Глава XVIII

На Уолл-стрит история постоянно повторяется. Помните, как я пытался закрыть короткую позицию по кукурузе, в то время как Страттон подмял под себя рынок? Так вот, в другой раз я практически такую же тактику применил на рынке акций. Это были акции Тропической торговой компании (ТТК). Я заработал сначала на росте этих акций, а потом на их падении. Они всегда были активны, и их очень любили игроки авантюрного склада. Газеты то и дело обвиняли инсайдеров компании в том, что они больше заинтересованы в постоянных колебаниях курса своих акций, чем в стимулировании долгосрочных инвестиций. Один из самых способных брокеров, каких мне случалось встречать, утверждал, что даже Дэниел Дрю из Erie и Г. О. Хэвемайер из Американской сахарной компании не разработали такого совершенного метода доения рынка акций, какой изобрели президент Тропической торговой компании Маллиган и его компаньоны. Они не раз заманивали «медведей» в ловушку, побуждая их играть на понижение, а затем выжимая их досуха. Не то чтобы они мстили кому-то; это был всего лишь бизнес. В их действиях чувствовалось не больше эмоций, чем в работе гидравлического пресса, – такие же бесстрастные и неразборчивые.

Были, конечно, и такие, кто выражал свое возмущение «неприятными инцидентами» в рыночной судьбе акций Тропической торговой компании. Позволю себе предположить, что эти критические голоса принадлежали как раз тем, кому довелось попасть под пресс. Но почему же профессиональные брокеры, работающие в зале биржи, которым так часто случалось страдать из-за мошеннических приемов инсайдеров, продолжают с ними играть? Да потому, что они получают удовольствие от игры, а акции ТТК им это удовольствие гарантируют. Курс этих акций никогда подолгу не стоит на месте. Никто не спрашивает почему, да никто и не ответит. Время впустую не теряется. Не нужно ждать, когда начнется движение. На рынке этих акций всегда предостаточно – за исключением тех периодов, когда открытых коротких позиций становится слишком много и их нечем закрыть. Что ж, кто-то выигрывает, кто-то проигрывает.

История, о которой я хочу рассказать, произошла, когда я, как обычно, отдыхал зимой во Флориде. Я рыбачил, наслаждался жизнью и вспоминал о рынках только тогда, когда получал очередную стопку газет. Как-то утром, просматривая накопившуюся за несколько дней почту, я пробежался взглядом по котировкам акций и увидел, что ценные бумаги Тропической торговой компании шли по 155. Когда я в последний раз видел курс этих акций, он находился в районе 140. Я полагал, что намечается рынок «медведей», и ожидал подходящего момента, чтобы сыграть на понижение. Но пока спешить было некуда. Поэтому я продолжал рыбачить вдали от биржевого телеграфа, зная, что, когда начнется настоящая игра, уже буду дома. Пока я все равно ничего не мог предпринять.

Согласно утверждениям газет, которые я получил в то утро, поведение Тропической торговой компании являлось главной особенностью текущего состояния рынка. Эта новость лишь укрепила мой «медвежий» настрой, потому что я считал глупостью со стороны инсайдеров взвинчивать курс акций ТТК, в то время как рынок в целом оставался недвижим. Бывают ситуации, когда процесс доения публики стоит приостановить. Аномальное выпадение из общего ряда редко рассматривается в расчетах трейдеров как позитивный фактор, поэтому попытки искусственно повысить курс акций в данном случае казались мне серьезной ошибкой. А ошибки такого масштаба не остаются безнаказанными – во всяком случае, не на фондовом рынке.

Проштудировав газеты, я вернулся к рыбной ловле, но действия инсайдеров ТТК не выходили у меня из головы. Их попытки были обречены точно так же, как обречен человек, прыгающий с крыши двадцатиэтажного здания без парашюта. Я не мог думать ни о чем другом, поэтому бросил рыбалку и послал брокерам телеграмму с требованием продать две тысячи акций ТТК по рыночной цене. Только после этого я мог со спокойной душой снова выйти в море. Я сделал все, что мог.

Ближе к вечеру я получил ответ на свою телеграмму, доставленный специальным курьером. Брокеры докладывали, что продали две тысячи акций Тропической торговой компании по 153 доллара. Пока все было хорошо. Я продавал акции без покрытия на снижающемся рынке, как и следовало. Но сосредоточиться на рыбалке не получалось. Я был слишком далеко от доски котировок и остро осознал это, когда стал размышлять о возможных причинах того, почему акции ТТК должны пойти вниз вместе с остальным рынком вопреки манипуляциям инсайдеров, пытавшихся играть на повышение. Мне пришлось вернуться в Палм-Бич – туда, где была прямая телеграфная связь с Нью-Йорком.

Добравшись до Палм-Бич и выяснив, что инсайдеры так и не оставили своих попыток, я тут же отправил поручение о короткой продаже второй партии из двух тысяч акций. Как только пришел отчет, я заказал продажу еще двух тысяч. Рынок вел себя превосходно, чутко реагируя на мои продажи снижением курса. Казалось, все было прекрасно, и я отправился на прогулку. Но радости на душе не было. Чем больше я над этим размышлял, тем больше недовольства доставляла мне мысль, что я продал так мало. Поэтому я вернулся в брокерскую контору и продал еще две тысячи акций.

Настроение сразу улучшилось. Оно стало еще лучше, когда я довел свою линию до 10 тысяч акций. После этого я решил вернуться в Нью-Йорк. Теперь у меня было дело, требовавшее постоянного внимания. Рыбалка подождет.

По прибытии в Нью-Йорк я решил обстоятельно вникнуть в текущее состояние компании и ее перспективы. Полученная информация только укрепила мою убежденность в том, что инсайдеры вели себя хуже чем безответственно, взвинчивая цены в то время, когда ни состояние рынка в целом, ни прибыли самой компании такого роста не оправдывали.

Но сколь бы нелогичным и несвоевременным ни выглядел этот рост, часть публики поддавалась на эту провокацию, что стимулировало инсайдеров к тому, чтобы придерживаться этой неразумной тактики. В ответ я лишь наращивал короткую линию, продавая все больше и больше. Наконец инсайдеры прекратили свою безумную игру. Я продолжал тестировать рынок до тех пор, пока моя коротая линия не достигла 30 тысяч акций. К этому моменту ТТК котировалась по 133 доллара.

Меня предупреждали, что инсайдеры Тропической торговой компании знали точное местонахождение сертификатов всех купленных акций, точные размеры и принадлежность открытых коротких позиций и другие факты, имеющие тактическое значение. Это были очень умные люди и прожженные биржевики. С противником, имеющим такое сочетание качеств, связываться всегда опасно. Но факты есть факты, рыночные условия – самый могущественный союзник биржевика.

Разумеется, пока акции снижались со 153 до 133, короткий интерес, то есть общий объем открытых коротких позиций, значительно вырос, а те, кто покупает на откатах, рассуждали как обычно: если эти ценные бумаги считались хорошей покупкой, когда стоили 153 доллара, то теперь, когда цена снизилась на 20 пунктов, покупать их еще выгоднее. Ведь акции остались те же, и дивиденды те же, и руководство то же, и бизнес тот же. Это же просто даром!

Возросший объем покупок привел к тому, что акций в свободном хождении стало меньше, и инсайдеры, зная о том, что очень многие профессиональные трейдеры играют на понижение, решили, что настал подходящий момент для «короткого сжатия». Курс акций взлетел до 150. Очень многие поспешили закрыть короткие позиции, но я сохранял спокойствие. А чего мне было бояться? Да, инсайдеры знают, что короткая линия из 30 тысяч акций осталась не выкупленной. Но почему это должно меня пугать? Ведь причины, побудившие меня играть на понижение, когда курс был 153, действовали и тогда, когда он опустился до 133. Более того, они даже стали весомее. Инсайдерам наверняка хотелось заставить меня выйти из игры, но достаточно убедительных аргументов для этого они не представили. Фундаментальные рыночные условия были на моей стороне. Поэтому я без особого труда сохранял бесстрашие и терпение.

Спекулянт должен верить в себя и свое здравомыслие. Диксон Уоттс, бывший президент Нью-Йоркской хлопковой биржи и автор знаменитой книги «Спекуляция как искусство» (Speculation as a Fine Art), говорил, что смелость спекулянта заключается в том, чтобы уверенно претворять задуманное в жизнь. Что касается меня, то я никогда не боюсь оказаться неправым, поскольку не считаю себя неправым, пока не получу доказательств своей неправоты. Более того, я чувствую себя не в своей тарелке, если не могу опереться на свой жизненный опыт. Краткосрочные движения рынка сами по себе ничего не доказывают. Правильность занятой мною позиции на рынке предопределяется общим характером движения котировок, а не ростом или снижением курса как таковым в данный момент времени. Знания могут идти только на пользу. А если я проигрываю, то только вследствие допущенных мною ошибок.

В характере взлета котировок со 133 до 150 не было ничего пугающего, ничего такого, что могло бы подтолкнуть меня к закрытию позиции, и после этого акции, как и следовало ожидать, опять пошли вниз. Прежде чем инсайдеры приняли меры к поддержке курса, он успел пробить уровень 140. Последовавшая скупка акций инсайдерами совпала по времени с волной слухов, обещавших скорый уверенный рост этих ценных бумаг. Компания зарабатывала сказочные прибыли, что находило отражение в соответствующем увеличении дивидендов. Кроме того, пошли разговоры о том, что короткий интерес слишком велик и что «медведи» – особенно один из них, зарвавшийся донельзя, – рискуют навлечь на себя очень большие неприятности, когда нечем будет закрывать открытые позиции. Некоторые предсказывали «короткое сжатие» века. Просто не передать всего, чего я наслушался, в то время как цена поднялась на 10 пунктов.

Эти манипуляции не были опасны для меня, но, когда цена дошла до 149, я решил, что пора заканчивать с этими байками, которым многие на Уолл-стрит верили и которые способствовали дальнейшему росту котировок. Разумеется, я, как вполне рядовой игрок, даже не член биржи, не имел никаких шансов переубедить напуганных «медведей» и тех доверчивых клиентов комиссионных домов, которые играли на слухах и наводках.

В таком деле эффективные аргументы может обеспечить только биржевой телеграф. Ему поверят даже те, кто не верит вообще никому, не говоря уже о доверии к человеку, который застрял с короткой линией в 30 тысяч акций и не знает, как от нее избавиться. Поэтому я решил прибегнуть к той же тактике, которую использовал в тот раз, когда Страттон подмял под себя рынок кукурузы, – я стал продавать овес, чтобы побудить других трейдеров продавать кукурузу. Опять мне должны были помочь опыт и память.

Когда инсайдеры накачивали курс акций Тропической торговой компании, чтобы напугать «медведей» и заставить их закрыть короткие позиции, я не пытался препятствовать подъему, продавая эти акции. У меня и без того было продано без покрытия 30 тысяч акций, что составляло достаточно большой процент общего количества акций, находящихся в обращении. Второе ралли было для меня настойчивым приглашением к участию, но я не стал совать голову в любезно подготовленную мышеловку. Когда акции поднялись до 149, я сделал другое: продал без покрытия 10 тысяч акций Экваториальной коммерческой корпорации (ЭКК), которой принадлежала большая доля в ТТК.

Акции Экваториальной коммерческой корпорации, далеко не такие активные, как акции ТТК, после моей продажи, как я и рассчитывал, резко пошли вниз. Я достиг своей цели. Когда биржевики и мелкие клиенты комиссионных домов, безоговорочно верившие слухам о процветании ТТК, увидели, что акции Тропической торговой компании стремительно растут на фоне столь же стремительного падения акций Экваториальной коммерческой корпорации, они, естественно, пришли к выводу, что видимая сила ТТК являлась лишь результатом манипулирования, дымовой завесой, призванной прикрыть инсайдеров, решивших втихую избавиться от акций ЭКК – крупнейшего акционера ТТК! Речь явно шла о закрытии длинных позиций и инсайдерской распродаже, потому что никакому аутсайдеру и в голову не пришло бы продавать без покрытия такое количество акций ЭКК в тот самый момент, когда ТТК обладала такой силой. Публика бросилась продавать акции Тропической торговой компании, и рост сразу же прекратился, потому что инсайдеры, ясное дело, не готовы были скупать все, что столь массово продавалось. И когда поддержка цены со стороны инсайдеров прекратилась, акции ТТК буквально рухнули. Кроме того, трейдеры и основные комиссионные дома принялись продавать без покрытия также и акции ЭКК, так что я не остался в убытке, хотя, продавая акции Экваториальной коммерческой корпорации, я стремился не получить прибыль, а остановить рост акций ТТК.

Инсайдеры Тропической торговой компании и нанятые ими специалисты по рекламе снова и снова пытались наводнять Уоллстрит информацией, чтобы улучшить имидж компании и способствовать повышению спроса и цены. И каждый раз, когда они это делали, я со своей стороны продавал без покрытия акции Экваториальной коммерческой корпорации и закрывал позиции, когда акции ЭКК падали и тянули за собой вниз акции ТТК. Манипуляторам пришлось смириться. Когда курс акций ТТК опустился до 125, короткий интерес разросся настолько, что инсайдерам удалось практически вернуть утраченные позиции, подняв цену на 20, а то и на 25 пунктов. На этот раз, в условиях непомерного количества открытых коротких позиций, рост котировок был вполне законным и оправданным, но я, хоть и предвидел это ралли, закрывать короткие позиции не стал, рассчитывая на куда большую прибыль в будущем. Акции Экваториальной коммерческой корпорации должны были вырасти вслед за акциями ТТК, но я не дал им такой возможности, вновь продав пакет акций ЭКК с прежним эффектом. Это на корню пресекло «бычьи» настроения, вновь возникшие в отношении ТТК после сенсационного ралли.

Все это время рынок в целом продолжал слабеть. Как я уже говорил, именно убежденность в наступлении рынка «медведей» изначально подвигла меня приступить к продаже акций Тропической торговой компании еще во Флориде. Я играл на понижение и с некоторыми другими акциями, но ТТК была моим фаворитом. Наконец общие условия рынка сложились так, что инсайдеры ТТК отчаялись им противостоять, и котировки покатились вниз. Впервые за несколько лет они упали ниже 120, потом ниже 110, потом ниже 100, но я все еще не откупал свою линию. В один прекрасный день, когда весь рынок сильно просел, акции Тропической торговой компании упали ниже 90, и вот тогда, в обстановке общей деморализации, я закрыл позицию. Причина была прежней: возникли благоприятные условия, а именно большой и слабый рынок и превышение предложения над спросом. Даже рискуя показаться утомительным хвастуном, должен сказать, что я выкупил 30 тысяч акций ТТК на самом минимуме падения котировок, хотя не ставил перед собой такой задачи. Я всего лишь хотел обратить свою бумажную прибыль в живые деньги, потеряв на этом как можно меньше.

Во всей этой истории я проявил значительную выдержку, потому что был уверен в правильности своей линии поведения. Я не шел против тренда или против фундаментальных условий и только поэтому был так уверен в том, что чересчур самоуверенная клика инсайдеров непременно проиграет. Они пытались сделать то же, что и многие до них, и это всегда заканчивалось одинаково. Частые отскоки, даже когда я прекрасно понимал, что они оправданны, не смогли меня напугать. Я знал, что намного больше выиграю в конце, если буду держать, чем если стану каждый раз закрывать старые короткие линии в начале подъема и открывать новые в конце, чтобы начинать движение вниз с более высокой цены. Эта усидчивость принесла мне более миллиона долларов. И я не могу поставить это в заслугу своей интуиции, умению читать ленту или безрассудной отваге. Это заслуга моей веры в собственную правоту, а вовсе не хитроумия и не тщеславия. Знание – сила, а сила не должна бояться лжи, даже если ложь напечатана на ленте биржевого телеграфа. Убедиться в этом можно очень быстро.

Год спустя акции ТТК опять поднялись до 150 и оставались на этом уровне пару недель. Рынок в целом уже созрел для хорошей коррекции, потому что перед этим он долго рос без всякого перерыва, но время подъема закончилось. Я знал об этом, потому что сам тестировал рынок. Стоит отметить, что у всей группы компаний, к которой принадлежала ТТК, дела шли очень плохо, и я не видел у них потенциала для дальнейшего роста, даже если такой потенциал был у рынка в целом. Поэтому я начал опять продавать акции Тропической торговой компании, намереваясь довести свою линию до 10 тысяч акций. В ответ на продажу цена понизилась. Поначалу я не чувствовал за этими акциями никакой поддержки, но в какой-то момент динамика вдруг изменилась.

Я вовсе не пытаюсь представить себя волшебником или ясновидящим, утверждая, что почувствовал момент, когда у акций появилась поддержка. Мне сразу пришло в голову, что, если инсайдеры, которые никогда не считали себя обязанными удерживать курс акций на таком уровне, начинают покупать акции на фоне общего рыночного спада, для этого должна быть веская причина. Они отнюдь не были ни невеждами, ни филантропами, ни банкирами, которым нужно, чтобы цены росли, поскольку это способствует продаже ценных бумаг. Курс акций рос, несмотря на то что и я продавал, и другие продавали. Когда курс достиг 153, я закрыл короткую позицию в 10 тысяч акций, а при курсе 156 открыл длинную позицию, поскольку лента указывала на то, что линия наименьшего сопротивления теперь направлена вверх. По отношению к рынку в целом я имел «медвежий» настрой, но здесь имел дело не с теорией спекуляции в целом, а с особыми условиями отдельно взятой компании. Очень скоро цена ушла за облака – выше 200. Это была сенсация года. Мне льстило внимание газетчиков и сплетников, которые утверждали, что на этом ралли я потерял где-то 8–10 миллионов долларов. На самом-то деле я давно уже закрыл короткие позиции и играл на повышение. Более того, я несколько передержал акции на руках и из-за этого потерял часть бумажной прибыли, поскольку полагал, что инсайдеры ТТК поступят так, как поступил бы на их месте я. Но тут я перемудрил; мне надо было не за них думать, а за себя, то есть держаться фактов, а не думать о том, что должны делать другие.