Глава двенадцатая

Лучик солнца скользнул по лицу и настырно уперся в закрытый глаз. Просыпаться страшно не хотелось, и я повернулся на другой бок, ища спасения от непрошеного гостя, посягнувшего в столь ранний час на мой сон. Однако заснуть этим утром мне было уже не суждено. Потихоньку одеяло начало сползать на пол. Я ухватился за его край в бесполезных попытках удержать на месте, но руки не смогли противостоять неведомой силе, и покровы сползли, выставляя на всеобщее обозрение мое обнаженное тело. Чей-то слюнявый язык пару раз прошелся по лицу, спальню огласил громкий и противный собачий лай. Это было намного ужаснее битвы орков и эльфов из любимой мною оперы. Пожалуй, когда-нибудь запишу голос Злыдня на свой будильник пятой мелодией – мертвого разбудит.

После арии собаки из неизвестного музыкального произведения я окончательно пришел в себя и открыл глаза. Слава богу, утро настоящее, Злыдень тоже настоящий, стащил на пол одеяло и теперь весело кувыркается, запутавшись в нем. После всего пережитого я бы не удивился, проснувшись в каком-нибудь очередном кошмаре с шестипалыми, эринниями и разными смешными человечками в придачу.

Каминные часы показывали семь. Состроив по возможности устрашающую рожу, я метнул испепеляющий взгляд в сторону лохматого будильника и грозно обратился к шалуну:

– Ты чего, совсем озверел, Злыдя? Когда меня так бесцеремонно будят, могу и запустить чем ни попадя! – И в поисках чего-нибудь тяжелого начал шарить по постели.

Ничего подходящего, кроме подушки, обнаружить не удалось, пришлось использовать ее в качестве метательного снаряда. Обиженный пес выскочил в гостиную как ошпаренный и залаял оттуда, выражая свое полное несогласие со столь агрессивными действиями с моей стороны.

Водрузив на место разбросанные по полу спальные принадлежности, я отметил про себя, что моя одежда куда-то исчезла.

«Неужели псина поигралась?» – Нехорошие подозрения зашевелились в голове.

Однако я зря возводил напраслину на своего четвероногого друга. Одежда, выстиранная и вычищенная, лежала аккуратной стопкой на кресле в гостиной. Многострадальные сандалии, которые после позавчерашнего ночного похода по колхозным хлябям я собирался выбросить, заботами внимательных гномов сияли первозданной чистотой.

«Однако молодцы хозяева – расстарались для гостя», – мысленно похвалил я карликов.

Направляясь в душевую, не удержался и все-таки пнул Злыдня. В результате чего едва не сломал пальцы правой ноги о его железобетонный окорок. Пес нисколько не обиделся, он даже с издевательской заботой лизнул мою ушибленную ногу. Я хотел рассердиться еще больше, но вместо этого громко рассмеялся.

– Может быть, ты мне и левый бок подставишь, непротивленец? Потерпи немного, скоро нас покормят…

Впервые за несколько дней с самого раннего утра мне никуда не нужно бежать. Даже как-то странно и непривычно. После завтрака я валялся на диване, убивая время просмотром телевизора. За время наших мытарств в мире ничего экстраординарного не произошло. Люди жили своей обыденной жизнью: добывали хлеб в поте лица своего, некоторым на хлебушек удавалось намазать толстый слой масла, а кое-кому даже икорка перепадала поверх маслица; женились; разводились; рождались и умирали – все как обычно. Каждый заботился о себе и о своих близких, и никто не подозревал, что есть на свете один симпатичный молодой человек, который по случаю или юношеской глупости вляпался в очень неприятную историю, и как из нее выпутаться, одному Создателю ведомо.

Вот, например, на экране группа жителей одного из микрорайонов столицы с плакатами и транспарантами протестует против сноса детской площадки и строительства на ее месте торгового центра. Выступают, о чем-то спорят с представителями городских властей, показывают им какие-то документы. Зря, люди добрые, ничего вы не добьетесь: выигрывайте хоть сто судов, апеллируйте к самому Господу Богу, шумите, трясите бумажками – торговый центр здесь будет, и никуда вам от него не деться. Не для того большим дяденькам из мэрии строительная фирма отвалила приличные денежные призы, чтобы какая-то общественность путалась под ногами. Впрочем, нет худа без добра. До этого случая никто из местных жителей даже не мог себе представить, какие хорошие люди живут рядом. Теперь они подружатся, станут захаживать друг к другу на чай для того, чтобы, глядя из окна на сверкающий стеклами шикарных витрин супермаркет, отстроенный на месте детской площадки, вспомнить былые деньки – как стояли насмерть, дежурили по ночам, бегали по разным инстанциям.

Признаться, я завидовал этим обыкновенным обывателям. Они даже не подозревают, что у людей бывают проблемы и посерьезнее сноса какой-то игровой площадки. Может быть, я утрирую и детский досуг намного важнее жизни одного-единственного человека, более того, антиобщественного элемента, не желающего проливать пот на каком-нибудь заводе или в конторе ради хлеба насущного.

Чтобы не травить душу, я выключил телевизор и, наполнив стакан персиковым соком, стал ждать, когда король всех гномов соизволит вспомнить о своем госте.

Мои ожидания продлились недолго – примерно полчаса. За это время Злыдень успел отлучиться на короткое время по своим делам. Я с изумлением наблюдал, как пес нажал лапой кнопку вызова прислуги и, в тот момент, когда дверь распахнулась, опрометью выскочил в коридор. Похоже, этот трюк он проделывал уже не в первый раз – уж больно ловко у него все получилось. Думаю, что сегодняшняя ночь для окрестных собак была весьма напряженной, если Злыдень по привычке решил прогуляться под звездным небом, а преград, как я смог сегодня убедиться в очередной раз, для него не существует.

Через пять минут после того, как пес вернулся, дверь открылась. На пороге стоял, как мне показалось, все тот же стражник – заросший бородой до глаз, весь в сверкающей броне, – но я ошибся: этот был еще грубее и невоспитаннее. Без излишних политесов он заявил, что мою задницу желает видеть король и чтобы я побыстрее собирался. Когда я поинтересовался, в каком виде Его Величество желает лицезреть мою задницу и не стоит ли ее спрыснуть одеколончиком, страж, ничуть не смутившись, ухмыльнулся в бороду – шутка явно пришлась ему по душе. Он глянул на меня с некоторым уважением.

– Давай, парень, собирайся, за мной кружка эля – развеселил старика. Будешь свободен, заходи в кантину, я там каждый вечер пиво пью. Спросишь ветерана Брюса – тебе всяк покажет. Только не перепутай – Брюсов у нас целых пять, но ветеран я один.

Пока мы петляли по замку, веселый гном успел рассказать парочку казарменных анекдотов, совершенно тупых и несмешных, но, глядя на то, как Брюс искренне хохочет над своими байками, я тоже не удержался от смеха, чем изрядно порадовал остряка. Воспользовавшись случаем, я спросил у гнома, как долго тот служит при дворе.

– Да почитай всю жизнь – годков за двести будет. Мы со старым пнем Матео одногодки, росли вместе. Когда его папашка погиб в пещерах, я напросился к новому королю в личную гвардию.

– Значит, ты был свидетелем всего того, что происходило в замке в тот злополучный день, когда отравили королеву?

– Ну, как же, помню все, будто это было вчера. Когда Ингрида переселилась в Подземные Сады Воздаяния, видел бы ты, что тут творилось. Король совсем обезумел: летал по комнатам с секирой, крутил ею, как вертолет лопастями, и крушил все, что под руку попадалось. Потом плотники полгода здесь молотками стучали да пилами вжикали – страшно не люблю, когда вжикают пилой, аж скулы сводит. Жалко, тогда Мергеля, старого упыря, не было на месте. Не сносить бы ему головы. Когда Матео немного пришел в себя, объявил, что уходит, и оставил вместо себя Пластуна. Хороший мужик Пластун, да только скучный. Пиво вовсе не пьет, не говоря о более крепких напитках, анекдот никогда не расскажет. Сидит все время в кабинете, что-то черкает на листочках да счетами клацает… академик. Неделю назад куда-то уехал, говорят, сегодня будет, а может быть, уже здесь – я еще не успел пообщаться с корешем, что охраняет главные врата. Мы все очень рады, парень, что тебе удалось уговорить Матео вернуться на престол. Теперь совсем другая житуха пойдет!

Я удивился, откуда Брюс взял, что именно я уговорил короля вернуться к исполнению своих прямых обязанностей, но разубеждать не стал – лишняя порция авторитета еще никому и никогда не вредила.

За разговорами мы подошли к залу совещаний, и тут нас догнал довольный Злыдень. Ему было в категорической форме приказано дожидаться моего возвращения в отведенных покоях, я также предупредил охранника у дверей, чтобы тот ни под каким видом не выпускал зверя. Не знаю, как псу удалось обмануть бдительного стража, и теперь, скорее всего, никогда не узнаю. Памятуя о боли в ноге, что испытал утром, я с трудом преодолел желание вновь пнуть непослушную скотину в место, из которого растет хвост. Пришлось смириться, но для порядка я отчитал его как следует. Пес сделал вид, что все осознал, глубоко раскаивается и впредь подобного не повторится никогда.

Брюс с интересом наблюдал сцену воспитания непослушной псины, а когда я закончил, дал бесценный совет на будущее:

– Не будет слушаться, ты его дубиной поперек хребта – лучшая наука для собак.

Злыдень зарычал и показал советчику свои белоснежные зубы, как будто все понял.

– Какая дубина? Его бревном воспитывать нужно! – Я поддержал хохму провожатого.

Пес обиделся: заскулил, потупил голову и отвернулся от нашей смеющейся парочки.

Ветеран остался за дверью, а я в сопровождении лохматого упрямца шагнул в совещательную комнату. После сумрака коридоров замка яркий солнечный свет из высоких стрельчатых окон ослепил меня, и поначалу не было никакой возможности разглядеть, кто находится в помещении. Постепенно глаза привыкли, и я увидел длинный стол, обитый серым сукном. Во главе стола восседал король собственной персоной, вокруг сидели гномы в количестве примерно двух десятков. Обстановка здесь царила непринужденная: сизый дым от сигарет, сигар и трубок столбом поднимался к потолку, перед каждым из присутствующих возвышались объемистый кувшинчик и кружка, весь стол был уставлен тарелочками с вяленой и копченой рыбой. Присутствующие громко разговаривали друг с другом, и никто особого почтения к персоне королевских кровей открыто не демонстрировал. О том, какая жидкость находится в сосудах, без труда можно было догадаться по ядреному кислому хлебному запаху, витавшему в воздухе.

– Присаживайся, Коршун, не стесняйся. – Король на секунду отвлекся от занимательной беседы с одним из своих вельмож и взмахом руки указал на свободное кресло за столом: – У нас здесь совет, ты как раз вовремя подоспел.

Ничего себе совет, а я-то думал, что попал на самую настоящую дружескую пирушку. С великим трудом я постарался получше устроиться в неудобном кресле, рассчитанном на габариты гнома, облокотился на спинку и вытянул ноги далеко под стол. Теперь можно было хорошенько рассмотреть присутствующую публику. Все были бородаты, в основном среднего гномьего возраста – примерно ровесники Матео, лишь один сухощавый, седой как лунь старец, отодвинув в сторону баклагу, что-то писал на листе бумаги, посверкивая очками в массивной золотой оправе. Изредка он отрывал нос от бумаг, стучал по клавиатуре ноутбука, расположенного на столе прямо перед ним, считывал необходимую информацию с экрана и снова возвращался к своим листочкам.

«Наверное, это Пластун, – догадался я. – Во всяком случае, по описанию моего разговорчивого провожатого, очень похож».

Остальные члены совета на мой непосвященный взгляд ничем полезным не занимались. Они болтали между собой на всякие отвлеченные темы, не забывая прикладываться к своим кружкам, или курили, стряхивая пепел на каменный пол.

Через минуту передо мной появился кувшинчик, содержимое которого еще издавало слабое шипение (похоже, мне принесли свежачка из бочонка) и тарелочка рыбы к нему. Перед Злыднем поставили поднос с приличным куском свежей говядины. Я даже испугался за своего хвостатого приятеля – не многовато ли ему сегодня перепало. Однако не успел я еще плеснуть в кружку, а поднос уже опустел, и пес, распластавшись на полу, зажмурил глаза от удовольствия.

Вообще-то начинать день с приема внутрь даже некрепких напитков мне всегда казалось если не признаком алкоголизма, то верной дорогой к этой трудноизлечимой болезни, и лишь для того, чтобы присутствующие не косились в мою сторону, я сделал пару глотков.

Тем временем Пластун, по-видимому, получил нужный результат. Он захлопнул ноутбук, собрал стопку исписанных листов, подсел к Матео и тихо начал что-то докладывать королю. Мне ужасно хотелось подслушать их разговор, но своими экстраординарными способностями я воспользоваться не рискнул – не хватало еще, чтобы меня обвинили в шпионаже. Впрочем, совещались они недолго: выслушав доклад, Его Величество постучал ручкой ножа по горлышку кувшина. Звук получился негромкий, но его вполне хватило, чтобы разговоры за столом стихли и взгляды всех присутствующих устремились к председательствующему.

– Братья! – Громким и твердым голосом Матео обратился к сидящим в зале: – Как вы все уже знаете, на вашего короля совершено покушение…

Речь монарха была прервана гневными криками гномов и ударами тяжелых кулаков и кружек по столешнице. Подождав, пока народ немного угомонится, Матео поднял правую руку вверх, призывая всех к спокойствию.

– Да, мои любимые подданные, гнусное, ничем не оправданное и хорошо спланированное преступление пытались совершить члены Гильдии наемных убийц с единственной целью – обезглавить горный народ, а потом прибрать к рукам то, что мы накопили за годы упорного труда…

Тут в комнате поднялся такой шум, будто сюда въехал древний паровоз, из тех, что перевозили людей и грузы лет четыреста назад, и подал сигнал о своем прибытии. Гномы как один повскакивали со своих мест и начали топать ногами, возмущенно кричать и громко свистеть.

Я сидел и недоумевал. Почему король не поведал истинную подоплеку покушения? И тут до меня наконец дошло. Теперь это выглядело уже не как банальное нападение с целью похищения ценного артефакта, а как политическая акция, направленная против горного народа в целом. Да, Коршун, учиться тебе и учиться у своего друга – бывшего кузнеца! Как повернул! Теперь каждый гном посчитает за честь пролить кровь не только за короля, но и за весь народ. Быстро Матео освоился в родной стихии. Оказывается, даже король хитроватых, но довольно простодушных карликов должен владеть искусством политической интриги. Снимаю шляпу! Вот он – момент истины. Скоро я узнаю суть тех «возможных последствий», о которых туманно намекнул Матео после разговора с человеком со шрамом.

Уровень шума понемногу понизился. Из общего гвалта ухо могло вычленить отдельные выкрики:

– Отомстить!..

– Покарать!..

– Не позволим!..

– Раздавим как упырей проклятых!..

– Давно пора кончать с этой шайкой!..

Вовсе не поддавшись общему настроению, а лишь для того, чтобы хоть немного размять затекшие ноги, я тоже вскочил. Кричать, стучать ногами по полу и свистеть не стал – лепту шума в общую копилку за нас обоих с лихвой вносил Злыдень. Пес подумал, что все происходящее – какая-то веселая игра, и азартно начал принимать в ней самое непосредственное участие. Он подскакивал едва не до потолка, вертелся как волчок и громко лаял. Я испугался, что своей тяжелой тушей собака придавит кого-нибудь, но все, к счастью, обошлось и никто не пострадал.

Когда народ успокоился и расселся по местам, все дружно наполнили бокалы и так же дружно их осушили. Даже трезвенник Пластун позволил себе сделать несколько глотков пенящегося напитка. На этот раз я не стал чваниться и влил в себя добрую порцию знаменитого гномьего эля, с удовольствием отметив, что под вяленую рыбку пиво прекрасно усваивается организмом.

Король в очередной раз встал со своего места и заговорил, теперь уже спокойным, деловым тоном, лишенным всякого пафоса:

– Итак, друзья, настал момент, когда раз и навсегда нужно покончить с этой раковой опухолью на теле общества. Наши аналитики во главе с Пластуном разработали план операции. Сейчас он все сам обстоятельно доложит.

Тесть короля встал и поправил очки на носу. Сейчас он больше походил на университетского профессора – ему бы академическую мантию и шапочку, сходство было бы абсолютным.

– Чтобы окончательно разделаться с Гильдией, необходимо для начала обезглавить организацию, – взял быка за рога Пластун. – Для этого ровно в полночь по среднеэпирийскому во всех крупных городах мира будет нанесен удар по штабам, конспиративным и явочным квартирам и другой инфраструктуре организации. Одновременно мобильные группы приступят к физическому устранению наиболее влиятельных лидеров, находящихся вне стен зданий, принадлежащих Гильдии. В это же время авиация ударит по центрам подготовки, магическим школам, складам и лагерям боевиков, которые расположены за пределами населенных пунктов. После завершения основного этапа операции специалисты из аналитического центра сольют информацию обо всех рядовых членах Гильдии на компьютеры органов государственной безопасности и МВД по всему миру. Дальше уже не наша забота.

Я с восхищением внимал словам старого гнома. Вот это размах: мобильные группы, аналитический центр, авиация, наконец – кто бы мог предположить, что горный народ обладает такими возможностями? То, что гномьи кланы очень могущественны, ни для кого не было секретом, но истинные масштабы этого могущества открылись для меня лишь сейчас. Не думаю, что кто-то еще из людей знает об этом хотя бы сотую часть.

– Если вопросов по стратегическому плану мероприятия ни у кого нет, – продолжил докладчик, – сейчас каждый из руководителей подразделений получит подробные инструкции. Общую координацию операции осуществляет Его Величество король через аналитический центр.

Дверь зала, как по команде, открылась, и пара молодых гномов в гражданских костюмах вкатили в зал совещаний тележку, нагруженную довольно толстыми папками. Без суеты парни начали раздавать документы. Каждый, кому вручили бумаги, вставал, откланивался присутствующим и удалялся с деловым видом восвояси. Через десять минут в комнате, кроме Матео, Пластуна, меня и, конечно же, Злыдня, никого не осталось.

Король предложил нам уединиться в своем личном кабинете. С нашей стороны возражений не поступило. Признаться, я с удовольствием покинул пропахшую табачным дымом и парами спиртного комнату.

В апартаментах короля нашлось подходящее для меня кресло, и я с наслаждением развалился в нем, без стеснения закинув ногу на ногу. От предложенного королем пива мы с Пластуном дружно отказались. Очень хотелось задать присутствующим кучу вопросов и тут же получить исчерпывающие ответы на них, но я стойко выжидал, когда король соизволит сам обратиться к моей незначительной персоне. То, что я успел узнать о намечающейся операции и ее масштабах, позволяло сделать вывод, что передо мной находится один из самых могущественных правителей мира сего, поэтому следовало не высовываться, а слушать, что скажут умные люди, точнее, гномы. Но они не торопились тешить мое любопытство и с полчаса общались между собой.

Наболтавшись вволю о здоровье каких-то общих знакомых, о состоянии финансов некоего клана на северо-западе континента Офир и о других вещах, не представлявших для постороннего никакого интереса, родственнички наконец соизволили обратить внимание на меня.

– Посмотри, отец, на этого парня. – Матео обратился к тестю. – Глянь на его скучную физиономию. Другой бы радовался, что попал на аудиенцию к королю и внимал бы нашей беседе, раскрыв рот от благоговения.

Я разозлился, но объяснять двум маразматикам, что у меня имеются дела и поважнее, чем слушать их треп, не стал.

– Не кипятись, Коршун! Вижу, тебя распирает от любопытства. Задавай свои вопросы. – Король плеснул в свой бокал и пригубил, оставив белый пенный след на усах и бороде.

– Один вопрос, мастер: зачем все это?

– Что зачем? – Было ясно, что гном прикидывается дурачком. Он прекрасно понял, о чем я веду речь.

– Все это называется войной, которую вы собираетесь развязать против Гильдии.

– А как бы ты хотел? По-твоему, допустимо, чтобы Его Королевское Величество оскорбляли прилюдно, потом запускали в него ракеты, травили как зайца его лучшего друга и спасителя? К тому же никто не собирается начинать войну. То, что произойдет сегодняшней ночью, войной никак не назовешь – так, небольшая медицинская операция по освобождению организма от загноившегося аппендикса.

– Но погибнут невинные люди! – попытался возразить я.

Матео сердитым взмахом руки оборвал меня.

– Глупый мальчишка, в этой организации невинных людей нет! – И обратился к Пластуну: – Батя, сколько разумных существ ежегодно гибнет от рук членов Гильдии наемных убийц?

– Около полутора миллионов по всему миру, не считая покалеченных, а это еще миллиона три, если не больше, – мгновенно выпалил старик и, поправив очки на носу, продолжил уголком сложенного бумажного листка увлеченно выковыривать несуществующую грязь из-под ногтей.

– Усек, вьюнош зеленый? В год миллионы гробов, еще больше искалеченных судеб: потерянные кормильцы, слезы жен и малых деток. Как можешь ты жалеть эту мразь? Подумай, насколько завтра станет чище воздух! – Матео всерьез вошел в роль спасителя человечества, и спорить с ним было бесполезно.

Однако я все-таки сделал слабую попытку возразить, сославшись на древнюю истину, что свято место пусто не бывает.

– Бандюки типа твоего Мозеля были, есть и будут во все времена, но это всего-навсего мелкая шушера, которую регулярно пропалывает полиция, эти серьезной опасности для здоровья общества не представляют. Уверен, кто-то попытается воссоздать Гильдию, но, клянусь всеми подземными богами, пока гномы живут на этом свете, мы не допустим, чтобы масштабы ее деятельности превысили разумные пределы. Может быть, ты считаешь, что после разгрома этого отребья горные кланы перехватят доходное дельце в свои руки? Тогда ты глубоко ошибаешься, мой друг. Не наши методы. Мы умеем зарабатывать денежки другими способами. А может быть, тебя смущает то, что погибнет несколько сотен тысяч людей, именно людей, а не эльфов или гномов? Могу тебя успокоить, Коршун, мы так же безжалостно расправились бы с Гильдией наемных убийц даже в том случае, если бы она состояла из гномов и эльфов, да хоть из чертей из преисподней или ангелов из вашего человеческого рая. Будь уверен, здесь нет расовой подоплеки. Еще раз повторяю: наш народ приспособился жить бок о бок с людьми и даже этими тонкогубыми, остроухими снобами – эльфами, кои мнят о себе сверх всякой меры…

Матео резко оборвал свою тираду и присосался, вопреки правилам дворцового этикета, прямо к горлышку кувшина. Похоже, столь длинная, непривычная для гномьей глотки речь произвела в ней сильное иссушающее действие. Обильно оросив голосовые связки изрядным количеством влаги, король продолжил:

– Если быть до конца откровенным, даже после покушения на мою королевскую особу при других обстоятельствах я не прибег бы к столь радикальным мерам, но появился ты, и все в корне изменилось – у меня появилась надежда. Поэтому нельзя допустить, чтобы все пошло насмарку из-за какой-то кучки негодяев, с которыми, по большому счету, следовало покончить уже лет сто-двести назад. Так что отдыхай пока. Можешь прогуляться по окрестностям с собакой, но старайся далеко не удаляться. Хоть ты парень и ловкий, незачем недругам давать лишний шанс. На всякий случай возьми с собой оружие – арсенал в твоем полном распоряжении, там есть штучки поэффективнее твоего «Скорпиона». – Матео на минуту замолчал, потеребил в задумчивости бороду и продолжил: – Прошу тебя только об одном: не взваливай всю вину за то, что сегодня произойдет, на свои хрупкие плечи – рано или поздно это должно было случиться, и ты здесь в общем-то ни при чем.

Аргументы гнома немного успокоили меня, от сердца отлегло. Было ясно, что добровольно отлучить такую кучу народа от преступного промысла никому не удастся. Значит, акция полностью оправдана, даже необходима. Оставался, конечно, небольшой камушек на сердце, что делать – не принимает душа насилия над разумными существами, хотя, если быть объективным, мои руки и так по локоть в чужой крови.

«Сами виноваты – кто их просил гоняться за обыкновенным безобидным парнем, который до встречи с ними мухи не убил». – Теперь уже я начал подыскивать аргументы для успокоения своей совести.

– Мастер, – я обратился к Матео, – раз уж пошли такие дела, позвольте поучаствовать в предстоящей ночной операции. Оружие держать я умею. Вы и сами вполне могли в этом убедиться. Негоже мне стоять в стороне, когда другие сражаются за правое дело!

В ответ на мою вдохновенную тираду король и Пластун громко рассмеялись. Второй даже оторвал нос от своего увлекательного занятия и весело посмотрел на меня через стекла своих «телескопов».

– Видишь, папа, какая у нас хорошая молодежь: всегда готова встать на защиту обездоленных, голову под пулю сунуть, друга вытащить из-под обстрела! – И снова парочка заржала как пара жеребцов. Немного успокоившись, Матео продолжил, но уже более серьезным тоном: – Мало ему тех приключений, что он заработал на свою задницу за несколько последних дней. Еще хочет! Слушай, убиванец, не лезь в герои, пока не позовут, без тебя справятся. Ты мне еще живым пригодишься. За ходом операции будешь следить из моего командного пункта. Назначаю тебя личным офицером связи.

Я здорово разозлился. Не знаю, что стало причиной вспышки ярости: ирония, с которой отнеслись гномы к моему душевному порыву, а может быть, моя свободолюбивая натура возмутилась той бесцеремонностью, с которой бывший колхозник, а теперь шишка на ровном месте завербовал вора Коршуна в свои ординарцы – скорее всего, все вместе. Я пулей выскочил из кресла.

– Ваше Величество, мое положение гостя требует уважать законы этого дома, но и хозяину никто не давал права издеваться над тем, кого он принял под своей крышей! В другом месте и при других обстоятельствах я не посмотрел бы на ваше благородное происхождение…

– … и надавал бы таких затрещин, что старый больной Матео неделю провалялся бы в постели, – закончил за меня король.

Изрядно смутившись от своей выходки, я опустил глаза и почувствовал, как кровь пульсирующими ударами устремилась к щекам и ушам. За что я его так? Подумаешь, деды повеселились немного и как обычно объектом своих дурацких шуточек избрали молодого.

– Не кипятись, Коршун, – продолжил Матео. – Не хочешь в гвардию – не надо. Будешь присутствовать при мне как дорогой гость, но на передовую, извини, ни под каким предлогом не пущу. Можешь обижаться сколько душе угодно. Да и зачем тебе это нужно? Помощи от тебя, как от козла молока: в туннель не протиснешься, взрывному ремеслу не обучен – сиди уж при мне и не рыпайся. Тем более куда приятнее смотреть войну с экрана монитора в комфортной обстановке за кружечкой доброго эля. Кстати, добрый совет: когда пойдешь в кантину с Брюсом, не старайся его перепить. Любит старый хрыч поставить на это дело кругленькую сумму и всегда выигрывает, разве что супротив меня он еще слабоват, но ты ни за что не поддавайся на его провокации.

Внезапный переход короля к делам земным, признаться, здорово меня огорошил. Откуда он знает о приглашении солдата посидеть вечерком за кружкой пивка?

– Чего глазенки вытаращил? – Лицо венценосного карлика покраснело от произведенного эффекта и сияло от счастья, даже нос его из-за притока крови, казалось, вырос в размерах и выдвинулся еще дальше из волосяных кущ. – Я сам к тебе приставил этого пройдоху, знаю его, сколько себя. Можешь спокойно во всем на него положиться, но на выпивку против Брюса никогда не ставь. Ладно, иди, погуляй пока. Нам с Пластуном еще нужно кое-что обмозговать, тебе будет здесь скучно. В половине двенадцатого тебя найдут и доставят в штаб. Если не хочешь пропустить все самое интересное, много не пей, но принять приглашение Брюса все-таки настоятельно рекомендую.

Самоуверенный тон Матео несколько покоробил меня. Прямо уж такой непобедимый этот Брюс. Просто-напросто этот старый алкаш не сталкивался с таким парнем, как я. Есть в моем арсенале несколько фокусов, которые не один раз помогали вору Коршуну выпутываться из весьма щекотливых застольных ситуаций, связанных с попытками споить и оставить его без штанов как в прямом, так и переносном смысле. Теперь обязательно наведаюсь вечерком в местный кабак, и пусть могучий пьяница Брюс попробует меня споить. Посмотрим, кто первым окажется под столом.

Вслух я ничего этого, конечно же, не сказал, вежливо откланялся Матео и отдельно Пластуну, который, как мне показалось, хитро прищурившись, благожелательно подмигнул напоследок, и покинул стены кабинета, не забыв прихватить с собой Злыдня.

Остаток дня мы с псом провели во дворце, на прогулку по горам не пошли. От услуг Брюса как провожатого я отказался, чем нисколько не огорчил бравого вояку. Мы немного побродили по бесчисленным коридорам и залам, выстроенным, а точнее, вырубленным в скальном массиве в едином стиле гномьего минимализма, то есть без особых архитектурных излишеств. Попытки общения с неразговорчивыми гномами успехом не увенчались. Парни отвечали односложно, ясно давая понять, что не собираются распускать язык с чужаком, даже спасителем монарха. Поскольку в ближайшее время принимать участие в боевых действиях мне однозначно не светило, экскурсию в арсенал я отложил на потом. После обеда Злыдень куда-то убежал, я от безделья посмотрел часок телевизор, а потом незаметно заснул и проспал до шести вечера.