Глава 8. Прокажённая земля

Аккуратно и неспешно продвигаясь, боясь нарваться на отряд орков, мы покинули территорию локации Тарфорд и ступили на Равервудскую землю. Моя напарница стала замкнутой и молчаливой. Лиассин попала в древний лес впервые, и поэтому я понимал её состояние. Вначале и мне его атмосфера казалась гнетущей.

Мы двигались вдалеке от тракта, так как теперь, с наступлением орочьих орд на людские земли эта единственная дорога была не безопасной. Странно, но блуждая в лесу, мы не встречали местных зверей и птиц, все будто замерло в ожидании какой-то развязки. В голову закрадывались мысли, что возможно зверье сбежало из-за поселившейся в этих краях Атанат, но следов скверны я пока не наблюдал. Это был все тот же лес что и в мой первый поход в Равервуд, разве что сейчас здесь было тише.

К вечеру мы вышли к деревне Бедовая, дальше наш путь отклонялся сильно в сторону от центра локации в ту часть леса, где я еще не бывал, и поэтому мы решили заночевать в брошенном поселке. Я бы предпочел ночевку на ветвях одного из деревьев, чем на собственноручно оскверненной земле, но Лиассин так на меня посмотрела когда я предложил ей заночевать в лесу, что мне пришлось заткнуться.

Памятуя о том как в казалось бы пустой деревне Дикий Холм, на наш отряд со всех щелей полезли разлагающиеся слуги повелительницы чумы, я, пользуясь скрытом, внимательно исследовал каждый дом и наткнулся на пару интересных находок.

Во-первых, мы были не первыми посетителями деревни после бегства жителей. В нескольких дворах шел бой, судя по скупым застарелым пятнам крови и разбросанным повсюду желтым костям, которые могли принадлежать нежити, что поднялась с оскверненного кладбища. Именно такой мертвец, пожелтевший и покрытый остатками сгнившего савана, вылез на меня из могилы, когда я посадил первое семечко гнили по заданию своей покровительницы. Во-вторых, кое-где сохранившиеся следы принадлежали разумным, потому как зверье не ходит в тяжелых грубых сапогах. Ну и в третьих, неизвестные, убившие скелетов, скорее всего были орками, о чем говорил обломок ятагана найденный мной в одном из домов и следы копыт рядом с одним из заборов который был выломан будто в него врезалось что-то тяжелое. Признаки конечно были косвенными но такой забор вряд ли можно снести на лошади без риска переломать ей ноги, да и Липли рассказывал что несколько кланов орков выращивают в качестве ездовых животных огромных боевых кабанов.

Конечной точкой осмотра стало кладбище, сплошь усеянное дырами разрытых изнутри могил. Если сопоставить количество найденных мной костяков от поверженных скелетов с суммарным количеством вылезших из могил мертвяков вырисовывалась не радостная картинка. Большая часть слуг Атанат, куда-то ушла, а не пала под ударами орков.

Осторожно ступая по оскверненной земле всякую секунду ожидая, что в голове появится оглушительный призыв новой хозяйки Равервуда, покинул кладбище и позвал Лиассин дожидающуюся меня рядом с деревней.

Пока я возился, проверяя деревню, солнце практически склонилось к закату, уступая место на небосводе луне. Мы решили разместиться в одном из маленьких, но крепких домов и первая ночная стража досталась мне. Лиа утомленная переходом, тут же завалилась спать в дальней комнате, расстелив свой походный спальник прямо на пол, так как ни одной целой лавки в доме не осталось.

Заперев дверь на засов, и вколотив в косяк деревянный черенок, я натаскал к входу побитой мебели и устроил небольшой завал на случай появления незваных гостей. Если кто-то попытается к нам вломиться, пускай сначала проберется через палки и другой мусор что я навалил возле двери.

Единственный целый табурет я пристроил возле ставень, что прикрывали окно ведущие во двор. Остальные ставни я закрыл и положил на каждый запирающий крючок по медной монетке, если кто-то решит их вскрыть снаружи, звук упавших на пол монеток предупредит меня загодя. То окно, возле которого я уселся, до конца закрывать не стал, оставил узкую щелочку для обзора. Так если посмотреть с улицы, окно вроде как закрыто, а на деле я вижу подходы к выходу из дома.

Жители деревни или те, кто побывал здесь после них, вытащили из домов всё что можно. Предметов из металла, который стоил достаточно дорого по меркам крестьян, практически не осталось, как не осталось и инструментов, а я так рассчитывал найти хоть что-то подходящее на роль оружия во вторую руку. Чтобы хоть как-то скоротать скучные часы ожидания примотал на ладонь кожаный ремешок, а на другом его конце смастерил петлю, в которую продел собственную ступню.

Теперь туго натянутый плоский ремешок вполне подходил для правки лезвия моего клинка. Несколько раз прогладив кожаную полоску ладонью и узнав что на ней нет микротрещин и других дефектов способных свести мои старания на нет, выдвинул ступню с обернутой вокруг нее петлей вперед. Ремешок занял положение практически параллельное полу и был готов к использованию. Достав скальпель из ножен, я, едва касаясь им кожи, принялся за работу.

В узкую щель, оставленную на окне, практически не всматривался, но держал её в поле зрения просто за тем, чтобы взглядом «зацепить» постороннее движение, если таковое появиться. Пока сидел и правил клинок, за окном вступила в свои права ночь. Поднявшийся ветер притащил в деревню туман и видимость заметно ухудшилась. В голову упорно лезли мысли об Атанат и о том, что будет, когда мы встретимся. Попробует забрать у меня артефакт? А сможет ли, если он способен уничтожить даже охотника системы? Возможно, в клане Хоупа есть люди обладающие информацией, как избавиться от покровительства минуя проклятье. Я, во всяком случае, на это надеялся.

С Атанат мои мысли плавно перенеслись на Гелло и его семью. Как они там интересно. Ладно Талли и Ария, эти две дамочки заставят пожалеть орков что они взяли их в плен, а вот Гелло исчез и это тревожило меня больше всего. Если про Талли и Арию я хоть что-то знал и собирался просить клан Серебряного ветра о помощи в их освобождении, то исчезновение Гелло тяжким грузом давило на душу заставляя переживать и не находить себе места. Он чувствовал боль в полной мере перед своей кончиной и это пугало меня, подобный расклад мог привести к катастрофическим последствиям, и я не знал, как буду смотреть в глаза его жене и дочери, если вдруг тот мой последний удар в охотника стал последним и для Гелло. Хотя вряд ли система могла допустить смерть ходока, но я же ведь как-то погиб и лишь ИИ0013, по сути, воскресил мою личность. Хотя всё это тоже могло оказаться ложью.

За размышлениями прошел почти час, копчик одеревенел от жесткого деревянного покрытия табурета, а клинок давно занял свое место в ножнах. Встав и размявшись, я снова уселся и уставился в окно. Проклятый ветер завывал все сильнее, приглушая другие звуки, половицы скрипели, и иногда казалось, что по соседним комнатам кто-то ходит. Но я был спокоен, ведь не одна из моих сигнальных монеток так и не упала на пол.

Понимание того какой же я лопух пришло вместе с кратким промежутком тишины. Представьте, вот вы сидите на стуле, опустив ноги на деревянный пол, вокруг все поскрипывает и посвистывает от ветра, который находит себе дорогу в дом, залетая в различные щели, и тут наступает краткий промежуток затишья. А за вашей спиной в этот момент раздаются три четких и громких шага, будто кто-то босоногий с силой опуская пятку, быстро сближается с вами. Сказать, что я нагадил в штаны от страха это нечего не сказать. Дёрнулся на табурете так, что он чуть было не свалился, а сам вскочил и обернулся на звук. Все это действо заняло секунду, но я был уверен, что тот, кто подошел ко мне успеет нанести свой удар, ведь последний тяжелый шаг звучал буквально за моей спиной. Каково же было моё удивление, когда за спиной никого не оказалось, как не последовало и удара. Смахнув обильно выступивший на лбу пот, обозвал себя параноиком и обошел комнаты. Все ставни так и оставались заперты, Лиассин продолжала спокойно спать в своем закутке, и не было ни одной причины для беспокойства кроме моего разыгравшегося воображения.

Чертыхаясь и плюясь от злости на свою трусость и впечатлительность, снова занял свой наблюдательный пункт. Это нужно было так испугаться звука в скрипящем доме, что схватился за клинок и подпрыгнул как ужаленный! Поправив выбившуюся из-за голенища сапога штанину, обернулся к окну и замер.

Щели больше не было! Замыкающий ставни крючок был продет в петлю, но я четко помнил, что не запирал окно!

— Дзинь… — покатилось одна из сигнальных монеток, заставив волну мурашек пробежать по спине. Вот это уже совпадением быть не могло.

— Дзинь… — свалилась вторая и выкатилась ко мне в комнату, а затем, дребезжа, упала, завалившись набок. Я плавно поднялся и замер, обратившись в слух, еще до конца не понимая, что происходит, пытался вычислить, откуда последует нападение.

Когда монетка упала на пол в комнате Лиассин, я сорвался с места. Слава Аргентуму с ней все было в порядке, она лишь села от разбудившего её звука и сонно уставилась на меня, по всей видимости, еще не до конца проснувшись.

— Вставай, у нас гости. — К чести моей напарницы нужно сказать, что после моих слов сон с неё словно ветром сдуло.

— Кто, сколько?

— Не знаю, не видел, но происходят странные вещи.

— Какие еще странные ве….

Громкий стук в дверь оборвал Лиассин на полуслове. Мы оба сначала замерли, а затем вышли из комнаты и заняли позиции по разные стороны от входа в небольшую прихожую. Стук не повторялся, и я чувствовал, как в воздухе растет напряжение. Тишина звенела, больше не поглощаемая завываниями ветра и скрипом половиц.

Женский крик, раздавшийся с противоположной стороны дома, испугал меня до мокрых штанин и я уверен, что подобные чувства посетили и Лиассин. Неизвестная женщина, по началу надрывно кричавшая умолкла и спустя несколько секунд над одним из окон раздались рыдания.

— Детка пусти меня в дом! Умоляю тебя, пусти! Они же съедят меня. Не оставляйте меня здесь одну. — Ставни дрожали, а крючок елозил по скобе пытаясь вырваться на свободу под действием рывков с той стороны.

Спустя пару минут все снова замерло, а я почувствовал, что одежда прилипла к спине, насквозь пропитавшись потом. Лиассин до этого стоявшая словно не живая как впрочем, и я, вдруг встряхнулась и забежала в одну из комнат.

— Что ты задумала!?

— Прикрой меня, что бы это ни было, нужно быть во всеоружии, когда оно явиться по наши души. В этой деревне уже давно нет никаких женщин, и что бы там не кричало, имитируя женский голос, ему нужны наши жизни.

Напарница, упав на колени, быстро стала рисовать что-то на полу, а я шагнул ближе к завалу у входной двери, одновременно блокируя и вход в комнату с девушкой и внимательно следя за проходом ведущем из коридора в дом. Что бы дальше не случилось, мне нужно дать Лиассин время подготовить свою боевую магию, потому как я понятия не имел, с какой силой мы на самом деле столкнулись.

Ночь принесла с собой какой-то аномальный холод и у меня уже зуб на зуб не попадал. Выдохнув в очередной раз, я заметил, как из моего рта вырвалось облачко пара. Выставленный вперед и зажатый в руке клинок вдруг стал ледяным и вместе с тем все ставни в доме заходили ходуном, а в дверь застучали. Какофония шума и грохота усилилась, и десятки голосов на разные лады стали рыдать и вопить, требуя их спасти и пустить в дом.

Хаос и шум, воцарившийся вокруг, выбивал из колеи, но я не давал нарастающей паники захватить свой разум. Инстинкты принуждали к действию, как и насыщенная адреналином кровь, но я не сдвигался с места. Рукоять скальпеля внезапно обожгла кожу и я, чертыхнувшись, выронил клинок, а затем, заметив движение на периферии зрения, обернулся.

Это оказалась всего на всего Лиа, которая, по всей видимости, закончила работу над своим заклинанием. Девушка, как-то странно на меня взглянув, шагнула ко мне и обвила руками мою шею, а затем без всякого промедления поцеловала. В обычное время я бы обязательно прибалдел с такого расклада, но в данный момент мне было не до смеха и уж тем более не до поцелуев. Мягко я отстранил её от себя и попытался спросить, какого собственно хрена она творит, в то время пока наш дом осадили непонятные твари, но не смог.

Губы не слушались, и почему-то я не мог вдохнуть воздух. Жестокий приступ удушья захлестнул меня с головой, а мои пальцы коснувшись лица не нашли ни рта ни носа. Выпучив глаза, я царапал пальцами лицо, не понимая как такое возможно, и неразборчиво мычал, задыхаясь от неизвестной напасти. Ноги ослабли, и я свалился на землю, Лиассин куда-то исчезла, и у меня остался один единственный выход, мысли о котором раскаленной сталью обожгли мозг. Клинок! Мне нужен мой клинок!

Нащупав его на полу, уже совершенно нечего не видя от обморочной волны, которая заполонила собой взор из-за недостатка кислорода, я поднес клинок к тому месту, где должен был находиться мой рот и попытался разрезать собственную кожу, которая убивала меня, срастив мои губы и не давая дышать.

— АСАРААРТОС!!!

Оглушительный крик и последовавшая за ним вспышка разрубили пространство и развеяли морок. Никакого удушья не было, как не было и клинка в моих руках. Лишь несколько теней, что буквально оседлали меня и впились своими полупрозрачными руками в моё тело, были на самом деле реальны.

Болезненный крик сразу нескольких голосов всколыхнул воздух, и тени осели на пол чёрной пылью уничтожаемые изумрудными лучами, что били откуда-то со стороны. Мир вращался, и это дикое головокружение не давало понять, что происходит, и где я нахожусь. Чье-то тёплое прикосновение отбросило слабость в сторону и успокоило стены, которые казалось, накренились и готовы были обрушиться на меня сверху.

Наконец придя в себя, я обнаружил сидящую рядом и поддерживающую меня Лиассин.

— Кхаар — по ощущениям в глотке издохла целая стая диких кошек — Что за хрень тут произошла?

Лиассин на глазах которой выступили злые слезы, сдерживаясь чтобы не заплакать от пережитого ужаса, указала кивком головы в сторону. Там куда она обращала мое внимание возле выбитой входной двери валялась непонятная мешанина из костей, волос и обрывков истлевшей одежды, над которой в интерфейсе висела иконка названия — Хозяйка ночных грёз. Ур 18 а рядом с погибшей нежитью в ворохе перьев лежала погибшая спутница моей напарницы изумрудная сова.

Лишь после я узнал, что фамильяр Лиассин в эту ночь спас нас от смерти, положив на алтарь схватки свою собственную жизнь.

***

На горизонте скрытом от нас кронами деревьев занимался рассвет. Лучи солнца окрашивали багрянцем высокие тучи и прогоняли прочь ночную тьму. Схватка с нежитью не сломила Лиассин, потерявшую своего фамильяра. Девушка прибрала в склянку изумрудную пыль, в которую превратилось тело совы, и принялась собираться в дорогу, одновременно с тем рассказывая мне обо всем произошедшем ночью.

Напавшая на нас нежить оперировала страхом и насылала кошмары и чем сильнее разумный пугался, тем сильнее она становилась. В отличие от большинства видов ходячих мертвецов Хозяйка ночных грёз сохранила разум, пусть и в извращенной форме. Постепенно своей магией он вторгалась в нашу реальность пока полностью не подменила её и если бы не фамильяр Лиассин, на которого не влияла магия разума, быть бы нам двумя хладными трупами.

Испугавшись шагов в доме, а затем и звона упавших монет, я сам подарил силу нашему противнику и позволил ему зайти в жилище. Практически тоже самое произошло и с моей подругой, на которую во сне навалился фантом как две капли воды похожий на меня и пытался задушить. В этот-то момент и появилась сова, уничтожившая фантомную тень, напавшую на девушку. Но к тому времени, когда Лиа пришла в себя и избавилась от наваждения, я уже был с ног до головы облеплен тенями и метался по дому, не видя и не слыша её настоящую.

В то мгновение когда я упал на пол, царапая себе лицо руками и думая, что задыхаюсь, Лиассин схватилась с тварью, которая, разбив дверь в щепки каким-то атакующим заклинанием, вломилась в дом. От смерти нас отделяли жалкие секунды, но исход схватки в нашу пользу решила птица. Фамильяр для дромеров является не только якорем и путеводной нитью сквозь изнанку, позволяя найти дорогу заблудшим, но и аккумулировал внутри себя магическую энергию. Именно этой энергией изумрудная сова и пожертвовала, чтобы сорвать с нежити защитный полог, который не давал Лиассин наносить урон. Будучи целиком магическим созданием фамильяр растратив энергию погиб, а Лиа добравшись до ставшего беззащитным костяка твари, нанесла сильнейший удар, на какой только была способна.

Как итог теперь напарница была опустошена, и ей требовался отдых но, смотря на её решительное лицо, я понимал, что она не позволит нам задерживаться. Обо мне и говорить нечего, будь моя воля, я бы проспал пару дней.