Глава 9
Последний шанс
Долгое, гулкое эхо обвала, отражаясь от стен подземных ходов и карстовых пещер и постепенно ослабевая, наконец заглохло где-то вдалеке. Воцарилась тишина, настолько полная, какой она может быть лишь глубоко под землей, вдали от каких бы то ни было источников звука. Аня стояла, ни жива ни мертва, в глубине ниши, плотно прижатая спиной к стене, а спереди – к Сержу, который и затолкал ее в эту чудом оказавшуюся тут выемку в пласте известняка.
Аня почти ничего не видела, кроме узкой полоски сверху, чуть более светлой, чем все остальное. Одна рука у нее была вытянута вдоль тела и прижата к бедру, а вторая – поднята к поясу и зажата между ней и Сержем. Пальцами она нащупала молнию на его куртке и чувствовала, как он дышит немного учащенно, но в целом ровно и размеренно.
Аня была ошеломлена происшедшим и все не могла поверить в то, что, увы, было очевидным – это конец! Коридор завалило тяжеленными каменными плитами, забаррикадировало наглухо. Им отсюда не выбраться. «Боже мой! – пронзила Аню мысль. – А что с Максом?! Жив ли он?!» Сердце сжалось от страха, и она издала что-то вроде всхлипа.
– Аня, – прозвучало над самым ухом, – вы в порядке?
– Что с Максом? – замирая от ужаса, спросила она вместо ответа.
Раздался глухой кашель, а затем кряхтенье, после чего хриплый голос произнес:
– Кто его знает, что с ним. Я его давно не видел.
Аня почувствовала, как тяжелая гора сваливается с ее сердца, но одновременно с этим ощутила раздражение.
– Боже мой, Макс, – сказала она, – нашел время для приколов! – и закашлялась.
– Так, все живы, – невозмутимо констатировал Серж. – Это уже огромное достижение, учитывая обстоятельства. Аня, я не получил ответа. Вы в порядке?
– По-моему, да. В смысле физически.
– Именно этот смысл я подразумеваю. Душевные раны будем лечить потом.
– Какое там «потом», Серж? О чем вы говорите?
– Я говорю о «потом», Аня. Возьмите себя в руки. Главное – мы живы, а это значит что?
– Что не все потеряно, – договорил Макс.
– Браво, молодой человек! – одобрил Серж. – А теперь сообщите мне, как у вас дела.
– Меня малость приложило, но не сильно.
– Что с тобой, Макс? – испуганно спросила Аня.
– Конкретизируйте, пожалуйста, – добавил Серж.
– Плечо задело чем-то. Болит.
– Сильно болит? – задал вопрос Серж.
– Средне. Не очень сильно.
– Двигать рукой можете?
– Могу, – ответил Макс после паузы, очевидно попробовав.
– Это причиняет боль?
– Есть немного.
– Правда немного?
– Правда.
– Хорошо. Нам сильно повезло. Аня, эрзац у вас?
Эрзацем условились называть действующую модель «Камня особой породы», изготовленную специалистами Сержа в какой-то жутко продвинутой лаборатории по описаниям Ани и Макса. Модель того самого пылающего неземного сияния. Разумеется, модель, хотя и такого качества, которое Аню просто потрясло, не могла соревноваться с подлинным Камнем Философа. Но на какое-то время она вполне могла ввести в заблуждение. Эрзац нужен был для подмены, которую они планировали произвести, чтобы обмануть врагов-конкурентов, и он находился у Ани, потому что именно она, и только она могла совершить подмену, ведь никто другой не мог взять Камень в руки.
Аня послушно проверила наличие модели у себя, ощупав рюкзачок пальцами сравнительно свободной правой руки. В рюкзачке у каждого из них теперь имелось все необходимое на все случаи жизни, кроме того, который произошел с ними сейчас. Как всегда.
– Я проверила, Серж, – ответила она, – эрзац на месте. Но не все ли равно теперь?
– Это почему?
– Вы еще спрашиваете?! Мы здесь замурованы намертво! Разве вы не видите?
– Что я должен видеть?
– То, что мы завалены. Не можем же мы сбросить эти каменные плиты, чтобы освободить себе выход!
– Не можем, вы полагаете? – переспросил Серж каким-то странным голосом, от которого у Ани почему-то мурашки пробежали по коже. – А мы попробуем.
Аню охватило предчувствие чего-то. Чего-то такого, что трудно было выразить словами. «Серж, – подумала она, – может творить удивительные вещи. Его возможности поразительны, это правда, но такое?»
– Макс, Аня, – начал Серж, – сейчас мы с Максом поменяемся местами и…
– Это невозможно, – перебил Макс.
– Это возможно, – твердо возразил Серж. – Медленно, очень медленно. Вот так. Совершенно верно! – приговаривал он. – И вы, Аня, тоже помогайте! Пусть каждый шажок составляет сантиметр или меньше, не важно! Терпение – вот что нам необходимо.
Ане показалось, что на это перемещение в невообразимой тесноте ушла уйма времени. Но Серж, взглянув на свои часы, не на ту любимую игрушку с алмазами, а обычные, с подсветкой, сообщил, что это заняло всего полчаса.
– Ничего, – сказал он. – Это не критично.
В конце концов он оказался прижатым непосредственно к большой каменной плите, которая в основном и блокировала их в нише. А за ней могло оказаться еще бог ведает сколько этих каменных глыб.
– Сейчас, – произнес наконец Серж, – может произойти что-нибудь не вполне обычное. Так вот, прошу без вопросов и без комментариев. Понятно? Молчание – знак согласия.
На некоторое время воцарилась тишина, а затем в течение каких-нибудь нескольких минут произошло то, что Аня, как она поняла, никогда не сможет забыть. И, несмотря ни на что, никогда не сможет до конца в это поверить.
Серж уперся ладонями в плиту. Как Аня это увидела в темноте? Темноты уже не было: от рук Сержа исходило бледное фиолетовое свечение. Поначалу. Но это длилось недолго. Внезапно из его пальцев и ладоней хлынуло уже яростное фиолетовое сияние. Послышался низкий, глухой, тягучий звук, как будто кто-то настраивал нижние регистры органа. А вслед за этим Аня ощутила вибрацию. Пол, скальная стена, она сама – все дрожало. Поначалу мелкой дрожью, а затем все более и более размашистой. Раздался скрежет, словно что-то с адским усилием смещалось относительно чего-то. Аня схватила Макса за локоть и вцепилась в него с такой силой, что наверняка делала ему больно, но он молчал, глядя на то же, что и она.
На их глазах узкая светлая полоска сверху начала расширяться, с каждым мгновением – все больше и больше. Громадная, чудовищно тяжелая известняковая плита поддавалась! Это было невероятно, но это было! Щель расширялась, а вместе с нею расширялись глаза Ани и Макса. Скрежет стал просто невыносимым. Плита явственно наклонялась, но не падала. Она словно колебалась в неопределенности.
Аня услышала, как Серж сквозь зубы проговорил:
– Ну, давай же!
И тогда, в момент наивысшей опасности и предельного напряжения, та удивительная сила, что таилась в нем, проявила себя наконец в полной мере. Из рук Сержа в плиту ударили ослепительные фиолетовые молнии. Плита резко качнулась, а затем со страшным, просто невообразимым грохотом повалилась наружу! А дальше, насколько Аня поняла, сработал «принцип домино». Плиты начали валиться друг на друга, соскальзывать друг с друга, запустив настоящую каменную лавину, которая с оглушительным рокотом прокатилась по недрам горы. Долго не замирающее эхо последовало за лавиной, и наконец все затихло. Только пыль еще висела в воздухе, медленно оседая.
Серж сел на пол и чужим, изможденным голосом произнес:
– Десять минут мне нужно отдохнуть. Затем будем искать путь в грот Ломбрив. У нас мало времени…
Макс взял Анину руку и осторожно отцепил ее от своего локтя, поморщившись при этом от боли. Только тогда Аня осознала, что вонзила ногти ему в руку и что ему, должно быть, было очень больно. Она ойкнула и прижала ладонь к губам.
– Прости, Максик, – прошептала она, – тебе очень больно? – и погладила пострадавшее место.
– Моей бедной правой руке вообще сегодня не везет – должно быть, не ее день, – пошутил Макс, оглаживая левой рукой правую чуть ниже плеча.
– Ой, да! – всполошилась Аня. – Как твое плечо?! Очень болит?
– Да нет, терпимо.
– Надо посмотреть, что там! Расстегнись.
– Да не нужно! И вообще некогда.
– Что значит «некогда»? Как ребенок, честное слово! Может, нужно перевязать?
– Будет вам шептаться, как заговорщики! – вмешался в эту перепалку Серж. – Макс, вы ведь понимаете, плечо нужно осмотреть. Не валяйте дурака!
– Хорошо, господин Дюмон. Но ведь вы сами сказали, что у нас мало времени!
– Ничего, несколько минут погоду не делают. Еще совсем недавно вы морально готовились остаться здесь навеки или нет? А теперь непременно желаете сэкономить пять минут?
Макс молча расстегнул куртку и позволил осмотреть плечо. Аня хотела было вставить какое-то замечание, но закашлялась в неимоверной пылище, так все еще и не осевшей до конца. Плечо, как оказалось, довольно прилично пострадало. Макс получил сильный ушиб, и начала образовываться обширная гематома. Пользуясь содержимым аптечки, а также несколькими рекомендациями Сержа, Аня обработала обезболивающей мазью поврежденное место, а затем, несмотря на вялое сопротивление Макса, и то место, где она вцепилась ему в руку ногтями, оставив глубокие ранки. При этом ей стало стыдно, и она покраснела. Серж тактично сделал вид, что этого не заметил.
– А теперь, – сказал он, как только Аня завершила манипуляции с Максом, – пошли! Быстро!
Быстро, конечно, не получилось. Коридор был завален каменными глыбами, кусками бывшего потолка и стен, и проход был основательно забаррикадирован. Так что приходилось беспрерывно карабкаться по нагромождениям известняковых плит, порой с трудом протискиваясь между ними или пробираясь между плитами и новым потолком. Это сильно утомляло, а главное – замедляло продвижение. А время шло.
Аня, Серж и Макс не двинулись вперед по «красному» коридору, так как тот был дальше наглухо завален, а вернулись к развилке – той самой, на которой Аня с Максом свернули не туда во время своего первого визита. Маленький карстовый «зальчик» был сейчас весь загроможден каменными глыбами, так что непонятно было, где что. Но Серж сориентировался моментально и повел их по одному из коридоров, отходивших от развилки. В этом коридоре было гораздо свободнее, так как обвал, а затем и каменная лавина пронеслись в основном в перпендикулярном к нему направлении. Через несколько десятков метров Серж свернул в еще один коридор.
– Я помню схему наизусть, – пояснил он на ходу.
Вообще Серж был сейчас, вопреки обыкновению, крайне немногословен. Видно было, что он напряжен и чувствует себя не в своей тарелке. С лица его не сходило мрачное выражение. Поначалу Аня приписывала это переутомлению после того, что он совершил.
Но то, что сказал сам Серж, прервав наконец молчание, дало ей понять, что причина была в ином.
– Что, Аня? – вдруг заговорил он. – Размышляете о том, с чего я так мрачен? Полагаете, от усталости?
– Да, – ответила она, ничуть не удивленная тем, к чему уже успела привыкнуть – его способности читать мысли. – А что, причина в другом?
Серж какое-то время вновь шел молча, а затем произнес бесцветным голосом, без всякого выражения:
– Этот обвал был подстроен.
– Вы уверены?
– Уверен ли я? О да!
– Кто же это сделал? – спросил Макс. – Может, эти – из «Содружества Единомышленников»?
– Несомненно.
– Вот сволочи! Перестрелять их ко всем чертям! – возмутился Макс.
– Именно, ко всем чертям. Вы поразительно точно выразились.
– Это Куэйл? – тихо спросила Аня.
– Куэйл? Ну, пусть будет Куэйл. – Серж невесело усмехнулся. – Как бы он ни называл себя, знакомый почерк остается.
– Кто он, Серж?
– Об этом потом. – Серж прокашлялся. – Что-то я все время что-нибудь переношу на потом. Вы, несомненно, это заметили. Но, будьте уверены, я об этом помню и обязательно расскажу, о чем обещал. Но то, о чем вы спросили сейчас, Аня, – это долгий разговор, и теперь в самом деле не время для него. Впрочем, возможно, сегодня что-то прояснится. Да-да, может быть.
Грот Ломбрив открылся перед Аней совершенно неожиданно. Этим путем они с Максом ни разу не ходили. Но они вновь оказались на верхнем ярусе. Третий по счету визит. Хотелось надеяться, что последний. Хотя наверняка последний. Ведь если Камень не удастся заполучить сегодня, то уже все. Больше случай не представится. Сегодня – последний шанс. Получится ли им воспользоваться?
– Тут никого нет, – произнесла Аня. – Мы опоздали? Или наоборот?
Серж молчал, словно к чему-то прислушиваясь. К чему? Он стоял так, наверное, минут пять или больше. Аня ждала, стараясь держать себя в руках. Серж заговорит тогда, когда надо будет, и скажет все, что нужно.
Внезапно лицо его прояснилось, и он даже улыбнулся чему-то, а затем глянул на часы и удовлетворенно кивнул.
– Нет, – наконец произнес он, – мы не опоздали. А вот наши враги, похоже, останутся сегодня ни с чем.
– Почему, Серж? – обрадованно спросила Аня, чувствуя, как у нее поднимается настроение.
– Потому что они, скорее всего, в данный момент ведут бой друг с другом. Ведь мы, несомненно, подняли эсэсовскую охрану на ноги, и дорогой Куэйл совершенно неожиданно для себя обнаружил, что эсэсовцы не только тут, но и что они в полной боеготовности. Уж не знаю, за кого их приняли СС, может, за маки. Вот абсурд-то!
– Точно! – рассмеялась Аня. Почему-то ей хотелось петь и танцевать. Настроение продолжало быстро подниматься, грозя дойти до полной эйфории.
– Что, Аня? Веселость напала? – спросил Серж.
– Что это с ней, господин Дюмон? – обеспокоенно поинтересовался Макс.
– Камень, – ответил Серж. И разъяснил: – Камень приближается. Поэтому у Ани такое состояние. Она уже чувствует его.
– Так это он, «Камень особой породы»? – спросила Аня, расплываясь в улыбке.
– Да. Это он, – подтвердил Серж. – И скоро он будет здесь.
– Где?!
– Точно не знаю. Но это не важно, мы его сразу увидим.
– Хорошо!
– Только молю вас, Анечка, помните: как только вы его увидите, а он даст вам знак.
– Даст знак? Сам?!
– О да. Так вот, сразу же, слышите? Сразу же бегите к нему и смело его берите! Вы меня поняли?
– Да, Серж, – серьезно ответила Аня, – я все поняла. Не волнуйтесь, пожалуйста!
– И не забудьте потом сделать главное. Не бойтесь!
– Я все сделаю.
– Хорошо. Что делать дальше, вы помните?
– Да. Подержать его в руках, пока вы достаете и затем укладываете вместо него в ларец нашу модель.
– Так, дальше.
– Дальше я укладываю Камень в наш ящик и кладу ящик в свой рюкзак. Так?
– Да, все правильно. А теперь…
Серж не договорил, и взгляд его зафиксировался на одной точке, на нешироком уступе скалы. Аня вдруг поняла, что это именно то самое место, где стоял ларец с камнем в прошлый раз, когда его поставила туда черноволосая женщина. Что там видел Серж?
Аня пока что еще ничего не заметила, но почувствовала прилив поразительной теплоты и радости, которая стремительно нарастала, наполняя собой каждую клеточку. И когда это чувство достигло пика, Аня наконец увидела.
Сначала это было просто сияние, сгусток света и энергии, размытый и туманный. Как будто обещание. Затем он начал переливаться радужными цветами. Аня про себя назвала их так, но на самом деле эти цвета не были обычными цветами радуги – это были какие-то другие, неземные цвета. Но они не пугали и не удивляли – они радовали. Затем сияние стало сгущаться, принимать четкие очертания и, наконец, обрело ясную форму. Оно выглядело сейчас как ограненный драгоценный камень изумительной красоты. Теперь Аня поняла, почему его называют Камнем.
Внезапно из него вышел ей навстречу широкий конус мягкого, теплого света, и в этом свете она побежала к своей цели. Аню переполняла тихая радость, она верила Камню. Поэтому она смело протянула руки и взяла его. На ощупь он оказался гладким и похожим на шелк. Теперь нужно было сделать главное, то самое, необходимое для того, чтобы овладеть им. Аня приложила Камень к сердцу, как бы обняла, словно старого долгожданного друга.
Камень отреагировал сразу и тотчас же пригасил свечение и стал более плотным и вещественным, похожим на обычный драгоценный камень. О да, он умел менять свои обличья!
Аня, держа Камень в руках, была поражена тем, что на уступе скалы стоял искусной работы ларец, а она его сразу из-за свечения даже не заметила. Впрочем, это понятно – все ее внимание было поглощено другим.
Серж, уже успевший извлечь копию из специального контейнера, немедленно подбежал, быстро уложил модель в ларец и включил ее. В сравнении с тем, что Аня видела только что, копия выглядела бледновато. Но для того, кто никогда не видел настоящего Камня, это, пожалуй, годилось. На первое время.
Вслед за этим Макс поднес открытый контейнер и поставил его возле ларца. Каких-то десять или двадцать секунд Камень и его подобие находились рядом друг с другом, а потом Аня аккуратно уложила то, ради чего они и прибыли сюда, в контейнер и опустила крышку. Серж запер контейнер особым кодовым замком и положил в Анин рюкзачок, тщательно его застегнув.
Закончив все эти манипуляции, Серж привычным уже, но по-прежнему удивлявшим Аню неуловимым движением взял ее руку и поцеловал пальцы.
– Спасибо, Аня, – сказал он просто. – Вы молодец. – И, повернувшись к Максу, добавил: – Наша работа сделана. Уходим.
Они спустились на нижний ярус и направились было к одному из коридоров – другому, не тому, которым пришли сюда. В этот момент послышался топот ног и отдаленные, но быстро приближающиеся голоса. По знаку Сержа все трое почти беззвучно отошли в самый угол грота, за стенку, образованную сросшимися сталактитами и сталагмитами, и притаились там. «Вот же не везет! – подумала Аня. – Чуть-чуть не успели! Еще бы какую-нибудь минуту, и мы бы ушли. А теперь – кто знает, что будет?»
Долго ждать не пришлось. В гроте появились люди. Они были в военного вида униформе цвета хаки, а в руках у них были автоматы со светооптическими прицелами. Уж явно это были не эсэсовцы! Среди них выделялся небольшого роста субъект с рыжеватыми волосами, который, судя по всему, был главным. Он вел себя шумно и был чем-то сильнейшим образом раздражен. У некоторых автоматчиков были перебинтованы руки, что ясно свидетельствовало о том, что они только что побывали в перестрелке. Всего их было, как сосчитала Аня, одиннадцать человек. Один был почему-то без оружия, и его держал за локоть автоматчик.
– Это тот, кто должен взять камень, – шепотом пояснил Серж Ане на ухо. – Он не из этих. Если что, в него не стреляйте, ясно? Передайте все это Максу.
– Вы думаете, что придется стрелять? – спросила Аня Сержа, после того как выполнила его распоряжение.
– Не знаю, – ответил он, – но все это мне не нравится. Что-то не так.
Аня сперва промолчала, видя напряженное и какое-то мрачно-отчужденное выражение лица Сержа. Но затем ее тревожные предчувствия ожили с новой силой, и она, не сдержавшись, все-таки тихо спросила:
– А этот, главный, – это Куэйл?
– Какой он, к черту, Куэйл! – произнес Серж, не поворачивая головы.
Между тем люди Куэйла, конечно, увидели ларец, и тот человек, которого они привели с собой, открыл его и обнаружил модель. Он, однако, принял ее за настоящий Камень Философа и в ответ на вопрос Куэйла взял модель в руки, проделал то, что нужно, и подтвердил это, а затем, подчиняясь указанию, уложил ее обратно в ларец.
После этого Куэйл поднял кольт и застрелил его. Совершенно спокойно, как убивают надоевшую муху.
– Что же он делает, сволочь?! – громко вырвалось у Макса.
Он осекся и виновато посмотрел на Сержа. Аня прижалась к Максу и вновь вцепилась в его многострадальную руку. Серж взглянул на Макса и на миг прикрыл глаза, а затем улыбнулся.
– Ваша светлость! Да вы, оказывается, тут?! – громко произнес Куэйл резким, шелестящим, как бумага, голосом. – Не поверю, если это не вы со своими юными питомцами! Или они не питомцы? – И он расхохотался неприятным, каким-то грязным смехом.
– Ну и? Чего ты хочешь, мразь? – спросил Серж, запуская руку во внутренний карман куртки.
Через мгновение он извлек на свет божий пистолет – странный, каких Ане не случалось видеть не то что в натуре, но хотя бы даже и в изображении. Пистолет был покрыт синей эмалью и… нет, ошибки быть не могло! Он был инкрустирован бриллиантами. Но это была явно не игрушка. Аня узнала это оружие по рассказу Сержа об атаке «Базы 211». Достав оружие, Серж снял его с предохранителя. Сердце Ани замерло – ее дурное предчувствие сбывалось.
– Ну зачем же так грубо! – ответил Куэйл с кривой усмешкой на губах. – Может, я рад буду тебя повидать? Посидеть, побеседовать по-родственному? Вспомнить юность, лихие деньки. Ведь были же лихие деньки! Или нет?
Серж тем временем, не выходя пока из укрытия, посмотрел в глаза Максу, и в голове у обоих – и у Макса, и у Ани – отчетливо прозвучало:
«Макс, подстрахуйте меня». – И он показал на автомат Макса, а затем большим пальцем на Куэйла.
Макс кивнул.
«Вы должны будете выстрелить по условному сигналу – условным словам, – продолжала звучать речь прямо у Ани и Макса в голове. – У вас, Аня, своя задача, – продолжал Серж телепатическую передачу. – Вы должны хранить и оберегать Камень. Поэтому снимите автомат с предохранителя и будьте готовы отстреливаться, если потребуется. Макс, сейчас прицельтесь в Куэйла и держите его на мушке. Цельтесь, конечно, без подсветки. Как только прозвучат условные слова, вы, Макс, сразу же стреляйте в Куэйла на поражение, а вы, Анечка, держитесь рядом с Максом – он вас прикроет огнем. И я тоже к нему присоединюсь. А теперь запомните условные слова: „ко всем чертям“. Если все ясно, кивните».
Аня и Макс кивнули.
– Что молчишь? – спросил Куэйл, не дождавшись ответа. – Нечего сказать? Опять сел в лужу? Очередной прокол его светлости! Я все жалел, что не пристрелил тебя там, в Антарктиде. А потом подумал: может, и ладно, наплевать? Все равно, думаю, он неудачник. Пусть живет.
– И поэтому ты подстроил нам сегодня обвал, да? – спросил Серж, выходя из укрытия. – Врешь, как всегда. Даже тогда, когда в этом нет необходимости. Врешь и пакостишь чуть ли не с пеленок.
– С младых ногтей, как любит выражаться папенька. – Куэйл рассмеялся, но смех получился каким-то нервным, словно бы неуверенным.
Тем временем Макс прицелился и был готов в любой момент нажать на спусковой крючок. Люди Куэйла тоже вскинули автоматы и готовы были начать стрельбу. Вот только куда? Аня с Максом из своего укрытия их видели, в то время как те молодых спутников Сержа не видели, и очевидно, до Куэйла, ослепленного ненавистью и ощущением себя победителем, это начало доходить. Но он старался держать кураж.
– Что, лузер? – сказал он Сержу. – Все упустил? Тогда ушло Копье. Сегодня – Камень. Теперь вам всем крышка, мой дорогой! Весь Грааль сейчас у нас.
Внезапно откуда-то из коридоров, ведущих в грот, послышался нарастающий шум. Куэйл скривил губы в ухмылке.
– Кажется, явились наши «друзья» из СС, – произнес он. – Тед, – бросил он одному из своих, – забирай ящик и уходим ко всем чертям!
Говоря это, он молниеносно вскинул кольт, совершенно определенно опережая Сержа, который начал поднимать ствол «ЗИГ Зауэра» с явным опозданием.
Но буквально за какие-то сотые доли секунды до того, как он успел нажать на спусковой крючок, из-за спины Сержа глухо хлопнул одиночным выстрелом Р-90, и у Куэйла образовалась дыра во лбу. Конечно, дырочка от «пульки» калибра 5,7 миллиметра бельгийского автомата выглядела не так роскошно, как дыра от 11,4-миллиметровой пули американского армейского кольта, но разве это что-то меняет? С чрезвычайно удивленным выражением лица Куэйл повалился на пол.
И тотчас же Макс открыл огонь длинными очередями по остальным, прикрывая Сержа, который метнулся обратно – за сталактитовую стенку. Через несколько секунд, вернув пистолет в карман, Серж бросил дымовую шашку и, взяв в руки автомат, подключился к Максу. Прикрывая Аню автоматным огнем, они с Максом стали отходить в один из коридоров.
Шашка была не простой: она плевалась огнем и стальными шариками, а также производила соответствующие шумовые эффекты. И уж дымила она что надо! В этот момент эсэсовцы ворвались в грот. Но Серж, Аня и Макс уже уходили узким коридором, унося с собой Камень Философа и с каждой секундой все более удаляясь от грота Ломбрив, в котором продолжалась яростная перестрелка. Эсэсовцы и люди Куэйла косили друг друга за копию, изготовленную в лаборатории концерна «Дюмон».
После того как они ушли по бесконечным коридорам настолько далеко, что стрельба перестала быть слышна, Серж остановился в маленькой карстовой пещерке и, оттянув рукав своей куртки, нажал на утопленную в корпусе черного браслета кнопку. Аня уже замерла в тревожном ожидании, но, по всей вероятности, лимит всяческих гадостей на сегодня был исчерпан, так как отзыв пришел почти сразу – через пятнадцать секунд. Явно технология теперь была отработана, в том числе и усилиями Ани и Макса, куда лучше, чем прежде.
– Спасибо вам, – сказал Серж, когда все трое вышли наружу, и их встретили люди из «Дюмона». – За моей благодарностью дело не станет, но…
– Но об этом потом! – договорил за него Макс, и все трое устало улыбнулись.
