К этому моменту я, должен признаться, запутался до предела. У всех, с кем я разговаривал, были, похоже, совершенно разные взгляды на брак, что вовсе не облегчало мне принятие решения.
Впрочем, в одном, судя по всему, сходились абсолютно все: неудачный брак может обернуться адом кромешным.
Разумеется, определение того, что же такое удачный брак и как избежать неудачного, невозможно было сформулировать просто… по крайней мере настолько, чтобы до меня дошло.
Проблема заключалась в том, что, как бы ни был ограничен мой опыт общения с противоположным полом, мои познания по части брака, удачного или неудачного, были еще более отрывочными. Свою семью я едва мог вспомнить, настолько давно я покинул дом. Единственной супружеской парой, с которой я познакомился за время своих приключений, были Ав-Авторы, но они все-таки вервольфы и, по моему разумению, вряд ли могут быть для меня образцом. Еще, правда, Маша и Плохсекир собирались пожениться. Возможно, именно на их примере мне следовало попробовать научиться чему-нибудь полезному.
Идя через двор за́мка, я размышлял обо всем этом, когда мысли мои были прерваны окриком:
— Эй, партнер!
Поискав кругом глазами, я разглядел, что Ааз машет мне из окна верхнего этажа.
— Ты где был утром? Мы тебя ждали на совещании с Гримблом.
— Мне надо было поговорить с Коррешем, — крикнул я в ответ. — Гвидо повредил руку, и пришлось попросить Корреша его заменить.
— Ну ладно, все равно, — махнул рукой мой партнер. — Зайди к Гримблу. Это важно!
Последнее прозвучало как-то зловеще, хотя сам Ааз выглядел вполне веселым.
— А в чем дело?
— Бабки! — проорал он и исчез из виду.
С ума сойти!
Направив стопы к кабинету Гримбла, я невольно ощутил смутное раздражение. При всех моих заботах с дамами и девицами не хватало мне еще только обсуждать с Гримблом каких-то бабушек!
— Привет, Гримбл. Ааз сказал, вы хотели меня видеть?
Канцлер поднял глаза и посмотрел, как я подпираю дверной косяк.
— А, лорд Скив, — кивнул он. — Да-да, заходите. Я у вас много времени не отниму.
Я прошел в комнату и плюхнулся в предложенное мне кресло.
— Что, какие-нибудь проблемы? Ааз говорил насчет каких-то бабушек.
— Бабушек? Не знаю, о чем это он. А проблем, собственно, нет, — сказал Гримбл. — Даже наоборот. Новая система сбора налогов действует настолько хорошо, что мы вышли на положительное сальдо. Мало того, если не считать пары-тройки запятых, мы, можно считать, закончили с разработкой нового бюджета.
Он откинулся в кресле и одарил меня одной из своих нечастых улыбок.
— И скажу вам не без зависти, ассистентка у вас — это да! Должен признаться, на меня произвели огромное впечатление все грани ее квалификации, все, так сказать, параметры. Послушайте меня, не упускайте ее… хотя что я говорю, вы и сами знаете.
Все это, разумеется, сопровождалось самодовольной ухмылкой и подмигиванием.
Я хоть и закалился уже настолько, чтобы спокойно выслушивать от Гримбла подобные комментарии каждый раз, когда речь заходила о Банни, нравились они мне ничуть не больше, чем в первый раз. Теперь по крайней мере он воздерживался от таких речей в ее присутствии, что само по себе стоило считать достижением. Но я все равно почувствовал себя задетым и решил поставить его на место.
— Просто удивительно вас слушать, Гримбл, — сказал я. — У вас что, такой перекос с гормонами, что вы не можете просто признать ее достоинства как коллеги, не делая никаких сексуальных намеков?
— Я… вообще-то… — начал было канцлер, но я оборвал его.
— Особенно если учесть, что королева… между прочим, это ваша работодательница… тоже женщина. Интересно, знает ли она, как вы озабочены насчет прекрасного пола, а если нет, то как будет реагировать, когда узнает? Как вы думаете, она сразу вас уволит или сперва захочет проверить, не блефуете ли вы? Насколько я понимаю, она питает к этому делу не меньший интерес, чем вы тут изображаете.
Тут Гримбл буквально побелел, что, принимая во внимание его природную бледность, кое-что значило.
— Но ведь вы ей не скажете, лорд Скив? — заикаясь, пробормотал он. — Я ничего дурного не хотел сказать о Банни, правда. Она один из лучших финансистов, с кем я когда-либо имел удовольствие работать… и мужчин, и женщин. Я просто пошутил. Вы понимаете, это просто мужские шутки, своего рода ритуал мужской солидарности.
— Это не со всеми проходит, — заметил я. — Но, в общем, не беспокойтесь. Вы меня уже достаточно знаете и могли бы понять, что не в моих правилах бегать к королеве с доносами и жалобами. Но впредь не нарывайтесь. Хорошо?
— Благодарю вас, лорд Скив. Я… Благодарю вас. Я учту.
— Ну, — произнес я, вставая с кресла, — я полагаю, мы закончили? Вы ведь хотели меня видеть, чтобы сообщить насчет сбора налогов и бюджета?
— Нет, это просто для информации, — возразил Гримбл, вернувшийся на твердую почву. — Настоящая причина, ради которой мне надо было с вами встретиться, вот.
С этими словами он полез куда-то за свое кресло, вытащил приличных размеров мешок и плюхнул его на стол. Мешок при этом звякнул.
— Не понимаю, — сказал я, пристально глядя на него. — Что это?
— Это ваша получка, — улыбнулся он. — Я знаю, вы обычно поручаете такие дела своим ассистентам, но с учетом сумм, возросших в связи с вашим повышением, я подумал, вы захотите заняться этим лично.
Размеры мешка меня несколько смутили. Он был какой-то очень уж большой.
Конечно, Аазу и Банни удалось убедить меня принять за свои труды солидное вознаграждение, но все-таки одно дело видеть цифры на листке бумаги и совсем другое — их эквивалент в звонкой монете.
Может, когда я отсчитаю остальным их долю, эта куча денег перестанет выглядеть такой огромной…
— Ваши ассистенты уже получили причитающиеся им суммы, — говорил тем временем Гримбл, — так что нам осталось рассчитаться с вами и закрыть ведомость. Вы не могли бы расписаться вот здесь?
Он через стол придвинул ко мне листок бумаги, но я, не замечая этого, продолжал смотреть на мешок с деньгами.
Мешок был очень большой. Особенно если учесть, как мало я на самом деле работал.
— Что-нибудь не так, лорд Скив?
Я подумал даже, не выложить ли ему начистоту, что меня мучает, — вот до какой степени я был подавлен. Гримбл не из тех, кому можно довериться.
— Нет, ничего, — ответил я, одумавшись.
— Хотите пересчитать? — предложил он, по-видимому, не убежденный моими словами.
— А зачем? Вы разве не считали?
— Разумеется, считал, — оскорбился за свою профессиональную честь канцлер.
Я выдавил из себя улыбку:
— Ну вот и хорошо. Проверять за вами было бы пустой тратой и моего, и вашего времени, правда?
Я торопливо нацарапал свое имя на расписке, забрал мешок и ушел, стараясь не обращать внимания на озадаченный взгляд, которым проводил меня Гримбл.
— Мы вам зачем-нибудь понадобимся, босс? Может, нам подежурить тут поблизости?
— Как хочешь, Гвидо, — рассеянно махнул я рукой, закрывая за собой дверь. — Я никуда не собираюсь уходить, так что вы можете пойти поесть. Мне надо много чего обдумать.
— Да мы уже поели. И мы…
Тут дверь закрылась, и что он сказал дальше, я уже не услышал.
Гвидо и Нунцио возникли рядом со мной в какой-то точке моего обратного пути от Гримбла. Когда точно это произошло, я не уловил, поскольку был погружен в размышления, а телохранители не произнесли ни слова до самого порога моей комнаты. Если бы я заметил их присутствие, я бы, наверное, попросил кого-нибудь из них поднести мешок с золотом. Мешок был тяжелый. Очень тяжелый.
Сгрузив его наконец на стол, я плюхнулся в кресло и уставился на мешок. Я слышал истории, как нечестно нажитые денежки возвращаются и терзают своего преступного владельца, и от них нипочем невозможно отделаться, но ведь это же смешно.
Попытки разобраться, что мне делать с королевой Цикутой, настолько заняли все мои мысли, что я даже пальцем не шевельнул для решения задачи, которую сам себе поставил, — сократить мой штат или каким-то иным образом урезать счет, который Корпорация М.И.Ф. выставляет королевству. В результате теперь у меня на руках были эти деньги, и я не чувствовал ничего, кроме стыда.
Что бы там ни говорили Ааз и Банни, мне это все равно казалось неправильным. Мы тут, значит, по-всякому урезаем бюджет и выжимаем из населения налоги, чтобы вытащить финансы королевства из ямы, а я тем временем высасываю из казны деньги, которые мне, собственно, даже не нужны. И мало того, я еще ввел казну в дополнительные расходы, затянув с сокращением штатов, — не думаю, чтобы за это меня следовало вознаграждать.
Чем больше я обо всем этом думал, тем больше понимал необходимость найти какой-то способ вернуть деньги. Разумеется, это надо было сделать тихо, практически в полной тайне, иначе мне придется иметь дело с разгневанными Аазом и Банни. Но сделать это все равно было необходимо, просто для того, чтобы жить в согласии с самим собой.
При этом все равно оставался открытым вопрос, как снизить оплату наших услуг. Правда, если то, что сказал Гримбл, соответствует действительности, то проблема могла бы разрешиться сама собой. Если бюджет придет в равновесие, а процесс сбора налогов наладится, то можно будет отослать Банни обратно на Деву, и кого-нибудь одного из телохранителей тоже. А кроме того, я смог бы настоять на прекращении выплаты мне жалованья как финансовому консультанту. За счет этого расходы на оплату услуг корпорации М.И.Ф. можно было бы существенно сократить.
Оставалось придумать, что мне все-таки делать с той непропорционально большой суммой, которую я уже получил.
Тут меня осенила идея. Надо сделать то, что делает любой начальник, когда сталкивается с какой-то проблемой: надо поручить ее решение кому-нибудь другому.
Я кинулся к двери, распахнул ее и высунулся в коридор. Конечно же, оба моих телохранителя по-прежнему там торчали и, похоже, были поглощены каким-то разговором между собой.
— Гвидо! Нунцио! — позвал я. — Зайдите на минутку.
Я вернулся к себе в комнату и направился к столу, даже не посмотрев, обратили ли они внимание на мои слова. Беспокоиться было не о чем.
К тому моменту, как я снова уселся в кресло, оба они уже стояли передо мной.
— Парни, у меня для вас есть небольшое дельце, — с улыбкой объявил я.
— Бу-сделано, босс! — хором откликнулись они.
— Но сначала я хотел бы кое-что выяснить. Вы всегда давали мне понять, что в прошлой вашей жизни вне рамок закона ваша совесть никогда не мешала вам менять правила игры, если того требовали обстоятельства. Это так?
— Верно.
— Никаких проблем.
Я обратил внимание, что ответы их хотя и были утвердительными, но прозвучали с некоторой задержкой и не отличались обычным энтузиазмом.
— Хорошо. Работа, которую я хочу вам поручить, должна быть сделана тайно. Никто не должен знать, что за всем этим стою я. Никто, даже Ааз или Банни. Понятно?
Мои телохранители выглядели еще в большей степени не в своей тарелке, но тем не менее утвердительно кивнули.
— Так вот, работа будет такая, — начал я, пододвигая к ним мешок с деньгами. — Я хочу, чтобы вы взяли эти деньги и отделались от них.
Оба сначала уставились на меня, а потом переглянулись между собой.
— Что-то я вас не совсем понял, босс, — наконец произнес Гвидо. — Что вы хотите, чтобы мы сделали с деньгами?
— Не знаю и знать не хочу, что вы будете с ними делать, — ответил я. — Я хочу только, чтобы эти деньги снова поступили в обращение внутри королевства. Потратьте их или отдайте на благотворительность.
Тут меня осенила еще одна идея.
— А еще лучше, найдите какой-нибудь способ раздать их тем, кто жалуется, что не может заплатить налоги.
Гвидо нахмурился и снова посмотрел на своего кузена.
— Не знаю, босс, — осторожно сказал он. — Как-то это, мне кажется, неправильно. Мы ведь вроде бы должны собирать с народа налоги, а не раздавать…
— Гвидо хочет сказать, — вмешался Нунцио, — что наша специальность — вытрясать деньги из граждан и учреждений. Отдавать их обратно — некоторым образом не наш профиль.
— В таком случае, я думаю, вам пора расширить свой кругозор и сферу деятельности, — не дрогнув заявил я. — И вообще, это задание. Понятно?
— Так точно, босс, — хором откликнулись они, но выглядели по-прежнему неуверенно.
— И помните, ни слова об этом никому в нашей команде.
— Как скажете, босс.
Я уже говорил, каким тяжелым был этот мешок и с каким трудом я его тащил, но Гвидо легко подхватил ношу одной здоровой рукой и прикинул на вес.
— Хм-м… вы уверены, босс, что вам этого на самом деле хочется? — спросил он. — Как-то все это неправильно. Большинство людей за всю жизнь столько не заработает.
— В этом-то все и дело, — пробормотал я.
— А?
— Да нет, ничего. Я уверен. А теперь приступайте. Ладно?
— Считайте, что дело сделано.
Честь они не отдавали, но вытянулись в струнку и кивнули, и только затем направились к двери. Я припомнил, что они довольно долго пробыли в армии, и это, должно быть, въелось в них сильнее, чем они думали.
Когда они ушли, я откинулся в кресле и какое-то время наслаждался моментом.
Как же мне стало легче! Похоже было, что я решил по крайней мере одну из моих проблем.
Наверное, из-за этого мне и было так трудно последнее время. Я пытался сосредоточиться одновременно на слишком многих не связанных между собой проблемах. А теперь, когда эта история с деньгами свалилась с моих плеч, я мог уделить все свое внимание ситуации с королевой Цикутой и ни на что больше не отвлекаться.
Впервые за долгое время я испытывал оптимизм в отношении своей способности прийти к какому-то решению.
Придя наконец к чему-то определенному, я решил сообщить эту новость королеве Цикуте. Если уж она ожидает от меня решения, было бы просто нехорошо тянуть с разговором, когда оно уже принято. Так? И тут совершенно ни при чем всякие соображения насчет того, что я боюсь передумать, если еще помедлю. Так?
Внезапно я с особенной остротой ощутил отсутствие моих телохранителей. Когда я поручал им раздать мои нежданные и нежеланные денежки, все мы принимали как данность, что во дворце мне никакая особенная опасность не угрожает.
Теперь я не был в этом так уж уверен.
Еще с первой моей встречи с королевой Цикутой, когда я выступал под личиной короля Родрика, у меня осталось впечатление, что королева — женщина опасная, способная, пожалуй, и на убийство. В дальнейшем никаких особых подтверждений этому не последовало, но мне ведь и не приходилось видеть, как она встречает дурные новости вроде тех, что мне предстояло ей сообщить.
Я встряхнулся и сказал сам себе, что все это глупости. Даже в самом худшем случае королева не пойдет на открытое насилие без всякой подготовки. Если я почувствую, что дело плохо, то просто кликну свою команду и перепрыгну в другое измерение, прежде чем она соберется с мыслями и подготовит план отмщения. И нет абсолютно никакой необходимости, чтобы мои телохранители меня от нее охраняли. Так?
Все еще стараясь убедить себя в этом, я подошел к покоям королевы. Лейб-гвардеец у двери вытянулся по стойке «смирно», и отступать мне было уже неприлично.
Двигаясь с раскованностью, которой я вовсе не ощущал, я подошел к двери и постучал.
— Кто там?
— Это Скив, ваше величество. Если это вас не затруднит, не мог бы я с вами побеседовать?
После паузы достаточно долгой, чтобы во мне ожила надежда, дверь открылась.
— Лорд Скив. Какая приятная неожиданность. Добро пожаловать.
На королеве было простое оранжевое платье, и это действительно была приятная неожиданность. Не то, что платье было оранжевое, а то, что оно вообще было. Первый раз, когда королева принимала меня в своих покоях, она открыла мне дверь совершенно голая, что поставило меня в невыгодное и неудобное положение при разговоре. На этот раз, подумал я, мне требовалось положение максимально выгодное.
— Ваше величество, — начал я, входя в комнату и оглядываясь на королеву. Когда она закрыла за мной дверь и обернулась, я показал на кресло. — Вы не были бы так любезны присесть?
Королева вопросительно подняла бровь, но без возражений уселась, куда я показал.
— Что все это значит, Скив? — спросила она. — Что это ты такой торжественный?
Дальше тянуть было невозможно, и я бросился вперед, как в омут.
— Я хочу известить вас о том, что принял решение в отношении вступления с вами в брак, — произнес я.
— И какое же это решение?
— Я… ваше величество, я польщен… Для меня высокая честь, что вы считаете меня достойным стать вашим консортом. Мне никогда и присниться не могла такая возможность, и когда это предложение возникло, мне потребовалось время, чтобы его обдумать.
— Ну и… — нетерпеливо произнесла она.
Осознав, что никакой слой сахара все равно не изменит содержания моего решения, я перешел к сути.
— Мой окончательный вывод, — объявил я, — состоит в том, что в настоящее время я не готов для брака… ни с вами, ни с кем-либо еще. Пытаться изображать, что это не так, значило бы оказывать дурную услугу невесте… и себе самому тоже. С моей работой, с моими магическими занятиями, с моим стремлением путешествовать в другие измерения у меня просто нет сейчас ни времени, ни желания переходить к оседлой жизни женатого человека. Если я это сделаю, то, без сомнения, в конце концов возненавижу то или тех, кто меня к этому принудил. В связи со всем этим я считаю себя обязанным ответить отказом на ваше предложение.
Высказав все это, я весь собрался в ожидании ее реакции.
— Ну и ладно, — сказала она.
Я ждал продолжения, но его не последовало. Я почувствовал, что должен что-то сказать.
— А что касается вашего отречения от трона в мою пользу… ваше величество, я вас прошу еще раз все обдумать. У меня нет ни квалификации, ни желания править королевством. В лучшем случае я могу быть хорошим советником… но и то только благодаря серьезной помощи моих коллег и друзей. Боюсь, что, если бы мне пришлось принять на себя такую ответственность, королевство сильно бы пострадало… Я знаю, что я… и…
Мое красноречие сошло на нет — я заметил, что она смеется.
— Ваше величество? Извините меня. Я что, сказал что-нибудь смешное?
— Ой, Скив, — выдохнула она в полном изнеможении. — Ты что, и вправду думал… Разумеется, я не собираюсь отказываться от трона. Ты что, шутишь? Я очень люблю быть королевой.
— Вы любите быть королевой? Но вы же сами сказали…
— Ну, я много чего говорю, — беззаботно махнула она рукой. — Одна из приятных сторон жизни монарха состоит в том, что ты сам решаешь, что из того, что ты говоришь, взаправду, а на что можно не обращать внимания.
Мягко выражаясь, я был смущен.
— Но если вы не собирались отрекаться, тогда зачем вы это говорили? — воскликнул я. — А насчет брака? Это-то было всерьез?
— Ну конечно, всерьез, — улыбнулась она. — Но я вообще-то не рассчитывала, что ты на мне женишься. Зачем тебе это? Ты уже добился богатства и власти, при этом не будучи связан ни троном, ни женой. Вряд ли ты захотел бы остаться здесь при мне на вторых ролях, когда можешь гарцевать по всему миру, или где ты там гарцуешь, в качестве единственного в мире Великого Скива. Для меня и для всего королевства было бы роскошно, если бы тебя удалось к нам привязать, но тебе-то от этого какая выгода? Вот я и придумала этот финт с отречением.
— Финт? — слабым голосом повторил я.
— Ну да, конечно. Я же знала, что тебе не хочется становиться королем. Если бы ты хотел, то оставил бы трон за собой, еще когда Роди посадил тебя на свое место. Я и подумала, что если тебе действительно до такой степени этого не хочется, то, может, хоть угроза вынудит тебя стать моим консортом.
Она состроила легкую гримаску.
— Я понимаю, это слабый ход, но других карт у меня на руках не было. Что еще я могла сделать? Угрожать тебе? Чем? Даже если бы я и ухитрилась найти что-то представляющее угрозу для тебя и твоей шайки, вы бы просто сделали мне ручкой и свалили бы куда подальше. И выслеживать вас было бы пустой тратой сил и денег… не обижайся. А с этим отречением у меня по крайней мере появлялся шанс, что ты хотя бы подумаешь о женитьбе на мне… а если ничего не выйдет — что ж, тоже ничего страшного.
Я сначала подумал обо всех этих днях и ночах, проведенных в мучительных попытках найти решение. И сразу же вслед за этим — не задушить ли мне королеву.
— Да, ничего страшного, — согласился я.
— Ну, значит, — сказала она, усаживаясь обратно в кресло, — так тому и быть. Жениться не будем, отрекаться не будем. Но можем по крайней мере остаться друзьями, правда?
— Друзьями? — переспросил я.
Я знал ее уже довольно давно, но никогда всерьез не думал о королеве Цикуте как о друге.
— А почему бы и нет? — пожала она плечами. — Если я не могу заполучить тебя в качестве консорта, то давай попробуем подружиться. Судя по тому, что я видела, ты очень предан своим друзьям, и мне бы хотелось, чтобы и нас с тобой тоже что-то связывало.
— Но почему это для вас так важно? Вы же королева, и у вас обширное королевство с приличным доходом.
Цикута недоверчиво посмотрела на меня:
— Что, действительно не понимаешь, Скив? Ты ведь сам очень могущественный человек. Как для королевства, так и для себя лично я предпочитаю иметь тебя в союзниках, а не врагах. И если ты посмотришь вокруг себя, то увидишь множество людей, которые думают так же.
Все это звучало удивительно похоже на то, что говорил мне Плохсекир.
— А кроме того, — добавила королева, — ты славный парень, а у меня на самом деле не так уж много друзей. Мало таких, с кем я могу говорить на равных и кто меня не боится. Мне даже кажется, у нас с тобой больше общих проблем, чем ты думаешь.
— Но я все же в лучшем положении, потому что более свободен делать что хочется, — поразмыслив, заключил я.
— Не сыпь мне соль на раны, — сморщив нос, сказала Цикута. — Ну так что? Дружба?
— Дружба, — улыбнулся я.
Повинуясь внезапному порыву, я взял ее руку и поцеловал, а потом на мгновение задержал в своей.
— Если вы позволите, ваше величество, я хотел бы поблагодарить вас за то, что вы так спокойно приняли мой отказ. Даже если вы к нему были почти готовы, все равно это должно было задеть вашу гордость. Было бы соблазнительно заставить меня в отместку немного помучиться.
Королева снова рассмеялась, откинув голову назад.
— С моей стороны было бы не слишком умно теперь устраивать тебе скандал, — сказала она. — Как я уже говорила, Скив, ты можешь оказать королевству огромную помощь, даже просто время от времени работая для нас по контракту. Если я тебя буду слишком терзать из-за твоего отказа, то ни меня, ни наше королевство ты больше видеть не захочешь.
— Мне трудно это представить, — признался я. — В Поссилтуме я получил первую в моей жизни оплачиваемую работу в качестве мага. Должно быть, у меня навсегда останется к нему слабость. И потом, вы, ваше величество, тоже не лишены женского очарования.
Последние слова как-то вырывались из контекста, но королева, похоже, не обиделась.
— И все-таки недостаточно очаровательна, чтобы жениться, а? — улыбнулась она. — Ну ладно, когда у тебя случится свободная минутка, дай знать, и мы попробуем сообща исследовать кое-какие варианты.
Вот к этому я уж совсем не был готов.
— М-м-м… конечно, ваше величество. Но пока что, боюсь, мне и моим коллегам настало время покинуть Поссилтум. Судя по тому, что сказал мне Гримбл, финансовое положение королевства больше не внушает опасений, а нас настоятельно требуют к себе другие дела.
— Разумеется, — сказала она, вставая с кресла. — Ступайте и прихватите с собой мою личную благодарность, а также плату, которую вы, несомненно, заслужили. И не пропадайте, я буду на связи.
Мне было так неудобно слышать о нашей плате, что я кинулся к выходу, и последние ее слова до меня дошли уже у двери.
— М-м-м… Ваше величество, — обернувшись, сказал я, — еще одно дело. В следующий раз, когда я вам понадоблюсь, просто напишите мне письмо, вместо того чтобы посылать палец. А то я что-то занервничал, когда его получил.
— Никаких проблем, — ответила она. — А кстати, можно мне забрать палец обратно? Мне хотелось бы сохранить кольцо в память о Роди.
— Я думал, оно у вас, — нахмурился я. — Я не видел его с первой нашей встречи, когда сюда вернулся.
— Странно. Куда оно могло деться? Ну ладно, скажу горничным поискать. Если ты случайно на него наткнешься в своих вещах, будь любезен, пришли его мне.
— Обязательно, ваше величество. До свидания.
С этими словами я отвесил королеве почтительнейший поклон и удалился.
У меня просто гора с плеч свалилась! Впервые после возвращения с Извра я чувствовал себя хозяином собственной судьбы.
Не надо больше ломать голову, должен ли я жениться на королеве Цикуте — будь то ради блага королевства, или ради блага нашей команды… или вообще ради блага цивилизации. У меня снова появилась перспектива! Я сам мог решать, что мне делать со своим будущим, и на меня больше не давила необходимость гадать, как будет лучше для других.
Идя по дворцовым коридорам, я обнаружил, что насвистываю, чего со мной давно уже не случалось, и с трудом подавляю искушение пуститься в пляс.
А обнаружив, немедленно изобразил какое-то па.
Я учился судить обо всем, что делаю, не оглядываясь на то, считают ли это правильным другие… точнее даже, на то, думаю ли я, что другие считают это правильным. Отныне я буду поступать так, как хочу я… а весь мир и все прочие измерения пускай приспосабливаются, как хотят!
Я изобразил очередной прыжок. Вряд ли это походило на классический танец, но плясать было ужасно приятно. Приятно, черт возьми! Не помню, чтобы мне когда-нибудь было так приятно.
Тут я увидел, что на меня издали глазеют какие-то люди, а потом заметил и других тянущих шеи, чтобы лучше видеть. Нимало не смутившись, я весело помахал им рукой и продолжал приплясывать.
Надо срочно кому-нибудь рассказать! Надо поделиться с друзьями моим новообретенным счастьем! Они были рядом со мной в невзгодах, а теперь я хочу быть рядом с ними, когда мне так хорошо!
Надо рассказать Банни… или нет, Аазу! Сначала Аазу, а потом Банни. Мой партнер заслужил, чтобы ему я рассказал первому.
— Эй, босс! Скив!
Я обернулся и увидел Нунцио, призывно машущего рукой из дальнего конца коридора. Я удивился, что он там делает, и помахал в ответ. Тут до меня дошло, что я впервые вижу, чтобы он подзывал меня к себе, а не наоборот. Ощущение тревоги вытеснило мою эйфорию.
— Идите сюда быстрее, босс! Это очень важно!
Мои опасения подтвердились. Случилось что-то неладное. Очень неладное.
Я кинулся к нему, но он пошел дальше в глубь коридора, время от времени оглядываясь, чтобы убедиться, следую ли я за ним.
— Подожди, Нунцио, — крикнул я.
— Скорее, босс! — откликнулся он, не замедляя шага.
Я уже начал задыхаться, пытаясь его догнать, но он, казалось, только наращивал скорость. Наконец он нырнул в лестничный пролет, и мне пришла в голову удачная идея.
Добравшись до лестницы, я, вместо того чтобы спускаться по ступенькам, воспарил над перилами и с помощью магии (которая в данном случае сводилась к левитации наоборот) заскользил вниз. Это оказалось быстрее, чем бежать, и гораздо легче для легких, так что я спокойно проскользил до самого низа. Мне удалось поймать моего телохранителя и одновременно восстановить нарушенный ритм дыхания как раз к моменту выхода из за́мка на двор.
— В чем дело, Нунцио? — спросил я, замедляя движение и подстраиваясь к его шагу.
Вместо ответа он показал куда-то вперед.
Во дворе собралась небольшая толпа. Там были стражники и еще кое-кто из обитателей дворца, но кроме них были еще какие-то ряженые типы. Потом я разглядел среди них Гвидо с Пуки и… Ааза!
— Эй, Ааз! Что случилось? — крикнул я.
Услышав мой голос, все обернулись ко мне, а потом расступились в стороны и…
И я увидел, вокруг чего они там толпились.
— ГЛИП!
Мой дракон лежал на боку без всяких признаков обычной жизнерадостности.
Я не помню, как приземлился… и вообще не помню, как двигался. Помню только, что присел на корточки возле моего бедного зверя и положил его голову к себе на колени.
— Что с тобой, парень? — произнес я, но он ничего не ответил. — Ааз, что с ним?
— Скив, я… — начал мой партнер, но я уже увидел сам.
Из бока Глипа, позади передней лапы, торчала стрела!
В этот момент я почувствовал, как дракон шевельнулся, слабо пытаясь приподнять голову.
— Не напрягайся, парень, — сказал я, стараясь, чтобы это прозвучало ласково.
Взгляд Глипа нашел мои глаза.
— Скив? — слабым голосом сказал он, но тут же обмяк, и голова его снова упала ко мне на колени.
Он произнес мое имя! Первое свое слово, если не считать того звука, по которому он получил имя.
Я осторожно положил его голову на землю и встал. Несколько секунд я смотрел сверху вниз на моего дракона, а потом поднял глаза на собравшуюся толпу. Не знаю уж, что было написано у меня на лице, но все они под моим взглядом отступили на несколько шагов.
Я заговорил, стараясь, чтобы голос мой звучал мягко и ровно, но он все равно доносился будто издалека.
— Ладно, — сказал я. — Я желаю знать, в чем дело… и немедленно!
