42

Кусты трещали под натиском двух десятков панубисов, подгоняемых электронной «пугалкой». Володя, стараясь избегать колючих кустов, преследовал стадо, выгоняя его на поляну, прямо на спрятавшегося Ли Чуна, повара экспедиции.

Ли Чун сидел за толстым стволом поваленного дерева, сжимая в руках большой охотничий дробовик, и напряженно ожидал момента появления дичи, чтобы успеть сделать единственный точный выстрел.

Все ближе слышался треск ломающихся сучьев, громкое сопение животных, разгоряченных бегом, и запись криков пойманного песчаным львом панубиса, вырывающихся из динамиков «пугалки».

Здоровенный самец первым вылетел на поляну и помчался прямо на Ли Чуна. Повар аккуратно навел ружье, но неожиданно краем глаза заметил, что крупная самка, ошалевшая от гонки, выскочив немного левее самца и роняя хлопья пены из клыкастой пасти, во весь опор несется прямо на него.

Ни секунды не сомневаясь в ее намерениях, охотник резко развернулся и выстрелил почти не целясь. Самка завизжала и полетела, кувыркаясь через голову.

Вожак, достигший к этому времени леса у противоположной стороны поляны, резко развернулся и рванулся на крик своей подруги. Он увидел покинувшего свое убежище Ли Чуна и ускорил бег.

А раненая самка не прекращала своей атаки на повара. Обливаясь кровью, она делала судорожные движения в сторону своего обидчика и щелкала клыками. Ли Чун пританцовывал, уворачиваясь от ее зубов, одновременно пытаясь дослать в ствол следующий патрон.

Громкий Володин крик, извещающий об опасности, долетел до него почти вовремя, но полет живого снаряда весом в три центнера был стремителен и неудержим.

Защищаясь, Ли Чун выставил перед собой ствол дробовика, но все равно был сбит с ног и упал на спину, выронив свое ружье.

Получив по зубам металлическим стволом, панубис разъярился еще сильнее и бросился добивать Ли Чуна, лежащего без сознания. Поддев клыками тело повара, панубис подбросил его на полтора метра над землей, и, когда оно упало в траву, самец сквозь кровавую пелену видел только горло своей жертвы.

Пуля, выпущенная из «хома», впилась в бок панубиса, когда он собирался сделать завершающий рывок.

От сильного удара зверь завалился на сторону и, не понимая, что произошло, все еще пытался подняться.

Прозвучал второй выстрел, панубис застыл неподвижно. Шофер поднялся с колена и, заткнув пистолет за пояс, побежал к Ли Чуну.

К полнейшему удивлению Володи, пострадавший лежал с открытыми глазами.

– Чун, ты жив?

– Жив-то жив, – отозвался повар, – только, по-моему, наделал в штаны… Пойдем к ручью, а уж потом ты окажешь мне первую помощь. – Ли Чун кряхтя встал и поплелся, широко расставляя ноги.

На нем не осталось живого места. Все было покрыто кровоподтеками и ссадинами.

– Ой, какой позор… Последний раз со мной такое произошло одиннадцать лет назад… Я служил поваром на прогулочной яхте Фердинанда Тобста, аспиринового короля. Нас тогда догнала пиратская флотилия и потребовала остановиться. Тобст приказал капитану продолжать гнать яхту в сторону кораблей Восьмого Космического флота, находившегося неподалеку, а мне дал распоряжение накрывать на стол, потому что подходило время обеда.

И вот я накрываю на стол, а яхта мечется из стороны в сторону, сбивая пиратам прицел. Обеденный зал, как сейчас помню, располагался в носу судна, под колпаком из прозрачного ферропластика. Все видно: маневры пиратских «дистроеров», вспышки лазеров – жуть, одним словом.

Я сменяю блюда одно за другим и хожу на негнущихся ногах.

А эти преспокойно кушают – мистер Тобст, мой хозяин, и его гость Бриан фон Ливен, скотопромышленник.

Есть еще реклама такая: «Вырезка Ливен – экология, здоровье, витамины», хотя, если спросить мое мнение, – дерьмо, а не вырезка.

Я обычно использовал «Брук и Зитцер – быстро, вкусно, питательно». У них, по крайней мере, телятам перед забоем не вкалывали химические красители.

Чун и Володя подошли к ручью, и повар, опасаясь поскользнуться на мокрых камнях, осторожно зашел в воду.

В самом глубоком месте вода доходила ему до пояса. Ли Чун снял штаны, потом трусы и стал их яростно полоскать. Он так старался, что поднятая им муть распространилась на сто метров вниз по течению.

Привлеченная поднятым со дна илом, возле ног повара закружилась мелкая рыбешка. Тотчас на охоту за ней прибыла рыба покрупнее, и начались преследования, сопровождающиеся высокими прыжками из воды.

– Ты смотри, ты смотри, что делают… С ног собьют, сумасшедшие… – Ли Чун выбрался на берег и принялся выжимать постиранные вещи. – Хорошая рыба, крупная, но напичкана радиацией. Знаешь, Володя, как я готовлю рыбу в белом соусе? М-м-м… Пальчики оближешь… – Повар надел на себя мокрые вещи и поежился. – Холодно, зато весь мой позор позади, а ты, надеюсь, будешь держать язык за зубами. Ты, кстати, где так научился стрелять?

– Работал в криминальной полиции два года… – нехотя ответил Володя.

– А потом что же?

– Представлял угрозу для дочери начальника полиции города.

– Только представлял? Что-то не верится… Ну ладно. Так вот о рыбе. Использовать можно практически любую рыбу, кроме щуки. Главное, чтобы она была не очень постной. У такой рыбы мясо суховатое, и для него нужно готовить очень сложный сливочный соус… А вот если… – Ли Чун хлопнул себя по лбу: – Я же рассказывал тебе о пиратах… Представь себе, выношу я к столу нежных перепелок, томленных в кокосовом молоке, останавливаюсь возле стола и вдруг вижу, как на яхту на всех парах мчится зашедший сбоку пиратский «дистроер», мчится и на дистанции в каких-нибудь пятьсот метров выстреливает в нас тремя ракетами одновременно.

Можешь представить, какая возникла ситуация.

Хозяин и его гость ведут беседы. Ну, ты знаешь, какие беседы могут вести два человека, у которых денег больше, чем желаний.

Они разговаривают и ждут перепелок, за которыми должен последовать омлет с красным изюмом и охлажденные ломтики манго, политые лимонным соком, а я, как в замедленном кино, вижу летящие прямо в меня ракеты. Честное слово, Володя, я даже видел маркировку на этих ракетах, такие ма-аленькие буквы.

Это были ужаснейшие секунды в моей жизни, а когда ракеты все-таки пролетели мимо, я остался отвратительно вонять рядом с двумя благородными господами и блюдом с перепелками по пять кредитов за штуку… Мне кажется, нужно принять немного левее, а то мы не выйдем к поляне, – забеспокоился повар.

– Да нет. Все в порядке. Вон она, наша поляна.

И действительно, охотники вышли к поляне, на которой лежали два панубиса. Возле них уже скакали большущие вороны, которые недовольно закаркали, уступая добычу более сильным существам.

– Поскольку удалось уложить и самку, возьмем ее мясо. Оно понежнее, и у него нет специфического запаха, присущего всем существам мужского пола. Отрезай оба окорока вот до этих пор. – Ли Чун провел по туше прутиком, показывая Володе, где нужно резать.

Пока шофер разделывал добычу, Ли Чун расстелил несколько кусков упаковочного пластика и приготовил большой туристский рюкзак.

– Послушай, Чун, а ведь этот зверь, по сути, обыкновенная лесная крыса, верно? – поинтересовался Володя, заворачивая окорока в пластик.

– Да, мутировавшая лесная крыса. И кушаем мы ее потому, что этот зверь единственный, имеющий иммунитет к накоплению всяких там изотопов. А на самом деле какая тебе разница, ты же знаешь, что Ли Чун может даже головастиков приготовить так, что тебя за уши не оттащишь.

– Что правда, то правда, – согласился Володя, просовывая руки в лямки тяжелого рюкзака.

– Готов? Ну тогда пошли. А то эти бедные вороны ждут не дождутся, когда мы уйдем. – Повар повернулся к сбившимся в шайку разбойного вида воронам: – Можете кушать, мы уже уходим…

Длинный пластиковый стол в кают-компании был накрыт белоснежной скатертью, на нем красовались новые столовые приборы.

Все консервированные деликатесы, до поры до времени придерживаемые поваром, сегодня были распечатаны и выставлены на стол. Пришедшие на ужин Левиан, Моряк и Володя с удивлением взирали на процесс доукомплектации праздничного стола.

– Что у нас сегодня за праздник, мисс Луквуд? – спросил Левиан у Эмми, помогавшей Ли Чуну расставлять тарелки.

– Не знаю, ребята. Профессор приказал маэстро Чуну метать на стол все самое лучшее. Потом все объяснит. Так что давайте помогайте носить с кухни припасы.

И все трое с нескрываемым энтузиазмом принялись помогать повару и Эмми. Вошел Фрэнк Пандоза и тоже с удивлением спросил, что происходит. Ему все объяснили и отправили за букетом лесных цветов.

Когда все было расставлено и приготовлено надлежащим образом, появился Сакеда. Увидев стол, он изобразил немой жест восхищения и занял свое место. Все понимали, что программист что-то знает о причине предстоящего торжества, но Сакеда отнекивался и ссылался на профессора.

Еще десять минут в полной тишине члены экспедиции ждали профессора и глотали слюнки, глядя на блюда.

Наконец появился сам Хайланд Джулиус Второй. Его непокорная поседевшая шевелюра была уложена в некое подобие прически. На плечах профессора висел ставший великоватым пиджак с эмблемой Лавентского университета.

Заняв свое место во главе стола, профессор поставил на скатерть рядом с собой запыленную коробку с вылинявшей надписью.

– Друзья мои… Сегодня для нас наступил торжественный момент, ради которого мы проводили вдали от цивилизации и наших родных много времени. Терпели жар и холод, лихорадку и дизентерию. В этой коробке находится бутылка шампанского. – Профессор поддел ножом крышку и извлек из-под нее бутылку темного стекла. – Эту бутылку я вожу с собой уже пять лет, чтобы отметить нашу удачу. И вот теперь я могу откупорить ее и поздравить вас, дорогие мои. Кобальт найден!

Громкое «ура» потрясло маленькое помещение. Все поздравляли друг друга и жали руки. Ли Чун откупорил шампанское профессора и разлил всем поровну. Шампанское пенилось и шипело.

– За профессора Хайланда! За гения геологии! – раздались голоса, и тепловатое, успевшее испортиться вино было выпито и показалось самым лучшим.

Пришло время отведать шедевры Ли Чуна. Все задвигали тарелками и застучали ножами и вилками.

– Как нам будет не хватать мяса панубиса, – высказал свое мнение Фрэнк, выбирая кусок побольше.

– И загорания в кратере, – добавила Эмми, вызвав смех.

– И еще нам будет не хватать друг друга! За дружбу! – произнес тост Володя и поднял свой стакан с минеральной водой.

– Да, за трезвую дружбу! – смеясь, поддержал Володю профессор и поднял свой стакан с водой. После того как воду за дружбу выпили, профессор обратился к присутствующим: – Но я уже держу на примете, господа, новую работу. Геология на подъеме, и мы везде нужны. Так что после отдыха, через месяц-другой милости прошу снова в мою команду. Хотя подозреваю, что некоторые из вас захотят пожить в свое удовольствие после получения премиальных. – Профессор выдержал паузу. – Потому что премия, даже на простого рабочего, составит около десяти тысяч кредитов на каждый год работы…

И профессор замолчал, наслаждаясь произведенным эффектом. Левиан и Моряк сидели с выпученными глазами, лицо Володи покрылось красными пятнами, а Эмми, выполнявшая функцию заместителя профессора, сидела, закрыв лицо руками.

Фрэнк Пандоза нервно закашлялся, переборол приступ и спросил:

– Каковы же запасы обнаруженного кобальта, профессор, если мы получим такую щедрую премию?

– Господа, приготовьтесь еще к одному потрясению и покрепче держитесь за свои стулья… – улыбаясь, предупредил Хайланд Джулиус. – По приблизительным подсчетам, запасы месторождения «Хайланд» – думаю, я имею право назвать его своим именем – составляют два триллиона тонн кобальта в уже практически очищенном виде…

– Два триллиона? – не доверяя своему слуху, переспросила Эмми.

– Именно так, Эмми, – подтвердил профессор. – Кстати, на вас я особенно рассчитываю в дальнейших моих изысканиях, несмотря на просто астрономический размер вашей премии, дорогая моя помощница.

Завтра в двенадцать часов дня я отправлю сообщение о нашей победе в министерство природных ресурсов сектора В и в Академию наук федерального правительства…

Фрэнк Пандоза проснулся, когда часы показывали только половину седьмого утра. Осторожно, чтобы не потревожить Эмми, он поднялся и пошел умываться. Вчера они тихо ускользнули из-за стола и прокрались в комнату Фрэнка.

Устав от бесконечных доказательств своей любви, они долго лежали обнявшись и строили планы на будущее.

Сейчас Фрэнк вспомнил сильное и податливое тело Эмми, и ему стало бесконечно хорошо. Приказав себе не думать об этом и сосредоточиться на работе, он почистил зубы, принял душ и досуха растерся полотенцем.

Надел парусиновые шорты и просторную тенниску. Побрился и причесался перед запотевшим зеркалом. Потом пошарил рукой под ванной и вытащил небольшой сверток. Развернул его и улыбнулся, снова увидев свой любимый одиннадцатимиллиметровый «ФАФ-90».

Фрэнк разобрал пистолет и, внимательно осмотрев каждую деталь, собрал его снова. Затем накрутил глушитель и вставил обойму.

Засунув оружие за пояс и рассовав по карманам шорт две запасные обоймы, Фрэнк ощутил себя полностью экипированным.

Утро было чудесное. Фрэнк стоял под навесом у выхода из прибежища экспедиции и вдыхал свежий воздух, смешанный с запахами трав и цветущих деревьев.

Из-за кустов по тропинке, тянувшейся от ручья, с полотенцем через плечо возвращался Володя. Увидев Фрэнка, он помахал рукой и, подойдя поближе, заговорил:

– Не спится? Я вот тоже встал пораньше и сходил к ручью освежиться. Вода, скажу тебе, ледяная, как ключ. Моряк с Левианом еще плещутся – лойчианцы народ закаленный.

– Это точно. Моржи, да и только, – отозвался Фрэнк. – Пойти, что ли, тоже освежиться? Ты говоришь, они еще там?

– Да, и, судя по всему, уходить не собираются.

– Ладно, пойду. – И Фрэнк двинулся по тропинке к ручью.

– А полотенце, Фрэнк? – крикнул вслед Володя.

– Так обсохну! – махнул рукой Фрэнк.

Подходя к ручью, он услышал, как два лойчианца радостно гогочут и резвятся в ледяной воде.

– О, сам горный мастер пожаловал! Давай прыгай в ручей! Вода то, что надо! – закричал Моряк, увидев вышедшего из кустов Фрэнка. Но тут же осекся, заметив в руках мастера пистолет.

Еле слышно хлопнул выстрел, и во лбу Моряка образовалось отверстие. Взмахнув руками, он упал на спину, подняв тучу брызг.

Левиан получил пулю в грудь и попытался бежать, однако еще две пули ударили его в спину, свалив беднягу в воду.

Течение развернуло два больших тела и потащило их за собой. Кровь, омываемая ледяными струями, красным облаком распространялась вокруг. Фрэнк прикинул, что через пару минут вода унесет тела очень далеко. Он побросал в воду одежду и, убедившись, что не осталось никаких следов, пошел в лагерь.

Володя зашел в свою комнату и, бросив полотенце на кровать, подошел к стенному шкафу, чтобы взять электрическую бритву. Неожиданно на лакированной поверхности дверки шкафа он обнаружил отражение силуэта человека, стоящего позади.

Володя медленно повернулся и с удивлением увидел стоящую у входной двери Эмми.

– Что ты здесь делаешь? – спросил он гостью.

– А ты как думаешь, акинарский шпион? – вопросом на вопрос ответила Эмми и подняла руку с крупнокалиберным «пневматиком».

– С чего ты взяла, что я чей-то шпион, Эмми? Я обычный рабочий парень…

– Ли Чун… – произнесла Эмми. – Он перед смертью много чего рассказал. И как ты здорово стреляешь, и еще кое-что. Он был слишком умен для обычного повара.

– Ты не должна убивать меня, ведь мы наверняка союзники. На кого ты работаешь? На Лойчи? – Эмми отрицательно покачала головой. – На «Голан сирс»? – Володя покосился на кровать, где под подушкой лежал его «хом-200». Эмми перехватила его взгляд и показала вторую руку, в которой была обойма от «хома».

– Где Фрэнк? – спросила она.

– Он пошел к ручью. Освежиться… Послушай, Эмми, ведь ты же не станешь в меня стрелять? Кобальта столько, что хватит на всех…

– Не обижайся, Володя, работа есть работа…

– Постой, Эмми… – Договорить он не успел, сбитый короткой очередью из «пневматика», повалился на журнальный столик, уставленный образцами породы. Столик сломался, камни разлетелись во все стороны.

Эмми еще несколько раз выстрелила в упавшее тело и прислушалась. Снаружи все было тихо. Лишь едва слышно стрекотал компрессор ее «пневматика», нагоняя в резервуар воздух.

Девушка покинула комнату Володи и вышла в кают-компанию. Вокруг никого не было, но вскоре послышались шаги и появился Сакеда.

– Эй, а куда все подевались? – спросил он. – Где Фрэнк, Володя? Я вроде бы слышал их голоса.

– Пошли освежиться в ручье… А где профессор?

– У себя в комнате, сейчас придет. А почему стол пустой? Что, завтрак сегодня отменяется? Эй, маэстро! – закричал Сакеда. – Ли Чун!

– Не кричи… – сказала Эмми.

Сакеда обернулся и обомлел, увидев наставленное на него оружие.

– Мисс Луквуд… Что вы де… – Голова Сакеды резко мотнулась от попадания оперенной пули, выпущенной из «пневматика»…

– Браво, солнышко, отличный выстрел, – раздался знакомый голос со стороны второго входа в кают– компанию. Эмми стремительно развернулась, одновременно падая на колено, но пуля Фрэнка оказалась проворнее, от ее страшного удара девушка отлетела к обеденному столу.

Фрэнк подошел к ней, еще дышавшей.

– Значит, это ты знаменитый агент Гюрза?

Моргнув веками, Эмми дала понять, что это так.

– Мне очень жаль, Эмми, что так все получилось. Правда жаль. Но я рад, что буду единственным, кого не ужалила Гюрза.

Пуская изо рта кровавые пузыри, девушка что-то еле слышно прошептала. Видя, что она умирает, Фрэнк опустился рядом с ней на колени и, нагнувшись к ее лицу, сказал:

– Говори, Эмми, я услышу…

Он поднес ухо к ее губам и услышал еле уловимый шепот, перемежавшийся бульканьем крови в горле: «Будь… ты… проклят…» Внезапная резкая боль пронзила левый бок Фрэнка.

– А! – Фрэнк отпрянул в сторону, хватаясь за бок, вскинул пистолет и разрядил всю обойму в уже мертвое тело Гюрзы. Затем, кривясь от боли, вставил новый магазин и посмотрел по сторонам. Можно было не беспокоиться об остальных живых свидетелях, раз в его отсутствие здесь побывала Гюрза. Вот только жив ли профессор? Фрэнк имел задание сохранить профессору жизнь. Но отчетливое онемение левой стороны говорило о том, что маленький стилет, которым Гюрза ударила Фрэнка, был отравлен и жить агенту Балтика оставалось пару минут. А значит, профессор становился ненужным носителем ценной информации.

Балтика с трудом поднялся с пола и, шатаясь, сделал несколько шагов по коридору к комнатам членов экспедиции.

Когда он добрался до комнаты Сакеды, в коридоре показался Хайланд Джулиус Второй.

– А, Фрэнк! Доброе утро! – бодро приветствовал он горного мастера. – Что это у вас в руках? Пистолет? – удивился профессор.

Балтика трясущейся рукой поднял пистолет на уровень живота и выстрелил. Профессор переломился пополам и упал на пол, держась за живот руками.

– По…по…че…му-у… – прошелестел он.

У Балтики совсем не оставалось сил, но он приподнял пистолет еще раз и попытался сделать контрольный выстрел. Пуля вонзилась в пол далеко от головы профессора. Балтика выронил пистолет и шагнул в комнату Сакеды.

Он с трудом погрузился в кресло перед компьютером связи, включил свободную волну и одним пальцем набрал семизначный код.

Агент держался из последних сил, чтобы не потерять сознания. Голос связиста прозвучал через секунду после окончания набора:

– Станция «Лагуна», говорите…

– Докладывает… Балтика… запасы… два… трил… лиона… тонн… – Свой голос Балтика не узнал совсем и, произнеся последнее слово, упал головой на стол. Он еще видел и чувствовал, но дыхание его уже остановилось.

– Вас понял, агент Балтика. Это все? Что еще? Что еще, агент Балтика? – настойчиво взывал связист, но его слов никто не слышал: Балтика был мертв.