Сержант Уитем, судя по всему, отличался одновременно деловитостью и методичностью. Бумаги и книги, тщательно рассортированные, лежали аккуратными стопками на письменном столе покойного доктора Хардина, вдобавок тетрадь перед сержантом была покрыта ровными строчками букв и цифр. Когда вошли Бойс с Тремейном, Уитем вскочил.

– Думаю, это все, сэр! По крайней мере, насколько мне представляется.

– Молодец, – похвалил Бойс. Он сел за стол и полистал тетрадь. – Сделано на совесть, как всегда, Уитем. Я прослежу, чтобы об этом упомянули где надо.

– Спасибо, сэр.

Бойс устроился в кресле поудобнее. Он уже отправил курьера к сэру Роберту на собрание комитета сообщить о результатах экспертизы оружия из саквояжа Хардина. Что ж, по крайней мере, Бойс получил короткую передышку, выиграл время, чтобы нащупать новые ниточки.

– Финансовые вложения в размере примерно четырех тысяч. Неплохой доход, если верить его налоговой декларации. Доктор не бедствовал. Удалось выяснить, откуда у него появились деньги?

– Нет, сэр. Я смог найти документы только за последние четыре-пять лет – приблизительно в это время он приехал сюда. В общем и целом, на первый взгляд, здесь все чисто. Хардин вел учет своих дивидендов по мере их поступления, его средства вложены в акции солидных промышленных компаний, и не похоже, чтобы он много играл на бирже.

– Что-нибудь примечательное?

– Вот это, – сказал Уитем, протянул руку к столу и взял небольшую книжечку в синей обложке. Тремейн узнал дневник, который Бойс нашел утром в бюро. – Он лежал вместе с его личными бумагами, чековой книжкой и тому подобным. Это даже не дневник, а тетрадь для записи деловых встреч.

– Тут нет ничего необычного, – усмехнулся Бойс. – Собственно, я уже мельком просмотрел эту тетрадку. – Он взял книжку из рук сержанта. – Врачу приходится записывать, с кем у него назначена встреча. Мисс Ройман, конечно, ведет журнал приема, но, вероятно, доктору нравилось напоминать себе об особо важных пациентах. Вы, случайно, не заметили, интересовалась ли мисс Ройман этой тетрадкой? Я оставил ее на столе вместе с несколькими другими предметами, как и упомянул по телефону.

– Кажется, все лежало на месте, сэр. Там, где вы оставили, – ответил сержант. – Я не заметил за мисс Ройман ничего такого, вряд ли она вообще входила сюда.

Бойс поджал губы:

– Не входила? Но я вас перебил. Вы собирались мне сказать что-то об этой книжке?

– Хардин записывал в нее свои дела и планы – даты обедов, лекций и тому подобное. Но я заметил кое-что любопытное, вам нужно это увидеть.

Уитем наклонился и полистал дневник. Он указал Бойсу на запись, затем перевернул несколько страниц и ткнул пальцем в другую строчку.

– По-моему, он довольно часто встречался с этой дамой, не так ли? – проговорил Бойс и прочитал вслух: – «Элейн – восемь тридцать. Встреча с Элейн – у Вяза». Он где-нибудь упоминает ее фамилию?

Уитем покачал головой:

– Нет, сэр. Только Элейн. Первые записи появились в январе, последняя сделана день или два назад. Обычно две встречи в неделю. Или одна.

– Лишь имя и время?

– Время или место. Я говорил с мисс Ройман, но, конечно, ничего ей не сказал. У Вяза – место на холмах. Там стоит старое дерево, здешняя достопримечательность. Это единственная необычная запись, – добавил Уитем.

Он указал в дневнике на запись примерно двухнедельной давности. Как всегда, Хардин записал имя и дату, но напротив наскоро нацарапал одно слово: «Проблема». Буквы получались неровные и жирные, будто доктор был взволнован и нажимал на ручку сильнее обычного.

Бойс закрыл дневник, передал его Тремейну и подмигнул:

– Возможно, это по вашей части. Тайная любовная связь. Хардин и Элейн.

Тремейн неодобрительно посмотрел на друга поверх пенсне:

– Я бы не сказал, что мне по душе тайные свидания, если только для этого нет уважительных причин.

Его голос прозвучал немного чопорно. Бойс знал о пристрастии Тремейна к «Романтическим историям» и порой позволял себе поддразнивать приятеля, питавшего слабость к влюбленным и романтике. Человек сентиментальный, он терпеть не мог истории с несчастливым концом. Еще он не любил, когда примешивалось нечто грязное к возвышенным, прекрасным чувствам – истинной драгоценности в этом лучшем из миров.

Старший инспектор заметил, какой эффект произвели его слова, и, посмеиваясь, повернулся к столу с остальными предметами.

– А как насчет его банковских счетов? – спросил он. – Все в порядке?

– Да, – отозвался Уитем. – Приличная сумма на текущем счете, никаких крупных трат. Всегда расплачивался чеками. Единственное исключение – регулярно в первый день месяца снимал со счета пятьдесят фунтов наличными, получал их сам.

Бойс кивнул:

– Наверное, ему нужны были деньги на текущие расходы. Платить экономке и всякое такое.

– Ей платили чеком, сэр. – Лицо сержанта стало озадаченным. – Я подумал, что пятьдесят фунтов довольно большая сумма, раз он предпочитал рассчитываться чеками, а не наличными. Хардин даже распорядился, чтобы с его счета ежемесячно отчисляли плату за табак и сигареты.

– Бензин? Будучи врачом, он, наверное, много разъезжал по округе.

– С бензином та же история, сэр. Ежемесячно Хардин посылал чек владельцу гаража за углом. Я долго ломал над этим голову, но, убей бог, не пойму, на что он мог тратить пятьдесят фунтов в месяц.

– Возможно, это снова приводит нас к Элейн. Женщина обходилась ему дорого, – предположил Бойс.

– Я подумал об этом, сэр, и проверил. Упоминания об Элейн начинаются в январе, но у меня такое чувство, что если бы мы нашли его тетрадку за прошлый год, там тоже были бы записи о ней. А снимать по пятьдесят фунтов в месяц Хардин начал только в мае. До того лишь время от времени брал в банке небольшие суммы, в основном расплачиваясь чеками.

– Хм… – Бойс нахмурился. – Мисс Ройман ушла, но экономка по-прежнему здесь. Разумнее всего будет обратиться к ней. Попросите ее прийти, пожалуйста.

Через минуту в дверях появилась миссис Колвер в сопровождении сержанта. Бойс поднялся и предложил ей стул:

– Садитесь, миссис Колвер. Я пригласил вас сюда для дружеской беседы, почему бы нам не расположиться поудобнее?

Экономка отвела со лба седую прядь и неловко опустилась на стул.

– Знаю, вы считаете меня страшно надоедливым, – весело продолжил Бойс. – И вы несомненно правы. Особенно если я только что оторвал вас от важного занятия в кухне. Но мы добились кое-каких успехов, и теперь нам понадобилась ваша помощь.

Экономка выпрямилась на краешке стула. Ее лицо удивленно вытянулось.

– Успехов?

– Да, – подтвердил Бойс, словно ничего не заметил, – мы вполне довольны своей работой. Миссис Колвер, мои вопросы могут показаться вам немного бестактными, но я не стал бы задавать их, не будь у меня важной причины.

Тремейн с подозрением покосился на своего друга. Джонатан Бойс не имел привычки долго подбираться к сути дела. Он перевел взгляд на экономку. Полная женщина средних лет застыла на краешке стула, в глазах ее мелькала тревога, и Тремейн понял, чего добивается Бойс.

– Мы изучаем бумаги доктора, – сообщил старший инспектор. – Обычно он рассчитывался чеками. Собственно, так выплачивал даже ваше жалованье.

– Да, это правда. Доктор говорил, что гораздо проще все платежи проводить через банк.

Экономка говорила четким, неестественно спокойным голосом. Она явно стремилась произвести хорошее впечатление, но в то же время не желала этого показывать из страха, что старшего инспектора заинтересуют ее мотивы.

– Мы обнаружили лишь одно исключение, – продолжал Бойс. – Доктор брал в банке наличные в первый день каждого месяца, начиная с прошлого мая. На первый взгляд для человека, занимающего подобное положение, как доктор Хардин, в этом нет ничего необычного. Но мы знаем, что он всегда предпочитал расплачиваться чеками, поэтому пятьдесят фунтов наличными для него – крупная сумма. Зачем, по-вашему, ему могли понадобиться такие большие деньги?

Экономка выдержала пристальный взгляд Бойса и покачала головой:

– Нет, я понятия не имею. Все расходы по дому оплачивались банковскими чеками. Когда приходили счета, я передавала их доктору, и он рассчитывался. Он выдавал мне наличные деньги, если случалось что-либо неожиданное.

– Сегодня утром вы упомянули, что доктор иногда бывал в обществе, хотя почти не принимал гостей. Где он обычно проводил время, когда выезжал?

– Его приглашали на обед друзья или коллеги-врачи по случаю какого-нибудь торжества. С тех пор как доктор начал интересоваться работой городского совета, он стал выезжать чаще, однако в основном ради встреч с нужными людьми или на политические собрания.

– Конечно, он был холостяком, – небрежно обронил Бойс, – но если мужчина не женат, это вовсе не значит, что у него не может быть друзей среди женщин. Доктор не давал вам повода думать, что однажды он женится?

Губы экономки сжались в узкую полоску. Казалось, ей впервые изменила выдержка.

– Доктор был не из тех, кто женится, – ответила она. В ее голосе прорвалась злая, язвительная нотка.

Бойс посмотрел на миссис Колвер из-под кустистых бровей. Когда свидетель уже не владеет собой – самое время атаковать его вопросами, если хочешь узнать правду.

– Но он интересовался женщинами?

– Личная жизнь доктора Хардина меня не касалась. Мне платили, чтобы я выполняла обязанности экономки.

– Каждый месяц доктор брал в банке пятьдесят фунтов наличными. Я ищу этому объяснение, – тихо произнес Бойс.

Тремейн наблюдал, как на лице экономки отражается сложная гамма чувств. Наконец миссис Колвер заговорила:

– Я должна вам сказать. В конце концов, доктор Хардин мертв, и ваша работа – найти виновного. Я молчала, пока он был жив. Доктор всегда был добр ко мне, и его дела меня не касались. Но были вещи, которые мне не нравились, вещи, с которыми ни одна уважающая себя женщина не могла бы смириться.

– Мы нашли тетрадь доктора, миссис Колвер. Дневник, если быть точным. Он записывал в ней свои личные встречи. Доктор не упоминал при вас женщину по имени Элейн?

– Элейн? – Экономка нахмурилась, потом медленно покачала головой. – Нет, я никогда не слышала, чтобы он произносил это имя.

– Весь год он довольно часто встречался с ней. По меньшей мере раз в неделю, а чаще дважды.

В глазах экономки мелькнуло понимание:

– А-а, вот как ее звали!

– Вы хотите сказать, он никогда не говорил вам?

– Нет. Я знала, что происходит. Понимала: доктор встречается с женщиной, это было очевидно. Выходя из дома, он собирался тщательнее, чем обычно. Но не называл ее имени.

– Она никогда не появлялась в вашем доме?

– С этой женщиной дело было нечисто. Потому-то она и не приходила сюда. Я с самого начала подозревала, что здесь что-то кроется, и однажды доктор выдал себя. Вернувшись домой как-то вечером, он завел серьезный разговор – порой подобное случалось, доктор знал, что мне можно довериться. Ну, я и сказала, что думаю обо всех его делишках. Спросила, почему он не женится, и тогда он ответил, что его дама замужем.

– Значит, замужем? – Бойс ущипнул себя за подбородок. – Так вот откуда вся эта таинственность. Естественно, ему приходилось заботиться о том, чтобы избежать сплетен. Для врача это намного важнее, чем для остальных.

– Он понимал, что делает, – мстительно ответила миссис Колвер. – Доктор всегда брал машину, они тайно где-то встречались, а затем уезжали из Бриджтона.

– Это довольно рискованно. Поблизости всегда может оказаться кто-либо из знакомых и заметить вас, а вы этого даже не узнаете.

– Доктор принадлежал к той породе людей, которым нравится рисковать. Если он чего-то хотел, то непременно добивался своего, какую бы цену ни пришлось заплатить.

Экономка замолчала и закусила губу, словно сказала больше, чем собиралась. Бойс пожал плечами:

– Порой дело того стоит, иногда нет. Как правило, в подобных случаях мы и появляемся. На этом все, миссис Колвер. Жаль, что вы ничего больше не можете нам сообщить об этой загадочной неуловимой даме по имени Элейн, но я признателен вам за помощь. Пожалуй, у нас появились кое-какие догадки, на что уходила часть пятидесяти фунтов каждый месяц. Не знаю, какие у вас теперь планы, – добавил старший инспектор. – Насколько я понимаю, вы хотели бы задержаться здесь по меньшей мере на день, пока не уладите дела.

А потом…

– Все произошло так неожиданно, – произнесла экономка. – У меня не было времени подумать, как теперь быть. Конечно, я не останусь тут надолго. Вероятно, дом теперь продадут.

– Это зависит от воли покойного, если он оставил завещание. – Бойс бросил вопросительный взгляд на сержанта. – Что скажете, Уитем? Есть сведения о его поверенных?

– Да, сэр. У меня есть адрес и номер телефона. Вообще-то они сегодня звонили. Наверное, прочитали новости в газетах. Один из местных полицейских еще дежурит в приемной, хотя сейчас вроде бы все тихо. Вы видели его, когда пришли. У него полный список.

– Мы свяжемся с адвокатами завтра – в любом случае они уже разошлись по домам, вдобавок вряд сегодня объявятся встревоженные родственники, чтобы узнать, не перепало ли им что-нибудь по завещанию. Наш человек пробудет возле дома всю ночь, миссис Колвер, – повернувшись к экономке, прибавил Бойс. – Нет, мы ничего не опасаемся, но в нынешних обстоятельствах вам будет приятно сознавать, что вы не одна в доме.

– Не беспокойтесь обо мне, – с едва заметной горечью промолвила она. – Я привыкла сама о себе заботиться. Вдовы быстро привыкают обходиться своими силами.

Когда она удалилась к себе, старший инспектор обратился к Мордекаю Тремейну:

– Что вы о ней скажете?

– У нее хорошая речь, Джонатан. Похоже, она знавала лучшие дни. Это ее ожесточило.

– Я тоже так думаю. И Хардин ей нравился меньше, чем она хочет показать.

Из кабинета Бойс перешел в приемную, где по-прежнему у телефона сидел детектив местной полиции на случай, если будут еще звонки. Старший инспектор быстро просмотрел список. Звонили в основном из различных медицинских и политических организаций, в которых состоял Хардин. Дежурный записывал время каждого звонка. Бойс взглянул на часы:

– Вижу, за последние полтора часа никто не звонил. Можете закругляться. Со всем остальным экономка справится сама. В любом случае время, когда мы могли напасть на что-либо важное, прошло. Убийство Хардина уже получило огласку.

Он собирался вложить список в блокнот, когда заметил одну необычную запись. Звонок поступил из телефонной будки, дежурный записал время, но не указал имени звонившего.

– А это что такое? Разве вы не смогли выяснить, кто звонил? – Бойс ткнул пальцем в запись и показал ее детективу.

– Она не пожелала назвать свое имя, сэр.

– Так это была женщина?

– Голос женский. Начала расспрашивать, что случилось с доктором, а когда я попытался выяснить, кто она такая, – не ответила, только назвалась знакомой доктора Хардина.

– Что вы можете сказать о ее голосе?

– Не берусь утверждать точно, сэр, вы ведь знаете, как трудно судить о человеке по телефонному разговору, – медленно произнес полицейский. – Но я бы сказал – она молодая. И образованная, судя по речи.

Бойс вопросительно поднял брови, и дежурный объяснил:

– Местный акцент довольно резкий, сэр. Думаю, вы это уже заметили. Она говорила без акцента. Хотя была сильно взволнована, я бы даже сказал, испугана. Я попробовал затянуть разговор, пока мы не отследим звонок, но женщина оказалась сообразительной и повесила трубку. Я записал адрес телефонной будки, откуда она звонила, и одна из наших патрульных машин немедленно выехала на место, но к тому времени женщина уже исчезла. Мне очень жаль, сэр.

– Вы сделали все возможное. Вашей вины здесь нет. Угол Принс-авеню и Кинли-Гарденс. Это далеко отсюда?

– Около мили, сэр. Это в Друидли, но ближе к центру.

Тремейн, внимательно слушавший их, тронул Бойса за плечо:

– В котором часу она звонила?

– Утром. Вероятно, вскоре после нашего ухода. Около половины одиннадцатого. Вы думаете о том же, о чем и я?

– Элейн?

– Таинственная дама, – усмехнулся Бойс. – Возможно.

Они вернулись в кабинет Хардина и примерно двадцать минут сидели в своих креслах – Тремейн с синей тетрадью в руках, а Бойс с пачкой банковских счетов, – когда раздался телефонный звонок. Почти сразу Уитем просунул голову в дверь и сообщил:

– Вам звонят, сэр.

Бойс вышел. Тремейн услышал его голос, приглушенный перегородкой. Старший инспектор обращался к собеседнику на другом конце провода. Разговор занял несколько минут, и когда Бойс наконец вернулся, то был взволнован, словно получил важное известие.

– Звонил Паркин, – объявил он. – Его люди проверили Мастерса. Он действительно явился домой не раньше одиннадцати – патрульный констебль случайно заметил, как он подъезжает к воротам, сидя за рулем своей машины, – но остальная часть истории не подтвердилась. Мастерс не был прошлой ночью и близко к «Клубу бизнесменов».

Глаза Тремейна широко раскрылись. Он поправил пенсне, которое на сей раз действительно сползло на кончик носа и держалось на честном слове.

– Боже мой, Джонатан! Похоже, с историей Мастерса вышла незадача.

– Вот именно, – вздохнул Бойс. – Если наш приятель Мастерс не был в «Клубе бизнесменов» в то время, когда кто-то проломил Хардину голову камнем, то где же он находился?

Он уселся за стол и достал блокнот. Тремейн наблюдал, как Бойс заполняет чистую страницу аккуратными строчками. Когда старший инспектор нанесет следующий визит Джерому Мастерсу, этому джентльмену придется несладко.