Глава XXIII

Спекуляции на фондовом рынке не прекратятся никогда. Да и не хотелось бы, чтобы такое случилось. Предупреждениями о рискованности этой деятельности спекулянтов не остановить. И нельзя предостеречь людей от ошибок, сколь бы знающими и опытными они ни были. Даже самые тщательные планы порой ломаются из-за непредвиденных обстоятельств или событий. Причинами краха могут стать стихийные бедствия, плохая погода, ваша собственная жадность, чужое тщеславие, неуправляемый страх и чрезмерная надежда. Но, помимо естественных врагов, если их можно так назвать, спекулянт должен остерегаться также определенных действий и злоупотреблений, которые недопустимы как с моральной, так и с коммерческой точки зрения.

Оглядываясь назад и сравнивая нынешнее положение дел с тем, что практиковалось на Уолл-стрит двадцать пять лет назад, когда я впервые там появился, должен признать, что многое изменилось к лучшему. Старомодные бакет-шопы исчезли, но все еще полно лжеброкерских контор, процветающих за счет людей, жаждущих быстрого обогащения. Нью-Йоркская фондовая биржа делает большое дело, не только преследуя самых отъявленных жуликов, но и настаивая на строгом соблюдении правил самими членами биржи. Внедрено множество полезных правил и ограничений и ведется контроль за их неукоснительным соблюдением, хотя еще есть к чему стремиться. И если какие-то злоупотребления все еще имеют место, то винить в этом следует не столько моральные пороки спекулянтов, сколько присущий Уолл-стрит консерватизм.

Получение прибыли на спекуляциях акциями всегда было нелегким делом, но с каждым днем оно становится все более трудным. Еще не так далеки времена, когда хороший трейдер мог обладать достаточными для работы знаниями практически обо всех компаниях, акции которых котировались на бирже. Когда в 1901 году Дж. П. Морган выпустил на рынок акции корпорации U.S.Steel, которая представляла собой результат консолидации ранее консолидированных компаний, большинству из которых не было и двух лет от роду, на фондовой бирже обращались акции 275 компаний и еще около сотни некотирующихся акций. Сюда входили и те компании, о которых и не нужно было ничего знать, потому что они имели очень малую капитализацию или были неактивны по другим причинам, например относились к числу миноритарных или гарантированных акций, а потому сколько-нибудь значительной спекулятивной ценности не имели. Более того, подавляющее большинство котировавшихся на бирже акций годами никак себя не проявляло. Сегодня мы видим в списке 900 компаний, и около 600 из них сравнительно недавно являлись предметом торгов. Кроме того, старые группы или классы компаний было легче отслеживать. Их не только было меньше, но и капитализация их была меньше, поэтому информация, за которой необходимо было следить трейдерам, была не столь многогранной. Но сегодня трейдеру приходится торговать всем, что есть на свете, поскольку на бирже представлены практически все отрасли экономики. Чтобы оставаться в курсе, требуется тратить все больше времени, что значительно усложняет спекулятивный процесс для тех, кто предпочитает играть с умом, а не наудачу.

Многие тысячи людей покупают и продают акции в спекулятивных целях, но число тех, кто делает это с прибылью, сравнительно невелико. Игроки-любители – те, кого называют публикой, – куда чаще проигрывают, нежели выигрывают. Смертельными врагами спекулянта являются невежество, жадность, страх и надежда. Никакими уставами, никакими правилами проведения биржевых операций нельзя уберечь человека от этих врагов. Случайности, которые невозможно предвидеть и которые способны разрушить любые планы, также неподконтрольны правилам, разрабатываемым и устанавливаемым трезвомыслящими экономистами и добросердечными филантропами. Еще один источник неудач и потерь – целенаправленное распространение ложных сведений, которое следует отличать от добросовестных наводок. А поскольку дезинформаторы очень хорошо умеют маскироваться, они очень опасны для честных биржевиков.

Рядовой любитель-аутсайдер, понятное дело, полагается в игре либо на подсказки, либо на слухи, устные или напечатанные, прямые или косвенные. От обычных подсказок защититься невозможно. К примеру, старый друг искренне желает вам добра и потому рассказывает, что и как он делает сам, то есть какие акции и когда покупает или продает. У него самые лучшие намерения. Но что вам делать, если его совет оказался ошибочным?

От услуг профессиональных подсказчиков и дезинформаторов публика защищена примерно в такой же степени, как и от фальшивых золотых слитков и суррогатных спиртных напитков. Но от типичных для Уолл-стрит слухов у спекулирующей публики нет никакой защиты. Оптовые торговцы ценными бумагами, манипуляторы, пулы и отдельные крупные спекулянты используют самые разные приемы, помогающие им избавиться от лишних акций по наилучшей цене. Особенно вредны слухи о неминуемом росте цен, распускаемые с помощью газет и биржевого телеграфа.

Возьмите распространяемую финансовыми новостными агентствами информацию за любой день – и вы поразитесь тому, сколько они публикуют совершенно неофициальных сведений, которым придается вводящий в заблуждение налет официальности. В качестве авторитетных источников выступают «ведущий инсайдер», «видный член правления», «высокопоставленный чиновник» и иные «авторитеты», которые вроде как знают, о чем говорят. Вот я случайным образом выбрал заголовок. Только послушайте: «Ведущий банкир утверждает, что еще слишком рано ожидать спада на рынке».

Действительно ли ведущий банкир это сказал? А если сказал, то почему? Почему он не хочет, чтобы его назвали по имени? Может, он боится, что, если подпишется своим именем, люди ему поверят?

Вот еще одно сообщение о компании, акции которой были весьма активны на текущей неделе. На этот раз заявление сделано от имени «влиятельного члена правления». В правлении компании дюжина членов, так кто из них это утверждает? И утверждает ли? Понятно, что, пока источник остается анонимным, ни на кого нельзя возложить вину за ущерб, нанесенный безответственными заявлениями.

Помимо изучения правил спекулятивной игры, являющихся общими для всех рынков, трейдеру, который занимается акциями, необходимо принять во внимание особенности игры, присущие Уолл-стрит. Решая вопрос о том, как заработать деньги спекулятивными операциями, не менее важно разобраться, как не растерять заработанное. Иными словами, важно знать не только то, что и как нужно делать, но и то, чего делать не следует. В этой связи следует помнить о том, что практически любое повышение котировок акций отдельно взятых компаний сопряжено с некоего рода манипуляциями и что такие взлеты организуются инсайдерами с одной-единственной целью – продать акции с максимально возможной прибылью. Однако, когда рядовые игроки хотят знать, почему какие-то акции идут вверх, манипуляторы находят такие «объяснения», которые наилучшим образом отвечают их цели – как можно выгоднее сбыть ценные бумаги публике. Я абсолютно убежден в том, что потери публики можно было бы значительно уменьшить, запретив публиковать анонимные заявления, обещающие рост курса. Я имею в виду заявления, рассчитанные на то, чтобы побудить публику покупать или держать акции.

Подавляющее большинство статей, в которых, ссылаясь на авторитетное мнение не называемых по имени директоров или инсайдеров, публике обещают рост тех или иных акций, вводят людей в заблуждение. Публика ежегодно теряет многие миллионы долларов, воспринимая такие публикации как полуофициальные, а значит, заслуживающие доверия.

Предположим, некая компания пережила период депрессии в своей отрасли. Ее акции неактивны. Котировки в целом довольно точно отражают ее фундаментальную ценность. Если бы стоимость акций была действительно заниженной, кто-нибудь наверняка знал бы об этом, стал бы их скупать, и они поднялись бы. Если бы курс был завышен, кто-нибудь знающий продал бы их без покрытия, и курс акций опустился бы. Если же ничего такого не происходит, никто об этих акциях и не вспоминает.

И вот представим, что положение дел в отрасли, к которой относится рассматриваемая компания, изменилось к лучшему. Кто первый узнает об этих изменениях: инсайдеры или сторонняя публика? Точно не публика. И что происходит потом? Если ситуация продолжает улучшаться, прибыли начинают расти, и у компании появляется возможность возобновить выплату дивидендов – или увеличить, если их выплата не прерывалась. В результате ценность акций возрастает.

Предположим, ситуация продолжает улучшаться. Предаст ли руководство компании эту радостную весть гласности? Сообщит ли президент компании об этом акционерам? Выступит ли филантропически настроенный член правления с подписанным его именем заявлением во благо той части публики, которая усердно читает финансовые полосы газет и биржевые сводки информационных агентств? Или найдется скромный инсайдер, который в обычном для себя анонимном стиле распространит информацию о радужных перспективах компании? Только не в этот раз. Никто не скажет ни слова, и никаких официальных сообщений читающая публика не прочтет.

Пока информация, благотворно влияющая на ценность компании, тщательно скрывается от публики, ставшие теперь молчунами «видные инсайдеры» выходят потихонечку на рынок и скупают все дешевые акции, которые могут найти. По мере скупки цена на бумаги начинает расти. Финансовые репортеры, знающие, что инсайдерам должен быть известен ответ, задают вопросы о причинах роста.

Желающие остаться безымянными инсайдеры единодушно отвечают, что им нечего сказать. Они не слышали ни о чем таком, что могло бы послужить причиной роста. Иногда они даже позволяют себе утверждать, что их не слишком интересуют превратности рынка акций и действия спекулянтов.

Рост продолжается, и наконец наступает счастливый день, когда посвященные полностью набили свои карманы акциями. И вот тут уже Уолл-стрит начинает полниться всевозможными «бычьими» слухами. Со ссылкой на «авторитетные источники» разносятся новости, что в делах компании настал перелом и теперь рост неизбежен. Тот самый скромный член правления, который пожелал скрыть свое имя, когда заявлял, что никаких причин для роста нет, теперь сообщает (тоже на условиях анонимности, разумеется), что у акционеров есть все основания смотреть в будущее с оптимизмом.

Лавина этих новостей побуждает публику активно покупать акции, что способствует дальнейшему росту цены. Прогнозы безымянных инсайдеров со временем начинают сбываться, и компания возобновляет либо увеличивает выплату дивидендов. Одновременно множатся свидетельства дальнейшего роста. Предсказаний дальнейшего роста становится все больше, и в каждом из них все больше оптимизма. «Ведущий член правления», анонимно отвечая на вопрос о текущем положении и перспективах компании, сообщает миру, что ситуация и дальше будет улучшаться. «Видный инсайдер» после долгих экивоков признается перед корреспондентом новостного агентства, что прибыли компании просто феноменальные. «Хорошо известный банкир», которого связывают с компанией деловые интересы, как бы нехотя замечает, что рост объема продаж компании просто не имеет прецедентов в истории всей отрасли. Даже если заказы в одночасье перестанут поступать вообще, компании еще бог знает сколько месяцев придется день и ночь работать, чтобы выполнить уже имеющиеся. «Член финансового комитета», заявление которого публикуется на первых полосах газет с жирными заголовками, изумляется удивлению публики по поводу роста акций рассматриваемой компании. Его самого удивляет лишь то обстоятельство, что курс растет не так быстро, как, на его взгляд, должен был бы с учетом финансовых успехов компании. Всякий, кто удосужится проанализировать годовой отчет компании, сам легко убедится в том, насколько балансовая стоимость акций превышает их рыночную стоимость.

Ни в одном из перечисленных примеров своих имен эти общительные филантропы сообщить почему-то не пожелали.

Пока прибыли остаются хорошими и инсайдеры не видят никаких признаков того, что процветание компании скоро может пошатнуться, они просто сидят на дешево купленных акциях. Если не происходит ничего, что могло бы столкнуть ценные бумаги вниз, то какой смысл их продавать? Но что происходит, когда в делах компании намечается поворот к худшему? Выступают ли инсайдеры с заявлениями, предостережениями или хотя бы смутными намеками? Нет. Тренд теперь меняется на противоположный. Если ранее они покупали, не трубя об успехах компании, то теперь так же потихоньку распродают свои акции.

Вследствие инсайдерской продажи курс ценных бумаг естественным образом снижается. Вскоре публика начинает получать до боли знакомые «объяснения» происходящего. «Ведущий инсайдер» утверждает, что все в порядке и спад вызван не более чем действиями «медведей», которые пытаются уронить весь рынок, а не только акции рассматриваемой компании. Если после плавного снижения курса однажды происходит резкое падение, спрос на «причины» и «объяснения» становится особенно настоятельным. Публика начинает бояться самого худшего, пока кто-то не удосужится вразумительно объяснить ей происходящее. Поэтому в газетах появляются публикации примерно следующего содержания: «Когда мы попросили видного члена правления этой компании объяснить, почему происходит снижение курса акций, он ответил, что единственное возможное объяснение, приходящее ему в голову, – это то, что спад вызван происками “медведей”. Ведь фундаментальные условия нисколько не изменились. Дела компании сегодня хороши, как никогда, и, если не случится ничего непредвиденного, есть вероятность, что на ближайшем заседании правления будет принято решение об увеличении дивидендов. “Медведи” нынче стали весьма агрессивными, и наблюдаемое снижение некоторых акций определенно является результатом их очередного рейда на рынок». Средства массовой информации, скорее всего, не преминут дополнить это заявление утверждением, будто они «достоверно информированы» о том, что в день спада бóльшая часть проданных акций была скуплена инсайдерами и что «медведи» сами загнали себя в западню. Скоро, дескать, наступит день расплаты.

Публика терпит убытки не только потому, что верит обещаниям роста и покупает акции, но и потому, что под влиянием таких же обещаний воздерживается от их продажи. «Видный инсайдер», решивший для себя, что не будет ни поддерживать, ни накапливать падающие акции своей компании, и желающий избавиться от них, если нет возможности уговорить публику эти бумаги покупать, постарается хотя бы убедить ее воздержаться от их продажи. Чему должен верить человек, прочитавший заявление такого «видного члена правления»? О чем может подумать рядовой аутсайдер? Что у акций нет никаких оснований идти вниз, что временный спад вызван действиями играющих на понижение «медведей» и что, как только они выдохнутся, инсайдеры организуют карательное ралли, в результате которого зарвавшимся «медведям» придется закрывать свои короткие позиции, выкупая акции по высоким ценам. И публика рассуждает правильно, потому что все именно так и получилось бы, если бы причиной спада действительно были действия «медведей».

Но, предположим, ценные бумаги, о которых идет речь, несмотря на все угрозы и обещания устроить «короткое сжатие» зарвавшимся «медведям», вверх так и не идут. Снижение продолжается. Его уже не остановить. Инсайдеры скормили рынку слишком много акций, поэтому он не в силах их переварить.

Все эти инсайдерские акции, проданные теми самыми «видными членами правления» и прочими «ведущими инсайдерами», становятся футбольным мячом, которым перебрасываются между собой профессиональные трейдеры. Курс продолжает падать. И кажется, что конца этому падению не будет. Инсайдеры, знающие, что неблагоприятное изменение положения дел в отрасли пагубно отразится на будущих прибылях компании, не станут поддерживать курс этих ценных бумаг, пока деловой климат не переменится к лучшему. Только тогда они снова начнут скупать акции и снова станут молчунами.

Я съел не одну собаку на фондовом рынке, покупая и продавая акции, поэтому могу со всей ответственностью сказать, что не припомню ни одного случая, когда бы рейд «медведей» вызвал масштабное падение курса. То, что списывают на «медвежьи» рейды, всегда было не чем иным, как результатом распродажи акций теми, кто точно знает реальные условия и перспективы. Но и категорически утверждать, что курс всегда падает исключительно из-за продажи акций инсайдерами или их нежелания покупать акции, нельзя. Бывает так, что продать стараются все, а когда все продают и никто не покупает, курс катится к черту.

Публика должна ясно усвоить одну вещь: никакие «медвежьи» рейды не могут быть истинной причиной длительного спада акций той или иной компании. Если ценные бумаги устойчиво снижаются, можете быть уверены: с рынком для этих акций либо с самой компанией что-то не так. Если бы снижение было необоснованным, падение цены акций ниже их реальной стоимости непременно стало бы стимулом для покупок и сразу остановилось бы. В реальности у «медведей» есть только одна возможность сделать большие деньги на продаже акций – когда эти ценные бумаги сильно переоценены. И можно дать руку на отсечение, что, если это так, инсайдеры никогда не поделятся своей информацией.

Классическим примером, конечно, является история с акциями железной дороги New York, New Haven & Hartford. Сегодня всем известно то, о чем тогда были осведомлены лишь немногие. В 1902 году акции компании шли по 255 долларов и рассматривались как наилучший вариант инвестирования в развитие железных дорог Новой Англии. Респектабельность и социальный статус мужчины в этих местах измерялись его долей в данной компании. Если бы кто-то осмелился высказать предположение, что история New York, New Haven & Hartford закончится банкротством, его не посадили бы в тюрьму за такую клевету. Нет, его заперли бы в сумасшедшем доме с другими безумцами. Когда Морган поставил во главе компании нового и весьма энергичного президента Чарльза Меллена, с чего и началась гибель компании, никто и представить не мог, к чему приведут затеянные новым руководством перемены. Но когда Меллен начал переводить на баланс New York, New Haven & Hartford все новые и новые активы по явно раздутым ценам, в головах некоторых наиболее дальновидных наблюдателей родились сомнения в отношении разумности политики Меллена. Система электротяги была куплена за два миллиона, а продана компании New York, New Haven & Hartford за 10 миллионов долларов. Узнав об этом, парочка безрассудных смельчаков дерзнула оскорбить высшее руководство компании предположением, что оно действует опрометчиво. Предположить, что компании не по карману какое бы то ни было расточительство, было то же самое, что усомниться в непреложности законов природы.

Первыми неладное заметили, естественно, инсайдеры. Осознав реальное положение дел в компании, они начали избавляться от акций. Поскольку они продавали ценные бумаги и покупками курс никто не поддерживал, случилось то, чего еще недавно даже предположить никто не мог: стоимость этих железнодорожных бумаг покатилась вниз. Публика, как обычно, начала задавать вопросы, и ответы не заставили себя ждать. «Видные инсайдеры» заявили, что они не знают ни о каких проблемах, а акции падают из-за «медведей», нахально – и весьма опрометчиво – играющих на понижение. Поэтому «инвесторы» из числа жителей Новой Англии продолжали держать акции New York, New Haven & Hartford. А зачем им было продавать? Разве инсайдеры не заверили их в том, что все в порядке, обвинив во всем «медведей»? Разве компания не продолжает начислять и выплачивать дивиденды?

Однако обещанный день расплаты для зарвавшихся «медведей» все не наступал, а падение акций било все новые рекорды. Инсайдеры продавали ценные бумаги все более энергично и все меньше маскировались. Тем не менее общественных активистов, приехавших в Бостон, чтобы добиться правды в отношении причин падения курса, ввергавшего в большие убытки всех тех жителей Новой Англии, которые хотели надежно вложить свои деньги и регулярно получать дивиденды, объявили спекулянтами и демагогами.

Это историческое падение курса с 255 до 12 долларов за акцию не было и не могло быть результатом деятельности «медведей». Не медведи начали этот процесс, и не они толкали цену вниз. Продавали акции инсайдеры, и сокрытие правды о реальном положении дел в компании позволяло им продавать ценные бумаги значительно дороже, чем они стоили на самом деле. Каким бы ни был текущий рыночный курс – 250, 200, 150, 50 или 25 долларов за акцию, – он всегда был завышен, и инсайдеры знали об этом, а публика нет. Рядовым спекулянтам и инвесторам было бы полезно подумать над тем, в сколь невыгодном положении они находятся, когда пытаются делать деньги на покупке или продаже акций компаний, об истинном положении которых знают только несколько человек в руководстве.

Причиной этого самого стремительного падения акций за последние двадцать лет были ни в коем случае не «медвежьи» рейды. Однако стойкая вера публики в такого рода примитивные объяснения как раз и приводит к тому, что она из года в год продолжает терять на бирже многие миллионы долларов. Эти вводящие в заблуждение объяснения удерживают людей, которым не нравится поведение принадлежащих им акций, от их продажи, поскольку в душе у них постоянно теплится надежда, что этих негодных «медведей» вот-вот поймают и накажут. В прежние времена вину за такие ситуации обычно возлагали на Кина. Еще раньше в этом обвиняли Чарли Воришоффера и Эддисона Каммака. Позднее козлом отпущения стал я.

Вспоминается случай с акциями Intervale Oil. Был создан пул, сумевший взвинтить котировки и найти нескольких покупателей. Манипуляторам удалось поднять курс до 50. Затем они продали свои активы, и курс быстро упал. Как обычно, публика потребовала объяснений. Почему ценные бумаги этой компании оказались столь слабыми? Ответ интересовал достаточно многих людей, и это событие стало значительным информационным поводом. Одно из финансовых информационных агентств задало этот вопрос тем самым брокерам, которые ранее уверенно объясняли причины роста акций, а значит, по идее, должны были больше других знать о причинах последовавшего падения. Что же ответили брокеры, входившие в состав «бычьего» пула, зная, что их ответ будет транслироваться информационным агентством на всю страну? Оказывается, это Ларри Ливингстон наехал на рынок! Но и этого им показалось мало. Они пообещали, что непременно доберутся до него. Разумеется, при этом продажи акций членами пула не прекращались ни на минуту. К тому времени акции шли уже по 12 долларов, но даже если бы они сбили курс ниже 10, эта цена все равно была бы выше истинной стоимости продаваемых акций.

Инсайдеры поступали разумно, продавая акции на снижении курса. Но аутсайдерам, которые купили акции по 35–40, ситуация виделась совсем в другом свете. Читая новости, они предпочитали продолжать держать акции, дожидаясь, когда же, наконец, этого проклятого Ливингстона настигнет возмездие со стороны не на шутку возмущенного его поведением пула.

На рынке «быков» и особенно во время бума публика сначала зарабатывает бумажную прибыль, а затем теряет ее из-за того, что передерживает акции. Этому в немалой степени способствуют разговоры о «медвежьих» рейдах. Публика должна остерегаться объяснений, толкующих ситуацию выгодным для анонимных инсайдеров образом.