КАЖДЫЙ РАЗ, когда Таню спрашивали, встречается ли она с кем-нибудь, она гордо отвечала, что ведьмы не умеют любить, а когда кто-нибудь вспоминал Костю, отмахивалась и говорила, что между ними уже давно ничего нет. И говорила это таким тоном, что задавать новые вопросы ей никто не решался.

На самом деле она умела любить, да еще как! И ее любовь никто не смог бы назвать несерьезной или незрелой. Ее любовь была яркой, чувственной, такой, что дыхание перехватывало и казалось, что где-то внутри, в частичке космоса, что заполнял ее сердце, зарождалась новая прекрасная звезда. Звезда, названная его именем.

Константин. Костя. Красивое, благородное имя. С латинского переводится как «постоянный, стойкий». И Таня думала, что это хороший знак. Что его любовь будет постоянной. Нет, вернее, так: она будет вечной.

Таня действительно в это верила. И любила – без оглядки, без условностей, всем сердцем – так, как умеют любить ведьмы.

Они познакомились на дне рождения общей знакомой. Сначала Таня не хотела идти на праздник, была слишком занята учебой и курсовой, но в последний момент все-таки выкроила вечер. Она приехала в арендованный для праздника коттедж, там и познакомилась с Костей. Случилось это довольно прозаически. К ней стал приставать один из перебравших парней, а Костя защитил ее. Конечно, она и сама бы могла себя защитить, в ее сумочке был перцовый баллончик, и Таня уже собралась его доставать, но вмешался Костя. Он решительно взял ее за руку и сказал, что она с ним. Едва не завязалась драка, и Тане все же пришлось доставать баллончик. Она брызнула прямо в лицо тому перебравшему парню. Он тер глаза и орал на весь дом, грозясь задушить «проклятую стерву», и со второго этажа к нему на помощь кинулись друзья, громко обещая наказать того, кто обидел их приятеля. Не растерявшись, Таня схватила Костю, и они вместе покинули коттедж. Держась за руки, они перебежали улицу, оказались на остановке и прыгнули в последний автобус, а потом гуляли по ночному городу, который пах звонкими апрельскими звездами и любовью.

– Я сразу тебя заметил, – признался вдруг Костя, шагая с Таней по ярко освещенному проспекту. – У тебя удивительные глаза. Красивые, зеленые.

– Как у ведьмы, – весело ответила она, пытаясь понять, нравится он ей или нет.

– Брось, какая ты ведьма, – улыбнулся Костя. – Ты больше похожа на фею. В них утонуть можно.

– Ой, только давай без этих пошлых комплиментов, – попросила тогда Таня. – Терпеть их не могу.

– Прости, – вдруг сказал он, закусив губу.

– За что? – искренне удивилась Таня.

– Я хотел сказать тебе что-нибудь приятное, но не получилось. Не умею говорить красиво, – ответил Костя. – Но знай, что мне действительно нравятся твои глаза. Очень.

– Обычно говорят про ноги или фигуру, а ты про глаза. – Девушка весело рассмеялась, решив, что Костя все-таки нравится ей. Милый, немного зажатый, но смелый. Единственный, кто защитил ее от приставаний того мерзкого типа. И с трогательным взглядом.

– Ноги и фигура у тебя тоже ничего, – поспешил заверить ее Костя, и Таня рассмеялась.

Костя проводил ее домой лишь под утро и несмело поцеловал в щеку на прощание, а Таня не могла уснуть, все думала о нем и глупо хихикала в подушку.

С этого и началась их история.

Они обменялись номерами телефонов и уже на следующий день пошли на свидание. Оно было стандартным: кино, кофе и прогулка по парку, в котором Костя поцеловал Таню уже по-настоящему. Несколько неумело, но нежно. И, обнимая его, Таня думала, что нашла наконец свое счастье. Ту сессию она едва не завалила – все мысли были о нем. Он стал ее ласковым наваждением. Человеком, за которым хотелось идти куда угодно. Любимым.

Наверное, если бы не тот случай в коттедже, Таня так и не обратила бы внимания на Костю. Он был не совсем в ее вкусе. Довольно высокий, худощавый, со светлыми, чуть растрепанными волосами, с серыми, словно грозовое небо, глазами и с мягкими, гармоничными чертами лица. Романтический типаж, никакой суровости и жесткости. А еще у него были непозволительно длинные для парня ресницы. Таня часто говорила ему, что это несправедливо. Такие ресницы должны быть у девушек, а не у парней. Костя только смеялся в ответ.

Костя никогда не грубил, был мягким и вежливым, не ревновал и, казалось, мог спокойно выдержать любую выходку Тани. Пытаясь очертить границы его терпения, она устраивала ему своеобразные проверки, а потом поняла для себя, что это бесполезно. Он сильно в нее влюбился, и ему, казалось, было все равно, что она делает. Более того, Костя был тем самым человеком, который легко сдерживал ее порывы. Стоило ему сказать ей несколько слов, как Таня успокаивалась. Она в шутку называла себя ведьмой, но в их паре магией явно владел Костя. Его прикосновения и поцелуи обладали какой-то сверхъестественной силой. Он просто околдовал ее, но и сам оказался в ловушке: не мог провести без Тани ни дня. Костя постоянно был на связи – звонил, писал, приглашал на свидания. Фотографировал. Это было его хобби. Дарил красивые подарки (он родился в состоятельной семье и мог позволить себе многое). Тане не нужны были его подарки, ей нужен был он сам. Целиком и полностью. Она и сама не поняла, как впустила Костю в свою жизнь и как за несколько месяцев он стал для нее таким важным человеком. Таня доверилась ему. С самого начала. Возможно, в этом была ее ошибка.

При всей своей мягкости Костя был порывистым в поступках и легким на подъем. После напряженной сессии в начале июля он вдруг позвонил ей рано утром и спросил, будет ли она занята ближайшие две недели.

– Нет, – сонно ответила Таня.

– А шенгенская виза есть? – продолжал он.

– Еще три месяца действует. Зачем тебе? – Девушка ничего не понимала. И тогда Костя с затаенным торжеством сказал, что покупает билеты.

– Какие билеты? – выдохнула Таня, а он весело рассмеялся.

Костя решил отвезти ее на море. И выбрал Тенерифе, крупнейший остров Канарского архипелага, знаменитый пляжами всех оттенков, отличной погодой и вулканом. Его называли островом вечной весны.

Сказать, что Таня была в шоке, – не сказать ничего. Она никуда не планировала лететь в июле, более того, понимала, что отец не отпустит ее за границу одну с каким-то мальчишкой (так пренебрежительно Ведьмин-старший называл Костю, который почему-то не внушал ему особого доверия). Однако Костя был очень настойчив, и Таня не смогла устоять. Родителям она сказала, что уезжает с Женькой к ее бабушке в Сочи, и те нехотя отпустили ее. А сама рванула в Испанию вместе с Костей, понимая, что это будет сумасшедшее приключение. Так оно и вышло.

Эти дни, проведенные с Костей на Тенерифе, въелись в ее память, и Таня долго считала, что это самое счастливое время в ее жизни. Первая любовь, теплое море, песчаные пляжи Плайя-де-лас-Америкас, прогулки по «Золотой миле», сосновый лес на склоне Тейде, шоу фламенко, аквапарк, откровенные поцелуи на закате под аккомпанемент волн – все это казалось ожившей сказкой. Они с Костей арендовали машину и объездили весь остров. Мчась по его идеальным дорогам и наслаждаясь ярким солнцем, Таня понимала, что Костя – тот, кто ей нужен. Пусть он неидеальный, пусть не такой, каким она представляла мужчину своей мечты, но родной и до боли свой. Человек, который сделал ее счастливой.

Таня любила в нем все. Его мягкий баритон, почти невесомые прикосновения, незлую иронию. Любила и душу, и тело, потому что иначе любить не могла. Ведьмы ведь любят самозабвенно. Ей было нелегко решиться на близость, это был безумно ответственный шаг, означавший полное приятие человека, но под окном пело ночное море, на черном небе искрились звезды, и губы Кости были такими теплыми, а руки – горячими… И Таня решилась.

Если вместе, то навсегда.

Так она думала, упиваясь поцелуями со вкусом мальвазии – сладкого густого вина с ароматом засахаренных фруктов.

Если вместе, то безвозвратно.

Так она понимала любовь, отдаваясь его объятиям и слыша в висках вместо пульса оглушающий грохот волн.

Если вместе, то до конца.

Так она решила, разглядывая тронутое загаром лицо заснувшего Кости. Лицо, в котором любила каждую черточку.

А утром они отправились на вулкан Тейде. Сказка продолжилась. На арендованной машине они поехали в Национальный парк, чтобы покорить вершину с помощью канатной дороги. Билеты Костя купил заранее, но все равно надо было стоять в очереди, и им пришлось ждать под палящим солнцем, что обоих совершенно не смущало. Они самозабвенно целовались, и туристы смотрели на них с улыбками, кто-то даже сфотографировал.

Они поднялись на высоту более трех с половиной тысяч метров, туда, где по коже хлестал ветер, а солнце не просто палило, а обжигало. До пика оставалось пройти не так уж и много, меньше километра, но из-за резкого перепада высот Костя почувствовал себя плохо. У него так закружилась голова, что он едва не потерял сознание, и Таня решила, что на самый верх они не пойдут. Виды вокруг и так прекрасные. Однако насладиться ими в полной мере не удалось. Она очень беспокоилась за бледного как мел Костю. И они спустились вниз. Это было единственным, что немного омрачило их путешествие, но оба почти сразу об этом забыли. Их ждало ласковое море, песчаные пляжи и рассветы, которые они встречали вдвоем, сидя на балконе своего номера, попивая кофе из одной чашки и разговаривая обо всем на свете.

Сказка продолжалась. Даже тогда, когда они вернулись в родной город. И если бы отношение Кости после отдыха вдруг изменилось, если бы он стал отдаляться от нее, если бы вдруг он стал иначе к ней относиться, то, что произошло потом, Таня пережила бы иначе, намного легче. Но все оставалось по-прежнему. Любовь и гармония. Улыбки, подарки, встречи. Долгие прогулки за руку и поцелуи украдкой, переписки всю ночь напролет и планы на будущее.

Таня никогда не была глупой девочкой и, несмотря на чувства, с самого начала видела недостатки Кости. Он не был волевым, иногда приукрашивал действительность, где-то хитрил, не всегда доводил начатое до конца, если у него вдруг пропадал интерес, но, когда ему действительно было нужно, добивался своего, пусть и не всегда честными методами.

Помимо недостатков заметила Ведьмина и одну странность: любимый не знакомил Таню со своими родителями, хотя она почти сразу познакомила его со своей семьей. Костя никогда не приглашал ее в гости и только потом сознался, что мать не любит посторонних дома. «Посторонних» – это слово оскорбило Таню, ведь она не считала себя чужой, по крайней мере для Кости. Он тотчас извинился и добавил, взяв ее за руку: «У мамы все, кроме нас с отчимом и сестрой, чужие. У нее очень сложный, неуживчивый характер». Тане несколько сложно было это понять, но она приняла это. Только спросила, когда он все-таки их познакомит. Костя ответил, что чуть позже, не сейчас. «У матери сложности в бизнесе. Она ужасно злая, человек настроения. Не хочу, чтобы она тебе нагрубила, солнышко». И Таня послушно ждала. Это ведь несложно – немного подождать.

Ничего не предвещало беды. Абсолютно ничего.

В конце августа Костя сказал, что поедет в США с семьей.

– Надолго? – Таня вздохнула, услышав об этом.

– На месяц, у нас там живут родственники, все в разных штатах, мать хочет со всеми встретиться, – ответил Костя.

Из-за Костиной матери в аэропорт Таня не поехала, к тому же она свято была уверена в том, что через месяц ее парень вернется и все будет по-прежнему. Таня ждала его, ужасно скучала и считала дни до встречи. Но за сутки до вылета Костя позвонил ей и чужим голосом сказал, что она не должна его ждать.

– Я не вернусь, солнышко, прости меня, пожалуйста. – В его спокойном, тихом голосе не было ни паники, ни злости. Это была просто печальная констатация факта.

– Как?… В каком смысле не вернешься? – спросила Таня, не понимая, что происходит.

– В прямом. Если честно, я… Я уехал на учебу, – чуть помедлив, ответил Костя.

– Что? И сколько ты собрался там учиться? – похолодевшими губами спросила Таня. Ей показалось, что внутри образовалась пугающая пустота. Никаких звезд, только тьма, ледяная и бесконечная.

– Несколько лет, – признался Костя. – Это престижный университет, входит в Лигу плюща, понимаешь?

– Я не понимаю, почему ты сразу мне не сказал об этом. Или это глупый розыгрыш? – с трудом вымолвила Таня, стоя у окна в своей комнате и невидящим взглядом разглядывая мутный лиловый закат. Тот день был дождливым и ветреным.

– Я не мог. Не хотел делать тебе больно, солнышко мое, – прошептал Костя. – Знал, что ты меня не отпустишь. Если бы я сказал, ты бы плакала, просила меня остаться, и я… Я бы остался. А если бы я остался, мать убила бы меня. Все уже давно решено. Мать планировала отправить меня учиться сюда еще в прошлом году. Я не мог не поехать. Иначе она бы отказалась от меня. Оставила бы без всего. Она жесткий человек, понимаешь?

Он говорил, говорил, говорил и все время повторял «Понимаешь?», как будто бы Таня действительно могла понять его.

– Значит, ты заранее знал, что не вернешься, – сказала она.

– Знал, – тяжело вздохнул он. – Прости. Я такой урод. Но я не мог сказать тебе об этом. Не хотел делать тебя несчастной. Я действительно очень тебя люблю, Таня. Ты же знаешь это.

– Ты любишь меня, но все равно бросил!

– Я не бросал! Просто… Какое-то время меня не будет рядом. Но это не значит, что мы расстаемся.

– Ты даже не дал мне возможности попрощаться с тобой. Это нечестно, – прошептала Таня, чувствуя, как к горлу подступают слезы. Ей не верилось в происходившее.

– Прости. Знаю, я обидел тебя. Но я думал, так будет лучше.

– Давно? – перебила его Таня.

– Что? – не понял он.

– Ты давно узнал, что уедешь учиться? Наверняка ты заранее сдавал экзамены. Костя, отвечай, не молчи! Не смей молчать! – в отчаянии кричала Таня.

Он ответил, но не сразу, словно не мог произнести ни слова:

– Давно. Мать давно это решила.

– Но ты все равно стал встречаться со мной.

– Потому что я полюбил тебя! – сдавленно ответил Костя. – Ты первая девушка, которую я полюбил. И ты это отлично знаешь. Если бы мог – не встречался бы. А я не мог. Думаешь, мне легко? Солнышко, ты не знаешь, чего мне стоило это решение. Серьезно, я едва с ума не сошел. Я не могу без тебя. Но я думаю о будущем. Не только о своем – о нашем. Мне нужны деньги, нужна самостоятельность – ради нас. Ты привыкла к хорошей жизни, а если у меня ничего не останется после разрыва отношений с матерью, что я буду делать? Таня, ты меня понимаешь? Таня?…

– Пошел ты, трус, – сдавленно сказала она и бросила трубку.

Таня пыталась прийти в себя, но ее душили рыдания, а плакать при Косте она не собиралась. Она никогда не показывала ему своих слез, только улыбки.

Он звонил ей почти всю ночь, но Таня решилась поговорить с ним только на следующий день, когда более-менее пришла в себя. Разговаривали они долго. В какой-то момент Тане даже показалось, что он передумает. Скажет, что выбрал ее, и вернется. Если бы он это сделал, она бы все простила. Но чуда не произошло. Костя говорил не об этом, а о том, как он любит Таню, о том, что мать не примет его, если он не сдержит данное ей слово, о том, что он не хотел, но мать заставила его, сказала выбирать: или он получает образование в Штатах, или она лишит его своей поддержки. Мать Кости действительно была суровой женщиной, и Костя будто бы даже побаивался ее.

– Подождем несколько лет. Я буду приезжать в Россию. К тебе. А ты сможешь приезжать ко мне. Это будет наше с тобой испытание. Неужели мы не выдержим его, солнышко? Выдержим, я уверен, – успокаивал Таню Костя, и, слыша его родной голос, девушка сжималась от горя. Вроде бы ничего страшного не случилось, любимый просто уехал, но тогда ей казалось, что мир перевернулся. Ее выдернули из сказки и кинули в холодное море.

Таня решила не устраивать сцен, не рыдать в трубку и не умолять Костю вернуться. В конце концов, решение все равно останется за ним, а гордость ей терять не хотелось. Не тот случай. Она едва не сказала, что между ними все кончено. И что Костя может катиться к черту, раз не удосужился сообщить ей правду.

Но расставаться с Костей было страшно. Таня хваталась за него, как утопающий за спасательный круг. Со счастьем всегда сложно расставаться. Сложнее, чем с привычками и людьми. Счастье хочется держать при себе. Всегда. И то, что у счастья есть срок годности, забывается.

Срок годности счастья Тани Ведьминой истек, когда прошло пять с половиной месяцев с начала отношений, но она не хотела верить в это. А кто захотел бы?

В результате того долгого и какого-то глупого разговора они остановились на том, что останутся вместе. Расстояние не помеха. По крайней мере, так убеждал Таню Костя, и голос его был наполнен горечью, Таня слышала это, и кусала губы, чтобы опять не заплакать. Костя убеждал ее в том, что они будут переписываться, звонить друг другу по скайпу, присылать посылки. И что он обязательно приедет на рождественские каникулы. Таня верила ему, хотя уже тогда понимала, что это нереально. Их отношения были обречены. Но она все равно сказала себе, что отступать так легко не намерена. Она будет бороться. Ведьмы так легко не сдаются.

Это было ошибкой.

Сначала, в первые недели, они действительно все время были на связи. Таня безумно скучала, и Костя тоже места себе не находил. Переписки, звонки, скайп – они не высыпались, болезненно погруженные друг в друга. В какой-то момент Тане вдруг даже показалось, что она на правильном пути, что у них все получится, что Костя прилетит, и все будет как прежде. Но потом к ней вернулась способность четко мыслить, и Таня вдруг поняла, что их общение сходит на нет. Постепенно, но верно. Разные часовые пояса и занятость делали свое дело. Сначала они общались меньше на час, затем на два, потом на три… И Костя все реже жаловался на то, что у него никого нет, и все чаще рассказывал о новых знакомых и друзьях.

Промозглым осенним вечером, когда по окнам колотил яростный дождь, Таня вдруг ясно поняла, что от их с Костей чувств осталась одна иллюзия, которую оба старательно поддерживали. Таня лежала с высокой температурой в кровати. Он был в баре, на дне рождения приятеля. И их разделял не только океан. Они как-то быстро стали чужими людьми.

В ту ночь тело Тани горело, но мысли казались необычайно ясными. Таня поняла, что пора все это прекращать. Костя отказался от нее и отдаляется все дальше и дальше. Она не может цепляться за то, чего нет.

Чтобы избавиться от человека, нужно вырвать его вместе с кусочком сердца, не жалея себя. Второй закон ведьмы.

На следующий день Таня позвонила Косте и хриплым голосом сказала, что они расстаются.

– Я знал, что ты это сделаешь. Но я все равно буду любить тебя. У тебя кто-то появился? – спросил он так спокойно, что Тане захотелось кричать об обиды.

Глубоко внутри девушка надеялась на то, что Костя начнет уговаривать ее не расставаться, что начнет говорить о том, как сильно она ему нужна и как нежно он ее любит.

– Может быть, – солгала Таня. Внутри у нее что-то сломалось. Какая-то, казалось бы, неважная деталь, но с этого мгновения ее отношение к любви изменилось.

– Надеюсь, он хороший человек. Береги себя, солнышко. Ты лучший человек в моей жизни. Я не должен мучить тебя и держать при себе, как собаку. Ты должна наслаждаться жизнью, а не ждать меня, – сказал Костя.

– И ты береги себя.

– Однажды я вернусь и…

– Никаких «однажды», Костя. Ты ведь понимаешь, что это все? Что мне не нужно звонить и писать? Что теперь мы будем чужими? – оборвала его Таня.

– Я не хотел, чтобы так вышло. – Голос Кости дрогнул.

– Но ведь вышло. Значит, хотел. Прощай. – И Таня первой повесила трубку.

Из груди рвались рыдания. Но она точно знала: это должно было произойти. Если бы этого не сделала она, то это сделал бы Костя. И тогда ей было бы еще больнее.

Спустя несколько месяцев Таня увидела у него в инстаграме среди фотографий с новыми друзьями снимок красивой латиноамериканки в платье с открытыми плечами и как-то сразу все поняла. Костя смог пережить расставание. Нашел Тане замену. Пошел дальше. А Таня не смогла.

Она рассматривала фото этой девицы, веселой, уверенной и зеленоглазой, как и она сама, и чувствовала, что ее разрывают изнутри тоска и злость. Костя был счастлив, а Тане хотелось реветь. Нужно было сразу бросить его, а она упрямо пыталась что-то вернуть, верила, что у них может все получиться. Глупая! Тане казалось, что ее использовали. Нет, не в плане постели, а в эмоциональном плане. Использовали, а потом аккуратно отодвинули в сторону.

Костя влюбился в Таню и незаметно влюбил ее в себя, потому что ему хотелось этого, потому что так ему было удобно. Он знал, что уедет, что они расстанутся, что их отношения с самого начала обречены, но ни слова не говорил об этом, наслаждаясь настоящим и не думая о будущем. И от сознания этого было больно и противно.

Говорят, нельзя жалеть о любви, но Таня жалела. Она корила себя за то, что так всецело открылась Косте, за то, что так наивно верила ему, за то, что не могла больше смотреть на других парней. Она не страдала, но и не могла быть счастливой. Их разрыв был таким неожиданным и болезненным для нее, что Таня решила: никакой больше большой любви. Тонуть во второй раз она не хочет.