37

Когда от одного из военных судов отделились три маленькие точки и понеслись к куче, за которой прятался «Макун-Оссель», для Джереми и Гакета стало очевидно, что они обнаружены.

От больших кораблей «паук» еще мог бы ускользнуть, спрятавшись среди астероидов, но от истребителей скрыться было невозможно.

Когда «бульдоги» зависли в каких-то двухстах метрах от «паука», Джереми вздохнул и, переглянувшись с Гакетом, включил передатчик.

– Здесь частный грузовой корабль, имеем поломки двигателей и просим вашей помощи…

– Немедленно вылезайте из этого мусора и представьтесь по полной форме! – прозвучал знакомый жесткий голос.

Делать было нечего, грузовик под строгим надзором истребителей выполз из своей кучи.

– Здесь частный грузовой корабль бортовой номер 22-12-489…

– Можете не продолжать… – перебил Джереми голос. – Дальше я сам знаю: «Макун-Оссель» класса «паук», имеет неуставное оружие и запрещенное оборудование, пилотируется капитаном Джереми Джином, который задерживался патрулем Контрольного Управления и, оказав сопротивление и захватив заложников, бежал…

– Никак… мистер Карелла? – спросил Джереми.

– Узнал, голубчик… Ну что, попробуешь сбежать снова? Я могу предоставить тебе такой шанс, капитан Джин. Помнишь, как ты стрелял по моему «старфайтеру» из пушек возле Акинареса? Догадываешься, что за это полагается? Тогда тебя прикрыл Безносый со своей шайкой, а теперь некому…

Джереми заметил, что истребители, очевидно получив команду с корабля-носителя, стали отходить от «паука» в сторону.

И тут до него дошло. Он стремительно ударил по большой зеленой кнопке, включавшей открытую аварийную связь, которая использовалась для подачи сигнала бедствия, и закричал в переговорное устройство:

– Я, Джереми Джин, капитан корабля бортовой номер 22-12-489, добровольно отдаю себя в руки правосудия, представленного офицером Контрольного Управления Винсентом Кареллой! – Прокричав это, Джереми откинулся в пилотском кресле, обливаясь потом.

Последовала пауза, затем заговорил Карелла:

– А ты хитер, капитан Джин… – В голосе Кареллы звучало сожаление. – Хорошо, я арестовываю тебя. Двигай сюда…

Джереми и Гакет, оба в наручниках, вошли в большой кабинет Винсента Кареллы.

Конвойные усадили их у стены напротив длинного стола, за которым восседали сам хозяин кабинета и его помощник лейтенант Пенкин.

– Пристегнуть наручники к стульям, сэр? – спросил конвойный.

Подумав пару секунд, Карелла ответил:

– Не стоит, благодарю вас.

Конвойные отсалютовали начальнику и, четко развернувшись, ушли.

– Вот, значит, ты какой, капитан Джереми Джин. Хитрый, изобретательный, но жить хочешь, как и все остальные людишки твоего формата… – Карелла вздохнул. – Признаюсь, я огорчен. Не хотелось везти тебя живым на Землю, но ты вовремя проорал на весь космос… И не исключено, что пожалеешь об этом где-нибудь в песках Каванги-12, когда будешь строить оросительные каналы в испепеляющий зной.

А ведь был образцовым офицером-отставником, ветераном «Корсара», участвовал в боевых действиях. Получил от государства большую пенсию и выплаты на обустройство. Небось грузовичок свой на эти денежки купил? – не без ехидства спросил Карелла. Джереми молча кивнул. – Продал, продал ты, Джи, свою совесть и честь свою офицерскую. И получишь за это тридцать лет каторги. Это я тебе обещаю… Ладно, это все наши эмоции. А таким людям, как ты, Джин, на наши эмоции наплевать. Начинайте дознание, Пенкин.

Лейтенант включил диктофон и задал первый вопрос:

– С какой целью и куда вы следовали на своем корабле, мистер Джин, когда были задержаны в первый раз?

– Я следовал на Ренату с грузом лекарства для фармацевтической компании «Ветаско». Нанимателем являлся представитель этой компании Алонсо Буин. Документы на груз и договор с «Ветаско» я сохранил.

– Если вы шли с легальным грузом, мистер Джин, зачем было устраивать этот спектакль с захватом досмотровой команды?

– Дело в том, что позже, после отправления с Акинареса, мой помощник обнаружил, что в мешках находится не лекарство, а наркотики, поэтому мы и сбежали, боясь ответственности.

– Позвольте, мистер Джин, но ведь вы могли сразу после обнаружения наркотиков связаться со службой Контрольного Управления и сообщить о подмене груза, не так ли?

– Так-то оно так. Только мы узнали про замену после того, как нас остановил патруль.

– Звучит не слишком правдоподобно, мистер Джин, вам не кажется?

– Кажется… – согласился Джереми. – Но тут ничего не поделаешь.

– А как тебе удалось выбраться из астероидного туннеля? – вклинился в разговор Карелла.

– Ушел по Каменной реке… – ответил Джереми.

– Если бы я сам не проверял туннель, ни за что бы не поверил. – Карелла повернулся к Пенкину: – Извините, что прервал вас, лейтенант. Продолжайте допрос.

– Куда вы отправились после того, как ускользнули от патруля, и кому доставили груз наркотиков? – спросил лейтенант.

– Мы отправились на Болотный Причал и продали там груз наркотиков, чтобы на эти деньги оснастить корабль и вернуться на Акинарес.

– Зачем вам нужно было возвращаться на Акинарес, мистер Джин?

– Мы должны были найти того человека, который нас подставил. Этого самого Алонсо Буина.

– То есть вы по-прежнему утверждаете, мистер Джин, что не знали о том, что везете груз наркотиков?

– Да, я это утверждаю. И на то у меня имеются сопроводительные документы.

– Да перестань, Джин. Как будто ты не знаешь, как легко сделать липовые накладные, – вмешался Карелла. – Извините, лейтенант. Продолжайте…

– Мистер Джин, но ведь даже после того, как вы ускользнули от патруля, вы могли добровольно сдать груз наркотиков Контрольному Управлению и тем самым доказать свою лояльность департаменту. Почему вы этого не сделали?

– Мне показалось, что я нанес личную обиду мистеру Карелле и он, а также его коллеги не станут меня слушать.

– Вы хотите сказать, мистер Джин, что офицеры Контрольного Управления в своей работе руководствуются личными пристрастиями, а не законом?

– Не надо меня подставлять, лейтенант. Не лепите мне того, чего я не говорил.

– То есть вы хотите сказать, что я… – начал Пенкин.

– Давайте по сути, лейтенант, – вмешался Карелла.

Пенкин смутился, переложил на столе несколько листов бумаги и продолжил:

– Удалось ли вам, мистер Джин, найти на Акинаресе упомянутого вами Алонсо Буина?

– Почти удалось… Мы преследовали его, но его яхту уничтожил неизвестный военный корабль…

– Здорово у тебя получается, Джин, – снова не удержался Карелла. – Неизвестный корабль появился и уничтожил единственного свидетеля вашей сделки. Свидетель исчез, концы в воду – и вы не виноваты… Смешно, честное слово, смешно… Извините, лейтенант. Продолжайте…

– Что это был за военный корабль, который, как вы утверждаете, мистер Джин, уничтожил вашего единственного свидетеля?

– Я же сказал, что неизвестный корабль. Мы не видели его. Только по показаниям радаров мы определили его размеры и приблизительную скорость.

– И какова же была его скорость?

– Только на разгоне семь единиц.

– Но ведь это скорость крейсера Космического флота.

– Да, – согласился Джереми.

– Все, что вы нам тут сообщили, не выдерживает никакой критики, мистер Джин. Боюсь, что в этой ситуации вы не можете рассчитывать на суд присяжных и, согласно законодательству, получите свой приговор из рук регионального прокурора. – Лейтенант повернулся к Карелле: – У меня все, сэр.

Карелла поднялся из удобного кресла, довольно потирая руки. Улыбаясь, он приблизился к допрашиваемым:

– Если вы еще не поняли, господа, я объясню, что имел в виду лейтенант Пенкин. Через два часа по прибытии на Землю запись с вашим допросом окажется у прокурора, и еще через три или четыре дня вы окажетесь на Каванге-12 с большими-пребольшими тяжелыми лопатами, которыми будете углублять технический прогресс человечества… – Карелла молча переводил взгляд с Джереми на Гакета и обратно, ожидая их реакции на его сообщение.

Первым заговорил не капитан Джин, как ожидал Винсент, а его молодой помощник – Гакет.

– Теперь, когда вы уже насладились спектаклем, мистер Карелла, я бы попросил вас перекинуться со мной парой слов наедине…

– О чем ты, милый? – осклабился Карелла.

– Прикажите увести отсюда капитана Джина и лейтенанта Пенкина… – Гакет произнес все это спокойно, но с такой интонацией, что Карелла, собиравшийся сказать еще какую-то грубость, чуть ею не подавился…

Джереми Джин тоже ничего не понимал, но решил не делать скоропалительных выводов.

– Извини, Джереми, так надо, – произнес Гакет, обращаясь к капитану Джину, когда конвойные выводили его из кабинета.

Когда в помещении остались только Карелла и арестант, хозяин кабинета сел напротив Гакета и, положив ногу на ногу, поинтересовался:

– Ну и что теперь, грозный мальчик?

– Теперь, мистер Карелла, я бы хотел освободиться от наручников, а потом связаться с вашим директором.

– С кем, с кем? – кривляясь, переспросил Карелла.

– С директором Контрольного, Александром Хансеном…

Винсент задумался, покачивая ногой в ботинке, начищенном до невероятного блеска. Потом решительно поднялся и, взяв со стола ключи от наручников, освободил пленника. После этого подошел к переговорному устройству и, набрав на нем необходимый код, передал трубку Гакету.

Когда молодой человек взял микрофон, Винсент демонстративно отошел в дальний угол кабинета и стал сосредоточенно рассматривать на стене график патрулирования, который он видел до этого раз двести.

Гакет разговаривал с директором не более пяти минут, затем обратился к Карелле:

– Директор просит вас, сэр…

Винсент подошел к столу и взял микрофон:

– Офицер Карелла на связи…

– Винсент, экипаж этого грузовика надо отпустить…

– Но, сэр, мы их давно ищем за совершенные ими преступления. Дознание уже проведено и подготовлено для прокурора. Вы же сами говорили, сэр, что я должен смыть этот позор…

– Считай, что уже смыл. Когда я тебе это говорил, мне было неизвестно, что эти люди работают на правительство, а точнее, на НСБ. Дружбой с «националами» я рисковать не собираюсь. Из восемнадцати караванов, перехваченных нами за два года, одиннадцать «отданы» нам НСБ. В том числе и твой Безносый… Так что отпустишь экипаж или, если они пожелают, доставишь их на Землю… Вопросы?

– Все ясно, сэр. – Карелла отключил связь и повернулся к Гакету, который тоже внимательно изучал график патрулирования: – Как к вам теперь обращаться, молодой человек?

– Можете называть меня «мистер Тич».

– Мистер Тич, желаете, чтобы вам и вашему спутнику предоставили каюты, или вам не терпится отправиться по своим делам?

– Мы хотели бы задержаться у вас на пару деньков, капитан Карелла. Нам необходима хотя бы короткая передышка. Мы долго были в обществе людей, не слишком лояльных к федеральному правительству.

– Понимаю вас, мистер Тич. – Карелла нажал кнопку вызова, и на пороге кабинета появился лейтенант Пенкин. – Лейтенант, обстоятельства изменились коренным образом, а именно: мистер Тич и мистер Джин теперь наши гости. Проводите их в гостевую каюту и распорядитесь, чтобы пищу им приносили туда же. Я правильно вас понял? – обратился Карелла к Гакету.

– Я очень вам признателен, капитан.

– Ну и чудесно, – подвел итог Карелла.

– Что все это означает? – спросил Джереми, обводя рукой довольно прилично убранную гостевую каюту. – С чего это нас перевели из разряда пожизненных каторжников на уровень сенаторских шлюх? Ты что, располагаешь коллекцией фотографий из личной жизни Винсента Кареллы?

Гакет, не отвечая, растянулся на широком диване.

Не дождавшись объяснений, Джереми продолжил:

– Наверное, прав был тот парень на Чаде, Рассел, когда говорил, что от нас воняет спецслужбами. Я-то чистенький, значит, это ты пованивал, а, Гакет?

– Какая разница, кто пованивал! Главное, что сейчас мы живы-здоровы и к нам относятся как к людям. А в том, что я работаю на НСБ, ничего предосудительного нет.

– Так-то оно так, но почему ты мне не рассказывал раньше? Не доверял, что ли? Я же боевой офицер «Корсара». Я же воевал.

– Успокойся, Джереми. Тебе что, мало было своих проблем капитана грузовика и командира нашего с тобой боевого соединения?

– Ладно, проехали… – Джереми тоже повалился на свой диван и потянулся так, что захрустели суставы. – Ты насчет кормежки договорился?

– Обижаешь, начальник. Принесут прямо в каюту.

– Иди ты… – удивился Джереми.

В этот момент в дверь каюты постучали. Не дожидаясь разрешения, в дверях появился кок, вкативший двухъярусный столик с едой.

– О, какой сюрприз! – возрадовался Джереми. Кок поднимал крышки на тарелках с горячим, и от запахов у Джереми закружилась голова. – Подумать только, а я ведь почти настроился на тюремную баланду на ближайшие тридцать лет…

– Ты поспешил, – отозвался Гакет, пристраиваясь возле столика. – Неужели все это натуральное? – спросил он у кока.

– Все натуральное, сэр. Рейды у нас короткие, поэтому есть возможность часто пополнять холодильники. К тому же капитан не любит есть эрзацы и сублимированное мясо. Команда его пристрастия разделяет, – улыбнулся маэстро.

Когда с обедом было покончено, Джереми с Гакетом пошли в душ.

– Обед здесь лучше, чем купальня, – заметил Гакет, когда они вернулись.

– Что ты хочешь, это же военный корабль, а не увеселительное заведение, где мы проматывали денежки, сделанные на наркотиках.

– Тш-ш-ш… – Гакет приставил палец к губам. – Не говори об этом вслух. Если Карелла услышит тебя, он пристрелит нас в нарушение приказа начальства.

– Согласен, умолкаю… – Джереми улегся на свой диван и, глядя в низкий, утыканный заклепками металлический потолок, спросил: – А что мы будем делать теперь, когда ты так удачно отмазал нас от департамента? Снова займемся извозом или у тебя теперь другие планы?

– Мне надо встретиться с моим начальством на Земле. Я должен дать подробнейший отчет. Думаю, что ты можешь существенно дополнить его. А там кто знает? Может быть, в «конторе» и тебе предложат какую-нибудь работу.

– Мне слишком поздно становиться шпионом… Всякие там шифры, стреляющие запонки…

– О, уверяю тебя, так далеко мы заходить не будем, – улыбнулся Гакет.