41. Дороти
В больнице, где работал Эйвери, при главной операционной была оборудована комната, из которой студенты-медики могли наблюдать за тем, как именитые врачи творят чудеса. Эйвери однажды пригласил Дороти на такую операцию и настоял на том, чтобы она, усевшись на жесткую деревянную скамью, следила за тем, как искусно он делает свое дело. Видимо, рассчитывал, что ее это впечатлит.
Вот только Дороти не впечатлилась. Ее жених так нескромно отзывался о собственных талантах, что казалось, он возомнил себя Господом Богом. А никого из толпы медсестер и хирургов, которые помогали ему на каждом шагу, вовремя подавая инструменты и вытирая ему лоб от пота, он и словом не помянул.
В тот день он спас кому-то жизнь, и это было по-своему трогательно. Но он ставил это в заслугу только себе, чем вызывал у Дороти неодолимое отвращение.
То ли дело Чандра. Вокруг нее не было армии помощников. Некому было вернуть Зору к жизни, кроме нее самой и ее талантливых рук, которые двигались удивительно умело и ловко. Вот она замеряет Зоре пульс, зажимает ей рану куском марли, а вот уже скользит по ее груди стетоскопом и хватает хирургические щипцы! Кровь забилась в линии на ее пальцах и под ногти. Времени надеть перчатки попросту не было.
– Чистую ткань! – сказала Чандра, Дороти забрала у нее окровавленную тряпицу и протянула чистую. Она заметила, что на лбу у Чандры поблескивают капли пота. Недолго думая, она подалась вперед, совсем как медсестры на той операции, и промакнула ей лоб.
– Пульс слабый, – сообщила Чандра. – Да еще обильное кровотечение вот отсюда – из правого желудочка. Боюсь, я не сумею его остановить…
Зора болезненно выгнулась. Закатила глаза. А потом вдруг закашляла кровью.
У Дороти сжалось сердце. Нет, пожалуйста, только не это…
Прошел всего день – максимум два, – а ей уже искренне захотелось подружиться с этими людьми. Зора была так добра к ней, приняла ее в свою команду, обходилась с ней так, что Дороти вовсе не чувствовала себя чужой. А с ней ничего подобного раньше не случалось. Зора не заслуживала смерти, особенно такой. Она ведь пыталась ее спасти!
И тут корабль нырнул во тьму. Воцарилась тишина. Только ветер завывал, точно живой.
Дороти выглянула в окно и увидела густые черные тучи, клубящиеся совсем рядом с кораблем. Полыхнула молния, и тучи окрасились красным. Они залетели в анил!
Дороти посмотрела на Эша. Со своего места – а она сидела на полу машины времени – ей было видно только его затылок и напрягшиеся мышцы на руках.
Что он задумал? В прошлый раз полет по анилу едва не убил их. Дороти вспомнилось, как Эш позеленел и согнулся пополам. Нет, никак нельзя допустить, чтобы такое повторилось! Особенно сейчас, когда Зора…
– Дороти.
Дороти вздрогнула, услышав свое имя. А потом уловила стон и тяжелое дыхание и склонилась над Зорой, крепко сжав чистое полотенце.
– Что такое? Что случилось?
– Судороги прекратились, – сказала Чандра.
Дороти посмотрела на Зору. Та по-прежнему лежала, закрыв глаза. Только уже совершенно неподвижно. «Пожалуйста, не умирай!» – подумала она. А вслух спросила:
– Что это значит?
– Ее состояние стабильно, – пояснила Чандра, не веря своим глазам. – Кровотечение остановилось! Я… – Чандра тряхнула головой, и с ее губ сорвался взволнованный смешок. – Могу вытаскивать пулю!
– Как она? – крикнул из кабины пилота Эш. Он напряженно всматривался вперед, ведя корабль сквозь тьму – такую густую, что Дороти ничегошеньки за окном не видела.
Ее вдруг осенило. Он знал. Знал, что полет сквозь анил спасет Зоре жизнь. И ринулся туда не раздумывая, даже несмотря на то, что их прошлое путешествие по туннелю едва его не убило.
Дороти подумала о матери, которая доверяла только тем, кому платила из собственного кармана. И об Эйвери, спасающем жизни при помощи толпы людей, но замечающем лишь собственные успехи.
С малых лет ее учили полагаться только на себя. Твердили ей, что доверие – это роскошь, недоступная таким, как она.
Но то была ложь. Всему виной жизнь, которую избрала ее мать.
Впервые за все это время Дороти вспомнила об их с Эшем поцелуе на борту «Темной звезды». О теплом прикосновении его губ. О том, как он прижимался к ней – так крепко, что она чувствовала стук его сердца.
Долгих шестнадцать лет ей твердили, что ее призвание – воровство и что все ее достоинства – это милое личико и кокетливая улыбка. Но ей всегда хотелось большего. Хотелось стать выше этого.
Она прижала палец к губам. Вот же оно, то, о чем она мечтала!
«Мужчины лгут», – предупредил голос матери.
«Ты-то чужая», – добавил Роман.
Но Дороти отмахнулась от этих голосов. Теперь она никого слушать не станет. Ведь теперь она точно знает, чего хочет.
Бортовой журнал
22 октября, 2076 год
1:14
Академия продвинутых технологий Западного побережья
Стащил, значит…
Во время нашей прошлой беседы Роман сказал буквально вот что: «Кто-то стащил у меня компьютер, и я не успел доделать программу».
И как я раньше об этом не подумал?!
Наверняка его выкрал именно я! Именно я вернулся в прошлое и умыкнул этот проклятый прибор!
Я ведь знал, что он не допишет программу. Даже имей он компьютер на руках, у него все равно не хватило бы на это времени, учитывая, как много мы работали в последние годы. И именно поэтому я вернулся в прошлое и забрал устройство. Чтобы доделать все самому.
И пускай я зарекся путешествовать во времени. Сейчас это не важно. На кону великая цель.
Как знать, может, я наконец нашел ключ ко всему?!
Вылетаю сегодня же.
