27. Дороти
Дороти прикусила губу, всеми силами стараясь сохранять невозмутимость. Сразу после того как Зора и Эш скрылись в туннеле, они с Уиллисом и Чандрой стали думать, как бы им пересечь проходную – самое людное помещение в комплексе.
Пока что план созрел только у Чандры. Дороти искренне хотела ее поддержать, вот только идея Чандры казалась ей…
До безумия нелепой.
– Давай еще разок, – попросила она как можно вежливее.
Чандра вернулась в камеру и опустилась на колени рядом с солдатом, который по-прежнему лежал на полу без сознания, и попыталась расстегнуть ему рубашку одной рукой. Казалось, она то и дело забывала, что вторая рука у нее находится в плену тугой повязки, и всякий раз неуклюже орудовала пальцами, пытаясь добиться своего.
– Вот черт, – ругнулась она, когда одна из пуговиц оторвалась и покатилась по полу. – Говорю тебе, ничего сложного. Тебе надо просто переодеться в форму этого парня, притвориться солдатом и как ни в чем не бывало пересечь проходную. Легкотня. Я бы и сама это сделала, вот только я слишком низкая… и полненькая. А этот малый, наоборот, высокий и тощий как жердь. Уиллис тоже не подойдет. Ясен пень.
Невозмутимость Дороти дала осечку.
– «Ясен пень»? – нахмурившись, переспросила она.
– Это значит «само собой», только с негативным оттенком, – пояснил Уиллис и покосился на солдата. – Малый-то и впрямь худощав.
– Спасибо, Капитан Буквальность, – проворчала Чандра. – В общем, суть в том, что Дороти проведет нас обоих через проходную под видом пленников. Понимаете? Проще простого!
От форменной рубашки отлетела еще одна пуговица. Уиллис кинулся за ней и придавил ее подошвой.
– Ну не знаю, Чандра… – начал он. – Как-то это… глупо.
Чандра стянула с солдата один рукав.
– В кино восьмидесятых герои сплошь и рядом переодеваются во врагов! Да в тех же «Звездных войнах». Помнишь? «А ты не низковат для штурмовика?» Тебе вроде понравилась эта сцена!
Уиллис нахмурился. Казалось, все до единого мышцы в его суровом, точно высеченном из камня лице напряглись. Он стиснул челюсти, свел густые брови. Даже усы – и те безрадостно поникли.
– Да, но мы-то не в кино! Нас непременно заметят!
– И потом, в этой форме я все равно не буду похожа на мужчину, – заметила Дороти. – Да и волосы у меня…
– Женщины тоже служат в войсках! – сообщила Чандра. – Хотя… мы же сейчас в 1980-х. Такое тогда случалось?
– Думаю, да, но редко, – ответил Уиллис.
– В общем, совсем не обязательно прикидываться мужчиной. Главное – пересечь проходную и не попасть под обстрел.
– А что, велика вероятность, что в нас будут стрелять? – спросила Дороти. Горло вдруг сдавило.
Чандра, простонав от натуги, наконец стащила с солдата рубашку и протянула ее Дороти.
– Не так уж и велика, если будешь вести себя как ни в чем не бывало. В кино у героев все получается, если они шагают уверенно и ни с кем не заговаривают, – поведала Чандра, пожав плечами, и принялась неуклюже расстегивать железную пряжку солдатского ремня. – А еще иногда приходится обжиматься с парнем у стенки, чтобы прохожие не разглядели ваших с ним лиц, но в нашем случае этот метод не годится.
Дороти мрачно сдвинула брови. От солдатской рубашки несло по́том.
Чандра наконец одолела пряжку, но стащить с парня ремень ей оказалось не под силу. Уиллис наблюдал за ней, поджав губы и ритмично барабаня пальцем по подбородку.
– Ты предлагаешь довольно рискованный план, – заметил он, немного помолчав. – При том, что вероятность успеха минимальна…
– Хорошо, тогда жду твоих гениальных идей! – воскликнула Чандра, а потом со стоном потянула за ремень. – Между прочим, ты сам сказал, что в восточное крыло можно попасть только через проходную! А пересечь его мы сможем только при условии, что…
– Я надену брюки этого господина, – закончила за нее Дороти.
– Вот-вот.
Уиллис еще раз смерил взглядом Чандру, пытавшуюся стащить с солдата брюки одной рукой, а потом опустился на пол рядом и принялся ей помогать.
Дороти наблюдала за ним со странным чувством. Он покорно стягивал солдатские брюки, и хотя вся эта затея явно была ему не по душе, он охотно кинулся на помощь Чандре, и Дороти это тронуло. Для нее самой никто пока ничего подобного не совершал.
– Лучше нам с тобой не ходить. Никто не поверит, что мы пленники, – сказал Уиллис, подняв взгляд на Дороти, и протянул ей солдатские брюки. – Придется тебе пересекать проходную в одиночку.
Дороти нахмурилась.
– А вы? Нельзя же вам тут оставаться – с минуты на минуту прибудет шериф.
– Нам с Чандрой стоило бы вернуться на «Вторую звезду». Если получится, мы посадим корабль поближе к комплексу и пересечемся с тобой, Зорой и Эшем, когда вы отыщете Профессора. Если не ошибаюсь, на крыше восточного крыла разбита посадочная площадка для вертолета. Нам это вполне подойдет.
Дороти нервно сглотнула. Честно сказать, ее и этот план не слишком вдохновил. Они и впрямь хотят, чтобы она рискнула жизнью ради спасения Профессора, с которым она даже незнакома?! И почему?! Потому что ей единственной из всех впору солдатские брюки!
Лоретта ни за что бы на такое не пошла, во всяком случае безвозмездно. Ей вдруг вспомнилось, как ее матушка невозмутимо сидела за барной стойкой, дожидаясь, пока Дороти сбежит от своего похитителя, и внутри все точно оледенело. Уж кто-кто, а Дороти прекрасно знала, что ее мать неспособна пожертвовать собой ради других.
Неужели же и она хочет стать такой? Не доверять никому в этом мире, кроме самой себя?
Дороти обернулась, но, лишь остановив взгляд на темном и извилистом туннеле, поймала себя на том, что силится разглядеть вдалеке силуэт Эша.
Ей вдруг вспомнилось, как он кинулся во мрак следом за Зорой, не желая отпускать подругу одну, и внутри разлилось странное тепло. Дороти и сама не понимала, отчего эта картина так ее растрогала и утешила. Безусловно, это был очень храбрый поступок, но дело было не только в этом – он перечеркивал жирной чертой те чувства, которые Дороти испытывала много лет назад, глядя, как Лоретта стирает пальцем капельку бренди с барной стойки и слизывает ее.
«Я хотела убедиться, что ты в силах себя отстоять».
От воспоминаний о словах матери по спине побежали мурашки. А вот Эш не стал проверять, справится ли Зора в одиночку. Они были командой. И помогали друг другу.
И тут Дороти вдруг поняла, что именно об этом и мечтает. Что очень хочет стать частью команды. Даже если ради этого придется пересечь проходную в одиночку только потому, что тебе одной из всех впору солдатская форма…
Впрочем, это не такая уж и большая плата за мечту.
И она послушно взяла брюки.
– Я отвернусь, чтобы ты могла спокойно переодеться, – сказал Уиллис.
«Главное – пересечь проходную и не попасть под обстрел, – пронеслось в памяти у Дороти, пока она натягивала штаны. – Вероятность успеха минимальна».
Когда она наконец зашнуровала ботинки, чувство у нее было такое, будто ее схватили за горло и выжали из легких весь воздух.
– Как я вам? – сдавленным голосом спросила она.
Чандра начала нервно покусывать ногти. Усы Уиллиса печально опустились.
– Иди быстро, – посоветовал он. – И не встречайся ни с кем взглядом.
Бортовой журнал
6 февраля, 2075 год
17:01
Академия продвинутых технологий Западного побережья
А как определить лучшего медика всех времен и народов?
Последние недели мы только об этом и спорим. Что взять за главный критерий? Техническую подкованность? Коэффициент интеллекта? Опытность? Гениальность? Даже не знаю, что предпочесть.
Вчера Наташа познакомила меня с трактатом под названием «Сушрута-самхита» – это древний текст на санскрите, посвященный медицине и хирургии в частности. Древний настолько, что ей даже пришлось получать специальное разрешение, чтобы взять его в библиотеке. Трактат лег в основу Аюрведы – традиционной для Индии системы медицины. Древние индийцы были настоящими знатоками врачебного искусства и во многом опережали самого Гиппократа! Они лечили людей растениями и первыми на Земле начали проводить хирургические операции.
Наташа поделилась со мной весьма справедливым соображением. Она сказала: «Нам предстоит путешествовать по самым разным эпохам. Невозможно предусмотреть, какие инструменты и лекарства будут у нас в доступе и в каких условиях мы окажемся. Так что нам нужен человек, который будет готов ко всему. Так, может, логичнее всего отыскать того, кто прекрасно разбирается в примитивных формах медицины, и обучить его современным технологиям?»
Остается только найти такого человека – а это самое трудное. В этом плане архивные данные не сильно нам помогают. Например, нам попалось исследование, в котором об одном медике писали так (и это не шутки!): «Полагаем, что жил он в период между 1500 и 500 годом до н. э.».
Тысяча лет! Ничего себе разброс! Толку от таких данных, конечно, мало.
Тем не менее Наташе удалось отыскать кое-что любопытное. Ей встретились сведения о девочке, которая в 528 году до н. э. пыталась поступить в университет Таксилы. В этом городе появился один из первых медицинских университетов. Но ее не взяли учиться – и тогда она состригла волосы и притворилась мальчиком. Ближе к концу первого курса университетское начальство узнало об этом и выгнало ее. Ей тогда и пятнадцати не было. Как мы ни искали, других упоминаний об этой девочке в архивах не обнаружили.
Сказать по правде, меня терзают сомнения. Одно дело – отыскать пилота времен Второй мировой или циркового силача. Но личный врач слишком уж ответственная должность.
А Наташа только и говорит, что об этой пятнадцатилетней девчонке, которая хотела перехитрить лучших врачей Индии той эпохи. Недавно я спросил у нее, что ее так восхищает в этой истории, и она сказала:
– Она готова была пожертвовать всем ради поступления – так ей хотелось изучать медицину! Как знать, может, она и с нами будет так же целеустремленна!
Этот аргумент меня убедил.
Ту девочку звали Чандракала Самхита, и для того, чтобы ее отыскать, нам пришлось совершить аж три путешествия в прошлое. Как я уже упоминал, архивные данные дают очень примерную хронологию, а потому мы долго искали ответ на вопрос, когда именно ее исключили в далеком 528 году до н. э. На наше счастье, по Таксиле оказалось очень интересно гулять. Мы любовались гандхарскими скульптурами, бесчисленными статуями Будды и ступами, венчавшими травянистые холмы, и все это в окружении цветущих деревьев и далеких гор. В университете Таксилы тогда училось свыше десяти тысяч студентов, съехавшихся отовсюду от Китая и до Греции. Их было так много, что на примитивных древних «тротуарах» всем не хватало места, и передвигаться по кампусу было трудно. А еще в Таксиле оказалось куда жарче, чем я думал, – свыше 35 градусов по Цельсию, и это при том, что приехали мы в середине мая (если полагаться на современный календарь). Воздух был на удивление влажный и тяжелый.
Чандракалу мы отыскали у зеркально чистого пруда у буддийского монастыря. Говорить с ней предстояло Наташе, потому что тогда девочка не знала по-английски ни слова. По счастью, моя супруга владеет и пракритом, и пали. Ей довольно быстро удалось уговорить Чандракалу отправиться с нами.
Но, увы, успех этого самого последнего путешествия в Таксилу был немало омрачен очередным видением. Они у меня заметно участились (и теперь я вижу их урывками всякий раз, как оказываюсь в аниле), и их сюжет неизменен.
Я вижу город, ушедший под воду, а потом меня накрывает глубочайшая, бескрайняя печаль – такое чувство, будто само солнце погасло.
Вспоминаю – и до сих пор мурашки по коже.
Как ученый я стараюсь рассматривать ситуацию с точки зрения логики. В конце концов, существует множество исследований, посвященных способности памяти предсказывать грядущие события. Вероятно, мои видения – это по сути «превспоминания», и возникают они потому, что путешествие во времени и пространстве нарушили работу ряда нейронов у меня в мозгу, и теперь я урывками вижу будущее.
Как ни крути, правдоподобно.
Но я очень хочу ошибиться.
