было сбалансировано. Легенда гласит, что Жвачник — древний и многоопытный вампир — явился на это место и захватил его. Он поработил Доннер-Веттер и соорудил за́мок.
Харольд помахал руками — видимо, для того, чтобы мы сообразили, в каком за́мке находимся.
— Затем граф Жвачник повел своих сатрапов на людей, используя ту магическую силу, которую излучает за́мок. За несколько столетий ему удалось захватить всю планету и поставить людской род на грань полного уничтожения.
Харольд посмотрел в окно. Солнце уже цеплялось за вершины гор. Близился закат.
— Помимо людей, подручные графа Жвачника смели с лица планеты всех теплокровных животных, и сделали они это, как вы понимаете, в своем обычном кровожадном ключе. И вот настал момент, когда им стало не хватать крови.
Только сейчас я сообразил, что мы действительно не видели на Коро-Вау никаких животных, кроме коров и лошадей. Ни собак, ни свиней, ни оленей. Здесь водились лишь коровы, лошади и люди.
— Позвольте задать один маленький вопрос, — попросил я, и Харольд согласно кивнул, не отрывая глаз от окна. — Вы сказали, что пособники Жвачника в то время еще не были коровами, а были людьми, но с вампирскими замашками?
— Да, — ответил Харольд. — Старинные легенды гласят, что вампиры когда-то, в далекой древности, произошли от нас, но точно никто этого не знает.
— В других измерениях это было именно так, и вряд ли Коро-Вау явилось в этом отношении исключением.
— О других измерениях я тоже слышал, — согласился Харольд.
— Итак, что же произошло дальше? — спросил я.
— Граф Жвачник, который вовсе не был глупцом, понял, что надо принимать какие-то меры, иначе простые люди исчезнут с лица планеты. А к этому времени люди остались единственной пищей вампиров.
— Разумно, — согласилась Танда. — Отсутствие пищи означает неизбежную гибель.
— Именно, — сказал Харольд. — Поэтому Жвачник заключил договор с остатками людей о том, что вампиры будут питаться ими лишь в полнолуния, а на все остальное время оставят их в покое.
— И ваши люди согласились? — спросила Гленда изумленно, что полностью отражало и мое состояние.
— Боюсь, что у моих предков не было выбора, — ответил Харольд. — Используя могущественные магические силы этой земли, граф Жвачник наложил заклятие на людей, а затем, прибегнув к еще более мощному заклинанию, превратил всех своих адептов в коров.
— Так почему ваш народ не истребил их всех, пока они находились в коровьей ипостаси? — спросил Ааз. — Ведь это так просто.
— Только на первый взгляд, — сказал Харольд. — Забить жвачных было бы несложно, если бы не заклинание, не позволяющее нам так поступить. Это колдовство ничего не позволяет нам делать, кроме как готовить себя к столпотворению. И вот уже в течение многих столетий мы в полнолуние толпой выходим на съедение. — Печально покачав головой, Харольд продолжил: — Люди Жвачника превратились в благопристойных коров, которые лишь в полнолуние становятся вампирами, чтобы устраивать оргии и пить нашу кровь. Что касается нас, то мы превратились в пищевой продукт для своих парнокопытных хозяев. Ни на какие великие (впрочем, как и малые) дела мы не способны. Мы сумели выжить — и все.
Харольд посмотрел в окно. Солнце уже было готово исчезнуть за вершинами гор.
— Следуйте за мной, и побыстрее, — сказал он, направляясь в сторону ванной.
— В чем дело? — поинтересовалась Танда.
— На ночь я превращусь в корову, а вампиры заполнят за́мок, чтобы подкрепиться. Если вы не укроетесь в помещении с мощным магическим экраном, они вас найдут и убьют.
Харольд провел нас в ванную комнату, открыл настенный шкафчик, нажал в нем какую-то кнопку и отступил, когда стена за унитазом отошла в сторону.
— Это самое защищенное помещение во всем за́мке, — сказал он. — Оставайтесь здесь до тех пор, пока я не открою дверь. Ни при каких обстоятельствах отсюда не выходите. Вы меня понимаете?
— Понимаем, — ответил Ааз.
Я первым вошел в закрытое для магии помещение. Гленда и Танда последовали за мной. Ааз, чуть задержавшись, перекинулся парой слов с Харольдом и вошел следом за нами.
За ванной комнатой оказался вырубленный в скале зал. Камень стен был весь пронизан золотыми прожилками. В зале было тепло, а золото стен слегка светилось, создавая приятный полумрак. Все помещение было заполнено древними манускриптами и свитками, антикварными столами, креслами и прочими предметами мебели. Такого количества старья в одном месте я никогда раньше не видел. Когда мы все оказались в комнате, Харольд, не говоря ни слова, задвинул панель.
— Даже доброй ночи не пожелал, — буркнула Танда, а Гленда молча направилась к стоявшей у стены антикварной кровати.
— Я вздремну, если не возражаете. — Она улеглась на древнее ложе и смежила веки.
— Отличная мысль, — произнес Ааз, взглянул на меня, извлек на свет добытый им шнур с золотой нитью и приложил палец к губам, призывая всех нас хранить тишину. Взяв одеяло с другой античной кровати, он подошел к Гленде: — Позволь мне тебя укрыть. Ночью здесь может быть прохладно.
— Спасибо, — сонно пробормотала Гленда.
Ааз склонился над ней и знаком пригласил Танду и меня подойти ближе. Я понятия не имел, что задумал мой наставник.
Ааз укрыл Гленду одеялом и мгновенно набросил на нее шнур. Это было сделано настолько ловко, что Гленда ничего не почувствовала. Он опять же знаком велел мне достать свободный конец шнура, который свалился на пол за кроватью. Я встал на колени и сделал так, как он приказал. Ааз сделал вид, что заправляет под ней одеяло. Затем он одним движением затянул шнур, связал концы в узел и отступил от кровати. Мы с Тандой сделали то же самое.
Я не понимал, как всего один виток шнурка сможет удержать Гленду. Более того, я не имел ни малейшего представления, зачем нужны эти сложные манипуляции.
Но Ааз явно знал нечто такое, что мне было неведомо, и в этом не было ничего удивительного.
Гленда начала двигаться взад-вперед, взад-вперед, пытаясь освободиться от уз, но золотой шнур, удерживающий ее, даже не натянулся сильнее. Она открыла глаза, и такого ужаса во взгляде мне никогда еще видеть не приходилось.
— Что происходит? — прошептал я.
Ааз знаком приказал мне молчать, а Гленда открыла рот в беззвучном крике. Ее спина изогнулась дугой и в такой необычной позе девица пробыла не меньше минуты. Это была самая долгая минута в моей жизни.
Я не мог оторвать от нее глаз, ужас на ее лице потряс меня. Но вот эта бесконечная минута прошла, и все закончилось. Гленда плюхнулась на спину, закрыла глаза и захрапела. Ааз махнул мне рукой, и мы двинулись через комнату, лавируя между книгами, рукописями и древней рухлядью.
— Ну и что же произошло? — спросила Танда за мгновение до меня.
— Харольд дал мне шнур, который не позволил ей стать вампиром, — ответил Ааз. — Прошлой ночью они оставили ее в живых только потому, что она им очень понравилась.
— Так вот почему тела Гленды не оказалось в морге среди остальных покойников, — сказал я.
— Именно. Они хотели превратить ее в вампира. Сделать своей.
— Так, значит, теперь она не станет вампиром? — спросил я, оглядываясь на кровать, на которой храпела Гленда.
— Кто знает, — пожал плечами Ааз. — Шнурок мы, во всяком случае, снимем только утром.
— А как насчет следующих двух ночей? — поинтересовалась Танда.
— Посмотрим, — засмеялся Ааз.
Будь моя воля, я не снимал бы с нее веревки целый месяц. Что касается Гленды, мой девиз был предельно прост: «Лучше сейчас перестараться, чем потом сожалеть». Врагу своему не пожелал бы провести ночь среди обломков древней культуры, со страхом ожидая, что вот-вот твою кровь высосут ставшие вампирами коровы.
Помещение, в котором мы оказались, было довольно обширным и имело потолок в виде купола. Повсюду стояли стеллажи с древними манускриптами, перемежающиеся грудами антикварной мебели. В отличие от Ааза и Танды я не был книжным червем, интересующимся всякими допотопными писаниями. Все эти манускрипты и свитки были покрыты пылью, и их было противно взять в руки. Потеребив пару ветхих книг, похожих на поваренные, и решив, что готовиться в кулинары не буду, я отправился в другое крыло зала, где нашел прелестную древнюю кроватку. Почти очистив ее от пыли, я огляделся и завалился спать.
Сон не приходил. Танда и Ааз о чем-то шептались, а я сам был слишком возбужден дневными событиями, чтобы уснуть. Перед моим мысленным взором бесконечной чередой проходили коровы, вампиры и заваленные трупами столы в морге. Поняв, что уснуть не удастся, я повернулся на спину и принялся пялиться в потолок.
Так я мучился примерно час, то закрывая глаза в безуспешных попытках уснуть, то открывая снова. Открыв в очередной раз глаза, я вдруг понял, что смотрю на нечто весьма любопытное. На гладком каменном потолке я обнаружил очень древний рисунок. Покрытый пылью веков, он был почти невидим в неярком свечении позолоченных стен.
Но рисунок там точно был, и чем дольше я в него вглядывался, тем лучше осознавал, что в комнате нет ничего более важного, чем этот рисунок кисти древнего художника.
Это был план за́мка. Но на плане за́мок был изображен не в его теперешнем виде, а таким, каким он был во времена графа Жвачника. Я напряг зрение и разглядел довольно четкие очертания строения. Я нашел жилище Харольда, которое в свое время было личными покоями графа Жвачника. Помещение, в котором мы находились, когда-то служило библиотекой, а комната с коровьими черепами значилась под названием «Королевское хранилище».
Но наибольший интерес для нас представлял коридор, ведущий из «библиотеки» вниз, в глубину горы, туда, где находился энергетический центр за́мка. Центр был укрыт огромным куполом, что я тоже посчитал весьма интересным.
Примерно через час я уже хорошо запомнил расположение главных пунктов на плане, включая потайные выходы из за́мка. Оставалось надеяться, что коровам-вампирам об этой древней карте ничего не известно.
Я поднялся с антикварной кровати и подошел к антикварному столу, за которым потели над антикварными манускриптами Ааз и Танда.
Обвязанная золотым шнуром Гленда тихо посапывала на своем ложе.
— Хорошо вздремнул? — поинтересовался Ааз.
— Не столько хорошо, сколько продуктивно, — ответил я.
Он удивленно посмотрел на меня и, показав на лежащую перед ним книгу, сказал:
— Здесь сказано, что район около за́мка является центром эманации магической энергии всего измерения. До появления Жвачника этот регион являлся курортом, куда слетались демоны из всех измерений, чтобы насытиться волшебной силой и омолодиться.
— Мощная штука, — заметил я.
— Ничего подобного я раньше не встречал, — ответил Ааз.
— А в этой книге говорится, что битва между вампирами и обычными людьми продолжалась более двух сотен лет, и в результате погибли почти все люди и почти вся нежить, — сказала Танда, ласково поглаживая лежащий перед ней манускрипт. — Это одна из последних книг, поступивших в библиотеку перед Исходом.
— Исходом? — переспросил я.
— Именно, — ответил Ааз. — Как мы поняли, после компромисса, к которому пришли воюющие стороны (одну сторону он спас от полного уничтожения, а другую — от голодной смерти), граф Жвачник и его вампиры покинули этот регион и за́мок, установив вокруг него защитный экран, чтобы никто не мог воспользоваться источником магической энергии.
— Создается впечатление, что граф не доверял даже своим самым близким соратникам, — добавила Танда.
— И что же случилось с этим графом? — спросил я.
— Кто знает? — пожал плечами Ааз. — Возможно, Харольд расскажет нам утром о его судьбе.
— Но до этого я хочу вам кое-что показать. — Я пригласил вслед за мной пройти к античной кровати.
— Почему ты решил, что я хочу спать? — возмутился Ааз.
— Поверь мне и ни о чем не спрашивай, — сказал я и, указав на предмет мебели, стоящий футах в десяти от нас, распорядился: — А теперь передвиньте эту кушетку сюда и ложитесь рядом. Но только на спину, — добавил я и улегся на кровать, которую только что покинул.
Ни один из них и ухом не повел.
— Неужели вы не можете мне поверить хотя бы на пять секунд? — обиделся я.
Ааз фыркнул и улегся на край кушетки, оставив место для Танды.
— Что вы там видите? — спросил я, показывая вверх.
— Ничего, кроме темного потолка и пыли, — произнесла Танда.
— А я вижу, что даром теряю время, — буркнул Ааз. — В книгах масса сведений, которые нам просто необ…
И в этот момент в древней библиотеке вдруг воцарилась полная тишина.
— Интересно, не правда ли? — сказал я.
— Что это? — спросила Танда. — Прекрати играть с нами в угадайку и скажи прямо — что это такое!
Я теперь видел карту совершенно ясно, так, словно она была напечатана на листке белого пергамента.
— Это — рисунок, — сказал я, указывая на наиболее четкие линии справа от Танды.
— Карта! — воскликнул Ааз.
— Именно! — подхватил я. — И если вы ее хорошенько изучите, то увидите, где мы сейчас находимся.
— Великие небеса! — пробормотала Танда, увидев над собой план за́мка.
— Минут через пять рисунок станет для вас еще яснее, — сказал я. — Взгляните на то, что справа от библиотеки, в которой мы сейчас находимся.
Я замолчал, предоставляя им возможность самостоятельно разобраться в схеме, которую я изучал уже не один час.
— Похоже, что там какой-то коридор, — наконец произнес Ааз.
— Где? — спросила Танда.
— Рядом с комнатой, которая именуется «Личной библиотекой». На противоположной стороне от «Королевских покоев», — сказал я.
— Коридор ведет вниз, — сказал Ааз.
— В центр магической энергии, — пояснил я. — Вы представляете, что случится, если окунуться в этот поток силы?
— Случится нечто такое, ученик, что ты себе и представить не можешь, — ответил Ааз.
— Верно, — согласилась Танда, снова обратив взор к потолку, — но спуститься туда сможет только Скив.
— Знаю, — буркнул Ааз, продолжая изучать план за́мка.
— Что вы хотите этим сказать? — спросил я. Перспектива тащиться в одиночестве по коридору, ведущему в центр магической силы, мне не очень-то нравилась.
— Я потерял свою волшебную силу, — со вздохом произнес Ааз. — Танда же не волшебница, а всего-навсего убийца. Гленде мы доверять не можем. Так что остаешься ты, ученик. Из всех нас лишь ты один можешь сойти вниз в гору.
Я посмотрел на план и проследил взглядом весь коридор, ведущий в глубину холма к центру невообразимой мощи. Перспектива быть высосанным до смерти коровой-вампиром теперь казалась мне не такой уж и плохой. В ней по крайней мере не было никаких неясностей.
