Глава 19. Серые плащи

— Имя?

— Глиф.

— Специализация?

— Убийца.

Каменный мешок, а не камера, стул прикручен к полу не сдвинешь, руки прикованы к стулу как впрочем, и ноги.

— С какой целью прибыли в Баруту и откуда.

— Равервуд. Бежал от орочьего вторжения.

На человека, который меня допрашивает, наложено заклинание. Как ни старайся взгляд соскальзывает с него, не давая сосредоточиться на чертах лица.

— Чем вы руководствовались, когда снимали комнату в таверне «Сломанная подкова» за сутки до своего ареста?

— Тишиной.

— Поясните.

— Я руководствовался тем, что там тихо и низкая вероятность встречи с ходоками. Встретил в городе давнего врага, хотел затаиться.

— Имя врага?

— А это так важно?

Ответа не последовало. Вернее он последовал, но не словами. Чужие руки опустились на плечи, еще сильнее вдавливая меня в жесткий стул, голову задрали вверх, на лицо опустилась мокрая тряпка, полилась вода.

— Храхрр

— Имя врага?

Тряпку убрали, заставив меня кашлять и разевать рот в одновременных попытках хапнуть глоток воздуха и выплюнуть из носоглотки воду.

— Дарт.

— Подробнее о нём.

Допрос продолжился, будто и не было нескольких минут пытки. Я все рассказал, ответил на все вопросы, которые задавались по кругу, быстро уяснив, что любое уклонение от ответа карается мокрой тряпкой и потоком воды. Смысла молчать не было. Я не преступал закон, полученная от меня информация поможет этим неизвестным быстрее разобраться, что к убийце на крыше я не имею никакого отношения. Затем меня оставили на несколько часов. Просто ушли, а я продолжал сидеть прикованный к стулу.

Ожидание закончилось вместе с приходом добродушного толстячка, который сразу же с порога мне улыбнулся, и присев напротив, бухнул на стол тяжелую папку с бумагами.

— Снова допрос? И так по кругу надеясь найти в моих ответах не соответствие?

— Нет Глиф, больше никаких допросов. Только информация. Как ты думаешь, во что ты ввязался?

— Думаю, произошло покушение на какую-то шишку. Я схватился с одним из убийц, завалил его, на этом всё.

— Нууу если кратко, то почти так и есть, за одним исключением. Это был не простой заказ на ликвидацию и исполнители не наёмники. Слышал когда нибудь о серых плащах?

— Нет, не слышал.

— Ладно, тогда давай сделаем вот как. Ты уже, наверное, заметил, что мы исцелили твою руку, пока ты был в беспамятстве? Хочу, чтобы ты понимал, что ты здесь не заключенный, а наши методы продиктованы сложившейся ситуацией. Сейчас придут люди, они освободят тебя, проводят в более подходящую обстановку, помогут привести себя в порядок, а затем мы снова встретимся, скажем, через час. Тогда-то я тебе всё и расскажу. Ну как идёт?

— Я не против.

Толстячок ушел. Зато пришли крепкие мордовороты в масках, нацепили мне мешок на голову и браслет на руку. Затем мы недолго куда-то шли.

***

Толстяк не соврал. Мне дали сорок минут на то чтобы искупаться и переодеться. Обычная одежда, рубашка штаны и сапоги. Куда делась моя экипировка, еще предстояло выяснить. Комната, в которую меня отвели здоровяки, освещалась магическими светильниками, окон не было, дверь тяжелая, обитая стальными полосами, нагнетала унынье отсутствием ручки и запоров с моей стороны. Ну да как же, я точно не заключённый…

Через некоторое время пожаловал старый знакомый, дверь распахнулась, один из охранников первым зашел внутрь, осмотрелся, а уже затем пропустил толстяка в комнату.

— И снова здравствуй Глиф. Как самочувствие?

— Нормально.

Добрый дядечка пропустил мимо себя очередного охранника, который быстро, словно тысячу лет проработал официанткой, накрыл на стол. Бросилось в глаза то, что не один из присутствующих в комнате ни разу не перекрыл стоящему у дверей стражу обзор. Все будто невзначай двигались так, чтобы я оставался на виду у непися с витым жезлом в руках.

— Если ты голоден смело набрасывайся на еду. — И незнакомец первым подал пример, запустив свои руки в чашу с крупно нарезанными кусками копчёного мяса.

Вся посуда из дерева, столовых приборов нет, видимо предлагается, есть руками. Стол такой ширины, что какое бы место на прикрепленных к полу стульях я бы не выбрал, до своего собеседника быстро не дотянусь.

— Вот ознакомься. — Вытерев испачканные пухлые ручки об маленькое полотенце-салфетку, толстяк достал из уже видимой мной папки пергамент и выложил на свободный участок стола.

— Ого, целых семь золотых? Впору самому на себя охоту открывать. — Вырвалось у меня, пока я разглядывал удивительно похожий портрет нарисованный рукой неизвестного художника.

— Что думаешь Глиф?

— Думаю, что пора бы выкладывать на стол пряник.

— Не совсем тебя понял.

— Ну а чего же тут непонятного? Вы уже дали мне понять, что всё серьезно и лучше не рыпаться. Иначе в империи под моими ногами загорится земля. Пора бы начать объяснять, зачем вам это нужно и почему я все еще цел и невредим, и даже уплетаю казённую еду.

Взгляд собеседника вдруг стал жестким, знавал я уже людей умеющих вот так смотреть. Почти так же смотрел на подчиненных один из моих старых командиров еще в те времена, когда я воевал в Первоисточнике. Жёсткий и суровый мужик, но справедливый. И прозвище у него тоже было под стать — Овер, производное от фамилии Оверченко.

— Я предлагаю тебе искупить свои грехи на службе у императора.

— Извините. Не знаю, как к вам обращаться. Не могли бы вы уточнить какие именно грехи?

— Ну, хотя бы нападение на одну из торговых лавок в Тарфорде. Убийство другого бессмертного в том же Тарфорде, как там бишь его имя? Реджи если мне не изменяет память. Выполненное с особой жестокостью. Так же у меня есть заверенные заявления об нападении как минимум на еще троих разумных из той же команды. Мне продолжать перечислять? Меня не затруднит. Многочисленные разбойные нападения, совершаемые в основном на перебравших с выпивкой жителей города, связь с гильдией воро…

— Хватит. Я уже убедился в том, что вы плотно за меня взялись, и ресурсы у вас огромные, раз вы знаете даже то, о чем я уже сам начал забывать.

— Ты не собираешься отрицать свою вину?

— А это разве имеет хоть какой-то смысл? Скажите лучше, что вы имеете в виду, говоря о службе империи.

— Идёт война. Орки и их союзники серьезно продвинулись вглубь имперских территорий. Хребет Асарака, на земле которого мы с тобой сейчас находимся, краеугольный камень всей обороны довольно протяженного фронта. Невозможность провести крупный отряд через горы, а так же единственное крупное ущелье, защищенное малой крепостью и воинами шестнадцатого легиона, делают невозможным взятие этой земли нахрапом. Прибавь к этому довольно сложную местность населенную хищными тварями и поймешь, насколько тяжело приходится зеленокожим. Но мы все равно, по большому счету в окружении. Единственное что не дает оркам серьезно взяться за нас так это-то что дальше на западе оборону держат восьмой, шестой и десятый легионы императора. Они в трудном положении, но наш шестнадцатый легион уже единожды ударил в тыл оркам и предотвратил серьезное наступление на них. Ситуация сложилась сложная, с одной стороны орки пока не сломят сопротивление в Асараке не могут двигаться дальше, иначе рискуют попасть в окружение и подвергнуть войско ударам с тыла. С другой стороны и мы скованны со всех сторон, к нам не подходят подкрепления, некому заменять павших.

— Поэтому вы рады любому бессмертному что вступит в ряды войска?

— И это тоже, но не совсем. Ты знаешь, что БраготГур и их союзники ненавидят ходоков?

— Да знаю. Всякому бессмертному у них заготовлен рабский ошейник.

— А вот и нет. Это сказка для непросвещенных. На самом деле на них трудиться целый отряд диверсантов всех мастей, созданный из вашей братии. С одним из них ты столкнулся вчера ночью.

— Вы боитесь, что там, где не справилось большое войско, справятся малые отряды? Думаете, что Хребет Асарака падёт под их ударами?

— Да, и нам нужен аналог их подразделений. Любое действие на войне вызывает противодействие. У нас и раньше-то было чем ответить, но сейчас мы вынуждены существенно пополнить свои ряды.

— Хотите завербовать меня?

— А почему нет? Ты, конечно не блещешь на фоне остальных. Я бы даже сказал, что ты довольно отстал в своем развитии. Но это мы сможем поправить. Я предлагаю тебе стереть всякое упоминание о твоих преступлениях, личный банковский счет, на который будет течь ручеек монет, контракт до конца войны с возможностью продления, опытных инструкторов и оснащение за счет нашей организации. Все что от тебя потребуется это выполнять приказы командиров и неукоснительно соблюдать законы внутри организации.

— Что за организация-то?

— Серые плащи императора. Внутренняя и внешняя разведка, различные силовые акции и еще много чего входит в перечень наших обязанностей. Если не справишься с усиленной подготовкой, тебя переведут в подразделения подконтрольные шестнадцатому легиону. Не думаешь же ты что мы берем к себе всех подряд.

— У меня есть одно условие.

Добродушное выражение испарилось с лица толстяка. Он был опасен, я чувствовал это каждой клеточкой своего тела, но прогибаться не собирался.

— Ты не в том положен…

— Хварг! Если я соглашусь, он уйдёт. Не дайте моему врагу ускользнуть, и я целиком со всеми потрохами ваш.

Долгих несколько секунд толстяк пялился мне в глаза, а затем расслабился и протянул руку для рукопожатия. — Клянешься ли ты, бессмертный нареченный именем Глиф верно служить императору до конца войны, если я выполню твою просьбу?

— Да клянусь. — Рука собеседника оказалось крепкой, несмотря на его крайне «рыхлый» внешний вид. — И что рукопожатия достаточно?

— Достаточно того что я услышал твои слова. Не заставляй нас обоих жалеть о принятых решениях. Тебе могут не понравиться последствия.

— Почему я? Почему выбор пал именно на меня?

— На тебя есть чем надавить. И ты справился с одним из врагов. Возможно, тебе просто повезло, но факт на лицо, покушение сорвано твоим вмешательством.

— Еще раз! — инструктор повысил голос, а значит, у него заканчивается терпение. Я неплохо изучил характер своего нового командира за эти недели, и если он начинал отдавать приказы таким тоном, следовало поторопиться.

Зазвенели клинки, белобрысая использовала старый трюк. Сделала вид, что нападает, а затем разорвала дистанцию, завлекая меня в пляску своих клинков, вроде как, ошибаясь, но на деле все это она проделала нарочно.

Новые искры, новый звон. Бросок маленькой булавы разодрал ей щёку, а я проигрывая и в силе и ловкости пошёл ва-банк. Удар кинжалом на какой-то палец не дотянулся до её груди, рука вывернутая хитрым захватом онемела и в следующую секунду бок окатило волной раскалённой боли.

— Аггррх. — Крик чуть было не сорвался с моих губ, но я сдержался, превратив его в неразборчивое рычание.

Рубашка быстро намокала, впитывая в себя кровь. Поднялся с задницы, сел на рядом стоящий камень и снял рубашку. Рана выглядела скверно, но не опасно. Мышцы задеты не глубоко, кожа распорота уродливо и рвано. Нужно зашивать. Достал специальный набор, рука минуту назад побывавшая в жестком захвате плохо слушалась, значит, придется орудовать левой…

— Белая помоги заштопать Клевера. Иначе он так себя зашьет, что никакой эликсир потом не поможет. — Инструктор отдал приказ моей противнице, и уже что-то выговаривал следующей паре подопечных, отвернувшись от нас.

Вначале нас было сорок семь. У каждого на руке вился металлический браслет наделенный магией сокрытия личности, мы не знали имен друг друга, и раскрытие их было под жесточайшим запретом. Точно так же как во время допроса, мой взгляд под действием магии соскальзывал с лиц моих новых сослуживцев, ни уровня, ни имени, ни-че-го кроме расы и повадок. Но внимательному взгляду хватало и этого. Очень быстро мы научились различать друг друга по жестам, повадкам, походке и фигуре. По деталям экипировки, которая хоть и была в общей массе одинаковой, но у каждого был свой уникальный штрих. Так, например мне из оружия досталась маленькая булава, обоюдоострый тонкий кинжал и набор метательный ножей. За спиной, невидимый под плащом, занимал свое место миниатюрный самострел. Непригодный для работы на дальних дистанциях, он, тем не менее, удивлял своей пробивной силой на коротких.

Вначале отряд был разношерстным. Маги, воины, целители, скрытники, да кого только не было, но затем нас разбили на малые группы. Придумали нам позывные взамен имён, обучили азам языка жестов и в бесконечных тренировках подтянули уже развитые навыки. Теперь настала пора изучать что-то новое. Все последние дни мы не вылезали из гор, задача стояла простая. Научиться выживать, узнать местность, лазить по скалам без нормальной экипы и в перерывах сражаться между собой, чтобы отточить и изучить индивидуальные навыки.

Сегодня мой отряд уменьшился еще сильнее. Инструктор повел за собой только тех, кто полагался на скрытность. Белая — светлая эльфийка, стрелок (лучник), два изогнутых клинка, длинные завязанные в косу волосы, знает парочку рунных заклинаний света, что говорит об очках характеристик вложенных в интеллект. Кот — самый ловкий из нас, тоже светлый эльф, худющий как жердь, но его руки надуваются канатами сухожилий, когда он их напрягает. Орудует короткими клинками, очень метко метает всё, что вообще можно метнуть хоть тот же гвоздь, но предпочитает заточенные в круг диски. Из-за выкачанной во вред всем остальным характеристикам ловкости этот парень напоминает угря, ни за один спарринг с ним мне не удалось его даже оцарапать. Ром — насчет этого парня у меня сложилось неоднозначное мнение. Человек, в спаррингах, будто нарочно преуменьшает свою силу, словно не показывает всех доступных ему на данный момент навыков. Его оружие парные топоры, обладает широким арсеналом атакующих и защитных способностей и для него весь топор оружие. Он может убить противника, не только нанеся рублёную рану, но и проломив висок рукоятью. Опасен. Только от него в нашем отряде веяло аурой настоящего убийцы. Ну и инструктор. Это вообще нечто. Скрытник, человек с длинным мечом за спиной, настоящий мастер во всем, что касается боевых стоек и работы с разным оружием. Именно он показал, и за короткий срок сумел вдолбить в меня два новых навыка. Разоружение — позволяло с помощью булавы, обернуть парирующий выпад противника себе на пользу выбивая оружие из рук. И Надрез Серадила — особый удар кинжалом вызывающий обильное кровотечение и болевой шок.

Изначально из пещеры, где был разбит наш временный лагерь (мы еще ни разу не возвращались в город) с нами вышел еще один боец. Гоп — свифт, прожженный ворюга, совсем не умеющий обращаться с оружием, но собаку съевший на обнаружении и установке ловушек. Еще одной сильной стороной мелкого был взлом и карманные кражи. Он разбился час назад во время подъема на особенно сложном горном участке. И поэтому тренировку мы продолжали впятером.

Меня старшие нарекли Клевером. В боевой подготовке я уступал почти всем. От удачи не было никакого толка в боях один на один, а превосходство в ловкости и силе ставило остальных сослуживцев на ступеньку выше. Да и по навыкам я значительно отстал в развитии. Так, например изученная мной стойка Атакующий сокол работала в связке с оружейными навыками, которых у меня просто не было. А ведь к тому же кинжалу, по словам инструктора на двадцатом уровне прилагалось как минимум три навыка для боя лицом к лицу и еще два ориентированные на скрытность.

— Привал окончен. Готовность минута. Следующая точка — раздвоенный пик.

Вот так. По мнению старшего (он же инструктор) это был привал, во время которого мы отдыхали от тяжелого перехода. Вот только нам почему-то показалось, что это была череда выматывающих спаррингов, ну да ладно.

— Клевер.

— Я.

— Как рана?

— Сковывает одну сторону тела, но не критично.

Тот же вопрос он задал Рому, чью ногу разукрасил длинный порез после поединка с Котом. Ром тоже отказался от эликсира, положившись на тугую повязку. Белую и Кота он таким вопросом не удостоил. Хотя той же белобрысой я своим броском булавы разбил лицо в кровь. Хорошо хоть не сломал нечего, бросок прошелся по щеке вскользь.

Выдвинулись. Самое паскудное, что мы совершенно не знали, какие события несет нам новый день. Вроде как все одно и то же, лезем по скалам, запоминаем горные тропы, проводим учебные поединки в стесненных условиях. Но каждый день происходит и что-то из ряда вон. Так, например, вчера нашей задачей было пробраться мимо разведчиков шестнадцатого легиона, которые перекрывали несколько троп к югу от Баруты. Задание мы успешно провалили. Хорошо хоть не я тому был виной.

Ну а вообще мне нравилось здесь, среди этих безликих и молчаливых игроков. Веяло здесь чем-то настоящим, серьезным. И, конечно же, это был великолепный шанс отточить свои навыки, прежде чем я сбегу от них и продолжу свой путь к Мёртвой горе БраготГура.

Подъём на раздвоенный пик выдался сложным. Трижды мы отдыхали на узких карнизах, а один раз Кот, несмотря на всю свою ловкость, чуть было не сорвался вниз и если бы не Ром, вовремя подтянувший к себе его веревку, путь пришлось бы продолжить вчетвером.

На вершине горы оказалось очень холодно, здесь ветер набирал такую силу, что находил тебя в любой щели и забирался под одежду. Поднявшийся первым инструктор помог остальным преодолеть последний крутой участок, и мы оказались на относительно ровной площадке прикрытой с двух сторон скальными образованиями, из-за которых пик и получил своё название.

— Клевер, Белая — глаза. Ром — лагерь. Кот — сигналка. Работайте.

Народ не успевший перевести дыхание, смотал веревки, сбросил рюкзаки в одну кучу и потопал выполнять новый приказ. Мне и белобрысой достались «глаза». Это значило, что мы осмотрим ближайшую сотню метров местности, найдем самые опасные подходы к лагерю и засядем на таких позициях, чтобы эти самые подходы контролировать. Ром с приказом «лагерь» спрячет наши рюкзаки, и оставит пару меток. Уберёт любые следы нашего подъема в этом месте и оборудует ловушку, на случай если схрон обнаружит кто-то не входящий в команду. Кот следуя приказу «сигналка», вооружившись мотком нитей теневого шелка, натянет сигнальную нить вокруг лагеря и привяжет её к «колотушке» — артефакту своеобразному аналогу военного лянума*.

–

–

Обойдя стоянку по кругу, белобрысая указала мне на небольшой выступ, расположенный на возвышающейся правее скале, и прижала кулак к раскрытой ладони — выбрала позицию. Затем ткнула пальцем ниже на острый карниз, показала два пальца, и снова кулак ударил об ладонь — дополнительное гнездо. Я кивнул, смысла в словах не было, ветер сильно свистел на вершине горы, и нам пришлось бы кричать, чтобы услышать друг друга.

С высоты выступа Белая будет видеть местность далеко вокруг и предупредит в случае появления угрозы. Я же нашел спуск ниже, узкую извилистую тропу и замер, прижавшись к скале на одном из поворотов. Здесь Белая сможет меня прикрыть в случае чего, да и её позиция в прямой видимости, хотя саму лучницу я уже не увижу. Скрытность на таком расстоянии скрывает её фигуру не хуже невидимости. Достал арбалет, зарядил в него четырехгранный болт и уложил в ногах. Выставил зеркальце за угол так чтобы видеть местность за поворотом и присел, устраиваясь поудобнее при этом плотно замотавшись плащом. Сложные тренировки внутри подразделения быстро заставили вспомнить о способности отдыхать в любых условиях. Вот и сейчас я расслабил тело и пытался сохранить тепло, глотнув предварительно настойки из трав, которая кратковременно подарит иллюзию бодрости и не позволит задремать.

Долгих четыре часа тянулось наблюдение, солнце уже клонилось к закату, когда пожаловала смена. Моим сменщиком оказался Ром, но пришел он не один, вместе с ним пожаловал и инструктор. Я знал, что сейчас он потребует доклад чего мне делать словесно крайне не хотелось. Выставив ладони домиком, убедился, что он увидел знак, затем изобразил круг и помахал кистью у носа, сморщившись при этом. «Дом, пещера, плохой запах» — вот как в переводе звучали мои сигналы. До меня и в самом деле откуда-то из-за поворота ветер изредка доносил запах застарелой тухлятины, а в зеркальце был виден самый краешек тёмного зева пещеры.

Командир отпустил меня отдыхать, сам при этом ушел крадучись ниже по тропе. Как будто он не знал, куда нас ведёт, уверен вскоре нас погонят на разведку этой пещеры.