Гектор Дайкин ударился большим пальцем на ноге о занозу, торчащую из борозды, проделанной черисийским пушечным ядром через палубу галеры «Пика». Это было одно из многих подобных повреждений, и князь Корисанда протянул руку, чтобы коснуться разбитых перил фальшборта там, где рухнула вниз разбитая вдребезги мачта.

— Капитан Хэрис приложил всё своё умение, чтобы вернуться домой, Ваше Высочество, — тихо сказал человек, идущий у его правого плеча.

— Да. Да, он приложил — согласился Гектор, но его голос был отстранённым, глаза смотрели на что-то, что видел только он. Отстранённость в этих глазах беспокоила сэра Терила Лектора, графа Тартаряна, чуть больше, чем ему хотелось бы. После подтверждения смерти графа Чёрной Воды в бою, Тартарян стал самым высокопоставленным адмиралом в иерархии Корисандийского Флота — таким, каким он был, или того, что от него осталось — и он не мог не волноваться о том, как выглядел его князь… когда блуждал в своих мыслях. Это было слишком непохоже на обычное, решительное поведение Гектора.

— Отец, мы можем идти?

Глаза Гектора, моргнув, снова сфокусировались, и он повернулся, чтобы посмотреть на мальчика, стоящего рядом с ним. У мальчика были тёмные глаза и подбородок Гектора, но волосы у него были ярко-медные, как и у его умершей матери-северянки. Вероятно, он должен был стать таким же высоким, как его отец, хотя было ещё рано уверенно говорить об этом. Кронпринцу Гектору, в пятнадцать лет, всё ещё было куда расти.

«Во многих отношениях», — мрачно подумал его отец.

— Нет, не можем, — сказал он вслух. Кронпринц нахмурился, и его плечи сгорбились, когда он засунул руки в карманы бриджей. Было бы не совсем справедливо сказать, что он надулся, но князь Гектор не мог подобрать более подходящего слова.

«Айрис, ты стоишь дюжины таких как он», — подумал князь. — «Почему, ну почему, ты не родилась мужчиной?»

К сожалению, принцесса Айрис была женщиной, что означало, что Гектору приходилось довольствоваться её братом.

— Обрати внимание, — сказал он прохладно, обращая на мальчика умеренно жёсткий, пристальный взгляд. — Люди погибли, чтобы привести этот корабль домой, Гектор. Ты мог бы чему-нибудь научиться на их примере.

Гектор-младший гневно вспыхнул от такого публичного выговора. Его отец наблюдал, как он краснеет, с некоторым удовлетворением, а затем напомнил сам себе, что публично унижать ребёнка, который когда-нибудь будет сидеть на его троне и править его княжеством, вероятно, не очень хорошая идея. Принцы, с которыми обращаются подобным образом, бывают склонны применять подобное обращение к своим подданным, с предсказуемыми результатами.

Не то, чтобы шансы вот этого конкретного кронпринца, имеющего возможность сделать что-либо подобное, были особенно хороши. Что имело довольно много общего с повреждениями галеры, на которой стоял Гектор.

Он развернулся на месте, глядя вверх и вниз по всей длине корабля. — «Тартарян был прав», — подумал он.

Возвращение этого корабля домой, похоже, было кошмаром. Его помпы работали даже сейчас, когда он стоял на якоре. Долгий, медленный путь домой из Залива Даркос — почти семь тысяч миль — на корабле, у которого был десяток пробоин ниже ватерлинии, а треть экипажа убита черисийской артиллерией, был тем свершением, о котором слагают легенды. Гектор даже не пытался подсчитать пробоины выше ватерлинии, но он уже сделал пометку в уме, что нужно повысить в должности капитана Жоэла Хэриса.

«И, по крайней мере, у меня есть множество вакансий, чтобы продвинуть его, не так ли?» — подумал Гектор, глядя вниз, на выцветшие тёмные пятна, в тех местах, где человеческая кровь глубоко впиталась в палубные доски «Пики».

— Хорошо, Гектор, — сказал он. — Я полагаю, мы можем идти. Ты всё равно опаздываешь на урок фехтования.

Несколькими часами спустя Гектор, адмирал Тартарян, казначей Гектора сэр Линдар Рейминд, и граф Корис, его мастер-шпион, сидели в маленькой зале для совещаний, окно которой смотрело на якорную стоянку.

— Сколько смогло вернуться домой, мой князь? — спросил граф Корис.

— Девять, — сказал Гектор, жёстче, чем ему хотелось бы. — Девять, — повторил он более сдержанным тоном. — И я сомневаюсь, что мы увидим намного больше этого.

— И согласно нашим последним сообщениям от Великого Герцога, ни одна из галер с зебедайскими экипажами не добралась до дома к настоящему моменту, — пробормотал Корис.

— Я хорошо осведомлён об этом, — сказал Гектор.

«И я даже не очень удивлён», — подумал он. — «Их никогда не было много, и, несмотря на то что может сказать Томис, бьюсь об заклад, что его драгоценные капитаны капитулировали так же быстро, как чизхольмцы Шарлиен». — Он мысленно фыркнул. — «В конце концов, они любят меня примерно так же, как Шарлиен».

«На самом деле, это, вероятно, было не совсем справедливо», — отметил он. Прошло более двадцати лет с тех пор, как он победил и сверг — и казнил — последнего правителя Зебедайи. Который не был особенно хорошим правителем до завоевания, даже когда у него была голова, что признавали даже самые яростные зебедайские патриоты. Гектор, возможно, проявил определённую безжалостность в искоренении потенциального сопротивления и убедился, что вся предыдущая династия благополучно искоренена, однако с тех пор он был вынужден прикладывать силы для создания примеров изредка встречающихся честолюбивых аристократов. Но, по крайней мере, они получили честное правительство с тех пор, как стали корисандийскими поданными, и их налоги не были намного выше, чем они были до этого.

Конечно, большинство этих налогов было потрачено в Корисанде, а не в Зебедайе, но если бы они настаивали на проигрыше в войнах, то вообще бы ничего не имели.

И что бы ни подумали простые люди, Томис Симминс, Великий Герцог Зебедайи, и его оставшиеся в живых аристократы знали, какая сторона их хлеба была намазана джемом. Отец Симминса, например, был простым бароном до того, как Гектор возвысил его до вновь созданного титула Великого Герцога, а нынешний Великий Герцог сохранит этот титул только до тех пор, пока он сохраняет доверие Гектора. Тем не менее, никто не отрицал, что его зебедайские подданные были несколько менее полны энтузиазма, чем коренные корисандийцы, проливая свою кровь на службе Дому Дайкин.

Вероятно, в некоторой степени от того, как много их крови было пролито Домом Дайкин за последние несколько десятилетий.

— Честно говоря, Ваше Высочество, — сказал Тартарян, — Я буду поражён, если мы увидим ещё хоть что-нибудь с корисандийским или зебедайским экипажем. «Пика» — это в лучшем случае обломки. Учитывая её повреждения и потери, это чудо, что Хэрис довёл её домой, а он не установил нового рекорда скорости. — Адмирал покачал головой, выражение его лица помрачнело. — Если бы был кто-то ещё с ещё большими повреждениями, то они почти наверняка утонули, прежде чем смогли добраться до Корисанда. Или так, или они выбросились на берег какого-нибудь из островов где-то между нами и заливом Даркос.

— Таково и моё мнение, — согласился Гектор и глубоко вздохнул. — Что означает, что, когда бы Хааральд ни пришёл к нам, у нас не будет военно-морского флота, чтобы отбиться от него.

— Если отчёты точны, флот обычных галер никогда не сможет остановить его, Ваше Высочество, — сказал Тартарян.

— Соглашусь. Поэтому нам просто придётся построить наш собственный флот с галеонами «новой модели».

— Какова вероятность, что Хааральд даст нам время сделать что-то подобное, мой князь? — спросил Корис.

— Ваше предположение так же хорошо как и моё, Филип. В действительности, — улыбка Гектора была кислой, — я скорее надеюсь, что ваша догадка лучше моей.

Корис не дрогнул, но выражение его лица тоже не было особенно счастливым. Филип Азгуд, как и его оппонент в Черис, тоже не был рождён знатным. Он получил свой титул (после безвременной кончины предыдущего графа Кориса, сопричастного к последней серьёзной попытке убить Гектора) в знак признания его заслуг как мастер-шпиона Гектора, и он, вероятно, был самым близким, к тому, кого можно было назвать настоящим первым советником Гектора. Но то, что расположение Гектора к нему уменьшилось, поскольку степень разрушительности военно-морских инноваций Хааральда Черисийского была недооценена, начало становиться болезненно ясным.

Вполне возможно, что его голова всё ещё была на плечах только потому, что все остальные были застигнуты врасплох в равной степени.

— На самом деле, я думаю, что у нас может быть совсем мало времени, Ваше Высочество, — сказал Тартарян. Адмирал, казалось, пребывал в блаженном неведении о скрытых противоречиях между его князем и Корисом, хотя Гектор сомневался, что так было на самом деле.

— На самом деле, думаю, что могу согласиться с вами, адмирал, — сказал князь. — Мне любопытно, соответствуют ли ваши рассуждения моим.

— Многое зависит от ресурсов Хааральда и от того, насколько целенаправленно он может придерживаться своей стратегии, Ваше Высочество.

— Честно говоря, из донесений, которые мы получили до этого, не следует, что он потерял многие — хоть какие-то — из этих проклятых галеонов. С другой стороны, у него их не было много и до битвы. Говорят, у него их было тридцать или сорок. Это очень мощный флот, особенно с учётом новой артиллерии. В действительности, он, наверное, может разбить любой другой флот на Сэйфхолде. Но как только он начинает его разделять, чтобы охватить несколько целей, он становится гораздо слабее. И несмотря на то, что только что произошло со всеми нашими военно-морскими силами, он должен принять, по крайней мере, некоторые меры предосторожности, чтобы прикрыть свои внутренние воды и защитить своё торговое судоходство.

— Как я вижу, это означает, что он, вероятно, имеет возможность начать одновременно только одно эффективное наступление за раз.

— Я бы хотел, чтобы он попытался провести несколько кампаний, но я не думаю, что он достаточно глуп, чтобы пойти на это. И пока мы думаем о тех кампаниях, в которые он может ввязаться, давайте не будем забывать, что у него вообще нет армии, а Корисанд совсем не маленький кусок земли. Это более семнадцати сотен миль от Крюка Ветра до Дейрвина, и, скорее, более двух тысяч миль от мыса Тарган до Западного Ветра. Мы можем быть намного менее густонаселёнными, чем что-то подобное Харчонгу или Сиддармарку, но охватываем намного большую территорию. Он может собрать армию, достаточно большую, чтобы выставить её против нас или Изумруда, если он действительно попытается, но это потребует времени и затрат, которые ужаснули бы и Шань-вэй. А это приведёт к сокращению его способности продолжить наращивать свой военно-морской флот.

— Даже в лучшем случае — в лучшем случае, с его точки зрения, я имею в виду, — потребуются пятидневки, а то и месяцы, прежде чем он будет готов к серьёзным атакам, требующим морских переходов. И даже когда он будет готов к этому, Изумруд гораздо ближе к нему, чем мы. Он не захочет оставлять в своём тылу необезвреженного князя Нармана, пока он отправит большую часть своего флота и каждого морского пехотинца, которого он сможет наскрести, чтобы напасть на нас. Это, вероятно, означает, что сначала он разберётся с Изумрудом, и, хотя я и не знаю, как велика армия Изумруда, она существует. Если он решит драться, ему понадобится как минимум пара месяцев, чтобы взять только крупные порты и города. Покорение всего острова, предполагая, что подданные Нармана решат остаться ему верны, займёт ещё больше времени.

— Так что, если он будет придерживаться обычной стратегии, я очень сомневаюсь, что он сможет добраться до нас в этом году.

— Доводы убедительные, — сказал Гектор. — И, в целом, я с вами согласен. Но не забывайте, что Хааральд Черисийский продемонстрировал, что он прекрасно подготовлен к осуществлению «традиционных стратегий», адмирал.

— О, уверяю вас, Ваше Высочество, я не забуду. Никто, связанный с флотом, скорее всего, не забудет это в ближайшее время.

— Хорошо, — холодно улыбнулся Гектор, взмахнув рукой.

— На данный момент, давайте предположим, что ваш анализ достаточно точен. Даже если это не так, у нас, несомненно, есть, по крайней мере, месяц или два, прежде чем Хааральд сможет нанести нам визит. Ох, мы, возможно, увидим, как некоторые крейсеры бродят вдоль берега, захватывая любые торговые суда, достаточно глупые, чтобы попасться им на пути, но ему потребуется больше времени, чтобы собрать серьёзную экспедицию. А если это займёт у него достаточно много времени, то, когда он придёт, у нас может быть для него несколько неприятных сюрпризов.

— Какого рода сюрпризов, мой князь? — спросил Корис.

— По крайней мере, депеши Чёрной Воды с эскизами новых черисийских пушек добрались благополучно, — отметил Гектор. — Жаль, но призовые корабли, по какой-то загадочной причине осели в Эрейсторе, но, благодаря его эскизам, приложенным к докладу капитана Миргина, мы знаем о новом способе установки пушек, лафетах и о зарядах, укладываемых в мешки. Хотелось бы также узнать побольше об этом новом порохе, но…

Гектор поморщился и слегка пожал плечами. Эта часть доклада Миргина была далеко не исчерпывающая.

— Между прочим, даже без этого я думаю, что мы всё ещё можем извлечь выгоду из того, что мы знаем об их улучшениях в области артиллерии, — продолжил он через мгновение. — Вопрос в том, как долго нам придётся вводить их в действие.

— Я уже обсуждал новые орудия с Магистром Артиллерии, Ваше Высочество, — сказал Тартарян. — Он так же расстроен, как и я, что те же самые идеи никогда не приходили нам в голову. Они так чертовски просты, что…

Граф прервал сам себя и покачал головой.

— Простите, Ваше Высочество. — Он прочистил горло. — Смысл того, что я хотел сказать, в том, что он уже делает формы для первой отливки новых пушек. Очевидно, ему придётся провести серию экспериментов, и новые пушки нужно будет высверливать и устанавливать. Тем не менее, он думает, что первую из них он должен сделать в течении примерно полутора месяцев. Я сказал ему, — Тартарян посмотрел Гектору в глаза, — что я понимаю, что это только предварительная оценка и что не будет никаких последствий, если, несмотря на все его усилия, она окажется слишком оптимистичной.

Гектор снова поморщился, но при этом кивнул.

— Пока над этим работает Магистр Артиллерии, — продолжил Тартарян, — я уже начал искать способы модификации галеонов для установки нового вооружения. Я не думаю, что это будет так же элементарно, как просто прорезать порты в их бортах, и я не готов даже предположить в данный момент, сколько времени потребуется, чтобы на самом деле переоборудовать корабль под них. Мы делаем всё возможное, но мы просто не в состоянии построить флот, который может встретить Хааральда на море, по крайней мере ещё год или два, Ваше Высочество. Мне жаль, но таково положение дел.

— Понятно. Я счастлив от этих цифр не более чем вы, адмирал, но мы просто обязаны сделать всё возможное, за то время, которое у нас есть. Я думаю, это означает, по крайней мере, в краткосрочной перспективе, что новые пушки, приходящие с литейного завода, сначала пойдут на наши стратегически важные береговые батареи, а только потом на производство новых кораблей.

— Если позволите, Ваше Высочество, я бы предпочёл немного изменить это, — сказал Тартарян. — Я согласен, что береговые батареи должны иметь первоочередной приоритет, но каждое орудие, которое будет на плаву, чтобы поддерживать батареи, будет не менее полезным. Я считаю, что мы могли бы, вероятно, относительно быстро построить плавающие батареи — я говорю о чём-то вроде больших плотов с бастионами, чтобы защитить их команды от стрелкового оружия и лёгкой артиллерии — чтобы помочь прикрыть наши важнейшие гавани. И каждый галеон, который мы сможем оснастить новыми пушками, будет очень ценным с точки зрения защиты гавани.

— Понимаю.

Гектор поджал губы, внимательно обдумывая аргумент, потом пожал плечами.

— Вы вполне можете быть правы, адмирал. Я сильно подозреваю, что дело будет спорным, по крайней мере, сначала. Конечно, как только вы начнёте производить галеоны, чтобы поставить оружие на борт, нам придётся пересмотреть наши приоритеты.

— Да, Ваше Высочество.

— Что приводит нас к вам, Линдар, — продолжил Гектор, поворачиваясь к своему казначею. — Я полностью осознаю, что у нас нет столько денег, чтобы заплатить за совершенно новый флот. С другой стороны, покупка нового флота, вероятно, дешевле, чем покупка нового княжества. Так что мне нужно, чтобы вы творчески подошли к этому вопросу.

— Я понимаю, мой князь, — ответил Рейминд. — И я уже задумался над этим вопросом. Проблема в том, что в казне просто не хватает денег, чтобы начать платить за программу перевооружения такого масштаба. Или, если быть точным, я должен сказать, что в нашей казне просто недостаточно денег, чтобы заплатить за это.

— Правда? — Гектор поднял бровь, и Рейминд пожал плечами.

— Я полагаю, мой князь, — сказал он деликатным тоном, — что Рыцари Храмовых Земель не будут… слишком уж довольны итогами нашей недавней кампании.

— Уверен, это ещё мягко сказано, — сухо сказал Гектор.

— Я предполагал, что так и будет, мой князь. И мне пришло в голову, что, в сложившихся обстоятельствах, Рыцари Храмовых Земель могут признать определённую общность интересов с княжеством, скажем так. В действительности, я считаю, что было бы вполне разумно для нас просить их помочь покрыть расходы, которые мы понесём в нашем общем начинании.

«Рейминд», — подумал Гектор, — «должен был быть дипломатом, а не счётчиком монет».

— Я согласен с вами, — сказал он вслух. — К сожалению, Рыцари Храмовых Земель находятся довольно далеко. Даже при содействии системы семафоров и курьерских судов Церкви, требуется пятидневка, чтобы передать простые сообщения туда и обратно, не говоря уже о золоте или серебре. И если Хааральд пронюхает о планируемых поставках слитков, я точно знаю, где будут находиться его корабли.

— Вы правы, мой князь. Однако епископ-исполнитель Томис находится прямо здесь, в Менчире. Я считаю, что если бы вы подошли к нему должным образом, объясняя ему точную природу наших потребностей, то вы смогли бы убедить его поддержать наши усилия.

— В какой именно форме? — спросил Гектор.

— Я считаю, что, если бы епископ-исполнитель пожелал, он мог бы выписать аккредитивы от имени казны Рыцарей Храмовых Земель. Возможно, нам придётся немного уменьшить их номинальную стоимость, но более вероятно, что они будут ходить по полной стоимости, учитывая общеизвестный факт, что платёжеспособность Храмовых Земель не подлежит сомнению. Затем мы могли бы выпустить наши собственные аккредитивы, подтверждённые епископом-исполнителем, для финансирования потребной нам программы вооружений.

— А если епископ-исполнитель не пожелает брать на себя обязательства Рыцарей Храмовых Земель? — спросил Тартарян. Рейминд посмотрел на него, и адмирал пожал плечами. — Я согласен с логикой каждого отдельного утверждения, которые вы сказали, сэр Линдар. К сожалению, епископ-исполнитель может почувствовать, что ему не хватает полномочий, чтобы обременять сокровищницы Рыцарей Храмовых Земель. И, честно говоря, если бы я был владельцем литейного завода или судостроителем, я бы немного нервничал по поводу принятия аккредитива Храмовых Земель, который ещё не одобрен самими Рыцарями Храмовых Земель, если вы понимаете, о чём я.

— Это понятное замечание, — сказал Гектор. — Но, я не думаю, что оно непреодолимо. Линдар, я думаю, что это очень хорошая идея, которую нужно развить. И если епископ-исполнитель Томис проявит нежелание, когда мы с ним переговорим, я считаю, что мы должны отметить, что, хотя он не может юридически обязать Рыцарей Храмовых Земель, у него есть власть использовать ресурсы архиепископства. У него есть активы прямо здесь, в Корисанде, чтобы обеспечить достаточно большой аккредитив, который сможет покрыть наши расходы на первые несколько месяцев. К тому времени мы, несомненно, услышим ответ от самих Рыцарей Храмовых Земель. Думаю, они поймут логику ваших аргументов и утвердят договорённость. Если же нет, нам просто придётся придумать что-то ещё.

— Да, Ваше Высочество, — Рейминд наклонил голову в чём-то, похожем на полупоклон.

— Очень хорошо, — сказал Гектор, отодвигая своё кресло назад, — Я думаю, что это подведёт итог всему, что мы можем с пользой сегодня обсудить. Мне нужны отчёты — регулярные отчёты — обо всём, о чём мы сегодня говорили. В данный момент, я вижу нашу позицию скорее… незавидной, скажем так. — Он оскалил зубы в напряжённой гримасе.

— Тем не менее, если Хааральд будет просто достаточно долго перемалывать Изумруд, я думаю, что мы должны быть в состоянии сделать достаточно, чтобы, по крайней мере, причинить ему серьёзную боль в животе, когда он доберётся до Корисанда!