Глава 23

– Наверняка они похожи на цирковых уродов, – сказала Кей-ти. Она сидела на своей кровати, скрестив ноги, и смотрела, как Соня собирает вещи. – Он – самый толстый человек в мире, а она – бородатая женщина. Поэтому у них и нет детей.

– Я их уже видела, – возразила Соня, аккуратно складывая юбку в чемодан. – Они никакие не уроды. Я с ними познакомилась, когда приехала в Америку.

– А они бросили тебя здесь на три года, – заметила Кейти. – Может быть, все это время они строили для тебя клетку у себя в подвале.

Кейти не понимала, зачем говорит эти слова. Это было жестоко, учитывая прошлое Сони, но Кейти просто не могла остановиться.

«Я не хочу, чтобы ты уезжала».

Но Соня не реагировала на колкости Кейти. Она оставалась спокойной и счастливой, и на ее лице играл легкий румянец предвкушения. Как и остальных девочек, после поступления в Айдлуайлд это чувство ее ни на день не покидало.

– Ты все вещи забираешь? – спросила Сисси. Она сидела на полу и крутила ручку своего маленького радио, хотя было утро и их легко могли застукать, – обычно они слушали его по ночам. – Это всего на два дня, зачем брать форму?

– Она надеется, что они оставят ее у себя, – ответила Кейти вместо промолчавшей Сони.

– Заткнись, Кейти, – сказала Роберта. Она пролистывала Сонин экземпляр «Блэкиз Герлз» и даже не подняла глаз от журнала. В ее словах не было злости.

– Почему бы и нет? – произнесла Соня, засовывая в чемодан небольшую стопку нижнего белья. – Иначе зачем им меня приглашать?

Она посмотрела на остальных, и секундная вспышка чистой, незамутненной надежды на ее лице больно отозвалась в душе Кейти. Она тут же обругала себя идиоткой. Глупая и мелочная девчонка, вот она кто. Ей хотелось, чтобы Соня была счастлива, но при этом никуда не уезжала.

А что если они решат отправить Соню назад – что тогда станет с ее надеждой?

За последние недели Соня слегка прибавила в весе. Линии ее тела стали более гладкими, а локти и колени менее острыми, исчезли темные круги под глазами. Вовсе не красавица, подумала Кейти, считавшая вполне объективным фактом, что рядом с ней мало кто покажется хорошенькой, – но кожа Сони в последнее время приобрела более здоровый вид, и в ее глазах появился мягкий блеск. Правда, у нее слишком уж короткая и тесная в бедрах форменная юбка да безнадежно маленькая грудь. «Когда мы отсюда выберемся, нужно будет купить ей лифчик с поролоном», – вдруг подумала Кейти. В Айдлуайлде не читали женских журналов, да и других тоже, но некоторые учительницы носили такое белье, благодаря которому у них под блузками появлялись мягкие высокие конусы. Кейти захватила собственная идея: красиво или нет, но она инстинктивно чувствовала, что именно это нравится мальчикам. «Если у нее еще немного округлится попа, а я куплю ей такой лифчик и завью волосы…» Как же они повеселятся, когда им стукнет по 18 лет!

А потом она вспомнила, что Соня может к ним не вернуться.

– Говорю вам, они монстры, – твердила она, не в силах остановиться. Рвущиеся наружу слова царапали ей горло.

– Помолчи, – шикнула Сисси, глядя на нее поверх радио. – Монстров не существует.

Они на секунду замолчали. Никто в комнате не верил в слова Сисси – даже она сама.

Кейти заметила, что Соня смотрит на нее спокойными глазами.

– Я вернусь в воскресенье, – тихо сказала она.

Кейти было больно смотреть, как на лице подруги тает надежда, и дух противоречия увлек ее в другую сторону.

– Лучше бы, конечно, они тебя оставили. Тогда бы ты таскала мне сюда всякие грязные журнальчики.

Роберта рассмеялась, а Соня скорчила недовольное лицо.

– А если у них нет грязных журнальчиков?

– Найдешь, где их достать, глупышка, – ответила Кейти. – Попросишь у них денег на карманные расходы.

– А я хочу шоколада, – втянулась в игру Сисси.

– И книжек, – кивнула Роберта. – Ради бога, привези нам почитать что угодно, кроме «Любовника леди Чаттерлей». Мы уже выучили все интересные моменты наизусть.

Радио издало какой-то звук, и Сисси подкрутила ручку.

– Осторожнее с этой штукой, а то отберут, – сказала Кейти.

– До сих пор нас никто не слышал, – заметила Снеси. – Интересно, какие передачи идут по утрам.

– Наверняка ничего особенного. – Кейти наблюдала, как Соня кладет в чемодан дневник и ручку. Потом расческу, потом ночную рубашку. – Не думаю, что так рано бывают какие-то шоу.

Радио снова пискнуло, и Снеси сделала его потише. Соня взглянула на журнал в руках Роберты.

– Можешь забрать, если хочешь, – сказала она.

Роберта подняла на нее глаза, и ее спокойный взгляд дрогнул ровно на секунду. Только человек, который хорошо знал Роберту, мог это заметить. Кейти легко прочитала ее мысли, потому что они были отражением ее собственных. «Ты можешь не вернуться».

– Нет, – сказала она, – возьми его с собой.

Роберта передала журнал Соне, и та положила его в чемодан к другим вещам.

– Если они не захотят тебя оставить, возвращайся. Мы будем ждать, – сказала Роберта.

– У вас разве не начинается латынь? Вы не опоздаете? – спросила Соня, закрывая чемодан с его скудным содержимым и защелкивая замки.

Они почти наверняка опаздывали. Перемена после первого урока длилась всего полчаса, которые уже истекли. Очень скоро комендантша Сьюзан Брейди или сама Леди Ку-ку начнут стучать в двери и орать, чтобы девочки пошевеливались. Тем не менее никто из них не сдвинулся с места.

– Во сколько твой автобус? – в десятый раз спросила Снеси, хотя они все знали ответ.

– В двенадцать, – сказала Соня, как и десять раз до этого. – Скоро нужно выходить к остановке.

– Билет у тебя с собой? – уточнила Роберта.

Соня кивнула. Когда она приняла приглашение родных, те прислали ей билет. Она спрятала его в карман шерстяного пальто, чтобы не потерять, хотя вещей у нее было так мало, что уследить за ними не составляло труда. Даже Соня, которая с таким восторгом думала о поездке, сейчас, казалось, колебалась. Она медленно надевала ботинки, сидя на краю своей кровати.

Радио в руках Снеси прекратило шипеть, и из него раздались стройные звуки квартета. Затем музыку перекрыл голос: «Добро пожаловать! Это шоу “На рассвете” компании Пилкроу-соуп!»

– Рассвет миновал несколько часов назад, – фыркнула Кейти.

– Тихо, – зашипела Роберта. Соня продолжала возиться с ботинками.

Сладкое и густое пение продолжалось, один голос плавно сменял другой. «Мечтаю сладко о тебе, мечтаю наяву. В мечтах и ты мне говоришь: люблю…» Девочки слушали не дыша, будто загипнотизированные, забыв и об учителях, и о комендантше, и о латыни. Это было одним из тех редких мгновений тихого спокойствия, которые дарило им только радио, мгновений, наполненных звуками из внешнего мира, где люди живут нормальной жизнью, поют и играют. Нормальные люди в нормальном мире.

В дальнем конце коридора хлопнула дверь. Радио всхлипнуло в руках у Сисси, и пение прекратилось, на секунду вернулось, а потом снова пропало. Из маленького приемника лилась тишина. Не музыка, не белый шум – просто тишина.

– Что ты сделала? – спросила Роберта.

– Ничего! – Сисси уставилась на радио. – Я ничего не трогала!

В коридоре послышались шаги.

– Кто-то идет, – прошептала Кейти. От страха у нее внезапно онемели губы.

Снеси покачала головой:

– Я…

Вдруг они услышали звук дыхания. Вдох, потом выдох. Он шел из радио.

Кейти почувствовала, как бьется кровь у нее в висках, как глаза заволакивает туман. Она уже слышала это дыхание. Чувствовала его. Тогда, в карцере.

«Она здесь».

Никто из девочек не мог пошевелиться. А из приемника донесся тонкий, пронзительный плач младенца. Он то появлялся, то исчезал, как будто шел издалека. Ребенок замолчал, потом заплакал снова.

Сисси с силой швырнула радио на пол, топнула по нему ногой и загнала под кровать. Приемник ударился о стену, и плач прекратился.

Раздался громкий стук в дверь.

– Леди! – закричала Леди Ку-ку из коридора, и девочки подпрыгнули на месте от неожиданности. – Леди, вы опаздываете на урок!

Еще секунду никто не двигался. Затем Кейти наклонилась вперед, взяла ледяные Сонины ладони в свои и заглянула ей в лицо.

– Уходи, – сказала она.