Тремейн снова перешел реку по мосту и быстро зашагал по дороге, огибавшей холмы. Недалеко от поворота в сторону клиники Хардина он заметил Маргарет Ройман. Тремейн прибавил шагу, но вдруг увидел, как из укрытия вблизи ворот одного из больших домов у дороги выступил мужчина и двинулся навстречу девушке. Это был Рекс Линтон. Репортер, несомненно, не видел никого, кроме мисс Ройман, он даже не взглянул в сторону Тремейна.

Мордекай машинально замедлил шаг. На мгновение он остановился в нерешительности, но затем продолжил путь. Когда он подошел ближе, Линтон с девушкой обернулись на шум шагов и узнали его. На их лицах отразился страх. Тремейн почувствовал разочарование, но постарался не показать виду.

– Добрый день.

В глазах Линтона вспыхнула неприязнь, он не ответил на приветствие.

– Значит, вы еще не поймали убийцу.

Тремейн оставил без внимания сарказм в голосе репортера.

– Пока нет, – спокойно ответил он. – Но надеемся.

– В самом деле? – Линтон посмотрел на него с вызовом. – Это интересно. Новости иссякли. А от вашего приятеля, старшего инспектора, пока мало пользы.

– Уверен, вы измените мнение о нем, когда настанет время рассказать об успехах расследования.

– Вероятно. Но, похоже, мне придется самому искать новостей. Полагаю, читателям «Курьера» любопытно будет узнать о вашем появлении здесь. Это даст им пищу для разговоров.

Мисс Ройман коснулась его руки:

– Рекс, пожалуйста!

Линтон не обратил на нее внимания. Он стоял и исподлобья смотрел на Тремейна. Казалось, он вот-вот бросится в драку.

– Славная выйдет история, верно?! Известный сыщик-любитель прибывает в Бриджтон. Помогает следствию, поскольку ни Скотленд-Ярд, ни местная полиция не знают, что делать.

– Боже мой, – мягко произнес Тремейн, – да вы воинственный молодой человек.

Маргарет Ройман сделала попытку исправить положение:

– Простите, мистер Тремейн. Рекс расстроен. Он говорит не всерьез.

– Вполне всерьез. И, надо признать, он попал в цель. Я не горю желанием оказаться жертвой газетной шумихи. Есть веские причины, почему я предпочитаю оставаться в тени. – Голос Тремейна зазвучал жестче, он встретился взглядом с репортером. – На вашем месте, мистер Линтон, я бы хорошо подумал, прежде чем упоминать мое имя в своей колонке. Если не ради себя самого, то ради мисс Ройман.

На лице Линтона появилось настороженное выражение.

– К чему вы клоните?

– На сегодня вы с мисс Ройман можете оказаться первыми в списке подозреваемых, и мне не нужно напоминать вам, по какой причине. Я бы не хотел, чтобы дело зашло слишком далеко только оттого, что по недоразумению мое имя попало на страницы «Ивнинг курьер».

Губы Рекса Линтона слегка скривились.

– Иными словами, это шантаж. Я должен молчать, или мне не поздоровится.

– Это предосторожность, – пояснил Тремейн. – Я лишь хочу убедиться, что вы не натворите того, о чем нам всем придется пожалеть, пока мне не представится возможность серьезно потолковать с вами.

– Серьезно потолковать? Что бы это значило?

Тремейн уклонился от прямого ответа:

– Предположим, мы втроем условимся встретиться за кофе завтра без четверти одиннадцать? Вы же сумеете договориться с редактором. Особенно если сказать ему, что вам, возможно, удастся услышать кое-что интересное о докторе Хардине.

Теперь Линтон выглядел озадаченным. Он посмотрел на мисс Ройман, и та кивком дала согласие.

– Хорошо, – произнес он. – Где мы встретимся?

– У Вяза. Насколько я понял, в Бриджтоне это самое популярное место для свиданий. Решите сами, куда мы отправимся оттуда. Меня устроит любое место, где мы поговорим без помех. А сейчас не стану вас больше задерживать. Увидимся завтра утром. До встречи.

Тремейн отвернулся, прежде чем Линтон или девушка успели что-либо сказать. Им обоим, несомненно, хотелось знать, что у него на уме. Он это понимал и постарался избежать перекрестного допроса.

Когда Тремейн добрался до дома Хардина, Джонатан Бойс собирался уходить, так что они вместе вернулись в город.

Ночью в номере отеля Бойс растянулся на кровати и принялся разглядывать потолок. Он вытянул губы трубочкой, будто насвистывал какой-то мотив, но не издал ни звука.

– Что вас беспокоит, Джонатан? – спросил Тремейн.

Бойс усмехнулся и повернулся к нему:

– То же, что и вас. Вопрос, кто и почему убил доктора Грэма Хардина из Бриджтона. И еще несколько мыслей личного порядка о том, как кстати придется жалованье суперинтенданта.

– До сих пор вы не особенно много говорили о деле, – заметил Тремейн. – Но, думаю, у вас есть кое-какие догадки?

– Догадка – штука опасная, – вздохнул Бойс. – Не нравятся они мне. Никогда не нравились. А вот любители могут себе позволить рискнуть разок-другой, ведь их никто не вызовет на ковер, если окажется, что они ошибались.

Тремейн задумался над словами друга.

– Хорошо, – наконец произнес он. – Что же знает миссис Колвер и скрывает от нас?

– Она много чего утаивает. Если бы я строил догадки, то сказал бы, что ей кое-что известно о Хардине и о тех пятидесяти фунтах, которые тот снимал со счета каждый месяц.

– Вы знали, что у нее есть сын?

– Да. Я видел фотографию в ее комнате. – Губы Бойса тронула мимолетная улыбка. – Пансионат на заднем плане, верно? Я заметил, как вы рассматривали тот снимок. Едва ли жалованье экономки позволяет содержать больного сына. Шанс получить немного денег сверх того, пусть даже связанный с риском, мог показаться миссис Колвер весьма соблазнительным. Вопрос в том, что она такого знала, отчего Хардин ей платил?

– Давайте поговорим с ней об этом завтра? – предложил Тремейн.

Бойс погладил подбородок:

– Хорошая мысль. Так мы и сделаем.

Какое-то время они молчали, потом Тремейн спросил:

– А как насчет Мастерса?

– Я жду, что в самое ближайшее время он заговорит. Сегодня утром Мастерс по́том обливался от ужаса, я в жизни не видел, чтобы кто-нибудь так потел. Надолго его не хватит.

Бойс говорил беспечным тоном, и Тремейн присмотрелся к нему внимательнее. Для человека, который ждет повышения по службе, а потому должен проявить себя с наилучшей стороны, он казался на удивление равнодушным. Однако Тремейн знал, что внешность бывает обманчивой. Если молчаливый Джонатан пребывал в благодушном настроении, это означало, что он доволен собой, поскольку в расследовании наметился успех. Вдобавок ждал, что вот-вот откроется нечто важное. Бойс не полагался на счастливый случай, как Микобер, и не воображал, будто раскрытое дело само свалится на него с неба. Он заставил крутиться колесики следствия и теперь ожидал, что его усилия принесут плоды.

Кое-что действительно произошло. Инспектор Паркин, который, как обычно, ждал их в полицейском управлении, буквально дрожал от возбуждения, хотя силами старался этого не показывать, дабы не уронить достоинство.

– Вижу, в деле Хардина появились новости? – Бойс с довольной улыбкой смерил инспектора взглядом.

– Так и есть, сэр, – объявил Паркин. – Я пытался дозвониться вам в гостиницу, но вы уже ушли. Это не было так важно, ведь вы все равно собирались сюда, однако я подумал, что вам захочется услышать новость сразу, как только она пришла.

Когда все расселись за уже знакомым столом в кабинете главного констебля, инспектор выложил на стол густо исписанные на машинке листы отчета.

– Пока остаются отдельные пробелы – мы не все успели выяснить, – но в нашем распоряжении достаточно материала, чтобы составить ясное представление о том, что затеял Хардин. Я расскажу вам в общих чертах, сэр. Позднее вы прочитаете подробности в отчете.

– Хорошо, – кивнул Бойс. – Я вас слушаю.

– Пришло подтверждение, что Хардин получил диплом врача в Эдинбурге. После этого работал хирургом в больнице Бирмингема, а оттуда уехал в Канаду. Официального дела на него не заводили, но, похоже, Англию он покинул из-за скандала. Что-то насчет растраты фондов спортивного клуба, в котором Хардин состоял. Судя по всему, растрату возместил другой хирург, но Хардин решил, что лучше убраться подобру-поздорову.

– Вот как он оказался в Канаде, – заключил Бойс. – Значит, на первых порах дела у него не заладились?

– Это только начало, сэр. Мы отослали в Канаду отпечатки его пальцев. По ту сторону Атлантики у Хардина была судимость, поэтому мы быстро получили ответ. Он взял себе другое имя, назвался Лейси. О нем известно немало. Отсидел год за ограбление банка в Торонто, вдобавок на него выписан ордер за другую кражу, которую он совершил, выйдя из тюрьмы.

– Волк-одиночка? – спросил Бойс.

Паркин покачал головой:

– Нет. Хардин связался с бандой грабителей банков. Их было трое. Какое-то время дела у них шли успешно, до ограбления в Монреале, когда их чуть не схватили. Что-то пошло не так, и в последнюю минуту, когда они пытались бежать, один из подельников свалился со стены и сломал ногу.

Паркин прервался и заглянул в свои бумаги.

– В отчете нет подробностей, – продолжил он, – но того парня поймали, и он клялся, что со стены его столкнул Лейси. Будто бы хотел задержать погоню, чтобы успеть скрыться вместе с третьим сообщником.

– Хм. – Бойс нахмурился. – Предал подельника. Не очень красиво. Как я понял, этому Лейси, или Хардину, вместе с третьим приятелем удалось-таки сбежать?

– Да, эти двое ушли от погони и залегли на дно. Как я уже упоминал, сэр, там они до сих пор числятся в розыске, однако в Монреале говорят, что Лейси, судя по всему, год или два назад покинул страну. Канадцы уведомили Скотленд-Ярд. Его настоящего имени они не знали, но им было известно, что Лейси англичанин. Решили, что он, вероятно, вернулся на родину.

– В таком случае нужно поднять документацию, и мы все выясним, – заметил Бойс. – Проверим записи и свяжем концы с концами. Если Монреаль известил нас только пару лет назад, это означает, что Лейси удалось незаметно пробраться обратно в Англию, сменить имя на прежнее и осесть здесь. Заняться врачебной практикой, стать уважаемым гражданином. Наверное, доля награбленного помогла ему устроиться.

– Да, сэр. Никому в голову не приходило подозревать его, вдобавок, возможно, он искренне старался исправиться. Похоже, Хардина беспокоило только одно: приятель, которого он сбросил со стены, мог однажды заявиться в Бриджтон и усложнить ему жизнь.

Бойс угадал, к чему клонит Паркин, и приподнял бровь:

– И тут на сцене появляется Мартон?

– Вроде того, сэр. – Паркин посмотрел на Тремейна, который внимательно слушал его. – Приняв во внимание интерес к нему со стороны мистера Тремейна и ту историю с револьвером, я решил, что надо бы заодно проверить и Мартона. Выяснилось кое-что любопытное. Мартон не входил в банду, но отбывал срок там же, где и парень, которого бросили Хардин с дружком. Они успели обсудить это дело со всех сторон. Полагаю, обманутый подельник рассказал, что задумал отомстить, как только выйдет на свободу. Мартон освободился первым, добрался до Англии и нашел Хардина. Он примерно представлял, где искать, и знал настоящее имя Лейси.

– Хардин вполне мог рассказать о себе дружкам еще до ограбления, – кивнул Бойс. – Полагаю, эти трое пропустили стаканчик-другой и разоткровенничались о том, что собираются делать, когда добудут достаточно денег.

– Судя по всему, ограбление в Монреале должно было стать последним, – сказал Паркин. – Продолжать грабежи было опасно, и приятели подумывали отойти от дел. Сдается мне, Хардин горько пожалел, что много болтал, – мрачно добавил он.

– Да. Мартон начал вытягивать из доктора деньги – вот почему он отлично обходился без работы. В конечном счете Хардин решил рискнуть и застрелил его. Возможно, Мартон, как все шантажисты, с каждым разом немного поднимал цену, или наш доктор испугался, что Мартон сообщит о нем своему дружку, и когда тот выйдет на свободу, придется кормить лишний рот. Кстати, где этот подельник номер три? Его уже выпустили?

Паркин снова полистал отчет:

– Вышел около двух месяцев назад. В последний раз его видели в Галифаксе. Говорят, он пытался добраться до Бриджтона.

– Вы получили его описание?

– Возможно, это Фенн. Во всяком случае, он подходит под описание. Конечно, в Канаде его знают под другой фамилией – типы подобного сорта меняют имена каждый месяц. Отпечатки пальцев все бы прояснили, если бы мы могли получить их.

– Новостей о нем нет?

– Никаких, сэр. Похоже, этот тип сбежал. Рано или поздно мы его поймаем, а пока не хотел бы я попасться на глаза сэру Роберту.

– Понимаю вас, – отозвался Бойс. – Когда до него дойдут последние новости, он захочет, чтобы Фенна немедленно задержали. А если этого не произойдет, потребует взамен чью-то голову.

Тремейн подался вперед:

– Вы думаете, Джонатан, что Фенн и есть убийца?

Старший инспектор ответил ему лукавой усмешкой старого служаки.

– Я пока воздержусь от любых заключений. Я лишь говорю, что положение дел обнадеживает.

– Но сомневаться в этом не приходится, верно, сэр? – взволнованно вмешался Паркин. – В конце концов, у нас много свидетельств, что Фенн отправился мстить. Он этого даже не скрывал.

– При условии, что Фенн – третий участник банды.

– Я знаю, что это еще нужно доказать, сэр, но ведь все сходится. Он знал, где искать Хардина, а может и Мартон успел сообщить ему об этом, прежде чем того убили. Фенн навел справки в Мореходной миссии и связался с Хардином. Они условились встретиться в каком-нибудь тихом месте, где их никто не увидит. Наверное, Фенн даже не заходил в клинику, а позвонил днем и договорился о встрече. Это могло подсказать Хардину мысль сослаться на срочный вызов, который якобы заставил его уехать из дома так поздно.

– Звучит убедительно, – согласился Бойс.

– Хардин знал, что его могут ждать неприятности, зачем бы еще ему брать с собой револьвер? – продолжил Паркин. – Вряд ли он собирался первым пустить в ход оружие. Будь это так, держал бы ствол не в саквояже, а в руке. Хардин захватил его из предосторожности, на случай, если Фенн что-нибудь выкинет. Думаю, он хотел избежать осложнений и по возможности откупиться от Фенна.

– Но оказалось, что с Фенном не так-то просто иметь дело! – подхватил Тремейн.

– Он не пожелал расцеловаться и остаться друзьями, сэр. Как бы не так. Видимо, Хардин предложил ему недостаточно, или же Фенн был не в духе. Они повздорили, Фенн схватил камень и проломил доктору голову. Нам известно о связи между Хардином и Лейси; мы также знаем, что Фенн списался на берег, как только его судно прибыло в Бриджтон, и у него нет алиби на время убийства. По-моему, все эти факты отлично увязываются друг с другом.

– На первый взгляд да. Однако Хардина мог убить вовсе не Фенн, а какой-нибудь бродяга, – робко заметил Тремейн. – Допустим, они договорились встретиться. Хардин пришел на несколько минут раньше, а Фенн немного опоздал. Такое нередко случается с приезжими в незнакомом городе. Предположим, Хардин спугнул бродягу, который устроился на ночлег в заброшенном доме. Завязалась ссора, один неудачный удар, и, возможно, к тому времени, как появился Фенн, Хардин был уже мертв. Фенн видит труп, понимает, что случилось, и поспешно сбегает. Все факты укладываются в данную версию, однако не доказывают, что Фенн убийца.

Паркин открыл рот, чтобы возразить, но беспомощно сжал губы. Он перевел взгляд на Джонатана Бойса.

– Не усложняйте, Мордекай, – усмехнулся старший инспектор. – Косвенных улик у нас полным-полно.

Тремейн поднял руки, будто извиняясь:

– Простите, Джонатан, если я сказал что-то не так.

Ответ уже вертелся у Бойса на языке, но в эту минуту открылась дверь, и вошел главный констебль.

– Не вставайте. – Он предупреждающим жестом удержал на месте участников совещания, которые начали подниматься, быстро пересек комнату и сел за стол вместе со всеми. Сэр Роберт был в превосходном настроении. – Ну, Паркин, мне сказали, ваши отчеты уже готовы?

– Да, сэр. Я как раз излагал старшему инспектору и мистеру Тремейну основные факты.

Инспектор коротко повторил все, что успел рассказать раньше, и главный констебль с широкой улыбкой откинулся на спинку кресла.

– Большего и желать нельзя, верно? Все сходится. Хардин оказался жуликом. Такая новость наделает шуму. Хотя чему тут удивляться, после того как мы нашли у него револьвер?

– Нужно еще кое-что выяснить, сэр, – заметил Бойс.

Шеф полиции кивнул:

– Конечно, конечно. В подобных случаях всегда всплывают мелочи, которые могут и вовсе не иметь отношения к делу. Это в порядке вещей. И я не стану расспрашивать вас о каждой новой обнаруженной подробности. Меня волнует одно: как решить вопрос с убийством. Я буду доволен, когда мы закроем дело. Между нами говоря, чем меньше мути и грязи поднимется со дна, тем лучше. – Главный констебль немного смущенно прочистил горло и повернулся к Паркину: – Ну, Паркин, этого Фенна нужно найти. Как только он отправится за решетку, мы расскажем историю газетчикам. Я хочу, чтобы к поискам привлекли всех, кто есть в нашем распоряжении.

Его голос звучал властно, но без злости. Паркин явно испытал облегчение.

– Я доложу вам, как только мы его схватим, сэр!

Послышался стук в дверь, вошел констебль, которого прежде отправляли с запиской, и что-то сказал сэру Роберту. Шеф полиции хлопнул ладонью по столу:

– Боже мой, я совершенно забыл о нем! Ладно, Тейлор, пусть его проводят наверх.

Когда констебль вышел, чтобы исполнить поручение, сэр Роберт перевел взгляд на сидевших за столом и улыбнулся с видом человека, у которого есть секрет, способный произвести небольшую сенсацию.

– Сегодня утром Мастерс напомнил о себе, – сообщил он. – Позвонил мне домой. Сказал, что хочет прийти и поговорить. Вам троим лучше подождать, посмотрим, что у него на уме.

– Мастерс, сэр! – выпалил Паркин. – Интересно, чего он хочет?

– Наверное, решил пожаловаться, что его преследуют, – заметил Бойс. – Ему не понравился мой вчерашний визит.

Главный констебль покачал головой:

– Нет, мне не показалось, будто он хочет пожаловаться. По-моему, ему не терпится облегчить душу. – Сэр Роберт скорчил печальную гримасу, словно ему в голову пришла какая-то мысль. – Надеюсь, он не собирается признаться в убийстве. Это снова спутало бы нам все карты, верно?

Тремейн покосился на инспектора Паркина. Тот с сомнением смотрел на своего шефа, будто не одобрял его легкомысленного настроения. Через минуту дверь открылась снова, и на пороге возникла грузная фигура Джерома Мастерса. Подрядчик вошел в кабинет, но вдруг заметил, что главный констебль не один, и замер в нерешительности. Выражение его лица изменилось.

– Все в порядке, Мастерс. Думаю, вы уже знакомы с этими тремя джентльменами. Проходите и присаживайтесь.

Мастерс неохотно последовал приглашению.

– Я надеялся, сэр Роберт, застать вас одного, – произнес он без прежней своей заносчивости.

– Насколько я понимаю, вас привело сюда дело Хардина? – сказал главный констебль. – По крайней мере, мне так показалось, когда мы говорили по телефону.

– Да, по этой причине я и хотел встретиться с вами.

– В таком случае вы можете говорить свободно. Эти джентльмены проводят расследование, естественно, их интересует все, что вы готовы сообщить. Все, что прольет свет на случившееся.

Какое-то время Мастерс сидел молча. Он облизнул губы и скользнул рассеянным взглядом по окну. Вид у него был несчастный.

Мордекай Тремейн тихо заговорил:

– Полагаю, мистер Мастерс пришел сюда, сэр Роберт, поскольку то, что он должен нам сообщить, ему легче сказать здесь, нежели дома. Видите ли, ему сложно принимать посетителей без ведома жены.

Главный констебль недоуменно поднял брови, а Мастерс с благодарностью посмотрел на Тремейна.

– Да, – подтвердил он, – это правда. – Он перевел дыхание и выпалил: – Я знаю, что вы думаете, сэр Роберт. Считаете, будто я как-то связан с убийством Хардина. Я затем и пришел, чтобы объяснить, что вы ошибаетесь. Я свалял дурака и еще больше все осложнил, но клянусь, я тут ни при чем.

Главный констебль принял строгий, официальный вид и прочистил горло. Обычно он прибегал к этому приему, когда хотел выиграть время, чтобы яснее выразить свою мысль.

– Рад это слышать, Мастерс. Особенно от человека, занимающего ваше положение в городе. Мы стараемся по возможности избегать скандалов – они никому из нас не идут на пользу. Но факты довольно скверные.

– Да. – Мастерс был похож на маленького мальчика, пойманного на какой-то провинности и готового изобразить раскаяние. – Я сказал, что провел тот вечер в «Клубе бизнесменов». Теперь понимаю, что сглупил.

Джонатан Бойс наклонился вперед:

– Так вы признаете, что не были в клубе?

Мастерс угрюмо кивнул, и у главного констебля вырвался раздраженный возглас:

– Тогда какого дьявола вы солгали? Вы ведь наверняка догадывались, к каким последствиям это приведет! Едва услышав об убийстве, вы уже знали, что неизбежно окажетесь под подозрением.

– Я… знал, что мне понадобится алиби. Все слышали о наших разногласиях с Хардином. Когда ко мне пришел старший инспектор, я сказал первое, что пришло мне в голову, а потом было уже поздно отыграть назад.

Сэр Роберт Деннелл нахмурился:

– Значит, в конечном счете у вас нет алиби, Мастерс?

– Нет, этого я не сказал. Я могу доказать, что в тот вечер даже не приближался к месту, где убили Хардина.

– Тогда к чему все ваши загадки и споры? – Раздражение главного констебля возросло. – Почему бы вам не сообщить, где вы находились, и не покончить с этим?

– Наверное, причина в миссис Мастерс, – заметил Тремейн.

И снова Мастерс бросил на него благодарный взгляд.

– Да, – признал он. – Дело в Сибил, моей жене. Она узнала бы, где я был в действительности, а я не мог пойти на такой риск.

Тремейн невольно проникся к нему сочувствием. Очевидно, ему стоило больших усилий явиться в полицию. Сэр Роберт Деннелл всем видом выражал полное непонимание – умышленно или нет, Тремейн не решился бы сказать. Так что Мастерсу пришлось в нескольких сбивчивых фразах изложить свою историю.

Странно было слышать подобный рассказ из уст такого крупного мужчины, успешного строителя, начинавшего с самых низов и обязанного всем себе самому. Историю сильного и безжалостного дельца, полностью подвластного воле своей хрупкой жены. В этом союзе главенствовала Сибил Мастерс, и заносчивый строительный магнат, который так жестоко расправлялся с конкурентами, подчинялся ей беспрекословно. Не удивительно, что он стал искать утешения на стороне, тайно, как поступают те, кому не дозволено открыто потакать своим желаниям. Грехи его были самыми заурядными – он проводил время за игорным столом и выпивкой в компании приятелей-мужчин, но Сибил Мастерс, чья семья с незапамятных времен хранила верность худшим предрассудкам, считала их непростительными.

По несчастливому совпадению, в ночь убийства Хардина в отдельном кабинете известного городского бара состоялась праздничная вечеринка. Услышав вопрос Бойса, где он провел вечер, Мастерс перепугался, ему показалось, что проще будет солгать полиции, чем открыть правду, о которой может узнать жена. Парадоксально, но эта глупая ложь доказывала невиновность Мастерса. Относительно смерти Хардина его совесть была чиста, а потому Мастерсу просто не пришло в голову, что следствие заинтересуется им всерьез и захочет тщательно проверить показания. Он не учел, что полиция не считала очевидным факт его непричастности к убийству.

Закончив свою печальную исповедь, Мастерс съежился в кресле, его самодовольство исчезло. На лице застыло выражение тоскливой обреченности. Казалось, он ждет удара, который сломит его окончательно. Эта молчаливая покорность смягчила даже сэра Роберта, его раздражение улеглось.

– Ладно, дружище, – проворчал он, пряча смущение за грубоватым тоном. – Не стоит так убиваться из-за этого дела. Нам придется проверить вашу историю. Если вы не вздумали снова морочить нам голову, то больше о нас не услышите.

Мастерс поднял голову:

– Вы не… вы не расскажете Сибил?

– Поскольку ваша жена не замешана ни в чем преступном, ее мысли и поступки нас не интересуют, и мы не намерены вести с ней доверительные беседы.

– Я буду крайне вам признателен, если вы сохраните в тайне наш разговор, сэр Роберт. В последнее время Сибил сама не своя из-за этого расследования.

– Хорошо. Ну, если это все, что вы хотели нам сообщить…

Главный констебль привстал с кресла, давая понять, что разговор окончен, и Мастерс поднялся из-за стола. Его остановил резкий голос Мордекая Тремейна:

– Остался еще один вопрос. Вероятно, мистер Мастерс перед уходом поможет нам прояснить его.

Мастерс с почти трогательной готовностью повернулся к нему. Похоже, он неожиданно нашел друга в этом добродушном немолодом человеке, постоянном спутнике полицейских.

– Я только хотел спросить, мистер Мастерс, можете ли вы сообщить нам, чем занималась в тот вечер ваша жена? То есть в вечер убийства доктора Хардина?

– Моя жена? – недоуменно переспросил Мастерс. – Она была дома.

– Вы уверены?

– Разумеется, – подтвердил Мастерс и вдруг осекся. На лице его отразилось сомнение. – Хотя нет, не уверен, – признал он. – Меня ведь самого не было дома, я не мог ее видеть. Но я не сомневаюсь, что она рассказала бы мне, если бы выходила в тот день.

Он подождал, не последуют ли другие вопросы, но Тремейн лишь посмотрел на него поверх пенсне, поправил дужку на переносице и дружески улыбнулся:

– Это все, мистер Мастерс, благодарю вас.

Мастерс неохотно удалился, оглянувшись напоследок на главного констебля. Когда за ним закрылась дверь, три пары глаз впились в Тремейна.

– А при чем тут миссис Мастерс? – потребовал ответа сэр Роберт Деннелл.

Тремейн сложил вместе кончики пальцев в подобие купола и придал лицу самое невинное выражение:

– Она показалась мне женщиной с сильным характером. Я не удивился, услышав, что Мастерс у нее под каблуком. Она знала о его разногласиях с доктором Хардином и не побоялась открыто высказать свое мнение об этом. Такие женщины способны на удивительные поступки. Любопытно будет выяснить, находилась ли она дома в вечер убийства. И если нет, где провела время.

По лицу Джонатана Бойса скользнуло легкое удивление, будто он сомневался, верно ли расслышал Тремейна, что же до главного констебля, тот был задет не на шутку. Он промолчал, но его пальцы выбивали яростную дробь по подлокотнику кресла. Замечание детектива-любителя отчего-то вызвало острое раздражение шефа полиции, что выглядело странно.