Войти в систему
Войти с помощью соц. сетей:
«АН» № 419 от 24.07.2014
Десятилетие за десятилетием новосибирская группа «Калинов мост» во главе с Дмитрием Ревякиным играет русский рок. Может быть, самый русский рок. Её глубинные национальные корни видны уже из названий альбомов: «Узарень», «Дарза», «Выворотень», «Травень», «Ледяной походъ»…
– В перестройку вы все – я имею в виду русский рок – были единомышленниками…
– Не только мы, а общество в целом. Все жили ожиданиями перемен, осмыслением истории, своего места в ней. Творили всей страной, в каждом городе. Бесподобное время. Я счастлив, что был и участником, и наблюдателем за теми процессами, сопереживал вместе со всеми.
– А сегодня картина условно такая: Шевчук и Борзыкин – либеральная оппозиция, Глеб Самойлов – красно-коричневая революция, Вадим Самойлов и БГ – друзья Суркова, а вы с Кинчевым – национал-патриоты, которые находятся в стороне от политической «движухи».
– Все, кого вы перечислили, – очень значимые для меня фигуры. Я слежу за ними, обязательно прослушиваю каждую их работу. Сюда же относятся и «Пикник», и бутусовский «Ю-Питер», и «Сплин». Ничего подобного этим именам – по масштабу и по влиянию – я на горизонте не вижу, за исключением лишь одной группы – «25/17». И я не согласен, что мы не едины. Правильнее говорить о разветвлении. Каждый обретает себя по-своему, отображает то, чем живёт сейчас. Я всех их люблю, обожаю.
– И противоречий между ними не видите?
– Фундаментальных – не вижу. Никогда ни с кем из-за идеологии не ссорился и не собираюсь. То, что происходит сегодня (майдан, Донбасс и всё вокруг этого), – результат идеологических распрей. Люди ругаются даже внутри семей – что уж говорить о друзьях. Надо быть терпимее, мудрее. Тем более позиция человека со временем меняется. Можно прочесть пять книг и занять определённую позицию, а потом прочесть другие книги или приобрести какой-то религиозный опыт.
– С вами примерно так и получилось: вы были хиппи, затем – язычником, а теперь вы православный.
– С хипповских времён у меня остались длинные волосы – в этом смысле я заморозился. Также неизменным во мне является то, что я всегда понимал: вокруг что-то несправедливо. Поскольку я человек коллективный, то в одиночестве восстанавливать справедливость мне неинтересно – я всегда искал для этого партизанский отряд (смеётся).
– И кто сегодня составляет ваш партизанский отряд?
– А вот все те, кого мы с вами перечислили. Все они отображают тот или иной локус общества.
– Вы упомянули Донбасс. Что скажете на эту тему?
– А что тут скажешь? Идёт братоубийственная война – и ни одной акции, которая бы призывала это прекратить.
– Не занимаете ни одну из сторон?
– Нет, конечно. Ту или иную сторону занимают жертвы пропаганды. Жаль, что на пропаганду ведутся прекрасные люди – идеалисты, романтики. Недавно я встречался с терскими казаками в Пятигорске и говорил им: «Зачем вам это? Вы здесь пригодитесь, когда возникнет тяжёлая ситуация». Казаков специально направляют туда, чтобы их там поубивали. А тех, кто выживет и вернётся, пересчитают и «зачистят».
Я надеюсь, что российские и украинские массмедиа – этот беспрецедентный гиперболоид, выжигающий сознание людей, – всё-таки будут повержены здравым смыслом. Надеюсь, возобладают личные связи между людьми. Для меня это безумие – считать русских и украинцев врагами.
– Вряд ли вы сможете объяснить это людям, чьи родные погибли под украинскими снарядами.
– Согласен. Не понимаю, как теперь замириться. Всё специально было сделано для того, чтобы это стало невозможным. Славяне убивают друг друга, в то время как становится всё больше мигрантов – представителей других культур.
– «Ждут героев ангелы рая», – поёте вы о казаках. К бойцам на Донбассе это не относится?
– Сложный вопрос. С одной стороны, сказано: кто душу свою положит за други своя, тот найдёт дорогу в царствие небесное. С другой стороны, воины на Донбассе убивают единоверцев. В общем, не мне судить об этом.
– Кстати, а точно ли ваше боевое творчество не внесло своей лепты в пожар войны?
– Этот момент нельзя как переоценивать, так и недооценивать. Из истории известно: сначала были скальды и только потом появились викинги. Весь боевой эпос был спет до военных походов. Таковы исторические законы. Я своё творчество воспринимаю отчасти эпическим – как не петь о войне, о мужестве, о достоинстве? «Ангелы рая» – это конкретное посвящение запорожским и донским казакам. Их история меня с детства трогает и вдохновляет.
– У вас не появилось ощущение в связи с войной, что в песнях надо меньше внимания уделять милитаризму?
– Нет у меня таких ощущений. Потому что войны без денег не бывает. Я себя виноватым вообще не ощущаю. В конце концов, чувство войны живёт во всех. В повседневной жизни тоже приходится доказывать, что ты чего-то стоишь. Вгрызаться зубами в обстановку.
– И «Ангелы рая», и «Мать Европа» в 2010 году возглавляли хит-парад на известной рокерской радиостанции. Меня это удивило. «Мать Европа» – настоящий правый манифест, а националистическая идеология в России обычно не приветствуется.
– Меня это тоже удивило. Может быть, просмотрели. Может быть, это чьи-то технологии по сканированию общественной ситуации. К слову, в том же году случилась Манежка.
– Как относитесь к тому, что вашей группе приписывают евразийство?
– Нам его можно приписать только в материковом смысле. Идеологическое евразийство – это «спасибо монголам за то, что дали нам вертикаль власти». Я не люблю эту идею. Но она сейчас очень приветствуется и к тому же хорошо сочетается с красным проектом, который никто не отменял. Носители евразийства свили вокруг Кремля паутину и транслируют эту идеологию нашим руководителям.
– Ваш альбом «Contra» был направлен против революционных тенденций в сегодняшней России?
– Нет. Наш альбом – это наша реакция на процессы, которые происходят внутри нас и снаружи. Можно же вслушаться в песни и понять, о чём они.
– Можно вслушаться и услышать: «Упыри болотные, псы произвола…»
– Песня была написана до Болотной. Упыри болотные-это, скорее, некоторые руководители с питерских болот.
– Тонко… Но вы же наверняка знали, что многие поймут песню так, как понял я.
– Нет, я не думал об этом. А может, и думал, но не придал значения. На протяжении всего многолетнего существования группы наши песни пытаются как-нибудь трактовать. И очень редко попадают в точку. В то же время это и заслуга «Калинова моста», что песни можно интерпретировать по-разному. Жизнь – штука сложная: не всем подходит один и тот же рецепт.
– И всё же ассоциация с Болотной – ну очень навязчивая.
– Возможно. Для меня всё это быстро проносится. Одна пластинка, другая… Нет времени всё это мусолить, обсасывать эти кости. Отдаёт самолюбованием каким-то. Это не моё.
– Вы так заинтересовались событиями на майдане, что даже приехали в Киев взглянуть на происходящее. А сами в протестах не участвуете? Смысл рока для вас заключается не в протесте?
– Никогда не участвовал. Разве что в студенческие времена. Нам запретили танцы, мы собрались, что-то покричали. Было хорошо. На этом моё участие в общественном протесте завершилось (смеётся). Да, рок для меня – это не низкий жанр, не агитки, не провокации. Это поиск ответов. Это безумно любимая работа со словом, в которой ощущаешь себя счастливым и можешь разделить счастье с другими.
Войти с помощью соц. сетей: