Robert Asprin: “Myth-ion Improbable”, 2001
Перевод: Г. Б. Косов
Когда мой учитель и наставник Ааз ворчит или произносит филиппики по поводу моей тупости вообще или свершенных мною глупостей, я принимаю ужасно виноватый вид, хотя его болтовня меня нисколько не трогает.
Я смотрю на это как на географический феномен и как на обязательную плату за уроки магии.
Хочу пояснить, что термин «географический» в данном случае означает лишь то, что Ааз, будучи старше меня, болтался по миру больше, чем я.
Значительно больше.
Ааз — умудренный опытом «демонстратор измерений» (в просторечии просто «демон»), и сравнивать его опыт и знания с моими было бы просто глупо.
Измерение, с которого Ааз свалился на мою голову, называется Извр, и его обитатели славятся своим необузданным нравом и природной враждебностью.
Другие путешественники по измерениям всеми силами стараются избежать Извр, а встретив зеленого, покрытого чешуей изверга в каком-нибудь другом измерении, обходят его стороной.
И в довершение ко всему Ааз в свое время был могущественным магом, но утратил свои способности в момент нашей с ним встречи («Еще один великолепный МИФ»).
Наблюдая, как я спотыкаюсь и заикаюсь, изучая совершенно примитивные, с его точки зрения, заклинания, он время от времени начинает слегка сердиться. Особенно выводит его из себя то, что по части магии он теперь целиком зависит от меня.
Я могу понять и принять его ворчание, когда он считает, что я совершаю какую-то глупость.
Однако я не терплю замечаний в тех случаях, когда, лишь оглядываясь назад, понимаешь, что глупость, которую я совершил, действительно была глупостью.
Мы наслаждались жизнью за стенами дворца королевства Поссилтум, после того как я получил завидную должность придворного мага. Эта работа досталась мне только потому, что Ааз сумел протащить меня через начальное прослушивание.
Если быть точным, то жизнью наслаждался лишь Ааз. Для него жизнь во дворце означала комфорт и приличное жалованье. Для меня же она оставалась существованием бок о бок со вздорным демоном, требующим, чтобы я денно и нощно только и занимался тем, что изучал магию.
По-моему, даже нет нужды говорить о том, что по прошествии некоторого времени все это начинает изрядно надоедать.
Те несколько приключений, которые выпали на мою долю после знакомства с Аазом, подогрели во мне жажду странствий, и я рвался на волю сильнее, чем прежде.
Однако, к моему великому сожалению, Ааз упорно отказывался учить меня самостоятельно скакать по измерениям, заявляя, что с моими хилыми познаниями в области магии это смертельно опасно.
И вот я решился на совершеннейшую глупость. Мне захотелось перехитрить Ааза и заманить его в новые путешествия по измерениям, а билетом в эту сказочную жизнь должен был послужить предмет, который я держал в руках.
— Ааз, — сказал я, протягивая ему свернутый вчетверо листок пергамента. — По-моему, тебе стоит на это взглянуть.
Ааз посмотрел на мою руку так свирепо, словно находящийся в ней жалкий листок мог его укусить. А свирепый взгляд существа с Извра, поверьте, способен на кого угодно произвести сильное впечатление.
— И что же это такое?
Я пожал плечами:
— Похоже на карту.
Вообще-то я точно знал, что это и есть карта.
Когда я вместе с Тандой странствовал по измерениям, чтобы прикупить подарок Аазу на день рождения, мне эту карту всучил на углу какой-то попрошайка. Поскольку Танда в этот момент обсуждала какой-то вопрос с местным дельцом и остановить меня было решительно некому, я приобрел карту за несколько медяков, подумав, что она может стать забавным дополнением к подарку. Я сунул покупку в сумку на поясе и начисто забыл о ней из-за проблем, связанных с Большой Игрой тремя измерениями позже.
В принципе подобный провал в памяти был вполне простительным, поскольку Танда попала в плен и все мы сосредоточились на том, чтобы вызволить ее. А единственным средством освободить Танду была победа в Большой Игре.
Поэтому у меня имелись все основания забыть об этой карте. У меня и без нее забот было выше крыши.
Однако сегодня, запустив руку в сумку в поисках какой-то нужной мне вещи, я случайно наткнулся на этот листок.
Поскольку я честно не знал, какое значение может иметь эта карта, я решил использовать ее в качестве наживки, способной заманить Ааза вместе со мной в иные измерения.
Ааз по-прежнему не испытывал ни малейшего желания прикоснуться к пергаменту. Совсем напротив. Махнув рукой в сторону камина, он буркнул:
— Отправь эту штуку туда и возвращайся к занятиям.
— На сегодня занятия закончены, — ответил я. — Все сделано.
— Ты никогда не закончишь занятия и не переделаешь всего, что надо.
Я игнорировал это глубокомысленное замечание и продолжал гнуть свое:
— Между прочим, я заплатил за эту карту неплохие деньги.
Сказав это, я бросил на стол козырную карту. При всех своих многочисленных достоинствах Ааз люто ненавидит выбрасывать на ветер деньги.
Например, он приходит в ярость каждый раз, когда мой дракон Глип что-нибудь ломает, резвясь, и расходы на ремонт приходится покрывать из моего жалованья.
Все наши средства находились под полным контролем Ааза, и если его послушать, так мы постоянно пребывали на грани банкротства и нам вот-вот грозила голодная смерть.
— Уверен, что тебя опять надули. — Ааз отвернулся. — Ты не можешь без того, чтобы не бросать деньги на ветер.
Я задумался. Задача оказалась гораздо сложнее, чем я ожидал. В принципе, если есть возможность подзаработать, Ааз ни за что этого не упустит. И тут до меня дошло, что я забыл ему сказать, куда ведет эта карта.
— Ааз, — сказал я, обращаясь к его спине.
Ааз даже ухом не повел. Более того, демонстративно уставился в окно, выходящее на задний двор за́мка.
— Ааз, тебе действительно следует на это взглянуть! Карта указывает путь к существу, именуемому «корова».
— Ну и что? — спросил Ааз, качая головой. — Ты помнишь то время, когда мы последний раз посещали Базар-на-Деве? Из чего, по твоему мнению, был изготовлен бифштекс, который ты там лопал?
Я с недоумением уставился на него, так как не имел ни малейшего понятия о том, что бифштексы готовятся из коровы. Я был в полной уверенности, что их готовят из существ, именуемых «бифштекс». Форель готовят из форели, лосося из лосося, а утку из уток. Кроме того, в этом измерении коровы не водились. Во всяком случае, я ни одной не встречал.
— Послушай, — не сдавался я, глядя на пергамент. — Карта указывает путь к золотой корове, живущей в золотом дворце и дающей молоко с примесью золота.
Ааз медленно повернулся и, сощурившись, посмотрел на меня, словно пытаясь решить, шучу я или говорю серьезно.
Затем он в два шага перемахнул разделяющее нас расстояние и выхватил пергамент у меня из рук.
— Значит, этот золотой зверь действительно существует? — спросил я, когда он принялся изучать карту.
Ааз не ответил, и мне оставалось только пялиться на него, пока он пялился на карту.
Карта казалась мне ужасно чудной. На ней были обозначены не дороги, как на всех нормальных картах, а энергетические точки и центры энергетических вихрей, не было названий городов и рек, зато в изобилии встречались упоминания о переходах из измерения в измерение.
Ааз как-то сказал мне, что измерений насчитывается великое множество, и их точного числа не знает никто. Перепрыгивая из одного в другое, можно заблудиться и не найти путь домой, добавил тогда мой наставник. После того как мы с Тандой в поисках подарка побывали то ли на тридцати, то ли на сорока измерениях (точно не помню), я начал ему верить.
В конце концов Ааз соблаговолил на меня взглянуть. На его отвратительной физиономии явно читалась задумчивость. А в задумчивости Ааз, как вам известно, сразу становится похожим на злобного, хищного зверя. Его зеленая кожа, золотые глаза и рот, полный острых зубов, способны произвести весьма сильное впечатление на тех, кто к ним не привык. По счастью, я успел притерпеться к его облику.
— Итак, скажи, где точно ты это раздобыл? — спросил он, помахивая пергаментом перед моим носом.
— Купил у какого-то типа на улице, на углу, — ответил я. — По-моему, это был попрошайка.
— В каком измерении?
— Понятия не имею, — пожал я плечами. — В одном из многих, на которых побывали мы с Тандой. Если хочешь, спроси у нее.
Ааз стал еще задумчивее.
— Из каких соображений ты исходил, покупая эту карту?
— Честно говоря, не знаю. — Я снова пожал плечами. — Вообще-то я думал, что мы вместе посмеемся на твоем дне рождения, когда я преподнесу тебе карту в качестве подарка. Кроме того, попрошайка сказал, что уже много лет не встречал существа, не только способного воспользоваться картой, но и имеющего шансы остаться после этого в живых, дабы поведать миру о своих приключениях.
— Мог он увидеть твою истинную личину? — спросил Ааз, глядя мне в глаза.
Я попытался припомнить весь тот день. В том измерении я использовал свое стандартное заклинание личины. Поскольку большинство тамошних обитателей имели всего две ноги, а их средний рост не превышал четырех футов, изменить облик было совсем не сложно. Во всяком случае, по сравнению с тем измерением, где нам с Тандой пришлось выступать в образе улиток. Но нищий явно выделил меня из числа прохожих, да и сам он выпадал из толпы, поскольку ростом был не менее пяти футов. Я посмотрел на Ааза и кивнул:
— Вполне возможно. Но как он это сделал, я не понимаю.
Ааз глянул на меня с отвращением, безнадежно махнул рукой и произнес:
— Знай, ученик, имеются тысячи способов определить истинную личину, особенно у такого, с позволения сказать, мага-недоучки, как ты.
Я промолчал, понимая, что свои магические способности я доказать не смогу. Ааз всегда выигрывал подобные споры, предлагая мне свершить нечто такое, что находилось за пределами моих ограниченных возможностей. И так случалось всегда, когда речь заходила о магии. Но менять личины я действительно умел.
Ааз развернулся на каблуках и вновь направился к окну, так и не отдав мне карту. Некоторое время он стоял, глядя на двор, а тишина в комнате становилась все более и более зловещей. Надо признаться, что я терпеть не могу, когда кто-то думает и при этом не сообщает мне о чем.
— Значит, золотая корова все-таки существует? — Я подошел к учителю и встал рядом с ним у окна. Теперь он не мог просто так меня игнорировать.
Внизу во дворе Глип носился кругами, пытаясь ухватить себя за хвост. По счастью, рядом с ним не было никаких предметов, потому что, когда дракон ловит себя за хвост, эти предметы оказываются растоптаны, раздавлены или в крайнем случае просто разбиты. Особенно когда хвостоловством занимается юный дракон. Но наиболее удивительным было то, что Ааз, похоже, не замечал безумств Глипа. Карта, вне всякого сомнения, была ему небезразлична.
— Эта золотая корова, — снова спросил я, — она действительно существует?
Ааз неспешно повернулся, посмотрел мне в глаза и произнес:
— Миф. Таких мифов в различных измерениях навалом.
— Шутишь! Неужели есть и другие мифы о златокорове со златомолоком?!
Поскольку я в жизни ни одной коровы не видел, мне было очень трудно представить подобное. Я понятия не имел, как может выглядеть единственная корова, а уж дюжина — и подавно. А может, расой коров заселено одно из измерений?
Ааз вздохнул. Обычно такой вздох означал, что я особенно глуп или непонятлив.
— Примерно в каждом десятом измерении бытует миф о животном или разумном существе, имеющем отношение к золоту. У одних это гусыня, откладывающая золотые яйца, у других рыба, которая своим прикосновением превращает в золото любой предмет, у третьих — утка с золотыми перьями.
— Ничего себе птичка, тяжеленькая. Такая не поплывет, — заметил я, пытаясь воссоздать в воображении покрытую золотом утицу.
— Перья становятся золотыми, только когда она их теряет, — с очередным вздохом сказал Ааз.
— А ты сам когда-нибудь видел золотое животное? Или хотя бы был поблизости?
Ааз расхохотался, и от этого демонического хохота затрясся весь дворец.
— Неужели ты думаешь, что после встречи с подобным зверем я торчал бы в этом сыром и затхлом за́мке с тупицей учеником на шее?
В глубине души я признал, что это вполне убедительный довод, но в то же время не мог согласиться с каждым его словом.
— Значит, эта карта — подделка? — спросил я.
— Скорее всего, — ответил Ааз, глядя во двор.
Глип наконец поймал свой хвост и тут же отметил это радостное событие отчаянным визгом. Видимо, он в азарте охоты слишком сильно прикусил кончик. Вообще-то Глип весьма сообразительный дракон, но только не тогда, когда дело доходит до ловли хвоста.
Я посмотрел на демона. Когда Ааз, не глядя на меня, сказал «скорее всего», по тону я понял: есть шансы (хотя и очень малые) на то, что карта, открывающая путь к золотой корове, может оказаться подлинной.
— Почему «скорее всего», а не «точно»? — поинтересовался я.
— Да потому что мне доводилось видеть золотой олений помет.
— Олений помет? — Я снова не понял, что он хочет этим сказать.
— Оленье дерьмо, — устало уточнил мой наставник, и по его тону я понял, что он устал отвечать на глупые вопросы. — Олений помет, оленье дерьмо, олений навоз, оленьи экскременты, оленье гов… — принялся уточнять он. — Впрочем, достаточно. Короче, в одном из измерений существует миф о своеобразном составе оленьих испражнений. Надеюсь, ты наконец понял? Итак, я видел один кругляк. И… — Он замолк и посмотрел на меня.
— И что дальше?
— И кроме того, на Базаре-на-Деве я видел крупный обломок лосиных рогов из чистого золота.
Я был просто потрясен. Олень, который испражняется золотом, и золотые лосиные рога…
— Значит, карта подлинная? — спросил я.
— Сомневаюсь, — ответил Ааз, разглядывая пергамент.
— Но точно ты не знаешь?
— Нет, точно я не знаю. — Он покачал головой.
— Так, значит, мы отправимся в путешествие, чтобы проверить? — с надеждой поинтересовался я.
— Вернусь через час, — бросил он вместо ответа, а потом аккуратно сложил листок и сунул себе в карман.
После этого он взял в руки И-Скакун и настроил это транспортное средство на путешествие в нужное измерение. До того, как мы встретились, Ааз был очень могущественным магом, способным перемещаться между измерениями без помощи прибора. Теперь же он не мог обойтись без И-Скакуна, и это его сильно угнетало.
— Постой! — заорал я. — Ты не можешь отправиться на поиски без меня!
— Я и не собираюсь ничего искать, — ответил Ааз и добавил: — Проследи за тем, чтобы этот глупый дракон ничего не сломал. Иначе нам снова придется понести убытки. Готовься к путешествию. Через час. И имей в виду — твой глупый дракон останется дома.
Раздался слабый «БУМ!», и Ааз исчез, чтобы появиться в ином измерении.
К возвращению Ааза я успел разместить Глипа в стойле на конюшне и договориться, чтобы его кормили и выводили на прогулку до тех пор, пока я не вернусь из тех неизвестных мне мест, куда мы направляемся.
Я стоял у изголовья своей кровати, когда воздух внезапно содрогнулся от очередного «БУМ!». Я вздрогнул. Каждый бы на моем месте вздрогнул, если бы этот в общем-то негромкий «БУМ!» раздался всего в двух футах от него.
Если быть совсем точным, то я скорее не вздрогнул, а подпрыгнул.
Ааз вернулся не один. С ним был мой самый любимый демон из всего сонмища демонов.
— Танда! — закричал я и шагнул навстречу этому красивейшему созданию с длинными зелеными волосами и совершенной фигурой, способной остановить на марше целую армию.
— Скив! — с радостным смехом воскликнула она и заключила меня в объятия, которые, как я надеялся, продлятся вечно.
Последний раз мы виделись всего месяц назад на дне рождения Ааза, и она была пьяна, как последний скунс. Однако я полагал, что каждая наша встреча служит достаточным поводом для объятий. Танда, судя по всему, тоже не возражала против такого горячего приветствия. В свое время Танда была профессиональной убийцей и даже состояла в Гильдии. Я не знал, чем она занимается сейчас, кроме бесконечных покупок и участия в разного рода авантюрах, и не имел ни малейшего желания это выяснять. Мы оставались друзьями — и достаточно.
Ааз громко откашлялся, хотя мы простояли, обняв друг друга, совсем недолго. Он, видимо, возражал против того, что она не возражала против того, чтобы стоять, прижавшись ко мне. Ну и пусть. Я все еще верил, что нравлюсь Танде больше, чем он, — и это было самое главное.
Она легонько оттолкнула меня и, притворившись, что сердится, спросила:
— И почему же ты не сказал мне, что прикупил карту с сокровищем?
— По правде говоря, я собирался тебе это сказать, как только остановимся на ночлег. — Я пожал плечами. — Но затем тебя схватили, состоялась Игра, и карта просто вылетела у меня из головы.
— Не помнишь, за сколько измерений до Валлета ты ее купил? — уточнила она.
— За три, — ответил я.
— Ты в этом уверен? — рявкнул Ааз, и мне показалось, что из обращенных на меня золотых глаз вот-вот вылетят боевые стрелы.
— Валлет был тем измерением, на котором проходила Большая Игра. — Я поднял руку, а другой рукой отвел вниз большой палец. — Так?
Танда кивнула. Ааз обжег меня взглядом, заставив поторопиться. Я избегал раздражать своего наставника, когда в этом не было острой необходимости.
— Если считать назад, — продолжил я, отгибая указательный палец, — то до этого мы оказались в измерении, где нам пришлось принять личину свиней с тремя пятачками.
С этими словами я поводил перед их носами указательным пальцем.
— Забавное местечко, — ухмыльнулась Танда.
— А мне не очень понравилось, — возразил я, но Ааз посмотрел на меня так, что я счел за благо продолжить дальше.
— До этого, — я ткнул в средний палец, — мы пребывали в измерении, в котором наш рост был восемь футов, а передвигались мы на трех ногах.
— Это тоже было очень забавное измерение, — хихикнула Танда.
Измерение было хуже некуда, потому что там у меня было три ноги, а передвигаться на трех конечностях, по-моему, ничуть не легче, чем летать, как птица, размахивая руками. Но на сей раз я решил из соображений собственной безопасности не выступать с возражениями и сразу перешел к следующему измерению.
— А еще раньше мы побывали в измерении, — я ткнул в безымянный палец, — где я и купил карту. Получается, — я продемонстрировал им три пальца, — что это было третье от Валлета измерение.
Я хотел было спросить у Ааза, не желает ли он, чтобы я для большей точности повторил подсчет, но увидев, как он мною недоволен, от этой мысли отказался.
— Мини, — улыбнулась Танда. — Впрочем, я так и думала.
— А что особенного в этом измерении? — поинтересовался я.
Я нашел это место весьма заурядным, хотя Танда почему-то хотела покинуть его как можно скорее.
— И это означает, — уныло произнес Ааз, — что карта скорее всего подлинная.
— Почти наверняка подлинная, — со смехом согласилась Танда.
— Вы не шутите? — спросил я. — И полагаете, что золотая корова там есть?
— Ничего подобного я не утверждал, — пробурчал Ааз, — я всего лишь сказал, что карта скорее всего подлинная.
Я насупился, а Танда снова засмеялась и пояснила:
— Дело в том, Скив, что обитатели Мини (их зовут миникенами) обладают ужасным свойством: они органически не способны врать, чего бы это ни касалось. Именно поэтому они себя очень скверно чувствуют, посещая Базар-на-Деве.
— Но, может, тот парень, который продал мне карту, не был миникеном?
— Кем бы ни был этот парень, он потерял способность лгать, если провел на Мини более суток. Следовательно, то, что он сказал тебе о карте, было чистой правдой. Именно поэтому мы с такой поспешностью убрались с Мини. Если ты занимаешься покупками, то абсолютная правдивость может нанести тебе непоправимый ущерб.
Я понимал, что Танда пришла к подобному выводу вовсе не на основании собственного опыта. Но во всем, что касается торговли, она была экспертом.
— Отправляемся, — повернулась она к Аазу. — Доставай карту, мы зря теряем время.
— Не знаю почему, но у меня появились очень дурные предчувствия, — произнес Ааз.
Он достал пергамент, развернул и положил на кровать так, чтобы мы все могли его видеть. Я не имел ни малейшего представления о том, на что смотрю, но Танда, похоже, понимала, что перед ней.
— Вот здесь измерение миникенов, — сказала она, показывая на верхний левый угол карты.
Теперь это понял даже я, поскольку там значилось «Мини».
— Мы начнем оттуда? — Этот вопрос, естественно, задал я.
Ааз кивнул. То же самое сделала и Танда, за что я был ей очень благодарен. Если они оба подтверждают этот факт, то у меня нет никаких оснований сомневаться.
Танда провела пальчиком по одной из линий, отходящих от Мини. Линия упиралась в черную точку, под которой было написано «Завихрение № 1». Некоторое время она смотрела на надпись, а потом подняла глаза на Ааза и спросила:
— Тебе известно, что это и где оно находится?
— Понятия не имею.
Эти слова повергли меня в шок. Мой наставник крайне редко признавался в незнании чего-либо. Я даже не помню, когда это случалось в последний раз, если вообще когда-то случалось. У меня возникло желание сказать ему об этом, но время для подобных заявлений было явно неподходящим, и я вернулся к разглядыванию карты.
От «Завихрения № 1» отходили три линии. Заканчивались они у черных точек без всяких надписей. А от этих шести точек, в свою очередь, шли линии к другим точкам, обозначавшим «Завихрения». Кроме первого «Завихрения», их было еще семь, а в правом нижнем углу карты стоял знак «Х», и рядом с ним значилось — «Корова». К корове вела всего лишь одна линия, ведущая начало от точки с надписью «Завихрение № 8».
Было ясно, что прямиком из Мини до коровы никак не добраться. И вообще к этой золотой скотине не было ни единого прямого пути.
Даже беглого взгляда на карту было достаточно, чтобы убедиться: у нас по меньшей мере дюжина вариантов следования через разные «Завихрения» по различным линиям. Если мы и не отыщем корову, то все едино развлечемся, решая эту головоломку.
Ааз неоднократно говорил мне, что скачки по измерениям — дело опасное, поскольку можно попасть в незнакомое место и не найти оттуда дорогу домой. Интересно, подумал я, насколько опасно путешествовать по измерениям, руководствуясь этой картой, учитывая то, что сама карта ужасно путаная.
— Сдается мне, — сказала Танда, обращаясь к Аазу, — что без дополнительной помощи нам эту золотую тварь не отыскать.
Ааз посмотрел на нее, медленно наклонил голову и сказал:
— Я думаю, что ты не думаешь о том, о чем думаю я.
— Я думаю именно о том, о чем думаешь ты, — ответила она.
— Нет!
По собственному опыту я знал, что, когда Ааз произносит «нет!» таким тоном, ничто не может заставить его поменять точку зрения.
— Да, — сказала Танда и послала ему такую улыбку, от которой у мужчин мгновенно плавятся пряжки на ремнях, поддерживающих брюки.
Затем она протянула руку и погладила демона по зеленой чешуйчатой щеке.
— Нет, — повторил Ааз, но уже не столь решительно. Даже изверг не в силах противостоять чарам Танды.
— Да, — повторила она, подбавив в улыбку еще немного шарма и почесывая шею Ааза где-то за ухом. Я возрадовался, что она проделала этот трюк не со мной, потому что, даже глядя со стороны, я едва не растекся лужей по полу. При этом я понятия не имел, о чем идет спор.
Ааз, похоже, чувствовал себя почти как я.
— Это — ошибка, — сказал он, покачивая головой. — Как мы иначе сможем определить то измерение, на которое нам следует перескочить с Мини?
Она еще раз потрепала его по щеке и прижалась к нему всем телом. Ни одно нормальное существо мужского пола не способно противостоять подобной атаке. Ааз, естественно, тоже не устоял. Даже у меня свежевыстиранная рубашка насквозь пропиталась потом.
— Ну хорошо, — произнес он так тихо, что я почти не расслышал. — Но, поверь, мы совершаем ошибку.
— Не волнуйся, мы никому эту карту не покажем. — Танда отошла от Ааза и свела накал своих чар до нормального уровня.
И Ааз, и я глубоко вздохнули.
— Но тогда — зачем? — спросил Ааз.
— Мы узнаем, что представляет собой этот энергетический узел и где он находится, — ответила Танда.
— Может быть, мне объяснят, о чем идет речь? — не выдержал я.
— Нет! — отрезал Ааз, взял меня за руку и встал рядом с Тандой.
Уже через миг моему взору открылся Базар-на-Деве.
