— Четыре? — бессмысленно повторил Ааз.
— Считать до пяти я умею очень хорошо, — высокомерно уведомил я его, — а ты, я, Гэс и Корреш дают в итоге только четыре. Видишь? Первый, второй, третий…
— Ладно! Принял к сведению, — прервал меня наставник, покосившись на двух наших товарищей. — Слушай, Гэс! Полагаю, Берферт нам не откажет, не так ли?
— Брось, Ааз, — упрекнул я. — Мы не можем зачислить в команду саламандра.
— Заткнись, малыш! Так как насчет него, Гэс?
— Только не в этот раз, — пожал плечами горгул. — Он наткнулся на одну свою подружку, и они решили вместе отправиться в отпуск.
— Подружку? — переспросил Ааз, выгнув бровь.
— Совершенно верно, — кивнул Гэс. — Она, можно сказать, его давняя пламенная страсть.
— Пламенная страсть, — усмехнулся тролль. — Слушай, а неплохо сказано.
Для разнообразия и я, откликнувшись на шутку, присоединился к дружному хохоту Гэса и Корреша, в то время как Плохсекир и Джули озадаченно глядели на нас.
Ааз раздраженно закатил глаза.
— Только этого мне и не хватало! — простонал он. — Одного члена команды неизвестно где искать, а те, что есть, — полоумные. Когда вы вполне насмеетесь, я готов выслушать ваши предложения относительно того, где нам найти пятого члена команды.
— Эту вакансию заполню я, — спокойно произнес Плохсекир.
— Вы? — воскликнул я, сразу перестав смеяться.
— Конечно, — кивнул генерал. — Это мой долг.
— Может, я неясно выразился, — вмешался Ааз. — Поссилтум никак в это не втянут.
— Но его маг и ученик последнего — втянуты, — веско добавил Плохсекир. — Вы оба — граждане Поссилтума, и притом довольно выдающиеся граждане. Нравится мне это или нет, мой долг защищать вас всеми имеющимися в моем распоряжении средствами — а в данном случае собственной персоной.
Об этом я не подумал. В некотором смысле это было довольно мило. И все же мысль о том, что из-за нас генерал подвергает себя опасности, не слишком меня радовала.
— М-гм-м-м… ценю ваше предложение, генерал, — осторожно начал я, — но игра произойдет далеко отсюда.
— Если вы сможете перенести такое путешествие, то смогу и я, — твердо возразил Плохсекир.
— Но вы не понимаете!
— Малыш, — задумчиво произнес Ааз. — Почему бы тебе не познакомить его с потенциальными товарищами по команде?
— Что? О, извиняюсь. Генерал Плохсекир, это Гэс, а вот это — Корреш.
— Нет, — улыбнулся мой наставник. — Я имею в виду, познакомь его.
— А! — догадался я. — Генерал, разрешите представить вам остальных членов команды.
Говоря это, я сбросил чары личин, открывая и горгула, и тролля в их истинном обличье.
— Гэс! — взревел Большой Джули. — То-то мне показалось, я узнал твой голос.
— Привет, Джули, — помахал рукой горгул. — Как в отставке?
— Порядком скучно. Эй, наливай себе винца!
— Спасибо.
Гэс шагнул вперед и, взяв оба кувшина с вином из онемевших рук генерала, передал один Коррешу. Мне пришло в голову, что я единственный в этой команде, кому не достанется выпить.
Генерал стоял, словно пригвожденный к месту, переводя грозный взгляд с горгула на тролля и обратно. Он слегка побледнел, но, к его чести, не отступил ни на дюйм.
— Ну, Плохсекир, — усмехнулся Ааз, — вы все еще хотите вступить в команду?
Генерал нервно провел языком по губам, а затем оторвал взгляд от Гэса и Корреша.
— Безусловно, — заявил он. — Я сочту за честь сражаться рядом с такими… достойными союзниками. То есть если они примут меня.
Таким образом, нам пришлось решать самим.
— Что скажешь, Скив? — спросил Ааз. — Ты — босс.
Поправка. Таким образом, мне пришлось решать самому. У
Ааза досадная привычка уступать лидерство как раз в тот момент, когда положение осложняется. Я начинал подозревать, что это не всегда бывало случайным совпадением.
— Ну, господин маг? — прогромыхал Плохсекир. — Вы примете мои услуги в этой экспедиции?
Я влип. Никто не мог отрицать, что Плохсекир ценен в бою, но я никогда не испытывал теплых чувств к нему лично. А каким он будет товарищем по команде…
— Глип!
Никто не успел меня предупредить! Прежде чем я подобрался, меня ударили сзади с такой силой, что я ничком растянулся на земле. Липкий язык коснулся моего затылка, а окутавшее меня невероятно зловонное дыхание могло иметь только один источник.
— Глип! — гордо объявил мой зверек, на время прекращая попытки добраться до моего лица.
— Что здесь делает этот глупый дракон? — заревел Ааз, ничуть не тронутый нашей эмоциональной встречей.
— Спроси у Плохсекира, — усмехнулся Джули. — Его привел он.
— Да? — изумился мой наставник, мгновенно забыв про гнев.
Я и сам немножко удивился. Оттолкнув на мгновение Глипа, я сумел подняться на ноги и бросил на генерала вопросительный взгляд.
Впервые за все время нашего знакомства, включая и первоначальное столкновение, Хью Плохсекир выглядел как-то неловко. Свирепый воин, готовый не моргнув глазом встретить армию, мага или демона, сейчас не мог встретиться с нами взглядом.
— Он был… ну, поскольку вы пропали, он просто-напросто хандрил, — промямлил генерал. — Никто другой и близко не подошел бы к нему, и я подумал… ну, то есть… казалось логичным, что…
— Он привел его поиграть с моим драконом, — весело объяснил Джули. — Кажется, наш свирепый генерал питает слабость к животным.
Плохсекир резко вскинул голову.
— Дракон отлично послужил королевству в последней кампании, — горячо заявил он. — Будет всего лишь справедливо, чтобы кто-то заботился и о его нуждах — как ветерана.
Горячность Плохсекира никого не одурачила. У него не было никаких причин чувствовать ответственность за моего дракона. А даже если бы таковые и были, то он скорее приказал бы позаботиться о моем зверьке своим солдатам, чем занимался бы этим лично. Правда заключалась в том, что Глип ему нравился.
Словно в подтверждение наших подозрений мой зверек принялся резвиться вокруг генерала, выделывая головой и хвостом всякие па, предназначенные, насколько мне известно, для товарищей по играм. Генерал стоически его игнорировал… что не так-то легко было сделать.
— М-гм… генерал? — осторожно произнес я.
— Да?
Он буквально парализовал меня ледяным взглядом, как бы говоря: «Только посмей прокомментировать поведение дракона».
— Так вот, к предыдущему нашему разговору, — поспешно внес ясность я. — Уверен, что буду говорить от имени всей команды. Генерал, для нас будет и удовольствием, и честью видеть вас в предстоящей военной игре на нашей стороне.
— Благодарю вас, господин маг, — жестко поклонился он. — Надеюсь, вы убедитесь, что доверились мне не напрасно.
— А теперь, когда с этим решено, — хохотнул, потирая руки, Ааз, — где большой дракон? Нам нужно немного потренироваться.
— Он спит, — пожал плечами Джули.
— Спит? — переспросил Ааз.
— Совершенно верно. Он забрался в хлев и съел там половину живности. А теперь спит как убитый, понимаете? Вероятно, не проснется как минимум еще пару месяцев.
— Пару месяцев! — простонал мой наставник. — Что же нам теперь делать? Малышу надо на чем-то ехать во время игры!
— Глип! — сказал мой зверек, подкатываясь по земле к моим ногам.
Ааз прожег меня взглядом.
— Это он сказал, а не я, — невинно пояснил я.
— Думаю, у нас нет большого выбора, Ааз, — заметил Гэс.
— Если нет привычки общаться с драконами, то любой из них покажется довольно пугающим, — добавил Корреш.
— Ладно! Ладно! — поморщился Ааз, вскидывая руки в знак капитуляции. — Если вы все готовы рискнуть, я не против. Если он не сведет меня с ума своим вечным…
— Глип? — спросил мой зверек, поворачивая голову, чтобы посмотреть, о чем кричит Ааз.
— Значит, мы готовы начать тренироваться? — поспешно спросил я.
— Полагаю, готовее некуда, — пробурчал Ааз, прожигая взглядом дракона.
— Знаю, это не моя драка, — вставил Большой Джули, — но какую вы, ребята, разработали тактику?
— Еще не разработали, — признался мой наставник. — Но мы что-нибудь придумаем.
— Возможно, я сумею вам помочь. Я, бывало, весьма неплохо разрабатывал тактику небольших операций. Понимаете, что я имею в виду?
Следующие несколько недель были интересными. Заметьте, я не сказал «поучительными» — просто интересными. Пытаясь действовать в команде, члены нашей группы, каждый в отдельности, практически не совершенствовались.
Вы можете возразить, что существам, составлявшим нашу команду, совершенствоваться особо не надо. Именно такого мнения придерживались и они сами. А спорить с ними было нелегко. За исключением меня физическое состояние членов команды колебалось от превосходного до невероятного. И что еще важнее, все они были закаленными ветеранами бесчисленных боев и кампаний. Судя по валлетам, которых мы видели, любой игрок нашей команды мог справиться более чем с пятью противниками — а все вместе…
Но именно это меня и беспокоило: всеобщая легкомысленная уверенность, что мы сможем выиграть шутя. Кстати, Большого Джули это беспокоило тоже.
— Вы, ребята, чересчур самоуверенны, — пенял он нам, раздраженно качая головой. — В бою решает не только сила. Понимаете, что я имею в виду?
— Мы и располагаем не только силой, — зевнул Ааз. — У нас есть скорость, ловкость, выносливость, а с Гэсом еще и воздушное прикрытие. Потом, опять же, у Скива как у мага есть в запасе несколько трюков.
— Ты забываешь про опыт, — привел контрдовод Джули. — Те, другие команды, они играют в эту игру сколько? Уже пятьсот лет? Они и сами могут выкинуть трюк-другой.
Приводя такой довод, Джули угрожал, льстил и уговаривал нас тренироваться. К несчастью, бо́льшая часть тренировок сосредоточилась вокруг меня.
Достаточно сложным оказалось просто усидеть на Глипе. А уж пытаться удержаться в седле, бросая или ловя мяч, казалось почти невозможным. И вдобавок ко всему сам Глип ничем не облегчал моих мучений. Он предпочитал гонять мяч самостоятельно или стоять столбом, почесываясь задней лапой. Наконец мне пришлось немного сжульничать и прибегнуть к магии, чтобы удержаться верхом на спине моего скакуна. Немного левитирования, немного парения — и мои навыки наездника улучшились в несколько раз. Если Ааз и подозревал, что я использую кое-что еще, помимо равновесия, то ничего не сказал.
Поймать и бросить мяч было значительно легче с помощью добавленной к моему арсеналу дубинки. Корреш вырвал с корнем здоровенное молодое деревце, а генерал своей неизменной секирой обрубил его ветви и корни. Получилась одиннадцатифутовая палка, которой я мог либо гонять мяч по земле, либо ударять по нему на лету, если кто-то подавал его мне ударом ноги. Шест был чуть потяжелее, чем мне бы хотелось, но, когда я ударял по мячу, лишний вес двигал его намного дальше. Конечно, и для управления движением мяча я применял немного магии, так что промахивался я не слишком часто и мяч обычно летел туда, куда мне хотелось.
С другой стороны, Глип летел туда, куда хотелось ему, хотя моя дубина иной раз и помогала ему выбрать правильное направление. Но когда наконец настал день нашего отбытия, я все еще не мог полностью управлять им.
Вся наша пятерка (шестерка — включая Глипа) собралась в центре луга, где мы тренировались, чтобы попрощаться с Джули.
— Сожалею, что не могу отправиться с вами, ребята, — скорбно поведал он, — но я не так молод, как раньше, понимаете?
— Не беспокойся, — махнул рукой Ааз. — Мы скоро вернемся. Ты сможешь отпраздновать победу вместе с нами.
— Вот опять ты за свое, — нахмурился Джули. — Предупреждаю вас, не празднуйте, пока не закончится битва. После пятисот лет…
— Правильно, Джули, — поспешно перебил его Ааз. — Ты уже это говорил. А теперь нам пора, не то пропустим игру. Не хотелось бы, чтобы нам засчитали поражение из-за неявки.
И с этими словами он огляделся, проверяя, все ли на месте, и включил И-Скакун.
Мгновение спустя мы снова оказались на Валлете.
С тех пор как мы с Аазом были здесь в последний раз, стадион претерпел две крупные перемены.
Во-первых, изменилась конфигурация поля. Вместо прямоугольника меловые линии очерчивали теперь треугольник с воротами в каждом углу. Я понял, что это сделано для устройства трехстороннего матча вместо двустороннего.
Вторая перемена касалась народа. Помните, я говорил, что боялся даже представить себе, каким будет стадион, полный народу? Так вот, действительность намного превзошла мое воображение. Там, где я прежде видел аккуратные ряды сидений, теперь колыхалась хаотическая разноцветная масса. Уж не знаю, зачем они обеспечивали зрителей сиденьями. Насколько я видел, никто не сидел.
Когда мы появились, ошеломленная толпа стихла. Оно и понятно. Не очень-то часто живые существа появляются из разреженного воздуха, как это сделали мы.
По указанию Ааза для максимального психологического воздействия на зрителя я оставил нашу команду без личин.
Толпа таращилась на нас, в то время как мы таращились на нее. А затем тысяча глоток одновременно взревела. Бедлам получился оглушительный.
— Похоже, они не очень-то оробели, — сухо заметил я.
Я не ожидал, что меня услышат из-за этого гама, но забыл про острый слух Ааза.
— Ave Caesar. Salutes е moratorium. А, малыш? — усмехнулся он.
Я даже смутно не представлял, о чем он говорит, но усмехнулся ему в ответ. Мне надоело тупо пялиться каждый раз, когда он шутит.
— Эй, босс. У нас появилась компания, — окликнул Гэс, дернув головой в одну из сторон стадиона.
— Даже две компании, — уточнил Корреш, глядя в противоположном направлении.
Повертев головой, я обнаружил, что они оба правы. С одной стороны к нам шествовала Маша, в то время как с другой ковылял старина Седобородый. Кажется, и Вейгас, и Та-Хо хотели перекинуться с нами парой слов.
— Здра-а-вствуйте, мальчики, — протянула Маша, прибывшая первой. — Просто хотела пожелать вам удачи в вашем… предприятии.
Эти слова могли бы показаться странными, поскольку исходили они от сторонницы неприятеля. Мне они показались именно такими. Но затем я вспомнил, что, по мнению Маши, мы нейтрализуем «демона» Квигли. Ну, в некотором смысле мы занимались именно этим.
Ааз, как обычно, опередил меня.
— Не беспокойся, Маша, — усмехнулся он. — У нас все схвачено.
Меня никогда не перестает изумлять, с какой легкостью умеет врать мой наставник.
— Просто постарайся ни в коем случае не вмешиваться, — гладко продолжил он. — План у нас довольно тонкий, и любое постороннее вмешательство может испортить все дело.
— Пусть об этом твоя зеленая головка не болит, — подмигнула она. — Я понимаю, когда имею дело с кем-то на порядок выше. Я просто надеялась, что вы познакомите меня с остальными членами вашей команды.
Я вдруг сообразил, что в течение всего нашего разговора она не сводила глаз с наших товарищей по команде. А особенно упорно она глядела на Хью Плохсекира. И продолжала на него глядеть, даже когда Ааз стал подобающим образом всех их ей представлять.
— Маша, это Гэс.
— Очарован, сударыня, — откликнулся горгул.
— И Кор… э… Грызь.
— Когда драка? Грызь любит драка, — заявил Корреш, впадая в свою роль тролля.
Маша и глазом не моргнула. Она была занята созерцанием массивной фигуры генерала.
— А это Хью Плохсекир.
Со змеиной плавностью Маша подплыла к генералу.
— Очень рада познакомиться с тобой, Хью… ты ведь не против, если я буду называть тебя Хью, не так ли? — промурлыкала она.
— К-гм-м… я… то есть… — запинаясь, проговорил Плохсекир, явно чувствуя себя не в своей тарелке.
Я мог только ему посочувствовать. Оказаться в центре внимания Маши — дело по меньшей мере беспокойное. К счастью, как раз тут прибыла подмога в лице делегата Та-Хо.
— Добрый день, господа, — весело поздоровался он, потирая руки и давясь смехом. — Здравствуй, Маша.
— Вообще-то, — ответила она ледяным тоном, — я как раз собиралась уходить.
Но прежде чем отбыть к своему месту на трибунах, она нагнулась и что-то шепнула на ухо генералу. Не знаю уж, что она там сказала, но Плохсекир сделался пунцовым и избегал встречаться с нами взглядом.
— Мы боялись, что вы не прибудете вовремя, — продолжал Седобородый, не обращая внимания на уход Маши. — Было бы нежелательно разочаровывать болельщиков неявкой, не так ли? Когда вы ожидаете остальных игроков вашей команды?
— Остальных? — нахмурился я. — Я думал, правила требуют только пятерых игроков плюс верховое животное.
— Совершенно верно, — ответил Седобородый. — Но… ну да, я восхищаюсь вашей уверенностью в своих силах. Значит, вас только пятеро, да? Ну-ну. Это несколько изменит шансы.
— Почему? — подозрительно спросил я.
— Эта штука острая? — спросил представитель Та-Хо, заметив секиру генерала.
— Как бритва, — высокомерно ответил Плохсекир.
— Но он не будет применять ее против кого-либо, — поспешно добавил я, внезапно вспоминая правило «никакого режущего и колющего оружия». Я не знал наверняка, какой будет реакция генерала, если кто-то попробует отобрать у него его любимую секиру.
— О, на сей счет я нисколько не волнуюсь, — с уверенностью отозвался Седобородый. — Как и на всех играх, арбалетчики быстро устранят любого игрока, вздумавшего пренебречь правилами.
Он рассеянно махнул в сторону боковых линий. Мы посмотрели в указанном направлении и в первый раз увидели, что поле окружено арбалетчиками, одетыми через одного то в желто-синие мундиры Та-Хо, то в красно-белые Вейгаса. Об этом маленьком фокусе Живоглот как-то не счел нужным упомянуть. Он сообщил нам о правилах, но не о том, как обеспечивается их соблюдение.
В то же время я заметил еще два обстоятельства, упущенные мной, когда я обозревал трибуны.
Первое — это Квигли, сидевший в центре переднего ряда на стороне Та-Хо. И что еще важнее, при нем находилась Тананда. Она по-прежнему спала, паря горизонтально в воздухе перед ним. Он явно не хотел пропустить игру и недостаточно доверял нам, чтобы оставить ее неохраняемой у себя дома.
Он увидел, что я гляжу на него, и помахал мне рукой. Я не ответил ему. Вместо этого я постарался привлечь к своему открытию внимание Ааза, но тут заметил еще кое-что.
На краю поля подпрыгивал на месте Гриффин и отчаянно размахивал руками, чтобы я его заметил. Как только он увидел, что я на него смотрю, то принялся энергично подзывать меня к себе.
Ааз был поглощен разговором с представителем Та-Хо, так что я поспешил к Гриффину.
— Здравствуй, Гриффин, — улыбнулся я. — Как поживаешь?
— Я просто хотел сказать вам, — выдохнул он, запыхавшись от своих упражнений. — Я перешел на вашу сторону. Если смогу вам чем-то помочь, только свистните.
— В самом деле? — протянул я, подняв бровь. — А с чего это такая смена симпатий, не говоря уже о готовности помочь?
— Можешь считать это моим природным чувством честной игры, — поморщился он. — Мне не нравится то, что они собираются с вами сделать. Даже если в этом участвует моя прежняя команда, мне все равно это не нравится.
— А что они собираются с нами сделать? — спросил я, внезапно становясь предельно внимательным.
— Именно об этом я и хотел вас предупредить, — объяснил он. — Две команды провели совещание, обсуждая эту игру. И решили, что при всей их ненависти друг к другу ни та, ни другая сторона не хочет, чтобы Приз перешел к кучке чужаков.
— Это вполне естественно, — кивнул я, — но что…
— Вы не понимаете! — поспешно перебил юноша. — Они намерены выставить против вас сдвоенную команду! Они объявили перемирие между собой до тех пор, пока не вышибут вас с поля. Когда начнется игра, вы столкнетесь с двумя командами, действующими совместно против вашей!
— Малыш! Вернись сюда!
Рев Ааза напомнил мне, что неподалеку происходит еще одно совещание.
— Я должен идти, Гриффин, — извинился я. — Спасибо за предупреждение.
— Желаю удачи! — крикнул он. — Она вам понадобится.
Я рысью кинулся обратно на поле и обнаружил, что все ждут меня с явным нетерпением.
— Они хотят видеть Приз, — уведомил меня Ааз и подмигнул.
— Как полагается по нашему первоначальному соглашению, — жестко добавил представитель Та-Хо, — он должен быть здесь для награждения победившей команды.
— Он и есть здесь, — твердо заявил я.
— Прошу прощения? — не поверил, оглядываясь кругом, Седобородый.
— Покажи им, малыш, — ухмыльнулся мой наставник.
— Ладно, — кивнул я. — Всем отойти.
Перетащить статую, используя магию, во многих отношениях труднее, чем сделать то же самое с помощью физических усилий. Однако мне пришлось согласиться с Аазом, что первый способ значительно драматичнее.
Напрягая до предела свои способности к левитации, я взялся за работу. В центре поля приподнялся большой кусок дерна и отодвинулся в сторону. Затем в другую сторону полетела обнажившаяся земля, и наконец в поле зрения появился Приз. Я дал ему попарить в воздухе, пока засыпал обратно землю и клал на место дерн, а затем приказал Призу величественно опуститься и встать во всем своем потрясающе безобразном великолепии.
Толпа одобрительно заревела, хотя не уверен, в честь чего — моей магии или своего Приза.
— Весьма неплохо, — заметил Ааз, слегка хлопнув меня по спине.
— Глип, — воскликнул мой зверек, добавив к полученным мною поздравлениям свой слизистый язык.
— Очень умно, — признал Седобородый. — Мы бы никогда не додумались посмотреть там. Хотя с полем можно бы обращаться и побережнее, а?
— Сегодня его все равно искромсают, — пожал плечами мой наставник. — Между прочим, когда начнется игра?
Словно в ответ на его вопрос на трибунах вновь взорвался бедлам. Я не думал, что стадион может стать еще более шумным, но теперь на нас давила сплошная звуковая стена.
Причина торжествующих криков вскоре выяснилась. Из туннеля на противоположном конце стадиона появились две колонны фигур и затрусили по полю.
Желто-синие мундиры одной колонны контрастировали с ало-белыми мундирами другой, но зато сразу было ясно, что это наши противники. Однако наиболее примечательной чертой было не это.
Команда Та-Хо носила шлемы, вытянутые наверх в острый шип, а на шлемах их коллег из Вейгаса выступали по бокам длинные изогнутые рога, придававшие им звериную внешность. И что еще более примечательно — все игроки были рослыми! Более рослыми, чем все встреченные мной до сих пор валлеты. Почти такими же рослыми, как Квигли, но более мускулистыми и с такими короткими шеями, что их головы, казалось, росли прямо из плеч.
Как я уже говорил, я очень хорошо умею считать до пяти; так вот, уверяю вас, что в каждой команде было куда больше пяти игроков.
Едва я успел оседлать Глипа, как валлет на середине поля поставил мяч на землю и принялся пятиться к боковой линии.
— Эй, Ааз! — крикнул я. — А что это за тип в полосатом мундире?
— Оставь его в покое, — крикнул в ответ мой наставник. — Он судья.
В принципе я и не собирался нападать на него, но все равно порадовался, узнав, что он не входит в число противников.
Я оказался последним в команде, занявшим свое место. Ааз и Корреш ограждали меня по бокам в качестве Клыков, Гэс находился позади меня, дожидаясь возможности воспользоваться своим преимуществом повышенной мобильности в качестве Перехватчика, а Плохсекир занял место в воротах в качестве Замка. Нам казалось, мы были в полной боевой готовности.
— Эй, малыш! — окликнул меня Ааз. — Где твой посошок?
Я настолько ушел в свои мысли, что его словам потребовалась целая минута, чтобы дойти до меня. И тут я перепугался. На мгновение мне показалось, будто я оставил свой посох на Пенте. Затем я заметил его лежащим в траве на месте нашего появления. Мановение мысли, и он прилетел ко мне в руку.
— Вот он, Ааз! — помахал я.
— Ну, держись за него и помни…
Пронзительный свисток прервал наш не слишком конфиденциальный разговор, и мы переключили свое внимание на центр поля. Кошка и жук с седоками бросились к мячу с максимальной для каждого из них скоростью, а остальные игроки обеих команд мчались следом за ними.
Игра уже пошла, а мы по-прежнему стояли, разинув рты.
Как обычно, Ааз опомнился первым.
— Ну что стоишь?! — крикнул он. — Давай достань мяч.
— Но я…
— ГЛИП!
Я собирался сказать Аазу, что кошка-то уже почти добралась до мяча. Понимая, что мне никак не поспеть туда первым, я счел, что нам следует отступить и уплотнить свою оборону. Мой зверек, однако, полагал иначе.
То ли он откликнулся на команду Ааза «достань мяч» (что крайне маловероятно), то ли ему просто не терпелось встретиться с какими-то новыми товарищами по играм (что очень даже вероятно), но итог получился таким. Он скакнул вперед, оборвав меня на середине фразы, и взял курс на столкновение с кошкой.
Толпе это очень понравилось.
Что же до меня, то я испытывал куда меньший энтузиазм. Сидевший на кошке Всадник уже завладел мячом, однако вместе со своим скакуном удерживал позицию в центре поля, вместо того чтобы сразу же наступать к нашим воротам. Делал он это, надо полагать, с целью дать своим товарищам по команде время догнать его, чтобы обеспечить какое-то прикрытие. Это означало, что он не собирается вторгаться к нам в одиночку.
Мне это показалось очень умной стратегией. Я желал бы следовать ей самому. Однако энтузиазм Глипа ставил меня в положение, которого я надеялся избежать любой ценой: мне предстояло встретиться с объединенными силами обеих неприятельских команд, не имея рядом никого из поддержки. В первый раз с тех пор, как наши противники вышли на поле, я перестал думать о том, как бы дожить до конца игры. Теперь я беспокоился о том, как бы дожить до конца первого периода!
Мои надежды на миг оживились, когда я сообразил, что мы доберемся до кошки и ее Всадника намного раньше их товарищей по команде. И когда мой противник размотал свое оружие, все надежды тут же увяли.
У меня в руках был посох, а у него — кнут… длинный кнут. Эта штука была длиною чуть ли не в двадцать футов. Нет, я не преувеличиваю. Длину кнута я представил себе совершенно отчетливо, когда Всадник направил его змеиным броском к моей голове.
Кнут хлестанул с недолетом на добрый фут, хотя в тот момент удар показался мне гораздо более близким. Однако резкое щелканье кнута дало по крайней мере один результат. Глип стал как вкопанный, перебросив меня себе на шею, в то время как я пытался сохранить равновесие. Сразу же после удара кнутом вперед прыгнула кошка, оскалив зубы и прижав уши к голове, а одна из ее передних лап взметнулась и вмазала моему дракону по носу.
Хотя Глип никогда не отличался особой ловкостью, он отреагировал, пытаясь одновременно отпрыгнуть назад и развернуться. Не уверен, насколько ему это удалось, так как где-то посередине данного маневра мы с ним расстались.
В другой ситуации такой ход событий не расстроил бы меня. Когда Глип на тренировке меня сбрасывал, я просто отлетал в сторонку и там уже мягко опускался на землю. Но в этот раз я уже потерял равновесие, и падение с Глипа совершенно меня дезориентировало. Сообразив, что оказался в воздухе, я попытался лететь… и явно в том преуспел, врезавшись в дерн с грацией мешка с мусором. Это нисколько не улучшило мою ориентацию.
Лежа там, я спокойно гадал, какие части моего тела отвалятся, если я пошевелюсь. В ушах у меня стоял отдаленный рев, а земля подо мной, казалось, дрожала. Я слышал, как мне кричит что-то издали Ааз. Да, просто лежать тут — это казалось превосходной мыслью.
— Подымайся, малыш! — долетел голос моего наставника. — Беги!
Бежать? Он, должно быть, шутит. В голове у меня постепенно прояснялось, но земля все еще тряслась. Перекатившись, я приоткрыл один глаз, чтобы установить свои координаты, и сразу же пожалел об этом.
Мне не мерещилось! Земля действительно тряслась! На меня несся во весь опор жук, недвусмысленно показывая самые серьезные намерения растоптать меня множеством своих ног. Мне даже не пришло в голову, что такая кончина была бы нелепой. Я просто понял, что такая кончина вполне возможна, и меня эта мысль вовсе не привлекала.
Я вскочил на ноги и незамедлительно снова упал. Очевидно, я оправился от падения не столь хорошо, как мне казалось. Я попробовал опять и сумел встать на четвереньки. Из этой позы мне открылся превосходный обзор с громом несущейся на меня погибели, и я ничего не мог с этим поделать!
Внезапно рядом очутился Ааз. Должно быть, он перепрыгнул через меня на бегу и занял позицию на полпути между атакующим жуком и мной. Расставив ноги и напружинившись, полусогнув колени в боевой стойке, он встретил эту атаку не моргнув глазом. Не моргнув глазом? Он широко раскинул руки в стороны и вызывающе оскалил зубы.
— Хочешь драться? — прорычал он. — А со мной?
Возможно, жук и не понял его слов, но язык жестов помог ему сообразить, что дело плохо. Мало у каких зверей или существ в любом измерении хватит смелости или глупости попытаться встретиться лицом к лицу с извергом, когда тот до крайности взбешен, а Ааз был взбешен. Чешуя на нем вздыбилась так, что он стал казаться поперек вдвое шире, чем был на самом деле, и к тому же опасно заколыхалась от напрягшихся под ней мускулов. Даже его зеленый цвет сделался еще более темным, чем обычно, и гневно пульсировал.
Каким бы уровнем интеллекта ни обладал жук, он был не дурак. Невероятным образом он сумел притормозить — после бешеного аллюра до полной остановки, прежде чем достиг пределов досягаемости Ааза. Даже отчаянные понукания Всадника с помощью крючковатого стрекала не могли заставить его возобновить атаку. Вместо этого он начал осторожно подавать в сторону, пытаясь полностью обойти Ааза.
— Хочешь драться? — ревел мой наставник, наступая на зверя. — Давай! Я готов.
Это решило дело! Дав задний ход, жук отчаянно рванул обратно, несмотря на подстрекания Всадника и уханье толпы.
— Похоже, ребята, у вас здесь все схвачено!
Мощная рука вцепилась мне в плечо и подняла. Да так подняла, что у меня ноги заболтались, оторвавшись от земли.
— Э… я уже могу ходить, Корреш, — намекнул я.
— О, ужасно сожалею, — извинился тролль, мягко ставя меня на землю. — Все от невнимательности.
— Глип!
Знакомая голова вылезла в мое поле зрения из-за бедра Корреша и вопросительно на меня поглядела.
— Много от тебя помощи! — прорычал я, радуясь случаю выплеснуть сдерживаемую нервную энергию.
— Глип, — понурился мой зверек.
— Ну-ну, — упрекнул меня тролль. — Нечего вымещать неудачу на своем товарище. Его просто захватили врасплох. Разве он виноват, что опешил под огнем?
— Но если бы он не… — начал я.
— Ну, теперь ты готов избавиться от этого глупого дракона? — осведомился Ааз, присоединяясь к нашей группе.
— Нечего вымещать неудачу на Глипе, — вспыхнул в ответ я. — Просто он слегка растерялся, вот и все.
— Как-как? — изумился мой наставник.
— Глип! — заявил мой зверек, выбрасывая язык для очередного ароматического слизистого облизывания. На этот раз, к моему облегчению, облизанным оказался Ааз.
— Фу! — воскликнул мой наставник, вытирая лицо тыльной стороной ладони. — Меня может стошнить.
— Зверь просто выказал благодарность за спасение его хозяина, — рассмеялся Корреш.
— Совершенно верно, — согласился я. — Если бы не ты…
— Забудь об этом, — отмахнулся Ааз. — Я никому не позволю измываться над моим учеником, пока я рядом.
Что ж, я его понял.
— «Никому не позволю» — отлично сказано, Ааз, — усмехнулся я.
— Нет, не отлично, — зарычал мой наставник. — Сегодня пока ничего не было отличным. А почему мы стоим и болтаем?
— Потому что первый период закончен, — уведомил его Корреш. — Могу еще добавить, что забит и первый гол.
Мы все посмотрели через поле на наши ворота. Поле усеивали тела, к счастью, чужие, а не наши. Что бы там ни произошло, мы неплохо постояли за себя. Молодцы с носилками и тренеры занимались павшими и ранеными — эвакуация явно была хорошо отработана. Игроки, все еще остававшиеся на ногах — и на поле, и за боковыми линиями, — плясали, обнимаясь друг с другом и высоко подняв указательные пальцы, как я полагал, в каком-то ритуальном действе. Плохсекир привалился к одной из четырех штанг, а Гэс обмахивал его крыльями.
— А счет, — небрежно продолжал тролль, — ноль-ноль-один… не в нашу пользу. Не самое лучшее начало, а?
Сперва я решил было, что мы набрали очки. А затем вспомнил, что в этой игре очки начислялись не в пользу команды. Следовательно, «ноль-ноль-один» означало, что мы отстаем на одно очко.
— Не беспокойся, — прорычал Ааз. — Мы вернем это очко с процентами! Если они хотят грубой игры, мы можем им это устроить. Верно?
— Совершенно верно, — усмехнулся Корреш.
— Да? — нерешительно вставил я.
— Так поддать жару! — продолжал мой наставник. — Корреш, притащи сюда Гэса и Плохсекира на обсуждение стратегии. Малыш, возвращайся на дракона — и на этот раз постарайся остаться на нем, а?
Я отправился было выполнять его указание, но затем снова к нему повернулся:
— М-гм-м-м… Ааз?
— Да, малыш?
— Я не слишком удачно выразился минуту назад, но спасибо, что спас меня.
— Я же сказал, забудь об этом.
— Нет, не забуду, — вызывающе проговорил я. — Ты мог бы погибнуть, выручая меня, и я просто хочу, чтобы ты знал: когда-нибудь я отплачу тебе тем же. Я, может, и не очень храбрый, когда дело касается меня, но я, помимо всего прочего, обязан тебе жизнью, и она принадлежит тебе в любое время, когда понадобится.
— Минутку, малыш, — поправил меня наставник. — Любой риск, на какой я иду, — мой, понятно? Сюда входят и те случаи, когда я иной раз вытаскиваю твой хвост из огня. Не порти моего стиля, сваливая на меня ответственность за две жизни.
— Но, Ааз…
— Если я в беде, а ты свободен, то тикай. Усек? Особенно в этой игре. Кстати, вот… — Он порылся в поясной сумке и извлек знакомый предмет. — …Вот И-Скакун. Он установлен так, чтобы отправить тебя домой. Оставь его у себя и воспользуйся им, если придется. Появится шанс забрать Танду и смыться отсюда — хватайся за него! А обо мне не беспокойся.
— Но…
— Это приказ, ученик. Если хочешь его оспорить, подожди, пока мы не вернемся на Пент. А пока делай, что я говорю! Либо ты соглашаешься, либо я отправляю тебя домой прямо сейчас.
Несколько секунд мы глядели друг на друга в упор, но я уступил первый.
— Ладно, Ааз, — вздохнул я. — Но мы еще поговорим об этом, когда вернемся домой.
— Прекрасно, — усмехнулся он, хлопнув меня по плечу. — А теперь давай-ка залезай на своего глупого дракона и постарайся держать его нацеленным в нужном направлении. Нам надо набирать очки!
Нам было необходимо набрать несколько очков, а для этого нам требовался мяч.
Эта мысль занимала мой ум в первую очередь, когда мы снова выстроились в ряд. Тем или иным способом нам предстояло завладеть этим мячом.
Когда прозвучал свисток, я был готов. Мысленно потянувшись, я заставил мяч перелететь ко мне в руки. Однако прежде чем наша команда успела построиться вокруг меня, снова раздался свисток, и к нам рысью подбежал размахивающий руками валлет в полосатом мундире.
— Ну что еще? — проворчал Ааз. А затем крикнул: — Что случилось, судья?
— Был подан протест, — уведомил его судья. — Ваши противники говорят, что вы применяете магию.
— Ну и что? — возразил мой наставник. — Никакие правила этого не запрещают.
— Ну, официально — да, — признал судья. — Но уже довольно давно действует джентльменское соглашение.
— Мы не джентльмены, — усмехнулся Ааз. — И поэтому посторонитесь и дайте нам играть.
— Но если вам можно применять магию, то можно и вашим соперникам, — настаивал полосатый.
— Пускай применяют, — зарычал Ааз. — Начинайте игру.
Меня внезапно осенило вдохновение.
— Минутку, Ааз, — воскликнул я. — Сударь, мы готовы согласиться, чтобы против нас применяли магию, но только при условии, если маги будут применять ее на поле.
— Что? — явно недопонял судья.
— Что слышали! — гаркнул Ааз. — Если ваши маги присоединятся к командам и будут получать все шишки, как наш маг, то тогда они вольны применять любые умения и способности, принесенные ими с собой на поле. В противном случае они могут сидеть в последних рядах вместе со зрителями и держать свою магию при себе.
— Это кажется мне справедливым, — задумчиво кивнул валлет. — Я так и сообщу другим командам.
— Должен отметить, — заметил Корреш, когда судья тем же аллюром удалился, — это была вспышка ясного мышления.
— Тактически превосходно, — кивнул Плохсекир.
— Именно такое командование и побило армию Большого Джули, — гордо добавил Гэс.
Я скромно отмахнулся, но голова у меня закружилась от похвал.
— Давайте подождем с поздравлениями до окончания игры, а? — ледяным тоном предложил Ааз.
Замечание это было до обидного точным. До окончания игры еще предстояла долгая битва. В мрачном молчании мы приступили к делу.
Не буду даже пытаться изложить здесь все, что мы пережили, период за периодом. Многое из случившегося я пытаюсь забыть, хотя иногда по ночам все еще резко сажусь на постели, выскакивая из крепкого сна весь в поту. Валлеты были парнями крутыми и знали свое дело. Сдерживали их только грубая сила и свирепость моих товарищей по команде да кое-какая вдохновенная магия вашего покорного слуги.
Однако опустить в описании несколько эпизодов, случившихся перед самой кульминацией игры, было бы преступной небрежностью.
В тот день Глип стал совершеннолетним. Не знаю, в каком возрасте драконы обычно обретают зрелость, но для моего зверька совершеннолетие наступило с периодом после перерыва. И пропала вся его игривость, приводившая ранее к моим вылетам из седла. В каком-то уголке своего озадаченного мозга Глип обдумал ситуацию и пришел к выводу, что мы заняты действительно серьезным делом.
Я, разумеется, этого не знал. Когда мяч оказался в конечном итоге у меня в руках, я рассчитывал на защиту других товарищей по команде. К несчастью, наши противники предвидели это и составили соответствующий план. На Корреша и Ааза навалилось по трое игроков, мешая им прийти мне на подмогу. А ко мне съезжались двое Всадников.
Я увидел их приближение и испугался. Ведь кошка двигалась быстрее нас, а жук казался неуязвимым. Я стал лихорадочно оглядываться в поисках какого-нибудь пути к бегству. Но мне не следовало беспокоиться.
Вместо того чтобы удирать, Глип не отступил, а угрожающе опустил голову. Когда кошка приготовилась к броску, мой зверек выпустил ей прямо в морду струю огня, опалив ее усы и заставив ее присесть на задние лапы.
Я настолько поразился, что забыл о необходимости следить за надвигающимся на нас с фланга жуком. А Глип не забыл. Его хвост хлестнул наперехват бронированной угрозе. Раздался звук, словно зазвонил большой церковный колокол, и жук, прекратив двигаться вперед, начал бесцельно бродить по кругу.
— Молодчина, Глип! — закричал я, поставив на миг мяч к нему на спину, чтобы потрепать его по боку.
Это было ошибкой. Не успел я выпустить мяч из рук, как один из валлетов высоко подпрыгнул и сорвал мяч с того места, где он балансировал. Я с размаху ударил по противнику посохом, но он увернулся в сторону, и я промахнулся. К несчастью для него, это увертывание привело его в пределы досягаемости Корреша.
Одна из длинных рук тролля змеей устремилась через плечо блокировщика, подцепила овладевшего мячом за голову и с силой хрястнула оземь.
— Большой Грызь поймать, — крикнул он, подмигивая мне.
Овладевший мячом игрок лежал не двигаясь, и бригада с носилками опрометью рванула на поле. Замечаю для вас, что с начала игры число игроков за боковыми линиями заметно снизилось. Этим я хочу сказать, что игра шла весьма грубо.
— Скажи мне, что я этого не видел, — потребовал Ааз, нетвердой походкой подходя ко мне.
— М-гм… как Корреш блокировал противника или как Глип остановил двух Всадников? — невинно спросил я.
— Я говорю о том, как ты отдал мяч! — резко поправил меня наставник. — Теперь, когда дракон устраивает нам прорыв, ты начинаешь…
— Ты действительно думаешь, что он неплохо действовал? — нетерпеливо перебил его я. — Я всегда говорил, что в Глипе заложены большие возможности.
— Не увиливай, — проворчал Ааз. — Ты…
— Да бросьте вы! — окликнул нас Гэс. — Игра-то продолжается.
— Вперед, — отмахнулся я, направляя своего зверька подальше от брызжущего слюной наставника. — Поговорим после игры.
Наша защита наконец укрепилась, и мы жестоко наказывали любого валлета, у которого хватало глупости сунуться к нашим воротам с мячом в руках. Мы даже сумели набрать несколько очков, хотя для этого потребовалась небольшая помощь моей магии.
Первое очко мы заработали против вейгасцев. Комбинация была вариацией первоначального плана Ааза на тему «разделяй и властвуй». Вейгасцы владели мячом и несли его к нашим воротам, когда мы врезались в них посередине поля. Следуя полученным инструкциям, я подождал, пока потасовка не стала жаркой, а затем применил на Гэсе чары личины, изменив его внешность так, что он стал выглядеть словно один из тахойских игроков в комплекте с шипчатым шлемом. Так как его заранее предупредили, он совсем не удивился этой перемене, а, наоборот, запрыгал, дико размахивая руками.
— Сюда! — закричал он. — Я открыт! Сюда!
Владевший мячом отчаянно улепетывал зигзагами от гнавшегося за ним по пятам Ааза. Он увидел союзника, который мог забить гол, и, не прерывая бега, подал ему свечой мяч. Гэс сгреб мяч и бросился к воротам Вейгаса.
— Обман!
Первым крикнул Корреш, но игроки из Вейгаса быстро подхватили этот крик. Подстрекаемые негодованием, они накинулись на игроков из Та-Хо, бывших всего мгновение назад их союзниками. Тахойцы, понятное дело, удивились, но среагировали быстро, защищаясь сами и в то же время блокируя противников Гэса.
В этот момент вейгасский Замо́к находился далеко в поле, но голкипер подобрался, когда Гэс вместе с мячом просто на него налетел. Единственным преследователем, находившимся достаточно близко, был Корреш, вроде бы собиравшийся свалить владевшего мячом сзади. Однако в критический момент он пронесся мимо горгула и врезался в голкипера. Гэс беспрепятственно забил гол.
— Теперь счет ноль-один-один! — гаркнул я.
— Прежде чем слишком увлекаться торжеством, — посоветовал Ааз, — тебе лучше что-нибудь предпринять по поводу вот этого!
Я проследовал взглядом туда, куда указывал его палец, и сообразил, что на всех трибунах вспыхнули драки. Кажется, болельщикам обман понравился ничуть не больше, чем игрокам.
Дабы предотвратить крупное кровопролитие, я снял с Гэса личину, когда он вернулся к центру поля. Через несколько секунд болельщики и вражеские команды сообразили, что их провели. Боевые действия между соперничающими фракциями сразу же прекратились. Вместо этого они сфокусировали свои эмоции на нас. Восхитительно!
Прием с переодеванием в чужой мундир оказался действенным, но я был уверен, что при возросшей у противника внимательности дважды он не сработает.
Я особенно горжусь вторым нашим голом, так как идея комбинации от начала и до конца принадлежала мне. Я придумал и провел эту комбинацию без всякой помощи или советов товарищей по команде. Конечно, это само по себе создало некоторые затруднения… но я забегаю вперед.
Идея пришла мне в голову вскоре после того, как у меня сломался посох. Я с размаху бил по мячу, когда один из тахойских игроков каким-то образом умудрился подставить под удар свою голову. Его унесли за боковую линию, но я остался с двумя кусками того, что прежде было очень хорошей дубинкой. Пока мы ждали возобновления игры, я снова подивился массивности наших противников и пожелал, чтобы на нашей стороне сражались игроки покрупнее. Мне пришло в голову, конечно же, слишком поздно, что я мог бы, с самого начала применив чары личины, заставить нашу команду показаться крупнее. Теперь же наши соперники знали, какие мы большие или, если точнее, какие мы маленькие, и поэтому фокус с личинами не сработает.
Я уже начинал ругать себя за такой недосмотр, когда меня осенила другая идея. Если чары личины могли заставить нас выглядеть крупнее, то они также могли заставить нас выглядеть меньше. Идея была хорошая, но не совсем. Если один из нас или все мы «исчезнем», то наши противники это сразу же заметят. Нам нужно было нечто похожее на манок.
И я задумчиво посмотрел на два куска сломанного посоха у меня в руках. Однажды я провернул такой трюк, когда мы сражались с Большим Джули. Тогда это было шагом отчаяния. Но ведь мы и теперь вовсе не развлекались.
— Добудьте мне мяч! — крикнул я товарищам по команде. — У меня есть идея.
— Какая? — спросил Ааз.
— Просто добудьте мне мяч, — отрезал я в ответ.
Я не хотел быть резким с ним, но если нам надо, чтобы этот план сработал, то мне потребуется вся моя сосредоточенность, а подтрунивание Ааза нисколько не помогало делу.
Закрыв глаза, я стал накачивать и фокусировать энергию. И в то же время принялся формировать в уме требуемые образы.
— Очнись, малыш! — с неожиданной настойчивостью закричал Ааз.
Глаза мои распахнулись… и мяч был тут как тут. Подготовился я далеко не так, как хотелось бы, но времени больше не оставалось. Придется довольствоваться тем, что есть.
Случившееся далее я изложу подробно, чтобы вы могли оценить всю грандиозность моего замысла. Хотя в живом времени на исполнение его потребовалось не больше мгновения.
Бросив две половинки посоха, я поймал руками мяч. А затем навел два заклинания одновременно (на самом-то деле четыре, но я не люблю хвастать).
Первым делом я уменьшил образы Глипа и себя, пока мы не стали ростом в какие-то жалкие несколько дюймов. Далее я изменил внешний вид двух половин посоха — так, что они превратились в копии меня и Глипа в натуральную величину, причем «я», естественно, восседал на моем зверьке.
Достигнув этого, я применил оставшуюся энергию для переноса меня и Глипа к воротам Та-Хо. Совершенно верно, я сказал «переноса». В смысле перелета. Даже в уменьшенном виде я хотел вместе с Глипом находиться выше уровня глаз наших противников.
Перенос по воздуху и себя, и Глипа потребовал больших усилий. Фактически таких больших, что я не мог оживить оставленные нами на месте образы-копии. Я сообразил это еще в самом начале, но рассудил, что ставшие вдруг неподвижными цели как раз отвлекут противника от нашей настоящей атаки.
Это, кажется, сработало. Нам никто не противодействовал, пока мы не добрались до ворот тахойцев. И тут во мне внезапно взыграло озорное чувство юмора. Приземлившись едва ли на расстоянии вытянутой руки от голкипера, я дал нашим личинам спасть.
— Кыш! — крикнул я.
Пораженному игроку, должно быть, показалось, что мы возникли из разреженного воздуха. Все, что он умел, мигом покинуло его, и он бухнулся в обморок.
С полагающейся драматической рисовкой я бросил мяч в ворота.
Один-один-один! Ничья!
Когда мы с Глипом победоносно вернулись в наш конец поля, команда встретила нас до странного тихо.
— Почему такие вытянутые лица? — рассмеялся я. — Теперь-то они у нас наконец забегали.
— Тебе следовало бы сообщить нам, что ты проводишь комбинацию, — осторожно сказал Гэс.
— Не было времени, — объяснил я. — Ну и потом, ничего страшного не случилось.
— Это не совсем точно, — поправил Корреш, показывая на поле.
Там, где я оставил куски посоха, валялась куча валлетов. Бригады с носилками деловито распутывали тела и уносили их с поля.
— Он пытался защитить вас… или то, что принимал за вас, — едко заметил Плохсекир.
— О чем вы?..
И тут я увидел, о чем они говорят. Внизу кучи лежал Ааз. Он не двигался.
Когда раздался свисток, владеющий мячом находился где-то под Глипом. Это было бы само по себе неплохо, если бы не то обстоятельство, что Корреш уже бросил владевшего мячом на землю и прыгнул на него прежде, чем в свалку ринулся мой зверек. Как я уже сказал, Глип действительно уловил дух игры.
— Эй, — донесся мучительный вскрик тролля, — ты в своем уме?
— Прости! — извинился я, отводя дракона на более твердое основание.
— Слушай, Скив, — шепнул, приблизившись ко мне, Гэс. — Сколько еще ждать, пока мы проведем крупную комбинацию?
— Теперь уж в любую минуту, — доверительно сказал я. — А почему ты спрашиваешь?
— Он боится новых потерь, которые вы с драконом можете причинить команде, пока мы тянем время, — язвительно вставил Плохсекир.
— Глип, — прокомментировал мой зверек, лизнув генерала по лицу.
— Ты вполне можешь забыть о роли крутого парня, Хью, — заметил горгул. — Дракон заклеймил тебя как мягкосердечного.
— Вот как? — возразил Плохсекир, слегка охая от дыхания Глипа. — Ну, позвольте мне указать, что при генеральном плане, готовом вот-вот вступить в действие, у нас нет мяча!
— Скив достанет его, когда он нам понадобится, — вступилась за меня Тананда. — Он всегда приходит к нам на помощь, когда мы в нем нуждаемся. Просто ты никогда раньше не шел за ним в бой.
— Думается, я могу засвидетельствовать, — проворчал вернувшийся к нам Корреш, — что безопаснее идти за ним, чем перед ним.
— Извини за тот случай, Корреш, — скривился я. — Просто дело в том, что Глип…
— Знаю-знаю, — перебил тролль, — «опешил под огнем»… Вспомни, именно я и подарил тебе это оправдание. Он, кажется, завидно оправился.
— Мне очень не хочется перебивать, — перебил Гэс, — но разве это не сигнал нам?
Я посмотрел туда же, куда и он. У боковой линии дико размахивал руками Гриффин. Увидев, что он привлек наше внимание, юноша скрестил пальцы на обеих руках, затем скрестил над головой руки. Это и был сигнал.
— Ладно, — объявил я. — Время развлечений закончилось. Сообщения доставлены. Все помнят, что им положено делать?
Члены команды все как один кивнули, и на их лицах засветились нетерпеливые усмешки. Не знаю уж, с чего они так веселились. Если не сработает какая-то часть этого плана, то некоторые из нас или все окажутся покойниками.
— Танда и Корреш составят первую двойку. Плохсекир, не отставай от Гэса. Он твой билет домой, — повторил без надобности я.
— Мы знаем, что делать, — кивнул генерал.
— Тогда вперед! — крикнул я и развернул Глипа, чтобы занять позицию.
На этот раз, когда мяч вступил в игру, мы не ринулись всей стаей на владевшего мячом. Вместо этого вся наша команда резво попятилась назад и собралась перед своими воротами.
Наши противники заколебались, переглядываясь друг с другом. Мы опустошили три четверти их резервов, научив уважать нашу силу, и теперь этот урок приносил плоды. Никто определенно не хотел оказаться тем, кто понесет мяч сквозь наше построение. Они не знали наверняка, что мы затеяли, но явно не хотели узнать это на собственной шкуре.
Наконец владевший мячом тахойский игрок повернулся и бросил мяч своему Всаднику, очевидно, сочтя, что у жука больше всего шансов прорваться к воротам. Именно этого я и дожидался.
Мысленно потянувшись, я направил мяч в полет, но не так, чтобы он прилетел ко мне, а к Хью Плохсекиру. Гладким, плавным движением секира сорвалась с пояса генерала и ударила по мячу. Я прежде никогда не видел, как Хью орудует своей секирой, и должен признать, это произвело на меня впечатление. Оружие и мяч встретились, и оружие победило. Мяч упал на землю двумя половинками, тогда как секира вернулась на место своего пребывания на поясе у генерала.
Толпа повскакивала на ноги и завопила что-то нечленораздельное. Если проделанный нами маневр ей не понравился, то следующий наш шаг ее в общем-то не расстроил.
— Всем по коням! — крикнул я.
Услышав сигнал, Тананда вскочила верхом на Корреша, а Плохсекир — на Гэса. Я пролевитировал каждой паре по половинке мяча, а затем быстро навел чары личины.
Теперь наши противники увидели следующее: три образа меня верхом на трех образах Глипа. Каждый мой образ гордо владел половиной мяча.
Самые способные к математике могут сообразить, что при сложении получается три половины. Очень хорошо. К счастью для нас, валлеты не сильны в математике. Однако же остается вопрос, откуда взялась третья половина мяча.
Не думаете же вы, будто, пока все это происходило, я стоял сложа руки? Когда мои товарищи вскакивали верхом друг на друга, я, воспользовавшись суматохой, проделал еще одну операцию по левитации и наведению личины. В итоге Приз теперь покоился передо мной на спине Глипа в обличье половины мяча. Это был тот же фокус, какой я провернул в Вейгасе, но на этот раз я завернул Приз в свою рубашку.
— Корреш! — призвал я. — Включай свое заклинание!
— Готово! — помахал он в ответ.
— Встретимся на Пенте! — прокричал я.
— А теперь — вперед к победе!
Мои товарищи ринулись к противоположным боковым линиям, направляясь одновременно к воротам обоих наших противников. Я подождал несколько секунд, пока они отвлекут блокировщиков, а затем ринулся к своей цели. Мы с Глипом мчались к Аазу.
При всей должной скромности надо сказать, что мой план удался блестяще. Появление в толпе деволов ввергло валлетов в состояние паники. Арбалетчики были слишком заняты, пытаясь застрелить этих неизвестно откуда взявшихся врагов, чтобы обращать на меня какое-то внимание, но целились они плохо. По какой-то причине стрелявшие в меня существа казались немного испуганными.
Я мельком увидел Квигли. Он стоял на сиденье и размахивал руками. Когда он проделывал положенные жесты, с его уст срывались хлесткие выражения вроде «прочь, злые духи!» и «сгинь!».
Меня это нисколько не удивило, хотя я и считал, что Квигли не особенно быстро соображает во время кризиса. Такое поведение было связано с сообщениями, которые я отправил и ему, и Маше перед началом периода.
Сообщения были простыми:
ГОТОВЬСЯ ОТРАЗИТЬ ВТОРЖЕНИЕ ДЕМОНОВ!
P.S. ДЕЛАЙ ДЛЯ ВИДА ВСЕ, ЧТО ПОЛОЖЕНО. О ДЕМОНАХ ПОЗАБОЧУСЬ Я.
СКИВ
Я поймал его взгляд и подмигнул ему. В ответ один из его «изгоняющих демонов» взмахов стал слегка расхлябанным в запястье, когда Квигли кивнул, прощаясь со мной. В разгар спасения его работодателей от вторжения демонов кто мог бы обвинить его в том, что исчезли и некоторые из тех, кому полагалось оставаться здесь.
Лишенное сознания тело Ааза, отвечая на мой мысленный вызов, перенеслось к нам. Глип вытянул свою длинную шею и схватил моего наставника за тунику, когда тот проплывал мимо.
Я спланировал не совсем гладко, но уж как вышло. Обхватив поплотнее ногами тело Глипа, я нажал кнопку И-Скакуна и…
Стены моей комнаты стали приятной и желанной переменой после враждебного стадиона.
— Получилось! — воскликнул я, а затем поразился громкости своего голоса. После гомона стадиона в моей комнате казалось невероятно тихо.
— Малыш, — раздался знакомый говорок, — вели своему глупому дракону поставить меня на пол, пока я не умер от его дыхания.
— Глип? — спросил мой зверек, выронив моего наставника. Тот свалился на пол без всякого достоинства.
— Ааз? — вскричал я. — Я думал, ты был…
— Без сознания? Еще чего! Ты мог бы придумать лучший способ вытащить Танду на поле? Какое-то время я боялся, что ты не сообразишь, что к чему, и не потребуешь замену.
— Ты хочешь сказать, что все время притворялся? — возмутился я. — Я же до смерти испугался! Ты, знаешь ли, мог бы и предупредить меня.
— Как ты предупредил меня о своем фокусе с исчезновением? — отпарировал он. — И что случилось с моим приказом отправляться домой, как только Танда будет свободна?
— Твоим приказом? — запнулся я. — Ну…
Раздалось легкое БАМ, и в комнате очутились Гэс с Плохсекиром. Гэс держал генерала на руках, словно младенца, но они оба, похоже, пребывали в отличном настроении.
— Прекрасно! — хохотнул Хью, обнимая горгула за шею. — Если тебе когда-нибудь понадобится подручный…
— Если тебе когда-нибудь понадобится партнер, — поправил, обнимая его в свою очередь, Гэс. — Мы с тобой могли бы…
БАМ!
Появились, растянувшись на постели, Корреш и Тананда. У Тананды текла из ноздрей кровь, но она буйно хохотала. Корреш хватал воздух открытым ртом, смахивая с больших лунных глаз слезы радости.
— Слушай, — выдохнул он. — Это было забавное дельце. Мы никого так вот не обставляли с той последней семейной встречи, когда тетя Тиззи достала Тидли и…
— Что случилось? — повысил голос я.
— Мы победили! — торжествующе выкрикнул Гэс. — Со счетом полтора-один-полтора! Они так и не поняли, что же их поразило.
— Этот матч войдет в книгу рекордов, — согласилась Тананда, поднося к носу платок.
— В книгу рекордов? — воскликнул Гэс. — Да эта игра сама по себе потянет на целую книгу.
— Ааз, старина, — сказал Корреш. — У вас не найдется немного вина? Общество, кажется, созрело для празднования.
— Я знаю, где оно, — махнул рукой Плохсекир и направился к бочкам, запрятанным нами под рабочим столом.
— Погодите! — рявкнул Ааз. — Смирно, стоп, замри и ТАЙМ-АУТ!
— По-моему, он требует от нас внимания, — поведала группе Тананда.
— Если вы все вполне накричались, — продолжал, метнув на нее сумрачный взгляд, мой наставник, — то у меня есть один вопрос.
— Какой именно? — спросила Тананда голосом невинной девочки.
— А не прекратить ли тебе, Танда, капать кровью на постель? — нахмурился Ааз. — Это не очень-то стильно. А знать я хочу следующее: кто-нибудь из вас, суперзвезд, подумал захватить Приз? Он, знаете ли, и был целью всего этого представления.
Команда величественно показала на меня. А я с усмешкой дал личине спасть с Приза.
— Ту-ду-ту-ду-ту-там, — пропел я. — С днем рождения, Ааз!
— С днем рождения, — подхватила хором команда.
Ааз посмотрел на наши улыбающиеся физиономии, затем на Приз и снова на нас.
— Ладно, — вздохнул он. — Откупоривай вино.
Одобрительный рев в ответ на эту реплику мог спокойно соперничать со всем, что доносилось в тот день с трибун, и команда бросилась к бочкам с вином.
— Ну, Ааз, — усмехнулся я, пролевитировав Приз на пол и соскальзывая со спины Глипа. — Полагаю, это как раз все и завершает.
Я направился было к бочкам с вином, но на плечо мне упала тяжелая рука.
— Есть несколько неувязок, которые не мешает завязать, — протянул мой наставник.
— Например? — со страхом спросил я.
— Например, сделанное тобой приглашение Маше заскакивать в гости.
— Приглашение? — повторил я едва слышно.
— Плохсекир сказал мне о нем, — поморщился Ааз. — И потом, есть небольшое дельце, связанное с короткой поездкой на Деву.
— На Деву? — поразился я. — Для чего? Ну конечно, отлично, но…
— Мне надо забрать наши выигрыши, — уведомил меня наставник. — Пока мы были там, я нашел время сделать небольшие ставки на эту игру. Прибыли, знаешь ли, с неба не падают.
— Когда в путь? — нетерпеливо спросил я.
— Никогда, — твердо заявил Ааз. — На этот раз я отправляюсь один. Ты и Базар — в этом есть нечто такое, что попросту плохо сочетается.
— Но, Ааз…
— И кроме того, — продолжил он, широко усмехнувшись, — от этой вылазки осталась еще одна неувязка, и она займет твой досуг. С ней можешь управиться только ты.
— В самом деле? — гордо произнес я. — И что же это?
— Ну, — сказал мой наставник, отправляясь за вином, — пора начать думать о том, как убрать из нашей комнаты этого глупого дракона. Он слишком большой, чтобы пролезть через дверь или окно.
— Глип! — подтвердил мой зверек, лизнув меня в лицо.
