Что бы ни думал Бойс о Маргарет Ройман, свои мысли он держал при себе. Его следующим шагом стал тщательный осмотр остальной части дома. Экономку попросили показать комнаты, и хотя та лишь отвечала на вопросы, не добавляя ничего от себя, ее ответы были достаточно подробными. Осматривать было почти нечего. Две комнаты на верхнем этаже служили кладовками, остальные обставлены мебелью, не скупо, хотя и не дорого. Обычный дом холостяка, которого не слишком заботит убранство жилья, было бы где поесть да поспать. Среди царившей здесь строгой мужской простоты единственным исключением была спальня экономки. Вид этой большой комнаты в передней части дома красноречиво свидетельствовал о том, что там обитает женщина. На туалетном столике стояли две фотографии в рамках: мужчина средних лет и юноша в инвалидном кресле на фоне низкого кирпичного здания с раскрытыми стеклянными дверями, ведущими на веранду.

Экономка заметила взгляд Тремейна и машинально поправила первую фотографию.

– Мой муж, – пояснила она. – Он умер десять лет назад.

На окне стояла ваза с цветами, а ткань с ярким узором покрывала туалетный столик и массивную старомодную кровать.

– Вижу, вы приложили все силы, чтобы украсить это жилище, миссис Колвер, – решился заговорить Тремейн, но губы экономки сжались в тонкую линию, и он оставил попытки увести беседу в сторону, за рамки официального протокола.

Они снова спустились на первый этаж, и экономка вернулась к своим обязанностям.

– Не слишком разговорчивая особа, – заметил Бойс.

Детективы уже покидали дом, когда за воротами остановилась машина с одетым в униформу шофером. Они подождали, пока он отворит дверцу, и через несколько мгновений на тротуар неуклюже ступил пассажир. Водитель предупредительно помог ему выйти. Это был мужчина в годах, когда-то, наверное, представительный и осанистый, теперь же согнутый болезнью. Он медленно заковылял к воротам, обеими руками опираясь на трости. Детективы молчаливо наблюдали, как он шаркает по тротуару. Водитель подскочил и поддержал его под локоть, но хромой раздраженно стряхнул его руку. Заметив троих мужчин, он вопросительно вскинул голову. Паркин выступил вперед:

– Доброе утро, сэр. Вы хотели видеть доктора Хардина?

На лице старика отразилась внезапная враждебность, словно его возмутил неуместный вопрос, однако властная нотка в голосе инспектора удержала его от резкого ответа.

– Да, – бросил он, предоставив Паркину сделать следующий шаг.

– Вы договаривались о встрече с ним, сэр?

– Разумеется, я записан на прием, – сердито буркнул инвалид. Затем чуть приподнял одну трость и ткнул в сторону Паркина. – В чем дело? Разве Хардина нет? Он отлично знает, что должен принять меня сегодня утром.

– Боюсь, доктора Хардина здесь нет, сэр. – Паркин открыл ворота и взял хромого под локоть. – Будьте любезны, войдите в дом. Там будет удобнее разговаривать.

Пожилой джентльмен секунду или две молча смотрел на него, будто раздумывал, нужно ли возразить, затем оглянулся через плечо на водителя, стоявшего недалеко от ворот.

– Подождите меня в машине, Сейдж.

Он сбросил руку Паркина и заковылял по дорожке к дому. Инспектор выразительно взглянул на Бойса и не сделал попытки вновь предложить помощь. На звонок дверь открыла Маргарет Ройман. При виде пожилого мужчины, опиравшегося на палки, она шагнула вперед, чтобы помочь ему переступить порог. Тремейн отметила, что на сей раз хромой не отверг предложенную помощь. Очевидно, упрямствовал он избирательно.

– Мне очень жаль, мистер Слейд, – извинилась Маргарет Ройман. – Я пыталась дозвониться к вам домой, но вы уже уехали.

– О чем вы говорите, дорогая? Доктора Хардина куда-то вызвали?

Маргарет Ройман взглянула на Паркина, ожидая подсказки. Инспектор вмешался в разговор:

– Можно и так сказать, сэр. Его действительно вызвали. Позвольте мне представиться. Паркин, инспектор полиции. Этот джентльмен – старший инспектор Бойс из Скотленд-Ярда.

– Из Скотленд-Ярда? – Хромой пришел в замешательство. – Хардин что-нибудь натворил?

Паркин уклонился от прямого ответа.

– Этот джентльмен – один из пациентов доктора? – обратился он к мисс Ройман.

– Да, – подтвердила та. – Это мистер Мартин Слейд. Доктор Хардин должен был принять его сегодня утром. Я пыталась дозвониться до него по телефону и предупредить, что приема не будет.

Паркин кивнул и снова повернулся к Слейду:

– Могу я спросить, сэр, что заставило вас предположить, будто доктор Хардин что-то натворил?

Агрессии Слейда поубавилась. Поведение Паркина ясно показывало, что происходит нечто серьезное, и хромой вел себя менее враждебно.

– Наверное, все дело в политике. Хардин напрашивался на неприятности. Он занял жесткую позицию неделю или две назад и продолжал гнуть свою линию, вот я и подумал, что, возможно, доктор зашел слишком далеко.

– Хотите сказать, он задумал скрестить клинки с мистером Мастерсом? – вмешался Джонатан Бойс.

– Да. Однако Марстерс не из тех, кто прощает обидчиков. – Мистер Слейд помолчал, затем вгляделся в лицо Бойса, словно вдруг засомневался, а подумав, только укрепился в своих подозрениях. – Но мне не верится, что он обратился бы с этим в Скотленд-Ярд. Там решают дела поважнее. Что привело вас сюда, старший инспектор? И где Хардин?

– Доктор Хардин мертв, – бесстрастно произнес Бойс.

– Как мертв? Не знал, что у него было слабое здоровье.

– Хардина убили. Его тело нашли вчера ночью в пустом доме на окраине холмов.

Слейд стоял неподвижно, тяжело опираясь на трости, и смотрел на Бойса. На его лице отражалась смесь замешательства и недоверия.

– Убит! – наконец выдохнул он. – Убит! Боже мой! Никогда бы не подумал, что Мастерс так далеко зайдет.

– Никто не обвиняет мистера Мастерса в убийстве, – возразил Бойс. – Пока мы никому не предъявляем обвинений.

В глазах Мартина Слейда мелькнула усмешка.

– Разумеется, старший инспектор. Я сказал, не подумав. Прошу меня извинить. Мне просто пришло в голову: если Хардина убили, скорее всего это сделал Мастерс. Но я согласен с вами: нельзя бросать обвинения без доказательств.

– Вы хорошо знали доктора Хардина, мистер Слейд?

– Я был одним из его пациентов. Впрочем, похоже, едва ли он мог помочь мне избавиться от этого. Он взмахнул тростью.

– Я говорил о ваших отношениях вне медицины, – объяснил Бойс.

Слейд покачал головой:

– Как политик он мне не нравился, я не разделял его взглядов. В сущности, нам не о чем было говорить друг с другом, правда, однажды я высказал ему все, что думаю о нем. – В голосе Слейда прозвучала мрачная усмешка. – Мисс Ройман может вам об этом поведать. – Он покосился на девушку. – Да, дорогая? – Маргарет Ройман смутилась, и Слейд выдавил сухой злой смешок. – Не надо ничего скрывать ради меня. В конце концов, полиция все равно узнает, если не от вас, так от той женщины, Колвер. Когда Хардин выставил себя дураком, я ему так и заявил, а она слышала каждое слово. – Он снова повернулся к Бойсу: – Врачам нравится думать, будто они особенные и нам за ними не угнаться, но если на вашу долю выпадает столько боли и страданий, сколько выпало мне, вы знаете себе цену и сразу видите, когда вам пытаются пустить пыль в глаза.

Бойс кивнул. Возможно, с сочувствием и пониманием или лишь в подтверждение, что слышал слова Слейда.

– Простите, что отняли у вас время, мистер Слейд. Надеюсь, вы понимаете – в подобных делах приходится проводить официальное дознание.

– А вы не спешите сказать, кто вы такой, да? Это ничего, старший инспектор. Ну, полагаю, вам интересно знать, когда я в последний раз видел Хардина. Это было два дня назад. Говорю вам сейчас, потому что вы наверняка выясните это сами. Мы изрядно поскандалили. Хардин хотел, чтобы я согласился на новый курс лечения, а я ответил, что меня не обманут его сказки.

– Вы расстались поссорившись?

– Будь это так, я бы не явился сюда снова. Он меня уговорил, как всегда. Проконсультировался с какими-то специалистами и снова убедил меня согласиться. Потому-то я и пришел сегодня на прием.

– Ясно, – кивнул Бойс. – И после той консультации два дня назад вы больше не встречались?

– Нет.

– Спасибо. На этом все, мистер Слейд. Если по ходу расследования у меня возникнет какой-нибудь вопрос и мне понадобится снова с вами связаться, уверен, мисс Ройман сообщит мне ваш адрес.

– Вы без труда можете узнать обо мне все, – отозвался Слейд. – И, как видите, я не убегу далеко, даже если решу, что вы за мной охотитесь.

Он с язвительной гримасой указал на свои палки, затем повернулся и поковылял через холл к двери. Присутствующие следили за его медленной неуклюжей походкой с неловким чувством, какое испытывает здоровый человек при виде чужой немощи. Паркин распахнул перед Слейдом дверь, но благоразумно не стал предлагать иную помощь. Инвалид преодолел две или три ступеньки и, хромая, побрел к воротам.

Инспектор вернулся в холл.

– Думаю, Хардину пришлось с ним нелегко, – заметил он.

– Вы знакомы?

– Не особенно близко. Конечно, я соберу сведения.

Пожилой калека добрался наконец до ворот. Дверь в холл осталась открытой, было видно, как он возится с щеколдой и ковыляет в сторону дороги. Мордекай Тремейн вышел на воздух и сделал несколько шагов. Теперь он один мог видеть Слейда – полоска лавровых кустов вдоль тротуара скрывала старика от Паркина и Бойса, стоявших в холле. Водитель выскочил из автомобиля и открыл заднюю дверцу. Слейд собирался выпустить из рук палки и забраться на сиденье, но вдруг замер. Наверное, внезапная слабость помешала ему вскарабкаться на подножку, или напряжение оказалось слишком велико, и его скрутил приступ боли, но несколько мгновений он стоял неподвижно.

Тремейн машинально рванулся вперед, чтобы помочь, но не успел он и шагу пройти по дорожке, как Слейд уже оправился и уселся в машину. Водитель закрыл за ним дверцу. Автомобиль тронулся с места, а Тремейн повернул к дому.

– Бедняга, – пробормотал Бойс, хотя и не мог видеть произошедшего. Он вопросительно взглянул на Паркина, словно желал показать, что видит в нем равного. – Что вы о нем думаете?

– Он открыто признает, что у них с Хардином возникали разногласия, – ответил явно польщенный Паркин. – Но, похоже, это тревожит его больше, чем он хочет показать.

– Думаете, он понимал, что рано или поздно мы узнаем правду, и решил признаться сам? Не исключено. Но в таком случае Слейд не на шутку сцепился с Хардином, иначе он не стал бы паниковать.

Все трое собрались уходить и во второй раз вышли из дома, куда им пришлось вернуться для беседы со Слейдом. Старший инспектор уже закрывал за собой входную дверь, когда шум за воротами заставил его повернуться. Какой-то человек поднял щеколду и открыл калитку, намереваясь ступить на дорожку.

Это был плотный коренастый мужчина с бородой, в матросском свитере, который подчеркивал его грузность. Он поднял голову, увидел стоявших на лестнице людей и замер, держась за калитку. Потом резко повернулся, словно вдруг передумал заходить в дом. Однако уйти от Джонатана Бойса ему не удалось.

– Подождите!

Старший инспектор одним прыжком одолел три ступеньки лестницы и мягко, но настойчиво взял незнакомца за плечо, прежде чем тот успел закрыть ворота и вернуться на дорогу.

– Я хотел бы с вами поговорить!

Мужчина выглядел обескураженным. Он не двинулся с места, но отвечал с явной неохотой:

– А в чем дело?

Похоже, этот вопрос стал дежурным. Бойс распахнул ворота.

– Буду признателен, если вы войдете, – произнес он. Мужчина заколебался, и в голосе Бойса появились резкие нотки. – Я полицейский. Хотел бы задать вам пару вопросов.

– Полиция? – На лице незнакомца отразилась смесь тревоги и настороженности. Он попятился. – Я тут ни при чем. Я ничего не знаю.

Инспектор Паркин уже прошел несколько шагов по дорожке. Мужчина помедлил, а затем неохотно вошел в ворота, словно собирался дать деру, но рассудил, что это было бы опрометчиво.

– Так в чем дело? – угрюмо пробурчал он. – Вам не в чем меня обвинить, я чист перед законом.

– Я расследую серьезное преступление, – продолжил Бойс. – Вы не обязаны отвечать на мои вопросы, но если откажетесь, я, естественно, сделаю некоторые выводы.

Мужчина прищурился:

– Ах, вот как? Что ж, ладно. Значит, меня ни в чем не обвиняют. Что вы хотите знать?

– Вы один из пациентов доктора Грэма Хардина?

– Пациент? – Губы мужчины скривились. – Только не я.

– Тогда зачем пришли к нему?

– А разве это преступление?

Мужчина огрызнулся неожиданно злобно, и в ответ в голосе старшего инспектора зазвучали жесткие нотки.

– Это мы еще посмотрим. Так зачем вы явились сюда?

– Мне рассказали о нем в Миссии. И я подумал, что мог бы попытать удачи с ним.

– В миссии?

Бойс посмотрел на Паркина, и тот кивнул.

– Речь идет о Мореходной миссии на Кинг-стрит, прямо за доками.

– Вы говорили об этом месте? – уточнил Бойс.

– Да. – Мужчина приободрился, почувствовав себя увереннее. – Мне сказали, что этот доктор Хардин из тех, кто помогает иногда парням вроде меня.

– Я понял. Как ваше имя?

– Фенн, – ответил коренастый и замялся. – Джордж Фенн. Я могу это доказать, – торопливо добавил он.

– Рад слышать, – сухо отозвался Бойс. – С какого вы судна?

– «Олтиберг». Из Галифакса. Но вчера я списался с корабля.

– Неприятности на борту?

– Нет. Просто вдоволь насмотрелся на соленую воду. Теперь ищу работу на берегу.

– Вы прежде бывали в Бриджтоне?

– Нет.

– Что заставило вас выбрать именно этот порт?

– Я не выбирал, – пожал плечами Фенн. – Это сделали владельцы судна. Я искал место на корабле в Галифаксе. На «Олтиберге» как раз пополняли команду. Он шел прямым курсом сюда. Так я здесь и оказался. Вот, собственно, и все. – Фенн сунул руку в карман брюк и достал засаленный бумажник с документами. – Взгляните-ка лучше на это. Может, тогда поверите моим словам.

Бойс молча взял в руки бумажник и быстро просмотрел его содержимое.

– Вроде бы все в порядке, – признал он, возвращая бумажник. – Значит, вам надоело море, и вы решили обосноваться на суше. А как насчет биржи труда?

– Я только оттуда, – буркнул Фенн. – Можете проверить, если хотите.

– На бирже вам что-нибудь предложили?

– Пообещали связаться со мной, – саркастически усмехнулся моряк. – В свое время, когда закончится вся эта бюрократическая волокита.

– А тем временем вы решили обратиться к доктору Хардину?

– Вот именно.

– Почему же вы передумали?

Фенн с вызовом посмотрел Бойсу в лицо, потом перевел взгляд на Паркина и Тремейна, стоявших поблизости.

– Тут толчется слишком много народу. Я хотел видеть только доктора Хардина.

– Боюсь, вы не сможете с ним увидеться, – сказал Бойс.

– Вы уже упрятали его за решетку? – У Фенна вырвался возглас, который мог означать что угодно – от изумленного негодования до невольного любопытства. – За что? Что он натворил?

Внезапная горячность в голосе моряка казалась странной. Бойс смерил его внимательным взглядом.

– Вы не сможете увидеться с доктором, потому что его убили, – медленно произнес он.

Челюсти моряка сжались. Из-за плеча Бойса Тремейн заметил, как на лице Фенна отразилось замешательство, но удивленное выражение сразу исчезло, а глаза сделались пустыми.

– Убили? – с наигранным равнодушием проговорил Фенн. – Ну, в таком случае, наверное, это даже к лучшему, что я появился здесь только сейчас.

– Можете так считать, – обронил Бойс.

Казалось, Фенну отчаянно хотелось задать еще много вопросов, но он боялся себя выдать. Он посмотрел на дорожку, ведущую к дому, потом на фасад, будто надеялся что-то выведать у серых камней или занавешенных окон.

– Вероятно, мне понадобится связаться с вами, – спокойно сказал Бойс. – Таков обычный порядок, – добавил он, заметив, как после его слов Фенн вскинул голову и отвел взгляд от дома.

Инспектор Паркин молча повернулся и поднялся по ступеням к двери.

Фенн явно растерялся.

– А я-то тут при чем? – возмущенно выпалил он. – Да я никогда и в глаза не видел вашего Хардина!

– Это простая формальность, таков порядок, – спокойно повторил Бойс. – Если вы его в глаза не видели, то вам не о чем беспокоиться. Полагаю, – продолжил он, – вы не откажетесь сообщить мне, где находились прошлой ночью.

– Я допоздна играл на бильярде в Мореходной миссии.

– А где ночевали?

– В хостеле. Неподалеку от нее. – Глаза Фенна сузились. – Доктора убили прошлой ночью?

– Я этого не говорил, – невозмутимо ответил Бойс.

Он задал еще несколько вопросов, уже незначительных. Главным образом речь шла о точных датах и времени отплытия «Олтиберга» из Галифакса и его прибытия в Бриджтон. Ответы Фенна звучали вполне правдиво, хотя и с раздражением, и Бойс не стал на него давить.

Инспектор Паркин снова вышел из дома. Бойс оглянулся на него, затем кивком отпустил Фенна:

– Хорошо. На этом пока все.

Однако коренастый моряк, похоже, не спешил уходить, хотя вначале бурно возмущался, что его задержали и допрашивают.

– Некрасиво получилось! Смахивает на произвол, как, по-вашему?! – воскликнул он. – Вы задали мне кучу вопросов, а сами толком не объяснили, в чем дело.

– Все будет в местных газетах, – заверил Бойс и выразительным жестом указал ему на ворота.

Фенн чуть помедлил, но поняв, что тянуть бесполезно, развернулся. Под пристальными взглядами Бойса и остальных он вышел на тротуар и громко хлопнул калиткой. Паркин направился по тропинке к старшему инспектору.

– Удачно, – сказал он. – Одна из наших патрульных машин с сотрудником в штатском находилась в нескольких кварталах отсюда. Они сядут морячку на «хвост». Я подумал, что он, возможно, видел наших парней около дома и заметил бы слежку, если бы мы отправили за ним кого-либо из них.

– Отлично, – одобрительно кивнул Бойс. – Этот моряк не дурак. – Он повернулся к Тремейну: – Что вы о нем скажете?

– Я вот думаю, – медленно проговорил Тремейн, – как ему повезло.

Кустистые брови старшего инспектора поползли вверх.

– Повезло?

– Я вспомнил о газетных вырезках, которые мы нашли у Хардина в столе, – объяснил Тремейн. – В статьях говорилось о моряке, чье тело обнаружили на холмах. Интересно, он тоже приходил увидеться с доктором Хардином? Это лишь догадка, и я рискую попасть пальцем в небо, – добавил он, – но, возможно, полезно будет прочитать все материалы по данному делу. По-моему, того моряка звали Мартон?

– Верно, – подтвердил Паркин и нахмурился, словно силясь припомнить нечто важное, ускользнувшее из памяти. – У меня такое чувство, – пробормотал он, – что в том деле действительно упоминалось имя Хардина. Я изучу материалы.

– Бьюсь об заклад, Фенн знает о Хардине гораздо больше, чем говорит, – заметил Бойс. – Вопрос в том, посоветовали ли ему в Мореходной миссии обратиться к Хардину как к уважаемому горожанину, который принимает участие в судьбе неудачливых моряков, попавших в беду, или же Фенн сам назвал имя доктора, чтобы узнать его адрес.

– Мисс Ройман или миссис Колвер могут рассказать нам, имел ли доктор обыкновение помогать несчастным и питал ли особый интерес к морякам, – предположил Тремейн.

– Вы что-то подозреваете, Мордекай. Что у вас на уме?

– Доктора Хардина чем-то заинтересовал моряк по имени Патрик Мартон. Иначе он не стал бы хранить в столе те газетные вырезки. Мартона застрелили. А когда доктор Хардин прошлым вечером покидал дом, направляясь к своему загадочному пациенту, в его черном саквояже лежал револьвер. Вот я и подумал: возможно, убившая Мартона пуля соответствует оружию Хардина.

– Если это так, из другого ствола ее выпустить не могли, – отозвался Паркин. – Или же баллистики заблуждаются уже многие годы.

Джонатан Бойс спрятал руки глубоко в карманы.

– Да, – медленно протянул он. – Понимаю, к чему вы клоните.