Глава одиннадцатая

План гармонии

Как социальная физика может помочь нам создать общество, ориентированное на человека

Сегодня большинство сообществ по всему миру построены на основе свободного рынка, но при этом практически всегда в это понятие вводятся некоторые «исправления» и ограничения. Такая модель общества восходит к сформулированным в восемнадцатом веке концепциям естественного права: идее о том, что люди по своей природе эгоистичны и своевольны, и они постоянно стремятся получить выгоду через обмен товарами, помощью и услугами во всех социальных транзакциях. Для таких теоретических индивидов открытая конкуренция – естественный образ жизни, и если все издержки (например, загрязнение окружающей среды, отходы) учитываются, то динамика открытой конкуренции может привести к формированию продуктивного общества. Как изложил Адам Смит:

Невидимая рука направляет их к почти равному распределению предметов первой необходимости, что было бы сделано, если бы земля была поделена на равные части между всеми ее обитателями, и так люди, ненамеренно, не осознавая этого, продвигают интересы общества и обеспечивают средства, необходимые для умножения человеческого рода.

Способность рынков эффективно распределять ресурсы в совокупности с предположением, что люди – неустанные конкуренты, лежит в основе большинства современных обществ. Это хорошо работает для акций и товаров широкого потребления, и вполне применимо с точки зрения заработной платы и жилья, и все чаще наблюдается тенденция применять рыночное мышление ко всем секторам общества. Но может ли такое понимание человеческой природы, сложившееся в восемнадцатом веке, действительно сформировать правильную модель для всех секторов нашего современного общества? Я так не думаю.

Как показали предыдущие главы этой книги, большой недостаток такой трактовки человеческой природы заключается в том, что люди – не просто корыстные, своевольные индивиды. То, чем мы интересуемся, и даже наш механизм самоуправления в огромной степени определяются социальными нормами, образовавшимися в результате взаимодействия с другими людьми. В чрезвычайных ситуациях люди автоматически действуют самоотверженно, находя новые удивительные способы сотрудничества. Точно так же трагедии, подобные теракту 11 сентября, могут изменить общество на долгие годы.

Вторым большим недостатком является идея о том, что люди неустанно соперничают друг с другом. Современная наука признала, что сотрудничество так же важно и так же распространено в человеческом обществе, как конкуренция. Координация и сотрудничество между членами социальных групп образуют мощные силы – наши друзья заботятся о нас, в спорте и бизнесе участники команд объединяют усилия, чтобы одержать победу над другими командами, и везде люди поддерживают свою семью, детей и пожилых людей. На самом деле, вся концепция общей культуры и культурных норм основана на координации индивидуальных моделей поведения. Давайте присмотримся более внимательно к роли сотрудничества в современном обществе и к тому, как факт сотрудничества сопоставим с идеей о том, что люди – вечные соперники.

Как мы увидели в предыдущих главах этой книги, люди объединяются друг с другом для установления социальных норм. Эти нормы составляют то, что мы называем культурой. В действительности основным источником конкуренции в обществе могут быть не отдельные люди, но скорее объединенные сотрудничеством группы. Кроме того, каждая новая возможность или угроза затрагивает свою группу индивидов. Например, в Лондоне банкиры, чтобы зарабатывать деньги, координируют свою деятельность, используя общие стратегии и общие отраслевые стандарты. Также и у адвокатов в Нью-Йорке существуют общие нормы, которые позволяют им преуспевать в качестве группы в пределах их локальной экосистемы, а политики создают общие традиции и методы балансирования финансовых и гражданских интересов, в то же время ища популярности у журналистов. В каждом из этих случаев именно сотрудничество – явные и неявные соглашения, определяющие, как мы должны согласовывать свое поведение с коллегами, – является определяющим фактором конкурентных взаимодействий с остальной частью общества.

Классы. Группы равных с коллективными нормами отличаются от традиционного понимания класса, потому что они не определяются одними стандартными характеристиками, такими как уровень дохода, возраст или пол (например, традиционные демографические группы), смертность и уровень образования (по Максу Веберу) или их связь с средствами производства (по Карлу Марксу). В реальности члены группы становятся равными в контексте конкретной ситуации. В одной ситуации окружением человека могут быть люди с тем же хобби, что у него (например, хоровое пение), в другой – люди с похожей историей (например, они учились в одном и том же классе перед окончанием школы), а уже в другом контексте это могут быть люди из той же рабочей сферы (например, пожарные). Таким образом, в то время как человек может принадлежать только к одному традиционному классу, он также является членом многих различных между собой групп равных. Члены каждой такой группы учатся друг у друга и так создают свои общие жизненные принципы, которые варьируются в зависимости от того, какое хобби им нравится, когда они закончили школу и где они работают.

Эти группы равных также нельзя сводить к обычным экономическим объединениям, работающим сообща, потому что эти группы также образуют устойчивые нормы в широком спектре областей, включая жизненные цели, моральные ценности и даже выбор одежды. Участники развивают целую культуру, особый образ жизни, который затем просачивается в другие группы равных, частью которых они также являются. Когда женщина-банкир приходит домой, она становится матерью или, например, руководителем церкви, и некоторые элементы банкирской культуры сказываются на этих группах, и наоборот. Как правило, никто не определяется одной лишь своей работой; люди, которые практикуют сравнительно однобокое существование, считаются странными и, возможно, немного неуравновешенными.

С этой точки зрения такие политические или экономические ярлыки, как «буржуазия», «рабочий класс», «демократ» или «республиканец», часто являются ошибочными стереотипами о группах людей, которые на самом деле обладают широко различающимися между собой индивидуальными особенностями и стремлениями. Следовательно, мышление, которое рассматривает общество сквозь призму классов и партий, неточно и может привести к ошибочным, чрезмерным обобщениям. В реальном мире группа людей развивает общие коллективные нормы в тех случаях, когда взаимодействия между ее участниками прочны и они осознают принадлежность себя и других к этой группе.

Рынки. Как и классы, представляющие собой упрощенные стереотипы изменчивой и многослойной матрицы групп равных, идея рынка также является ошибочной абсолютизацией, которая, в данном контексте, предполагает, что все участники могут видеть друг друга и равномерно конкурировать со всеми. В реальности некоторые люди располагают более ценными связями, другие знают больше, чем остальные, и какие-то покупки сделать сложнее, какие-то проще ввиду расстояния, времени или других вторичных факторов. Один из базовых примеров можно найти в современном фондовом рынке. Там среднестатистический человек имеет гораздо меньше информации, чем профессиональный фондовый трейдер, и даже просвещенные, профессиональные трейдеры могут оказаться в невыгодном положении рядом с компьютеризированными, «высокочастотными» трейдерами, которые реагируют на изменения цен за какие-то миллисекунды. Вдруг оказывается, что наш идеальный свободный рынок не так прост.

Более значительный пример того, как ситуации, которые внешне напоминают традиционные рынки, на самом деле оказываются чем-то другим, показан на рис. 18. На рис. 18(а) представлена классическая концепция рынка. Здесь большое количество покупателей приобретает товары у большого количества продавцов, и цены фиксируются таким образом, чтобы они были эффективными и равномерными в пределах всей экономической системы. Такой симметричный тип рынка отличается устойчивостью. Если у одного продавца возникает проблема, то есть у него кончаются запасы или ломается автомобиль доставки, то другие продавцы восполняют дефицит.

Рис. 18. Классический рынок (a) и обменная сеть (б). Обменная сеть – это такой рынок, на котором торговые возможности ограничены связями внутри одной социальной сети. Доверие и персонализированный сервис с гораздо большей вероятностью разовьются в обменной сети

Реальный мир, однако, больше напоминает обменную сеть, показанную на рис. 18(б), где взаимосвязи между покупателем и продавцом более ограниченны и асимметричны. Анализируя официальные данные США о том, какие компании покупают у каких поставщиков, мои коллеги Дарон Аджемоглу, Васко Карвальо, Асу Осдаглар и Алиреза Табаз-Салехи выявили, что бо́льшая часть межотраслевых отношений в экономике США имеет форму ограниченных, асимметричных взаимосвязей, показанных на рисунке 18(б).

Преимущество такой ограниченной торговой сети заключается в том, что в ней более вероятно развитие стабильных, доверительных отношений между покупателем и продавцом. С увеличением стабильности и доверия приходит повышение способности оказывать социальное давление, и в результате продавцы могут подстраивать свои предложения под каждого конкретного покупателя. Это может быть причиной, по которой экономика США больше напоминает рис. 18(б), чем Рис. 18(а): люди предпочитают надежные, персонализированные отношения.

Тем не менее те же ограничения и асимметрии могут представлять угрозу, потому что возникновение проблемы у одного крупного покупателя или продавца может вызвать цепную реакцию и причинить ущерб всем покупателям и продавцам, связанным с ним. Известный пример такой ситуации произошел недавно, когда президент Ford Motor Company направился в Конгресс США, чтобы выступить за спасение своего самого ожесточенного конкурента – General Motors. Почему? Потому что Ford и GM зависят от большого числа одних и тех же поставщиков: если GM потерпят крах, то поставщики также обанкротятся, и тогда Ford будет не в состоянии производить собственные автомобили. Такое сотрудничество между конкурентами, безусловно, противоречило бы нашим ожиданиям, находись мы в рамках классического рыночного мышления.

Эти примеры и экономические данные показывают, что основное положение классического рыночного мышления – есть много продавцов и покупателей, которые с легкостью могут заменять друг друга, – во многих случаях неприменимо к экономике США. Мы должны отказаться от этой концепции и рассматривать экономику как сложную сеть специфических отношений, основанных на взаимообмене.