Джером Мастерс явно преуспевал в жизни. Построенный в девятнадцатом столетии Друидли со временем разросся и занял полосу земли на дальней окраине холмов близ речной долины, в тихом уединенном месте, откуда открывался великолепный вид на море, лежавшее в пяти или шести милях отсюда. Дом в этом заповедном уголке, на живописном просторе, среди деревьев, служил в Бриджтоне символом успеха и процветания, а особняк Мастерса, для постройки которого тот отрядил собственных рабочих, был одним из самых внушительных зданий во всей округе.

– Те, у кого водятся грязные деньги, – изрек Бойс, – обычно не жалеют кирпичей и цемента. – Он выбрался из полицейской машины и остановился перед пологим склоном с ухоженной лужайкой. На вершине холма возвышался большой дом.

– Город рос многие годы, – объяснил Паркин, следуя за старшим инспектором к воротам. – А Мастерс тем временем расширял свое дело. Когда-то он начинал один, но пару лет назад превратил свою строительную компанию в акционерное общество и с тех пор активно занялся политикой.

– Мастерс пользуется популярностью?

– Не очень. – Паркин пожал плечами. – Он сам всего добился, стреляный воробей, ершистый малый.

– Ясно, – усмехнулся Бойс. – Одним нравится его прямота и независимость, как они это называют, а другие думают, будто он слишком уж заносится и не плохо бы сбить с него спесь.

Паркин не ответил, но его молчание было достаточно красноречиво.

На подъездной дорожке стоял новый дорогой автомобиль.

– Красивый, – заметил старший инспектор Скотленд-Ярда. – Как же я сглупил, когда решил стать полицейским!

Мастерс ждал их дома – его предупредили телефонным звонком. Тремейн увидел перед собой крепкого мужчину с толстой шеей и уже заметными признаками нездоровой полноты. Держался он с грубой надменностью. Человек не слишком приятный, но несомненно обладает важными для успеха качествами, – решил Тремейн.

Комната, куда их проводили, выходила окнами на лужайку. Судя по строгой меблировке, она служила кабинетом, но на письменном столе не было ни единого листка бумаги, а книги на полках вдоль стен выглядели так, будто их брали в руки лишь для того, чтобы вытереть пыль. Мастерс поднялся с мягкого вращающегося кресла, на котором сидел с газетой в руках, и вопросительно заговорил с Паркином:

– Ну, инспектор? Вы выбрали чертовски неудобное время для визита. Я человек занятой.

Властный тон Мастерса ясно давал понять, что этот мужчина привык отдавать приказы, а не исполнять их. Если Паркин и заметил нотку угрозы, прозвучавшую в его голосе, то не показал этого.

– Уверяю, сэр, я не стал бы вас беспокоить, не будь дело важным.

– Ладно, – проворчал Мастерс. – Тогда давайте сразу перейдем к сути. Не пойму, зачем вам понадобилось являться сюда лично, вы могли изложить все, когда звонили.

Он перевел взгляд на спутников Паркина и выразительно поднял брови.

– Имя этого джентльмена – мистер Тремейн, – произнес Паркин. – А это старший инспектор Бойс из Скотленд-Ярда.

– Из Скотленд-Ярда?

В голосе Мастерса поубавилось заносчивости, и Бойс улыбнулся. Одно упоминание о Скотленд-Ярде усмиряет даже самых отъявленных грубиянов. Он и раньше наблюдал этот феномен. Хотя, возможно, в этом нет ничего странного. Когда подумаешь о делах, раскрытых этим департаментом…

– Простите, что доставили вам неудобство, сэр, – сказал он. – Но глава полиции Бриджтона обратился к нам, и меня отправили сюда работать с местными детективами. Уверен, вы понимаете, что мне придется задать вам кое-какие вопросы.

– Какие еще вопросы?

Мастерс говорил резко, но больше небрежным, заносчивым тоном. Его самоуверенность исчезла. Тремейну, наблюдавшему за ним, он показался напуганным. Джонатан Бойс тоже это заметил.

– Прежде всего, сэр, не могли бы вы сообщить мне обо всех своих передвижениях вчера вечером?

Мастерс насупился, открыл рот, словно собирался ответить, но передумал и сжал губы. Выражение его лица слегка изменилось.

– Это может показаться необычным, сэр, – мягко добавил Бойс. – И, конечно, у меня нет достаточных полномочий, чтобы заставить вас отвечать на вопросы. Но я не сомневаюсь, что такой известный, уважаемый человек, как вы, окажет полиции необходимую помощь.

– Не знаю, какого дьявола вам от меня нужно! – воскликнул Мастерс. – По мне, так все это совершенно незаконно, черт побери! Если вы меня в чем-либо обвиняете, почему не скажете прямо?

– Послушайте, сэр, вы же понимаете: если бы я считал вас причастным к чему-то преступному, то обязан был бы официально предупредить, прежде чем задавать вопросы. Нет, это лишь обычный визит, который поможет мне уточнить кое-какие детали. Вероятно, в дальнейшем я буду вынужден обратить внимание на ваше явное нежелание сотрудничать, однако пока у меня не сложилось определенного мнения на сей счет.

– Присаживайтесь, – предложил Мастерс. Похоже, ему удалось кое-как справиться с собой. Вдобавок он сообразил, что выставил себя не в лучшем свете, и теперь попытался исправить положение. – Итак, – произнес он с наигранной небрежностью, когда присутствующие сели, – давайте перейдем к делу, старший инспектор. Что привело вас сюда? Кто-то на меня пожаловался? Многие готовы плести небылицы о людях моего положения. Вы знаете, как это бывает.

– Да, мне известно, – кивнул Бойс. – Так что вы скажете о вчерашнем вечере, сэр? – добавил он чуть громче, но весьма выразительно.

На лице Мастерса промелькнула тень раздражения, но он сумел взять себя в руки.

– Ах да, конечно. Я поужинал в клубе. У меня были кое-какие дела в центре города, и я задержался. После ужина еще пробыл в клубе какое-то время, а затем вернулся домой.

– Понимаю, сэр. – Бойс сделал пометку в блокноте. – В котором часу это было?

– Ну, точно не скажу. Я ведь не ждал, что меня подвергнут перекрестному допросу. Наверное, около одиннадцати.

– Вы не могли бы сообщить мне название клуба, сэр?

– А что толку скрывать? Вы все равно скоро выясните.

– Да, сэр, но вы значительно облегчили бы нам работу и избавили нас от ненужных хлопот.

– «Клуб бизнесменов». На Эксчейндж-стрит. Это в южной части города. Паркин подтвердит.

– «Клуб бизнесменов», – невозмутимо повторил Бойс и черкнул у себя в блокноте. – Спасибо, сэр. Вы часто там бываете?

– Большинство солидных людей города состоят в этом клубе. Здесь проще всего найти нужного вам человека или узнать, что происходит. – Мастерс передернул тучными плечами, словно сбросил с себя тяжелую ношу. – Ну, вот и все. Думаю, я ответил откровенно на все ваши вопросы, старший инспектор. А теперь жду от вас ответной любезности. Надеюсь, вы объясните мне, зачем вам все это понадобилось.

– Разумеется, сэр. Я вовсе не собирался уйти, ничего вам не сказав. У нас есть основания полагать, что вы знакомы с доктором Грэмом Хардином. Это верно, сэр?

Мастерс прищурился. Руки его сжались в кулаки.

– Чертов проныра! Вечно суется, куда не просят. Да, я хорошо его знаю, а он еще узнает меня, и очень скоро.

– Сомневаюсь, сэр, – сдержанно заметил Бойс. – Он мертв.

– Мертв? – Казалось, Мастерс искренне изумлен. – Но… я думал… – Он осекся и уткнулся взглядом в бесстрастное лицо Бойса. В его глазах мелькнуло беспокойство. – Но какое отношение имеет смерть Хардина к вашему появлению здесь?

– Самое прямое, сэр. Доктора Хардина убили.

– Убили! – сдавленно выдохнул Мастерс и рухнул в кресло. Его крупное тело обмякло, будто из него вдруг выпустили воздух. – Я… я не знал, – с усилием выдавил он. – В газетах об этом не упоминалось.

– Да, газеты пока молчат. Это случилось вчера, поздно вечером. Похоже, доктора выманили из дома телефонным звонком – вызвали к пациенту, который якобы нуждался в строчной помощи. Труп нашел патрульный констебль. Он лежало в холле пустого дома, обращенного окнами на холмы. Хардину проломили голову. Речь идет о жестоком убийстве.

Бойс смотрел не отрываясь на грузную фигуру хозяина дома. Его цепкий, не осуждающий, но настороженный взгляд не упускал ни единой мелочи. Он заметил бы даже малейшую перемену в выражении лица Мастерса.

– Почему вы пришли ко мне? – начал Мастерс и с трудом приподнялся в кресле. – Послушайте, я этого не делал! Знаю, о нас с Хардином много болтали, но я не имею никакого отношения к убийству! Вы не сможете повесить это на меня! – Его взгляд метнулся к Паркину, и лицо исказилось злобой. – Это ваших рук дело, Паркин! В Бриджтоне всем известно, что Хардин изображал чертова праведника и вцепился в меня мертвой хваткой, вот вы и нашли простое, удобное решение. Но ничего у вас не получится. Подождите, вот я свяжусь с вашим начальником! Мне есть о чем с ним поговорить!

– Не следует воспринимать это так, сэр, – вмешался Бойс. – И в любом случае расследование веду я. Никто никого не обвиняет, пока рано делать выводы, и вы должны понимать: мой долг – тщательно рассмотреть все возможные версии. А принимая во внимание, что о вашей ссоре с доктором Хардином знал весь город и оба вы много чего наговорили друг другу, у меня не было иного выхода, кроме как побеседовать с вами о случившемся.

Он говорил негромко, но жесткие нотки в его голосе осадили Мастерса. Сыщик немного помолчал и, когда ответа не последовало, поднялся:

– Я признателен вам за помощь, сэр. Вероятно, позднее мне снова понадобится посетить вас и попросить дать официальные показания, но если все, что вы рассказали мне о своих вчерашних передвижениях, подтвердится, можете считать себя свободным от подозрений.

Мастерс поднял голову. Его губы зашевелились. Тремейн ожидал, что он заговорит, но прежде чем прозвучало первое слово, послышался стук, и дверь отворилась.

– Прости, Джером! Я не знала, что ты занят.

Голос принадлежал женщине. Тремейн увидел в дверях седовласую даму, тяжело опиравшуюся на трость. Худощавая, невысокого роста, она казалась хрупкой, но глаза и твердая линия подбородка выдавали сильный, решительный характер.

– Ничего страшного, моя дорогая. Мы как раз закончили. Это моя жена, – неохотно добавил он, не видя способа уклониться от объяснений. – Дорогая, это старший инспектор Бойс из Скотленд-Ярда. Думаю, ты знакома с инспектором Паркином. А это мистер… мистер…

– Тремейн, – подсказал Мордекай.

Миссис Мастерс кивнула Паркину, затем перевела взгляд на Джонатана Бойса. Тремейн подумал, что ее яркие, блестящие глаза подмечали все, любую мелочь.

– Скотленд-Ярд? – повторила она. – Это довольно необычно, верно, Джером?

– Старший инспектор принес дурные новости, дорогая, – отозвался ее муж. Он говорил осторожно, словно обращался к тяжелобольной. – Речь идет о докторе Хардине. Его убили.

– Убили? – Миссис Мастерс оперлась на трость. Губы ее скривились. – Я бы не назвала это дурной новостью. Только не для тебя, Джером.

– Но, дорогая… – Мастерс покосился на Бойса и тяжело сглотнул. – Убийство – ужасное событие. Разумеется, в нынешних обстоятельствах мы должны забыть все прошлые обиды.

– Глупости. Этот человек старался всеми силами разрушить твою жизнь, и если он мертв – тем лучше. Кто знает, какие еще неприятности он мог на тебя навлечь?

Мастерс бросил умоляющий взгляд на своих посетителей, но не сделал попытки открыто возразить жене.

– Вижу, вы женщина практичная, миссис Мастерс, – заметил Бойс, – раз вы не считаете смерть человека достаточным поводом, чтобы изменить отношение к нему и к его поступкам.

– Зачем лицемерить, – резко парировала дама. – Доктор Хардин выдвинул гадкие обвинения против моего мужа, и если вас интересует мое мнение, его смерть положит конец неприятностям. А убили его или нет, роли не играет.

Она замолчала, словно ждала возражений, но Бойс не принял брошенного вызова.

– Что ж, на сегодня достаточно. Я выяснил все, что нужно, мэм, и не хочу больше отнимать время у вашего мужа. Я знаю, он очень занятой человек.

Миссис Мастерс с легкой улыбкой на губах отступила в сторону, пропуская полицейских.

– А вы умный человек, старший инспектор, – обронила она, – раз понимаете, что спорить с женщиной бесполезно!

Бойса и двоих его спутников проводили до дверей. Они направились к машине.

– Женщина с характером, – пробормотал Тремейн.

– Вы не первый это отметили, – усмехнулся Паркин. – Худая как щепка, в чем только душа держится, но эта дама из тех, кто знает, чего хочет, и всегда добивается своего. За пределами дома Мастерс – сильный мужчина, он умеет вести дела и знает, как заставить остальных плясать под его дудку. Но в семье – дело другое. Жена держит его под каблуком. Видели, как он начал извиняться, стоило ей войти в комнату?

Бойс кивнул:

– У большинства людей со взрывным характером есть своя ахиллесова пята. Однако эта сторона жизни Мастерса нас не касается. Единственное, что нам необходимо выяснить, – не наш ли приятель Мастерс проломил камнем череп Хардину. И пока не похоже, чтобы это было так. Сколько времени могла занять у него дорога из клуба домой?

– Минут пятнадцать, – ответил Паркин. – Даже меньше. После десяти часов город вымирает, на улицах почти нет машин. Вдобавок погода была сухая, вряд ли что-либо могло задержать его.

– Значит, если он добрался до дома не ранее одиннадцати, то должен был выйти из клуба приблизительно без четверти. Тело нашли в половине одиннадцатого, получается, если Мастерс виновен, в его истории должна быть дыра во времени. Допустим даже, что Хардина убили за пять минут до появления констебля в заброшенном доме. Мастерс не успел бы проломить череп доктору и улизнуть – тогда ему понадобилось бы покинуть клуб самое позднее в начале десятого. Вряд ли он настолько глуп, чтобы состряпать алиби и упустить почти сорок пять минут.

– Это верно, сэр, – согласился Паркин. – Мастерс достаточно умен. Он не стал бы утверждать, будто покинул клуб без четверти одиннадцать, зная, что свидетели опровергнут его слова, поскольку все видели, как он уходил намного раньше.

– И все же, – вставил слово Тремейн, – что-то его тревожит.

Они подошли к машине. Когда все уселись и автомобиль выехал на дорогу, Тремейн посмотрел на Паркина.

– Вы ведь о Мастерсе думали, когда встречали нас сегодня утром? Правда, инспектор?

– Это было так заметно?

– Довольно заметно, – подтвердил Тремейн. – Вы явно что-то недоговаривали. Наверное, вы с самого начала решили, что Мастерс – тот, за кем мы охотимся.

Паркин кивнул:

– Да. Внезапная смерть Хардина после громкой ссоры с одним из местных воротил естественно навела меня на мысль, что Мастерс и есть убийца. Вы сами видели его. Он умеет наживать врагов. Политики у нас, как правило, не позволяют себе личных нападок, но порой в разгар перепалки подобное случается, а Мастерс с Хардином принимали любые выпады всерьез. И тот и другой стремились попасть в заголовки газет. Мастерс состоит в городском совете не так давно и старается обратить на себя внимание. Его столкновение с Хардином постепенно превратилось в состязание – кто кого прикончит и выйдет победителем. Когда я услышал о Хардине, то сразу решил, что это дело рук Мастерса. Но главный констебль решил вызвать вас, и я не стал ничего говорить раньше времени. Не хотел навязывать свою версию, боялся помешать вам вести расследование непредвзято. Я понимал, что возможно я и неправ. Похоже, так и получилось.

Тремейн удержался от дальнейших замечаний. Он откинулся на мягкую спинку кресла и стал рассматривать в окно машины живописные холмы – гордость Бриджтона.

– Ну, мы определенно продвинулись вперед, – произнес Бойс. – Но следующие наши шаги потребуют кропотливой рутинной работы. Придется досконально изучить все бумаги в клинике Хардина, прошерстить список пациентов – вдруг он выведет нас на тот телефонный звонок, – а Фенна и второго, Слейда, тщательно проверить. А еще надо послать кого-то в «Клуб бизнесменов» – убедиться, что в истории Мастерса нет пробелов.

– И нам понадобятся материалы дела об убийстве Патрика Мартона, – тихо добавил Тремейн.

– Того моряка? – Бойс взглянул на него. – Вы все еще думаете, что здесь есть какая-то связь?

– Я все еще думаю, что такое возможно.

Они выбрали кружную дорогу, чтобы высадить Паркина возле главного полицейского управления – большого здания из белого камня недалеко от центра города, а затем поехали на встречу с сержантом Уитемом в пустой дом, где нашли тело Хардина.

Оставшись вдвоем, Бойс с Тремейном долго молчали; обоим было о чем подумать. Лишь когда автомобиль снова свернул на дорогу, опоясывающую холмы, Бойс наконец встряхнулся и с усмешкой взглянул на своего спутника:

– Ну, Мордекай, что вас тревожит?

– Да ничего, – уныло пожал плечами тот. – Но мне хотелось бы знать, что еще утаил от нас Паркин.

Бойс удивленно поднял бровь:

– Паркин? Утаил? Я считал, его заклинило на Мастерсе.

– Да, но это еще не все, – возразил Тремейн. – Он что-то скрывает. Нечто важное. Настолько важное, что это его пугает.

Бойс хотел снисходительно улыбнуться, но передумал. Не стоило смеяться над Мордекаем Тремейном. Этот непостижимый человек имел обыкновение добираться до правды первым, задолго до всех остальных.