Провести совещание за чашкой чая предложил Тремейн, а инспектор Паркин, хорошо знавший город, порекомендовал подходящее место. Он проводил детективов в уютный ресторан с солнечными верандами и цветными навесами, расположенный на краю холмов, откуда был виден почти весь мост. Наверное, летом ресторан пользовался популярностью, но в это время года здесь, как и в Каньоне, было мало посетителей. Детективы выбрали столик на втором этаже – там из широких окон открывался вид на речную долину – и уселись в дальнем углу, где можно было поговорить без помех. Паркин подождал, когда перед ними поставят поднос, затем откинулся на спинку кресла и повернулся к Джонатану Бойсу. Он выглядел довольным, как человек, который сбросил с плеч все заботы:

– Похоже, это все, сэр. Осталось выяснить кое-какие мелочи, и конец расследованию.

Бойс усмехнулся, в уголках его глаз собрались мелкие морщинки. Однако согласиться с Паркином он не спешил.

– Ладно, давайте приступим к нашему делу. Как это случилось?

– Он, конечно, знал, что мы за ним охотимся, и прятался на окраине холмов, – ответил Паркин. – Там полно пещер, где можно заночевать, особенно возле реки. Что-то спугнуло его, наверное, он заметил одного из наших людей. Фенн подошел слишком близко к обрыву, оступился в темноте и сорвался вниз. Никто не видел, что произошло. Он и по сию пору лежал бы в тех кустах, если бы мальчишки не играли там, где им не разрешалось.

– Это не тот ли край утеса, откуда бросались вниз самоубийцы? – спросил Тремейн.

– Да, он самый, – подтвердил Паркин. – Такое случалось не раз. Мы прозвали это место «Уголком самоубийц». – Он внезапно осекся, прищурился и окинул Тремейна внимательным взглядом. – А почему вы спросили?

– Вы не думаете, что и в этом случае речь идет о самоубийстве?

– Не исключаю. В отчете врача нет доводов против данной версии. Но зачем ему убивать себя?

– Вероятно, Фенн решил, что игра окончена. Он знал: надежды нет, ускользнуть не удастся, вот и выбрал самый простой путь.

Паркин кивнул:

– Может, и так. Хотя, по-моему, он не из тех, кто наложил бы на себя руки. Ему и раньше случалось пускаться в бега.

– Но не из-за обвинения в убийстве!

– Я понимаю, к чему вы клоните. Сказать по правде, я хотел бы верить, что это действительно самоубийство. Тогда все бы сошлось. Фенн приехал, чтобы отомстить, убил Хардина, сообразил, что выйти сухим из воды не удастся, и бросился вниз с утеса, прежде чем мы успели схватить его и отправить на виселицу.

– Вы уверены, что Фенн – тот самый собеседник, которого одурачили? – осведомился Бойс.

– Нам придется проверить его отпечатки, но, полагаю, это он и есть. А вы так не считаете, сэр?

– Скорее всего он, – согласился Бойс.

В его голосе слышалась убежденность, но не было удовлетворения. Паркин нерешительно посмотрел на него.

– Мне это видится так, сэр, – настойчиво, с основательностью в голосе продолжил он, словно пытался убедить старшего инспектора в своей правоте. – Теперь мы, вернее вы, все выяснили. Нам известно, что ни Мастерс, ни мисс Ройман, ни молодой Линтон тут ни при чем. Я проверил Линтона, он чист. Его не в чем упрекнуть. Разве только ему не нравилось, что Хардин увивается вокруг его девушки, но я не стал бы винить в этом парня. Под подозрением остается только Фенн, и он подходит по всем статьям, если исходить из того, что мы знаем о Хардине.

– Есть еще миссис Колвер, – напомнил Тремейн.

– Экономка? Вы ведь не думаете, будто она виновна?

– Мы не знаем, – мягко возразил Тремейн. – И не можем утверждать, что она невиновна.

Он посмотрел в окно. Около ресторана остановился серый седан. Эта картина будто что-то напомнила Тремейну, и он нахмурился. Голос Паркина вывел его из задумчивости.

– Почему экономка? – спросил инспектор. – Какой у нее мог быть мотив?

– Наверное, они с Хардином в чем-то не сошлись, хотя нам пока это неизвестно. Вдобавок у нее нет твердого алиби.

– Действительно, нет. Она могла отправиться следом за доктором, – разочарованно протянул Паркин. – Но в версию с миссис Колвер не укладываются все факты, как в случае с Фенном, – решительно добавил он, стараясь придать голосу прежнюю бодрость. – Если она убийца, почему машина Хардина с выключенными фарами оказалась возле заброшенного дома, где он, видимо, сам ее припарковал, будто собирался с кем-то встретиться. Вы просто пошутили, сэр? Единственное, что по-прежнему вызывает сомнения, – погиб ли Фенн в результате несчастного случая или же покончил с собой. Но этого, боюсь, мы уже не узнаем.

Однако Тремейн его не слушал. Он обвел глазами зал с видом человека, к которому вдруг вернулась память, а затем поднялся из-за стола, словно не нашел того, что искал.

– Если вы закончили, джентльмены, может, мы пойдем?

Джонатан Бойс удивленно поднял голову и хотел задать вопрос, но настойчивость в голосе Тремейна заставила его промолчать. Он встал, оттолкнув стул, а Паркин, удивленный не меньше, чем Бойс, почувствовал, что оказался в меньшинстве, и тоже поднялся.

По счету они расплатились, еще когда им принесли чай. Тремейн направился к лестнице, ведущей на первый этаж, и начал быстро спускаться, его спутники последовали за ним. У подножия лестницы он остановился, осмотрел редких посетителей за столиками и дверь. Высокий мужчина с военной выправкой как раз выходил из ресторана вместе с женщиной. Тремейн поспешил вперед и настиг пару в то мгновение, когда рука мужчины потянулась к дверце серого седана.

– Добрый день, сэр Роберт!

Сэр Роберт Деннелл обернулся. Он узнал голос Тремейна.

– О… добрый день. – Он увидел, как Бойс с Паркином выходят из дверей, и выражение его лица стало еще более холодным, настороженным. – Вижу, вы не один.

– Да, – непринужденно произнес Тремейн, будто не заметил, как ему дали понять, что его присутствие неуместно. – Мы провели совещание. После новостей о Фенне, – добавил он, – по горячим следам.

– Ах да, конечно, Фенн, – отозвался главный констебль и перевел взгляд на Бойса. – Вы близки к финалу, старший инспектор. – Его пальцы крепче сжали ручку двери, затем ослабили хватку. – Примите мои поздравления. Расследование не отняло у вас много времени.

Бойс равнодушно кивнул.

– Все решило везение, сэр Роберт. Но хотя Фенна и удалось найти, дело не закончено.

Лицо главного констебля залила краска гнева и неприязни. Неожиданное возражение вывело его из себя. В его голосе прозвучало раздражение человека, который не привык, чтобы ему противоречили.

– Вот как? А я бы сказал, что картина совершенно ясна.

Тремейн тем временем разглядывал спутницу главного констебля. Все еще по-детски хорошенькая, похожая на куклу, она была лет на двадцать моложе сэра Роберта. Чересчур пухлые, слишком густо накрашенные помадой губы женщины выдавали слабость, под глазами у нее залегли тени усталости. Она нервно переминалась с ноги на ногу рядом с автомобилем. Ей явно хотелось поскорее уехать, но она не решалась заговорить – боялась привлечь к себе внимание.

Сэр Роберт Деннелл заметил выразительный взгляд Тремейна и нахмурился, губы его сжались. Но теперь он уже ничего не мог поделать. Он обернулся к своей спутнице и взял ее под руку.

– Это моя жена, – неохотно произнес он. – Ты, конечно, знакома с инспектором Паркином, дорогая. А эти два джентльмена – мистер Тремейн и старший инспектор Бойс.

Она ничего не сказала, лишь испуганно посмотрела на Бойса. Сэр Роберт Деннелл выпустил локоть жены и красноречивым жестом открыл дверцу автомобиля.

– Полагаю, у вас еще есть дела, старший инспектор. Знаю, у Паркина забот по горло. Я назначу встречу с вами, когда уточню свои планы на ближайшее время, и мы обсудим заключительные детали. Идем, Лин.

Он усадил жену в автомобиль и сам сел за руль. Попрощался кивком, и машина тронулась с места. Трое мужчин смотрели ей вслед, пока она не свернула влево и не скрылась за поворотом дороги. Бойс поджал губы:

– Не самая теплая встреча. По-моему, сегодня ваш босс опять не в духе.

– Да, – пробормотал Паркин. – Похоже на то.

Бойс обратился к Тремейну:

– Вы знали, что он в ресторане? Поэтому так поспешно выскочили из-за стола?

– Да, я заметил снаружи его автомобиль. Решил, что мы успеем перехватить сэра Роберта, если немедленно выйдем.

– Какой в этом смысл? Я бы не сказал, что вы многого от него добились.

Тремейн вместо ответа посмотрел на Паркина.

– Я обратил внимание, что главный констебль назвал свою жену Лин. Насколько я понимаю, это уменьшительная форма ее имени, своего рода ласковое домашнее обращение?

– Да, пожалуй, – промямлил Паркин.

Вид у него был несчастный. Инспектор отвел глаза и принялся рассматривать холмы.

– Как ее зовут? – не отставал Тремейн. – Ведь вам известно ее имя?

– Да, – неохотно признал Паркин. – Ее зовут Элейн.

Внезапно наступила тишина.

– А-а, – протянул Тремейн. – Понимаю.

В голове его замелькали воспоминания. Вот главный констебль проводит час за часом на месте убийства и встречает детективов из Лондона с видом озабоченным и настороженным. Вот он говорит о мужчине, который не чувствует себя хозяином в собственном доме, и на лицо его набегает тень, а в голосе слышится горечь. Тремейн вспомнил, как отчаянно сэр Роберт старался избежать скандала и как настойчиво требовал, чтобы ему докладывали о малейших подвижках в расследовании.

Вот чем объяснялась та неуверенность, та тревога, которая проглядывала в манерах Паркина при первой их встрече. Тремейн еще тогда сообразил, что инспектор что-то скрывает.

Значит, дело было в этом. Вот что пытался вспомнить Тремейн. Вот что не давало покоя Паркину.