5. Хвостик как решение головоломки

Эволюция грибов и ее изучение

В мрачном лесу полчища грибов подобны силуэтам царства теней, безрадостный народец, в котором плод пересиливает ствол, листья раздавлены, цветы до времени увяли; в текучем хрустальном шаре шелковистые, скользкие нити, в хаосе их нитей множество микроскопических вещиц скрывается от глаз…

Иоганнес Франц Ксавьер Гистель. Жизненный портрет Карла Линнея (Carolus Linnaeus: ein Lebensbild)

В книге о грибах, задуманной для развлечения читателя, предпочтительно использовать простой разговорный язык – это прекрасная идея, но в изложении следующей главы воплотить ее будет весьма и весьма непросто. Мы сейчас постараемся понять, как, согласно современным научным представлениям, вообще появились грибы.

Этот материал настолько сложен, что даже те, кто в течение десятков лет изучал биологию, едва ли знакомы с кратко изложенной здесь историей эволюции грибов. Дело в том, что взгляды на то, как связаны друг с другом ветви древа жизни, за последние годы радикально изменились. Часть названий, всплывающих в современных научных публикациях, появилась всего несколько лет назад: Amorphea, Diaphoretickes, Archaeplastida (к ним относятся растения), Excavata, ну и, естественно, в высшей степени важная Opisthokonta. Вы никогда не слышали этого названия? Не тревожьтесь: заслуженные ученые, которые привыкли к прежней систематике, тоже ни о чем таком не слыхивали.

Зарождающаяся биология и многообразие жизни

До того как Карл Линней приблизительно 250 лет назад приступил к систематическому упорядочению живых существ, в молодом тогда естествознании царил невообразимый хаос, хаос в буквальном смысле слова. Что видели люди под микроскопом: спонтанно возникших из слизи червячков, животных, растения? Можете ли вы представить, насколько все тогда казалось волнующим, таинственным и новым? Ежедневно приходили известия об открытиях мирового уровня. Мир был распахнут перед естествоиспытателями. Биология – она еще не была самостоятельным полем исследования – зародилась именно в то время, когда ученые стали догадываться о разнообразии биологической жизни.

Тогда о грибах люди не знали практически ничего. Никто даже не догадывался о том, что настоящим грибом является мицелий, невидимое, скрытое под землей в древесине и других субстанциях сплетение гиф. Люди не знали о наличии у грибов двух полов или о том, для чего гриб распыляет под шляпками порошок из спор. Скрытым оставалось и огромное экологическое значение этих существ для лесов и всего нашего мира.

Категории, на которые ученые прошлого пытались классифицировать растущий объем знаний, были с точки зрения современной науки в большинстве своем ложными, однако этот объем был обозримым, в отличие от сегодняшней науки в эру молекулярной биологии. Сегодня эти прежние воззрения полностью отброшены и оставлены. На смену устаревшим спекулятивным подходам пришла современная биологическая систематика, вооруженная молекулярно-генетическими методами исследования. Очень многие люди, даже биологи, утратили ориентиры, однако ведущие специалисты по систематике и таксономии полагают, что через несколько лет положение улучшится.

Упорядочить многообразие

Вернемся в XVIII век: ученые описывают все больше и больше новых видов, но при этом не вполне понимают, что такое вообще биологический вид. В определениях исходили из их неизменности. Виды рассматривали, опираясь на библейское свидетельство о сотворении мира, и считали их созданными Богом сущностями. Прилежные естествоиспытатели скорее фиксировали, нежели описывали эти сущности. В научных книгах того времени, написанных, как правило, на латинском языке, в качестве названий приводились совокупности важных признаков: «с красными цветками и длинным стеблем», «растущие в тени и цветущие два раза в год». Этот пример отчетливо показывает, что номенклатура растений была размытой, и точно так же обстояли дела в отношении животных и грибов.

Отсутствовали шаблоны для научного описания видов, единый словарь терминов, метод, система и направление исследований. Каждый естествоиспытатель действовал по собственному разумению, и таким образом в научном сообществе, если можно так выразиться, того времени левая рука не ведала, что творит правая. Попытки упорядочить это многообразие предпринимались бесконечное число раз, а концепцию упорядочения биологических существ по родам и видам обсуждали и до Линнея, но идеи авторов тех первых гипотез распространения не получили. Дело в том, что для построения классификации необходимо наличие высших систематизирующих категорий.

То же касалось и грибов, несмотря на то что люди знали и использовали их с доисторических времен: никто не мог по-научному четко определить место грибов в царстве живых организмов. В те времена не знали даже, как грибы размножаются. Вера в самозарождение, generatio spontanea, питалась также результатами наблюдений. Иногда в какой-то местности в течение месяцев не было видно ни одного гриба, а потом они вдруг появлялись из земли в огромном количестве. Должно быть, они возникали «просто так», из грязи и влажной почвы.

Карл Линней упорядочивает мир

Теперь поговорим о Карле Линнее, талантливом, но тщеславном человеке. На склоне лет он не только охотно позировал многочисленным портретистам, но и оставил потомкам изречение, в котором охарактеризовал свой труд: Deus creavit, Linnaeus disposuit – Бог создал мир, но Линней его упорядочил. Скромным такое заявление, конечно, не назовешь. Но фактически Линней создал революционную для своего времени систему классификации, которая, по крайней мере частично, работает до сих пор. Благодаря трудам Линнея описание видов, несомненно, намного упростилось. Часто его попытки упорядочивания отражали более позднюю эволюционную историю таких низших таксонов, как вид и род. Но и сам Линней уже догадывался, что его система была несколько искусственной для высших таксонов, и всех, описанных им семейств, отрядов и классов, недостаточно для того, чтобы осмысленно распределить по категориям все многообразие жизни. Со временем это стало еще яснее. Поначалу же естествознание пережило гигантский бум, и Линнея можно считать провозвестником дальнейших революций в биологии, прежде всего той, которая связана с именем Чарльза Дарвина.