– ОГЛЯДЫВАЯСЬ НАЗАД, я думаю, что это было безумно глупо, Олег, – говорила я, глядя на огни города вдалеке, – и не стоило того, чтобы так переживать. Никакой драмы. Обыкновенная проза жизни. Подумаешь, несчастная любовь!.. С кем не бывает? Все через это проходят. Расставания, предательства, измены… У каждого своя боль. У каждого своя история. Посмотришь со стороны и думаешь: «Глупость какая! Ведь ничего страшного не произошло!» Но в этом и заключается трагедия обыденности. То, что одному перевернуло жизнь, перечеркнуло мечты, убило веру в людей, другому кажется мелочью. Подумаешь, она ему изменила – найдет другую. Подумаешь, они поругались – помирятся. Подумаешь, он уехал – мир ведь без него не рухнул. – Я улыбнулась, вспоминая слова Ксю, которая говорила мне это, пытаясь успокоить. – Но это для них мир не рухнул, а для меня… для меня все изменилось. Я и сама не знаю как. Я думала, может быть, дело во мне? Может быть, я сделала что-то не так, раз он все-таки оставил меня? И вообще, как я позволила себе обмануться? Ведь я всегда была такой сдержанной в отношениях! В какой-то момент мне хотелось забыться, найти кого-то другого, но я не смогла. Мне никто не нравился. Более того, я стала сторониться парней, хотя у меня никогда не было от них отбоя. Веришь, нет, но они были мне противны.

Сейчас вспоминаю, и самой становится смешно. А тогда… Года полтора я находилась в каком-то эмоциональном коматозе. Внешне оставалась такой же, а ночью не могла уснуть из-за воспоминаний о месяцах, проведенных с Костиком. Знаешь, счастье – оно как наркотик. Попробовал раз – и хочется сделать это снова. Я могла часами лежать и вспоминать наши встречи, прогулки, поездку. Листать фотографии. Смотреть его инстаграм, запоминая каждого нового подписчика. Я наблюдала за тем, как он живет там, за океаном, и меня накрывала ненависть. Я видела, что он счастлив. Ни в чем себе не отказывает. Путешествует. Общается с друзьями. Встречается с девушками. Он был свободен от меня. А я от него – нет. И это просто убивало. Не былая любовь, не предательство, а именно эта чертова зависимость. – Я перевела взгляд на Олега, который внимательно меня слушал, уже не обнимая, а просто держа за руку. Он грел мои пальцы в своей теплой сухой ладони. – Возможно, я кажусь тебе идиоткой. Сама не знаю, почему я так цеплялась за Костю.

– Ты не кажешься мне идиоткой, – покачал головой Олег и чуть сильнее сжал мои пальцы. – Мы заложники своих страхов. Это нормально, Таня. Но чего ты боишься больше – предательства или одиночества?

– Я боюсь, что мне снова придется ломать себя ради другого человека, – ответила я тихо. – Лгать самой себе, верить в иллюзии, идти на ненужные компромиссы. Если я снова открою душу, а меня опять бросят, я не выдержу, сломаюсь. Да, я знаю, что кажусь тебе несерьезной и неглубокой. Это образ, который я сама для себя выбрала. И не жалуюсь. Но я хочу, чтобы ты знал: я очень эмоциональная и мне тоже бывает больно. Я хочу казаться сильной, но иногда бываю очень слабой. Мне хочется, чтобы рядом был человек, которому я могла доверять. Мужчина, на чье крепкое плечо я могла бы положиться. Звучит банально, да? Но я не могу себе позволить доверять парням. Я не хочу снова стать несчастной, ведь я только оправилась. – Я прикрыла глаза, не веря, что сейчас все это говорю Олегу.

– Это нормальное желание, – мягко сказал он.

– Однажды я чуть не сорвалась, – призналась вдруг я. – Узнала от его сестры, что он прилетел на рождественские каникулы. Мы с ней немного общались одно время. «Тань, Костя прилетел на пару дней, у мамы юбилей. Сейчас он в баре, один, поезжай к нему. Знаю, что он очень переживает, но боится тебе написать». Она сказала мне это, и меня слово ледяной водой окатило. Я снова стала вспоминать прошлое, и меня накрыло. Я собралась и полетела в тот бар на такси. Была зима, стоял мороз, да еще и снегопад пошел. В общем, в городе всюду были пробки, а на половине пути такси попало в небольшую аварию. Водитель неправильно перестраивался и въехал в зад дорогой тачки. Ничего серьезного, но мы встали. Пока он разбирался с водителем, я оставила деньги на заднем сиденье и ушла. Боялась опоздать. Другое такси вызвать не получилось, автобусов не было, и я решила дойти пешком. Бежала по морозу в легкой куртке – схватила ее не глядя, – дрожала от холода и думала о том, что не успеваю. А потом как по щелчку пальцев все прошло. Я стояла на сломанном светофоре, у которого горел только красный свет, и вдруг поняла, как это глупо. Бежать куда-то ради того, кто меня оставил и живет новой жизнью. Надеяться на что-то. Я развернулась и ушла. Поняла, что ужасно замерзла. Зашла в какое-то кафе, заказала смородиновый пунш, грела руки об чашку, пила его и плакала. Потом еще выяснилось, что забыла в такси кошелек, телефон сел… Хорошо, что какой-то мужчина за меня заплатил, а официант дал телефон, чтобы я позвонила отцу, и он меня забрал. – Я выдохнула, вспоминая тот жуткий день. Сейчас мне хотелось улыбаться, а тогда я хотела провалиться сквозь землю за собственную слабость.

– И больше ты не виделась со своим принцем? – спросил Олег.

– Нет. И я рада, что все вышло именно так. Не жалею, что первой бросила его и что не прибежала к нему в бар, – с жаром добавила я. – Если человек вычеркнул меня из своей жизни так просто, как будто я декор, то зачем он мне нужен? Один раз Костя напился и написал мне, что скучает и что ему обидно, потому что я о нем не думаю. Я открыла его сообщение, прочитала, но отвечать не стала. Зачем мне думать о его чувствах, если ему на мои наплевать? Потом он, видимо, протрезвел, удалил это сообщение и больше меня не беспокоил. Зачем я тебе вообще говорю об этом? – Я выдохнула и потерла замерзшие щеки свободной рукой, а Олег вместо ответа просто обнял меня, и мне стало неожиданно тепло.

– Говори все, что хочешь. Я выслушаю, – сказал он, успокаивающе гладя меня по спине. – Мне несложно.

– Сейчас зима, а мне кажется, что я все еще нахожусь там, на острове вечной весны, – призналась я, уткнувшись лбом Олегу в грудь.

– Зимой тоже может быть неплохо, Таня. Взгляни, как тут красиво. Разве нет?

– Холодно, – неуверенно сказала я.

– Ты всегда можешь укрыться от холода дома, – возразил Олег.

– Ничего не цветет.

– Зато снег повсюду.

– Солнечных дней мало…

– А праздничных – больше всего в году.

Мы одновременно отстранились друг от друга, но Олег снова взял меня за руку, а я не сопротивлялась.

– Все в твоей голове, Татьяна. Знаешь, что я понял из твоего рассказа? Ты слишком себя винишь. Не его, а себя. Не в том, что не смогла удержать, а в том, что открылась. Но есть важный момент. Твой Костик… – Имя бывшего Олег произнес так иронично, что я невольно улыбнулась. – Твой Костик – парень без стержня. Ты досталась ему просто так, красивая, молодая, неопытная. А он даже сберечь тебя и твои нежные чувства не смог. Слабый. Хотя, если подумать, это проблема многих избалованных мальчиков, которым родители дали все. Они не знают, что за свое нужно бороться. Что не все достается легко и просто. Что потерянное сложно вернуть, будь то деньги, репутация или люди. Ты ведь видела моего брата сегодня?

– Видела, – кивнула я, вспомнив светловолосого Дениса, с которым мы столкнулись на лестнице.

– Он такой же. Неплохой парень, но избалованный, без стержня. С детства ему разрешали все, а когда он вырос, то с удивлением узнал, что условия игры изменились. Оказалось, что можно все, но в пределах разумного. А он уже не мог остановиться, творил такое, что моя дорогая бабушка поспешила от него откреститься. А теперь он пытается вернуть ее расположение, потому что ему нужны деньги. Костик из такого же теста: привык получать желаемое, но не привык расплачиваться за это. Его ценой за твою любовь были деньги, которые ему давала мать, но он выбрал не тебя, а их. Не человека, а деньги. Что это значит? Только одно. В его глазах ты не слишком-то и дорого стоила. Посмотри на меня, Таня, и запомни. – Голос Олега стал жестким. – Это был его выбор. Его осознанный – подчеркиваю – выбор. Поняла меня? Ты не слабая. Ты изначально была поставлена в проигрышные условия, открывалась человеку, который обманывал тебя, – была обречена с первого дня знакомства. Поэтому выкидывай мысли о вине из своей чудесной головки, Таня. И мысли о том, что твоя гордость вновь пострадает, – тоже.

– Спасибо, Олег, – просто сказала я, положив руку ему на сердце. – Спасибо, что выслушал и поддержал. Не хотела вываливать все это на тебя, но… Само получилось.

– Обращайся. Я всегда помогу расставить тебе мысли по полочкам. Но я не смогу заставить тебя думать иначе. Это под силу только тебе.

– Я буду стараться, – слабо улыбнулась я Олегу.

Хоть его слова и звучали жестко, я была ему благодарна. И на душе стало как-то легче. Будто бы долгое время я задыхалась, а теперь могла вобрать полную грудь свежего морозного воздуха.

– Не старайся, а делай.

– Хорошо, Олег Владимирович, я сделаю. А вы потом проверите? – лукаво спросила я, чуть приопустив ресницы.

– Обязательно. И если вы, Ведьмина, не сделаете все так, как надо, мне придется вас наказать. – Он дотронулся до моих волос и вдруг накрутил локон на указательный палец, а потом, словно опомнившись, отстранился от меня.

– Ты действительно жалеешь? – спросила я. Этот вопрос правда меня мучил, и казалось, что Олег ответит на него честно. Атмосфера располагала к этому. Лгать в этот момент было бы преступлением – передо мной и перед этим городом, что раскинулся внизу.

– О чем? – чуть нахмурился он.

– О том, что был нерешительным в общении с бабушкой? Если бы ты был жестче, то тебе не пришлось бы связываться со мной.

– Я бы не стал изображать с тобой парочку, – нехотя ответил Олег. – Но это не значит, что мы бы прекратили общение.

– Я тебе нравлюсь? – спросила я прямо, не понимая, откуда у меня сколько смелости. Сердце застучало чаще.

– Нравишься, – так же прямо ответил он. – Ты меня покорила еще в том клубе, когда я бегал и искал тебя. Ты ведь хочешь откровенности? Знаю, что хочешь. Меня к тебе тянет, Ведьмина. Вопреки логике и здравому смыслу.

Я тихо рассмеялась. Холодного ветра больше не было. И мороза. И былой горечи. Была тихая, переполнявшая меня радость. Была нежность, сиявшая звездным светом на кончиках пальцев. Была надежда на то, что с Олегом все будет не так.

И я попросила его:

– Поцелуй меня. Прямо сейчас. Так…

– Как? – тихо спросил Олег.

– Так, будто бы через минуту нас не станет. Ничего не станет. Не станет целого мира.

И Олег выполнил мою просьбу. Твердо взял меня за руки, грея мои пальцы в своих ладонях, и накрыл мои холодные губы своими, неожиданно горячими и ласковыми.

Он целовал меня неспешно и мягко. Бережно. Не углубляя поцелуй, но заставляя меня саму делать это – тянуться к нему всем телом, не контролируя ставшее вдруг тяжелым дыхание, не понимая, откуда берется это болезненное желание обладать этим человеком.

Этот поцелуй начал он, и он же его завершил: коснулся губами моего носа, заставив меня улыбнуться.

– Так странно, – сказала я, неотрывно глядя в его глаза. – С Костей мы не смогли дойти до вершины вулкана на острове вечной весны, а сегодня, зимней ночью, забрались с тобой на Алую сопку.

«Ты пошел против бабушки, а Костя против своей мамы – нет», – подумала я, но вслух ничего не сказала.

– Действительно, странно, – хмыкнул Олег. – Идем в машину, мы и так слишком долго простояли на морозе. Ты замерзла.

– А ты?

– А я привыкший.

– Тогда можешь отдать мне свое пальто, – заявила я тотчас. Настроение моментально поднялось.

– Я привыкший к холоду, а не к мазохизму, Ведьмина, – ответил Олег и посадил меня в теплую машину.

– Ты потрясающе целуешься, Владыко, – сказала я, устраиваясь поудобнее. – Наверное, опыт сказывается? Сколько у тебя было девушек?

– Смотрю, ты пришла в норму. Нарываешься, как обычно. Но я рад. Такой ты мне нравишься больше, – ответил он, разворачивая машину.

Я улыбнулась:

– Не увиливай от ответа. Ладно, я поняла: сколько у тебя было девушек, ты не скажешь. Тогда скольких ты привозил сюда?

– Ни одной. Даже странно, что так сложилось. Сюда мы приезжали с парнями, когда учились. И всей группой – на выпускной.

– Боже, ты тоже когда-то был студентом! – Я хихикнула и зачем-то запустила пальцы в его темные волосы. Впрочем, Олег не возражал. Ему нравились мои прикосновения. – А теперь стал злющим преподом. Не скучаешь по тем временам?

– Нет, – ответил он. – Не имею привычки скучать по тому, что было.

– Какой ты суровый. А ты когда-нибудь думал о том, кем станешь? Мечтал о преподавании? – заинтересовалась я.

– Это получилось само собой.

Мы разговорились. Я задавала Олегу вопросы. Мне хотелось узнать о нем как можно больше. Он отвечал. И если поначалу говорил будто нехотя, то потом разоткровенничался.

Нашу беседу мы продолжали в какой-то кофейне. И я опять накинула пиджак Олега, чтобы скрыть сломанную молнию на платье. Мы пили горячий кофе и снова целовались. Улучив момент, я попросила Олега удалить видео, на котором сидела под столом в ресторане, а Владыко стал хохотать как ненормальный.

– Таня, я же пошутил, – отсмеявшись, ответил он. – Нет никакого видео.

– Ты меня им шантажировал! – возмутилась я и хотела начать возмущаться, но он закрыл мне рот поцелуем. Не знаю, как у него это получалось, но я тотчас обо всем забыла.

Домой я попала часа в три или в четыре. Олег привез меня в городскую квартиру.

– Кто это? – спросила меня Ксю, которая снова здесь ночевала. Она ждала меня в прихожей, кутаясь в халат.

– Ты о чем? – удивилась я.

– Кто тебя подвозил? Я видела из окна, что ты приехала, Таня.

– Мой парень, – вдруг сорвалось с моих губ.

Сестра улыбнулась и потрепала меня по волосам. Как в детстве.

– Надо же! Ты кого-то нашла. Молодец, сестренка. Познакомишь?

– Обязательно.

Я кивнула, подумав, что Олег точно не понравится папе, так что нужно будет как-нибудь подготовить его к такому знакомству. Это сложно, но я справлюсь.

– А что с твоим платьем? – спросила вдруг Ксю, и только сейчас я вспомнила про разошедшуюся молнию.

– Да так…

– Парень сломал?

Сестра понимающе рассмеялась. Я почему-то покраснела. Она явно не о том подумала.

– Нет, ты что! – воскликнула я.

– Да ладно тебе, Танюша, ты уже большая девочка, не смущайся от таких вещей. – Сестра мне подмигнула, и я вдруг заметила, что глаза у нее красные, будто бы она долго плакала.

– Что-то случилось? – резко спросила я. – Ты плакала?

– Плакала, – слабо улыбнулась Ксю. – Фильм смотрела и рыдала.

Она стала рассказывать мне про фильм, который из комедии незаметно превратился в трагедию, и я поверила ей. Была слишком уставшей, чтобы не верить.

Перед тем как лечь спать, я удалила последнее фото с Костей. И спала совершенно спокойно.