Пролетарии всех стран…

При всех своих индивидуальных различиях первые четыре кавалера Бриллиантов все же были схожи в одном. Они все были представителями среднего, обеспеченного класса. Мёльдерс был сыном учителя, Галланд – сыном управляющего крупным имением, Голлоб происходил из богемной среды художников и музыкантов, а Марселль был сыном профессионального военного, получившего позднее генеральское звание. Пятый же кавалер Бриллиантов – Герман Граф (Hermann Graf) был что ни на есть самого пролетарского происхождения. Это обстоятельство наложило серьезный отпечаток на его карьеру в Люфтваффе и в целом на всю жизнь.

Он родился 24 октября 1912 г. в городке Энген, расположенном в 11 км северо-западнее г. Зинген, недалеко от швейцарской границы. Его отец Вильгельм Граф был кузнецом, а также имел небольшое крестьянское хозяйство. Герман стал третьим и последним ребенком в семье, и у него было два старших брата – Вильгельм и Йозеф.

С началом Первой мировой войны отца призвали в армию. Он служил в артиллерии и был награжден Железным Крестом. Он вернулся домой лишь осенью 1918 г., когда Герману уже исполнилось шесть лет. Неудивительно, что главную роль в воспитании мальчика сыграла мать – фрау Мария, урожденная Зайлер. И в дальнейшем Герман сохранял с ней очень тесную связь.

Послевоенная инфляция полностью уничтожила и без того скудные сбережения семьи Граф. Поэтому Герман с детства помогал отцу в кузнице, постепенно осваивая его ремесло. В 1926 г. он окончил бесплатную «народную школу», дававшую, говоря современным языком, лишь незаконченное среднее образование. У родителей не было средств, чтобы оплатить его дальнейшее обучение уже в гимназии. Чтобы поддержать семью и зарабатывать себе на жизнь, тринадцатилетний Герман начал работать учеником слесаря на местной фабрике, производившей замки.

Одновременно он с ранних лет страстно увлекался футболом. Еще в 1920 г. Граф стал игроком футбольного клуба «Энген», созданного местным отделением католической молодежной организации Deutsche Jugendkraft, а позднее – вратарем команды футбольного клуба «Хёэ». Уже в подростковом возрасте его включили в группу юных перспективных игроков, которую тренировал известный немецкий футболист Зепп Хербергер, нападающий клуба «Мангейм» и сборной Германии. Однако сломанный большой палец похоронил все надежды Графа на футбольную карьеру.

Еще в двенадцать лет он впервые увидел самолет. И с тех пор страсть к футболу отчаянно боролась в душе Графа с не менее страстным желанием летать. Зарплата ученика слесаря была маленькой, и он не мог позволить себе еще и занятия планерным спортом. Поэтому, когда в 1930 г. ему предложили занять должность помощника секретаря муниципалитета Энгена, он с радостью согласился.

Оставляя на жизнь лишь самый минимум, Граф откладывал поч ти все деньги, получаемые на новой работе. Его целью было скопить сумму, необходимую для постройки собственного планера. И вот наконец накануне двадцатилетия он исполнил свою мечту. Граф построил планер и вступил во вновь созданный в Энгене планерный клуб. Каждое воскресенье он отправлялся на расположенную поблизости гору Балленберг, чтобы подняться воздух. Правда, в конце концов один из полетов завершился неудачно и планер был разрушен.

В период работы Графа в муниципалитете Энгена произошел примечательный эпизод. К власти в Германии уже пришли нацисты, сразу начавшие преследование евреев. Многие из них начали покидать страну, но власти дали указание ставить в их паспорта специальную литеру «J», чтобы затруднить им пересечение границы. Граф же помог одной еврейской семье благополучно перебраться в близлежащую Швейцарию, не пометив ее паспорта. Тем самым он подверг себя огромному риску и едва не был уличен нацистскими властями.

В 1936 г. Граф, как планерист, был зачислен в резерв Люфтваффе и прошел первоначальную военную подготовку. Тогда же он совершил и свой первый полет на самолете. Он собирался поступить в военную авиашколу, но в этом Графу было отказано. Основной причиной стал недостаточный уровень образования, бывший прямым следствием его социального происхождения.

Граф вернулся в Энген, где продолжил работать служащим в местном муниципалитете. Тем временем ситуация в Германии менялась, и быстро увеличивавшимися в размерах Люфтваффе требовалось все больше пилотов. Появились и некоторые дополнительные родственные связи. В итоге Графа в 1938 г. приняли на действительную службу в Люфтваффе и направили в авиашколу.

31 мая 1939 г. унтер-офицер Граф прибыл в 2./JG51. Эскадрилья была вооружена Bf109E и размещалась тогда на аэродроме Бад-Айблинг, в 48 км юго-восточнее Мюнхена. Затем 28 августа она перебазировалась в Ойтинген, около северо-восточной окраины г. Пфорцхайм. «У Фюллграбе большие проблемы. Лидер русского звена оказался летчиком высокой квалификации. Я мчусь на помощь своему ведомому. Второй русский получил достаточно и вышел из боя. Я приказываю Генриху, чтобы он ушел у меня с дороги. И затем начался самый великолепный и самый опасный воздушный бой, в котором я когда-либо участвовал. Мы выжимали все возможное из себя и из машин, раз за разом выполняя мертвые петли с радиусом более чем три тысячи метров и крутые развороты на 180 градусов. Мое тело покрылось потом. Мой противник столь же хорош, как и я сам. Неудивительно, что он неоднократно пытается обмануть меня. Один резкий разворот следует за другим. Снова и снова мы встречаемся лоб в лоб. Оба стреляем из пушек. В последний момент он проносится надо мной, после чего снова приближается ко мне. Однажды мы едва не протаранили друг друга.

Внезапно снова появился второй русский истребитель. У меня было всего несколько свободных секунд, и я смог отразить его атаку. Совет ский ведомый попытался уйти в пикирование. Быстрый взгляд назад говорит мне, что мой главный противник сидит у меня на хвосте, но дистанция еще более четырехсот метров. Поэтому я прицеливаюсь и открываю огонь по его ведомому. Русский истребитель подбрасывает вверх, потом он продолжает пикировать, пока не врезается в землю. Должно быть, я попал его пилоту в голову.

Об этом мне сообщает Фюллграбе. У меня не было возможности наблюдать за падением. Желая отомстить, русский эксперт вцепился в меня. Тем временем он приблизился ко мне на дистанцию двухсот метров.

Я пикирую к земле. Бросил быстрый взгляд на указатель скорости – шестьсот километров в час! Все – довольно. Теперь, «поставив на дыбы ДаймлерБенц», я достигаю высоты 1200 метров. Русский позади меня на 1000 метров. Это гонка на вертикали! Мы достигаем 3000 метров. Затем снова начинаем кружиться.

Прошло еще десять минут. Каждая атака, предпринятая против ником, наполняет меня уважением к нему. Это, должно быть, их луч ший ас. К счастью, я практиковался в пилотаже несколько лет, и если бы не это, то был бы уже мертв.

Генрих Фюллграбе докладывает, что должен возвращаться. На его самолете заканчивается топливо.

Еще пять минут, и теперь начинает мигать моя красная сигналь ная лампочка. Это означает, что у меня есть не более двадцати минут полетного времени. А мы в пятидесяти километрах от линии фронта. Я должен выйти из боя. Но моя гордость не позволяет мне сделать это. Это дало бы моему противнику по крайней мере символическую победу. И так или иначе он все еще висит у меня на хвосте, когда мы летим в направлении наших позиций.

Мы начинаем снова кружиться и быстро снова сходимся на встречных курсах. Во время одного из таких схождений лоб в лоб я пытаюсь проскочить мимо него вместо того чтобы уйти вверх. По совпадению он предпринимает тот же самый маневр. Мы проносимся мимо друг друга на расстоянии лишь в несколько метров. Что он теперь сделает? Он позволил мне пролететь мимо, а теперь развернется назад, чтобы дать по мне заключительную очередь? Я не теряю его из поля зрения.

Затем происходит невероятное. Он продолжает лететь на восток, а я – на запад. Я возвращаюсь буквально на последних каплях топлива. Во время посадки мой винт перестает вращаться.

Мои коленки тряслись, когда я выбирался из кабины. Какой против ник! Я едва слышу поздравления по поводу двух своих побед. Моя голова переполнена мыслями об этом русском летчике-истребителе. Я был бы рад сесть рядом с ним и поболтать. Он должен быть хорошим парнем. Интересно, что он думал обо мне».

23 октября 9./JG52 перебазировалась на аэродром Чаплинка, в 77 км юго-восточнее Херсона. Там командование Люфтваффе создали мощную группировку истребителей и штурмовиков для поддержки 11-й полевой армии, наступавшей на Крым. На следующий день Граф в течение двух минут сбил над Перекопским перешейком еще два Як1.

Во второй половине 25 октября четырнадцать Bf109F из 9./JG52 встретили над Перекопом группу Пе2. Ее сопровождали четыре «Яка» из 5-й эскадрильи 32-го ИАП ВВС ЧФ во главе со старшим лейтенантом Михаилом Авдеевым, успевшим одержать к тому времени уже четыре победы. В ходе завязавшегося боя Граф сумел подбить один истребитель. Вероятно, это был самолет Авдеева, который тогда получил 32 попадания, но все же смог дотянуть до своего аэродрома. В свою очередь, советские летчики сбили один «Мессершмитт», чей пилот обер-лейтенант Дитер Цель с тех пор считается пропавшим без вести.

Днем 27 октября жертвой Графа в 10 км южнее г. Ишунь стал очередной Як1. На следующее утро юго-восточнее села Айбары (ныне поселок Войково) он сначала сбил «Як», а спустя минуту – биплан Р5, достигнув рубежа в двадцать побед.

2 ноября 9./JG52 перебазировалась в Таганрог. В ходе боевых вылетов в район Ростов-на-Дону – Шахты счет Графа продолжал неуклонно расти. В течение 8–23 ноября его жертвами стали по два Як1 и И16 и по одному Ил2 и Су2.

Ранним утром 29 ноября Граф в паре с фельдфебелем Штейнбатцем прикрывал самолеты-разведчики, действовавшие в районе Ростова. К северо-востоку от города он обнаружил группу ДБ3, летевших к линии фронта в сопровождении нескольких И16. Пилоты решили их атаковать, несмотря на то что их задачей была только защита своих разведчиков. В течение минуты каждый из них сбил по одному «ишаку».

Затем они развернулись, чтобы атаковать бомбардировщики. Те, поспешно сбросив бомбы, на максимальной скорости уходили обратно. Догнав один из них, Граф с близкого расстояния открыл огонь. У ДБ3 загорелся правый двигатель, экипаж выпрыгнул на парашютах, а самолет, оставляя за собой широкий дымный след, почти вертикально рухнул на землю на северному берегу Дона.

Во второй половине дня Граф снова поднялся в воздух. На этот раз его ведомым был обер-фельдфебель Курт Ратцлафф. Южнее Батайска они встретили несколько И16 из 270-го ИАП. Все произошло очень быстро. Сбив одну «крысу», Ратцлафф на большой скорости проскочил вперед. За его «Мессершмиттом» вдогонку ринулся другой И16, который, в свою очередь, стал жертвой Графа, атаковавшего его сзади-снизу. Это была уже 30-я победа немецкого пилота.

Получив серию прямых попаданий, «ишак» загорелся. Вскоре после того, как его пилот лейтенант Сергей Луганский выпрыгнул на парашюте, истребитель взорвался в воздухе. Впоследствии Луганский стал одним из лучших советских асов, одержав к концу войны 37 личных побед и пять побед в группе. Он дважды был удостоен звания Героя Советского Союза.

Вскоре после полудня 2 декабря Граф в бою над Таганрогским заливом сбил еще один И16, потом 6 декабря в двух вылетах в район г. Азов – Ил2 и пару «ишаков», а утром 8 декабря уже в одном вылете – два И153 и один И16.

15 декабря ему вручили «Почетный кубок за особые достижения в воздушной войне». Неблагоприятные погодные условия резко снижают активность авиации. Чтобы как-то выманить противника, пилоты 9./JG52 предпринимали порой самые неординарные шаги.

Граф записал в своем дневнике: «Однажды мы попробовали нечто довольно необычное. Мы собрали пакет с конфетами и сигаретами, привязали его к маленькому парашюту, добавив приглашение русским, и затем сбросили его на аэродром их истребителей к югу от Ростова. В нем говорилось: „Товарищи с другой стороны, мы приглашаем вас на бой над устьем Дона южнее Ростова, завтра в среду, в 12.00, высота 4000 метров. Мы гарантируем, что у нас будет только восемь машин, вы же можете привести советских машин столько, сколько захотите! Корридо! С искренней дружбой, ваши противники“. Однако мы ждали напрасно».

Конечно, с одной стороны, все это можно расценить как крайнюю самоуверенность пилотов Люфтваффе или даже как наглость. Однако, с другой стороны, это было и отражением реального соотношения сил немецкой и советской авиации в конце 41-го года.

Как бы там ни было, но днем 27 декабря Граф в двух вылетах в ходе боев над устьем Дона записал на свой счет сразу три И16 и бомбардировщик СБ2, преодолев рубеж в 40 побед. На следующий день в бою над Таганрогским заливом его жертвой стал Як1.

3 января 9./JG52 перебазировалась в Харьков. Во второй половине 7 января в бою в районе поселка Новая Слободка, в 11 км западнее г. Короча Белгородской обл., Граф в течение пяти минут сбил два И16, а на следующее утро восточнее поселка Прилепы, в 23 км северо-западнее Нового Оскола, – еще один самолет.

24 января его наградили Рыцарским Крестом, к которому он был представлен за 42 победы, одержанные до конца 41-го года. Во второй половине следующего дня Граф одержал очередную победу, сбив юго-восточнее украинского городка Изюм очередной И16, а утром 3 февраля – Су2.

Через пару дней ему предоставили отпуск, и обратно в эскадрилью он вернулся уже в конце марта. Граф сразу же продемонстрировал, что не утратил своей летной формы.

Днем 23 марта он сначала в районе поселка Гнилица, расположенного в 15 км юго-западнее г. Великий Бурлук, сбил Як1, а потом спустя восемь минут уже южнее того же самого Великого Бурлука – еще один «Як».

Однако из этого же вылета не вернулся командир 9./JG52 обер лейтенант Курт Шаде, на чьем счету было 27 побед. Во время атаки Ил2 его Bf109F4 был подбит и загорелся. Выпрыгнув на парашюте в 30 км от линии фронта, пилот попал в плен и вернулся в Германию лишь в конце декабря 1949 г.

Эскадрилью возглавил Граф. Вечером того же дня, поднявшись в воздух уже в новом качестве, он одержал 50-ю победу. Около поселка Котовка, в 20 км северо-восточнее г. Старый Салтов, его жертвой стал легкий бомбардировщик Су2.

В период 25 марта – 6 апреля в боях в районе Старый Салтов – Великий Бурлук он сбил еще десять советских истребителей: шесть Як1 и четыре И16. В апреле его наградили Германским Крестом в Золоте. Это был один из достаточно нередких случаев, когда эту на граду, учрежденную в общем-то в качестве «промежуточной ступени» между Железным Крестом 1-го класса и Рыцарским Крестом, получали пилоты, уже имевшие Рыцарский Крест.

28 апреля 9./JG52 перебазировалась в Крым, на полевой аэродром около поселка Цюрихталь (ныне Золотое Поле). Своим названием этот населенный пункт был обязан немецким колонистам, поселившимся в том месте еще в 1805 г. Уже на следующий день в ходе боевых вылетов над Керченским полуостровом Граф записал на счет три Як1.

Цюрихталь сразу же стал подвергаться штурмовым атакам советских самолетов, взлетавших как с аэродромов в районе Керчи, так и с баз около Севастополя. Причем местные партизаны, наблюдавшие за аэродромом, наводили свои истребители по радио.

Немецкие пилоты часто слышали голос радистки, сообщавший об их взлетах и посадке. Граф вспоминал: «Мы прозвали ее „Яичная госпожа“, потому что предполагали, что она сидит где-то со своим радиопередатчиком, скрытом в корзине с яйцами, сообщая своим соотечественникам обо всех наших взлетах и посадках. Раз за разом едва мы касались земли, как появлялся противник, атакующий нас на бреющем».

Тогда фельдфебель Альфред Гриславски предложил воспользоваться «услугами» партизанской радистки, чтобы самим заманить противника в ловушку. Эскадрилья в полном составе должна была подняться в воздух и вскоре же вернуться обратно, причем с полным боекомплектом и достаточным запасом топлива, чтобы быть готовой встретить врага.

Граф согласился. Затем он рассказывал о том, что произошло вечером 30 апреля: «Мы снова услышали „Яичную госпожу“, сообщавшую о нас. Она определенно передавала русским, что мы собираемся приземлиться. Чтобы заставить ее поверить в это еще больше, мы выполнили широкий вираж, снижаясь, словно заходя на посадку, а по том снова набирали высоту. Повторив это четыре раза и все еще не видя противника, я наконец решил приземлиться. Я был всего в нескольких метрах над землей, когда услышал крик Гриславски, что они появились. Ручку на себя, убрать шасси, изменить шаг винта, и вперед вверх!»

Смешанная группа советских истребителей, прилетевшая со стороны Севастополя, включала Як1, МиГ3 и ЛаГГ3. В ходе воздушного боя над Крымскими горами она была почти полностью уничтожена пилотами 9./JG52. На счету Графа было три самолета, сбитых им течение восьми минут. Всего же 30 апреля он, совершив семь боевых вылетов, одержал шесть побед.

Ранним утром 1 мая он вместе с Гриславски и Штейнбатцем решил отплатить противнику той же монетой и нанести штурмовой удар по аэродрому русских истребителей около Керчи. Непосредственно перед тем, как «Мессершмитты» начали пикировать на аэродром, с последнего взлетели два И16.

Шасси на «ишаках» убирались вручную, пилоты должны были сделать 44 оборота рукоятки убора. Перед ними встал выбор: начать одной рукой крутить эту самую рукоятку, тем самым не имея возможности эффективно управлять истребителем, или же вступить в бой с «Мессершмиттами» на малой высоте, да еще с выпущенными шасси, снижавшими их скорость. Понятно, что у советских летчиков практически не было никаких шансов.

Граф поймал в прицел ведущий И16. Получив серию прямых попаданий, тот перевернулся через крыло и врезался в своего ведомого. Истребители упали на землю, подняв огромный столб пламени. Записав на счет два самолета, Граф преодолел планку в 70 побед. Тем временем в воздух поднялись еще несколько И16. Однако преимущество было на стороне немецких пилотов. Граф сбил еще одну «крысу», а Штейнбатц – две.

В ходе последующего вылета жертвами командира 9./JG52 стала пара И153, а во второй половине дня – еще два советских самолета. Сбив в течение 1 мая семь самолетов, Граф превысил свой собственный рекорд. На следующий день о его успешных действиях впервые было сообщено в информационной сводке Главного командования Вермахта. Одновременно сам пилот получил письменную благодарность от командира 8-го воздушного корпуса генерал оберста Вольфрама фон Рихтхофена.

3 и 5 мая Граф в ходе вылетов в район Керчи увеличил свой счет еще на две победы. Ранним утром 8 мая немецкий 30-й армейский корпус начал наступление на позиции советских войск, оборонявших Керченский полуостров. Части ВВС Крымского фронта получили приказ наносить штурмовые удары по врагу. Так, с аэродрома около поселка Марфовка, в 30 км юго-западнее Керчи, поднялись И153 из 214-го ШАП, которых сопровождали восемь И16 из 36-го ИАП, а также Як1 из 45-го ИАП и несколько МиГ1.

Граф писал в своем дневнике: «Тем туманным утром в воздухе над линией фронта находились подразделения сразу из трех эскадр. Мы вынудили пилотов бомбардировщиков избавиться от своих бомб. Моя эскадрилья держалась на малой высоте и подвергалась сильному огню с земли, в то время как над нашими головами вели бой истребители.

Затем днем на его счету были два И16, а вечером – еще один МиГ1. 9 мая Граф в бою в районе Феодосии сбил пару И153, а 11 мая над Керченским полуостровом – два И16.

Сбив утром 12 мая очередной советский самолет, он достиг планки в 90 побед. В тот же день 9./JG52 получила приказ перебазироваться на аэродром около поселка Рогань, расположенного в паре километров от юго-восточной окраины Харькова.

Надо заметить, что именно в ходе боев в Крыму в мае 42го года эскадрилья получила ставшее затем знаменитым прозвище «Карайя». Произошло это благодаря обер-фельдфебелю Эрнсту Зюссу, который из отпуска домой привез проигрыватель. Однако все грампластинки, которые он захватил с собой, оказались повреждены. Поэтому единственной вещью, которая день и ночь звучала в расположении эскадрильи, оказалась советская пластинка с записью песни крымских татар, найденная Зюссом в Крыму.

В итоге летчик даже не заметил, как стал в воздухе громко напевать запомнившуюся ему главную тему песни, которая интерпретировалась им как «Карайя, Карайя» . А уже вскоре фраза «Achtung allt Karayanner» стала общим радиопозывным всей эскадрильи.

Утром 13 мая звено «Мессершмиттов» во главе с Графом вылетело на «свободную хоту» в район восточнее Харькова. Около 11.30 немцы встретили и атаковали группу приблизительно из тридцати советских истребителей. Командир 9./JG52 тогда сбил четыре И16 из 929-го ИАП. Хотя последний и назывался «истребительным», он в основном использовался для нанесения штурмовых ударов. В том бою «Мессершмитт» Графа получил попадание в двигатель, но, оставляя за собой дымный шлейф, все же смог вернуться на аэродром Рогань.

Во второй половине того же дня жертвами Графа в районе поселка Берека, приблизительно в 80 км южнее Харькова, стали два ЛаГГ3 из 521-го ИАП.

На следующий день ожесточенные бои в районе Харькова продолжились. Советская авиация, несмотря на большие потери, всеми силами стремилась поддержать наступление частей Юго Западного фронта. В первой половине 14 мая Граф записал на счет еще три победы. Затем около 16.45 его эскадрилья в районе г. Старый Салтов вступила в бой с группой МиГ3. Согласно данным Люфтваффе, командир 9./JG52 сбил тогда сразу пять самолетов.

Граф стал седьмым по счету немецким пилотом, преодолевшим рубеж в сто побед. По этому поводу рейхсмаршал Геринг прислал ему поздравительную телеграмму. 15 июля о его достижении говори лось в информационной сводке Главного командования Вермахта. В тот же день сам Граф одержал еще одну победу.

В ожесточенных боях Люфтваффе завоевали воздушное превосходство в районе Харькова. И уже 17 мая немецкие 1-я танковая армия и 17-я полевая армия нанесли контрудар по южному флангу советских войск в районе Славянска. Одновременно в районе Волчанска, северо-восточнее Харькова, перешла в наступление 6-я армия. Это был классический охватывающий удар, завершившийся полным окружением советских армий, еще недавно наступавших на Харьков.

В тот же день Граф получил сообщение о том, что его наградили Дубовыми Листьями к Рыцарскому Кресту (Nr.93). 19 мая эскадрилья перебазировалась на полевой аэродром около села Константиновка, в 20 км южнее Харькова. И в тот же день стало известно, что ее командира удостоили уже и Мечей к Рыцарскому Кресту (Nr.11). Граф в очередной раз отправляется в «Вольфшанце», где фюрер вручает ему Бриллианты. Одновременно с наградой он получает запрет на дальнейшие боевые вылеты. Нацистское руководство и высшее командование Люфтваффе опасаются, что возможная гибель лучшего аса или, не дай Бог, его попадание в плен губительным образом скажутся на моральном духе как его товарищей на фронте, так и мирного населения в тылу. И надо сказать, эти опасения не были беспочвенными, если вспомнить, как сказалась внезапная трагическая гибель Ханса-Йоахима Марселля на пилотах I./JG27.

И действительно, Граф в ходе боев в районе Сталинграда несколько раз был, как говорится, на грани. 15 сентября его кабину пробил 20-мм снаряд, выпущенный кем-то из советских пилотов. На следующий день летчик вернулся на самолете уже с 30 пробоинами. 19 сентября истребитель Графа, летевший на малой высоте, попал под зенитный огонь. В результате на нем были про биты плоскости. В тот же день в ходе следующего вылета на его «Мессершмитте» была оторвана половина стабилизатора. Судьбу нельзя было вечно испытывать, а то она могла и обидеться. Вероятно, этот успех стал причиной того, что затем 21 июля он возглавил вновь сформированную JGr. Sud der ObdL. Как видно из названия, группа напрямую подчинялась главнокомандующему Люфтваффе. Ее главной задачей должна была стать борьба именно с «Москито». Последние практически беспрепятственно летали над Германией и потому служили причиной постоянных упреков в адрес рейхсмаршала Геринга.

JGr. Sud der ObdL разместилась на аэродроме Эрбенхайм, в 10 км юго-восточнее Висбадена. Предполагалось, что в ее составе будет три эскадрильи, оснащенные высотными модификациями «Мессершмитта». По состоянию на 31 июля в составе JGr. Sud der ObdL насчитывалось уже 19 высотных истребителей. Группа была объявлена достигшей боеспособного состояния. Однако уже первые попытки перехватить «Москито» показали, что это далеко не так. Причин для неудач было множество: технические и организационные проблемы, нехватка у пилотов опыта высотных полетов и прочее.

15 августа группу переименовали в JGr.50. Одновременно была несколько изменена и ее задача. Теперь Графу предстояло на практике опробовать новую тактику атак соединений четырехмоторных бомбардировщиков союзников. Его пилоты должны были первыми использовать неуправляемые ракеты W.Gr.21. Наряду с Bf109G5 в группе теперь использовались и специально модернизированные FW190A5. 11 ноября того же 43-го года Граф уже в звании оберст-лейтенанта возглавил JG11. Штаб эскадры располагался на аэродроме Хузум, на севере Германии. Там же базировалась I./JG11, оснащенная FW190A. Вторая группа, вооруженная Bf109G, действо вала с аэродрома Маркс, в 21 км юго-западнее Вильгельмсхафена, а III./JG11, имевшая на вооружении FW190 и Bf109G, находилась в Ольденбурге. Главной задачей эскадры были атаки американских стратегических бомбардировщиков, чьи маршруты полета по большей части как раз пролегали над Гельголандской бухтой.

По имеющимся сведениям, в ходе эпизодических боевых вылетов зимой 1943–44 гг. Граф сбил еще один В17. Однако ни дата, ни место одержанной им победы неизвестны.

Утром 10 февраля 1944 г. 169 «Летающих Крепостей» из 3-й бомбардировочной авиадивизии США взяли курс на немецкие авиазаводы, расположенные в районе Брауншвайга. Их сопровождали в общей сложности 466 Р38, Р47 и Р51. Истребители JG11 атаковали противника на рубеже Оснабрюкк – Целле – Ганновер.

Согласно данным Люфтваффе, пилоты эскадры сбили 22 американских самолета: семнадцать «Летающих Крепостей», три «Тандер болта» и два «Лайтнинга». Одна победа была на счету Графа, который в 11.50 в 5 км южнее Целле на высоте 6500 метров сбил В17.

Всего в тот день американцы потеряли 29 бомбардировщиков и девять истребителей, повреждения получили 53 В17 (один затем списан) и восемь истребителей (два списаны). Тем не менее с 11.52 до 12.00 они сбросили на свои цели 355 тонн бомб. Общие потери при отражении этого налета составили 42 самолета, погибли тридцать пилотов и еще девятнадцать были ранены.

24 февраля 239 В24 из 2-й бомбардировочной дивизии США должны были атаковать авиазавод фирмы «Мессершмитт» в городке Гота, в 22 км юго-западнее Эрфурта. Однако у американцев с самого начала все пошло не по плану. Сильный встречный ветер уменьшал скорость, и часть самолетов сбилась с намеченного курса. В результате «Либерейторы» из 389 BG, возглавлявшие боевой порядок, оторвались от основной группы. Вдобавок бомбардир лидирующего бомбардировщика, потеряв сознание из-за аварии в кислородной системе, случайно нажал на рычаг сброса бомб. Увидев, что ведущий сбрасывает бомбы, остальные 26 самолетов 389 BG тоже сбросили свои бомбы, после чего повернули назад. Вместе с ними развернулась обратно и большая часть истребителей сопровождения.

Экипажи В24 из 445 BG, летевшие позади, оценив ситуацию, не стали сбрасывать бомбы и продолжили полет к намеченной цели. В итоге намеченной цели достигли 213 «Либерейторов», которые с 13.18 до 13.30 сбросили на завод Gothaer Waggonwerk A.G. в общей сложности 372 тонны фугасных и 116 тонн зажигательных бомб.

Истребители из штабного звена JG11 и I./JG11 атаковали бомбардировщики непосредственно уже в районе Готы и затем на отходе. Граф добился очередного успеха, сбив в районе г. Гисен на высоте 7000 метров один из «Либерейторов». Другие же пилоты его эскадры сбили еще десять В24 и один Р38.

Всего же в ходе этого налета американцы потеряли 33 бомбардировщика, еще 29 получили повреждения, и один из них затем был списан.

6 марта 504 В17 и 226 В24 из 8-й воздушной армии США под прикрытием 801 Р38, Р47 и Р51 взяли курс на Берлин. Однако столицу Третьего рейха, как и в предыдущие дни, скрывала плотная облачность. Поэтому 474 «Летающих Крепости» и 198 «Либерей торов» повернули к запасным целям в районе Темлина, Фердена, Калькенберге, Потсдама, Ораниенбурга и Виттенберге. Оставшиеся самолеты все же попытались атаковать основную цель, используя небольшие разрывы в облаках. В общей сложности 6 марта американские бомбардировщики сбросили на различные цели 1648 тонн бомб.

Командование Люфтваффе ожидало этот налет и заранее сосредоточило свои силы: девятнадцать групп FW190A и Bf109G, а также три группы Bf110 и четыре группы ночных истребителей. Пилоты JG11 встретили американцев на рубеже Бремен – Клоппенбург – Эммен сразу после того, как те пересекли голландско-германскую границу. Атаковав в районе Бремена группу В24, Граф повредил и заставил выйти из боевого порядка один бомбардировщик, и затем ему была засчитана воздушная победа.

В этом месте следует дать некоторые пояснения. В Люфтваффе в отличие от британской, американской и советской авиации всегда действовал железный принцип «одна победа – один летчик», в соответствии с которым один сбитый самолет никогда не засчитывался сразу нескольким пилотам. В Люфтваффе просто не было такого понятия, как «групповые победы», которые украшают счета отдельных асов союзной авиации. Если в атаках на вражеский самолет участвовало несколько немецких истребителей и затем не было возможности точно установить, кто именно сбил его, то такая победа записывалась на общий счет эскадрильи или группы без указания конкретного пилота. В таких случаях в подтверждающих победу документах вместо фамилии летчика указывалось нацистское приветствие «Да здравствует победа!» («Sig Heil!»).

В 1942 г. над Западной Европой впервые появились американские стратегические четырехмоторные В17 и В24. Они летали в плотных боевых порядках, что позволяло их бортстрелкам вести мощный и плотный заградительный огонь. Это делало атаку бомбардировщиков крайне сложным и опасным делом. Однако, если истребителям Люфтваффе удавалось расколоть боевой порядок против ника, они могли затем сбивать «Летающие Крепости» и «Либерей торы» уже поодиночке, что было значительно проще.

Поэтому с 1943 г. пилотам Люфтваффе, сумевшим своей атакой отделить от основной группы бомбардировщик, стали засчитывать победу. В отличие от обычных побед их называли Herauss schuh (HSS), что можно условно перевести как «отстрел». Они были единственным исключением из принципа «одна победа – один летчик», поскольку самолет, вышедший из боевого порядка, в большинстве случаев затем сбивался другим пилотом.

Следует также особо подчеркнуть, что в Люфтваффе не существовало никакого такого зачета числа побед по количеству моторов сбитого самолета, по типу «четырехмоторный бомбардировщик – четыре победы». Тем не менее до сих пор отдельные «знатоки» нет нет и ссылаются на подобное. Прямо как у одного известного сатирика: «Кое-кто на Западе полагает, что это колибри, но наши ученые сумели опознать в них диких уток». При этом они не приводят никаких конкретных фактов в пользу этих самых «уток», потому что их попросту нет, да и быть не может.

Однако вернемся к событиям 6 марта 1944 г. Всего в тот день 8-я воздушная армия США потеряла 53 В17, 16 В24, пять Р51, пять Р47 и Р38. Различные повреждения получили 293 «Летающих Крепости», 54 «Либерейтора» и девять истребителей, и затем пять В17, один В24 и три истребителя были списаны. Погибли и про пали без вести 703 члена экипажей бомбардировщиков, а 31 чело век получил ранения. Потери Люфтваффе составили 87 истребителей, погибли 36 пилотов и еще 27 получили ранения.

Днем 8 марта американские бомбардировщики совершили налет на промышленные объекты в городке Эркнер, в 25 км юго-восточнее Берлина. Тогда Граф в бою в районе Целле – Ратенов сбил Р51, достигнув планки в 210 побед.

Днем 29 марта в общей сложности 284 бомбардировщика из 8й воздушной армии США атаковали различные цели в Центральной и Северной Германии. Бомбежке подверглись промышленные объекты в Брауншвайге, в городке Унтерлюс, в 83 км южнее Гамбурга, и в городке Штедорф, в 36 км юго-восточнее Бремена.

В бою с американскими истребителями, развернувшемся севернее Ганновера, Граф сначала сбил один «Мустанг», а вскоре протаранил второй «Мустанг». Он получил тяжелое ранение, но все же смог выпрыгнуть на парашюте из своего падающего Bf109G6 W.Nr.26020. Как затем оказалось, это были его последние победы в ходе Второй мировой войны. 4 ноября 1988 г. Герман Граф умер и затем был похоронен на кладбище в своем родном Энгене.