Глава 24

В Портсмуте оказалось больше одной церкви, и Фиона успела несколько раз проклясть неизвестного автора записки. Которую он имел в виду? Уж чего в Новой Англии имелось в достатке, так это церквей.

Она выдохнула и посмотрела на телефон, чтобы уточнить время. 10:45. Стоит ли оставаться в городе еще на 15 минут и играть в чьи-то игры, или пора заводить мотор и ехать домой? Она уже представляла себе мокрую дорогу до Вермонта, и ей не терпелось вернуться к архиву Айдлуайлда. Ей хотелось поговорить с Малкольмом. Даже с Джейми, если он согласится.

И все же… «Вы плохо ищете».

Проклятье.

Автор записки как будто знал, как пробудить в ней журналистский азарт, на какую кнопку нажать, чтобы завести ее любопытство. Вероятно, совсем скоро эта кнопка ее погубит. А в это утро в Нью-Гемпшире светило солнце, тонкий слой снега таял на тротуарах, по которым тянулись к крохотным кафе под нарядными навесами не отягащенные заботами прохожие.

Фиона даже не успела понять, что делает, когда вышла из машины и захлопнула за собой дверь. Вдохнув бодрящий холодный воздух, она подошла к капоту – именно там должен был стоять автор записки, когда засовывал ее под дворник. Она медленно повернулась вокруг своей оси, осматривая окрестности.

С этого ракурса она обнаружила «правильный ответ». Всего в нескольких сотнях футов от нее возвышалась церковь – старинное, характерное для Новой Англии строение из красного кирпича с белым ступенчатым шпилем, сравнимым по вычурности со свадебным тортом. Ход времени отсчитывали часы, установленные на среднем ярусе шпиля. Фиона направилась к церкви по мощенной булыжником дорожке и, приблизившись, прочла табличку на здании. Церковь называлась Северной церковью, возведена она в 1671 году и перестроена в 1855-м. В проеме распахнутой входной двери Фиона заметила растяжку с надписью «Добро пожаловать».

Внутри она не обнаружила никого, кто бы мог привлечь ее внимание, кроме туристов, пожилых прихожан и нищего; тот сидел, прижавшись спиной к церковной стене, согнув колени. Это показалось ей необычным, потому что в туристических местах редко кто просил милостыню – обычно попрошаек тут же прогоняет полиция или частная охрана. Она еще раз посмотрела на нищего и поняла, что он за ней наблюдает.

Это был мужчина тридцати с небольшим лет, тощий и поджарый, как подросток, с длинными зачесанными назад волосами. Присмотревшись, Фиона поняла, что он вовсе не просит милостыню – рядом с ним не было ни картонки с надписью, ни шляпы для монет. Он просто сидел у стены и смотрел на нее. Бледное рябое лицо, глаза запали, одежда хорошего качества, но сильно поношенная. Явно не бездомный, но побитый жизнью и, возможно, больной человек, привыкший сидеть на холодной земле и наблюдать за проходящими мимо людьми.

Фиона подошла к нему и достала записку:

– Это вы меня искали?

Он смотрел на нее снизу вверх, с земли, не отрывая глаз от ее лица. Это продолжалось достаточно долго. Фиона видела в его глазах неуверенность, расчет и злость, смешанную со страхом. «Осторожнее с ним», – сказала она самой себе.

Наконец он улыбнулся и поднялся с земли, опираясь о стену церкви.

– Привет, Фиона, – сказал он.

Фиона сделала шаг назад. Сейчас она была рада тому, что на дворе день, а вокруг много людей. Приходить сюда не стоило.

– Мы знакомы?

– Извини за историю с запиской, – сказал мужчина, наблюдая за ее реакцией. – Я не знал, как с тобой связаться, и мне показалось, что так будет лучше.

– Ну что ж, я здесь. Откуда вы меня знаете и что вам нужно?

Мужчина переступил с ноги на ногу. Теперь они стояли лицом к лицу, и он не собирался подходить ближе.

– Меня зовут Стивен. Стивен Хейер.

Фиона наклонила голову. Теперь она видела, что этот человек вовсе не болен. Глаза у него ясные, взгляд острый. Серая кожа и тонкая фигура скорее указывали на пристрастие к наркотикам.

Он посмотрел вдаль за ее плечо, как будто раздумывая, что сказать. Он и правда не планировал эту встречу, поняла Фиона. Не верил, что она прочитает записку и придет. Стивен нервно почесал шею.

– Я следил за тобой от самого Бэрронса.

Фиона похолодела.

– Ты встречалась с женщиной, – продолжил он. – Я подумал, может… Но я ее не узнал. Кто она? – Он снова посмотрел ей в лицо, и Фиона увидела в его глазах нечто знакомое. Голое, неприкрытое отчаяние. – Она как-то связана с Тимом Кристофером?

Фиона сделала еще один шаг назад, как будто ее ударили по лицу.

– Отвали от меня, – сказала она самым ледяным голосом, на который была способна, чтобы не выдать свой страх и внезапную дрожь. Она развернулась и пошла прочь. Стивен двинулся за ней, она слышала его шаги за спиной.

– Погоди, – сказал он. – Ты ездила в Айдлуайлд. На стройку. Я тебя там видел.

Что происходит? Что это за дурацкая игра? Фиона продолжала идти.

– Оставьте меня в покое, или я вызову полицию.

– Я иногда ночую на Олд-Бэрронс-Роуд, – продолжал он, как будто был обязан с ней объясниться. – Бывший владелец кинотеатра разрешает мне спать на его участке.

– Вы туда приезжаете, чтобы колоться? – рявкнула Фиона через плечо.

– Нет-нет, – запротестовал он. – У меня есть свои проблемы, но я туда езжу не поэтому. Я вообще не о том говорю.

Мысли метались у Фионы в голове. Если он из Бэрронса, то должен знать про Деб. Ему примерно столько же лет, сколько самой Фионе, значит, во время убийства он был подростком. Она еще раз попыталась вспомнить, не встречалось ли ей прежде имя Стивена Хейера. Нет, она уверена, что не знает его. Он точно не учился с ней в школе. Значит, это какой-то псих, который хочет нажиться на ее трагедии. Только этого дерьма ей сейчас не хватало.

– Я вас видел. – Он все еще шел за ней, подле ее плеча. У нее возникло странное ощущение его полной беспомощности – при столь явном отсутствии энергетики человек не может быть опасен. Фиона чувствовала, что ей не придется ни убегать, ни кричать. Если сесть в машину и уехать, он исчезнет. Поэтому она целенаправленно шла к парковке. – Ваши рыжие волосы… Нет, я не перепутал. Вы – журналистка, сестра Деб Шеридан, и вы вернулись в Айдлуайлд. Вы что-то ищете, да? Его перестраивают, и вы не можете просто это принять. Поэтому я решил: вы что-то ищете, так? Мне кажется, вы не понимаете, а вот я понимаю.

Фиона повернулась и уставилась на него. Судя по всему, он говорил правду – ту, в которую сам верил.

– Слушайте, – сказала она. – Мне плевать, что вы там, по-вашему, знаете. Отстаньте от меня, не то я позову копов. Что бы вы себе ни придумали, советую вам про это забыть. И про меня тоже.

– Тебе нужны ответы, – сказал Стивен. Он выглядел вменяемым, но Фиона задумалась, сколько времени прошло с тех пор, как он в последний раз принимал наркотики. – «Завершенность», так они это называют, да? Терапевты, групповые психологи и так далее. И никто не знает, какая куча херни на тебя обрушилась. – Он смотрел на Фиону, и она видела в глубине его глаз безысходность, безумную боль, которую он заглушал наркотиками. Он показал на себя: – Думаешь, я стал таким, потому что добился завершенности?

У Фионы пересохло во рту.

– О чем вы говорите?

– Ты плохо ищешь, – повторил Стивен. – Я двадцать лет хочу завершить эту историю, как и ты. Но я искал лучше – я нашел тебя.

Она покачала головой:

– Понятия не имею, что все это значит.

– Я знаю это чувство. – Теперь его голос звучал необычайно убедительно, глаза его горели. Он выглядел словно проповедник, вещающий божественную истину. – Ты все время здесь, – он постучал пальцем по виску, – и не можешь выбраться. Просто бегаешь по кругу. Думаешь, думаешь, постоянно, блин, думаешь. Все эти терапевты и психологи, они не понимают. Говорят тебе, чтобы ты записывал свои мысли, проговаривал, рассказывал, вот только ничего не помогает. В итоге я подсел на наркотики, а ты стала ездить в Айдлуайлд.

Каждое его слово ощущалось как удар под дых.

– Вы знали мою сестру? – прохрипела она.

– Нет. Но я желаю смерти Тиму Кристоферу.

– Что… – Она попыталась ухватиться за эти слова и мыслить рационально. – Вы из тех, кто пропагандирует смертную казнь? – В Вермонте она была запрещена.

– Мне плевать на смертную казнь, – ответил Стивен. Глаза у него горели. – Я просто хочу, чтобы он умер. Не за то, что он сделал с твоей сестрой, а за то, что произошло с моей.

В жизни бывают такие моменты, когда все сдвигается с привычных мест, и мир становится шатким, как картинка в детском калейдоскопе за секунду до поворота. Потом все элементы становятся на новые места, и мир собирается заново. Фиона смотрела на незнакомца перед собой, и спокойное портсмутское утро постепенно исчезало, цвета менялись, воздух стал пахнуть по-другому. Все вокруг как будто взлетело вверх, сделало кувырок и снова приземлилось на землю. Сердце Фионы колотилось.

– Кем была ваша сестра? Что с ней сделал Тим?

– Не была, а есть, – резко поправил он ее. – Ее зовут Хелен Элизабет Хейер, она родилась 9 июля 1973 года. Хочешь, я тебя с ней познакомлю?

Голос у Фионы был хриплым, но она не колебалась ни секунды. Слова сорвались с ее губ сами, как бывало всегда, когда в ее крови загорался азарт.

– Да, очень.

– Я припарковался вон там, – сказал Стивен, показывая на дорогу. Он улыбнулся, глядя на ее выражение лица. – А как, по-твоему, я следил за тобой до самого Нью-Гемпшира? Я наркоман, а не бездомный. У меня синий «шевроле». Подъезжай, я тебя подожду.

– Куда мы едем? – спросила Фиона. В висках у нее стучала кровь.

– Назад в Вермонт. Езжай за мной, я покажу дорогу.