На этот раз она почти не просыпается, да и, по сути, не спала. Последние мгновения жизни Кириакоса почти напрямую перекрывают ее зрительный канал, будто его мир и ее мир сотканы из негативов друг друга, и если она сосредоточит на нем взгляд, увидит освещенное луной море в яме, а если отведет глаза — вешалку и дешевый письменный стол, но, по сути, они одинаковые.
Прошло пятнадцать минут. Ее разум словно растянулся — расширился.
